О снятии эгоизма у Маркса и в философии Гегеля

О СНЯТИИ ЭГОИЗМА У МАРКСА И В ФИЛОСОФИИ ГЕГЕЛЯ.

Способ существования воли, согласно которому рядоположенный индивид есть только средство для этой воли, а не сама цель называется эгоизмом. Для Макса Штирнера не существует другого субъекта, который бы был не поглотим его волей или неподчиняем ему в качестве средства, - который потенциально мог бы быть равен ему, поэтому философия Штирнера называется философией эгоизма. С точки зрения Маркса - тот, кто противоположен пролетариату, то есть «капиталист» или владелец средств производства является эгоистом, в силу того, что он подавляет творческую активность рабочих (он не считает их своей целью), и превращает их в нечто сродни механизму. Однако преодоление эгоизма у самого Маркса, также - не устраняет утилитарного отношения к рядоположенному субъекту со стороны пролетариата, но составляет лишь реверс: переключение от подавления «предпринимателями-рабочих» - на подавление «рабочими-предпринимателей». Поэтому в философии Маркса нет преодоления эгоизма: контрсубъект не становится целью, но остаётся средством, предметом пользы. И в тот момент, когда этот второй, «антикапиталистический эгоизм» получает определенное удовлетворение в процессе своей диктатуры над «противоположным субъектом», поскольку его диктатура не предполагает истинной формы преодоления эгоизма,- «пролетариат» сделавшийся «господином» не замечает происходящей в недрах общественного организма новой «инверсии полюсов» - нового реверса, ибо субъект не преодолевший в себе эгоизма истинным образом - не научился верифицировать признаки нового реверса в качестве абсолютной угрозы его благополучия: эгоист не видит в другом эгоисте чего то ему противоположного или принципиально иного. В самой марксисткой теории таким образом заключена возможность нового «противопролетарского» реверса. В ней заложен «Чубайс» в качестве скрытого ингредиента «социалистического идеала», то есть тот самый «ластмен» о котором предупреждал Фридрих Ницше. Марксизм есть дорога к «Чубайсу» и к новой, сколь бы не отодвигался этот момент, реэкспроприации собственности в пользу «капиталистов», поскольку в этой теории не преодолевается эгоизм, - как того требует высшая спекулятивная философия.

Сам идеал должен предполагать переход от реверсивного отношения двух «макросубъектов» к ирреверсивному, от подавления каждым иного, к диоправдательному и бесконечному утверждению двух «макросубъектов», которые видят в противоположном себя и для которых есть эта суперпозиция: «и там и там «я»», но не такое «я», в котором есть чувство ущербности от другого, а наоборот: в котором есть чувство исполненности, так как и тот и другой субъект знают иного как свою цель, как себя самого и принцип общей устойчивости - как бесконечную форму синергии их обоюдного осуществления. Это предполагает систему симметриальной мобилизации (мультифильтрального сововлечения) и поддержания тонуса в каждом. Но преодоление эгоизма есть именно переход к осознаванию собственного осуществления и собственной прочности через другого, который преодолел в себе эгоизм и также желает избытка в другом. Это взаимное отчуждение собственности друг другу, бесперерывность которого есть двоеродное обогащение каждого. …Качество индивидов, производимых в такой системе предполагает способность быстро распознавать всякий эгоистический дискурс в его начатке, как бесконечно более примитивный, как превзойдённый внутри интерсубъектного "дискурса бесконечных синергий". "Чубайс" или его реккомулярные контрагенты репрезентуют себя как моменты – волны из глубины и, тухнущие голоса, в этой системе, поскольку любое Штирнерианство (в том числе и марксизм), - снято как рудемент реверсивных теорий.