43 -2. Мы. Глубинное зрение

И, жалкий чародей перед волшебным миром,
Мной созданным самим, без веры я стою.
                (Ф. Тютчев)

    Две молодые женщины наблюдают за своими малышами, которые играются.
 
    Дело происходит на плоском берегу реки, откуда открывался красивый вид на широкую водную гладь.

    Небольшая разница в возрасте детям не мешает – у них свои интересы, превращающиеся в игры.

    Матери, время от времени, подзывают их, чтобы покормить или дать попить.

    А те, не желая отрываться от своих затей, не хотят сесть, чтобы степенно поесть, подбегают, подставляют рот, чтобы им что-то дали укусить и возвращаются к своим занятиям.

    Одну женщину зовут Лида, а другую – заморским именем Луаза.

    Её дед - испанец, охранял золотой запас своей страны, который вывозили оттуда во время революции и так оказался на чужбине.

    Женщины вырастали в одном городе и, некоторый период, даже учились в одной школе.

    Начало осени.

    Дует лёгкий ветерок и с деревьев опадают листья.

    Они ещё не засохли, не свернулись и можно подобрать красивые.

На широкой подстилке лежит надутый резиновый матрас и женщины опираясь локтем на, него полулежат повернувшись лицами друг к другу.

    На подстилке есть место и для скатерти с едой.

    Беседуя, женщины, следят за детьми, чтобы предотвратить опасную неосторожность, которую те могут проявить в игре.

    О чём дети разговаривают им не слышно, да и не очень интересно.

    Не жарко, тихо и спокойно.

    Женщины, наблюдая за детьми тихо беседуют.

    Им друг с другом уютно.

    Они уже привыкли к тому, что район, в которой протекает их жизнь, находится в другой проекции мира, в котором они жили раньше и отличается  от него.

    И уже не удивляются, что всё в нём, и они сами, и их дети, и окружающий мир выглядит иначе.

    Главное то, что никакая опасность или просто «придурь» старого мира им не может повредить – они от этого защищены и их уже нельзя застать врасплох.

    Все проблемы остались там, в обычном трёхмерном мире, потеряли своё значение и о них можно больше не беспокоиться.

***

    У взрослых свои интересы, а у детей свои.

    И совсем напрасно женщины  не обращают внимания  на происходящее у  детей!

    Там  идёт процесс обучения.   
Младший, которому около двух лет, возвращал старшего к глубинному, связывающему с внешним миром зрению, с которым все рождаются и который он сам ещё не  потерял и не должен был восстанавливать по памяти.
 
    Каждая внимательная мать этот взгляд может заметить, но не знает, чем объяснить.
 
    Редкие знают, что с таким же взглядом все уходят в мир иной.

     Одна  из  фраз древней заупокойной молитвы неспроста говорит: «…Откуда пришёл ты, и куда ты уходишь…?».
 
    Старший же, которому около четырёх, делился с младшим тем человечес -ким опытом, который он уже успел приобрести и который, накладываясь на предыдущий, полностью ретуширует связь с миром, подаренным при рождении.

    Говорили они на одном языке, но понимали друг друга не очень хорошо и, от невозможности объясниться, младший мог укусить старшего, а тот, не успев увернуться, кричал, плакал от боли и убегал жаловаться к матери.

    Младший, не воспринимая непонятливости старшего, смотрел на него удивлённо и, поняв, что обидел, пытался загладит свою вину и помириться.

    Женщины прекращали свой разговор, разбирались с конфликтом и все возвращались к своим занятиям.

***

    В разговоре они добрались до воспоминаний об ощущениях во время своих беременностей и, находят общее.

    Беременности, роды и короткий послеродовой период у них произошли до того, что они вместе с зоной перешли в другую проекцию.

    Физически дети этого не почувствовали, а матери постарались уберечь их от возможных моральных травм.

    Так, что их развивающиеся души не пострадали.

    Правда, кто может похвастаться уже созревшей душой?

    А тех, у кого она покрылась защитной корой и огрубела, в зоне не было.
Даже заключённых туда отбирали по принципу моральной совместимости с группой теоретиков.

    Поэтому там собрался редкий состав людей, тонко чувствующих любые ментальные изменения вокруг себя.

    Самым главным для них было то, что избежав физической опасности, зона ментально не изменилась, и отношения между людьми продолжали оставаться прежними.

    Как привычки и привязанности.

    Время от времени Лида и Луаза принимают участие в играх детей, прислушиваются к их разговорам, присматриваются к играм, общаются с ними на уровне глаз буквально – глаза в глаза и, в один из моментов, обнаруживают в них то глубинное зрение, о котором сами давным-давно и думать забыли.
 
   А, ведь это было, было наяву с ними!

    Все, кто был способен, мог увидеть в глазах новорожденных открытый куда-то канал, который манил и вызвал самые нежные, тонкие чувства.

    Он, очень короткий период после родов, был полностью открыт но постепенно затягивался дрессурой выживания во внешнем  мире.

    Новая проекция зоны, обеспечив физическую безопасность жителям, этому явлению не повредила.

    Правда, главная задача матерей изменялась!

    Теперь, обучаясь у малышей, им нужно было вернуть собственную спо -собность к этому глубинному зрению и, оставляя канал открытым, осваивать разрастающийся уровень прибывающих тонких чувств чтобы продолжать, вместе с детьми развивать контакт с внешним миром.

    Изменившаяся ориентация в пространстве, позволяла это без особых энергетических затрат.

***

    Разница в возрасте между Лидой и Луазой была небольшой.

    У Лиды, несмотря на преследования, уязвлённого несостоявшейся свадьбой жениха, жизнь сложилась сравнительно гладко.

    Она оказалась зоне и своего сына родила в 23 года.

    Луаза, после окончания медицинского института два года провела на целине и лишь затем попала в зону, где встретила Чернявого - свою первую затаённую любовь и родила своего сына.

    Разница в возрасте мальчишек была 2 года.

    Сейчас, на берегу реки женщины сравнивали окружающий их мир с предыдущим и, не стесняясь, восстанавливали ощущения и переживания совсем недавнего прошлого.
Луаза родила позже и её переживания были более свежими.

    Её муж - Чернявый, в детстве учился играть на скрипке, но та осталась далеко дома, навыки пропали, да и пальцы были переломаны в драках.

    Но он обладал абсолютным слухом, отличным голосом, хорошим музыкальным вкусом и имел возможность часто бывать дома.

    Любил классическую музыку, а записи опер старался слушать в лучшем исполнении и, при этом, напевал.

    Когда звучала музыка и муж, обняв её пел, Луаза ощущала, что пространство вокруг вибрирует.

    Вместе с ним пели ещё две души – её самой и, душа развивающегося младенца.
 
    Это переполняло Луазу двойной волной любви и передавалось ребёнку.

    Частью бесконечно широкого диапазона полей и разных энергий возникших, как результат Первичного Взрыва, была любовь.

    Ласкающий голос Чернявого и его объятия не только усиливали влияние этой первичной энергии, но и создавали собственную энергию такого типа.
 
   И Луаза ощущала не только эту энергетическую структуру, но и создавала сама, окутывая ею себя и своё дитя.

   Она рассказывала Лиде о том, что уже после середины срока беременности, поняла, что ментально её мир и мир ребёнка разделяются, переставая быть общим.
 
    Что ощущает крошка знала, а вот о чём думает уже знать не могла.

    И после рождения могла лишь догадываться об этом по его реакциям на внешний мир.

***

    Лида вначале не понимала, о чем Луаза говорит, но постепенно не стесняясь восстанавливала свои воспоминания с момента соития, и в процессе развития плода.
 
    Пытаясь приблизиться к пониманию мира своих детей, женщины всё более подробно вспоминая о своих наблюдениях, и, рассказывая друг другу об этом, погружались в них.
 
    Их воспитание позволяло эти подробности оценивать одинаково, приходить к подобным выводам, которые можно было использовать соответственно.

    Лида ясно вспомнила и рассказывала Луазе о том, что после рождения сына ей было интересно наблюдать за ним спящим, после того, что он выплёвывал соску, и его лицо можно было видеть полностью.
 
   Тогда, можно было видеть, как во сне он благосклонно улыбается чему-то тому, что проносится в его голове, как под закрытыми веками движутся глаза, рассматривая только ему известные виды.

    Как в один из дней, когда уже глубоко спал в коляске он, внезапно широко открыл глаза, похлопал в ладоши сделав «ладушки», которых долго не могли от него дождаться, закрыл глаза и продолжил спать.
 
    В другой день он во сне продемонстрировал серию изменений положения губ, только намечающихся стать тонкой улыбкой которые сменились их выпячиванием, как будто он держит в них сигарету.

    Происходил  какой-то, только  ему известный, процесс!

***

    На берег к  подругам пришла бездетная Вита и начала прислушиваться к беседе.

    Для неё, как для беременной на последних месяцах, было приготовлено раскладное креслице.
 
    Она не могла оценить их открытие в детях, но могла попытаться понять те изменения, к которым стремились их матери.

   Принимая их откровения как исповедь она включилась в беседу, стараясь ослабить путы воспитания и пробуя открыться появившимся возможностям.
 
    Нужно было попытаться разомкнуть связь со своей физической оболочкой.

    Для начала нужно было ослабить свою собственную зависимость от законов самосохранения, которыми воспитание заполнило душевное поле женщин.
 
    Это было нелегко, походило на душевный стриптиз, а она к этому ещё не была готова.

    Врач Луаза и биолог Вита, принимая в зону новеньких, овладели разными техниками влияния на их психологическое состояние и сами научились этим пользоваться.

    Помогая друг другу, они освобождались от панциря подозрительности, составлявшего основу воспитания.

    Математик Люда этими техниками не владела и нуждалась в помощи обоих.

    Сложилось так, что все они были давно знакомы.

    Вита была из того же города.

    Судьба её тоже не была гладкой.

    Чернявый тоже был оттуда и, пока был на свободе, во всех разговорах делился со всеми непонятными, фантастическими, захватывающими идеями.

   Кто хотел – слушал, кто мог – старался понять, кому было интересно – пытался обсуждать.

    Вита оказалась единственной кто увлеклась и расспрашивала стараясь вникнуть.

    Вдруг поняла, что влюбилась и начала строить далеко идущие планы, которые могли связать их судьбы.
 
    Но когда узнала, что вместо учёбы тот был осуждён, отчаялась и, оказавшись после распределения в Перми, решила строить свою жизнь как все.

    Забеременела, но по требованию своего друга сделала аборт, а он, через некоторое время, ушёл к другой.

    Позже Вита узнала, что у неё не тот резус фактор и рождение второго ребёнка стало проблематичным.

    Правда, через некоторое время, в медицине нашлось решение.

    И Вита, оказавшись в зоне и став женой Вити Чугуя, понесла второго!

    Её ощущения были самыми свежими, и о том, что происходит во время беременности могла рассказывать напрямую.

    Доверившись, женщины старались максимально раскрываться друг перед другом и почувствовали неспешный, ненастойчивый, мягкий поток благодушия и доброжелательности, снаружи вливавшего в них уверенность в действительности происходящего и проявляемых намерений.

    Их охватывал восторг перед собственной доверчивостью, открытостью и бесстрашной готовностью принимать этот поток.

    Возникали и развивались, ментальные связи, для поддержания которых не нужно находиться рядом – достаточно было любить друг друга и не забывать.

    Они становились одним общим не только между собой, но и с внешним каналом глубинного зрения, открывающемуся им.

    Неодушевлённый и безразличный, он был частью общего послания Первичного Взрыва – той самой, которая придаёт крошечной дольке Поля, ментальную чувственность, не существовавшую до сих пор в природе.

    Но, в одной из точек  пространства, эти три женщины придали Первичному Взрыву признаки одушевлённости, позволяющие контакт с ним на ментальном уровне.

    Правда, эти возможности были ограничены чувствительностью людей и их способностью осваивать дополнительные энергии.

    НО уже появилась уверенность в том, что этот приговор не однозначен и не окончателен.
***

    Вита стала первой, зачавшей в новой проекции и рожать тоже должна была в ней.

    А о том, что после рождения постоянно происходит с их детьми, могли рассказать уже состоявшиеся молодые мамы.

    Они понимали, что там, за закрытыми глазами малышей, происходят большие, незнакомые и скрытые от них процессы!

    И узнать о них нет никакой возможности, потому что рассказать об этом ребёнок не может, но даже если бы смог, то не имеет слов, чтобы это передать.

    Таких слов нет!

***

    Но с музыкой дело обстоит иначе.

    Источники звука мы сами предоставляем младенцу, и можем знать когда он начинает её слышать и можем учитывать влияние музыки на него.

    Ещё до рождения ребёнок - индивидуальная личность, а после рождения, и картина его мира отличается от картины мира других людей.

    Но знать, с какого момента после зачатия, миры матери и ребёнка разделяются между собой ментально, становясь индивидуальными, мы оценить пока не можем.
   
    И насколько они отличаются тоже не можем знать!

    Физически, после рождения, ребёнок принадлежит миру родившей его матери.
Мать чувствует его страхи и боль, но о чём он думает не знает.

    А ребёнок, чувствует её тепло, сердцебиение, дыхание, узнаёт запах, но это не создаёт совместной общей ментальной картины.
 
    И оба не знают, как другой видит окружающий их мир.

***

    В один из моментов Лида и Луаза начали прислушиваться к разговорам своих детей, присматриваться к их играм, общаться с ними так, чтобы быть буквально на уровне глаз – глаза в глаза.

    Постепенно всматриваясь и погружаясь в них, они обращают внимание что на короткое мгновение взгляды их смыкаются, становясь одним общим миром.

   В нём Лида и Луаза оказались внутри нематериальной сферы ментального контакта, Первичного Взрыва.

    С момента возникновения эмоций, незамутнённое зрение новорожденных, могло без искажений воспринимать послания из неё.

    Так появляется глубинное зрение, которое в большинстве своём, обрывается, оставляя в этой сфере точку несостоявшегося контакта.

    Эти точки составляют картину похожую на звёздное небо.

    Среди них, Лида и Луаза сумели найти свои индивидуальные каналы, восстановив своё глубинное зрение.

***

    Большинство матерей, бросив безразличный взгляд на своих детей, ничего в них не замечают, но некоторые, заметив послание, которое несут глаза малышей поражаются, не верят, настораживаются и пугаются!

    В этих глазах отражается незнакомый мир, в котором, и для самих матерей есть место, но которое, как оказывается, им совершенно не нужно!

    А восхищённые глаза детей, распахнутые перед огромным загадочным миром, в ожидании необычайного чуда, наталкиваются на непонимающие, испуганные и недобрые, гасящие надежды, глаза самых близких - матерей.

    И, вначале, поражаются!

    В детских глазах отражается невероятная гамма волн и энергий Первично -го Взрыва, породивших белковую материю матерей, и всегда существовавшая ментальная часть этого Поля, позволяющая любви и ласке зародить в них самих новую жизнь.

    Там, где после соития это влияние снижается или вообще исчезает, появившаяся жизнь развивается без сентиментов, не влияющих на неё.

    Дети, развивающиеся без постоянной любви и ласки, получают от самых близких людей свои первые, пугающие, отталкивающие уроки!

    Лида и Луаза - беззаветно любящие матери, обнаружив в глазах своих детей эти первые чувства, не испугались, не стали отрицать или отталкивать их, а попытались понять, возродив в себе то, о чём давным-давно забыли.

    Глаза детей становятся каналом, открытым при рождении и который, в самом начале, на очень короткий период, связывает их с беспредельным резервуаром самых тонких, из доступных, нам чувств, поступающих извне.

   Они нужны детям, и им нужна помощь!

    Но большинство женщин, ставших матерями, оторвались от этого мира!

    Он стал для них незнаком а, вот сейчас, Лида и Луаза его обнаружили!

    Пока только они, почувствовали, как глубинное зрение, безболезненно и безопасно связало их ментальный мир с возможностью взаимодействовать с этим бесконечным резервуаром эмоций и его энергией!

    Вначале с ним!

***

    Вита услыхала об этом от Лиды и Луазы, которые рассказали ей, и они задумались, как поступить с такой дорогой находкой.

   Но проверяя свои чувства они поняли, что события вокруг происходят как результат их личных желаний, искажающих в столкновениях друг друга.

    А это зависело от состояния нервной системы каждой на момент появления желания, множества внешних факторов, и далеко не всегда, как результат продуманных решений!

    Предварительный подбор людей в самом начале эксперимента и изменение проекции, чтобы уйти от последствий взрыва атомной сверхбомбы, сделали зону сравнительно однородной ментально.

    Правда, этот фон в ней не изменился: желания были у всех, ауры сталкиваясь искажались и, не имея объяснения многому тому, что вокруг существовало, женщины решили, что для сохранения чистоты собственных желаний нужно избегать конфликтных ситуаций, хотя бы между собой.

    Они хотели расширить свой контакт с бесконечным внешним резервуаром эмоций без искажений в собственных аурах и искали помощи.

    Так Вита вспомнила рассказы Чернявого о его встрече с шаровой молнией и размытым пространством, запомнившимся после её исчезновения.

    Это «бельмо», как бы наблюдая, оставалось в его памяти постоянно – как давно существующий, но, до сих пор бесплодный канал связи.

    И Вита предложила Луазе поговорить с мужем.

    Научившись использовать собственное глубинное зрение, и ощутив его возможности, они надеялись объединить личные каналы в один, более мощный.

    Лида и Луаза были уверены в необходимости такого шага!

***

    Чернявого, у которого память о шаровой молнии ужаса давно уже не вызывала, призвали на помощь.

    Восстанавливая эмоциональное  состояние в прошлом, его воспоминания позволяли жителям зоны, создать единую ментальную картину мира и, с её помощью, стать равноправной частью природы получив возможность на это  время оказывать физическое влияние в новой проекции.
   
    И подруги, восстановив свои каналы глубинного зрения, впитывали энергию, прибывающую в зону с Испытателем из других измерений, и энергию, приходящую с пациентами Вити из прежней жизни, учились замыкать связь между различными уровнями Первичного Взрыва направляя свои каналы в эмоциональное воспоминание Чернявого.
 
   Начало было положено!
 
    Продолжение нуждалось в увеличении участвующих в процессе чтобы количество глубинных взглядов росло, развивая связь со Вселенной.