Вопрос 3. Продолжение

Ещё одно отличие состоит в способе принятия приходящих от православной церкви мирян и священников. Сначала на Ветке, как в Стародубье, всех перекрещивали, а попов даже погружали в воду в облачении, чтобы они не лишились священного сана. Но позже процедура перекрещивания существенно упростилась. Приходящий от никонианской православной церкви священник, после предварительного приготовления постом и покаянием, являлся в церковь или в часовню в полном священническом облачении; там находилась купель с водою, кум и кума и старообрядческий поп. Последний совершает над первым весь чин крещения, но в воду не погружает, а обводит его вокруг купели и помазывает его миром, отворачивая и приподнимая для этого ризы, но отнюдь не снимая их, чтобы не снялось и самое священство.
Ветковское согласие осуждало самосожжения, принимало иконы, написанные и иноверными мастерами, и не считало грехом общение с никонианами в пище и питье.
Лужковское согласие - Возникло в стародубском посаде Лужки Черниговской губернии после того, как 26 марта 1822 года вышел указ «О попах и молитвенных домах», официально дозволявший староверам иметь беглых священников при условии ведения ими метрических записей. Лужковцы, в отличие от большинства других беглопоповцев, не признали этот указ. Причинами данного обстоятельства были: боязнь перевода в единоверие, подозрительное отношение к «видному» священству и отрицание сообщения в пище с иноверными. Лужковцы объясняли это тем, что в «антихристово» время правильным священством может быть только тайное и гонимое от властей. Старообрядцы из посадов Лужки, Воронок, с. Елионка (или Елёнка) и Гуровичи и окрестностей Боровска решили принимать только своё «тайное» священство. В дальнейшем утвердилась практика принятия священников из Господствующей Синодальной Церкви миропомазанием и отречением от ересей, а из других старообрядческих согласий только последним.
В виду усиления гонений на староверие, лишивших другие согласия «легального священства», обособленные ранее лужковцы начали набирать популярность. Приверженцы этого течения появились не только в Черниговских посадах, но и далеко за их пределами: на Дону, Кавказе, в Сибири и других регионах. Лужки стали называть «Новым Иерусалимом». Лужковцы почитали за грех носить мундир, принятие присяги или паспорта, подписывание бумаг, определявших их как старообрядцев, прививку от оспы. Сначала они отрицали и ведение «еретических метрик», но позже приняли их под названием "обывательских книг".
В 1845 году из-за исповедуемых лужковцами антигосударственных взглядов, правительство признало это согласие вредным. Моленная в Лужках была запечатана, а тайный священник, Павел Успенский, в 1847 году был арестован и отправлен к духовному начальству.
После этого, одна часть лужковцев приняла учреждённую в 1846 году Белокриницкую иерархию, другая продолжила существовать в беглопоповстве. Последователи согласия жили на Дону, Урале в Гуслице и Бессарабии. В 1885 году в подмосковном селе Берендине у них состоялся собор, который безуспешно пытался решить вопрос: «душеспасительно ли вообще священство, воспринимаемое от никониан». Группа лужковцев, проживавшая в Гуслицах, перешла полностью к беспоповской практике.
Тульское согласие - Лужковцы, как и все беглопоповцы, испытывали острый недостаток священства. Когда к согласию присоединился вышедший из Белокриницкой иерархии тульский священник Павел, он был принят только через проклятие ересей. После этого Лужковцы некоторое время стали называться «тульским согласием». Павел принял из синодальной церкви священников Димитрия Беляева и Петра Березовского. Но они были признаны не всеми Лужковцами.
Схожим образом о них отзывался и миссионер, протоиерей Тимофей Верховский: «Лужковцы признают как православных, так и свою братию, не их согласия, — за еретиков, избегая с ними всякого общения... . Они считают за грех носить мундиры, принимать присягу, брать паспорта для отлучек и подписывать правительственные бумаги, относящиеся к их расколу». Противопоставляя себя другим поповщинским толкам, лужковцы принимали из них в своё согласие только по особому чину, как внешних и чуждых им. Они считали ересью принесение на проскомидии особой просфоры за царя.
Лужковцы отличались от основной массы беглопоповцев воззрениями на Антихриста, характерными больше для беспоповцев. Об эсхатологических воззрениях лужковцев могут свидетельствовать, возможно, вышедшие из их среды «беспоповские тетради», осуждённые «Окружным посланием» старообрядческой церкви (Белокриницкая иерархия), изданным в 1862 году.
Беловодское согласие (Беловодская иерархия) (конец XIX века — начало XX века). - Беловодское согласие (Беловодская иерархия) — малоизученное старообрядческое согласие, возникшее в конце XIX века.
Оно сформировалось под влиянием проповеди Аркадия Беловодского, утверждавшего, что он якобы побывал в Беловодском царстве, где был поставлен в епископы для России. Аркадий «епископ Пермский и Беловодский» активно поставлял своих сторонников в священные степени.
Распространено было в основном в Пермской губернии.
Основатель: Анто;н Саве;льевич Пику;льский (3 августа 1834 — декабрь 1903) — старообрядческий самозваный «архиепископ всея Руси и Сибири Аркадий», основатель так называемой Беловодской иерархии, авантюрист, получивший известность в 1870-х — 1890-х годах.
Выдавал себя за епископа «беловодского поставления». На Урале и в губерниях Северной и Центральной России рукополагал священников и вступал в полемику с представителями Белокриницкой иерархии.
По показаниям Пикульского, в возрасте от 25 до 30 лет его в Рождественском скиту на реке Выг постригли в иноки. После этого он, по его словам, ещё пять лет путешествовал вместе с иноками Мильхеседеком, Михаилом и Аркадием. По истечении пяти лет неизвестные старообрядцы «увезли [его] за границу в Восточный полуостров Индии, в Камбайское королевство, в г. Левек, где патриарх Мелетий рукоположил в сан архимандрита, и числился с месяц при Спасо-Богородицком монастыре, а потом тот же Мелетий рукоположил в сан Епископа в город Асмадион, прочислился там недолго и был рукоположен в архиепископа всея Руси и Сибири, получив это звание, отправился в Россию. Таким образом, в Индии пробыл всего неполные полтора года и было это в 1858 год».
С. А. Луканин[кто?] сообщил, что в 1858 году будущий «архиепископ» Аркадий в составе арестантской партии следовал по этапу в Сибирь на поселение. «Узнав, что в городке Юго-Камском заводе есть старообрядцы, Аркадий написал им записку с просьбой о милостыни, и те навестили „страдальца за веру“». В этой записке он впервые объявил о своем «архиерействе». В 1874 году Аркадий бежал из Сибири
Согласно мнению современного исследователя Н. Ю. Бубнова: «Самозванчество Аркадия (Антона Пикульского) носит, безусловно, религиозный, мистический оттенок, так как все источники свидетельствуют о его бескорыстии и незлобливости».
Считалось, что со смертью «архиепископа» Аркадия Беловодская иерархия сойдёт на нет. Однако в 1925 году «Беловодский епископ» Михаил (Нерченский) и инок Фёдор (Поленов) обратились к архиепископу Андрею (Ухтомскому) с просьбой стать главой их иерархии. Ухтомский, отказавшись от этого предложения, направил просителей к епископу Клименту (Логвинову). С этого времени ведёт отсчёт история беловодской ветви катакомбного единоверия. Её немногочисленные представители до сих пор проживают в Поволжье, Сибири и на Дальнем Востоке.
Епифановское согласие - согласие в поповском старообрядчестве, получившее название по имени Епифания Яковлева, в понимании никониян и большинства старообрядцев «лжеепископа». Очень сходно с ветковским согласием, но отличие заключается в приверженности его сторонников к Епифанию, которого члены общин считали старообрядческим епископом и страдальцем и поклонялись его могиле в Киеве. В конце XVIII века епифановцы были немногочисленны, но имели свои церкви и даже монастырь. Однако данное согласие всегда имело широкую географию распространения, в особенности было известно на реке Ветке и на Стародубщине. Епифановщина практически ничем не отличалась от ветковского согласия, кроме привязанности его последователей к Епифанию.
Единове;рие — направление в старообрядчестве, сторонники которого при сохранении древних богослужебных чинов (двоеперстие, служба по старопечатным книгам и др.) и древнерусского бытового уклада признают иерархическую юрисдикцию Московского патриархата. Было санкционировано высшей церковной властью в 1780 годы и регламентировано в 1800 году митрополитом Платоном (Левшиным). Несмотря на стеснение в правах, к 1918 году на территории Российской империи действовали около 600 единоверческих приходов и более десяти монастырей.
Первыми, кто осуществили на практике принцип единоверия, были старообрядцы поповского согласия села Знаменка Елисаветградского уезда (ныне Знаменка Вторая Кировоградской области), которые в 1779 или в 1780 году обратились к епископу Никифору (Феотоки) нему с просьбою «дозволить построить церковь, иметь священника из своей среды и употреблять старинные книги», при условии их признания «Греческой Церкви истинною, вселенскою, кафолическою и апостольскою».
Для новоосвящённого храма и образовавшегося при нём прихода архиепископ Никифор назначил одного из православных священников, которому дал «благословение отправлять службы по старопечатным книгам» и употреблять «так называемые старые обряды». Однако, митрополит Платон (Левшин) очень резко высказался против такого «снисхождения». Он стремился к тому, чтобы все старообрядцы, присоединявшиеся к Церкви, переходили на общепринятый обряд и опасался, как бы «большая часть и тех, которые пришли к нашей Церкви оставят её и примкнут к их шайке: невежды ближе к невеждам».
Одним из инициаторов этого движения стал настоятель Успенского старообрядческого монастыря на реке Каменке в Стародубье (Черниговская губерния) инок Никодим. В 1768 году он, лично, «путешествовал за епископством» в Грузию, потом «принимал участие в посылке ходоков на Восток за древлеправославным архиереем в 1779 и 1781 гг.». В 1781 году он встретился с графом П. А. Румянцевым-Задунайским, который предложил «искать старообрядцам архиерея открытым путём, то есть просить Екатерину II и Св. Синод об определении к ним особого епископа и, таким образом, воссоединиться с Православием». Имея согласие 1500 старообрядцев, инок Никодим в 1783 году в прошении на имя Императрицы и Святейшего Синода в 12 пунктах изложил условия, на которых старообрядцы-поповцы соглашались воссоединиться с господствующей церковью.
Главных условий было несколько:

а) чтобы были отменены клятвы прежних русских соборов на старые обряды;
б) чтобы старообрядцам был дарован хорепископ, находящийся в зависимости непосредственно от Святейшего Синода;
в) чтобы этот епископ поставлял для них священников и все богослужения совершались по старому, дониконовскому чиноположению;
г) чтобы святым миром их снабжал Святейший Синод;
д) чтобы всей пастве этого хорепископа было дано право не брить бород и не носить немецкого платья.
Неожиданная кончина 12 мая 1784 года инока Никодима несколько затормозила, но не остановила процесс. Единомысленные с иноком Никодимом стародубские старообрядцы подали в 1787 году новое прошение, но уже из 10 пунктов, в котором не было упоминания об отдельном хорепископе: просили лишь священников, которые были присланы в 1788 году. Старые обряды не рассматривались на тот момент в Синодальной Церкви не только как равночестные, но и как православные.
В мае 1799 года московские старообрядцы, потерпев неудачу при переговорах с митрополитом Платоном, обратились лично к императору с просьбой о даровании отдельного епископа с местопребыванием в Рогожской слободе. По мысли просителей данный епископ должен был бы управлять всеми присоединившимися к Русской церкви старообрядцами.
3 июня 1799 года император издал указ, по которому предписывал управлять делами московских старообрядцев архиепископу Казанскому Амвросию (Подобедову). Последний высказал ряд требований (поминовение на Великом входе царя, Синода и правящего архиерея), выполнить которые старообрядцы отказались.
Позже, на основании «ходатайства о принятии в единоверие старообрядцев нижегородских и московских, единоверие, как форма воссоединения старообрядцев с Православной Церковью», было подробно регламентировано «пунктами о единоверии» митрополита Платона, утверждёнными императором Павлом 27 октября 1800 года. Клятвы, наложенные соборами XVII века на всех крестящихся двуперстно и пользующихся древними обрядами, отменены не были. С того, кто соединялся с новообрядцами (становился единоверцем) епископы снимали эти клятвы. Кроме того, на старообрядцев было наложено жёсткое ограничение — от единоверческого священника новообрядец имел право причаститься только в случае крайней нужды и в смертном случае, если бы не случилось найти православного священника и церкви.
Единоверие в первой четверти XIX века распространяется довольно медленно. По сведениям Симона (Шлеёва) за данный период было основано только 10 единоверческих церквей. Важным для существования единоверия стало учреждение 31 декабря 1818 года указом Синода единоверческой типографии при московской Троице-Введенской церкви в Москве для печатания богослужебных книг в дореформенной редакции. Иноку Герасиму и его сподвижникам из Высоковского монастыря, расположенного в Костромской губернии Святейший Синод в 1804 году отказал ввиду того, что единоверие «учреждено лишь для приходских церквей, а не монастырей». Очередной удар по «условному соединению» нанесли Высочайше утверждённые 26 марта 1822 года правила, согласно которым старообрядцам дозволено было открыто иметь священников там, где есть молельни или церкви.
Изменение отношения к единоверцам происходит в правление Николая I. Это было связано с трансформацией взгляда светского правительства на проблему «раскола». Правительство вновь «начинает видеть в нём не только одних церковных мятежников, но и элемент противогосударственный, противообщественный, тайных мятежников вообще». В качестве «духовно — нравственного» средства борьбы внимание обращается на Единоверие. Уравнение гражданских прав единоверцев с православными, через принятие радикальных мероприятий против старообрядцев. 8 августа 1832 года выходит указ, изменивший правила присоединения к единоверию. Если раньше к единоверческой церкви могли присоединяться только «раскольники никогда не ходившие в православную церковь и не состоящие у святого причастия», то теперь «предписано… присоединять к единоверческой церкви тех из старообрядцев, кои уклонялись от православия уже лет 10, 20, 30 и более», что расширяло возможности старообрядцев в присоединении к единоверию. С 1834 года «часовни старообрядцев, построенные и снабжённые драгоценными иконами… правительство стало отбирать и отдавать единоверцам». Одновременно с этим во второй четверти XIX века существенно ограничивались и гражданские права старообрядцев. В частности, они не могли приобретать недвижимость, им запрещалось выдавать метрические записи о родившихся и умерших. С 1 января 1855 года старообрядцы лишились права записи в купечество. Это распоряжение произвело «огромный переполох» среди старообрядцев торгово-промышленного сословия. Вследствие этого с 30 по 31 декабря 1854 года последовало «самое большое количество обращений» в единоверие. Численно единоверие за годы правления Николая I, приобрело около 200 тысяч человек.
Начиная с 1849 года, количество обращений в единоверие стало сокращаться. По мнению исследователей, причина этого кроется в том, что в конце 1840-х годов среди старообрядцев распространяется весть о Белокриницком «лжемитрополите» и сторонники старой веры «задумываются вступить в отношения с Белою Криницею с целью добыть себе собственного архиерея» Однако, это не остановило поступательный процесс распространения Единоверия по стране, а лишь приостановило его действие в отдельных старообрядческих районах.
Новый этап в развитии единоверия начался на рубеже 1850-х — 1860-х годы. Этот период характеризуется сворачиванием массовых репрессий в отношении старообрядцев и сокращением государственной поддержки единоверия, что привело к массовому уходу «неискренних» единоверцев.
Для единоверцев было составлено в 1881 году «особое определение» Святейшего Синода, утверждённое высочайшею властью 4 июля того же года. Эти решения расширяли права единоверцев: им разрешалось сочетаться браком с православными и венчаться либо в православном, либо в единоверческом храме, а также крестить детей и справлять православные требы как в единоверческом, так в православном храмах.
Как указывал Иоанн Миролюбов: «Взгляды на Единоверие, как учреждение временное и направленное, в конечном счёте, на унификацию обрядов, при категорическом отказе признать равные возможности в употреблении обоих обрядов, вплоть до манифеста 1905 г. высказывались совершенно откровенно».
Несмотря на подобное поражение в правах, единоверие продолжало расширяться: в 1896 году насчитывалось 256 единоверческих церквей, количество присоединившихся старообрядцев за тот года составляло 55,3 % от общего числа присоединений к Русской Православной Церкви.

Исторические духовные центры русского старообрядчества.
Керженец (нижний Новгород) — родина прекрасного сочинения, защищающего старый обряд, известного под названием «Диаконовы ответы», которое написано иеродиаконом Александром (1674 — 21 марта 1720гг.)
Предание относит возникновение керженских скитов к последнему периоду осады Соловецкого монастыря царскими войсками. Согласно ему «монастырская икона Казанской Божией Матери, которая раньше была комнатной иконой царя Алексея Михайловича, перенесена была по воздуху вместе с иноком Арсением в пустынные леса чернораменские, где на урочище Шарапан близ Семенова Арсений основал первый скит».
Керженские скиты пострадали во время гонений на старообрядцев, проводимых нижегородским архиепископом Питиримом. К 1737 году были уничтожены все скиты кроме Оленевского и Шарпанского. Возрождение скитов началось после указа 16 октября 1762 года, который разрешил староверам вернуться из-за рубежа в Россию. Через 25 лет после этого в Нижегородском Заволжье было до 54 скитов с 8000 жителями. В начале XIX века из Керженских скитов осталось 35 (22 — поповские, 8 — беспоповские). Основой материального процветания скитов были щедрые пожертвования московских старообрядцев-поповцев, которые заметно уменьшились после войны 1812 года. К 1826 году осталось 28 скитов в которых жило 2813 человек.
После предпринятых правительством мероприятий по борьбе со старообрядцами (1826 год — запрет строить новые и поправлять старые моленные, устраивать их в домах, иметь колокола; 1836 год — запрет приписывать новых людей к скитам) Керженские скиты начали приходить в упадок. В 1853 году состоялась «выгонка» керженецких скитов, проводившаяся чиновником особых поручений П. И. Мельниковым во исполнение указа Николая I от 1 марта 1853 года об уничтожении скитов в Нижегородском Заволжье.
Стародубье — географическая область современных Черниговской и Брянской областей. Заболоченная местность, покрытая густыми лесами, а также обилие рек сделали Стародубье одним из мест, где старообрядцы смогли укрыться от гонений. Ещё одно благоприятное условие — близость к Польше и Литве обусловило терпимость местных властей и ослабление преследований. Относительно спокойная жизнь здесь продолжалась до конца XVII в., после чего жившие здесь христиане ушли на Ветку, принадлежавшую тогда царству Польскому. Потомки древлеправославных христиан Стародубья сегодня компактно проживают в городах Клинцы, Гомеле, Новозыбкове и близлежащих к этим городам землях.  Стародуб город в Брянской области.
На землях Стародубского полка, начиная с 1660-х годов, старообрядцами были основаны многочисленные слободы.
В середине 1660-х годов, с началом репрессий против старообрядцев, московский священник Козма, переселяется в Стародубье, где к нему начинают прибывать и другие беженцы из центральных районов Русского государства. В 1682 (1683) году, с усилением репрессий, Стефан Белёвский и Козма Московский переселяются за пределы России на территорию Речи Посполитой и основывают новые старообрядческие слободы на Ветке.
Однако в начале XVIII века Пётр I, в благодарность за помощь старообрядцев в борьбе против шведов, предоставил им значительные льготы, и вскоре старообрядческие слободы возрождаются. В течение всего XVIII века была даже некоторая конкуренция между стародубскими и ветковскими слободами за влияние среди старообрядцев-поповцев. Под влиянием разных духовных и культурных центров возникает и разделение в беглопоповстве на так называемые дьяконовское (стародубское) согласие и ветковское согласие. Позже (в 1820-х годах) слобода Лужки (Стародубье) и монастырь при ней стали духовным центром ещё одного течения в старообрядчестве — лужковского согласия.
Кроме старообрядцев-поповцев, в Стародубье проживало немало и беспоповцев, наиболее крупные общины которых были в слободе Злынка, посаде Климов и других.
В Стародубье было организовано большое количество монастырей, которые были центрами культуры, традиций и искусства старообрядчества вплоть до начала XX века. С установлением советской власти все монастыри были закрыты. Тем не менее, несмотря на разорение советского периода, Стародубщина сохранила своё значение как духовный центр поповского старообрядчества до настоящего времени.
До 2002 года в Новозыбкове находилась Архиепископия Русской Древлеправославной Церкви (ныне перенесена в Москву и преобразована в Патриархию).
Выговская Пустынь обязана своим появлением деятельности Андрея Денисова (1674–1730) и его брата Симеона Денисова (1682–1740), ведущих свой род от известных князей Мышецких. На территории Олонецкой губернии (между Петрозаводском и Архангельском) на реке Выг, впадающей в Выгозеро, братья Денисовы по примеру монастырского общежития (киновии) основали Выговскую пустынь.
крупный старообрядческий беспоповский центр Поморского согласия, созданный в 1694 году на Русском Севере на территории Обонежской пятины (Олонецкий уезд).
Преображе;нское кла;дбище — бывшее старообрядческое кладбище в Москве, до начала XX века — центр старообрядцев-федосеевцев. Беспоповцы.
Основано во время эпидемии чумы 1771 года за Камер-Коллежским валом (часть которого ныне называется Преображенский вал) одним из дворовых людей князей Голицыных, купцом Ильёй Ковылиным, который под предлогом организации чумного карантина устроил здесь федосеевские богадельни. До революции являлось вторым после Рогожского кладбища центром старообрядчества.
В 1784—1811 гг. по проекту архитектора Ф. К. Соколова был построен комплекс зданий в подражание Выгорецкой пустыни. В комплекс зданий входили мужской и женский монастыри.
Для ограничения деятельности раскольников по указанию императора Николая I 3 апреля 1854 г. Успенская церковь была переосвящена в Православную. В 1866 мужской двор переселён на женский, где сохранилась старообрядческая община, а на территории бывшего мужского двора открыт Никольский единоверческий монастырь.
Гуслицы (подмосковье) -  В конце XVII века после стрелецких бунтов в Гуслицкие леса и болота, по преданию, бежали гонимые за старую веру царём стрельцы и бояре. После ликвидации волости как административной единицы название «Гуслицы» сохранилось благодаря старообрядцам, почти сплошь населявшим край и создавшим здесь самобытную культуру. Местные староверы были известны жителям окрестных местностей и всей России как гусляки. Гусляки занимались выращиванием хмеля (знаменитый в свое время «гуслицкий хмель»), а также фабрикацией фальшивых ассигнаций, ходили на «сбирку» (собирали милостыню). Самыми известными гуслицкими поселениями являются Орехово-Зуево, Егорьевск, Куровское, Шувое, Устьяново, Селиваниха, Беливо и др.   
Иргиз - довольно крупный и полноводный приток реки Волги, несущий свои воды по просторам Саратовской и Самарской губерний. Человеколюбивая политика просвещённой императрицы Екатерины II поспособствовала созданию ещё одного старообрядческого центра. Призыв Екатерины II к старообрядцам вернуться из-за границы на свою родину нашёл достойный отклик в сердцах истосковавшихся по России христиан, вынужденных бежать за пределы государства, спасаясь от гонений.
Иргиз как старообрядческий центр интересен тем, что он был назначен властями как место для поселения старообрядцев, вернувшихся из-за границы. В конце XVIII — первой половине XIX века эти места являлись крупнейшим в Российской империи центром беглопоповства. Как отмечает диакон Максим Плякин, Иргизские обители сами старообрядцы называли «новым Афоном» в противовес греческому Афону, «павшему в никонианство».
Император Пётр III почти сразу после воцарения отправил на рассмотрение в Сенат указ о дозволении всем старообрядцам, бежавшим ранее за границу, беспрепятственно возвращаться в Россию с правом свободы вероисповедания. Екатерина II в декабре 1762 года подтвердила прежний указ, дополнительно пообещав переселенцам освобождение от податей на 6 лет и земельные наделы. Указ стал основным источником для колонизации Саратовского края в XVIII веке — только в 1763 году только из польской слободы Ветки, бывшей долгое время старообрядческим центром, на Иргиз переселилось около 20 тысяч человек. ак как первые переселенцы и основатели старообрядческих скитов по Иргизу были по преимуществу выходцы из Ветки, то по примеру Ветки рядом с мужскими скитами стали основываться и женские скиты.
Высочайшим Указом иргизские монахи были освобождены от рекрутской повинности. Земли, занятые монастырями, были отданы монастырям в вечное владение. Это распоряжение после смерти Павла подтвердил и Александр I. Таким образом Иргизские монастыри стали обладателями огромного земельного надела в 12534 десятины.
Соборными постановлениями 1779—1780 годов иргизские монастыри получают фактическую монополию на право приёма беглых священников из РПЦ через миропомазание с оставлением в прежнем сане. Теперь беглопоповские старообрядческие общины со всей России для исправления церковных треб принимали только священников, помазанных («перемазанных») в иргизских монастырях. В 1805 году в Верхне-Спасо-Преображенском монастыре состоялся собор, который признал и утвердил право на название «православной», «соборной» церкви только за иргизскими монастырями. Иргизские монастыри стали представлять заметную конкуренцию официальной Русской Православной церкви.
С приходом Николая I Иргиз начал переживать период заката. Поводом для гонений стало появление в Иргизе двух государевых преступников, которых старообрядцы отказались выдавать. В 1826 году был запрещён колокольный звон. В конце 1827 года иргизский «патриарх» Прохор и преступники были арестованы. В 1828 году монастырям было предъявлено требование перейти в единоверие. Три мужских единоверческих монастыря были преобразованы в единоверческие: Нижне-Воскресенский (1829), Средне-Никольский (1837) и Верхне-Спасо-Преображенский (1841). Два женских старообрядческих монастыря на Иргизе были закрыты властями и затем разобраны: Средне-Успенский (1837), Верхне-Покровский (1841).
Однако с ликвидацией или переводом в единоверие монастырей не уменьшилось число старообрядцев в регионе, а напротив, увеличилось. В 1854 году чиновник Артемьев насчитал уже 125 тысяч человек старообрядцев. Из числа монашествующих со всех пяти старообрядческих монастырей в единоверие перешло не более 20 человек. Большая часть иргизских монахов переселилась в уездный город Хвалынск и его окрестности — места глухие, в значительном отдалении от губернских властей, где были основаны знаменитые впоследствии Черемшанские скиты.
И хотя к середине XIX века история Иргиза как всероссийского центра старообрядчества закончилась, по свидетельству самих староверов, именно иргизские монахи, в частности секретарь Верхне-Спасо-Преображенского монастыря Аффоний Кочуев и игумен Силуан (Никифоров) на всестарообрядческом Соборе в 1831 году настояли на приискании себе архиерея из заграницы. В 1846 году таким архиереем стал митрополит Амвросий (Папагеоргопулос), благодаря которому старообрядчество белокриницкого согласия обрело всю полноту иерархии.