Оно из 777 галактики

                *  *  *
 
Фрагменты нового романа               
  (продолжение - 12)               
               
                ФАНТАСТИКА
 

     Каждый раз, когда микробиолог Николай видел ОНО, он вспоминал слова отца, сказанные во время их последней встречи: «Нет, сын, мне незачем эвакуироваться. Мне и здесь хорошо, на родной планете...  Какая надобность мне лететь на другую планету за миллионы километров, где нет ни нормального кислорода, ни густых лесов с ягодами и грибами, ни цветущих лугов с бабочками и стрекозами, ни такого вот доброго деревянного дома?»  В глубине души он был полностью согласен с отцом. На его месте он бы, наверное, сказал то же самое. Но ему всё же придётся уговорить отца лететь на другую планету. Кроме него некому поручить своих любимых детей. Отец должен полететь с внуками, потому что его, отца двух милых детей, не примут на борт спасательного корабля. Николай это знал точно. Узнал от своего старого приятеля Райка, астрофизика. Райк понимал, что говорил. Он всегда говорит то, что правда. В многомиллионном мегаполисе мало найдётся таких порядочных людей, как он.

     В огромном городе, к тому же с вечно спешащими куда-то жителями и с круглосуточно мчащимися неизвестно куда автомобилями, из-за которых постоянно приходится лавировать между прохожими и оглядываться при переходах улиц в разные стороны, чтобы не угодить под колёса бессердечных железных чудовищ, человеку некогда всматриваться в лица и думать о каких-то серьёзных делах, кроме как о самосохранении. А со старым приятелем-астрофизиком он мог, наверное, встретиться в многомиллионном городе только так...
     Николая едва не сбил серебристый автокар «Porsche», когда он, поддавшись примеру молодых людей, пожелавших успеть перебежать трассу пока ещё мигал зелёный глаз светофора, тоже рванул на другую сторону улицы. Он с непростительным его возрасту пренебрежением отнёсся к возможностям своего внутреннего мотора, который в отличие от мотора молодых людей не мог со старта развить необходимую скорость. А разгон «Porsche» с места до 250 км/час занимал всего 3 секунды. Николая спасли от смерти или беспросветной инвалидности только лишь быстрота реакции водителя и супер тормоз автомобиля. Опершийся рукой о бампер «Porsche», который замер от его жизни всего в трёх сантиметрах,  Николай невольно взглянул на водителя и узнал в нём своего знакомого. Тот тоже узрел в нём кого-то из знакомых и выскочил из машины. Они взглянули друг на друга и громко засмеялись.
     -  Николай!?
     -  Райк!?
     Однако обменяться приветствиями, обняться, что было уместно в данном случае,  не успевали. Остановившиеся позади «Porsche» автомобили начали нетерпеливо и со злостью гудеть, рычать, пищать своими сигналами.
     -  Николай, быстро ныряй в машину, я тебя подброшу куда захочешь, - крикнул Райк и, быстро сев в машину, открыл настежь переднюю дверь. Как только Николай сел на переднее сиденье, Райк немедленно нажал на газ и спорткар, взревев мотором, рванул вперёд. Только после этого Райк подал руку Николаю.
     -  Привет, неосторожный пешеход! Какие удары судьбы заставил тебя бросаться под колёса автомобиля?
     Николай рассмеялся и крепко пожал протянутую руку.
     -  Да просто задумался. Хотя и ударов судьбы предостаточно.
     -  Понял. Ты спешишь в НИИ? - спросил Райк. - Или в другое место?
     Николай работал в Научно-исследовательском институте микробиологии и вирусологии.
     -  Да, иду в НИИ. Но не спешу. Давно не встречались, можем поговорить. Ты ведь у нас с космосом, вселенной, планетами Солнечной системы на «ты». Расскажи, что они для нас готовят на день грядущий?
     Райк засмеялся и предложил приятелю для такой беседы более удобное место - кафе «Место встречи», расположенное недалеко от НИИ Николая. Там готовили очень хорошее кофе. Тот с радостью согласился.
     -  Как сам понимаешь: ничего хорошего, - потом ответил Райк на вопрос приятеля..  - Матушку-Землю неразумное человечество достало. А теперь, на краю пропасти, оно мечется…  Была у людей мечта  стать марсианами или венерианцами, но события с Юпитером перечеркнули все мечты и планы. Слышал, наверно, о Юпитере?
     -  Да, что-то читал. Вроде он теряет свою массивную гравитацию, а это повлечёт за собой нарушение стабильности орбит всех планет Солнечной системы. Случится столкновение планет и другие чудовищные явления. Так?
     -  Да, так. Но сход планет со своих орбит и их неизбежное столкновение произойдут, конечно, не так быстро. Этого могут не увидеть даже наши прапрапрапрапраправнуки. А вот какие-нибудь большие и малые астероиды и кометы, удерживаемые до сих пор гравитацией Юпитера, могут сорваться со своих орбит и полететь прямиком к Земле со скоростью 25-30 километров в секунду и достичь Землю через 6 месяцев.  Вот тогда действительно наступит конец жизни на нашей прекрасной планете...
     Разговор у них продолжился за столиком в кафе «Место встречи».
     -  Чем ваш коллектив теперь занимается? - спросил Райк, отпив глоток горячего кофе..
     -  В основном занимаемся оцифровкой результатов исследований института за последние пятьдесят лет и дигитализацией наших перспективных планов и проводимых сейчас научных исследований.  Посчитали, что продолжать заниматься обычными и фундаментальными исследованиями теперь нет смысла. А наработанное, в том числе свежие наработки по новейшим микробам и вирусам, могут же пригодиться и на другой планете. Скажем, на той, куда повезёт нас звездолёт Яйцо, -  Николай засмеялся и спросил, -  Как ты думаешь, поместимся в нём?
     -  Пожалуй, да! Судя по слухам, туда попадут немногие, так как отбор будет жёстким. Берут на борт только безгрешных, здоровых телом и духом, свободных от всяких предрассудков, без комплексов неполноценности или страдании манией величия, избранности и всякого другого хлама, которыми грешат не только отдельные персоны, но и целые народы. А мы с тобой, люди науки, — дети, удовлетворяющие своё детское любопытство за счёт государства. А как известно, у мальчишек, как у всех детей, душа и тело, даже нейронная система, чистые как у ангелов. Грехами нашими можно считать только наши неверные научные гипотезы. Но они не злонамеренные, следовательно, мы бесспорные кандидаты  на места на борту этого замечательного межпланетного корабля.
     -  Спасибо, Райк, успокоил, - засмеялся Николай. -  Только вот грехи-то наши, хоть и не злонамеренные, но иногда выражаются в деньгах государства, которые мы потратили зря.
     -  Государство не может считать себя обворованным, - тут же парировал сомнения приятеля Райк. - поскольку оно само всю жизнь обворовывает своё население, простых трудящихся, за счёт которых припеваючи живут легионы его чиновников. Не будь трудящихся — рабочих и крестьян — не было бы и государства, и чиновников; как не будет пшеницы и хлеба, если не будет крестьянства. Все нынешние государства в какой-то мере — это легальная организация организованных групп непорядочных субъектов и криминальных элементов. Поэтому наших грехов можно называть грехами в кавычках. Вот если бы наше государство полностью принадлежало народу, то это другое дело. Но, как я думаю, народ наши научные ошибки не считал бы грехом, потому что учёные учатся на ошибках и благодаря этому и движется наука вперёд.  Я вот недавно наткнулся на одно удивительно верное высказывание Ульянова-Ленина, основателя Советского Союза. Он считал, что государство может считаться  народным только в том случае, «если выборность  и сменяемость депутатов и чиновников станут незыблемой нормой, а работа их оплачиваться на уровне зарплаты рабочих и крестьян,  и управляли они по очереди, чтобы управление перестало быть привилегией». Вот тогда государство не будет служить определённому классу   и проводить его интересы, оно будет истинно народным государством.
     -  Вы, астрономы и астрофизики, всегда смотрите вверх и сверху смотрите на нашу планету, поэтому вам, конечно, всё видней и всё яснее, чем нам, биологам и микробиологам, которые всё время смотрят вниз и копошатся в земле. Однако у каждого человека, независимо от его профессии и образования, есть и личная жизнь. А личная жизнь никогда не застрахована такими ошибками, которые могут считаться настоящим грехом. В моей личной жизни есть вещи, которые наверняка попадают в категорию греха...

 
     Николай в последнее время часто думал о своей жене Веронике. Чувствуя приближение того часа, когда придётся с детьми подниматься на борт спасательного корабля, он думал о ней, остающейся совершенно одна в психиатрической больнице, и никакая мысль не приходила в голову, как помочь ей. А если он оставит всё как есть, считая себя не виноватым перед ней, то он, наверное, провалит проверку на детекторе лжи, когда у него спросят о его жене. Его грустные мысли прервал голос приятеля.
     -  Ну да, с этим я согласен, - сказал Райк. -  Но я, осознав, что поступил греховно, всегда стараюсь быстро исправить свой такой поступок.
     -  Интересно, как экипаж спасательного корабля будет выявлять безгрешных, незапятнанных дурным поступком людей? -  спросил Николай. -  Посредством детектора лжи?
     -   Они прибыли из высокотехнологичного мира. У них наверняка есть более совершенная аппаратура, чем наши допотопные детекторы. Скажем, сканирующая и считывающая с высокой точностью данные наших нейронных связей, памяти и сигналов головного мозга на момент проверки, а также суперскоростной аппарат, обрабатывающий эти данные и оценивающий на основе всего этого носителей этих данных по типу «подходящий» и «неподходящий». Про такую аппаратуру я как-то читал в одном фантастическом романе.


     Николай призадумался. Было над чем призадуматься. У него с Вероникой трое детей — две дочери — 13 и 10 лет и сын 8 лет.  Дети жили с ним. Все трое были красивыми и росли послушными, умными.  В школе были отличниками по всем предметам. Николай их очень любил и в них вкладывал всю душу. Он также со всех сил старался, чтобы дети не задавались лишний раз вопросом о матери. Он чувствовал, что им очень не хватает ласки и нежности мамы. Они ведь не в вакууме живут. В школе и на улице они, наверное, довольно часто слышат это магическое слово «мама». Они однажды уже задали ему вопрос: «Где их мама?». Он ждал от них этот вопрос и поэтому заранее придумал легенду; с трагической концовкой, он ответил, что она долго болела, хотя не показывала им, детям, что болеет, потом уехала в Москву, где эту болезнь успешно лечили, но с ней что-то пошло не так и она умерла там в больнице. Он говорил почти правду. Однако не всю правду. Старшие знали, что между папой и мамой не заладились отношения, больше ничего не знали. Им и не надо было знать больше. Однажды Вероника призналась ему, что она зря родила детей,  к ним у неё нет никаких чувств и материнской привязанности.  И через два года после рождения сына действительно уехала лечиться от своей болезни в Москву, там познакомилась с каким-то иностранцем, влюбилась в него и после выписки из больницы уехала с ним на его родину, бросив мужа и своих детей. Но три года тому назад она объявилась в России. Позвонила ему на работу и просила простить ей и разрешить вернуться домой. Он ответил ей отказом. Более того сказал ей, что дети считают её умершей, поэтому не стоит травмировать их своим неожиданным воскрешением. Через месяц пять после этого разговора ему позвонил главный врач психиатрической больницы соседней области, где родилась Вероника и жили её мать и сестра (мать умерла пять лет назад), и сообщил ему, что его бывшая жена поступила к нему в больницу с предварительным диагнозом «психическое расстройство, вызванное разлукой с людьми, с которыми существует сильные эмоциональные связи», степень тяжести выявленного нарушения высокая (это и патологическое чувство вины, и крайне низкая самооценка, и полное отсутствие веры в будущее, и мысли о смерти и самоубийстве),  и ввиду всего этого ей требуется длительное лечение в стационарных условиях.
На его вопрос, кто дал ему номер его телефона, врач ответил, что сообщила сестра его пациентки. А на вопрос, что от него требуется конкретно, врач сказал, что поскольку они не разведены и у них есть общие дети, он должен быть готовым оказать какие-то услуги и ей и больнице. Какие это услуги, врач не уточнил; сказал только, что пока ничего от него не требуется, поскольку Вероника не желает видеть ни мужа, ни детей, однако муж должен знать, где и в каком состоянии находится в настоящее время его жена, поэтому он и позвонил ему, Николаю.   На этом разговор закончился.   После этого Николай не мог отвязаться от мысли, что возвращение Вероники на родину и состояние её здоровья вносят в его жизнь большую тревогу и во многом лишают его свободы действий, а в жизнь его детей - существенные осложнения. . .
Теперь вот ещё одна проблема! Ему придётся оставаться с Вероникой на Земле до её столкновения с астероидами и кометами. А ему так хотелось быть с любимыми детьми до конца своей жизни, где бы она не протекала.


     Он допил своё кофе и поблагодарил Райка за интересую информацию.
     -  В НИИ я пойду пешком, - сказал он перед прощанием. -  А ты поедешь в свою обсерваторию?
     -  Нет, сначала я хочу поехать к спасательному кораблю и посмотреть, что там происходит. Утром по радио передавали, что военные готовятся к штурму корабля.
     -  Да ну! С ума сошли, что ли?
     -  Нет, не сошли. Военные всегда хотят войны. Если её нет, то постараются спровоцировать.


     По дороге в НИИ Николай решил на выходные съездить в другую область и проведать Веронику, а также поговорить с главным врачом. Детям скажет, что в выходные он работает, а чтобы они не слонялись по дому и скучали без него, оставит им деньги, чтобы они сходили в Планетарий или ещё куда-нибудь и пообедали в кафе.


     Райк прибыл к месту вовремя. По всему периметру ограждения уже толпились жители города, пришедшие по большей части выразить протест против военной акции в отношении спасателей землян. Многие держали в руках наспех написанные и нарисованные лозунги и плакаты, декларирующие оставить в покое спасателей, типа «Руки прочь от наших спасателей!», «Не можете спасать народ сами, не мешайте сделать это гуманным инопланетянам!», «Спасибо вам, дорогие наши спасатели! Мы не дадим вас в обиду!»  и т. д.  Журналисты, фоторепортёры, телевизионщики, в том числе аккредитованные иностранные журналисты, заняли позицию ближе к берегу Енисея, чтобы иметь широкий обзор: видеть и снимать как жителей города, протестующих против действий военных, так и самих военных и их орудии, а также межгалактический корабль и другой берег реки, где также собрался народ, в основном, конечно, богачи, владельцы коттеджей и обитатели фешенебельных  гостиниц, пришедшие просто поглядеть на то, что будет происходить на другом берегу реки. Артиллерия и танки уже стояли на огневой позиции и готовы были обрушить на иноземный спасательный корабль тонну смертоносных снарядов и превратить его в гору  разбитой скорлупы.

     В расположении военного отряда кроме солдат и генерала со своим помощником находилась небольшая группа гражданских лиц. Это были мэр города со своей свитой и уполномоченные представители краевой администрации.


     Через минут пять генерал поднёс ко рту микрофон мегафона и, глядя на обтекаемую форму ОНО, тем же хорошо поставленным, но уже грозным металлическим голосом, заявил:
     -   Господа инопланетяне!  Три дня назад руководство данной территории Российского государства предложило вам переговоры. Вы отклонили это предложение в одностороннем порядке. Тогда мы были вынуждены предупредить вас о том, что во избежание каких-то неприятностей и опасностей для населения города и края мы будем принимать превентивные меры; в том числе принудительного характера: вынудить экипаж и космический корабль покинуть нашу территорию, - он сделал минутную паузу и продолжил свой ультиматум. - Если командир корабля или его уполномоченные в течение трёх минут не выйдете из корабля для переговоров, военное подразделение вооруженных сил государства применит орудие, а именно: артиллерийский обстрел по корпусу вашего корабля! Время пошло!
     Генерал приподнял левую руку к глазам и стал наблюдать за циферблатом своих ручных часов. Это были дорогие швейцарские часы, которые могли ошибаться только на долю секунды в течение года. Все вокруг замерли в ожидании развязки необычной дуэли между землянами и инопланетянами. Спустя три минуты генерал поднял глаза на космический корабль, который безмолвно стоял на месте.
     -   Время, данное обезьянам, то бишь инопланетянам, на размышление, истекло, -  нервно пробормотал себе под нос генерал и, опустив руку, оглянулся к стоявшим в ожидании приказа командирам батареи и танкового отделения. -  Подойдите ближе ко мне.




     В светлой и просторной кают-компании межгалактического спасательного корабля кроме командира экипажа корабля и капитана корабля находилось ещё около десяти офицеров. Среди них был и Светозар Батыров. Он был в форме гражданских служащих корабля — в элегантном голубом пиджаке, белых брюках и белой рубашке с синим галстуком.
     Все стояли по обе стороны длинного стола лицом к большому экрану. Он висел в воздухе за креслами командира экипажа и капитана корабля во главе стола. На экране отлично было видно всё и все: народ с плакатами и лозунгами, военные у своих орудии, танки, грозный генерал и группа официальных лиц, стоявшая в расположении военного отряда. Слышимость их голосов также была идеальная.
     Когда раздосадованный генерал назвал экипаж спасателей обезьянами,  все рассмеялись. Не засмеялся только Светозар, так как ему стало стыдно за своих соотечественников.
     -  Вот и получили своё семантическое определение, - смеясь, сказал капитан корабля. -  Значит, мы обезьяны.
     -  Он-то вас ещё не видел, - как бы оправдываясь за грубость генерала, заговорил Светозар с улыбкой. -  Он, наверно, видел старые фильмы о космических войнах и об инопланетянах, которые всегда почему-то изображались в них обезьяноподобными существами, и думает, что вы тоже такие.
     Присутствующие в кают-компании корабля снова рассмеялись.




     В этот момент к генералу подошли младшие офицеры - командиры артиллерийской батареи и танкового отделения.
     -  С каждой пушки и каждого танка дать только по одному залпу, - негромко приказал генерал офицерам. - Цель — макушка и чуть ниже корпуса корабля, то есть только снести крышу корабля. Понятно?
     -   Так точно, товарищ генерал! - приложив правые руки к форменным фуражкам, хором ответили офицеры. - Разрешите приступить к исполнению приказа!
     -  Да не кричите так на всю округу. Мой приказ без криков доведите личному составу батареи   и танкистам. Если поняли меня точно, то разрешаю приступить к исполнению приказа.
     -   Есть! Есть! - офицеры круто повернулись и быстрыми шагами направились к своим  воинским подразделениям.
     Генерал обернулся к своему помощнику и попросил дать ему бинокль. Офицер тут же достал из сумки полевой бинокль и вложил его в руку генералу. Тот поднял глаза на макушку космического корабля, затем приложил к ним окуляры бинокля, покрутил диоптрийные кольца и колесо фокусировки, устанавливая чёткость наблюдаемого объекта. Вслед за ним подняли головы и устремили глаза на верхнюю часть Яйца мэр города и уполномоченные представители краевой администрации.



     В кают-компании корабля командир экипажа приказал команде по обеспечению безопасности корабля уплотнить защитную оболочку корабля до второго уровня. Спустя секунды пять послышался ответ руководителя команды, что приказ исполнен.



     Закончив установку чёткости изображения, генерал, не отнимая бинокль от глаз, освободил левую руку и поднял её. За ней внимательно следили командиры подразделении. Через секунд десять генерал взмахнул рукой. Командир батареи голосом, а командир танкового отделения посредством рации дали приказ подчинённым на выстрел. Разом грохнули выстрелы орудии и танков.

     Генерал не поверил своим глазам. Снаряды без шума и взрыва застряли в невидимой прозрачной оболочке корабля.
     -   Не понял! - дрожащим голосом вскрикнул командир батареи, глядя то на корабль, то на генерала. Ему без бинокля ничего не было видно, он прости видел то же самое, что остальные:  космический корабль стоял целёхонький, даже не качнулся.
     Генерал находился в ступоре. Он молча смотрел в мощный военный бинокль на снаряды как на насекомые, замурованные в куске балтийского янтаря. Спустя секунд десять снаряды вовсе исчезли, как будто испарились или растворились в этой, не видимой глазу, оболочке корабля. Генерал был не столько удивлён, сколько ужасно разгневан случившимся. Ведь не был до сих пор ни разу зафиксирован на практике и изложен в учебниках мировой военной науки факт того, что боевые снаряды могут наткнуться на преграду и не взорваться, более того — тихо и без следа раствориться в какой-то невидимой глазу оболочке. Чувство у него было такое, словно его окатили помойкой. «Как смели смешные гуманоиды и обезьяны  насмехаться над генералом и всем человечеством с такой развитой технологией!»
     Он опустил бинокль и повернул багровое от злости лицо в сторону командиров орудии.
     -   Приготовиться к новому залпу. Цель — нижняя часть корабля! - скомандовал генерал.


 
    
     В кают-компании корабля никто даже не вздрогнул от ужасного приказа генерала. Только командир экипажа корабля усмехнулся и спокойным голосом произнёс свой приказ:
-   Отразить следующую атаку военных нейтрализацией их орудии и танков нейтронными лазерами. Снаряды и другие взрывоопасные вещества уничтожить в безопасных капсулах.




     Тут генерал увидел ползущую по земле к пушкам и танкам синие точки. Ни пучка света, ни другого источника этих синих точек он не смог увидеть. Одна синяя точка ползла прямо к нему. От страшной догадки он вздрогнул и, как ему показалось, чуть не обкакался.
     -   Артиллеристам и танкистам прочь от пушек и танков! - закричал он не своим голосом. - Они сейчас будут их взрывать…. -  И он сам тоже сорвался с места и побежал в сторону представителей власти.

     Когда танкисты выпрыгнули и выскочили из своих танков и вместе с артиллеристами отбежали на безопасное расстояние, а генерал и мэр города со своей свитой и уполномоченные краевой власти также  отбежали подальше от орудии, в сторону журналистов,  пушки и танки обволок белый туман и тут же все услышали негромкое шипение и глухие звуки, как будто что-то там, внутри белого тумана, схлопывается. Когда туман также неожиданно рассеялся как и возник, все увидели на месте танков и пушек только белые горки. Не кучки металлолома, а именно белые горки вроде песка.
     Все на площадке вокруг межгалактического спасательного корабля впали в ступор.
     Вдруг, испугав всех, заурчала полевая рация, висящая на тонком ремне на плече генерала. Он тут же взял её в руку и дрожащим от страха голосом сказал:
     -  Я слушая вас майор.
     -  Товарищ генерал, мы готовы к взлёту и дать залповый огонь ракетами по кораблю.
     -  Отставить! - хриплым голосом приказал генерал командиру вертолётчиков.
     -  Что-то случилось, товарищ генерал?
     -  Да случилось. Непредвиденное. Невероятное. Фантастическое, - сказал генерал. - Корабль имеет защитную оболочку почище брони наших лучших танков. Все наши снаряды торчат в невидимой глазу оболочке космического корабля как гирлянды на новогодней ёлке. А наши танки и пушки превратились в горки белого песка.  Я сам и личный состав военного отряда едва спаслись бегством. Боюсь, что ваши вертолёты превратятся в белые облачки и растают вместе с вами в воздухе. По этой причине мы снимаемся с лагеря и возвращаемся на базу. Вы тоже возвращайтесь на место дислокации. Позже на базе  устроим разбор полётов. Всё. Конец связи.
     Из рации послышался только обрывок эмоционального ответа пилота:
     -  Ни-и  хр-рена  себе... 
     Генерал отключил рацию.
     -  Да, то самое, - пробормотал он и вдруг не свойственным ему голосом захихикал…


(Продолжение следует)