Проститутка

               

Я не люблю ездить в командировки. Есть любители, которых хлебом не корми, а дай только в командировку рвануть. Оторваться от домашнего приевшегося очага, по бабам прошвырнуться втихаря от жены, погулять недельку на воле без присмотра любимой мегеры. Я не такой. Я домосед. Домашний очаг никогда мне не приедается. И жену я свою люблю. И мегерой её никогда не называю. В общем как бы приличный семьянин, если исключить то, что терпеть не могу заниматься домашним хозяйством (ну всяким там «гвоздь вбей», «лампочку вкрути» и т.п.) и зарабатываю не ахти по меркам любой женщины. Но жена терпит мои недостатки, так же как и я терплю её недостатки. В общем живём вроде бы душа в душу. А шататься по командировкам… Однако – производственная необходимость…

Пришлось мне однажды среди февраля месяца, в тридцатиградусный мороз отправиться в командировку в некий провинциальный городок К. До единственной гостиницы по плохо освещённым и не чищенным от снега улочкам добрался около десяти вечера. Устал и продрог. Думал, что сразу упаду на кровать, какой бы она там ни была, хоть напичканной полчищами клопов, и усну без задних ног. Но что-то пошло не так… Во-первых, одноместных свободных номеров не было. Пришлось вселяться в двухместный. Соседом оказался жуткий тип, который очень громко храпел, кашлял, чихал, постоянно ворочался с боку на бок и разговаривал во сне. Спать было решительно невозможно. Я встал, вышел из номера и спустился в вестибюль. Он был пуст, только дежурная дремала за стойкой рецепшена. Я было хотел усесться в старенькое жёсткое кресло и попытаться кое-как поспать, но тут ко мне подошла солидная дама, что называется в теле, с высокой причёской каштановых волос, с ярким в стиле что ли дада-кич макияжем и в приличной норковой шубке.

- Девочку не желаете? - без всяких предисловий и приветствий тихого спросила она.

Я опешил. Такое в провинциальной гостинице?! Я думал, что девочек предлагают в гранд-отелях, а тут… «Интересно, и что ж это за девочки? – подумал я, - ну в пятизвёздочных там понятно… и цена там, наверное, соответственная… я там, конечно, никогда не был, не знаю, но догадываюсь… а здесь-то что?.. как в том анекдоте про Василия Ивановича, который читал газету «За рубежём»… за руб ежём… и какие они из себя на вид… на фэйс… ?.. может алкоголички… или наркоманки… да ещё и с «сифоном» или «спидоном»… дыхнут перегаром…»

Все эти мысли-сомнения, видимо, достаточно выпукло отразились на моём лице, так что дама поспешила уверить меня:
- У нас симпатичные, приличные, здоровые девочки… и недорого.
- Сколько? – вопрос вырвался из меня помимо моей воли.
- Час – двадцать «зелёных», - мило улыбнулась дама.
Я забыл сказать, что дело происходило в лихие 90-е. В те «весёлые» времена месячная зарплата школьного учителя составляла десять баксов. Мне всегда хотелось произнести кляксов, потому что это были не деньги, а просто какие-то чернильные кляксы, которые позволяли разве что не сдохнуть с голоду.

В кармане у меня была как раз двадцатка. Но это почти всё, что у меня было при себе. Я невольно вздёрнул плечами и удивился своему удивлению: что за глупый жест, словно я колеблюсь в принятии решения – я никогда не имел дело с проститутками и иметь не желал. Но тело как-то само дёрнулось и…
- Вы останетесь довольны, - дама важно приподняла правую бровь, - вы кого предпочитаете, блондинок, брюнеток, рыженьких, худеньких, толстушек?..
- Ммм… блондинок, - я был просто в шоке от себя: я говорил то, что не хотел говорить – мой рот, язык говорили вместо меня, как бы издеваясь и подсмеиваясь надо мной. – Худеньких…
- Прекрасно, - лицо дамы засияло сытым довольством.
- Но… в моём номере… сосед… я не один… - я пытался защититься и убежать от… от чего? я сам не знал от чего… от того, наверное, к чему хотел прибежать…
- Нет проблем, - кокетливо махнула, словно сказочная лиса пушистым хвостиком, своей пухлой ручкой, унизанной золотыми кольцами, дама, - пойдёмте со мной.
Мы прошли тёмный коридор (пока я шёл по нему, я думал, что меня сейчас огреют чем-то по голове и заберут мою несчастную двадцатку) и оказались в светлом коридоре. Дама отворила дверь гостиничного номера и, просунув голову внутрь, громко и отчётливо произнесла:
- Алёна, на выход.

Через несколько секунд в коридор вышла симпатичная, среднего роста девушка с длинными распущенными волнистыми волосами цвета светлого, почти белого пепла. Взгляд её синих миндалевидных глаз был несколько отрешён, равнодушен, чуть печален и… какой-то оттенок жалости-презрения-отвращения что ли… или мне только показалось?.. и, может быть, даже злости?..
Зато взгляд дамы, устремлённый на меня, был словно клещ:
- Нравится?
- Да, - я понял что попался, но… отступать мне не хотелось, однако же и вступать в связь с этой милой молоденькой девушкой… впрочем… приглядевшись, я понял что не такая уж она юная… морщинки возле глаз и в уголках рта… я бы предпочёл остаться на месте… просто стоять, как истукан и смотреть на неё…

- Привет! - Алёна маняще кивнула мне головой, развернулась и, соблазнительно виляя бёдрами, зашагала по коридору. Я, словно сомнамбула, двинулся за нею. Её точёные стройные ноги, затянутые в сетчатые чёрные чулки (классическая униформа проституток, хм) выглядели ещё стройнее благодаря синей атласной мини-юбке и голубым изысканным сапожкам на тонком высоком каблуке. Поверх фиолетовой полупрозрачной блузки был накинут на плечи лёгкий полушубок из чернобурки.
«Однако, - подумал я, - вот тебе, батенька, и провинция… хм… даже очень и очень…»
Вдруг я оказался в полутёмном гостиничном номере, освещённом только красным ничем не примечательным ночником, стоящим на довольно грубой тумбочке. Номер был стандартным, без всяких изысков и украшений, только какая-то репродукция висела на стене. Он явно не подходил для такой привлекательной милашки… и вообще для занятий сексом. Мне показалось, что снаружи на двери был номер 603. Шестёрка, ноль и тройка расположены по диагонали. Или… может эти цифры я уже где-то видел и они мне просто почудились…

Алёна села на кровать, забросив ногу на ногу и посмотрела мне прямо в глаза. Сиреневая помада на её тонких губах казалась чёрной, как и несколько тяжеловесный макияж. Я бы не удивился, если бы улыбнувшись, она явила моему взору два длинных блестящих клыка.
Я сел на кровати напротив неё, опустил взгляд и уставился на её хрупкие белые руки с длинным, тоже казавшимся чёрным маникюром,  плотно охватившими коленку. Мне показалось, что Алёна напряжена… Может это я был напряжён?.. Конечно я, кто же ещё из нас двоих. Я вообще всегда напряжён – не умею расслабляться… А уж в такой ситуации… Для меня абсолютно непривычной…
Я перевёл взгляд на её сапожки. Кожаные. Шикарные. Наверное итальянские. Затем осмелился посмотреть ей в глаза.
Пауза затягивалась. Но говорить мне не хотелось.
- Как тебя зовут? – наконец нарушила тишину Алёна. Голос у неё был нежный, почти детский; ей бы в мультфильмах озвучивать разных дюймовочек и принцесс.
- Юра, - зачем-то солгал я.
- А разве тебе хочется трахаться? – вопрос был столь неожиданным, что… я только рот открыл, но…
Она лукаво улыбнулась.
- Это написано?.. – наконец изрёк я.
- Да, на твоём лице.
Мне действительно хотелось только смотреть на неё. Или посадить её себе на колени, нежно обнять и баюкать как ребёнка. Если бы я это сказал ей, она бы, наверное, со смеху померла.
- Можно я на тебя посмотрю? Просто посмотрю…
- Смотри, - она смешливо пожала плечиком, - только недолго, я не люблю, когда на меня смотрят.
- Этого никто не любит… особенно когда пристально… а у меня очень пристальный взгляд… однажды меня чуть не избили просто за брошенный взгляд…
- Да, у тебя интересный взгляд… и глаза красивые…
- У тебя тоже красивые глаза… и не только глаза…
- У тебя есть жена? Дети? – Алёна слегка наклонилась вперёд и отбросила со лба прядь волос.
- Есть… жена… дочка…
- Ты любишь свою жену?
- Очень.
- И она тебя сексуально удовлетворяет?
- Более чем.
- Зачем же ты?.. Захотелось пощекотать нервы?.. Просто захотелось жареной картошки?..
- А, как в анекдоте… - криво улыбнулся я, - пожалуй нет… я не знаю чего мне захотелось… мне вообще ничего не захотелось… я не знаю что меня толкнуло…
- Я впервые вижу такого мужчину… обычно так себя ведут мужчины хилые и несимпатичные… но ты… ты ведь из тех, кто нравится женщинам…
- И причём из тех, кому нравятся женщины… вот только…
- … только…
- … у меня к ним слишком высокие требования… а у них ко мне – слишком низкие… может быть.
- А у тебя были женщины, кроме жены?
- Ну до свадьбы было две…
- Я имею в виду когда ты уже был женат.
- Нет.
- И ты вдруг решил изменить жене?
- Ну, во-первых, я ничего не решал… а во-вторых… что значит изменить?.. даже если бы я с тобой… это же ничего не значит… я не разлюблю свою жену…
- Для других это ничего не значит… но для тебя, мне кажется, это много значит…
- Пожалуй ты частично права… но… я… наверное… пойду, - я встал, вынул из кармана двадцатку и положил на тумбочку. – Извини… - и направился к двери.
- Постой. Забери деньги назад, - в голосе её было столько участия и теплоты, что я невольно вздрогнул.
- Ты потратила время на меня… ты их честно заработала…
- Я вообще не работала. А ты отдаёшь мне последнюю двадцатку. Ведь признайся – она последняя… ведь так?
- Почти… Нет, у меня есть деньги… с голоду не околею…
- Ну да, будешь обедать водой из-под крана, - саркастическая улыбка её словно нежно обнимала меня, и в этих противоречивых моментах было нечто…
- Тебе жалко меня?
- И это тоже. Но главное – я не работала и не хочу брать деньги за невыполненную работу.
- Хорошие специалисты, как правило, всегда берут просто за вызов.
- А я исключение из правил.
- Люблю исключения… А вот слово «работа» в данном контексте звучит как-то… слух режет… У меня другие ассоциации с работой… Человек пришёл на предприятие, в учреждение, отработал восемь часов, пришёл домой, принял душ, поужинал, расслабился и… занялся сексом со своим партнёром… А у вас, у… девочек для утех получается всё по-другому… Вы работаете, занимаясь сексом, а потом… в свободное от работы время… чем вы занимаетесь?.. у вас есть партнёры, с которыми вы занимаетесь сексом по любви, не за деньги?.. ведь получается, что рабочий, который отстоял смену за станком, приходит домой и опять становится за тот же станок… ну есть, конечно, такие фанатики, но…
- Да, мы иногда трахаемся без денег, просто ради удовольствия с тем, кто нам по сердцу…
- Какое дурное слово «трахаться», какой идиот его придумал… у меня оно ассоциируется… вот идут по улице мужчина и женщина, и у них возникает желание… мужчина говорит: я хочу трахнуть тебя; женщина отвечает: трахни меня; мужчина подходит к ближайшему штакетнику, выламывает доску и трахает этой доской женщину по голове; женщина вырывает из рук у мужчины эту доску и трахает его по голове; итак они дубасят друг друга до обморочного состояния… Приятное интимное сближение двух влюблённых окрестили таким гнусным словом…
- Часто это делают не влюблённые и процесс действительно напоминает нечто похожее на то, что ты только что описал… вот потому и придумали такое слово.
- Словцо… я не понимаю этой холодной механики туда-сюда без любви…
- Но ведь ты же захотел со мною без любви.
- Ничего я не захотел!.. Я… я не знаю… что хотел… и хочу…
- Забери деньги, - Алёна протянула мне двадцатку.
- А у тебя есть человек, которого ты действительно любишь и с которым ты готова…
- Был.
Я посмотрел Алёне прямо в глаза и увидел в них отражение своего лица.
- Да-а, - после долгой паузы выдохнул я, - в этом коротком слове вся человеческая судьба… одно слово заменяет целый роман…
Она подошла ко мне и молча вложила купюру мне в руку.
- Иногда по утрам я себя спрашиваю: почему я проснулся? как хорошо было бы не просыпаться…
- Я вижу ты склонен к суициду.
- Не вижу в этом ничего плохого.
- Я трижды пыталась покончить с собой… и трижды меня спасали… спасали… какое дурное слово, как ты говоришь, - она горько усмехнулась.
- Если бы при мне был заряженный пистолет, я бы его оставил тебе…
- Спасибо, - глаза Алёны засветились каким-то потусторонним тихим сиянием и добротой. Она сделала движение по направлению ко мне как-будто намереваясь поцеловать меня, но остановилась. Или мне это только показалось?
- Ну… я пойду… - я взялся за дверную ручку.
- Прощай. Ты даже не прикоснулся ко мне…
Мне показалось, что дверная ручка стала мягкой и обрела форму женской груди.
Я вновь посмотрел прямо в глаза Алёны.
- Извини…
- Это ты извини за эти слова… - она виновато улыбалась.
- Я вероятно сумасшедший… - я решительно развернулся к ней спиной, открыл дверь и устремился по коридору прочь.


Меня разбудил сосед своим скрежещущим кашлем, слоновьими шагами и мышиным копошением в раскрытом чемодане. Светало. У меня страшно болела голова от недосыпания и всего того, что произошло ночью. За окном равномерно, тихо, отрешенно падали огромные снежинки, похожие на белых летучих мышей. Я подошёл к окну и долго смотрел на снегопад. Он завораживал. Я бы смотрел на него вечность без мыслей и чувств. Смотрел бы пока не…

Когда я выходил из номера, покидая его, наверное, навсегда, я наступил на что-то мягкое и вместе с тем хрустящее. Под моим ботинком лежал новенький белый конверт. Конверт оказался не запечатанным. Внутри было письмо. На белой плотной бумаге ровные каллиграфические строки.

                Почему ты назвался не настоящим именем?
                Я всё узнала о тебе на рецепшене.
                Я напишу тебе. Но не на адрес. Не волнуйся.
                Главпочтамп. До востребования.
                Можно?