Скажите...

СКАЖИТЕ, СЛОЖНО ЛИ СТАТЬ ПИСАТЕЛЕМ?
(Один из вариантов)

   Презентация новой книги в модном книжном магазине прошла успешно. И обычно, в таких случаях завязывается разговор с читателями, которые задают всевозможные умные и не очень вопросы. А отвечать на них надо обязательно. А то, как же так, без ответа? Всегда найдётся умник, который задаст, казалось бы, невинный вопрос: «СКАЖИТЕ, СЛОЖНО ЛИ СТАТЬ ПИСАТЕЛЕМ?»
   Ну, что ответить? А?
   
***

   Однажды, каким-нибудь безрадостным утром Вы просыпаетесь, а за окном темно, сыро и холодно. Ноябрь. Разве можно куда-то идти? Почему нельзя остаться дома, помечтать о чём-нибудь приятном, и не думать ни о какой такой работе, на которую ещё и тащиться надо через весь город? А за окном ноябрь. Б-р-р-р!..
   Или другой случай – летнее прекрасное тёплое утро. Вы легко просыпаетесь, встаёте, видите за окном июльское солнце, начинающийся день и … Ни о какой работе не может быть и речи. Какая работа, в такой день? И не хотите о ней думать. Ведь лето же… И хочется остаться дома и помечтать о чём-нибудь.
   Вы мечтаете и в ноябре, и в июле. Чем бы таким заняться, чтобы не надо было думать о работе, тем более ходить на неё? Нет, не то, чтобы Вам не нравится инженерный труд – просто кажется, что пока Вы склонились над чертежами, всё самое интересное проходит мимо.
   И в такой момент, в Вашей голове червячком заводится странная мыслишка: «А не стать ли мне писателем?» Почему писателем? Неизвестно. Но будет она Вас есть и день, и ночь. Поэтому самое лучшее, сразу, не думая, вытравить этого червячка самым жесточайшим образом, забыть, загнать в подпол и оглядеться вокруг и найти другое интересное занятие. Ну хоть коллекционирование, например. Начните собирать спичечные этикетки для начала.
   Но какие спичечные этикетки для Вас? Смех. И Вы решили быть нумизматом. Коллекционирование монет. Престижно. Красиво. Дорого. Даже очень. Ваши акции, в глазах окружающих растут, как на дрожжах, и подымаются до немыслимых высот. «Представляете! Он нумизмат! Надо же!» Вы уже уважаемый человек и предвкушаете то самое состояние, о котором говорят: «Я счастлив!» И… и… И что-же происходит? Вы не можете ответить? Вам неловко? Стоимость этой самой нумизматики выше Ваших инженерных возможностей, и Ваш кошелёк совсем не пухнет от денежных знаков? А банковской ячейкой Вы, как оказалось, ещё не обзавелись. Ваши финансы, к сожалению, скудны, как казна какого-то затрапезнейшего королевства. Но что тут делать? Инженерная зарплата невелика. И получается, что никакой возможности заниматься нумизматикой у Вас нет. Но очень хотелось. Что ж, не судьба.
   Ни филателия, ни фалеристика, по этикеткам уже прошлись, не по Вам. «Скучно, без блеска и шика, дёшево», – крутится в голове. Короче, не нумизматика! 
   А червячок продолжает своё дело. Буравит, буравит Ваш мозг.
   Стать художником – пустое дело. Во-первых, Вы и рисовать толком не умеете. Художников, по Вашему мнению, и так очень много – это второе! И уличным художником, мёрзнущим зимой, мокнущим под осенне-весенними дождями, истекать потом от летнего зноя, совсем не привлекательная перспектива. А Вы любите комфорт. Да. И ничего с собой поделать не можете!
   А червячок: «Давай! Давай! Начинай писать! Ты найдёшь, что сказать людям. Станешь писателем. Очень известным. Неужели не сможешь? Эх, ты! Главное начать. А там …»
   Вам не оставили никакого выхода. И …
   «Эх! Ладно. Попробуем!» – думаете Вы и погружаетесь в пучину мечтаний.
Но оказывается, что одними мечтами удовлетворён не будешь, и после долгих раздумий всё-таки решаетесь совершить фантастическое, немыслимое – стать писателем. А это значит – вперёд! Обратной дороги нет. Может и есть, но Вы о ней и не думаете. Поэтому семимильными шагами к литературной славе, к Гонкуровской и Букеровской премиям, а там глядишь и к самой Нобелевской! Надо готовить себя в великие.
   Маленький червячок празднует победу.

***

   Вы человек основательный и своё восхождение к славе обустраиваете также основательно.
   Ну что ж, писателем, так писателем! И, засучив рукава, Вы начинаете строго следовать придуманному плану. А он составлен давно и отклоняться от него нет причин. Перво-наперво, Вы принимаетесь создавать рабочее место – кухню. Не ту, на которой варят супы и тушат жаркое с острыми приправами, готовят десерты, подают прохладительные и горячительные напитки. Чай, кофе, шоколад и фрукты. А свою, писательскую, кухню, где Вы подобно настоящему мишленовскому повару, разделывающему тушки кроликов и цыплят, будете препарировать своих героев, готовить салаты обстоятельств и приправы эмоций. И в центре такой кухни должен быть его величество письменный стол!
   И надо, чтобы этот стол был Столом, с большой буквы! И Вы бросаетесь на поиски большого антикварного письменного стола – конечно двухтумбового, со множеством разных, запирающихся на ключик, ящиков. А крышка стола обязательно со вставкой из кожи или зелёного, непременно английского, сукна и с толстым стеклом. А если окажется, что этот стол когда-то служил кому-то знаменитому, то это вообще что-то!!! И вот на этом столе будет стоять пишущая машинка «Ундервуд» или «Москва», или вообще письменный прибор с чернильницей и перьевой ручкой. А можно и «Parker» с золотым пером положить. Но Вы пойдёте в магазин и купите себе самый лучший компьютер. Вы же современный человек… Какой «Паркер»? Какая чернильница? Хотя… Как интерьерные вещицы-безделицы вполне себе ничего.
   Стол Вы выбрали и отдали в реставрацию. А к такому правильному столу обязательно требуется правильное рабочее кресло. И лучшее, что можно придумать – это антикварное кресло из-под чьей-то знаменитой попы. Но можно приобрести и современное, эргономически правильное кресло, в котором писательский труд будет приносить Вам удовольствие. И, заодно, сплошную радость Вашим musculus gluteus.
   Во всём этом деле, главное, чтобы Вы не решили обзавестись конторкой, за которой будете стоя проводить многие часы раздумий над той или иной фразой прежде, чем она ляжет на лист бумаги. Не думаю, что в этом Лев Толстой образец для подражания. Но, кто знает, кто знает?..
   Настольной лампе желательно быть той самой, знаменитой, под зелёным абажуром. И опять погружаетесь в мир антиквариата.
   Во всей этой суете нельзя забывать, собственно, о кабинете, в котором предстоит творить и проживать не одну жизнь Ваших героев. Рисунок и цвет обоев, мебель, шторы, жалюзи – это всё Ваши новые заботы.
   Ещё не отреставрированный, но уже любимый стол будет поставлен у окна, чтобы в минуту раздумий можно было считать ворон на соседнем дереве, или синичек со снегирями, или как падает прошлогодний снег. Лампу под зелёным абажуром поставите слева. Монитор – по центру, а остальное справа. Вы себе уже давно это придумали и претворяете с большим удовольствием свои желания в жизнь.
   Разве может быть кабинет без шикарного дивана? «Конечно же, нет!» – восклицаете Вы и бросаетесь на поиски кожаного дивана. Заодно приобретаете кофейный столик красного дерева, два кресла, тоже красного дерева, для того чтобы вести умные беседы и жаркие споры с Вашими коллегами по цеху о настоящем и будущем нашей бедной литературы, утопающей в вызывающей бездарности.  Небольшая этажерка и «шведские» книжные шкафы совсем не помешают. Этажерка для пишущих машинок, а шкафы будут заполнены читанными и нечитанными книгами, но с элегантными закладками в значимых местах. На стенах будут развешаны офорты, акварели, рисунки тушью и карандашные зарисовки, оформленные в добротные паспарту. Вы любитель графики. И от живописи откажетесь. Какой-нибудь Рубенс или даже Матисс в массивных рамах будут отвлекать Вас от дела. А в Вашем кабинете должен быть чистый дух богатого, добротного и утончённого аскетизма. Немного провинциальности, в виде цветка на подоконнике, не повредит и только придаст какой-то шарм. А в углу, на полу, рядом с диваном или возле этажерки, в красивом кашпо – фикус, а можно и модный сегодня замиокулькас.
   Эти заботы занимают Ваше время и уже через два или три месяца возникает чувство, что что-то упущено. «А это время Я мог бы потратить на нечто великое, необыкновенное и новое», – такая мысль крутится в голове. Но терпения Вам не занимать. И времени на создание писательского фундамента будет потрачено столько, сколько необходимо.
   И Вы всеми этими делами занимаетесь самоотверженно, находясь в вечном движении поиска желаемого, совмещая это со всё ещё не брошенным инженерным трудом. Некогда скучать, жаловаться и ныть. Некогда! Да и на работу ходить пока надо.
   Но известно, что быт разрушает любовь и семьи. Можно сказать – жизнь! Разрушает он и все наши мечты, желания, сбивает на лету мысли и даже без помощи лопат зарывает талант в землю, отодвигает на задний план, откладывает в долгий ящик… Ну и далее по списку.
   И если Вы научились и сумели все эти бытовые невзгоды и ловушки преодолеть, то значит…
   Значит Вы сильный человек и желание стать писателем, оказывается совсем не блажь, и ничто не сможет заставить свернуть с выбранного пути.

***
   Сегодня у Вас настоящая радость. Наступил тот день, когда можно переступить порог своего кабинета. В нём всё, как Вы хотели. Ещё пахнущий шеллаком стол и красивый темно-зелёной кожи диван, а на подоконнике шлюмбергера. Вы, в великих трудах, раздобыли пару листов оригинальной конструктивистской графики братьев Стенбергов и работ Клуциса, которые привнесли в обстановку кабинета творческий колорит и деловую атмосферу.
   И уже, в полном удовлетворении от сделанного, наполненные вдохновением и желанием броситься, очертя голову, в пучину литературного творчества Вы всё-таки не решаетесь войти в этакую sanctum sanctorum и собираетесь пойти, прошвырнуться по городу, подышать свежим воздухом, и спокойно, без суеты, посмотреть по сторонам.
   И уже, выходя из дому, леденящий ужас охватывает Вас.   
   Боже! Кто это смотрит на Вас из зеркала? Неужели это будущий великий писатель? Будущий лауреат премий и повелитель душ? Нет. Это кто угодно, только не тот, кем вы себя видите.
   Неужели это Вы? Что за унылый, затрапезный и неухоженный вид? Какая-то совершенно непонятная и неопрятная одежда, делающая Вас неприметным, серым человеком. А причёска?
   – Этого не может быть! Это не Я! С этим надо что-то делать! И срочно!!! – кричите Вы и выбегаете из дома.
   Так, совершенно неожиданно, просто из-за случайного мимолётного взгляда в зеркало, перед выходом из дома, Вы замираете... И хватило-то этого взгляда, всего одного, чтобы Вас озадачить и потребовать ещё чего-то. Вы всё правильно понимаете и, заглянув в портмоне, направляетесь приводить свой внешний вид в порядок, придумывать свой имидж. Вы же хотите стать знаменитым писателем?

***
   Как должен выглядеть писатель? Вам никто ничего толкового не скажет, потому что для каждого Вашего будущего читателя писатель это… Это…
   Короче, Вам придётся самому придумывать свой образ. А это тяжело. Нужен чей-то совет.
   Но «у Вас нету тёщи». Пока. Ещё не обзавелись. Более того, у Вас даже и невесты нет. Зато есть мама и папа, но им Вы ничего не рассказываете, всё держите в тайне. Благо дело живёте отдельно. А память нашёптывает: «У Тебя есть подружка!» Та, с которой сидели в школе за одной партой, а потом вместе, в одной группе, учились в университете. Отлично! Просто отлично! Лучше и не придумаешь. Звоните ей и просите, нет умоляете, о встрече, и говорите, что Вам надо с ней срочно посоветоваться о чём-то важном.
   И Ваша подружка ответит: «Да. Буду». А примчавшись, как «Скорая» на вызов, и выслушав просьбу, она обязательно согласится помочь создать образ уверенного в себе человека и потенциально великого писателя. Ей это будет легко сделать. Ведь она будет видеть себя, сначала, Вашей девушкой, а затем и невестой. А там глядишь, и она уже этакая Софья Андреевна. Ведь её будущий муж, безусловно, замечательный писатель и человек. Но это потом. Это её мечты, а сейчас вы вместе придумываете Ваш образ и отправляетесь в местный «Harrods». По дороге неплохо бы заглянуть в парикмахерский салон.
   Модная и стильная стрижка создаст впечатление человека, погруженного в творческий процесс. Вспомните фотографии известных людей! Вы же хотите быть известным! Перед Вами проплывают образы Эрнеста Хэмингуэя, как на известной фотографии или Винсента Ван Гога с его автопортрета. Ну это, если у Вас есть борода и усы. А если у Вас только усы? Тогда Эркюль Пуаро Дэвида Суше самое то. Брадобрей Вам поможет. Будьте уверены. А если Вы бреетесь каждый день, то и голову забивать этим не стоит.
   Хемингуэй и Ван Гог напомнят Вам о знаменитых блокнотах, карандашах и ручках Moleskine.
   Два-три часа, не меньше, и Вы уже в новом образе, готовы идти покупать себе правильный писательский гардероб. Загляните в «Оптику» и купите новые очки в модной оправе. Конечно, если Вы их носите. Выбор оправы дело тоже хлопотное и надо терпеливо жонглировать предложенными, насаживая их на нос и глядя в зеркало. По примеру крыловской мартышки. Ну, наконец-то. И очки подобраны!
   Подружка показывает большой поднятый вверх палец правой руки. Супер!
   А теперь дальше вы идёте и заходите в залитый ярким светом и сверкающий зеркалами универмаг. Прямо на входе вас встречают чистенькие улыбчивые девочки-мальчики. Правда на их лицах читается лёгкое недоумение и прослеживается кисловатая улыбочка пренебрежения. Как так? Кто Вы такой, что позволяете себе, ввалится в их рай?      
   Но Вы не смущайтесь. Смущаться будете потом, на первой встрече с будущими читателями под их бурные аплодисменты и «Браво!»
   Ваша решимость и твёрдость, ну и новая причёска, делают своё дело и уже целый рой рабочих пчёлок кружит вокруг Вас, исполняющего роль живого манекена. Подружка подыгрывает и подгоняет их, внимательно следя за Вами. Из множества предложенного выбирается только самое нужное, стильное и модное. Сорочки, пиджаки, брюки, пуловеры и кардиганы. Из соседнего отдела Вам приносят дюжину пар обуви. Туда же носки, шарфы, головные уборы, галстуки и носовые платочки. Ну вот вроде и всё. Но это только иллюзия. Потому что нужно ещё что-то, чего Вы ещё не знаете. И узнаете это позже. А, сейчас, на первое время, пожалуй, достаточно. И так потрачено много времени, денег, нервов, наконец, а надо творить.
   Подружка чмокает Вас в щёчку и убегает. У неё много дел. Но обещала всё хранить в тайне и вернуться. И Вы абсолютно уверены, что она не подведёт.
   Ваша душа поёт.

   ***
   Уставший, Вы пришли домой и привычным движением руки открыв дверь квартиры, снимаете новенькие слиперы, немного натёрли ногу, и быстро шагаете в свой кабинет. Кабинет! Это теперь Ваша святая святых. Здесь Вы будете творить, вдохновляться новыми идеями, строить планы на будущее и писать, писать, писать.
   Вот Вы уже в своём кресле, взяли ручку и лист бумаги, задумались и … И почувствовали, что голодны, что с утра маковой росинки во рту не было, Вы даже не помните завтракали ли сегодня вообще!
   И мысли уже все на кухне! Ну кто же работает на голодный желудок? Холодильник у Вас полон и забит доверху. У основательного человека всё основательно.
   После ужина, сытым, в замечательном расположении духа и в хорошем настроении, Вы возвращаетесь в свой кабинет, а по дороге думаете: «Не отметить ли начало новой жизни рюмочкой чего-нибудь?»
   И даже на этот случай у Вас всё предусмотрено, ведь Вы, как уже давно выяснилось, человек основательный. Долго стоите перед буфетом, выбирая что-то такое… И этим чем-то таким оказывается «Кокур» урожая 2014 года. Массандровский «Кокур». Конечно, могло быть и «Бордо», но его нет. Есть «Рислинг», а хочется чего-то сладенького. И Вы решили, что будет «Кокур». Ну решили и решили. Чего спорить? Это же Ваше решение.
   Опять кабинет, утопающий в вечерних сумерках, мерцающий монитор компьютера, чистый лист бумаги на столе, и Вы в рабочем кресле с рюмочкой «Кокура» ещё и ещё раз переживаете стремительные повороты последних, пожалуй, четырёх-пяти месяцев жизни, а может и шести…

***
   Раннее, проснувшееся летним утром, солнце своим лучом проникает сквозь тонкую кожу век и упирается в глаз, которому становится очень неуютно, и он, подёргиваясь, открывается, а затем и другой глаз открывается. И уже оба глаза смотрят в мир и не узнают его. Он оказывается совсем не таким, каким запомнился вчера вечером.
   Что происходит? и где Вы есть в данный момент?
   Быстро вскакиваете на ноги и неожиданно для себя заливаетесь диким хохотом. Всё понятно! Вчера, изрядно устав, после рюмочки «Кокура» Вас потянуло ко сну и свою первую ночь писателя, так и хочется написать брачную, Вы провели у себя в кабинете, на своём писательском диване. И ничего, оказалось вполне уютно.
   Быстрый завтрак в виде привычного бекона с яичницей и утренний кофе с пижонским круассаном, и Вы в готовности №1. Только пройти в кабинет, включить компьютер и погрузиться в процесс. Что Вы, полные воодушевления и задора, распираемые всем, чем только можно распираться, с удовольствием делаете.
   Плюх в рабочее кресло и мысли сразу закружились пчелиным роем.
   – Так, так, так… А не написать ли мне об … или о … или про…?
   Да-а-а, выбор не так прост, как казалось. Но вы же человек обстоятельный, и понимаете, что нужен план рассказа. Почему рассказа? Потому, что Вам кажется, что это очень просто. Достаточно изложить историю покупки билетов на «Щелкунчика» в Большом на бумаге и вся недолга. Рассказ готов. Ан нет! Что-то не получается, что-то не то. Полпачки бумаги уже в урне, а результата нет. Вопрос «Почему?» разъедает мозг. Пробуете и так, и этак, и уже о «Щелкунчике» писать не хочется. Может что-нибудь попроще? И как раз, в этот момент, в окне, Вы замечаете воробья. Решение приходит мгновенно: «Напишу-ка Я про воробья. И называться мой первый рассказ будет «Воробей» и в нём расскажу читателям о непростой жизни городского воробья. А вот и план рассказа:

1.Воробей как таковой.
2.Жизнь воробья городского.
3.Трудности городской жизни воробья.
4.Встреча с воробьихой и любовь воробья.»

   И написав буквально пару слов, вы понимаете, что ровным счётом ничего о воробьях не знаете. Но, будучи человеком мужественным, Вы не поддаётесь панике. Спокойствие овладевает Вами. Держа ровное дыхание, встаёте и подходите к книжным шкафам, переполненными разнообразной литературой, отыскиваете Орнитологический словарь, раздел «Воробей городской» и читаете статью. Открытия следуют одно за другим, и уже через час-другой скрупулёзного изучения Вы знаете о воробьях всё или почти всё.
   Но жизни-то воробьиной Вы так и не знаете, и не понимаете, но самоотверженно продолжаете поиски нужного материла. В книгах из книжного шкафа ищите всё, что хоть как-то связано с воробьями и находите. Внимательно читаете и видите, что ничего нового миру Вы о воробьях сказать не можете. Разве можно превзойти И.С.Тургенева? Обидно, но уныние не Ваше состояние. Не получилось про воробья, попробуем про рыб. Ну, хотя бы про пескаря. Но вспоминаете, что о нём Салтыковым-Щедриным уже написано и неплохо. Но первые неудачи не расстраивают, как некоторых. Вы же не робкого десятка и обязательно пройдёте по аллее Славы. Вы же человек обстоятельный!
   Но пока, в голову начинают просачиваться разные коварные мыслишки – от «А не бросить ли всё это?» до «Может быть стоит пойти куда-нибудь поучиться?» Но стойкость оловянного солдатика не позволяет Вам покинуть поле боя. Ведь Лев Толстой – это просто граф, который начал писать и никогда не учился этому. Зато какая «Анна Каренина»!
   Да, Вы не врач, как Викентий Вересаев или Василий Аксёнов. А они что? учились?! Но не только же из врачей получаются писатели. Вот Евгений Замятин – инженер, Михаил Пришвин – инженер. Вы тоже инженер. А дурной пример заразителен и сразу подымается настроение и желание совершить нечто.

***
   Живой, многоликий и многоголосый мир, с людьми, солнцем, птицами, трамваями, с дождями и снегом, со вздохами под луной, бешено вращается юлой. А ось этой юлы – Вы! И начинаете соображать, что главная задача – это успевать всё замечать и запоминать. Чтобы потом, пропустив этот поток через себя, подобно лучу света, проходящему сквозь призму и разделяющемуся на семь цветов, Вы смогли широкой палитрой чувств и эмоций, смеха и слёз, иронии и фантастических превращений своим, и только своим, словом описать этот безумный, безумный, безумный мир! Вы почувствуете, что в какой-то момент созревшая мысль будет готова стечь каплей чернил с пера, превращаясь на бумаге в витиеватую линию этого Вашего слова.
    А это и есть работа писателя. Многотрудная, многогранная и очень занятная. Ради этого Вы и решили бросить своё инженерное ремесло.
   Вы вспоминаете о Moleskine. Достаёте блокнот и карандаш из рюкзака и, присев на ближайшую лавочку в парке, записываете свои мысли. Мимо проходят герои Ваших рассказов, не зная об этом. Но когда-нибудь, открыв Вашу первую книгу, они увидят себя и улыбнутся.
   Написана ещё одна страница, и ещё одна. Повествование плавно переходит к завершению. Но, как всегда, по классической схеме, Вы упираетесь в проблему третьего акта. Попросту говоря, не совсем понимаете, как закончить свой рассказ.
   Но преодолеваете сопротивление написанного, и уже вырвавшегося на свободу рассказа, и ставите аккордную точку.

***
   – Ну всё! Написал! Посмотри, что получилось.
Дверь тихонечко открывается, чтобы, не дай бог, не отвлечь от работы, и в кабинет входит та самая подружка, настоящая боевая подруга, которая, однажды вернувшись, стала Музой. А сейчас она видит Вас уставшего, радостно откинувшимся на спинку стула.