Записки молодого человека Часть 2

1. Надя

Она сидела напротив меня, привлекая внимание своими большими, немного грустными глазами...
Мы собрались в общежитии на небольшую вечеринку после рабочего дня. Мы – это студенты спортивного факультета педагогического вуза, а, чтобы было веселее, решили пригласить девчонок с географического факультета. Хотя каникулы уже начались, но они еще не разъехались по домам. Оказывается, у них была практика в ботаническом саду.
 Мы, как хозяева, накрыли стол, сбросившись на несколько бутылок вина и пожарив картошку. Я не помню, сколько нас было - четверо или пятеро, но помню, что девчонки пришли по количеству ребят, наверно, кто-то из наших подсуетился.
Вечеринка проходила весело: шутки, смех, болтовня ни о чём. Только девушка, которая сидела напротив меня, выделялась своей неразговорчивостью, лишь иногда откликаясь на некоторые шутки.
Часов в одиннадцать решили расходиться, и нам, как кавалерам, следовало проводить девчонок с первого этажа, где мы жили, до их комнат на втором этаже нашего общежития.
Кто-то из ребят сказал мне: «Проводи Надю». Они уже знали, как её зовут, это была та девушка с большими грустными глазами. Я не возражал, и мы пошли на второй этаж. Подумаешь, какая проблема! Если б я знал, чем всё это закончится…
Шел 1960 год, до девятнадцати лет мне оставался ещё месяц. Я закончил второй курс института, был членом сборной команды по лёгкой атлетике, но у меня до сих еще не было девушки…
Надю пошёл провожать чисто из джентльменской галантности, но, когда мы подошли к двери её комнаты, она повернулась ко мне и сказала:
- Спать что-то не хочется, давай немного погуляем, поболтаем.
Гулять по коридору мы не стали, а устроились на широком подоконнике торцевого окна в конце коридора. Вечер продолжился, но Надю как будто подменили, она шутила и смеялась, оказалась такой простой, естественной, улыбчивой, что я ею залюбовался.
Мы болтали обо всём - о студенческой жизни, о всяких мелочах, о предстоящем отдыхе и постоянно смеялись. Про себя я прозвал её в шутку хохотушкой.
Так незаметно пролетело время до трёх часов ночи, и мы решили, что пора прощаться, но расходиться не хотелось. В моей душе появилось какое-то новое смутное чувство, она мне понравилась! Решил пригласить Надю на свидание завтра в шесть часов вечера у входа в городской парк. Она согласилась. У дверей её комнаты мы пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись.
На свидание я пришел немного раньше времени, стою, жду. Надя подошла сзади и закрыла мне руками глаза. Повернувшись, я был приятно удивлен. Передо мной стояла Надя, но не та, которую я видел вчера, а какая-то особенная: прическа, макияж, наряд… Она подготовилась к свиданию основательно!
Я развёл руки и неожиданно для себя сказал первый комплимент: «Какая ты красивая!» Она покраснела, но было видно, что ей приятно от моих слов.
Побродив немного по парку, о чем-то болтая, решили вернуться в общежитие. Я чувствовал себя уставшим после почти бессонной ночи и больших спортивных нагрузок, которые давал тренер. Сборы заканчивались, и через два дня мы должны были уехать на соревнования в Краснодар.
Так закончилось наше первое свидание, но на следующий день мы вновь встретились в общежитии и пошли гулять. Эта встреча стала особенной в наших отношениях с Надей.
Мы отошли от общежития метров пятьдесят и остановились у большого дерева.  Стоим, разговариваем и вдруг Надя обнимает меня за плечи, прижимается ко мне и целует в губы…
Поцелуй произвёл на меня невероятное впечатление, дрожь прошла по телу, и вместе с ней приятное чувство сладостного наслаждения поплыло по мне. В мозгу вспыхнуло старое воспоминание.
Когда-то, в четырнадцатилетнем возрасте, мы с соседской девчонкой пошли за водой. Набрали вёдра и стали, смеясь, брызгать друг на друга. Когда платье намокло и прилипло к фигурке, девчонка предстала предо мной, как будто в своей наготе. Её небольшая девичья грудь, обтянутая платьем, произвела на меня необъяснимое впечатление…
И вдруг она поворачивается и убегает от меня, а я догоняю девчонку, обхватываю сзади, и не без умысла касаюсь её груди… В то же время дрожь пронизывает меня, а теплое, нежное чувство наслаждения растекается по телу… Именно это я почувствовал в момент Надиного поцелуя.
Я отстранился от Нади и удивлённо посмотрел ей в глаза. А она, не отводя взгляд, говорит: «Ну, ты чего?» Я молчу, она продолжает смотреть на меня и снова спрашивает: «Первый раз?» Снова молчу, а потом обнимаю её и крепко целую в губы. Надя своими действиями дала мне право обнимать её и целовать, значит, у меня теперь есть девушка!
В этот вечер мы долго бродили по улицам, целовались и снова бродили. Я был счастлив. Прощались, как обычно, у двери её комнаты. Я сказал, что завтра уезжаю. Надя пожелала успехов. Я не уловил холодности в её голосе, но всё-таки что-то изменилось; ни я, ни она ничего не сказали друг другу о наших отношениях. Я пребывал в состоянии эйфории и считал, что она - моя девушка и всё будет нормально, а что думала она, я не знал.
На следующий день мы уехали на соревнования, поэтому встреча с Надей состоялась только через три месяца. Позже я задумывался о нашем стремительном знакомстве. Всё было как-то неестественно, а тогда что это было? Может, розыгрыш и наши встречи разыгрывалось по сценарию? Тогда какую роль в этом играла Надя? Это тоже я никогда не узнаю. А пока я ехал домой в приподнятом настроении и думал о ней.
Дома меня ждал сюрприз - невесты сыпались, как из рога изобилия. К сестре Татьяне приехала из Краснодара подруга-однокурсница Рая. У них только что закончилась летняя сессия, где они сдружились, и Татьяна пригласила её в гости. Я не думаю, что Рая не прознала, что у Татьяны есть брат-студент…
Рая оказалась скромной девушкой и внешне никакого внимания на меня не обращала, но иногда я всё же замечал заинтересованный взгляд в мою сторону. За столом, за разговорами, все было скромно, в пределах этикета, но вот однажды я всё понял…
Как-то с сестрой Таней и Раей мы отправились на экскурсию в курортный город Железноводск. Там на озере мы взяли напрокат лодку и поплыли по воде. В какой-то момент Рая попросила разрешения позагорать. Я не возражал. И тогда она разделась, представ передо мной в красивом купальнике, который подчеркивал все её достоинства… Она была совершенством! Я залюбовался ею, но все-таки думал о Наде.
Когда мы вернулись домой, я сказал Рае:
- Прости меня, ты очень красивая, но у меня есть девушка.
 Она не обиделась и шутя ответила, что тоже может стать моей девушкой. Я пожал плечами и больше мы к этому вопросу не возвращались.
А в сентябре, когда в институте уже начались занятия, я неожиданно получил от Раи письмо с предложением переписываться как друзья. Видимо, она хотела продолжить общение со мной.
Я ответил на ее письмо, извинился. И подтвердил, что у меня с моей девушкой всё серьёзно. Идиот! Зачем я так сделал, зачем внушил себе, что у меня есть девушка, ведь я тогда обманывал Раю… С Надей я встретился только в октябре.
Второй сюрприз, который ждал меня дома, это предполагаемая встреча с девушкой-соседкой, которую я когда-то обливал водой. Мои и её родители дружили, между ними были хорошие отношения.
Мы договорились о встрече, но тот случай, который случился пять лет назад, остановил меня. Да, я получил тогда пощёчину, да я извинился, и она потом смеялась. Но мне было стыдно.  Хотя очень хотел посмотреть на неё, какой она стала, однако я смалодушничал и уклонился от встречи.
Гости посидели, попили чай и ушли. Я опять обманул самого себя, а ведь это был шанс. Но я твердил про себя, что у меня есть девушка! Как я ошибался…






2. Выяснение отношений

Шел сентябрь. Я уехал в институт. Начались занятия, окунувшие меня с головой в учёбу. Несмотря на загруженность, о Наде думал постоянно. Что-то в душе было неспокойно…
Прошла неделя, мы нигде с ней не пересекались, и я не искал её. Прошла ещё неделя; думал, она начнет волноваться, и сама попытается встретиться со мной. Но всё напрасно. Тишина…
Казалось всё, что когда-то было между нами, приснилось. Я вспоминал наше прощание и её холодное пожелание: «Успеха вам на соревнованиях». В моём мозгу возникали всевозможные предположения, одно хуже другого...
Прошли ещё две недели. Наконец, я не выдержал и пошел в общежитие искать Надю.
Она была в комнате, глянула на меня и отвернулась, взгляд холодный, как будто незнакомый. Попросил поговорить, на что она ответила:
- Хорошо, подожди на улице.
Надя вышла скоро, и мы пошли по улице. Долго шли молча, наконец, я остановился и спросил, что не так. Она ответила сразу:
- Нам надо расстаться, мы не можем быть вместе.
- Почему? – удивился я.
 - Я старше тебя на три с половиной года, и не хочу портить тебе и себе жизнь. Мы погуляем с тобой, потом ты найдешь молодую девушку и бросишь меня, а я не хочу такого поворота, - и она замолчала.
Я стоял, как вкопанный, будто меня облили холодной водой. Не знал, как реагировать, что ответить.
Потом Надя продолжила:
- Ты молодой, а мне нужны серьёзные отношения, я хочу иметь семью.
Я понял её мотивы, понял почему она охладела в какой-то момент последней встречи. Вспомнил наши разговоры, когда мы ходили и целовались, я рассказывал ей о себе, о своей семье, наверное, тогда и выдал свой возраст. Но я был честен с девушкой, чем, видимо, и разрушил её мечты.
Она стояла, молчала и не уходила, хотя монолог был конкретным и понятным.  Надя ждала моего ответа.
- Подожди, я должен подумать, - сказал я, подавая ей надежду на развитие дальнейших событий. 
Мы расстались. Горько было сознавать, что она права. А что делать? И смогу ли я вот так просто взять и уйти?
Вернувшись домой, я лег на кровать и долго смотрел в потолок, понимая, что оказался в ловушке своей собственной фантазии.
Надя ворвалась в мою жизнь, как ураган. А я, словно слепой котенок, поддался иллюзии, что у меня есть девушка. Она разве не могла раньше узнать, с кем сидит на подоконнике, с кем идет на свидание… зачем надо было обнимать и целовать меня?
Что я ей могу предложить? Жениться – нет! Дружить – да! И как это будет выглядеть? Давай встречаться, обниматься, целоваться, а что мне это даст? Мне нужно то, чего она не может мне дать. Ей нужен партнер для серьёзных отношений, для создания семьи. Дружба точно не нужна. Тупик. Но, может, просто делать вид, что она - моя девушка, а я её парень? Так, для чужих глаз. Боже, до чего я дошел, глупее не придумаешь.
 Я встал и пошел опять к Наде в общежитие. В комнате её не было. Одна подружка пошутила, что Надя пошла на свидание.
Я вышел и решил дождаться Надю. Меня задела издевка подружки. Если у Нади уже кто-то есть, то разговор бесполезен.
Отойдя от двери, остановился. Минут через десять из соседней комнаты вышла…Надя!
Увидев меня, удивилась:
- Ты уже всё решил?
Я перебил её:
- Ты где была?
 Она засмеялась:
- Ревнуешь?
Тут я неосознанно и действительно поддался, видимо, ревности -   шагнул к двери комнаты, откуда вышла Надя, и без стука резко открыл ее.
В комнате увидел девчонок…
Надя возмутилась:
- Ты что это без стука к девчонкам врываешься?
 Я извинился и предложил пойти на улицу поговорить.
Уже темнело, мы отошли немного от общежития, я не мог собраться с мыслями, а она торопила:
- Ну, говори. 
Я боялся, что Надя не захочет меня выслушать: 
- Ты боишься разницы в возрасте, а я не боюсь твоего возраста. У нас мама, например, старше моего отца на пять лет, они прожили вместе 23 года, нажили двоих детей: моя сестра учится в медицинском институте; у нас хорошая семья.
Тут я замолчал, ожидая реакции.  Надя смотрела куда-то в сторону и молчала, тогда я продолжил:
- Я не могу согласиться и вот так всё разрушить. Если скажу, что ты мне нравишься, это ничего не сказать, ты вошла в мою жизнь, в каждую клеточку моего тела, и я не хочу с тобой расставаться. Не буду тебя обманывать и обещать, что мы с тобой завтра поженимся. Но что будет через год-два после окончания института, что нас ждет потом, я не знаю. Давай не будем ничего ломать. Ты - моя девушка!
Подумал и добавил:
- А отношения у нас будут свободными.
Она задумалась, потом попросила проводить её, а у дверей своей комнаты добавила, что подумает. Мы расстались.
 Я ждал две недели. Начался ноябрь, было холодно, и я снова пошел к Наде.
Надя открыла дверь, пригласила войти; девчонок не было. Вдруг обняла меня и поцеловала, как тогда летом. Это означало, что она приняла моё предложение. Надя хотела что-то объяснить, но я пресек ее попытку. События последних дней сжались в пружину одного дня, сжали мои мысли и чувства в бесформенную точку, и я сказал:
- Давай помолчим…
Мы присели на кровать, я обнял её за плечи, и она прижалась ко мне. Так молча и сидели и мне казалось, что эта идиллия будет продолжаться вечно. Потом я ушел. Первая встреча после договора закончилась. А сколько их было? Не знаю, не считал…
Встречались мы относительно редко - раз в неделю, а то и реже. Но именно в ноябре и декабре наши встречи стали очень интересными.
Дело в том, что мне удалось подработать на разгрузке вагонов. Я давно просил наших ребят со спортфака взять меня в состав их бригады, и вот кто-то у них заболел, и меня позвали работать.
Конечно, работа - тяжёлая, но платили хорошо - три рубля в день - за разгрузку одного вагона.
И вот, устав до чёртиков, получив свои три рубля, иду в магазин и покупаю большой торт для Нади и её подруг.
Встретили меня хорошо, шум-гам, праздник - Надин парень принес торт к чаю! Я был в центре внимания. Надя сидела рядом и улыбалась мне. Потом почувствовал, что засыпаю - лица поплыли, и я заснул прямо за столом. Все поняли, что я просто очень устал…
Проснулся, когда чаепитие уже закончилось, стол был убран, и в комнате никого не было, кроме Нади.
Она растолкала меня и сказала, что пора собираться домой. Мне было стыдно своей слабости. Стал, конечно, извиняться, но Надя улыбалась добро и ласково. Она проводила меня до выхода, потом мы обнялись, и я ушел.
В декабре все мои свидания практиковались с тортом. Надины подружки часто потом спрашивали меня, когда будет очередной торт.
Этот тортовый период положительно отразился на наших с Надей отношениях. И хотя встречи были не частыми, Надя всегда встречала меня приветливо. Я не претендовал на какие-то особые интимные жертвы с её стороны - один поцелуй при встрече и один при прощании, но скажу честно, поцелуи были горячими! Видимо, Надя считала, что этого достаточно для поддержания во мне желания приходить снова. Что думают женщины - узнать невозможно, а вот что я думал тогда, скажу честно: наши отношения носили условно-дружеский характер. Я, встречаясь с Надей, не проявлял интереса к поиску новых знакомств с другими девушками. У нее тоже, как будто, никого не было. И я стал подумывать, что постепенно наши отношения могли бы выйти на новый уровень – хотелось ведь большего! А тут ещё приближался Новый 1961 год!
И мы с другом Юрой, с которым в то время вместе снимали квартиру, посоветовавшись, решили пригласить Надю и её подругу к нам в гости для совместной встречи Нового года. Я передал приглашение, и девушки согласились прийти к нам 31 декабря.
Приготовления начались. Где-то мы раздобыли проигрыватель и пластинки с весёлой танцевальной музыкой, накрыли на стол, ждем…
Девочки пришли вовремя. Я сильно волновался, думая, что, может, в новогодний вечер в наших отношениях произойдут существенные изменения… От этой ночи я ждал взрослой любви…
Вечеринка проходила весело. Надина подружка была разговорчивой, веселой девушкой, они с Юрой быстро нашли общий язык.
Где-то к середине ночи, когда вот-вот Новый год войдет в каждый дом, и все станут обниматься и целоваться, радуясь кульминации праздника, мы все уже прилично выпили…
И тут я решился и предложил Наде пройти со мной в мою комнату. Мы сели на кровать и стали чувственно обниматься и целоваться. Как долго это продолжалось, не помню. Но, когда я предпринял попытки сблизиться, она сказала про месячные… Меня этот отказ поразил, как током!
- Ну, не сердись, я не посмела сказать тебе раньше…
Вернувшись к общему столу, я почувствовал душевное опустошение, для меня вечеринка потеряла интерес, мои надежды на ожидаемые ощущения, испытанные в юности, не состоялись…
Я предложил закончить наш праздник, девчонки не возражали, и мы с Юрой проводили их домой.
Во мне клокотало нереализованное чувство, выплёскиваясь наружу. Я не мог поверить, что девушка смогла так унизить меня в последний момент…Обида - плохой советчик, но куда её деть, как я должен теперь смотреть на Надю, как разговаривать… Понял, что наши отношения дали трещину, а Надя почувствовала, что этот вечер может быть последним в наших отношениях.
Время шло, а боль не утихала, мы не виделись с нею больше месяца. Шел январь, зимняя сессия отвлекала от тяжёлых мыслей, и потихоньку обида стало забываться. Я решил закрыть эту тему, да и Юра уже не раз говорил мне: «Брось ты её, смотри, сколько девчонок, выбирай любую». Но я никого не замечал вокруг, а ко всему получил на тренировке серьёзную травму позвоночника.
Две недели провалялся в постели, снова и снова думая о Наде. Хотелось, чтобы она пришла ко мне, проведала, поговорила…. Но увы, она, наверное, не знала, что я болен.
После болезни, тренировки мои были отменены, и времени стало больше. В какой-то день я решил пойти к ребятам в общежитие.
Я шел по улице и думал о своём, и вдруг, вскинув взгляд на дорогу, увидел идущую навстречу Надю…
Сердце ёкнуло. Это оказалась случайная встреча, и я не был к ней готов. Мы остановились, когда оставалось два метра друг от друга.
Секунду я осматривал её: спокойная, собранная, красивая… Помня новогоднюю обиду, я ведь понял, что Надя меня тогда обманула, хотел сказать что-то колкое, язвительное, но получилось простое:
- Ну, привет!
- Привет, - ответила Надя. В её голосе чувствовалось напряжение.
- Ничего не хочешь мне сказать? Вот так просто «привет» и всё? -  продолжал я
 - А что ещё?
Наде разговор явно не нравился. Я тоже стал нервничать, вновь переживая нашу последнюю встречу:
- А ты обо мне и не думала? 
- Вот так, на улице, я должна с тобой объясняться? – возмутилась она.
- Хорошо, давай позже встретимся и поговорим спокойно, - предложил я. Мы решили, что на днях я зайду к ней. Эта встреча была нам нужна, как воздух. Я верил, что мы разгоним тучи над нашими отношениями и непременно помиримся. Сам я уже давно простил её. На встречу решил пойти с букетом цветов, как символом примирения.
Надо было найти цветочную лавку, что оказалось совсем не просто, но когда я нашел эту лавку и узнал сколько стоит небольшой букетик цветов, то руки опустились - денег у меня практически не было. Купить цветы или быть голодным два дня? Всё же, решил не отступать от своей задумки и нашел выход. У нашей хозяйки росли комнатные фиалки, они как раз зацвели, и я попросил у неё один горшочек с цветком, пообещав когда-нибудь заплатить. Добрая женщина понимающе улыбнулась… Конечно, она не поверила мне.
Вечером я пошёл к Наде. Она встретила меня с иронией:
- Ба! Даже цветы, какая щедрость! А сколько дней голодал?
 Мне хотелось провалиться сквозь землю. Хотел повернуться и уйти, но объясниться всё-таки надо… 
Надя опередила меня:
- Ладно, ладно, не злись, заходи. 
Её слова обезоружили меня. В душе был полный хаос, я шёл к ней с миром, а она так встретила меня… И что дальше? Как нам объясниться?
- Ну, что ты мне хотела сказать?
Надя долго молчала, потом начала свою речь:
 - Ты обиделся на меня, конечно, я поступила плохо. Прости. Но мой обман был правильным решением, я остановила тебя и спасла нас обоих от страшной ошибки, которую мы могли бы совершить в новогоднюю ночь. Ты внушил себе, что я должна стать твоей первой женщиной. А что за этим могла последовать беременность, рождение ребёнка, ты подумал? Ты был готов к такому исходу? Ты думаешь только о себе, а моя судьба тебя не волнует…Вообще когда-нибудь об этом думал? Ты, насколько молод, настолько и глуп, хотя не виноват в этом. А вот я виновата, что разбудила в тебе мужские чувства. Вспомни, ведь ты спокойно жил до встречи со мной. Ты был юн и чист. Ты понравился мне, был не такой, как все. Ты не знал, как ухаживать за девушкой, ты не умел врать, и тот единственный комплимент, который ты мне сказал на первом свидании, был настолько искренним, настолько   честным, что поразил меня до глубины души. А когда на второй день я поцеловала тебя и поняла, что ты не целованный, мне стало стыдно. Я без разрешения вторглась в твою жизнь и перевернула её. Хотела остановить тебя, отказаться от встреч, но ты уже был в моей душе, а я в твоей. Прости, мы зашли стишком далеко…
Она замолчала. Я тоже молчал. Потом обнял её и стал целовать… Боже, как она всё расставила по своим местам! Я был ей бесконечно благодарен за то, что она не побоялась сказать правду. И понял, что нужен ей, нравлюсь ей и поэтому мы будем вместе! 
Надя плакала, плакала у меня на груди. Она дала мне урок взрослости, а я как будто сразу повзрослел. Обнимал её и успокаивал уже не как мальчик, а как мужчина. Мы сохранили наши отношения! А размолвка сблизила настолько, что мы стали необходимы друг другу.
Жизнь вошла в спокойное русло. Редкие встречи давали нам энергию жизни и, кажется, даже нечего вспомнить из того периода отношений. Но один эпизод все-таки остался в памяти.
Был праздничный день, и мы решили пойти в парк погулять, там планировались какие-то представления. Удивительно, что у меня оказались в наличии деньги, и я решил купить вино и выпить - праздник же...
Купил пунш, модный в то время напиток, и выпил сразу полбутылки - мне хотелось продемонстрировать Наде свою взрослость. Чем это закончилось? Мне стало плохо - ноги отказывались слушаться, и я упал. Надя поднимала меня, но напрасно.  Я уже ничего не помнил, началось алкогольное отравление. Как она тащила меня домой?! Но не бросила, а дотащила, уложила в кровать и только тогда ушла.
Когда я пришел в себя и осмыслил случившееся, стало стыдно, что мальчишкой был, мальчишкой и остался. Нашел чем хвастать. Выпивкой! Как глупо! Я был благодарен Наде за проявленное мужество, она не оставила меня в парке. Я стал её первой тяжёлой ношей, но она справилась. В душе я гордился её поступком.
Что удивительно, мы никогда не ходили с Надей в кино, я не дарил ей цветов, наши встречи проходили или в общежитии, или около него. Но однажды, когда наступил апрель и было тепло, мы пошли с Надей в лес.
Весенний лес, где уже появилась первая зелень, манил своим ароматом… Кругом, сквозь желтую прошлогоднюю листву, пробивались голубые пролески. Их было так много, что казалось небо постелило своё покрывало на землю.
Это была красивая прогулка. Я нарвал Наде целый букет весенних цветов! Она дышала ими, а глаза светились счастьем…
Приближалась весенняя сессия. Встреч стало меньше. Учебу никто не отменял, но в середине сессии Надин курс отправили на практику.
Отъезжали они с железнодорожного вокзала, и мне нужно было проводить Надю.
На вокзале, подойдя к студенткам, увидел девушку с маленькими косичками на затылке, с вплетёнными в них красными лентами. Она походила на школьницу, выпускницу десятого класса. Это была Лиля -подруга Нади, которая жила с ней в комнате, но я её никогда не замечал.
А что же сейчас случилось со мной? Я не просто увидел девушку, она мне понравилась! И я стоял рядом с Надей, а любовался Лилей…
Мир перевернулся, я стал смотреть шире. Мне было интересно и страшно - а как же Надя, я должен её оставить? Вопрос повис в воздухе…
Проводив Надю с подружками на практику и пообещав приехать к ним после окончания сессия, я вернулся с грустью домой.

3. В семейном кругу

Наконец, этот день настал, и я смог выполнить обещание посетить свою девушку на практике.
В село Московское к Наде ехал автобусом и был более уверенным в своих чувствах и в том, чтобы меньше расставаться.
Уже несколько раз, касаясь темы будущих отношений, мы понимали, что вступаем в их новый виток. За прошедшее время мы настолько привязались друг к другу, что я стал думать о возможности дальнейшей совместной жизни. И решил познакомить Надю с родителями. С этой мыслью я поехал в с. Московское, чтобы договориться с нею об этой поездке.
Приехал после двенадцати часов дня, но не сразу нашел место жительства студентов. Зато мне повезло - они все уже были дома. Надя обняла и поцеловала меня… я был тронут нашей встречей до глубины души! Девчонки тоже обрадовались моему приезду.  Я угощал их гостинцами - конфетами, печеньем, колбасой, хлебом, и всем, что привез с собой, оставив   для себя только вино.  Все были очень довольны.
Немного отдохнув, мы пошли с Надей изучать местные достопримечательности. Вокруг поселка полукругом возвышался крутой горный бугор. Мы долго поднимались на вершину бугра, а когда поднялись, увидели большое плато степи с редкими проплешинами ковылей. Вид был очаровательный. Надя расстелила на траву легкое одеяло, и мы легли загорать.
Я смотрел на нее и любовался…Стройная, гармоничная, нежная. Ах, как же я соскучился по ее глазам, улыбке и жестам. Мне нравилось в ней всё: и рассудительность, и манера говорить, и внимательность. Сейчас Надя рассказывала о работе, которую они проводят - сельхозработы с учениками школы.
Потом мы долго говорили о нас, о нашем будущем, а когда я сказал Наде о поездке к моим родителям, она испугалось. Ответила, что не готова, и поездку надо отложить, но я стоял на своем! В конце концов, договорились, что знакомство с родителями состоится после окончания её практики.
Мы вернулись в посёлок и хорошо провели вечер. Ужинали, общались, шутили, пели песни…
Было весело и смешно, когда стали готовиться ко сну. В комнате стояли четыре кровати, и девчонки шутя начали гадать - в какой кровати я лягу спать. Надя тоже участвовала в игре в порядке очереди. Но наши шутки прервала хозяйка, которая предложила взять для меня в чулане раскладушку. Смех закончился. Спал я с ними в одной комнате, а утром девчонки опять подшучивали надо мной по этому поводу…
Домой в Пятигорск уехал на следующий день и стал ждать окончания Надиной практики.  Часто вспоминал тот случай на вокзале, когда мне вдруг понравилась Лиля, подружка Нади, видимо, во мне стали просыпаться иные чувства к девушкам. Я с интересом всматривался в их лица. Оценивал достоинства и недостатки, но не сравнивал их с Надей. Она как бы стояла на пьедестале выше всех среди этой разноликой толпы.
Незнакомое чувство распирало душу. Мне хотелось новых знакомств, новых впечатлений. Эти страстные ощущения, не затрагивая чистые отношения к Наде, все-таки сильно волновали, беспокоили сердце, даже против моей воли.  В том не было моей вины. Ведь с мужской природой не поспоришь…
Надя приехала через две недели. Я встретил её. Привёл домой и представил родителям как мою девушку.
Мало сказать, что встреча была спокойной, она была холодной. Я специально не предупреждал родителей, что ко мне приедет девушка. По лицам родных было видно, что их постигло сильное горе…Они не ожидали такого сюрприза от меня.
Надя была скромно одета, да у неё никогда и не было шикарных нарядов, а вот прическа оказалась не по возрасту модной, возможно, это и вызвало неудовольствие моей родни.
Но, как бы там ни было, стол накрыли, накормили, напоили и засыпали вопросами - как давно мы вместе, какие у нас планы на будущее, где и как собираемся жить…
Надя стеснялась и больше молчала. Я сказал, что мы дружим уже год,  любим друг друга и через год поженимся, хотя с Надей мы этот вопрос еще не обсуждали.
В комнате воцарилась тишина, как говорится, и муха не пролетит… Мама, бабушка, тётя и сестра были поражены моей твёрдостью и уверенностью. Они не видели меня год и вдруг такая перемена! Хотели видеть того сынка-внучка-брата юным, светлым, добрым, как раньше. Ясно, что все изменения во мне были поставлены в упрек Наде, якобы это она так повлияла. Так это они еще не знали, что Надя старше меня…
Надя вышла из-за стола, забилась в угол и заплакала. Мне было стыдно за родных, я был зол, встреча не задалась.
Мы ушли в летнюю кухню и там просидели до самого вечера. Я успокаивал Надю и обещал, что мы все равно поженимся. Что бы я ни говорил, ей было очень обидно. Она, как чувствовала такой приём, поэтому боялась и не хотела этой встречи.
Спрашивала меня:
- Ну, скажи, что во мне не так? Разве я уродина какая? Почему они не хотят меня?
А я успокаивал её:
- Тебе жить не с ними, а со мной. А я тебя не брошу. Ты ведь мне веришь?
- Да, верю, - ответила Надя и снова заплакала.
Целый день и вечер мы переживали, нервничали…Не знаю, где Надю уложили спать… А рано утром я отвез её на вокзал и посадил в автобус. О чём она думала в тот момент, когда мы расставались, не знаю…Наверное, мысленно прощалась со мной навсегда. В её глазах не высыхали слёзы, не проходила боль обиды, и у меня на душе было не лучше.
  Дома меня уговаривали не делать глупостей, сыпались обличительные предположения в её адрес, одно хуже другого. Я защищал Надю, как мог, говорил, что она хорошая, добрая, и мне с нею хорошо, но стена неприязни к моей девушке росла все выше и выше. И, чем глубже становилась пропасть между мной и моей семьёй, тем крепче закалялся мой характер, я твёрдо решил не соглашаться с их наставлениями, а идти своей дорогой. В этот момент глубочайшего душевного напряжения родились стихотворные строчки о разрыве с семьёй.
В кругу семейном - тихом и уютном,
Среди ковров и роскоши ненужной
Мне тяжело, я не могу дышать,
Вдруг стал чужой и не могу понять,
Зачем приехал я сюда,
Раз стали мы совсем чужие люди?
И жизнь, и взгляды их я не пойму,
Так лучше я уйду, и пусть меня осудят...
 
Потом я написал письмо Наде, но она не ответила. Дома я слонялся без дела, в своих мыслях и сомнениях и, чтобы отвлечь меня от них, родные предложили помочь разобрать большую русскую печь, которая занимала половину летней кухни, той кухни, где мы просидели с Надей целый день. Я согласился и приступил к делу.
К концу августа работу закончил и вынес весь мусор. Все эти дни я думал о Наде…


4. По спирали…

Настало время отъезда, нужно было явиться в институт на занятия. Меня провожала вся семья, но ни они, ни я не предполагали, что моё возвращение сюда будет совсем не скорым.
Надю там, к сожалению, я не встретил, их группа уже уехала на практику в село Константиновское Петровского района. На последнем курсе было много практики. 
А меня опять безудержно потянуло к ней…С сентября по декабрь планировались обычные занятия, которые меня совсем не волновали, а практика у нас начиналась только в январе. Решив все учебные вопросы, выбрав подходящий день, отправился я к Наде, надеясь познакомиться с её родителями.
До Константиновки ехать недалеко, но времени думать вполне достаточно. И я размышлял о превратностях судьбы…
 Ещё год назад я думал только о своих проблемах и ни о чём другом не хотел знать, а сейчас более широкий круг вопросов стоял передо мной. Конечно, волновали отношения с близкими людьми и фактический их разрыв. Что скажут отец и дед о моих планах? Их позиция не менее важна, чем мнение женской половины. Дело в том, что с Надей мы никогда серьёзно не говорили о замужестве, опять меня подвел всё тот же юношеский максимализм. Ведь я так и не сделал ей официального предложения. И теперь ехал к Наде, совершенно не зная, какой у нас будет разговор.
На этот раз, по приезду в Константиновку, быстро нашел дом, в котором разместились студентки. Надя находилась дома, я подошел, обнял её и спросил, как дела. Когда я сказал, что хочу познакомиться с её родителями, она от неожиданности села на стул, растерялась…и молча смотрела на меня.
Потом поинтересовалась, долго ли я об этом думал.
- Пока ехал к тебе, вот и думал. Ты что - против?
Я не давал ей времени для размышлений и продолжал:
- А ты моё письмо получила и не ответила...
- Да, извини, - сказала Надя.
Первый шок у неё прошел, и она согласилась поехать со мной к своим родителям, тут было всего десять километров.
Мы сели в попутный автобус и скоро были в небольшом степном городке Светлограде, у родительского дома Нади. Нас встретил её брат, парнишка лет двенадцати, мать и отчим были на работе.
Когда они пришли, Надя представила меня как своего молодого человека. Меня приняли хорошо. Женщины стали готовить обед, а отчим предложил пойти прогуляться по селу, «по кабачкам», как он выразился.
Нужно сказать, что отчим Нади был уважаемым человеком, композитором Ставропольского края. Его песня «Моё Ставрополье» в то время была очень популярной.
Я не знал, что такое «по кабачкам», но отказываться не стал. Кабачки оказались забегаловками, в которых наливали вино. В этом селе было много виноградников, и вино лилось рекой.
После двух стаканчиков я захмелел, после третьего - опьянел и попросился домой. Мы с отчимом шли, обнявшись, хороший был видок…
Надина мать отругала отчима за то, что напоил меня, а Надя промолчала.
За столом знакомились, кто да откуда, да какие планы. Я ответил уклончиво:
- А мои планы совпадают с Надиными, все с её согласия.
Мать и отчим посмотрели на меня сочувственно и сказали, что пора идти спать.
Конечно, я спал один на диванчике, а утром, после легкого завтрака - чай с бутербродом, мы попрощались и поехали домой.
Я пытался узнать у Нади, какое впечатление произвел на её родителей. Но она посмотрела на меня с укором и ответила: «алкоголик и всё!»
Мне стало неприятно, значит, отчим спаивал жениха специально, но это же нечестно! О чем я и сказал Наде. А потом пошутил, что у меня есть ещё время исправиться.
По дороге мы с Надей почти не разговаривали, но настроение у меня было хорошее, что-то подсказывало, что она на меня не сердится.
 Надя отправилась на практику, а я - в институт. Его ведь надо еще закончить. Я с уверенностью смотрел в будущее!
Как выпускнику, мне дали общежитие, то, где мы с Надей познакомились. Поселили на первом этаже. Жить в общаге было, конечно, веселее.
По выходным совет общежития устаивал танцы на третьем этаже, - там было широкое фойе. Но я туда не ходил, наверное, целый месяц, а в октябре решил пойти, посмотреть, что там интересного.
Ничего особенного, танцы, как танцы, но однажды я приметил на танцах молодую девушку. Наверно, первокурсницу, ну прямо такой молодой она мне показалась. Темноволосая, с совершенно черными глазами, она не была русской, скорее всего - горянка, из кавказских народов, но очень красивая. Пригласил на пару танцев и, наверно, влюбился! Позвал на свидание, погулять по осеннему лесу. Она согласилась. Звали ее Любой.
С Надей мы не виделись больше двух месяцев, с момента нашего последнего расставания. Конечно, я скучал по ней, может, это стало причиной того, что я пригласил девочку-горянку на свидание, не давая себе отчета, что делаю. Но мне уже двадцать лет, кровь бурлила, хотелось общения, приключений, девичьей ласки и внимания…
Мы шли с Любой по осеннему лесу, любуясь природой, вдыхая чистый воздух. Это была замечательная прогулка. Просто гуляли и разговаривали. Помню, она рассказала, что поступила на физмат, что любит математику, что очень боялась не поступить, но все закончилось хорошо.
Я ей тоже рассказал о своей учёбе на четвертом курсе, о начале практики с января, о том, что у меня есть девушка. Однако не стал скрывать, что и она мне понравилась. Люба удивилась откровенности насчёт девушки. Моя открытость расположила её ко мне, не обидела, она даже поделилась со мной самым сокровенным.
На левой стороне её платья был нашит карман с аппликацией, в котором она постоянно держала руку.
- Смотри, - сказала Люба и вынула руку из кармана.
Мне стало больно и неловко - на кисти не было четырёх пальцев. Когда и как она их потеряла, я не стал спрашивать. Захотелось как-то утешить такую молоденькую и хорошенькую девушку, обнять, прижать к груди, что я и сделал. Она не плакала, но была очень грустной.
Мы вернулись в общежитие, а, прощаясь, я ей сказал, что всегда буду помнить её и это наше осеннее свидание.
  Однако шило в мешке не утаишь, особенно в студенческой среде. Уже на следующий день мне поступил сигнал, что Надя всё знает и очень на меня обижена, даже видеть не хочет… И мы не виделись с нею ещё месяц.
Наша встреча состоялась только по возвращении ее с практики. Конечно, я был виноват, какая девушка позволит, чтобы её парень ходил на свидание с другой. Я долго извинялся и чисто дипломатически заверил, что такое больше не повторится. Мне действительно было хорошо с Надей, и после долгой разлуки я почувствовал, что моя душа снова поёт.
Удивительно, но встречались мы с ней редко, или мы так привыкли друг к другу, что не нуждались в близком общении, или наши чувства от времени стали угасать, может, мы просто не замечали этого, как будто каждый жил в своём мире.
Перед очередным Новым годом, я, не спросив у Нади согласия на замужество, отправился в ЗАГС, взял бланк заявления о регистрации брака и пришел к ней.
В комнате были другие студентки, поэтому я вызвал Надю в коридор и вручил пустой бланк. Её реакция была просто сумасшедшей - она порвала бланк и, ничего не сказав, ушла в комнату.
Я не знал, что делать, видимо, где-то допустил ошибку. Наверное, этот вопрос она для себя ещё не решила. Я обиделся и ушел.
Впереди - Новый год, и мне пришлось постараться, чтобы встретить его с Надей. В восемь часов в общежитие уже не пускали, оставалась только лестница, умышлено поставленная у окна второго этажа. Часов в одиннадцать я и еще один парень поднялись по ней… Эта была чья-то комната, но нам открыли окно и впустили внутрь.
Новый 1962 год мы с Надей встречали вместе! Год наших надежд и ожиданий! Первое, что можно сказать - это год окончания института, а что он принесет нам в личных отношениях?
Оглядываясь назад, я помнил только одно, что Наде я нравился. Может, это и было, то главное, что давало нам силы сохранять наши отношения.
Ведь что нам дал прошлый 1961 год? Постоянные разборки, обиды, выяснение отношений, неудачные поездки и встречи с родными. Марафон наших отношений сильно затянулся от знакомства до финала.
И когда мы подняли бокалы за счастье в Новом году, каждый думал о своём. О каком счастье думала Надя, а о каком счастье думал я? Это было одно счастье на двоих или нет?
  Сдав последние зачёты и экзамены, восьмого января зашел к Наде попрощаться, я уезжал на практику в с. Левокумское. Не помню, о чем мы говорили, проводы были короткими. Потом - билет на самолет, и я улетел…
Это была государственная практика в сельской школе. Я должен преподавать физкультуру, причем, с оплатой труда.
С трудностями столкнулся в первый день. Условий для работы не было никаких: ни спортзала, ни спортплощадки, ни спортинвентаря. Меня определили на квартиру, где тоже не было условий для проживания. Я переночевал одну ночь и доложил директору школы, что надо заменить жильё.  Меня переселили в другую квартиру, и я начал работать.
Первое, что сделал в школе – это поставил вопрос о приобретении спортивного инвентаря. Я сказал, что в магазинах города Пятигорска, откуда я родом, можно приобрести недорого необходимый инвентарь для занятий спортом. Пишу подробно о работе потому, что она стала частью моей жизни.
Директор принял решение послать меня за инвентарем, тем более, в Пятигорске проводился семинар по педагогике, куда надо было послать кого-то из учителей. Выбор пал на меня.
Семинар проходил в моей родной пятигорской школе, в том зале, где когда-то в восьмом классе я прыгнул через верёвочку метр двадцать, а учитель физкультуры сказал, что у меня талант и отправил в спортивную школу.
Явившись, отметил командировочное удостоверение и присел, внимательно слушая всё, что говорили выступающие. Потом стал изучать участников семинара. Оглянувшись назад, на третьем ряду увидел симпатичную женщину. Оглянувшись второй раз, наши глаза встретились, и она мне улыбнулась. Всё, контакт установлен!
После семинара я подошел к ней и сказал, что хочу познакомиться. Спросил, откуда она, а, узнав, что из Пятигорска, засмеялся и предложил встретиться. Она одобрила эту идею и назначила встречу у своего дома. Я запомнил место, это была улица Октябрьская.
Пути Господни неисповедимы! И я иду на свидание с женщиной старше меня, но я ведь не собираюсь строить с ней отношения. Эта встреча ни к чему не обязывает и, если женщина захочет иметь продолжение романа, то это её право. Иду на свидание, «не задумываясь о последствиях», как говорила мне когда-то Надя. Иду потому, что ищу контакт с женщиной…
Мы встретились, постояли, поговорили, потом я честно сказал, что на длительное знакомство рассчитывать не могу. Но, если она хочет, мы можем провести вечер вместе.
Она не смутилась, просто ответила, что в дом пригласить не может, там мама. А позвать женщину в гостиницу я не мог, так как совершенно не знал, как это делается. Жаль, мы просто расстались. Но я не расстроился, каждая неудача приближает меня к тому моменту, когда мне повезёт, и я стану мужчиной.
Выполнив поставленную задачу, посетив семинар, купив инвентарь, я вернулся в Левокумскую школу. Анализируя дневные события, поражался сам себе, - моё поведение было просто непредсказуемо. Разве я мог знать, что увижу женщину, которая подмигнет мне, и я пойду к ней. Подумал и о Наде, - в таком случае я ведь могу её потерять. Мне стало стыдно, ведь совсем об этом не думал и терять Надю не хотел. Однако это было не последнее моё приключение…
Мои одногруппники тоже находились на практике, буквально рядом: Гена Забирко - в селе Урожайном, а Толик Тимофеев - в поселке Затеречном.
Через неделю, в воскресенье, приезжает ко мне Генка и предлагает поехать к Толику. Мы поймали попутку и поехали к нашему другу.
Ставрополье строило новый город Нефтекумск, было интересно посмотреть, это по пути. Когда приехали к Толику, Гена выложил нам информацию весьма пикантную. В селе Урожайном находятся на практике студентки из сельскохозяйственного института, очень скучают без парней и будут рады с нами познакомиться. Решили совершить визит к девчонкам в следующий выходной. Гена их предупредит, и всё будет хорошо. Ну, разве я мог подумать, что там может случиться со мной что-либо неординарное…
И вот мы собрались, купили вина, поехали. Девчонки принесли еду. Ели, пили, гуляли. Дело к вечеру, решили поиграть «в бутылочку» - бутылки были уже пустые. Что такое «бутылочка» я не знал, но быстро всё понял.
Все садятся вокруг стола, и один участник крутит бутылку. Когда она остановится, смотрят на кого показывает горлышко. Если крутил парень, а горлышко показало на девушку, они могут выйти в коридор и без свидетелей поцеловаться. Как правило, все целуются в губы, чувства разгораются сразу.
Одна девушка мне понравилась, и я старался так крутить, чтобы горлышко показало на неё. Повезло. Мы поцеловались раз, потом еще, а когда вышли целоваться в третий раз, я сказал: «Ну, что мы так? Пойдем в комнату?» Она шепотом ответила: «Подожди, еще рано».
Скоро пришла хозяйка и закончила нашу вечеринку, напомнив о завтрашнем дне и работе… Мы быстро разъехались по своим поселкам. Это приключение окончательно заставило пересмотреть свое поведение и принять окончательное решение в отношениях с Надей. Я понял, что еще одно такое приключение, и я окажусь в постели с женщиной или девушкой, и Нади в моей жизни уже не будет.
Я раз за разом возвращаюсь мыслями к Наде, что меня с ней связывает? Может, то первое чувство, которое и возникло в момент нашего знакомства. Была ли это любовь? Да! И сразу чувство было очень мощным, оно захватило меня всего. Однако за последние два года оно сильно ослабло, хотя появились привычка и привязанность. В какой-то момент я пообещал Наде жениться на ней, но она не дала согласия. Короче, я решил ехать опять к ней и окончательно решить вопрос с женитьбой.  Или мы создаем семью, или мы расходимся, освобождая себя от взаимных обязательств.
23 февраля я поехал в наш институт для серьёзного разговора с Надей, у которой шли занятия последнего курса. Я четко определил условия, которые она должна или принять, или мы расстаёмся.
Встретились в общежитии, девчонки вышли из комнаты, и мы смогли спокойно поговорить. Я не стал рассказывать о своих приключениях, это могло бы её сильно обидеть, ведь они были на грани измены.
Зная правило о женитьбе студентов на последнем курсе, я сказал Наде, что, если мы решимся на брак, то об этом нужно сообщить в деканат до начала распределения на работу, то есть в апреле месяце.
И, наконец, спросил прямо, хочет ли она навсегда быть со мной и поехать в одно место по распределению. Если она согласна, то завтра надо подать заявление в ЗАГС, а в марте наш брак зарегистрируют.
Я выдал всё, о чем думал и что хотел четко прояснить, чтобы принять окончательное решение:
- Надя, я хочу, чтобы после подачи заявления, ты поехала со мной к месту моей практики, и у нас начнутся серьёзные отношения. Ты хотела семью, она у нас будет! Сделай меня счастливым! Ничего другого я не принимаю.
Надя смотрела на меня очень серьёзно, а потом сказала только одно слово:
- Согласна.
Я кинулся обнимать её и целовать. Боже, мы будем с нею вместе!
24 февраля мы подали заявление в ЗАГС и уехали на выходные дни в с. Левокумское. Я не буду описывать нашу первую сказочную ночь. Надя была напряжена, как будто чего-то боялась, я тоже сильно волновался, но у нас получилась волшебная ночь, я был счастлив и благодарен судьбе. Де юра мы еще не были женаты, но фактически у меня появилась жена, моя Надя.
Утром я проснулся, Нади рядом не было. Одевшись, вышел во двор, Надя сидела на лавочке и как будто плакала, на вопрос «в чем дело», в слезах ответила: 
-Это от счастья и от своего нового положения жены…Только не бросай меня…
Я засмеялся и сказал:
- Ты теперь не девушка моя, а моя женщина, и я никому, никогда тебя не отдам и никогда не брошу. Запомни это навсегда.
Забегая вперед, скажу, что слово своё я сдержал! На момент написания этих строк, мы прожили с Надей 62 года в любви, радости и счастье!
Через месяц я приехал в институт к Наде, мы пошли в ЗАГС и расписались. Одно омрачало свадьбу – у нас не было колец, у невесты не было белого свадебного платья, и мы еще не заработали на шумное застолье. Поэтому свадьба у нас состоялась скромная, студенческая - человек пятнадцать наших однокурсников. Ни я, ни Надя не пригласили на свадьбу своих родителей, мы знали их негативное отношение к нашему браку. Решили идти по жизни самостоятельно. Безусловно, мы выбрали трудный путь, но выбрали его сами.
А поэтические строчки складывались в голове, наверное, от большой любви и исполнения планов:
Я выбрал себе невесту
Холодным февральским днём.
Она - моя зимняя песня,
И мы с ней по жизни идём…

5. «Медовый месяц»

Автобус кидало и качало на ухабах и рытвинах, дорога, как после бомбёжки. Я ехал в с. Левокумское, где мне оставалось отработать ещё две недели, получить справку о прохождении практики и… домой, к Наде! Теперь мой дом там, где моя жена.
Получив справку и окончательный расчет, я довольным возвращался в Ставрополь, где ждала меня Надя. Длинная дорога – хороший случай для размышлений, и я не терял времени зря.
Думал о том, что ещё год назад Надя не была готова к созданию семьи, и я не совсем понимал, что это такое. Она тогда была права и, наверное, сейчас права во всём. Ведь нам сейчас важно закончить институт, получить дипломы, а потом подумать о работе. При этом, будем добиваться направления в одну школу.  Мучил финансовый вопрос: работа и деньги появятся только в сентябре, а сейчас как жить…Хотя у нас пока есть стипендия, и при строгой экономии нам должно её хватить до сентября.  Наверное, дотянем…
Первое, что я сделал по приезду в Ставрополь, пошел к хозяйке той квартиры, где мы раньше жили с Юрой, и договорился снять ее для нашей молодой семьи.
В тот же вечер мы с Надей переехали на квартиру и устроили новоселье. Это было наше первое семейное гнёздышко, и мы были бесконечно счастливы вдвоем!
Учёба продолжалась, сдавали зачеты и экзамены последней сессии. Приближались госэкзамены.
К сожалению, с заявлением в деканат мы опоздали, поэтому места работы в одной школе нам уже подобрать не смогли. Но решение нашего вопроса было передано на рассмотрение в крайоно на конец июля.
Первый месяц нашей семейной жизни проходил в любви и согласии и, действительно, был «медовым»!
Наша семья создавалась путем взаимных договоренностей, в наших добрачных отношениях совершенно отсутствовали такие слова, как «люблю», «любовь», «любимый». Я не слышал от Нади этих слов в течение двух лет.  А о том, что мы любим друг друга я сказал своим родителям для усиления значимости наших отношений.
Но нас тянуло друг к другу. Почему? Что это за чувство? Я страстно хотел её днём и ночью, она испытывала то же влечение и нежность. Значит, все-таки, любовь! Весь апрель у нас был «медовый месяц».

6. Работа. Тест на выживаемость

Май, июнь пролетели быстро, госэкзамены мы сдали успешно! 28 июня получили дипломы о высшем образовании. Мы - учителя, насколько это почетно, настолько и ответственно. И, тем не менее, мы были счастливы.
Я не захотел возвращаться к своим родителям, и мы поехали к родителям Нади в Светлоград.
Нас приняли без скандала, мы прожили там две недели. Потом родители отправили нас в Сочи, отдохнуть.
Там Надя узнала о своей беременности. Совершенно случайно, во время обеда в столовой вдруг потеряла сознание от запахов. Её подхватили люди, посадили на стул, что-то спросили. А когда я подошел, одна женщина, улыбаясь, сообщила:
- Ну, молодой человек, готовьтесь, скоро будете папашей!
 Вот так мы и обрели новый стимул в жизни, новые заботы, волнения и особую семейную радость.
В Сочи денег хватило только на десять дней. Надо было ехать устраиваться на работу.
В крайоно нашли возможность отправить нас в одну школу.  Выдали два направления на работу в село Сотниковское Благодарненского района, в школу № 4, с указанием прибыть к месту работы 15 августа, что мы и сделали.
Доехав до Сотниковского, водитель автобуса высадил нас на краю села. Школа находилась в центре села, и до неё надо было пройти ещё пять километров. Наверное, это была такая шутка…
Мы пошли по улице, которая вела прямо к школе. Вещей у нас было немного, у каждого - чемодан с самым необходимым и чемодан поменьше с книгами, методической литературой.
Погода стояла очень ветреная, ветер бил в лицо с такой силой, что трудно было идти.
Пройдя часть пути, мы остановились передохнуть. Из соседнего дома вышла женщина и спросила кто мы и куда идём.  Она удивилась тому, что нас высадили на краю села, и сказала:
- Да тут ещё идти и идти… Угостила нас холодным вишневым компотом, и мы пошли дальше.
 В школе никого не было, кроме уборщицы. Она успокоила нас, что сейчас позовет директора, он живет рядом.
Директор, которого звали Николай Николаевич, пришел быстро, приветливо раскланялся, посмотрел наши документы и заулыбался:
- Все отлично. Теперь у нас полный штат!
Он предложил пройти и посмотреть жильё, которое нам было выделено, к счастью, напротив школы. Одна комната в четыре окна - метров восемнадцать, рядом – коридорчик, шириной два метра, а длиной на всю комнату. Мебели никакой не было, а мы даже забыли спросить об этом, так были рады крыше над головой. Директор ушел, мы осмотрелись и поняли, что без мебели очень трудно - ни стола, ни стульев, ни кровати.
Поставив чемоданы на пол, сели на них отдохнуть. Мы смотрели друг на друга в недоумении, не зная, что делать. На полу был слой пыли и песка.  Восточные районы Ставрополья славились своими пыльными бурями. Сколько лет люди не жили в этой квартире, мы не знали, но нам придётся её обживать…
Рядом находилась квартира тоже школьного учителя и Надя обратилась за помощью. Ей дали ведро и тряпку, чтобы помыть пол и подоконники. Вода - во дворе в бассейне.
К вечеру комната была вымыта, мы разложили на полу все наши книги, накрыли их одним пальто и легли спать, второе пальто было вместо одеяла.  Спали, тесно прижавшись друг к другу. Это была первая ночь в нашей квартире! А ещё предстояло решить множество вопросов с организацией быта…
Наутро Надя связалась по телефону со своей матерью и попросила прислать любую кровать, матрац, подушки и одеяло. Только к концу недели мы получили всё, что заказали. Вещи были отправлены поездом, малой скоростью, как посылка. А ведь до Светлограда всего-то 100 километров.
В течение недели мы купили керосинку, на которой можно было готовить еду, чайник, кастрюльку, тарелки, ложки, вилки. Постельное бельё тоже купили.  Не помню, откуда появились стулья и стол, наверное, директор школы побеспокоился.   
Когда пришла посылка с кроватью, я весело говорил Наде: «Смотри тебе приданое прислали!» Мы выдержали этот первый натиск неудобств и не сломались.
Чтоб поддержать наши усилия, Николай Николаевич отдал нам древний диван, который я разобрал до последней пружины, обтянул новым бараканом, и у нас появилась приличная мебель, на которой можно было отдыхать.
Часть проблем решена. Но была ещё одна - питание. В ларьке, который находился в селе, кроме консервов, печени трески и мандаринового варенья, ничего не было. Купить хлеб можно было только в Благодарном, куда и приходилось ездить каждый третий день. В чужом селе мы оказались, как на необитаемом острове, хотя вокруг были люди. Но они нас как будто не замечали, никто из коллектива школы не пришел, не спросил, как мы тут, может нам нужна помощь. Мы были одни в этом диком, неуютном мире, и надо было выживать, другого пути не было.
В последние дни августа всем учителям полагалось пройти медкомиссию. Это обычная ежегодная формальность. Мы с Надей тоже пошли на комиссию, и всё бы ничего, если бы я не упал в обморок. Для меня это было неожиданно - взяли кровь из вены, я вижу её капельку, вытекающую из места укола, мне кажется, что сейчас брызнет струя, и… больше ничего не помню.
Когда очнулся, слышу возмущенный голос медсестры, что приехали молодые специалисты, а здесь нет никаких условий, есть нечего, люди голодают, а школа ничего не делает. Все решили, что я упал в обморок с голоду. Конечно, может, и была в этом правда, но после этого случая школа отреагировала.
Оказывается, в колхозе был свой магазин для сотрудников, где всё продавали: хлеб, масло, мясо, крупы и т д. По ходатайству директора школы нас прикрепили к магазину, и с питанием быстро всё наладилось.
Однако проблемы ещё оставались. В селе не было бани, - купание и стирку надо было организовывать дома, а для этого не было никаких условий. И к таким неудобствам привыкать оказалось очень трудно.
За день до первого сентября состоялся педсовет, наш первый педсовет. Зачитали распределение часов нагрузки, распределение по классам и другие обязанности учителей. У меня вопросов не было, а Надя сидела грустная.
Когда пришли домой, она уже плакала на всю комнату. Кое-как успокоил и понял, ей не дали ни одного часа по географии, зато повесили на Надю все часы сельхозработ. Это было явное нарушение. Не раздумывая, я тут же отправился к директору школы. Без стеснения сказал, что молодому специалисту необходима практика по всем предметам, которые записаны в дипломе, попросил выделить моей жене энное количество часов географии. Директор ответил, что я очень шустрый, но пообещал вопрос пересмотреть. И Надя получила часы по географии!
К первому сентября мы уже обжились на «необитаемом острове», и в учебный процесс вошли плавно, без приключений. Мне дали восьмой класс и часы по анатомии и физиологии человека - эта специализация у меня записана в дипломе, а физкультуру дали - в классах с пятого по восьмой.
За Надей закрепили географию, ботанику и сельхозтруды, чем она   тоже осталась довольна.
В сентябре школьников посылали собирать помидоры. В один день нас с Надей послали вместе, были и другие учителя. Я помогал носить ведра с помидорами к тележкам, на которых их вывозили. К концу дня, когда уже сбор заканчивался, я взял ведро и решил собрать помидоров для себя. Кто-то из учителей спросил:
- На засол?
- Нет, моей жене нужны витамины, - ответил я уклончиво. 
- И чем же она болеет? – опять последовал вопрос. 
И тогда я сказал:
- Ей нужны витамины на двоих!
Так коллектив узнал, что Надя беременна. Мне кажется, что с тех пор к ней стали относиться с пониманием.
Ещё в первые дни Надя в учительской назвала меня по имени, и ей сделали замечание, что в школе я - Николай Владимирович! И вот однажды Николая Владимировича вызывает директор в кабинет.
Я пришел. Директор спросил в порядке ли оружие. У меня в кабинете хранились для учебных целей четыре малокалиберные винтовки. Я сказал, что оружие под замком. Директор захотел в воскресенье поехать поохотиться на голубей, и я должен поехать с ним.
Ещё у меня в кабинете находились велосипеды. В воскресенье мы накачали шины и поехали в степь. Это была моя первая охота.
Начали отстрел голубей на посевах подсолнечника, он уже созрел, и птицы клевали спелые зерна. Мы сбили шесть голубей, но охота на этом не закончилась, вернее, она закончилась, но мы не поехали домой, а завернули на полевой стан, окруженный виноградниками и бахчой.
Нас там приняли, как самых почётных гостей, угощая молодым вином.  Голубей общипали и поставили варить шулюм. Мне хватило двух стаканов вина, после чего меня отвели и уложили в тенёчке у стога сена, где я, под его приятный запах, быстро уснул.
Проспал часа три. Шулюм уже сварили, меня разбудили и угостили, причем, опять с вином. А потом дали нам по арбузу и по корзинке винограда, и мы с директором отправились домой. Отличная охота!
Николай Николаевич с самого начала относился ко мне по-отечески, а после охоты стал относиться с еще большим, особым уважением, ведь я был самым молодым учителем в школе, мне -то всего 21 год…
У нас с Надей не было конфликтов с учителями, но однажды в учительской, когда мы сидели за столом, находившаяся рядом со мной Нелли Александровна - учитель физики вдруг случайно или нет взяла со стола какую-то бумагу и зацепила чернильницу, которая пролилась ей на колени … Я не растерялся, схватил промокашки на столе, их там лежало много, и стал промокать ей коленки.
Все заохали и заахали, Нелли пошла домой переодеваться и как будто всё… да не всё! Когда мы с Надей пришли после работы домой, я почувствовал перемену в её настроении. Она ничего не сказала ни в тот день, ни на другой день, молчала целую неделю, не разрешая прикасаться к себе. И тогда я понял, что чужие коленки трогать нельзя! И ещё понял, что Надя меня ревнует и ни с кем делить не хочет.
На ноябрьские праздники в правлении колхоза устраивали посиделки. Приглашали учителей, врачей и руководство колхоза. Мы тоже участвовали в празднике и отлично отдохнули. Я танцевал с Надей, и это был мой первый танец с женой…

7. Накануне…

 В ноябре мне принесли повестку из военкомата по призыву в армию. Как мы испугались! Как-то раньше об этом некогда было думать – институт, любовь, работа, быт… Но ведь в институте не было военной кафедры, значит, я подлежал воинской службе.
Учителя в школе стали успокаивать и посоветовали взять справку о беременности жены. Надя уже состояла на учете в поликлинике. В военкомате спорить не стали, но пообещали на следующий год призвать в обязательном порядке.
Время шло, в декабре Надя ушла в декретный отпуск, мы готовились стать родителями, очень хотели ребёнка, и любили его ещё до рождения. Заранее уже знали, что будет девочка, наша доченька. И имя придумали совместно - Леночка.
Заканчивался 1962 год, год больших перемен и свершений в нашей жизни. Но поднять бокалы в честь уходящего года не получилось. В канун Нового года Надя почувствовала себя плохо, и я отвез её к родителям. Решили, что рожать она будет там. Я вернулся домой, но постоянно поддерживал связь с Надей, беспокоясь о состоянии ее здоровья.
Январь тянулся медленно. Наде у родителей стало лучше, но возвращаться ко мне в Сотниковское уже не имело смысла. Мы ждали момента рождения ребёнка.

8. Пополнение в семье

Это случилось 03 февраля 1963 года. Роды были тяжёлыми, Лена родилась с асфиксией. Но, все-таки, Надя услышала крик дочери…
Сама она чувствовала себя плохо, долго восстанавливалась. Домой мои девчонки вернулись только 15 февраля. А я… как же я встретил рождение дочери? Да напился с трудовиком и школьным шофёром до чертиков! Соседка Мария Васильевна откачивала меня всякими способами, ну, как-то всё обошлось.
Пока жена была в Светлограде, я каждый вечер в кабинете труда своими руками мастерил для дочки кроватку по заводскому проекту. К их приезду кроватка уже стояла у нас в комнате.
И я привез Надю с Леночкой домой! Нас стало уже трое! Семья пополнилась! Только бы радоваться…
Но тут начались бессонные ночи. Кормление, купание, пеленание…  Все неудобства и тяготы жизни мы познали тогда в полной мере.
И всё же, маленький ребенок в семье - это такое, ни с чем не сравнимое, счастье, хотя и трудное.
Всё мы пережили, наладили, но подошло время окончания декретного отпуска, и Наде надо было выходить на работу. Посоветовавшись, решили просить помощи у моих родителей.
Я поехал в Пятигорск. Извинился перед родными, что не пригласил на свадьбу и рассказал о сложившейся ситуации. Меня долго ругали, и я молчал. Они упрекали, что я лишил их радости погулять на свадьбе сына и внука. Я признавал свою вину, но что упало, то пропало, а сейчас я прошу маму поехать к нам и побыть с внучкой. Мама всплакнула, собралась, и мы поехали в Сотниковское.
Четыре месяца моя мама нянчилась с Леночкой, пока мы с женой работали. И только, когда начались летние каникулы, мама уехала домой. Её помощь была бесценной!
Что касается нашей работы, то мы с Надей добросовестно отработали свой первый год, претензий к нам не было. За год работы я почувствовал душу педагогического коллектива. Все человеческие отношения, взаимное уважение складываются в своеобразную пирамиду, на вершине которой - учителя русского языка и учителя математики, ниже учителя-предметники и в самом низу - учителя физкультуры, труда, рисования, пения и т. д. Такое положение меня ущемляло. По жизни я всегда был лидером, комсоргом в школе, профоргом в институте. Пусть это маленькие группы людей, но я был там вожаком. И сейчас надо было что-то менять.
Решение пришло само собой. Я заочно поступил в свой же институт на физмат. Процедура оказалась не сложной, но мне пришлось целый месяц быть на установочной сессии. Сдав первый зачет, я вернулся домой студентом физмата. Надя не возражала. Леночка подросла, и нам стало уже легче.
В августе к нам приехал отчим Нади, я знал, что он - заядлый рыбак, а в Сотниковском был хороший водоём, полный рыбы. Но там работала рыболовная бригада, и не всех туда пускали. Когда приехали на озеро, я сказал, что работаю в школе, и отчиму разрешили порыбачить. Такой рыбалки у него никогда не было. За два часа на закидушки он поймал 20 килограммов рыбы! И поехал домой.
Первого сентября, как всегда, начался новый учебный год. Второй год для нас с Надей. Мы уже твёрдо стояли на ногах и в быту, и в работе. Можно сказать, что тест на выживаемость мы с честью прошли. 
Если бы не повестка из военкомата, которую я получил 13 сентября, было бы полное удовлетворение. Но мне предписывалось 17 сентября прибыть в крайвоенкомат для дальнейшего прохождения военной службы. Я знал, что это случится и, все-таки, такой поворот был некстати!
Проводы назначили на 16 сентября, я сообщил своим родным и к нам приехал мой отец. Я помню, с какой нежностью он носил на руках свою внучку Леночку… И отчим Нади приехал тогда, он опять в озере наловил рыбы на проводы.
Столы накрыли во дворе, собрался весь педагогический коллектив, гуляли дружно и весело, только Надя была грустной, часто плакала, я ведь оставлял её одну с семимесячной дочкой, в селе, где помощи ждать было не от кого.
Пережив одни испытания, нам жизнь поставила новое – разлуку, которое мы тоже выдержали…    

9. Служба в армии

Меня призвали в армию, и я иду служить. Утром простился с отцом, женой и дочкой и уехал из Сотниковского, возможно, навсегда. Вначале поехал в райвоенкомат, где получил документы, дальше - в крайвоенкомат.
Там собрали команду новобранцев, посадили в вагоны, и мы поехали. Куда? Не говорят. Ехали с остановками.
Призывники в вагонах стали кучковаться и распивать спиртное, хотя это было запрещено. Я ехал сам по себе, у меня не было ни денег, ни спиртного.
Первая остановка - перед Ростовом. Всех вывели из вагонов и в большой столовой сытно накормили.
Дальше ехали ночь и ещё полдня… Наконец, показались строения большого города, стали поговаривать, что это, возможно, Москва.
Да, это и правда оказалась Москва, где нас высадили и потом повезли в большой санпропускник. Там помыли, постригли, переодели в военную форму.
К моему удивлению, нашей группе стали выдавать морскую форму. И старшина, который руководил процессом, тоже был в морской форме.  Прикинув, что срок службы солдат три года, а матросов - четыре года, был шокирован! Это значит, что я попадаю на службу в морфлот, на четыре года?!
Тут же подошел к старшине и попросил перевести меня в другую группу, туда, где солдаты. Я умоляюще смотрел на старшину и пояснял, что нельзя мне так долго служить, дома - жена и маленькая дочь…
Старшина буркнул:
-  Одевайся, у нас тоже три года.
Я быстро надел морскую форму, но сомнения тревожили меня.
Потом нас отвезли в полевой лагерь, разместили в летних казармах, накормили. Разбили на взводы и отделения, назначили командиров. Я попал в третье отделение, численностью семь человек.
Наконец, всех построили и объявили порядок службы. В полевом лагере мы будем проходить курс молодого бойца, это физическая и теоретическая   подготовки, а после принятия присяги отправят в Москву на службу. Какая будет служба, пока не объяснили.
На следующий день началась работа: изучение уставов, инструкций; строевая подготовка и матчасть, то есть, изучение оружия. Да, ещё была политическая подготовка, это в порядке отдыха между занятиями физкультурой.
Муштра и дисциплина давили на психику, привыкать было трудно, но человек ко всему привыкает. Приходили представители из учебной роты, где готовят сержантов, провели стрельбы из пистолета Макарова.
Я планировал максимально сократить срок службы. Если мне удастся получить направление на курсы офицеров запаса, то тогда меня смогут отпустить домой уже через два года. Но для этого надо быть отличником военно-морского флота! И эта цель стала для меня главным приоритетом.
Наконец, получил первое письмо из дома! Надя писала, что у неё все хорошо, просит не волноваться. Леночку устроила в ясли и с работой успевает. Я понял, что она хотела меня поддержать, и это ей удалось - мне было очень приятно её настроение. 
Служба продолжалась. В порядке ознакомления нас водили на стрельбище.  Там были проведены стрельбы из пистолета Макарова, который будет служить нам табельным оружием. Стреляли на дистанции 25 метров, по три патрона. Я впервые стрелял из пистолета, а результат получился хороший 23 очка из 30. Генерал, который инспектировал наши стрельбы, объявил мне благодарность, и я впервые ответил:
 - Служу Советскому Союзу!  Таков был порядок. 
Самым трудным испытанием для меня оказалась, не поверите, физическая подготовка… Хотя я - спортсмен-легкоатлет!
Гимнастика - это отжаться от пола, подтянуться на перекладине, сделать подъём переворотом. А я висел на перекладине, как сосиска. И причина была серьёзная. Пришел я в армию с весом 64 килограмма, а через месяц весил уже 75! Мои мышцы не успевали укрепляться и осиливать возросший вес.
Но ещё хуже было на строевой подготовке. Шагая строевым шагом, надо было поднимать ногу до 45 градусов, а я еле-еле отрывал её от земли…Мои командиры решили, что я ленюсь и, в порядке наказания, заставили тренироваться индивидуально.
Я иду первый, за мной - заместитель комвзвода, и при каждом шаге он бьёт меня под колено своей ногой, чтобы я поднимал ногу выше.
Это для меня было так унизительно, что я не выдержал, остановился, снял с плеча карабин и пристегнул штык. Лицо замкомвзвода побелело, он шагнул в сторону и быстрым шагом, почти бегом, направился в казарму.
Меня вызвали «на ковер» к командиру роты.  Тот долго отчитывал меня, а в конце сказал, что я совершил уголовное преступление, угрожая своему командиру оружием. 
Я ответил, что не угрожал оружием, а дал понять - насилия не потерплю! В Советской армии насилие недопустимо! Командир роты это знал и, видимо, с пониманием отнёсся к моим убеждениям и, конечно, просто пожалел меня, дело было замято…Может, сыграло то, что днями раньше генерал объявил мне благодарность за службу. Больше никто меня не прессовал, а я постепенно подтягивал свою физическую подготовку.
Ноябрь месяц. Время - принимать присягу!
Всё было торжественно, я искренне поклялся служить нашей Родине, Советскому Союзу. У меня не было комплексов, чтобы усомниться в искренности клятвы. Буквально через два дня нас отправили в Москву, на зимние квартиры.
Я сообщил жене, что принял присягу. Она в ответ поздравила меня и пожелала хорошей службы. О себе писала мало, но сообщила что Леночка в яслях стала часто болеть. И это для меня была плохая новость. Но тест на выживаемость, видимо, ещё не закончился, надо было всё выстрадать и пережить.
К службе мы ещё не приступили, нас по-прежнему мучили уставами и инструкциями. А в свободное время можно было отдыхать в «ленинской комнате», где на столах разложена разная литература.
Однажды среди разных источников я нашел одну брошюру классиков марксизма. Прочитал и удивился простому и четкому понятию свободы. Эта трактовка мне очень понравилась.  Приведу ее полностью: «Свобода - есть осознанная необходимость и умение действовать в связи с этой необходимостью».
 В моём случае, служба - есть осознанная необходимость и, принимая это, я свободен!  Действовать надо так, чтобы служба не казалось в тягость.
Так я освободил себя от плохих мыслей и стал искать в службе то хорошее, что было возможно. 
В свободное время занимался спортом. Уже подтягивался 20 раз на перекладине; проходил на руках через всю казарму, а это 20 метров; один поднимал штангу весом 100 кг, и меня взяли в сборную, защищать честь нашего батальона! Также был силен в шахматах и тоже выступал за батальон.
Я был свободен, но мысли о доме не давали покоя. Надя снова писала, что Леночка болеет. Чтобы как-то поддержать жену, в письме отправил ей свои стихи:
Я слышу голос, приглушенный расстоянием,
Я вижу грустную улыбку на лице.
Твой милый образ, словно изваяние,
В твоем письме явился нынче мне.
Пусть разлучают нас сегодня километры,
Но расстоянием нас не испугать.
И пусть сейчас попутные лишь ветры
Тебе привет мой смогут передать.
Но знаю, недалёк день нашей встречи, -
Увижу я любовь свою опять,
Услышу радостные наши речи,
Тебя я крепче стану обнимать.

Может быть, она улыбнулась, получив моё письмо, а что я мог ещё сделать?
Служба продолжалась, мы сдали все зачеты и приступили к несению караульной службы. Охраняли Генеральный штаб Министерства обороны, непосредственно штаб Военно-морских сил страны. Сутки дежурим, сутки отдыхаем и сутки готовимся к новому дежурству. Но отдыха фактически не было. В свободные дни мы выходили в поле, здесь их рядом было много, и занимались тактикой: по команде «ложись» надо было упасть лицом  в снег, по команде «в атаку, вперед!» надо - вскочить и бежать, по команде «ложись» снова упасть в снег, и ещё может быть команда «по-пластунски, вперед!», это значит, надо ползти по снегу до следующей команды, ну, может, метров десять….
В казарму возвращались мокрые и замерзшие. Результат не заставил себя долго ждать - у меня начался фурункулез. Ноги от ягодиц до колен стали покрываться фурункулами, поэтому отправили в госпиталь на лечение.
В госпитале я пробыл с полмесяца, болезнь лечению долго не поддавалось, лекарства не действовали, и только переливание крови улучшило ситуацию, я пошел на поправку.
Перед выпиской меня пригласил доктор и сказал, что я подлежу комиссованию в связи со стабильной гипертонической болезнью в начальной стадии. Он спросил моё согласие на это, чтобы начать оформление документов.
Я отказался. Почему я так сделал, разве я не хотел домой к жене к дочке? Всё так, но получить «белый билет» и на всю жизнь стать ущербным я не мог! Верил, что честно дослужу и вернусь домой с гордо поднятой головой. Еще раз сказал врачу «нет!», и мы закончили разговор. Потом вернулся в часть и продолжил службу.
Прошло полгода службы и можно было подвести промежуточные итоги. Первые месяцы были напряжённые, в учебке мне просто не хватало сил, на зимних квартирах за каждую мелочь, несобранность немного прессовал старшина. В бытовых вопросах я получал наряды вне очереди. За первые три месяца мне было назначено 22 наказания. Чтобы отработать все наряды, два месяца мыл туалеты и санитарную комнату. Отбой в десять тридцать, все ложатся спать, а я иду убирать туалеты. Но ни разу не возмутился или отказался работать. Да, мне было неприятно, но я сказал себе: «Всё вытерплю и не сломаюсь, чтобы скорее вернуться домой к семье».
Я был невозмутим, как танк, на каждый наряд отвечал: «Есть наряд вне очереди!» В конце концов старшина сдался, он перестал дергать меня, в потом даже сделал своим помощником.
В июне месяце рота готовилась выезжать в лагеря на учения - сначала в Малаховку, а потом марш - бросок до лагерей. Меня же старшина оставил в роте помогать ему по хозяйству. В лагерь мы приехали через два дня с постельными принадлежностями.
Началась лагерная жизнь: стрельбища, тактика, строевая подготовка и уставы, уставы, уставы. Свободного времени практически не было. Через полтора месяца - инспекторская проверка наших знаний. Слава Богу, я сдал проверку на «отлично» по всем предметам, только марш-бросок на «хорошо», но в список отличников боевой и политической подготовки был внесен! Этим я обеспечил себе отпуск на родину и возможность быть направленным на курсы офицеров запаса.
Моим достижением на этих сборах было стрельбище, когда за минуту поразил пять мишеней из пяти, на дистанции 250 метров, причем, стрельбу я провел из разных положений: стоя, лёжа, с колена, из-за пенька и еще раз - стоя. Когда я доложил: «Матрос Неботов стрельбу окончил!», командир роты ответил: «Матрос Неботов, за стрельбу «пять», а за нарушение порядка стрельбы - два наряда вне очереди!» Я улыбался во весь рот! Лучших показателей по стрельбе не было ни у кого.
Итоги летних учений батальона были подведены только в сентябре, когда все роты вернулись с полевых учений. Нашу роту построили на плацу. Представители полка и батальона обходили строй, спрашивая, у кого какие есть вопросы, замечания, претензии.
Когда комиссия подошла ко мне, я поднял руку и сказал: «Товарищ полковник, у меня проблемы дома, жена пишет, что крыша течет, надо бы поехать починить, помочь им с дочкой».
Полковник повернулся к командиру роты и спрашивает:
- Как у него проверка? Командир ответил, что я отличник.
- Тогда отпускайте!  - сказал полковник и пошел дальше вдоль строя.
Через три дня мне выписали отпускной билет, и я поехал на побывку домой. Я так торопился, что даже не сообщил жене, подумал - будет сюрприз. И сел в поезд.
В Сотниковское приехал во второй половине дня.  Бежал, торопился поскорее увидеть свою Надю…
А Нади дома не оказалось. Соседка по квартире вышла, удивилась:
- А разве Надя не знала, что вы приедете?
- Я не успел ей сообщить, но где же сейчас моя жена? – спросил я.
- Надя пошла на день рождения к нашей учительнице английского языка, это рядом, я вас провожу туда.
И вот я вхожу в комнату, где оказалось очень многолюдно. В основном, здесь были женщины.
- Здравствуйте! – громко сказал я всем. 
Наступила невероятная тишина. Все взгляды устремились на молодого матроса в форме.
Потом сразу все заговорили, заохали, заахали, а тут и Надя бросилась мне на шею!
Так состоялась наша с ней встреча после года разлуки. Надя хотела сразу идти домой, но «англичанка», чей день рождения отмечали, взмолилась:
- Надечка, ну останьтесь хоть на полчасика, как же так – один мужчина появился в коллективе и того ты сразу уводишь... У нас и стол уже накрыт, он как раз «с корабля - на бал», оставайтесь! 
Аргумент был весомый, и я сказал Наде, что мы останемся и посидим с коллективом.  Праздник продолжился, но Надя не отходила от меня весь вечер.
Начались танцы, именинница была первой моей партнершей, но я всё время наблюдал за Надей.  Она с легкой обидой пожала плечами и отошла в сторону. А я пошёл танцевать с хозяйкой праздника, которая так увлеклась, что не отпускала меня несколько танцев подряд.
Надя не выдержала, вышла из комнаты…после вернулась в верхней одежде и увела меня домой. «Какая умная у меня жена!» - подумал я. Но она была не только умная, но еще красивая, нежная и любимая.
Ночи, казалось, не было конца…
Утром Надя пошла на работу, а я спал до обеда. Потом решил пойти в школу, поприветствовать коллектив. Зашел к директору. Николай Николаевич был рад моему приходу:
- Ждал, ждал, знал, что зайдёшь, мне уже сказали, что матрос приехал, я ведь тоже в морфлоте служил. И на каком ты флоте служишь?
  Я растерялся, считалось, что у нас служба секретная, и я брякнул:
- В Севастополе, в Балаклаве.
Николай Николаевич помахал рукой и говорит:
- Не ври, у тебя на бескозырке написано «Военно-морской флот», а у моряков из Балаклавы значится «Черноморский флот», лучше скажи правду!
 Пришлось сознаться, что моря я никогда на видел, а служу в Москве, охраняю штаб военно-морского флота и адмирала Горшкова.
- Не стесняйся, - сказал Николай Николаевич, - твоя служба не менее почетна и полезна.
Поговорили ещё о чем-то и пошли в учительскую. Как раз была перемена, и все учителя собрались там.
Я поздоровался, а коллеги с интересом меня разглядывали, улыбались… Конечно, за это время я возмужал, поправился, выглядел крепким, статным парнем, с военной выправкой. Надя тоже находилась в учительской, но сидела и дремала.
Когда прозвенел звонок, и все разошлись по классам, я попросил директора дать Наде пару дней отгула, а то какой из неё работник в полусонном состоянии… Он пообещал отпустить мою жену. 
Дома Надя ухаживала за мной, как за ребёнком, старалась получше накормить и, хотя казенная еда была мне привычней, Надина стряпня нравилась больше.
Мы много беседовали. Надя рассказывала о своей жизни во время разлуки, как она боролась за жизнь дочки, и только, когда врачи сказали, что Леночке грозит хроническое заболевание лёгких, она согласилась оставить её у своей мамы в Светлограде. Там Леночку определили в детский сад, ей уже был год и два месяца. Бабушка была с ней рядом, и Леночка стала поправляться. 
С Надей я пробыл дома семь дней, потом по подсказке Николая Николаевича поехал в райвоенкомат попросить дополнительных три дня к отпуску, это было в компетенции начальника военкомата. Я написал заявление, что не успел накрыть крышу и получил к отпуску ещё три дня.
Мы с Надей решили, что к Леночке я не поеду, она всё равно меня не помнит, а поеду в Пятигорск проведать своих родных, я по ним тоже очень соскучился.  За пять дней до окончания отпуска, я попрощался с Надей и уехал в Пятигорск.
Уехал, но всё время возвращался мыслями к Наде. Я хотел понять, сохранились ли наши отношения такими же, как были до разлуки, или мы что-то потеряли. Внешне всё было, как и прежде, но в моих мыслях начало прорастать маленькое семя ревности, сомнений. Ведь она полгода жила одна, без Леночки… У неё были возможности для измены? Были! Она могла?
 Я душил этот росток ревности, боялся представить свою жену с другим мужчиной. «Нет! - говорил я себе, - нет, она не сделает этого!»
В течение всего года у меня ни разу не появились мысли о ревности, я служил и делал всё, чтобы как можно раньше вернуться домой к жене. Почему же сейчас появилась ревность?  «Нет, нет, нет», - убеждал я себя. «Надя верна мне, и дождется из армии. Мы должны пройти это испытание!»
Дома в Пятигорске меня встретили, как подобает встречать любимого сына, но было больно, что бабушка Уля умерла в прошлом году. Она так хотела повидать нашу дочь Леночку, свою правнучку, но мы не смогли тогда к ней приехать.
В родительском доме всё оставалось по-старому. Отец занимался пчеловодством, мама-пенсионерка – по хозяйству, тетя Тася ухаживала за дедушкой. Патриархальная семья с таким же укладом.
Через три дня я взял билет на поезд и уехал в Москву на службу.
По приезду меня вызвал командир роты и объявил, что уже можно писать заявление на курсы офицеров запаса. Я написал.
Сразу приступил к несению службы. А через месяц, в конце октября, пришел приказ, и я выехал в город Тамбов в кадрированную дивизию на курсы.
Из 130 человек один я был в морской форме, все смотрели с удивлением, но скоро привыкли.  Я ведь служил в Москве, в Московском военном округе, а Тамбов - тоже Московский округ.
 Учеба продолжалась три месяца, и новый 1965 год пришлось встречать в Тамбове. Я вспомнил, что здесь у меня живёт родная тетя Рая.  Нашел её адрес, связался и получил приглашение прийти к ним на Новый год.
Увольнение мне дали с тридцатого по первое число. Тетя работала в педагогическом училище, и у них тридцатого праздновали Новый год. Вот туда она меня и привела.
На моей форме висел значок педагогического института. В статусе учителя я был на равных с сотрудниками училища. Я не чувствовал стеснения и, когда мне предложили сказать тост, поднял бокал вина за тех, кто в море, кто на боевом посту, кто охраняет наш покой.
Тост приняли «на ура» и похвалили. Думаю, моей тёте не было стыдно за меня.
Потом начались танцы, и я весь вечер танцевал с одной девушкой, которая мне понравилась. В конце вечера она попросила проводить её домой, и я согласился.
Опять потеряв чувство времени, ни о чём не думал, мне просто было хорошо. Проводив девушку к дому, немного с нею постоял, потом мы расстались.  Долго шёл пешком через весь Тамбов, и к трём часам ночи явился на квартиру к тете. Тихонько вошел и лёг спать.
Утром извинился за хлопоты и вернулся в часть.
Первого января был в наряде на кухне, а в семь часов вечера ко мне приехал двоюродный брат, сын тёти Раи. Взрослый семнадцатилетний парень, он быстро нашел меня прямо в столовой. Я, конечно, вышел к нему и спросил в чём дело. Он ответил, что привел девушку, с которой мы накануне вечером танцевали, и что она хочет со мной встретиться и поговорить.
Это было неожиданно, но сейчас я уже понимал, кто я и что мне делать. Я попросил брата передать этой девушке, что мы не сможем встречаться, у меня дома - жена и дочь. Мне было больно и стыдно, что я пробудил у неё к себе чувства, не имея на это права. Я ещё раз задумался - насколько уязвима и беспомощна субстанция человеческих чувств… Прояви девушка больше активности в тот вечер, и мы могли бы совершить непоправимую ошибку, но чувства девушки разгорались медленно, и если она приняла решение прийти ко мне, то уже не контролировала себя. Однако я остановил огонь её сердца и теперь не позволил ей совершить ошибку. Да, человеческие чувства, как тюремный приговор: «Шаг влево, шаг вправо – расстрел!» И здесь же сразу вопрос: «А разве можно всегда идти только прямо, жизнь сложнее, и повороты судьбы непредсказуемы».
20 января закончились курсы, и нам выдали дипломы, в моём значилось «С отличием». Таких дипломов было 13 из 130. Свой диплом с письменным приложением я отправил маме, чтоб она мною гордилась.
Теперь я точно знал, что к началу учебного года меня, как учителя, должны демобилизовать.
Всё почти так и случилось. Я выполнил программу своей службы, теперь оставалось только ждать. На моих погонах красовалась лычка старшего матроса, я мог ходить на службу в качестве разводящего, но это случилось только в мае месяце.
В апреле месяце в моей жизни произошло знаменательное событие. Страна готовилась отметить двадцатилетие Победы в Великой Отечественной войне. В связи с этим, я решил подать заявление о вступлении в Коммунистическую партию, хотел активно участвовать в жизни своей страны.
Когда меня спросили, для чего вступаю в партию, ответил, что я -учитель, и моя работа - воспитывать подрастающее поколение, и что буду воспитывать граждан страны на идеях коммунистического движения.
 Других вопросов не задавали, приняли единогласно кандидатом в члены КПСС. Рекомендации давали офицеры нашей роты, они мне доверяли.
К девятому мая, в честь двадцатилетия Победы в Великой Отечественной войне, была учреждена памятная медаль, которой награждались участники войны и все военнослужащие Советской армии, проходившие службу в этот период. Такую медаль позже вручили и мне в Пятигорске. Вручили в горвоенкомате вместе с военным билетом офицера Советской армии. Мне было присвоено звание младшего лейтенанта в запасе.
В июне жена преподнесла мне сюрприз, приехав в Москву. Мне дали на трое суток увольнение, мы сняли квартиру и три дня были счастливы!
Что можно сказать, я очень был рад приезду Нади. Мы смогли посетить некоторые знаменитые места Москвы. Конечно, в первую очередь, поехали на Красную площадь, потом посетили Выставку достижений народного хозяйства, некоторые музеи, а также известные крупные магазины, где Надя сделала небольшие покупки.
Потом я проводил свою жену, и она уехала. До нашей главной встречи оставалось три месяца.
Все летние месяцы я нес службу в качестве разводящего, но условия были тяжелые. Одна рота батальона уехала на полевые учения, поэтому в караул мы ходили теперь через день, времени на отдых почти не было.
Приказ на мою демобилизацию пришел в роту 15 августа, но его положили, как говорится, «под сукно», в роте не хватало военнослужащих для несения службы. И только 28 августа командир роты вручил мне документы, поздравил с окончанием службы, пожелав хорошего здоровья и успехов на гражданке. Я уходил из роты в приподнятом настроении. Служба закончилась, еду домой!
Только поехал я сразу в Пятигорск, к своим родным.  Заранее попросил писаря сотни при подготовке моих дембельских документов указать место постановки на учет – г. Пятигорск. Мне это было нужно. Хотя по закону меня должны были отправить в Благодарненский районный военкомат, по месту моего призыва, но оттуда попасть в Пятигорск я бы уже не смог. Пятигорск - режимный город, и прописка в нем закрыта. А я твёрдо решил вернуться туда, на свою малую родину, тем более срок отработки по направлению института уже подошел к концу.
Теперь мне предстояло стать на учет в Пятигорском горвоенкомате, прописаться у родителей, потом привезти жену и дочку в Пятигорск, прописав их по месту моей прописки как членов семьи. Этот план составил задолго до дембеля. Но надо же было весь этот план согласовать с Надей, а я этого не сделал, в результате возник первый серьёзный конфликт в семье, но ведь я хотел как лучше…
Пока шло оформление моих документов в Пятигорске, прошло больше недели. Кто-то из старых знакомых Нади увидел меня в городе и сообщил ей.
На следующий день Надя приехала ко мне, причем конкретно с требованием развода, она даже не хотела разговаривать…
Это было круто. Надя обиделась на меня за то, что я ей не сообщил о своих намерениях и решила, что хочу её бросить.  Конечно, Наде было обидно, она ведь тоже строила планы на будущее, но не в Пятигорске, а в Светлограде, где жили ее родители. К этому времени она уже уехала из Сотниковского, где отработала положенных три года, и к ней претензий не было. Зная, что я вступил в члены КПСС, она вместе со своим отчимом договорилась о моём трудоустройстве инструктором Светлоградского райкома комсомола.
  Два дня я успокаивал Надю. Всё это говорит о том, что она не собиралась со мной разводиться, но её обида была такой сильной, что она в гневе произнесла: «Всё – развод!» Я уговаривал Надю, доказывая, что Пятигорск лучше, чем Светлоград, это крупный город, здесь больше возможностей, и мы здесь найдем своё счастье. Я даже помню то дерево в пос. Горячеводском у ветлечебницы, где мы стояли, и где я её уговаривал. Уговорил! Слава Богу!
Надя вернулась в Светлоград собирать вещи, а через неделю приехала с дочкой. Позже вещи привёз отчим на машине, это были диван и плательный шкаф, которые мы купили с Надей ещё в первый год нашей жизни да ещё кухонный столик, который она купила в Москве, когда приезжала ко мне.
Пока я оформлял прописку, паспортистка спросила меня: «Женат?» и я, не моргнув глазом, ответил: «Нет». Ей лень было посмотреть в военный билет, где стоял штамп о регистрации брака. А через неделю я принес на прописку паспорт Нади. Паспортистка спрашивает: «А это кто»? Я опять, не моргнув глазом, отвечаю: «Жена». Далее диалог: «Ты же сказал, что не женат!». Я ответил: «Вот, видите, уже женился». Последовал ответ: «Какой ты быстрый!»  Но штамп в паспорте Нади был поставлен.
Пятигорск нас принял, жильё предоставил дедушка, а работу мы как-нибудь найдем. Впереди была неизвестность и, конечно, суровая, трудная жизнь.