Чёрный Айболит последнего поколения

Кулинарный эпиграф:

Знаменито китайское высказывание из четырёх иероглифов: "Chаn chа yiwei" - Чай и дзен имеют один вкус. На вьетнамском - "Ча вэ чань хыан ви зомняу".

"Обезьяньи мозги — блюдо, чаще всего ассоциируемое с китайской, индонезийской и рядом африканских кухонь."   (Википедия)

------------------------------------------


Один темнокожий, родившись в одной из европейских столиц - году так скажем, в шестьдесят шестом прошлого века - будучи сыном дипломата, смог успешно окончить Берлинский Университет. Он познал западную культуру, философию и медицину, читал Канта и Гегеля в подлиннике и считал себя истинным европейцем и культуртрегером, чьей миссией является несение света в тёмные массы и построение тем самым общества всеобщего счастья в одной отдельно взятой республике.

Приехав в родную развивающуюся тропическую страну, кроме обезьян Айболит там странным образом никого из людей не обнаружил. Видимо, бесплатно раздаваемые автоматы Калашникова сделали своё дело. Кругом лишь валялись какие-то кирпичи в огромном количестве - да вдали где-то в саванне порой раздавался протяжный слоновий трубный вой.

Скучно ему стало - со своей медсестрой, привезённой из Европы, ему не о чём было поболтать: она лишь, как зеркало, отзеркаливала его глобальные мысли. Он - слово, она ему - сто: просвещённая демократия оставила нестираемый отпечаток на её серых мозгах. А он и так знал всегда, что она ответит - а  потому и в шахматы с ней играть смысла не было.
Поэтому разговаривал он лишь со своим попугаем, красным ара по кличке Сольвейг, вывезенным из Германии: тот спонтанно отвечал односложными немецкими фразами. Лечить, чтоб квалификацию не потерять, приходилось животных.  Но их лечить - равно как мух: они опять в джунгли бегут и ведут себя как животные, пожирая всякое дерьмо и хватая всякие инфекции.

Тогда Айболит решил создать свой мирок с воспитанными шимпанзе.

Каждую приходящую больную обезьяну он лечил и после - сажал в обширный вольер, обтянутый проволочной сеткой под напряжением (бесперебойно работал дизелёк "Сименс"). Таким образом вскоре у него собралось там целое стадо. Еды вокруг было вполне достаточно - тропики же. Обезьяны довольствовались бананами, диким маисом и маниокой. Айболит учил их языку глухонемых, и успешно. Однако они никак не могли освоить начала гегельянской философии, что сильно его удручало.
Но он не оставлял своей сверхценной идеи создать светлый Град на Холме всеобщего счастья.

 Первым делом он провёл демократические выборы, на которых единогласно был избран пожизненным президентом. Дело было несложное, ибо перед этим он приучил шимпанзе поднимать лапу вверх, когда они проголодались - а перед выборами проморил их голодом двое суток, не показываясь им на глаза. Естественно, при его появлении они все, отталкивая друг друга, толпились у своего проволочного заграждения.  С поднятыми в римском приветствии правыми лапами обезьяны буквально "ели глазами командира", который явился пред ними, держа в одной руке мешок печененок, а в другой - плакат с надписью "Если вы хотите, чтоб я был вашим пожизненным президентом - поднимите правую лапу."

Дело чуть было не испортил дурак-попугай Сольвейг: он громко каркнул "Хайль Кайзер! Ахт унд ахцихь! Freude durch Stаrke!" - но, к счастью, в суматохе всеобщего галдежа и расхватывания печененок его никто, кроме доктора, не услышал. Да и немецкого языка обезьяны всё равно не понимали.

В вольере Айболит установил всевозможные тренажёры, дабы его подопечные имели здоровый дух в здоровом теле. Они радостно качались на них, однако дух от них шёл по-прежнему исключительно обезьяний.

Со временем, поняв бессмысленность попыток их дальнейшего развития, он заметил, что это пагубно сказалось на его эректильной функции - от огорчения. А ведь он не оставлял надежды стать отцом большого народа - при помощи медсестры. Но как она ни старалась, как он ни напрягался - ну ничего не маячило.

Тем временем он обнаружил, что обезьяны-то уже размножились, переполнив вольер. Внутри стало тесно, шимпанзе стали нервными, начали драться и порой даже наносили друг другу увечья, от которых их приходилось вновь лечить. Надо было что-то предпринимать.
Тут он вспомнил следующее: среди некоторых групп населения на его исторической родине издревле существовало поверье, что импотенцию может вылечить употреблением в пищу обезьяньих мозгов.

Для этого мозги необходимо поедать сырыми, сразу после убийства обезьяны или даже до него.
   И так проблема была решена с обоих концов. Доктор отлавливал здоровую шимпанзе, вводил обезьяне морфин, после которого она забывала о вольерном аде, была на седьмом небе от счастья и полагала что жизнь - прекрасна. Потом сажал под специальный стол с отверстием в центре — таким образом, чтобы была видна только верхушка её головы. Далее одним опытным движением электрорезака производил лоботомию, срезая верхнюю часть черепа, после чего серебряной столовой ложкой поедал мозги ещё живой обезьяны. Шкуры и мясо тоже шли в ход: шимпанзе охотно поедают не только фрукты, так что Айболит кормил своих подопечных венскими шницелями из их же сородичей (приучая к культуре питания, ведь сырое мясо лишь животные едят), а шкуры шли на экспорт для изготовления молитвенных ковриков.

Всё шло как по маслу - и эрекция восстановилась, и племенное стадо сбалансировалось количественно, и кожаные коврики уходили нарасхват, как дети в школу. Ведь Айболит отбирал поистине самых сочных и молодых обезьян, а старых вожаков не трогал - они были необходимы для удержания порядка в вольере, да и мозги их воняли. Валявшиеся без дела старые кирпичи пошли на строительство его дворца, который ему созидали выписанные из Азии трудолюбивые гастарбайтеры. По факту Айболит уже жил в нём - но какая-то мания заставляла его надстраивать этажи выше и выше - благо бесхозного стройматериала в буквальном смысле вокруг было навалом. Получалось, что он жил то ли во дворце, то ли на стройке: зачастую, когда он принимал пищу и мыслил о светлом будущем, мимо него верещащей  гурьбой весёлые азиаты тащили мешки с цементом или стальную арматуру. Отовсюду гремело жужжание дрелей, пил и грохот отбойников. В суп часто летели щепки и пыль - при этом он вспоминал фильм Бунюэля "Скромное обаяние буржуазии" и печально морщился.

Однако спустя некоторое время он стал наблюдать изменения в поведении своих подопечных. Характер их весьма изменился. Тут он вспомнил, что читал исследования некоей Карен Хейлен, терапевта "Центра лечения на высшем уровне" из Малибу, которая доказала, что каннибализм вызывает привыкание: активирует центр удовольствия мозга, освобождается большое количество дофамина. Она сравнила его с тем, что происходит, когда кто-то принимает кокаин.

Странности он заметил, когда стал считать стадо по головам и обнаружил, что обезьян становится всё меньше - оказалось, оттого, что они... стали меньше совокупляться! Им уже хватало дофамина из мяса их сородичей, и заниматься такой ерундой как секс они не собирались. А их дикие сородичи теперь обходили ферму далеко стороной и в лапы доктору живыми не давались.

Однако он-то сам, хотя и обрёл вожделенную эрекцию - но долгожданное потомство всё не появлялось. Мысли о том, кому же он передаст по наследству свои познания и свою ферму, отравляли существование. Необходимо было продолжать симиотерапию - "лечение обезьянами" на латыни - во что бы то ни стало.

На языке глухонемых он проводил обезьянам лекции о вреде воздержания и пользе совокупления. Те покорно внимали.
Он перестал кормить их стейками, найдя было оптового покупателя обезьяньего мяса из Азии. Однако привыкшие к такому меню шимпанзе объявили тотальную голодовку, отказываясь есть одни бананы и маис, они требовали белка. Боясь гибели стада от голода, скрепя сердце, он вновь продолжил подкармливать их - на этот раз уже рублеными шницелями из сородичей, мешая мясо с маисовой мукой и сухарями из батата, при этом уменьшив порции.
 
Однажды он заметил, как старый с седой бородой и проплешинами на голове и боках самец чему-то обучал молодого на этом языке жестов. Приглядевшись, Айболит в ужасе понял, что старик объясняет юнцу начала математики: чем больше в вольере обезьян, тем меньше места - поэтому для самих же обезьян лучше, чтоб их было меньше. Старик говорил молодому шимпанзе, что их на самом деле разводят как мясных животных, и что он сам видел - что именно происходит с обезьянами, которых добрый Айболит уводит якобы "на волю в культурную среду". Он реально пропагандировал так называемый "Чай фри" - "Чай свободы", запрещённое тайное восточное философское учение!

Поразившись - и как, сука, "чай-гуру", додумался? - Айболит вспомнил: именно этот облезлый старикашка был единственным, кто принципиально питался лишь растительной диетой и участия в голодовке не принимал - потому доктор его и запомнил!  Он тут же схватил винтовку и сквозь решётку вольера ликвидировал старого седого идиота. Однако подрывная информация уже вошла в массы - ведь не только доктор и молодой слушающий шимпанзе видели жесты языка глухонемых.  Плешивый "гуру", судя по всему, достаточно долгое время объяснял сородичам всю обезьяноедскую суть айболитской фермы...

   Увы - теперь уже все шимпанзе наотрез отказывались плодиться, их становилось всё меньше. Они вполне научились самоудовлетворяться без взаимопроникновения - всеми возможными способами и во все отверстия, кроме необходимых для зачатия. Айболит с грустью вспоминал поговорку "любви все полости покорны..." и предпринимал все возможные меры для предотвращения этого развращения. Отчаянно жестикулируя, он через решётку объяснял обезьянам пользу размножения, приводил доводы, ссылаясь на медицинские и социологические исследования. Он, с пеной у рта и обливаясь потом из подмышек, жестикулируя на языке глухонемых, призывал к обезьяньему патриотизму вольерности и необходимости продолжать дело предков... Он обучил попугая, чтобы тот орал по сто раз в день "Плодиться, плодиться и плодиться!" Но - всё было  тщетно.

 Тогда он стал отбирать для поедания именно тех, кто был наиболее упорен в самоудовлетворении. Однако через некоторое время с ужасом обнаружил, что в живых остались лишь те шимпанзе, которые вообще не обладают половым инстинктом! Более того - для оставшихся был характерен двигательный паралич, очевидная деменция со спазмированной улыбкой и смех. Да - шимпанзе сидели неподвижно - и смеялись, о боги! Они реально научились постоянно смеяться...

Айболит судорожно сжимал голову руками, размышляя - где он допустил ошибку? И наконец, думая о проклятом "гуру", вспомнил... Куру. Не курицу - а болезнь. Куру является редким прионовым заболеванием головного мозга, эндемичным на Папуа-Новой Гвинее, распространяемым благодаря ритуальному каннибализму среди неконтактных племён. Вся симптоматика была налицо - точнее, на мордах...
   Из этого следовало, что теперь кушать их завирусованные мозги было буквально смерти подобно.

На этом автор оставит охватившего голову руками чёрного Айболита с попугаем на плече и немногими неподвижно сидящими и безостановочно смеющимися в вольере шимпанзе. А что далее - читатель может додумать сам.