Евпатий Коловрат как часть нганасанского националь

Ваня Иванов попал к нам в Бригаду сразу по выходу из сумашедшего дома.
Мы - это инженеры, металлурги, врачи, водители, преподаватели и прочие строители коммунизма, сбитые в стаю жаждой наживы. . Стая называлась – бригада по отстрелу дикого северного оленя (далее по тексту ДСО – так более наукообразно будет звучать, поскольку сей труд считаю научным).
Каждую осень образовывались такие сообщества в Северном Городе, аккурат к массовой миграции ДСО. Олень имел несчастие мигрировать с полуострова Таймыр на юг в Эвенкию, одними и теми же путями, где их поджидали наши стаи. Мясо убиенных животных мы сдавали государству, в лице местных колхозов. С которыми мы – в принципе люди мирных профессий, в свой положенный северный отпуск, заключали Договора. По Договору нам выдавали орудия убийства – кавалерийские карабины и патроны бес счёта, обеспечивали заброску бригады в тундру и вывоз добытого мяса. Мы получали за это деньги и массу удовольствия в виде 18 часового рабочего дня на свежем воздухе, за Полярным Кругом. Создавали в голой тундре из ничего – общежитие, цеха по разделке мяса, и прочие производственные помещения. Добывали из ниоткуда технику от бензопилы, электрогенератора, лебёдок, лодок и заканчивая трактором.
Было дело в начале 80х, тоталитаризм в самом расцвете и потому, когда озвучили в Договоре пункт, что мы должны взять в Бригаду одного местного колхозника – особо не противились.
Заботились тоталитаристы о занятости местной тундровой элиты, занимавшейся только тем - что пасли тех же оленей, но домашних.
Таких сумасшедших денег, что можно было заработать на отстреле за месяц, элитарии не зарабатывали и за всю жизнь. Так Иван Иванов попал в нашу ни в чём не повинную Бригаду.
Основной девиз нашей стаи был – «Меньше шайка – больше пайка». Лишних, а тем более посторонних людей, в Бригаде не было. Главный принцип отбора был не только длинные загребущие руки, способные и 24 часа в сутки, если надо качественно трудиться. Кадровик, а он же бригадир Игорь Аристархович, выдвигал принцип полезности – что ты можешь дать Бригаде. Моток провода, ящик лампочек, рулон рубероида, доски, гвозди -заходи и в зависимости от вклада и способностей -занимай свою нишу в стае.
Я добыл трактор и все стройматериалы от гвоздя до стеклопакетов, про которые в те древние тоталитарные времена народ и не слыхивал. За заслуги я был назначен, замом и табельщиком, ну и стрелком как основной профиль – высшие должности.  Шкуродёрами и кишкодралами шли люди менее заслуженные.
В говнари записывали тех, от кого надо было избавиться. Перед этим нужно было выкачать из человека все соки, как это и положено в настоящей стае и прогрессивном капиталистическом обществе и соответствии с нашим основным лозунгом про шайку и пайку.  Туда определялись заболевшие, проштрафившиеся и никчёмные – они вывозили тонны оленьего бутора с разделочного цеха и таскали цельные туши от реки вверх по обрыву к разделке. Труд говнаря. благородный, но не благодарный. Говнари постоянно получали пинки от стрелков, которым не куда было чалить плоты из оленьих туш, или от разделочников, начинавших тонуть в цеху от кишок и оленьих внутренностей.
Вот туда Ванюшу я и определил с уверенностью, что больше 5 дней фактически круглосуточной работы, он как нормальный человек не выдержит. Но я ж не знал, что Ваня не нормальный, а тока с дурки. И вообще, мы ничего по началу не подозревали с Бригадиром, когда согласовывали кандидатуру от колхоза – ну Иванов мало что ли у нас Ивановых в России Кто ж знал что в вымирающем племени нганасан, все по фамилии Ивановы и поголовно с придурью. А как иначе – курить они начинали, когда ещё не ходили, а алкоголиками становились после первой рюмки ещё в колыбели. Нет у них иммунитету от водки, зависимость  алкогольная, туды её в качель, наступает сразу и на всю жизнь.
Так о чём это я? А Евпатий Коловрат!
Честно признаюсь, я и сейчас не знаю, что это за гражданин. Пуля, что называется пролетела у виска. Повезло просто. Чего не скажешь о моих бывших соратниках ….
Когда Ваня в Дудинке проходил излечение после полуторамесячной белочки, злобный доктор прописал ему книжку про этого Евпатия. Сказа что как выучит книжку – выпустит с дурки. И представьте – Ваня выучил на горе населению Земного Шара.
Первым делом Ваня по прибытию в родовое гнездо в посёлке Носок, что на Енисее, посетил председателя колхоза и начал ему пересказывать про Евпатия Коловрата, тот от греха подальше и от огнестрельного оружия , первой же баржой спулил его в зад в Дудинку, в сельхозуправление – как специалиста по отстрелу ДСО. А тут как на грех мы подвернулись. Ну и понеслась …
Ваня мне сразу понравился – полтора метра на коньках и в шляпе, тихий, скромный и молчит, потому я без раздумья записал его в говнари. Через недельку так же молча, без скандалов, на первой же вертушке с мясом, отбудет хозяин тундры обратно в Дудинку, не выдержав адского труда. Думал я так. Наивняк.
Херачил Ваня полтора месяца, за это время состав говнобригады обновился полностью несколько раз, большинство улетело на Большую землю проклиная оленей, нашу стаю и тот день когда он сел на борт вертолёта направлявшегося в филиал Ада под названием «Отстрел» …..
Улетали страдальцы с физическими и незаживающими душевными ранами. Основным и главным наносителем душевных травм был мой любимчик Ваня. Позднее я даже использовал его опасный для окружающих дар в мирных целях – доканать неугодного мне работника.
А всё началось с шутками и прибаутками в вертушке, когда мы летели на Плато Путоран.
Витя, бывший замбригадира, снятый с должности после появления такой звезды как я.  рассказал какой-то пошлый анекдот, все ржали. Один Ваня не смеялся. Громче всех, как и положено рассказчику анекдотоа, заливался сам Витька. И дернула же его нелёгкая вдруг ни с того ни с сего выдать Ване какое то обидное замечание,. по поводу его чувства юмора и кругозора.
Видимо у Вани на почве барбитуратов вкачанных на дурке произошёл пробой. Ваня подсел к Витьку и начал свой сказ о Евпатии Коловрате. Говорил он не повышая голоса на одной ноте, создавая своего рода белый шум. Минуты две Витя сидел с открытым ртом впитывая разрушающий психику эмоциональный посыл рассказчика. Но быстро опомнился и плюнув в буквальном смысле на Ваню, попытался переключиться на беседу с кем-то из рядом сидящих. Беседы не получилось, собеседник от Вити отсел подальше, потому что в ногах у них угнездился Ваня и глядя на Витю как удав на кролика, продолжа. своё повествование. Полтора часа полёта пролетело для нас незаметно, все задремали под Ванин бубнёж, утомленные погрузочными работами и недельной пьянкой пред отлётом. Отдохнули все кроме просветителя Вани и несчастного Вити. После прилёта началась пахота – разгрузка. Обустройство лагеря, строительство базы. Работали почти круглые сутки, олень уже был на подходе и надо было успеть завершить все подготовительные работы. В конце 18часового трудового полярного дня - падали без сил. Все. Кроме Вани и Вити. Ваня садился в изголовье Витиной шконки и нёс свой эпос. Проснувшись мы обнаруживали Ваню на том же месте, продолжающего просвещать несчастного Витька. Когда спал Ваня – остаётся научной загадкой.
Модно тогда было изучать иностранные языки во сне, ставились такие опыты. Но наука в то время ещё не доросла до Ваниного ноу-хау, по изучению истории Евпатия Коловрата в диких условиях.
 Ваня выгадывал свою диспозицию так, что бы находиться рядом с Витей на завтраке, ужине, полднике и обеде. На перекурах немногочисленных. Во время помывки в бане и во время отправления естественных нужд. Витя сначала ****ил Ваню, но это только распаляло страсть просветителя. Ваня это понял так, что Витя не догоняет то, что ему пытается донести рассказчик. И с утроенной энергией начинал свой рассказ по новой.
 Бригадир запретил Витьку избивать коренное население, во избежание утечки информации. в зарубежные средства массовой информации, о притеснении нац меньшинств в СССР.
Пользуясь своим иммунитетом и безнаказанностью, Ваня охватывал своей вредоносной деятельностью всех, кого он обнаруживал в пределах слышимости. Стоило кому-то неосторожно глянуть в его сторону или не дай Бог обратиться к Ване с каким-то вопросом – всё считай человека нет. Ваня ходил за жертвой по пятам, подкарауливал в самом неожиданном месте и вещал жертве о Евпатии Коловрате.
Он и ко мне собака намылился. Видит гад что я его люблю. Решил и меня в Дудинку в дурдом спровадить.
- Если ты падла, - горю ему, - начнёшь меня кошмарить Евпатием, я тебе вместо трудодней, прочерки буду в табеле ставить!
Дурак. дурак а соображает, что это какая то засада, хотя что такое трудодень и табель не совсем и понятно. Отсох гнида.
Витьку спасло то что он упал перед бригадиром не колени и убедил того что за два дня построит заимку в 2 км выше по течению, не используя материалы для базы. На заимке будут базироваться стрелки на лодках и стрелять оленя, вязать из туш плоты и сплавлять по реке к Базе. Получив благословление, Витя, завывая от счастья умчался на «Казанке» под «Вихрём». С топором и 3мя буханками, а через пару дней на берегу стояла заимка в которой счастливо провёл время Витя, до конца отстрела. Другим повезло меньше.
……………………………………….
Всё когда то заканчивается. Вот и наши отпуска заканчивались и пора нам было возвращаться в Северный Город к своим станкам, конверторам, жёнам и партийным организациям, жаждущим взносов. И мигрция оленя закончилась и план мы выполнили и почти все Знали про Евпатия Коловрата кроме меня и бугра, о чём я сейчас искренне сожалею….
Прилетели мы в Дудинку, сдали оружие, получили бешенные деньги. Естественно нажрались как свиньи водки с тортом. Менты дудинские нас повязали на вокзале, когда мы в электричку грузились. Провонявшие костром и тундрой, с неподъёмными рюкзаками забитыми рыбными балыками и незаконно добытыми шкурками песца, что табунами обитали вокруг базы. Пришлось полинять на бабки. Откупились от коварных правоохранителей. А отместку подсунули им Ваню собравшимся за каким-то хреном с нами в Северный Город. Менты с радостью приняли Ваню, им лишняя палка в отчёте о работе тоже не лишняя.
Менты так и не врубились – чего это мы ржём как лошади, радостно махая руками из окон отъезжающей электрички. Ваня тоже смеялся и махал нам рукой, прощаясь с нами. Наконец то он нашёл не просто слушателей, а людей, в виде двух ментов, которые просто требовали от него – рассказать как всё было.
Это всё что я знаю о Евпатии Коловрате и его месте в нганасанском эпосе.