Персиковый сад

Персиковый сад





***
- Скажи-ка, дядя… - Не сразу обратил внимание на мальчугана, справа от меня на автобусной остановке. Город небольшой, бываю здесь каждый день по два, иногда по три раза, лет как тридцать уже, но его раньше не встречал.

- Ты, прямо, как Лермонтов… в детстве.

Парень, «нерусского роду-племени»,  улыбнулся. Худенький, кожа смуглая, черные, прямые волосы и темные же, как омут в тёмную ночь с отблесками звезды глаза. «Дитя русской Наташи и заезжего гастарбайтера», - подумал я, и, как показало время,  не ошибся.

- Не Лермонтов я и даже не Михаил Юрьевич, а Смычков.  Егор Бахромович. – Парень разволновался, наклонил голову, уставился в пыльную землю. Ненадолго задумался. Маленькая слезинка пробила детский глаз.

«Обиделся на меня, наверное, за сравнение, на всех людей и на саму жизнь».

- Ну, если знаешь, как звали великого русского поэта, - это уже хорошо, видать, не зря вас в школе учили. – Решил приободрить его я.

- А я в школе учился всего год. – Малец посмотрел на меня с грустью.

- Так у нас некоторые, дружище, по одиннадцать лет учатся, а выходят полными балбесами и бездарями!

- Научил меня всему - дедушка! - Мальчишка приободрился, - Вот, слушай:

«Скажи-ка, дядя, ведь недаром
Москва, спаленная пожаром,
Французу отдана?»

Парень читал с выражением, отчётливо делая ударение на нужных словах.

«Ведь были ж схватки боевые,
Да, говорят, еще какие!
Недаром помнит вся Россия
Про день Бородина!»

Он просветлел и, не обращая на меня внимание, с упоением, стоя декламировал на чистейшем русском языке, размахивая руками, свои любимые, наверное, стихи.

«Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
Богатыри — не вы!
Плохая им досталась доля:
Не многие вернулись с поля...
Не будь на то господня воля,
Не отдали б Москвы!»

На остановке раздались одиночные аплодисменты пенсионеров.

- Ну, и так далее… – Мальчишка, - лет ему десять, может быть, навскидку, немного смутился под конец всё же, закончил читать и уселся на прежнее место уже довольным.

- Ну, ты и молодчина! Ух, ты! Сегодня в эпоху повального ЕГЭ даже редкий одиннадцатиклассник может вспомнить больше, чем одну строчку! А ты, кажись, всё стихотворение знаешь!

- И не одно. – Парень заулыбался, оголив правильные, ослепительно-белые зубы. Ему было приятно осознавать востребованность хотя бы здесь в обществе нескольких людей. Небольшое недопонимание исчезло.

Прошло минуты две.

- Нет больше дедушки. Умер. А я вот без него теперь. Мыкаюсь. - Слово «мыкаюсь» было произнесено парнем с какой-то особой болью в горле.

- А мамка-то у тебя есть?

- Почти нет…

«Жизнь пацана - нелёгкая и мне не стоит на этом заострять внимание». - Подумал я.

- Но ведь спросить ты меня хотел о чём-то другом, ведь так?!

Его тёмные брови сошлись над переносицей, выражение совсем ещё детского лица вдруг стало взрослым.

- Скажи, дяденька, а мы, что все в Аду?! – Чернота глаз, наконец, блеснула значащим огоньком.

- Это почему это «в Аду»?

- Потому что здесь все друг друга ЖРУТ…

- ????

- Не в прямом смысле, конечно, в переносном, хотя иногда и в прямом тоже, я сам видел там, у реки…

Мальчуган меня снова поставил в тупик. Собравшись с духом и вспомнив всё, что знал на эту нелёгкую тему, я начал, как мне показалось тогда, с главного:

- «Блаженны плачущие, так как они утешатся. Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю...»

- А кто такие «блаженные»?! – Парень ехидно улыбался, - его нога вдруг нервно задергалась. Он явно был не согласен со мной.

- Наверное, те, кто испытывает счастье.

- А счастье в чём? Когда у тебя есть выбор или когда у тебя его нет? И что, значит, чтобы быть счастливым - нужно поплакать и всё?! Ты - наивный, дядя! – и тут же добавил почти с издёвкой - Ты вообще где живешь?!

- Нет, это не всё, что нужно... – Начал, было, я уже по-взрослому ему возражать, почувствовав в собеседнике убеждённость и силу воли.

- Неправда всё это, голимая ложь! – Перебил он меня. - Полная хрень, дядя! Наш мир – жрака, понимаешь! Где все люди друг друга жрут, как звери, хищники, как в столовке или кафе каком придорожном! Посмотри вокруг, ты что не видишь, чуть зазевался – и тебя сожрали. Полностью, даже не подавились! Чуть опоздал – деньги украли и всю кровь высосали. Не ответил хамством – башку снесли нафиг! У нас ведь каждый сам за себя! Ты что, ещё не понял, папаша?! Каждый хочет быть на коне - УСПЕШНЫМ. А на другого - ему насрать. Растолкать бы локтями всех, да успеть бы к обеду! Ко всеобщей раздаче пищи, хм… - пацан расхохотался, будто одержимый, - от корня «пищать», зазевавшихся тел! Они ведь такие вкусные! Эти тела слабых зазевавшихся жертв. У нас ведь всё наоборот! Не как в твоей книжке. Радуются, когда соседу плохо… ведь мне-то сейчас хорошо! Веселятся, когда вокруг все сдыхают… Пройдутся по головам друзей и соседей, да всех, кто попадётся на пути, к вершинам власти и славы, богатства и наслаждения – не вздрогнут. А ты думаешь…

Парень говорил страстно, быстро-быстро, расстроившись вконец, сбивчиво, но с увлечением и даже каким-то остервенением достойным, наверное, лучшего применения. Я заметил, эти мысли волновали его очень давно и вот теперь он был немного счастлив от того, что может ими хоть с кем-либо поделиться.

-Ты  думаешь, я не знаю твою п… «проповедь»? – Парень смотрел на меня исподлобья, словно на злейшего врага перед смертельной с ним схваткой, последним в его жизни поединком насмерть..

- «Блаженны нищие духом,  их есть Царство Небесное.
Блаженны плачущие,   они утешатся…
Блаженны кроткие,   они наследуют землю.
Блаженны алчущие»…

Малец поперхнулся… потом запнулся на полуслове, и я увидел, что его глаза стали влажными, стремительно краснея, «э-ээ, да он уже плачет, крепко стиснув зубы».

Похлопав по плечу, я тихонько прижал его к себе:

- Ну, что ты, что ты, друг… «Что же с тобой приключилось такое.» - Моё сердце сжалось.

-…Дедушка научил… я ему верил… пока он не умер… а потом…

- Постой-постой, а где ты сейчас живёшь? – Перебил я его.

- Нигде.

- Как нигде?! У всех людей есть дом!

- А я – Никто! И звать меня - Никак! – Сквозь слезы пробормотал он.

- А что ешь?

- Так, здесь на стройке ЗАРАБАТЫВАЮ, там меня и кормят. – Мальчишка опять посмотрел по-взрослому, немного отпрянул и, как мне показалось, изучал мою реакцию на слово, которое он выделил особым образом …

Между нами опять возникла большая  стена непонимания.

- Так, понятно. – Сказал я, не найдя больше иных слов.

- Что понятно!? А!? Вот подрасту чуть и поеду в Шахрисапс, отца разыщу и буду с ним персики выращивать.

- Шахрисабз – это хороший, просто волшебный город. Но мать-то у тебя где?

- Эта «женщина» - запивается. Не работает нигде, квартиру пропила, теперь вот перешла в дедушкину. Живёт, как хочет, как в конюшне, со своими собутыльниками. Всё. Не спрашивай больше! Ты это хотел услышать?!

Прошла минута. Мы оба молчали. Потом парень продолжил, уже мягче:

- Иногда мне кажется, что весь этот «стремительный прогресс» задуман некими могущественными силами, которые и создали всю эту жраку-факу, лишь с одной целью. Увеличить наше поголовье. Ведь мы – скот на ферме животных. А заводят их, как известно, с одной целью – чтобы съесть. Ассортимент и качество «товара» необходимо также, чтобы его можно было выгодно «продать»! Всем желающим. Космическим и земным кровососам. Или же тупо сожрать самим.

- Что-то не слышу я на улицах душераздирающих криков жертв космических пиратов и вампиров! – Сыронизировал я.

- А они невидимы. Но их - полно! Летают себе в воздухе всякие штыри, стержни, тарелки, шары, но не все их видят. Или оттого, что летают они очень быстро, или же экранами себя окружают всякими. Или нам сюда, - малец больно и со звуком шлепнул себя ладошкой по лбу, - ставят некие фильтры восприятия. Присасываются к людям и питаются их мыслями, эмоциями радости, страха, удовольствий.

- Думаешь!? А ты и в самом деле их видишь?! – Удивился я.

- Вижу. Когда вхожу в особое состояние.

- В какое состояние?

- Глаза закрываю, опускаю на грудь голову, а сзади у меня будто бы другая голова вдруг отрастает и поднимается гордо! Она невидима другим, но сама всё видит и всё слышит, даже на расстоянии и через время…

- Ух, ты, молодчина, какой, а ты экстрасенс, наверное, как Влад Череватый!

- Череватый?! – Пацан разулыбался во всю ширину своих белоснежных зубов - Он - добрый, хотя со стороны кажется озорником и провокатором. А ты знаешь, дядя, он тайно помогает людям. Наверное, всем «алчущим»! ТАЙНО! Как он их находит? – Парень искренне удивлялся, потом улыбался, потом ещё что-то рассказывал про Череватого, его книгу, его нелёгкую жизнь, которая его чуть не убила. Было видно, мальчик был доволен моей оценке. Потом он опять продолжил увлечённо говорить:

- Иногда они проходят прямо сквозь людей. А те их даже и не замечают. Тёмная материя, слыхал?! Не взаимодействует с веществом, из которого мы состоим.

- Кроме как через гравитацию. – Поправил его я.

- Верно! Или частоты, на которых существует наш мир и их чуть-чуть рассогласованы.

- И поэтому взаимодействуем мы лишь поверхностно, двумя измерениями.  - Добавил я.

- А Вы – умный, дядя! Мне бы такого отца. – Пацан мне хитро подмигнул.

- Давай останемся просто друзьями, а отца ты вырастешь и найдешь в своем Шахрисабсе!

Лицо парня опять сделалось чёрным.

- «Вырастешь» – здесь ключевое слово. А Шахрисапс - очень красивый город, мне рассказывали про него на стройке. И даже песню пели. Там меня все знают. И любят.

Парень запел с некоторым  специальным южным акцентом знакомую мне по восьмидесятым годам популярную песню.

- А ещё там есть персиковый сад! Придёшь туда и становишься счастливым. Всё горе и печали улетучиваются вмиг. Там люди не едят и не пьют, но всегда сытые и довольные. Говорят, - парень заговорщически наклонился к моему уху, - там даже не дышат! Но всегда чувствуют себя бодро и превосходно.

- Красивую историю ты рассказал мне сейчас, а сам-то в неё веришь? – Спросил я его, подыгрывая и прищурив глаз.

- Конечно, верю! А вот в жрака-факу вашу не верю! - Мой собеседник опять сделался грустным. – Её мир – пустышка, создан для обмана и надувательства наивных обывателей, на которых надели скафандры тел и бросили в «реальность», которую мы опять же не видим без этих чёртовых скафандров. Снимите вы их, и вы увидите, что вокруг нас пустота, люди, одна Пустота или же иллюзия. Этот мир – компьютерная игра, где можно всё и за это ничего не будет. Потому что в реальности его нет. Вот и возникает вопрос: а кто Создатель этой игры? Какова его природа?! Злой он, вижу, из мира криминала. Вот и пытается хотя бы в игре преодолеть все свои грехи, фобии и определённые наклонности. Разве не так?

- Нет, не так, мой друг! Поверь мне, не все считают этот мир помойкой, некоторые в нём ищут и иногда находят что-то доброе, вечное, возвышенное, а многие, кто верит в реинкарнацию, вообще мечтали бы в нём переродиться в следующей жизни.

- Жрака-фака! Вот ваш мир! Понял, дядя! – Заорал пацан, его смуглое лицо стало от гнева почти красным.

- Да сядь ты, не кричи, люди ведь вокруг!

- Ты не можешь мне, читать мораль. Не имеешь право. – Пацан успокоился и поджал губы.

- Это почему ещё?! А где же уважение к «предкам»?!

- К предкам? …  Потому что вы сами; ваш народ однажды своих предков предал, поэтому нет вам уважения!

- Вот это да! Ты о чём это, мальчуган?! Обижаешь. «Мы своих не бросаем», тем более – не сдаём!

- Не сдаём!? А вот это помните: ВЫ ПРЕДАЛИ НАСЛЕДИЕ СВОИХ СЛАВНЫХ ПРЕДКОВ! Примерно тысячу с небольшим лет назад, изменив своей исконной вере! – Он опять вскочил и сжал кулаки. «Южная кровь» - подумал я и был в замешательстве несколько секунд.

- Ах, вот ты о чём. Так это та-ак давно было, брат! Очень давно и можем ли мы нести ответственность за грехи своих праотцов? Даже если таковые и были!

- Да, можете… и несёте! Потому что не возвращаетесь к своим истокам. А вы ещё не поняли?! Все ваши междоусобицы, кровавые революции и братоубийственные гражданские войны проистекают из того, самого главного вашего Греха – предательства духовного наследия пращуров.

Сказать, что я был изумлён таким поворотом в нашей дискуссии, значит, ничего не сказать. Я был взорван ментально!

- Постой-постой, ты так обвиняешь меня во всём, будто сам не принадлежишь и моему народу тоже. Мать ведь у тебя…

- Моя нация по отцу идёт. Моя вера – верная, маздаясненская! А матери могут быть у нас разные! – Парировал маленький и умный собеседник.

- Так ты своего отца, Егор, даже и не помнишь! Хорошо, давай вспомним историю, а разве твой народ не подчинился Александру Великому и не был им побеждён?! – Собрался я с мыслями, наконец.

- Не называй его «великим», он – исчадие Ангра-Маниу, его демон. А своих демонов Ариман знаешь, как порождал?! - Парень ухмыльнулся. - И вообще, это была вынужденная мера или временная уступка. Через несколько столетий моя Родина возродилась в прежнем обличии, величии и торжестве наследия предков. – С особым пафосом продекламировал парень.

- Да, но только на пятьсот лет, а потом? Потом опять уступка?! Которая длится теперь уже тысячу с лишним лет!? Не долго ли?! – Перешёл я, осмелев, в наступление.

Пацан замолчал, помрачнел, о чём-то задумался на несколько минут, потом просветлел, видимо,
нашёл ответ на мой трудный вопрос.

- А ты умный, дядя! Так не весь народ так поступил. Осталось меньшинство, которое до сих пор чтит свою культуру и несёт её через века и тысячелетия во имя свершения древних пророчеств. Мой отец был из них!

- Ну, вот ты и ответил не только на мой, но и на свой вопрос. – Я хитро улыбался, заговорщически подмигнув парню.

- Точно. – Малец потеплел и размяк, успокоившись. А ты меня убедил, дядя. – Улыбался он.  Внешне вы вроде бы тоже приняли… а внутренне остались прежними! Для виду! Ведь так?!

- Ну, да, «вынужденная мера или уступка» временная! Всего лишь! Уверен и твой народ рано или поздно вернётся к своим истокам! По рукам?!

- По рукам!

Подходил мой автобус, быстро попрощались.

***
В эту ночь мне приснился странный сон. Пришёл мой умерший отец, он держал за руку малыша, лицо которого я так и не смог разглядеть. Отец, как и всегда в моих снах ничего не говорил, лишь улыбался и кивал головой, иногда невпопад моим словам и мыслям, казалось, он что-то одобрял или утверждал.

В следующий раз мы встретились с Егором на том же самом месте ровно через неделю. Он помрачнел, ссутулился, несмотря на свой юный возраст и стал, наверное, ещё более задумчивым.

- Привет! Ну, какие у тебя новости, Егор. – Ударили по ладоням друг друга.

- Новости у нас по радио передают, а я больше вести люблю. Вести – весть – Авеста. Моя любимая книга.

- Ну, и что «пишут» в твоей личной авесте?

- А ничего, плохо всё. Вот из дома ушёл, живу на стройке в бытовке.

- Эй, подожди, так тебя надо в соцопеку определить!

- А зачем? Только для того, чтобы в детдом загреметь?

- Почему сразу в детдом?! Могут и в приёмную семью.

- Это всё -  рулетка, дядя, неопределённость. Кот Шрёдингера. Ты мне лучше, вот что скажи:

Нога парня опять нервно задёргалась, а его лицо приняло то особое, щемяще-циничное выражение с отблесками ненависти, которое я уже видел.

- А почему вы не любите свою Родную землю и свой Народ?

- Как это не любим?! – Я был изумлён его новому откровению.

- А вот так, дядя, не только не любите, но и ненавидите!!! – В глазах пацана разгорался нехороший огонёк, уже знакомый мне, даже показалось на секунду, что говорит сейчас не он, а некто свыше…

Я снова был в смятении. Между тем, парень продолжал:

- Отрицать реинкарнацию, о которой ты говорил уже, дядя, могут только те религии, которые стремятся оторвать человека от Родной Земли и Веры Предков! Разве не так?!

Я не мог ему возразить. Только открывал рот, словно рыба. А он тут же взял развитие ситуации в свои руки, было видно - хорошо подготовился и поэтому уверенно продолжил:

- Раз жизнь у тебя одна, то и, выходит, незачем тебе любить родной народ, родную землю - веди себя согласно предписываемым канонам и душа твоя попадёт в Рай...

- Постой-постой, но ведь проявить себя, заработать благодать божью для прохода в Рай ты можешь лишь здесь, на Земле, разве не об этом святое писание?! – Наконец, собрав весь свой ум и эрудицию, парировал я.

- Вот именно, на «какой-то земле», хоть на этой, хоть вон на той, - пацан показал рукой на Запад - что за морем или даже за океаном. Да хоть на другой Планете. Понимаешь: для вас вообще не важно - где! Земля родная при таком раскладе, папаша, природа предков, о которой они заботились, Родной Край в данной парадигме становятся для вас просто «временной остановкой», незаслуживающей особого внимания, стоянкой души, ЗАБЕГАЛОВКОЙ ПО ДОРОГЕ В РАЙ. Не более.

- Но ведь... но ведь… добрые дела, поступки… - попытался продолжить я, но мне не хватало сейчас воздуха.

- Добрые дела, поступки, оторванные от конкретной реальности, людей, от своего народа, его судьбы – это схоластика, буквоедство. Когда идёт война - и на той и на другой стороне совершают добрые поступки. Но продолжают при этом воевать один против другого. Понимаешь, для вашей религии не важен контекст. Ни исторический, ни моральный, ни даже общечеловеческий. Важна БУКВА. Но не ДУХ. Совершай добрые поступки и попадёшь в Рай. Хоть с той, хоть с другой воюющей стороны! У ваших душ обрезают вечную жизнь на родной земле. Вам врут, что реинкарнация невозможна. Это делается с одной целью: выкрасть ваши души отсюда, а потом использовать их  в  своих целях. Так делают похитители с ребёнком, ему говорят, «твои мать и отец умерли, их больше нет, ты – сирота, смирись со своей участью», но это неправда: «Бог – наш Отец! Родная Земля – наша Мать! И они живы!!! Вот они – малец показал на землю под ногами, потом поднял голову в небесную высь и показал взглядом туда.

- Я понимаю, о чём ты говоришь, Егор! – Выдывил из себя я и представил во всей полноте только что услышанную от него Истину. Будто тысячелетние фильтры упали с моих глаз. И разрушились непроглядные экраны. Парень расправил плечи, поднял голову, и посмотрел куда-то вдаль, немного успокоился, я понял: ему стало меня жаль.

- Ваши духовники вам внушают: народ, в котором ты родился - всего лишь ПОПУТЧИКИ, не более, которых вообще незачем любить. Любить же они призывают лишь "единомышленников", которые не верят в реинкарнацию, а значит в родную Землю и свой Народ. Причём, не важно, какой ты нации, какого пола,

Пацан вскочил со скамейки, выбежал с остановки на солнечный свет и почти прокричал, гримасничая, яростно жестикулируя, я опять за него немного испугался:

- "Нет ни эллина, ни иудея, ни мужскаго пола, ни женскаго - вы все ОДНО." Так вам внушают! Тысячеголовая гидра! Без рода и племени! Вот она - основа ненавистного теперь нам всем глобализма!

- Да тихо тебе, народ ведь кругом! Я лично всем сердцем люблю Родную Землю и свой многострадальный народ и поэтому, согласно наследию предков, как ты говоришь, верю в реинкарнацию, но где-то глубоко в своей душе! – Прошептал я. Парень подошёл ко мне и также тихо сказал:

- А не надо «глубоко», дядя, это трусость!

Мне стало стыдно за свои слова. Парень сел и продолжил:

- Перевоплощение в своих потомках, понимаешь, делает человека духовно богаче, совершеннее. Я долго над этим думал и размышлял, а самое главное – делает человека ответственным перед своим будущим и будущим своих не только детей, но и отцов, дедов и прадедов, которым всем ещё только предстоит родиться на Родной Земле твоего народа в Будущем. Ведь в следующей жизни я снова попаду сюда же! Поэтому то, что я сделаю или не сделаю сейчас, будет влиять на мою следующую жизнь здесь! На её качество и счастье.

Откровения пацана на меня воздействовали магически и, кроме того, я хотел поддержать ход его выстраданных мыслей:

- Боже, «я – русский, какое счастье!»  Неужели всё это – правда, Егор?! – Я был искренен и поверил сейчас пацану на все сто, точнее тому, кто (как я верил) стоял за ним.

- Конечно, правда, мой народ верит в перерождение души!

- Егор, я вот тут подумал сейчас, а знаешь, почему ещё нам нужно верить в перевоплощение на родной земле? Потому что это заставляет человека работать над собой, над тем, что вокруг, улучшать жизнь твоего народа и родной земли, чтобы сделать себя, мою Землю и мой Народ ещё только лучше! Ведь мне небезразлична их общая судьба! Послушай, а ты что и вправду считаешь, что персиковый сад можно возвести здесь на Земле?

- Ну, да! Верно, дядя, на родной земле, конечно можно! - Парень опять выбежал на дорогу и радостно прокричал:
- Нам не нужен галактический Рай! Если крикнет рать святая: Кинь ты Русь, живи в раю!» Я скажу: не надо рая, дайте родину мою»!

***
Я долго думал над тем, что поведал мне Егор. Как часто бывает, в постоянной суете, мы разучиваемся видеть главное, и даже в чём-то стабильном и привычном для нас не видим подвоха, а нередко - и тысячелетнего обмана и лжи. «Боже мой, а ведь пацан тысячу раз прав! Как же раньше до меня не достучались эти простые, но Великие Истины!»

Через неделю я снова встретил моего друга на остановке в это же время. Подумал: «Он что, ходит сюда на встречу со мной, как на работу! Но зачем?!»

Наш разговор сегодня оказался коротким.

- Вот решил, дядя, ехать к отцу на родину, в Шахрисапс… - Парень наклонил голову и опустил свой взгляд вниз. - Может там встречу его?! Ну, а не встречу – буду искать «персиковый сад». – Егор улыбнулся, душевное тепло тут же отразилось в его больших глазах. - Где люди счастливы, забывают все горести и печали, где никто не ест и не пьет, но всегда чувствует себя сытым и довольным. Где все живут в гармонии, мире и согласии, без агрессии и злобы. – Малец искренне посмотрел мне в глаза, было видно: он в это верил!

- А как ты поедешь, друг, ведь ты мал ещё разъезжать по заграницам?! – Забеспокоился я.

- Тут, земляки отца нашлись на стройке. – Егор снова грустно улыбнулся.

- Послушай Егор, дорогой мой друг, подумай хорошо, «взращивать свой персиковый сад можно внутри себя», в сердце своём, вот здесь! – Я показал на свою грудь кулаком. - И не нужен нам никакой внешний Рай! А как только ты это сделаешь, посадишь первое семечко, самое главное -  тут же появятся люди, которые помогут тебе в твоей духовной работе, и будут хорошими друзьями и наставниками для тебя на всю жизнь!

Егор посмотрел на меня как-то особо жалостливо и не стал возражать, он переживал, это было видно, но было также видно, что он сейчас прощается со мной.

Подошёл мой автобус, и мы быстро попрощались…

***
Прошло некоторое время. Как-то раз, опять же на этой злосчастной и судьбоносной остановке, ожидая автобус, я увидел резко затормозившую машину, перед которой пробегал школьник, лет двенадцати отроду.  Возбуждённый водитель, дав по тормозам, выскочил из машины, жестикулируя и матерясь, но пацана уж и след простыл.

- Господи, только неделю назад здесь парнишку раздавили… - Сокрушалась старушка рядом со мной. - Свят, свят. – Она перекрестилась. - Скорая приехала, но уже было поздно…

- Гоняют, как угорелые, не видят света божьего… - Поддержала её другая по соседству бабушка на скамейке.

«Егор» - вспыхнуло моё сознание. Будто что-то оторвалось изнутри. И холод стал распространяться из центра груди какими-то невозможными кругами вниз. Стало грустно, темно, неуютно и совсем безысходно.

- А сколько ему было лет? – Наконец, я смог выдавить из себя хриплый звук, справившись с неуместным и ненавистным комком в горле.

- Да лет десять с виду, чёрненький такой, короткая стрижка, смуглая кожа, невысок ростиком. – Ответила старушка, навсегда обрезав мне путь к Надежде. На ошибку. Ошибки не было, сомнений не осталось, это был Егор.

Пришёл автобус, но я не в силах был подняться.

«Что я сделал не так? Мог ли я ему чем-то помочь? Почему он открыл именно мне свою душу, вывернул её наизнанку, рассказал о своей нелёгкой судьбе, о безотцовщине перед смертью? Может, он увидел во мне слабый отсвет надежды? На лучшее будущее?» И тут я вспомнил его слова:

«А Вы – умный, дядя! Мне бы такого отца».

На душе стало совсем липко, мерзко и невыносимо.

Стал приближаться к остановке ещё один автобус моего маршрута. И тут я краем глаза на другой стороне улицы увидел яркий знакомый силуэт улыбающегося Егорки. Подъезжающий автобус вдруг закрыл собой мой обзор. Я вскочил и рванул на другую сторону улицы, огибая автобус, больно подвернув ногу. Но на той стороне парня не оказалось. «Привиделось, видать, не судьба».

Пришёл ещё один мой автобус, потом второй, третий.

Наконец, вернувшись домой, уже поздно вечером я стал себя «уничтожать» по-полной.

«Я проявил к пацану недостаточно внимания и участия. Да, я выслушивал его, но не предпринимал никаких конкретных действий, чтобы изменить его судьбу и жизненную ситуацию к лучшему.» - Вел я с собой нелицеприятный разговор.

«Но ведь наставник, коим хотел я видеть себя, - это не тот, кто решает материальные проблемы. Для этого есть социальные службы, сфера образования. Полиция, наконец!» – робко возражал я самому себе.

«Какая нахрен полиция! Ты о чём вообще?! Да им на всё на-а-срать. Строчат бумажки наверх, которые никому не нужны, кроме как начальству их для отчётов, очки втирать, что всё у нас, блиннн, о’кей! А реальных проблем не видят. Или не хотят видеть». - Опять навалилось. – Зачем я вообще влез в судьбу этого пацанёнка? Не делай добра – не будет зла!»

«А ведь я общался с парнишкой потому, что он сам наводил порядок в моей башке! Озвучивал очевидные истины, которые я раньше не замечал. Или не хотел замечать.» «По причине?» «Фильтры и экраны. Хм… А ведь он прав!»

«И всё-таки настоящий наставник должен научить умению жить в согласии с собой, окружающим тебя обществом и по возможности - вносить свою лепту в его улучшение! А это всё философские, мировоззренческие задачи. Материальными же проблемами мальчика должны заниматься службы города и волонтёры, но никак не чужой дядя с остановки! Ведь так? Которого к тому же окружающие могут заподозрить в приставаниях к ребёнку. Блин, до чего мы докатились уже, стыдимся искреннего сочувствия и сопереживания! Да, видать, плохо наши дела, Егорка. Ведь такие случаи не редки в наше время. К тому же, у меня своя семья. Да что сейчас говорить, всё это неуместные, к чёрту, самооправдания».
 
- Жрака-фака! Ты прав, Егор. Славный мой собеседник! – Тут на меня нахлынула тёплая волна надежды. – Может, не он это был, а он уехал в свой «Шахрисапс»?

***
Прошло полгода. Наступила зима, выпал первый снег. Я уже смирился с гибелью Егорки. Все попытки выяснить его судьбу были безуспешными. На стройке все разводили руками, хотя чувствовалось, что они что-то знают, но скрывают. В службах города со мной вообще разговаривать не стали, узнав, что я ему никто. А значит, звать меня НИКАК.

В этот день у меня особенно ёкало сердце. После рабочего дня купил себе бутылочку, что редко бывает, присел на центральной алее города, откупорил. Вдруг вижу, подсаживается ко мне странный незнакомец, в чёрной куртке, с накинутым на голову капюшоном. Я не мог увидеть его лица. Посидев некоторое время, он потёр свой подбородок, потом что-то сказал шёпотом-скороговоркой и, наконец, обратился ко мне:

- Твой Егорка жив! И скоро вы с ним встретитесь, там, на той самой остановке…

Я был изумлён и попытался заглянуть ему в лицо, но он отворачивал голову.

- А Вы кто вообще? И откуда Вы знаете про моего Егора?! – Мне на секунду показалось, что я схожу с ума.

- Не важно, духи сказали, вот поэтому я здесь. Тут недалеко передачку снимаем.

- Да кто Вы такой? – Я решительно взял незнакомца за локоть с непременным и неодолимым желанием развернуть его в свою сторону..

- Не бойтесь, СВОИ! – Незнакомец в чёрном снял капюшон и повернул голову в мою сторону. Его лицо, которое трудно было спутать с другим, расплылось в широкой улыбке. Знакомый взгляд чёрных глаз, немного плутоватый и озорной, но вселяющий уверенность.

- Влад! Но как?! – Опешил я.

- Я же говорю: духи сказали, вот поэтому я здесь. Тут недалеко передачку снимаем. – Дружелюбная улыбка не сходила с его просветлевшего лица.

- Будешь, вот только стакана нет?! – Захмелев, я не нашёл ничего лучше, чем искренне и по-братски предложить ему отхлебнуть из моей бутылки.

- Спасибо, я не пью. – Он что-то достал из внутреннего кармана своей куртки.

- А почему ты мне…  нам помогаешь? – Спросил я известного на всю страну колдуна. Он тут же ответил, будто ждал мой вопрос:

- «Взращивать свой персиковый сад можно внутри себя, в сердце своём, вот здесь! И каждый созревший плод - спасённые души. Не нужен нам никакой внешний Рай! А как только ты это сделаешь, посадишь первое семечко -  тут же появятся люди, которые помогут тебе в твоей духовной работе, и будут хорошими друзьями и наставниками для тебя на всю жизнь!»

Немного помолчав, он добавил:

- Не рассказывай никому о нашей встрече, пусть это останется В ТАЙНЕ.

- А Егорке можно?! – Я уже искренне верил, что он жив.

- Егорке - можно! Вот, передай ему мой оберег на всех путях-дорогах! Ему предстоит масксети плести для бойцов и путешествовать с ними...

Я взял в руки то, что протягивал мне светлый «чёрный колдун» – это оказался красивый цветок, сделанный из жёлтого металла с инкрустированным в центре минералом, - наверное, это был цветок Персика.

***
Прошла неделя. Каждый день всю неделю я приходил в одно и то же время на нашу остановку. И ждал, пропуская много автобусов. Не дождавшись никого – уходил пешком домой. И вот сегодня я почувствовал, что день особый. А день был холодный, легкий морозец румянил щёки будущих пассажиров на остановке. На соседнее дерево прилетела стая птиц, они о чём-то дружно щебетали, видимо, обсуждая между собой добрые "новости" или "вести", лучше так. Потом дружно улетели. В округе тут же установилась абсолютная тишина. Я встал и вышел к дороге. И тут я услышал сначала глухо, потом ещё раз – сильнее и увереннее.

- Эй, дядя, я вернулся, я здесь!

Я стал пристально всматриваться в том направлении, в котором, как мне казалось, распространялся этот знакомый голос Егорки. Рядом с остановкой текла небольшая река, она уже покрылась молодым льдом и была припорошена ослепительно белым снегом. Я только сейчас заметил на том берегу фигурку моего мальца. Он вовсю махал обеими руками.

Я начал махать ему со своей стороны реки, побежав через дорогу в его сторону, чтобы предупредить не ходить по льду, так как он был ещё молод и непрочен. Однако, Егорка уже прыгнул с берега и выскочил на неокрепший лёд, его ноги разъехались в разные стороны, но он собрался и не упал.

- Не ходи по льду, он тебя не выдержит! – Кричал я через реку, но он меня, видимо, не слышал. Или не хотел слышать, так велика была его радость встречи и желание рассказать мне что-то важное о себе. Непременно здесь и сейчас.

Я нащупал в кармане оберег колдуна и крепко сжал его в своей руке, надеясь на лучшее.

Парень добежал почти до половины реки, тут лёд треснул, льдинки высоко взметнули вверх, осветившись оранжевыми лучами заходящего солнца, и он всем грузом ушел под воду.

«Взращивать свой персиковый сад можно внутри себя» - вспомнил я слова Влада. И ещё вот это, егоркино: "А счастье в чём? Когда у тебя есть выбор или когда у тебя его нет?" Я спрыгнул вниз, в реку и тут же мои ноги провалились под лёд. Стал пробиваться на середину реки. Было не глубоко. Для меня – под два метра ростом, но не для десятилетнего парня, который исчез и больше не появлялся над водой. Преодолев несколько метров до середины реки, взламывая ещё неокрепший лёд, будто ледокол, я нырнул в воду, вытянув обе руки вперёд, пытаясь нащупать ими Егора. Через некоторое время в мутной воде мне удалось сделать это, хотя и не с первого раза. Я схватил его за пальтишко и резко рванул вверх, туда, в наш мир, на воздух.

Встав во весь рост – вода доходила мне до плеч – я поднял парня над собой, словно самую главную свою святыню, и стал пробираться в обратный путь. Он был жив и только жадно хватал ртом свежий воздух, озираясь по сторонам. На берегу уже ждали люди.

- Ты, дядя, кто, Бог? Я видел вокруг тебя яркий свет, когда ты прыгал в воду. – Улыбался на берегу Егор, кто-то уже снимал с него взмокшее пальтишко и надевал свою куртку, обматывая вокруг шеи шерстяной шарф.

- Ты не мог меня видеть, малец, так как сам уже был под водой. – Отвечал ему как можно мягче.

- Значит, видел из-под воды, но я точно это видел и подумал: это сам Господь ко мне пришёл.

Вокруг нас собралась приличная толпа народу. Все сочувствовали и предлагали свою помощь. Кто-то уже набирал Скорую.

- Не надо Скорую, я к бабушке сам доберусь, она вот тут живёт в частном доме через реку. – Дрожащим от холода голосом произнёс парень и перевёл свой умоляющий взгляд на меня. – Он взял меня за руку и крепко её сжал в свой кулачок.

- Не надо пацана никуда возить, раз сказал – к бабушке, значит, к бабушке! –Твёрдо и убедительно ответил я, вспоминая мои и его печальные взаимоотношения с городской властью. – Сейчас машину поймаем и я его отвезу.

- Зачем ловить? Я вас и отвезу, у меня в кабине тепло! – Мужик в камуфляжной куртке, наверное военный, пробирался сквозь толпу к нам.
…
В кабине военного грузовика было и в самом деле тепло, даже жарко.

Парень смотрел то на меня, то на водителя-бородача в камуфляже, о чём-то думал, наконец, сказал:

- Я ездил в Шахрисапс, дядя… Там нет «Персикового сада», а здесь есть, ты слышишь: ЗДЕСЬ ЕСТЬ! И у меня теперь сразу четыре… - Он чуть замешкался, взял мою руку, поцеловал её у запястья, потом вздохнул и продолжил: - Нет, сразу пять отцов!

Я достал из кармана «Цветок персика» - амулет, что подарил Череватый, и торжественно вручил его парню прямо в машине. Его искренней радости не было предела…

…Как я понял из дальнейших сбивчивых рассказов Егора, он отправился в Шахрисабз с каким-то мутным «другом своего родного отца», во всяком случае, - так тот ему представился. Как они преодолели две границы на поезде – мне неизвестно, но я догадываюсь как, после, уже в Узбекистане, Егор понял, куда он попал и сбежал от преступников. Долго скитался по рынкам, пока не добрался до настоящего Шахрисабза. Там он по имени и фамилии разыскал родственников своего отца, которые сообщили ему грустную весть: его отец проживал в России, но в другом городе, принял гражданство и после начала СВО отправился воевать на передовую добровольцем, где и погиб ровно через три месяца, не дожив несколько дней до своего тридцатипятилетия. Как Егору удалось в одиночку добраться до зоны СВО – ума не приложу, но он разыскал подразделение отца по адресу, который ему дал родной дед в Узбекистане. Друзья погибшего отца приняли его как родного сына, а вскоре отправили обратно в наш город с матерью одного из них, которая была волонтёром и часто бывала там. Именно её, эту женщину, малец и назвал бабушкой там у реки после спасения.
К которой мы сейчас и ехали…


***
Ник Иванов Utgard. 20.11.2024 г.