5. 11 Изменение образа духа

«456. Что дух человека, отделяясь от тела, тот же человек и в таком же образе, в этом я убедился ежедневным опытом, в течение нескольких лет: тысячи раз я (Свёденборг) видел духов таких, слушал их, беседовал с ними и между прочим о том, что люди не верят этому состоянию, а верующих учёные  называют  простаками. Духи всем сердцем скорбели, что такое невежество ещё господствует в свете, особенно же в церкви. Они говорили, что оно произошло более от самих же учёных, которые размышляли о душе по чувственному и телесному, поэтому они и составили себе о ней понятие как о чём-то мысленном, что, будучи лишено предмета, в коем бы оно пребывало и из коего бы оно действовало, представляет нечто летучие, эфирное, разрушаемое по смерти тела. 

 Но как церковь на основании Слова верует в бессмертие души, то и нельзя было не придать душе какую-либо жизненность, именно вроде живой мысли, которая, однако, до вторичного её соединения с телом лишена свойственной человеку способности ощущения. На этом понятие основано учение о воскресении и веровании, что соединение это последует на страшном суде. Вот почему, думая о душе, согласно этому учению и предположению, нет никакой возможности составить себе о ней понятие как о духе, и притом в образе человека.  К сему должно прибавить, что ныне едва ли кто знает, что понимать под словом духовное, а, тем более, что всякое духовное существо, как все духи и ангелы, одарены человеческим образом. Поэтому все прибывающие из нашего мира крайне изумляются, что они живы и остались такими же людьми, какими были  и прежде, что они видят, слышат, говорят и что даже тело их одарено тем же чувством осязания – словом, что не находят в себе никакой разницы …

457. Вступая в мир духов вскоре по восстании своём, человек сохраняет мирской облик свой и речь, потому что ещё пребывает во внешности своей, и внутренние начала его ещё не отверсты: Это есть первое состояние человека после кончине его. Но затем лицо его изменяется и принимает совсем иной вид, вполне согласный с чувствами … его или той господствующей любовью, в которой пребывали внутренние начала духа его когда он был ещё на земле, во плоти, ибо лицо духа в человеке весьма различно от лица телесного; последнее даётся от родителей, первое же есть изображение чувств его. В этот образ дух облекается в посмертой жизни, когда он лишается внешности своей, и внутреннее его разоблачается. Это третье состояние человека. …

Лицо  меняется потому, что в той жизни нельзя, притворяясь, выказывать те чувства, коих нет, нельзя  принимать лицо или образ, противный господствующей любви своей. Там все приводятся в такое состояние, что вынуждены говорить как мыслят, а лицом и телодвижениями выражать то, что хотят, посему лицо каждого и делается образом или выражением его внутренних чувств, поэтому также все знавшие друг друга в миру знаются и мире духов, но не знаются более в раю и в аду, как было сказано ранее».

               Отражается ли возраст человека во внешности, а именно в лице его?

«458. Внешний образ лицемеров изменяется медленнее, потому что они долговременной привычкой усвоили себе способность слагать свои внутренние начала (или нутро своё) в подражание добрым свойствам, посему они долго не являются в безобразии своём. Но как притворство их постепенно разоблачается, и внутренние начала духа  (души?) их располагаются по образу их чувств, то сами они и становятся безобразнее всех прочих. Лицемерами называются люди, ведущие ангельские речи, но внутри себя признающие одну только природу, отрекаясь от всего Божественного, от церкви и небес.

459. Образ человека по смерти его тем прекрасней, чем он глубже любил Божественные истины и более жил по ним, потому что по любви этой и по жизни его отверзаются и образуются внутренние начала всякого человека, чем господствующая любовь глубже и внутреннее, тем она сообразнее с небесами и тем изящнее самая внешность её или образ. Посему ангелы самых внутренних небес прекраснее всех прочих: они обличают образ небесной любви. Любившие Божественные истины только наружно и жившие согласно сему менее прекрасны собою, потому что внешнее добро их едва только мелькает светом на лице их; внутренняя, небесная любовь не просвечивает из внутренних  начал их, а, следовательно, и нет на них небесного образа; в лицах их, не оживотворённых внутреннею жизнью, есть как бы что-то тёмное, мрачное. Словом всякое совершенство растёт, восходит внутрь, и уменьшается, нисходя ко внешнему; в той же мере растёт и убывает внешний образ красоты. … лики ангелов третьих небес: никогда и никакое искусство живописца не в силах придать краска своим что-либо похожее на этот свет и блеск, ни достигнуть тысячной доли этого жизненного света. Только лица ангелов низших небес могут быть изображены с некоторым сходством.

460. Объявлю напоследок ещё  одну тайну, доселе никому не известную: всякое благо и истина, исходя от Господа и образуя небеса, является в образе человеческом, и притом не только в целости и высшей степени своей, но и во всех частях и в малейшей степени. Образ этот проникает всякого, кто приемлет от Господа благо и истину, почему всякий на небесах и сам принимает образ этот по мере приёма благ и истин. Вот почему небеса себе подобны как в целостности, так и в частностях, и образ человеческий свойствен всему – цельному как каждому обществу, так и каждому ангелу … К сему должно ещё прибавить, что тот же образ свойствен и каждой отдельной мысли ангельской, исходящей от небесной любви, но тайна эта едва ли постижима для человека, хотя ясно постигается ангелами, пребывающими в небесном свете».

                Здесь надо различать образ человеческий и вешний вид его? Образ – это те составные части, из которых состоит человек: голова, туловище, ноги и руки. Причем не внешний их вид, а функции которые эти части выполняют. Таково моё мнение.

Из книги «О небесах, о мире духов и об аде» Э. Свёденборга (стр.  234).