Оказия

Осипший охранник Остап Онуфриевич Охрятин охранял овощи общественного огорода от овец, обходил осторожно окрестности, оберегая онучи. Обнажённая Орыся Опанасовна Оськина отдыхала одна-одинёшенька около ограды отцовского  огорода. Орыся очаровательна — очи — огонь! Оплошаешь, опоздаешь очи отвести — ох, обожжёшься, опалишься! Остап Онуфриевич обмер, обомлел, охнул: «Обожаемая Орыся Опанасовна, оденьтесь — обгорите! О, Орыся, околдовали Остапа,  обождите — озолочу!» (Очень охоч опрометчивый охранник Остап оглядывать обнажённых отдыхающих!) Обиженная Орыся ором орёт — оглохнешь: «Отойди, охальник, огрею осиновой орясиной — ополоумеешь ! Ответишь, остолоп, отцу!» Остановился  оторопевший Остап Онуфриевич, остолбенел — оглобля оглоблей, огляделся — обломанные осины, огромная ольха, около отсыревшего оврага осёл осоку объедает, осы оранжевые одуванчики облюбовали, орешник отцвёл, окопник, облетевшая очанка — «орхидея» овражная, очиток… Овсы окружили овраг. Орыся Опанасовна одевается, орёт — от оглашенная: «Оюшки, отец, оборони, огради! Оглоеды отираются около ограды!» Отступил, одумался Остап — оказия, однако, остерегается — ославят, освищут, отлупят, отлучат от охраны объекта — опасно оставаться около ограды огорода!  Опустил оловянные очи Остап, отошёл, опечалился. Осматривает он огорчённо опустевшие окрестности: озерцо отражает овсы, облака, окуньки озоруют. Остап опять один остался.