Роберт и бомба, которой не было - 1

Глава 1. Первые дни лета после войны

Июльские дни тысяча девятьсот восемнадцатого года «Стёрджен» проводил в безопасных ныне водах вблизи североамериканского континента. Безопасных — ведь германским подлодкам теперь было не до охоты: слишком уж досталось Германии... Но мировая война наконец заканчивалась, и лейтенант британского флота Патрик Блэкетт покинул наконец харвичскую эскадру и теперь задумчиво оглядывал порт и тупиков, качавшихся на волнах. А зачем оставаться? Не ради тупиков ведь! Вот на «Бархэме» да, там служба была что надо; а здесь…

— Значит, уходишь? — протянул Уилл Грэкхэм, один из немногих приятелей Патрика, глядя на саквояж в руках сослуживца. Порт Нью-Йорка встретил гостей приветливым теплом, но Патрик смотрел не на залитое солнцем море, а вдаль, где высились громадные и удивительно тонкие дома. «В Лондоне такое бы в жизни не построили»...

— Значит, ухожу, — вздохнул Патрик. — Не ради тупиков ведь оставаться?

— Наверно, — согласился Уилл, смахивая прилипшую прядь светлых волос. — И правда, тут тупики, а там — столько прелестных девушек, которые только и ждут целого лейтенанта флота!

— Ну знаешь! — фыркнул Патрик. К своим двадцати годам он и в самом деле не успел ещё найти себе даму сердца — и что же, найдётся ещё! Когда-нибудь...

— Именно что знаю. Так что найди там какую-нибудь красавицу!

— Непременно...

Конечно, в тех лесах, по которым собирался блуждать Патрик, едва ли нашлась бы хоть одна юная леди; но... Потом, в Британии, когда уже понятно станет с будущей учёбой... Но это потом. Для начало следовало бы хотя бы покинуть порт — за почти шесть лет кто угодно бы насмотрелся и так на все эти доки да пристани.

Город, хоть и куда более обширный, чем Лондон, Патрика тоже почти не привлёк. Да, дома намного выше любого самого высокого в Лондоне; да, автомобилей, кажется, столько, сколько едва ли набралось бы во всей Англии вместе с Шотландией, Уэльсом и Индией; но не останавливаться глазеть же на всё это скопление железа? Да и шляпки и платья юных дам тоже почти не отличались от нарядов их сверстниц за океаном...

Патрик покачал головой, прогоняя с щёк румянец — и откуда ему взяться, здесь же не настолько холодно? — и уходя прочь с проспекта мимо ресторана или игорного дома, из-под помпезной вывески которого доносилась бодрая джазовая песня. А В Британии, как рассказывал лейтенант Белларс, развлечений особо не было, и ходили тревожные слухи о неведомом звере по имени «социализм», который охватил и взволнованную Германскую империю, и Россию. Зато здесь — на одном только проспекте целая галерея вывесок, за которыми можно «познать истинное блаженство»!

Блаженства Патрику и так хватало, так что и вывески, освещённые яркими лампами, и джазовые песни остались позади. Не хотелось ни дышать сигаретным дымом — таким же, как в кают-компании «Стёрджена», ни искать собеседника, который не окажется занудным. Лучше бы подальше куда-нибудь, посмотреть на то, чего в Британии точно не увидишь... Да хоть те леса, о которых как-то Уилл рассказывал, что «там не то, что у нас — истинные дебри!»

Истинные дебри, словно со страниц Конан Дойля, казались куда более заманчивыми, чем все вывески и плакаты шумных проспектов Нью-Йорка — но до них предстояло доехать не один десяток миль; благо железная дорога недурная. И всё же и билет нашёлся, и Патрик разглядывал теперь пролетавшие мимо фермерские ранчо, стада коров и чахлые деревья с желтоватой листвой в окно вагона третьего класса. Только где бы сойти? А да хоть здесь. Да. Только, наверно, багаж оставить на станции...

Ранчо фермеров остались позади, и Патрик, оставивший саквояж на станции — украсть всё равно почти нечего — вскоре пробирался по едва различимой тропинке под тенью дубов. «Такая глушь!» В Британии такие леса бы не нашлись, а здесь заводы и железные дороги ещё не перекроили эту густую зелень, в которой, на кронах деревьев, иногда мелькали птицы — и отовсюду доносилось их пение. И запахи чудные... Нет, обычные — просто не чувствовались в этих запахах пары масла, или дизеля, или керосина.

Словно опасаясь спугнуть тишину и чистоту, Патрик замедлил шаг, разглядывая жадно то особенно крупный лист папоротника, то блестевшую и призывно журчавшую и переливающуюся золотым в солнечных лучах речку чуть ниже. Спуститься бы — но, кажется, там круто… Но даже издали как не залюбоваться?

Тропинка тем временем закончилась, и за деревьями показались забор и, насколько Патрик мог разглядеть, несколько построек за ним. Трактир? Отель? Что ж, вдруг и перекусить удастся?

Но перекусить не удалось; зато удалось разнять драку мальчишек — хотя какая же это драка, если на одного наседали толпой? — а также узнать, что ни трактира, ни отеля здесь нет, а есть лагерь «Кёниг». Все это сообщил Роберт — так звали спасённого случайно мальчишку; а рассказав, он замолчал и вдруг выпалил:

— А вы можете со мной в Нью-Йорк? Вы же всё равно без дела гуляете?

— Ну… — Патрик растерялся. Конечно, он и в самом деле не собирался заняться каким-либо срочным или важным делом; да и путь вроде не был бы слишком далёким; но сопровождать чужого ребёнка… Да, Роберту хоть и было на вид столько же лет, сколько было Патрику в колледже для будущих моряков-офицеров — но даже Уилл тогда казался старше!

Патрик покачал головой:

— Едва ли я подходящая компания.

— Но другой нет!

Патрик вздохнул. «Слишком авантюрно…» Но если потом в лагере у Роберта снова случатся неприятности? «Как будто это мои заботы!» Или что же, раз офицер, надо вступаться за каждого встречного? Сам пусть со своими детскими бедами справляется!

«Или не справится…»

— Я даже не знаю вашей фамилии, — возразил Патрик.

— Как будто это важно, — огрызнулся Роберт, почему-то насупившись. — Вот что: поможете?

– Что ж, Роберт Как-будто-это-важно, – вновь вздохнул Патрик. - Мне почему-то видится всё это вздором, но... Ладно. Я помогу вам добраться до вашего Нью-Йорка.

— Благодарю! Тогда я сейчас!

Долго ждать Патрику не пришлось; юнец вернулся вскоре с чемоданом — «и не самым дешёвым», как зачем-то отметил про себя Патрик, — и двое побрели по тропинке вдоль уже привычной Патрику журчащей реки. Что ж, всего лишь добраться до станции — и…

И — слишком крутой для Роберта берег; и — стремительный спуск — лишь бы не опоздать; но вот… Живой… Ещё бы в себя пришёл… И куда его чемодан делся?

— Ого… Ой! — Роберт приподнялся было, но Патрик уложил мальца обратно на уже не совсем белый китель летней формы.

— Полегче. Подождем пока…

— Хорошо… А вы кто?

Патрик замер, не оттерев с ладоней остатки земли. «То есть… Кто? Мы же знакомились!»

— Роберт, если это шутка, то лучше расскажете её потом, когда мы уже сядем на поезд.

— Роберт… Это мое имя? А вы мой брат? Или почему вы здесь? Что-то не так?

Патрик, должно быть, не смог сдержать удивления, и теперь спешно попытался принять невозмутимое выражение лица. «Все отлично… Все отлично… Подумаешь, чужой мальчишка, потерявший память!»

— Я… Да, я твой брат. И… и ты, конечно, идёшь со мной.