Васьки на дереве

Васька сидел на берёзе. Просто сидел и орал. А всё каникулы, будь они неладны. Они, эти самые каникулы, только начались, и недели не прошло, но их Василию хватило по самые уши.
Дело в том, что к Бабуле на эти, простигосподи, каникулы было сослано аж четыре Внука. Вернее два Внука и две Внучки, которым в сумме Было чуть больше тридцати лет. Мамы велели Бабулиным Внукам вести себя хорошо, папы погрозили пальцами и сказали слушаться Дедулю, а потом взяли и уехали. А про Васеньку ничего не сказали!!!
Вот потому и сидел Василий почти на самой макушке берёзы и громко жаловался на свою судьбинушку. Жаловался он так, чтоб услышали все и каждый, громко и отчётливо перечисляя всё то, что ему пришлось вытерпеть за эти четыре дня. Пролетавшей мимо вороне он рассказал, что значит «дочки-матери», после чего ворона улетела, а потом вернулась с целой стаей подружек. Те расселись вокруг Васьки по веткам и внимательно слушали, обсуждая и переспрашивая. Когда речь зашла о пеленании и врачебных процедурах, вся стая в ужасе сорвалась с мест и улетела, оставив Васю почти в одиночестве.
Под деревом собирались люди. Для них Васька повторял все свои претензии на бис. Бабуля приходила с банкой сметаны, но ей Васька сообщил, что хоть он очень и очень любит и Бабулю и сметану, но с дерева спустится только в присутствии личного адвоката. Тем более, что Внуки находились рядом с Бабулей. Бабуля добавила к сметане рыбу и кусок колбасы, чем почти поколебала Васкины моральные устои, но Васька вовремя заметил, как  два Внука, вооружившись палками, пошли в атаку на близрастущие лопухи, превращая их близлежащие, и устои устояли, вернувшись на место…
Потом была ночь. Люди под деревом кончились еще вечером, разойдясь по своим людским делам. Дольше всех продержались Внуки, из-за которых Вася решил, что небольшая диета ещё ни кому не вредила, в отличии от большой. Внуков загнал домой Дедуля. Васька надумал было слезть, но тут он поднял голову в верх и обалдел! С чёрной-черной черноты на него смотрели тысячи и тысячи кошачьих глаз. Глаза светились яркими огоньками, подмигивали Ваське, а некоторые даже двигались.
И Васька передумал спускаться с берёзы. А вдруг он спустится, а оттуда снизу этих глаз совсем не видно?! И его, Ваську, вдруг эти глаза не разглядят, там, внизу?
А ещё Васька подумал, что где-то среди этих глаз есть глаза Главного Кошачьего Бога. И он видит сейчас Васеньку и слышит его. А раз так, то разве можно упускать такой шанс? Когда ещё удастся поговорить с Богом. И они говорили всю ночь…

Утреннее солнышко Васька поприветствовал раньше всего двора. Ведь каждый знает, что солнце сначала светит на верхушки деревьев, а потом уже заглядывает в окошки, а Васька и сидел на самой верхушке. После ночного разговора с Главным Кошачьим Богом Ваську переполняла благодать, но голос слегка охрип. Только это ему не мешало, он щурился на восходящее светило и пел осанну наступающему дню.
Тем временем под деревом снова начал собираться народ. Бабуля появилась без внуков, спали наверное, но зато с лотком куриной печёнки.
- Слезай, ирод! – кричала Бабуля Ваське, - Я тебе печёнку принесла, пернатый ты мой.
Вася вступил в переговоры и потребовал не нарушать утреннюю гармонию, а также срочного отъезда Внуков. Сказал он это во всю мощь своего охрипшего голоса, но так как он говорил на кошачьем, Бабуля его не поняла. А на бабульском Васька не разговаривал.
- Эмчеэс вызывать надо! – твёрдо заявила Бабулина соседка. – Сам точно не слезет.
Васька Эмчеса не знал, но звучало страшно, хоть и не страшней, чем Внуки.
- Нафиг вам Эмчеэс, я сейчас сам его сниму. – Вызвался молодой и бесшабашный парень, которого Васька не раз встречал на улице. – Как звать-то зверюгу? Васька? Тёзка, значит. Держись, тёзка, помощь близко.
И спасатель-общественник смело полез вверх по берёзе.

Василий-кот замолчал и теперь глядел, как Василий-человек изображает из себя Василия-паука.
«Наверно он тоже хочет посмотреть на тысячи кошачьих глаз и поговорить с Главным Кошачьим Богом» - подумал Васька и поднялся на пару ветвей выше, уступая человеку место. Но человек почему-то не остановился, а стал подниматься дальше. «Ну, значит ему нужнее. Пусть лезет. А мне, пожалуй, пора. А то маленькая диета может перерасти в большую.»
Васька аккуратно , по веточкам, обогнул вцепившегося в ствол человека и шустро спустился вниз. В дом он заходить отказался, но печёнку у Бабули принял. И съел прямо на крылечке. Он ел и посматривал на берёзу, где на его нагретом за ночь месте устраивался молодой и бесшабашный парень, которому так нужен разговор с богом.

Васька сидел на берёзе. Просто сидел, вцепившись в качающийся под его весом ствол всеми руками и ногами. И говорил с богом, умоляя того спустить его с берёзовых небес на грешную, но такую родную, землю…