Я слишком долго воюю

Я слишком долго воюю

Украинская служба Би-би-си опубликовала материал под названием “Я занадто довго воюю, щоб мене саджати”. («Я слишком долго воюю, чтобы меня сажать»). Речь идет об украинских военных, которые самовольно оставляют поле боя.

Ниже приводится сокращенный перевод статьи.

* * *

«Уголовное производство против меня открыто, но я не скрываюсь», — рассказывает военный с позывным «Кабан», полгода назад совершивший СОЧ (самовольное оставление части) после конфликта с командиром.

«В конце апреля, на следующий день после СОЧ, я дал все свои данные ВСП (Военной службе правопорядка) и ГБР (Государственное бюро расследований) и попросил помочь мне разрешить эту ситуацию. За полгода ко мне никто так и не обратился», — рассказывает «Кабан».

Военная служба правопорядка и Государственное бюро расследований в ответ на запрос Украинской службы Би-би-си отказались сообщить точное число дезертиров и военнослужащих самовольно покинувших часть, но из данных, опубликованных на сайте Генпрокуратуры, Би-би-си удалось установить, что с начала полномасштабной войны в Украине было возбуждено более 95 тыс. уголовных производств по статьям о СОЧ и дезертирстве.

ДЕЗЕРТИРСТВО И САМОВОЛКА: ЦИФРЫ

С января по октябрь 2024 года Государственное бюро расследований открыло 40 659 уголовных дел о СОЧ и еще 19 826 — о дезертирстве. Это в два с половиной раза больше, чем за весь 2023 год (16 316 дел о СОЧ и 7755 — о дезертирстве), говорится на сайте генпрокуратуры. В 2022 году таких дел было менее десяти тысяч по обеим статьям.

Источники Би-би-си в Генеральном штабе ВСУ говорят, что реальные цифры еще больше — около 100-150 тыс. случаев СОЧ и дезертирства. Официального подтверждения данной информации нет.

Самовольное оставление части (СОЧ) — это когда военный покидает место службы без разрешения командира или уважительных причин. Но если у него есть намерение полностью избежать воинской службы, то это уже дезертирство. Оба преступления попадают под уголовную ответственность.

Наказание отличается несущественно: за самоволку дают от пяти до десяти лет лишения свободы, за дезертирство — от пяти до двенадцати.

В ЧЕМ ПРИЧИНЫ САМОВОЛКИ И ДЕЗЕРТИРСТВА

Почему за последние полгода так резко увеличилось число военных, покидающих службу? Усталость и «бусификация» (то есть насильная мобилизация с использованием микроавтобусов, которые в Украине часто называют «бусами») — эти две причины высокопоставленный украинский чиновник назвал в разговоре с Би-би-си.

По его словам, оставляют позиции в основном либо те, кого мобилизовали силой и без достаточной подготовки отправили на передовую, либо морально истощенные военные, которые служат с самого начала полномасштабного вторжения. Отсутствие ротации и четко установленного срока службы, а также отпусков лишь усугубляют усталость.

«Я устал непрерывно воевать», — объясняет свое решение о самоволке 25-летний Денис. Он служит уже более пяти лет —  почти всю свою взрослую жизнь. В 2019 году он подписал контракт с ВСУ на три года. С началом полномасштабной войны его срок службы продлили до конца военного положения. Денис не против вернуться в строй, но не на передовую, а «в 40 километрах от врага». Уголовной ответственности он не боится: «Я считаю, что слишком долго воюю, чтобы меня сажать».

«Были большие потери, и мы, уставшие и больные, ждали ротации. А нам сказали пойти на позиции, зарыться неподалеку от вражеского танка и сидеть там, как мышки», — рассказывает Карпо (имя изменено), который после этого случая совершил самоволку. «Когда мы отказались, нам угрожали и пренебрежительно разговаривали с нами».

Карпо служит с первых дней вторжения. Он был ранен, вернулся в строй после ранения, получил награду «Золотой Крест». «За эти два с половиной года война изменилась», — объясняет он. — «Из-за засилья дронов теперь страшно делать то, на что легко шли в самом начале».

Конфликт с командованием называет причиной своего СОЧ и «Кабан»: «Круто было воевать первый год, было уважение командиров, была мотивация. С первым своим комбатом с позывным „Рыбак“ я бы воевал и дальше».

В ВСУ он начал воевать еще в марте 2022 года. На передовую «Кабан» приехал прямо из Парижа и провел на фронте весь 2022 год. Затем военно-врачебная комиссия признала его «ограниченно годным», то есть способным выполнять военную обязанность только в тылу. В ходе службы «Кабан» получил специализацию пилота БПЛА.

Несправедливое, по его мнению, требование командования идти на передовую и спровоцировало его покинуть часть. «Я не отказываюсь от дальнейшего прохождения службы, но не в этой воинской части и не с этим руководством, — написал Кабан в заявлении на имя командира части. — Там я чувствую опасность для своей жизни и постоянно подвергаюсь моральным издевательствам».

В ответ на его жалобу Минобороны заявило, что не нашло подтверждения противоправных действий командования.

ДЕКРИМИНАЛИЗАЦИЯ САМОВОЛКИ

В сентябре 2024 года Верховная рада декриминализовала СОЧ и дезертирство для военных, которые это сделали впервые.

Это делается, чтобы поощрить военных к возвращению в строй: для этого они должны письменно сообщить о таком намерении прокурору, следователю или суду. В случае согласия командира воинской части они будут освобождены от уголовной ответственности.

Согласно последним правкам можно даже поменять место службы, если есть на то согласие двух командиров частей – той, откуда ушел, и той, в которую желаешь попасть.

"Кабан" поддерживает связь со своими сослуживцами и не исключает мысли снова к ним присоединиться: “Ребята звонят из моих батальонов. Говорят, что им не хватает пилотов. Некому учить. И на линии фронта дела не ахти. Поэтому иногда думаю – может, несмотря на принципы, вернуться назад, заявить о себе, и пока будет следствие, помогать на месте”.

Благодаря декриминализации смог вернуться в строй и Тарас (имя изменено). В июне он в качестве командира взвода выполнял задание в Волчанске. Но вместо запланированных восьми дней его группа провела там 31 день. "Первые шесть-семь дней мы почти не спали, а тогда у нас закончилась еда. Воды тоже почти не было. Россияне – через дорогу. Бывало по два-три контакта в день. Я потерял больше 20 килограммов веса. Но, в конце концов, мы выполнили задание и смогли выйти без потерь", – рассказывает Тарас.

После возвращения у Тараса произошел конфликт с главным сержантом батальона.

«Когда возвращаешься с позиции, то после всего пережитого есть обостренное чувство справедливости, — объясняет военный. — Я вступился за своих ребят, и меня оформили как СОЧ».

Тарас сразу написал жалобу в Военную службу правопорядка, где указал, что готов воевать дальше в другой части. Вскоре его нашла полиция и предложила по закону о декриминализации вернуться в армию.

«Пока я здоров, буду воевать», — говорит Тарас.

После досудебного расследования его отправили в резервный батальон для военных, самовольно оставивших часть. С 12 ноября Тарас — командир взвода в другой части.

 «Декриминализация — это большой шаг вперед, — считает адвокат Антон Неживой. — Но он немного запоздалый».

По данным Генпрокуратуры, из более 40 тысяч уголовных дел по СОЧ за 2024 год в суд направили только 2758, из них 1622 — с обвинительным заключением, 1135 — с ходатайством об освобождении от уголовной ответственности.

«Ресурсов не хватает задерживать такое количество нарушителей», — объясняет Андрей Неживой. — «Их значительно больше, чем всех работников ГБР и ВСП вместе взятых».

ПРОБЛЕМА ДЕМОБИЛИЗАЦИИ

Другая причина СОЧ и дезертирства — это отсутствие механизма демобилизации. Закон предусматривает предоставление в год военнослужащему 30 дней отпуска, но получить его, как следует из слов "Кабана", всем не удается.

"Кабан" говорит, что за два с половиной года всего 13 дней был в отпуске. Это повлияло на отношения с женой и отразилось на его и без того нестабильном моральном состоянии.

Возвращаться на службу после ранения психологически тяжело было и Карпу: "Я хотел переквалифицироваться на пилота, но мне сказали: руки-ноги есть, значит, остаешься в пехоте".

Установить четкие сроки службы власти обещали еще в начале 2024 года, когда парламент принимал новый закон о мобилизации. Но Генштаб призвал политиков устранить эту норму и изучить вопрос дополнительно.

Новый законопроект с четкими сроками демобилизации обещали разработать до конца этого года, но его все еще нет. Ранее депутаты из оборонного комитета Верховной рады говорили Би-би-си, что пока в Украине нет ни резервов, ни политической воли для принятия закона о демобилизации.

Военно-политическое командование Украины неофициально объясняет, что во время войны невозможно позволить себе демобилизацию, потому что заменить этих людей некем. Пока неизвестно, какие механизмы увольнения военных со службы предложит Минобороны.

Вместе с тем, в конце октября секретарь Совета нацбезопасности и обороны Александр Литвиненко заявил в Верховной раде о необходимости мобилизовать еще 160 тысяч человек, чтобы «доукомплектовать воинские части на 85%».

ТРЕБОВАНИЕ ЧЕТКИХ СРОКОВ СЛУЖБЫ

«Я ухожу в самоволку до установления четких сроков службы», — заявил в начале сентября Сергей Гнездилов, военнослужащий 56-й Мариупольской отдельной механизированной бригады. «Я готов вернуться на службу, если Министерство обороны предоставит законопроект о четких сроках», — повторил он 11 октября в суде. После этого его отправили под стражу на два месяца без права на залог. Ему грозит до 12 лет лишения свободы за дезертирство.

Гнездилов на год младше Дениса, совершившего СОЧ примерно в тот же период, потому что он «устал воевать».

Они оба попали в армию по собственной воле, подписав контракт еще до войны. И у первого, и у второго этот контракт давно должен был закончиться. Теперь у обоих сроки службы не определены точно так же, как не определена продолжительность самой войны. Один покинул часть из-за усталости, другой — чтобы привлечь внимание к этой усталости.

Поступок Гнездилова никак не отразится на принятии закона о сроках службы, комментирует Би-би-си собеседник в Генштабе. Но наказание — из-за публичности поступка — вероятно, будет максимально суровым. Если, конечно, Гнездилов не воспользуется правом вернуться на службу, говорят правоохранители.

"В случае невыполнения публичных обещаний о демобилизации высокопоставленные должностные лица, которые эти обещания давали, будут нести ответственность перед Народом Украины. А я сделаю все, чтобы мой приговор был и их", – прокомментировал Би-би-си свою позицию Сергей Гнездилов.


ЧТО ГОВОРЯТ ВОЕННЫЕ

Каким бы справедливым ни был протест, нельзя отвечать на нарушение закона нарушением закона, считает Маси Найем, военнослужащий ВСУ, юрист и соучредитель правозащитного центра помощи военнослужащим «Принцип».


«Если СОЧ станет модным, у нас просто не будет государства», — объясняет он. - "Ситуацией легко могут воспользоваться недобросовестные военные, которые, например, просто откажутся идти на штурм. И что тогда?"

В то же время, военнослужащие, по его словам, — это самые незащищенные из граждан Украины. К примеру, в январе 2023 года Рада приняла закон, предусматривающий более строгие наказания военных за ряд нарушений, в частности, СОЧ и дезертирство.

Если совершивший СОЧ военнослужащий решит вернуться в строй, то по новому закону о декриминализации он не будет нести никакого наказания. С другой стороны, если военный откажется возвращаться или совершит СОЧ во второй раз, то при рассмотрении дела в суде будет запрещено рассмотрение смягчающих или сопутствующих обстоятельств. Такой военнослужащий получит максимальное наказание, предусмотренное уголовным кодексом.

«Вы просто представьте — к насильнику можно применить смягчение, а к военному — нет», — отмечает Найем.

«У меня негативное отношение к СОЧ, — говорит один из командиров подразделения аэроразведки. — Если раньше я понимал, что могут быть разные обстоятельства, то сейчас все больше склоняюсь к мнению, что мы несем потери, в частности, потому, что немотивированные люди просто покидают позиции и уходят».

«Как следствие — россияне рвут оборону, выходят на фланги мотивированных, и те погибают. А с учетом дефицита людей беглецам сейчас дают право безнаказанно вернуться. Это становится фатальным примером».

ЧТО ДЕЛАЕТ ГОСУДАРСТВО

Представители государства неохотно комментируют десятки тысяч дел об оставлении части и дезертирстве. В ГБР и ВСП считают, что разговоры об этом негативно влияют на моральный дух в армии.

Генштаб в ответе на запрос Би-би-си отмечает, что «сведения о морально-психологическом состоянии и состоянии военной дисциплины» доступны только для служебного пользования.

«Солдат не должен думать, солдат должен копать, — говорил Тарасу командир. — Если бы мы только копали и не думали, то в Волчанске мы бы погибли».

Но для одной из проблем недавно нашлось решение.

12 ноября Президент Зеленский заявил об упрощении механизма перевода между частями. С 15 ноября это можно будет сделать через запрос в приложении «Армия+».

Решения о переводе будут приниматься в течение 72 часов, а причина отказа должна быть четкой (что делает невозможными такие формулировки, как «нецелесообразно» или «положительное решение не может быть принято»). Приложение также собирает данные о количестве переводов, а минобороны и Генштаб будут учитывать их при оценке командиров.

После конфликта с командованием «Кабан» тщетно просил перевода в другую бригаду. Ранее такое решение принимал непосредственный командир, объясняют юристы, даже если был приказ сверху или письмо из другой бригады. Теперь у военного в такой ситуации будет больше вариантов разрешить конфликт, не покидая поле боя.

«Это правильное решение», — прокомментировал постановление «Кабан». — Ребята теперь будут переводиться в нормальные бригады. И все поймут, с какими бригадами есть проблемы»

Карпо в конце концов отказался выполнять приказ, который, по его мнению, нес неоправданные риски, и ушел в самоволку. И выжил, в то время как другие его товарищи погибли. Сейчас он ждет рождения ребенка, а после этого будет рассматривать варианты возвращения в строй.

"Уйти в самоволку им не страшно, даже если потом можно попасть в тюрьму, потому что умереть страшнее", - объясняет их мотивацию Маси Найем, который сам пережил ранения на фронте.

Потребности военного положения диктуют свои условия. "Все устали. Но если все пойдут в самоволку – армия развалится, фронт падет, потеряем государство", – говорят военные с передовой.