Освобождай квартиру

— Вы не будете жить в этой квартире, — заявил отец.

— Тая, послушай, не веди себя, как дитё неразумное. Мы же с отцом… — начала было мать.

Таисия развернулась и, не говоря ни слова, вышла из родительской квартиры. Всё понятно. Всё повторяется. Ничего не изменилось.

…Таисия у отца с матерью единственная дочь. Любимая. Всё ей. Родители, ещё тогда, когда она училась в школе, смогли приобрести ей квартиру. Взяли ипотеку и выплатили её как раз летом того года, когда Тая успешно поступила в университет, оправдав очередную родительскую надежду.

Тая всегда оправдывала надежды. Училась на отлично, рисовала — великолепно, чудесно танцевала, пела в хоре («У девочки волшебный голос» — заявляла педагог). Правда с хором не сложилось. Детскую хоровую школу, которую посещала девочка, из полуразрушенного деревянного здания дореволюционной постройки, наконец, переселили в новое отремонтированное здание, которое находилось «у чёрта на куличиках» (как выразилась мама Таи) и посещать его стало, ну никак неудобно. Ведь Тая, кроме хора и рисования, занималась ещё и балетом. Тоже до определенного момента.

Как-то Тая серьёзно разболелась, долго пила антибиотики, потом поднимала иммунитет, гемоглобин, ещё Бог знает чего, и участковый врач велела с балетом пока подождать. И вообще девочку кормить надо лучше, сказала она. Ребёнок совершенно измотан. И физически и психически. Балет — это очень большая нагрузка.

— Вы что, собираетесь сделать из неё Майю Плисецкую? — спросила врач маму Таи Галину Андреевну, когда они с дочерью находились у неё на очередном приёме.

— Нет… — растерялась женщина. Одиннадцатилетняя Тая безучастно сидела на кушетке рядом с матерью и смотрела в одну точку.

— Вы посмотрите на девочку, — врач понизила голос до шёпота. — Глаза ввалились, синяки под ними, да и вообще вся синяя. Недобор веса, анемия! Ребёнок истощен! Кожа, да кости. Ей надо больше гулять и кушать.

— Но, позвольте! Балет, там нормы веса, они… — начала было мать.

— Вам важнее балет или здоровый ребёнок? — прищурившись, спросила врач. — У неё гемоглобин никак не поднимается. Вот о чём сейчас надо думать, а не о нормах веса. Я за всю свою практику не встречала ещё более заморенного ребенка!

Тая, продолжавшая молча сидеть на кушетке, подумала о том, что врач ещё не знала о хоре. Ведь совсем недавно она совмещала, и хор, и балет, и рисование. «Хорошо, что хоровая школа переехала…» — вздохнув, подумала девочка.

Врач всё-таки смогла убедить Галину Андреевну в серьёзности ситуации, и балет пришлось оставить до лучших времён. Здоровье Таи, и правда, улучшалось крайне медленно.
***

— Наша девочка талантлива! — часто говорила Галина Андреевна мужу Игорю Романовичу. — Нельзя спустя рукава относиться к таким дарам. Надо их развивать.

Муж соглашался. Он гордился талантами дочери не менее жены, и тоже считал, что их нужно развивать.

Саму Таю никто не спрашивал, что она хочет. Её просто вели на очередное занятие, где она делала успехи. Тая действительно имела способности, а ещё безгранично любила родителей и старалась их радовать.

Спустя два месяца, после того, как Тая перестала ходить на балет и хор, пропила курс витаминов, отдохнула и нагулялась (мама строго соблюдала рекомендации врача), она стала выглядеть значительно лучше. Щечки девочки порозовели, руки перестали быть синими и холодными, она ожила, стала активнее и чаще улыбалась. Только тогда родители поняли, в каком плачевном положении их дочь недавно оказалась и что в погоне за развитием талантов чуть не уморили собственного ребёнка.

Самой Тае тоже было страшно. Она с ужасом вспоминала себя ту, ещё недавно считавшую, что головокружение и потемнение в глазах — это норма, что немощь и желание всё время спать — это от лени. Она никогда не рассказывала об этих симптомах родителям и считала, что надо преодолевать себя, стойко терпеть трудности ведь только тогда можно вырасти достойным человеком и чего-то в жизни добиться. Мама часто читала ей жизненные истории знаменитых людей. Их путь к успеху никогда не был гладок.

С кружками и студиями было покончено накануне поступления в университет. На повестке дня стояли экзамены, и к ним надо было готовиться. Родители выбрали для Таи самую перспективную, по их мнению, специальность, выбрали вуз, факультет, нашли репетиторов. Тая блестяще сдала экзамены и, находясь в списке на самой верхней строчке (будучи стобалльницей) конечно же, поступила.

Родители торжественно вручили Тае ключи от квартиры.

— Ты стала совсем взрослой, девочка! — сказала мать и обняла Таисию. — В добрый путь!

— Да, дочка. Пора тебе начинать самостоятельную жизнь. Квартира находится близко к университету и тебе не придётся далеко ездить, — сказал отец.

Тая была счастлива. Собственная квартира, подумать только! У её одноклассниц не было такого счастья ни у кого. Все говорили о том, как поступят и будут жить в общежитиях. Наивная Тая, хоть и знала о существовании у родителей квартиры, всё же не думала, что она в ней так скоро поселится. И с ужасом слушала разные страшилки о тараканах, которые иногда обитали в «общагах», и пыталась представить, как она там будет выживать. Домашняя девочка, выросшая в тепличных условиях, она даже не представляла такого.

— Тараканы отменяются! — сказала сама себе Тая когда, наконец, осталась одна в своей собственной квартире. Родители, которые помогли ей перевезти вещи и закупили продукты на некоторое время, беспрерывно обнимая и целуя дочь, уехали (прощание было грустным, Тая и мама даже всплакнули) и Тая сидела на кухне, подперев щёку кулачком, и размышляла о своей дальнейшей жизни. Деньги родители ей тоже оставили.

— Учись, дочка. Работать пока не стоит, деньгами мы тебе поможем, сосредоточься на учёбе, — объясняла мама.

— Да. Пока мы живы, об этом можешь не беспокоиться, — улыбнулся отец. Тая, вспоминая этот разговор, тоже улыбалась. Всё-таки родители у неё были самые лучшие.

В квартире имелось всё необходимое: мебель, бытовая техника. Всё новое, чистое. Повинуясь какому-то порыву, Тая как-то купила в маркете пару полотенец для лица и маленький коврик в коридор. На коврике были нарисованы забавные коты, и он ей безумно понравился. Таисия почувствовала себя хозяйкой. Это было приятно.

Гром грянул в конце первого курса, когда Таисия решила перевестись на другой факультет и рассказала о своих планах родителям.

— Как же так? Прямо вдруг, ни с того, ни с сего?! — восклицала мама, разводя руками.

— Не вдруг, — терпеливо объясняла Тая. — Я весь второй семестр уже думала. В середине года не переводят, вот я и решила сейчас.

— Да зачем?! Объясни ты нам, наконец! — потребовал отец.

— Ну не моё это… Я поняла сразу, но терпела, думала, привыкну. Но нет. Что такого-то? Другой факультет, не другой вуз! Зато это мне это ближе, понимаете? — объясняла Тая.

— Не понимаем, — отрезала мать. — Твоя специальность очень перспективная, мы специально с отцом выбирали. Ты будешь получать хорошие деньги! А то, что ты задумала — это бред какой-то, блажь, даже не знаю, как назвать!

— Глупость! Кому нужна такая специальность! С ней ты будешь перебиваться с хлеба на воду! — припечатал отец. — Даже не думай подавать заявление. Мы против.

Тая уехала домой расстроенная. Однако она не отказалась от мысли о переводе. И подала-таки заявление. Комиссия его одобрила, Таю перевели и девушка, после некоторых колебаний, всё же решила сообщить новость родителям, решив, что те наверняка остыли и теперь примут её выбор.

Случился вселенский скандал. Мама плакала, кричала и заламывала руки. Отец хмурился и строго выговаривал дочери. А потом, накапав лекарство матери, которая продолжала безутешно рыдать, отец заявил:

— Да как ты могла перевестись, если мы тебе запретили?! Раз ты не считаешься с нашим мнением — освобождай квартиру! Иди, куда хочешь! На все четыре стороны!

Галина Андреевна перестала рыдать и испуганно взглянула на мужа. Ей было жалко дочь, но что было делать? Они же не желают ей зла, а заботятся. Пока дочь ничего не понимает, глупая и наивная и нужно ею руководить, направлять, воспитывать. Вырастет, ведь потом сама спасибо скажет…

Тая была поражена таким поворотом событий. Уехав от родителей, девушка не спала всю ночь и плакала. Она выехала из квартиры, договорилась с подругой и переехала жить к ней, а так же нашла подработку.

— Не понимаю, Оля… Не понимаю… — говорила она подруге. — Я думала, что это моя квартира, а они мне тут же указали, где моё место: квартира записана на мать, у меня там никаких прав и если я не слушаюсь (слово-то какое детское, стыдно прямо) то иду на все четыре стороны.

— Ты же мне рассказывала о своём детстве! Чему тут удивляться, — фыркала Оля. — Ты всегда делала, как они говорят, и не прекословила. Судя по всему, это был твой первый взбрык, они даже не думали, что ты ослушаешься. А девочка выросла…

Родители Таи действительно не думали. Они рассчитывали, что после угрозы о выселении её из квартиры, Тая попросит у них прощения и впредь больше не станет поступать против их воли и совершать глупости. Они уже жалели о размолвке и сильно переживали за дочь. В конце концов, они созвонились и помирились. Ключи от квартиры были отданы и Тая туда вернулась.

В сентябре снова началась учёба уже на новом факультете. Конечно, переигрывать Таисия ничего не стала, да и как это было сделать? Разве можно так прыгать туда-сюда? Да её просто засмеют!

Наконец-то учёба стала приносить ей радость и удовлетворение. Кроме того, она ещё испытывала гордость за себя, за то, что впервые смогла поступить так, как хотелось.

Отношения с родителями были нормальными, хотя Тая, после того конфликта опасалась слишком много о себе рассказывать, ведь родители любили указывать ей, как нужно делать. Наверняка они сами не замечали, как это делали, и конечно не со зла, но Тая стала вдруг это очень сильно замечать, и ей отчаянно захотелось наконец-то взяться самой за управление собственной жизнью.

И потому со своим парнем она познакомила родителей далеко не сразу. Целый год она молчала об их отношениях, пока парень, Вадим, не сделал ей предложение. Тая хотела, прежде чем сыграть свадьбу, окончить университет и предложила сначала пожить вместе, однако с родителями познакомить Вадима всё же было нужно.

Вечер прошёл хорошо. Мама и папа Таи отнеслись к Вадиму положительно, мило беседовали, но оставшись наедине с дочерью, вылили на девушку целый ушат претензий.

— Сказать, что он нам не понравился — это вообще ничего не сказать, — заявила мама.

— Да, дочь. Плохой выбор, — согласился отец.

— Но он нравится мне, — возразила Тая.

— О чём ты с ним будешь говорить? Ты посмотри на него! — сказала мама.

— Ты ничего не понимаешь, люди должны общаться с равными себе. Тогда и брак будет крепким, а пока у вас гормоны в крови играют. И вы не замечаете, что совсем разные. Но это хорошо видно со стороны. Рано вам ещё жениться, — терпеливо объяснял отец, обняв плачущую дочь за плечи.

— Ничего не понимаю?! — громко спросила Тая. — Да когда же я уже начну понимать-то хоть что-нибудь в своей собственной жизни?! Мы не собираемся жениться. Мы просто хотим пожить вместе…

— Вы не будете жить вместе, — твёрдо сказал отец. — Или освобождайте квартиру.

— Хорошо. Как скажете, — ответила Таисия, вытерла слёзы и молча вышла из родительской квартиры.

Она снова съехала. С Вадимом они сняли квартиру и стали там жить. Свою подработку девушка не бросила, Вадим тоже работал и потому деньги у них были.

С родителями общались, изредка перезванивались. Мама убеждала Таю, что Вадим ей не пара, говорила, что она ведёт себя как ребёнок, что есть замечательная квартира, купленная для неё, заботливо обставленная мебелью и техникой, а она ведёт себя как неразумное дитя. И что ей нужно немедленно расстаться с Вадимом и вернуться, тогда они снова станут ей помогать.

— Ведь мы о тебе заботимся! Всё исключительно для твоего блага, — увещевала мама.

Но Тая возвращаться не спешила, однако расстаться с парнем всё же пришлось. В один из дней они поссорились, как говорится, на ровном месте. Таисия была на нервах, готовилась к защите диплома, Вадим же не понимал её беспокойств, никак не поддерживал, а напротив, говорил странные вещи:

— Стоит ли трепать нервы? Прямо свет клином сошёлся на этом высшем образовании! Работать кто будет? Все только хотят сидеть в офисе и ничего не делать, — снисходительно рассуждал он, лениво листая сообщения в своем телефоне.

— Я не хочу ничего не делать? С чего ты взял? Я хочу защитить диплом, я училась пять лет для чего? Чтобы слить всё это в унитаз? — возмутилась Тая, в сотый раз пытаясь отредактировать текст.

— Да успокойся ты со своим дипломом! У меня вот вообще нет специальности и ничего.

— А я хочу, чтобы специальность у меня была!

— Женщинам вообще не нужна специальность. Дома сидеть, щи варить, за детьми смотреть много ума не надо и образования тоже.

— Ты сейчас серьёзно?! — грозный тон Таисии не предвещал ничего хорошего. Она поднялась из-за стола и взяла в руки тяжёлую папку со своими распечатками и угрожающе занесла её над Вадимом. Она была настолько взвинчена, что чувствовала, что ещё немного, и она приложит этой папкой его по голове.

Но тот неожиданно сообщил, что Тая ему надоела, уж слишком «умная» и много из себя строит, с такими трудно, очень амбиции большие. И он устал. Потому уходит от неё.

Девушка настолько опешила, что так и застыла с папкой в руках. Вадим быстро собрал свои вещи и ушёл.

— Скатертью дорога! — заявила Тая, со всей силы хлопнув несчастной папкой об стол. Когда за Вадимом закрылась дверь, она невозмутимо села редактировать текст диплома дальше, не позволяя эмоциям взять верх. «Всё-таки не зря я в детстве занималась балетом. Упорства и выдержки мне не занимать», — с гордостью подумала девушка, всё же смахивая со щёк предательские слёзы.

Об уходе Вадима она рассказала матери по телефону через несколько дней.

— Ну вот, доченька! Возвращайся теперь, — довольным голосом сказала мать. — Мы же с отцом сразу сказали, что он тебе не пара!

— Нет, мам. Я не поеду. Я буду жить здесь, на съёмной квартире, — твёрдо заявила Таисия.

Мать ещё долго пыталась её уговорить, но Тая стояла на своём.

«Я сама накоплю на квартиру, буду жить там, и поступать так, как сочту нужным, — твёрдо решила девушка. — Я не хочу быть, словно собачка на поводке, которая чуть что сделает не так, её тут же дёргают или тыкают носом в лужу. Я живой человек и у меня есть чувства и своё мнение. Да, может быть, я набью шишек, но это будут мои шишки, и я сама буду за них в ответе».

Матери она всё это говорить не стала, просто вежливо поблагодарила за заботу (ссориться с родителями она не хотела) и прервала разговор. И потому родители продолжали надеяться, что неразумная дочь, наконец, перестанет глупить и вернётся.

— Ведь всё же есть! Живи, да радуйся. Что ей не хватало! — возмущалась Галина Андреевна, разговаривая с мужем.

— Как-то мы с тобой неправильно её воспитали… Где-то мы её упустили, — расстраивался Игорь Романович.

— Погоди… Может ещё вернётся, — вздыхала Галина Андреевна.

***

Прошло десять лет. За это время Таисия устроилась на работу по специальности, вышла замуж и родила сына. С родителями она поддерживала прекрасные отношения, но в ту квартиру так и не вернулась. Галина Андреевна и Игорь Романович смирились с решением дочери, нашли арендаторов и стали квартиру сдавать.

Таисия с мужем накопили первый взнос на двухкомнатную квартиру — взяли ипотеку. Родители Таи часто бывают у них в гостях, очень любят внука Мишу, привозят ему горы подарков и Таисия опасается, что они избалуют мальчика. Но родители так не считают, кроме того, общение с внуком приносит им радость. А однажды они сообщили новость.

— Мы, дочка, решили ту квартиру Мишутке подарить. Вырастет, будет у него свой угол, — улыбаясь, заявила Галина Андреевна, когда они с мужем в очередной раз приехали в гости.

— Мне не нужен никакой угол, я буду всегда жить с мамой и папой, так спокойнее! — вдруг заявил шестилетний Мишутка.

Все засмеялись, а Игорь Романович, улыбаясь, погладил внука по голове и сказал:

— Устами младенца глаголет истина…