21. XI. 2024. 15 лет нашему Первенцу Гавриилу

Черновик 11 книги из "12 камней"

"Господь приглашает нас на Крест"

1. Господь никого не неволит.

2. Господь садит росток Любви в нас и постепенно, аккуратно, незаметно для нас самих взращивает его.

3. Любовь невозможно увидеть тем зрением, которое везде ищет только обогащение.

4. По этой причине до поры действия Господни мы видим только в темном свете, то есть злимся на него в то самое время, когда Он взращивает Любовь в нас.

5. Нужно больше молчать и молиться друг о друге, потому что так мы помогаем Богу взращивать Любовь в наших ближних, подобно тому как кладут удобрение.

6. Люди думают, что это они садят, поливают, удобряют дерево, и поэтому оно выросло, а в это самое время это Бог его взращивает, ведь зачастую и без воды на плохой почве вырастает дерево, а на хорошей засыхает.

7. Подобно этому и мы думаем, что достигаем всего сами в то время, как Бог дает нам силы встать, думать и делать, уже не говоря о самом Даре Жизни, который Бог вручил нам.

8. Силу Креста и Любви мы чувствуем впервые, когда вдруг понимаем, что для нас кто-то что-то сделал, совершенно ничего взамен не требуя.

9. Еще долго предстоит нам ходить вокруг Креста, пока другие отдают себя Богу и ближнему ради Бога, но однажды Любовь Христова окончательно захватывает человека.

10. Любовь как пожар, который охватывает костер или здание, и Ее невозможно познать, невозможно определить или измерить, но сам человек вдруг опознает, что любит Бога всем сердцем.

11. Он вдруг понимает, что уже по-другому поступать не может, даже если еще остались ростки хотений в сердце.

12. Когда Любовь впервые охватывает всего человека, то есть наполняет все его сердце, она недолго бывает с ним, а потом начинает удаляться.

13. Происходит это незаметно - так что человек однажды вдруг видит себя переохлажденным и не узнает себя в своей злобе.

14. Не многие знают, что благодать удаляется, но если человек помолится Богу искренне, Бог ему даст на это ответ, и человек снова начинает искать Её.

15. Все Прекрасное нужно искать, как мы это делаем с обычными туфлями или даже булкой хлеба или оливок к приезду гостей, или вина, например.

16. Благодать нужно искать снова и снова - это подобно той радости, с которой мы вкушаем первую ложку только что сваренного простого супчика.

17. У Бога очень много терпения, поэтому говорят, что Он долготерпелив, и поэтому Он дает нам много свободы - так что мы много лет блуждаем от полной холодности до полной горячности.

18. Вот зачем нужна Церковь, нужны люди, которые будут молиться и просить у Бога, чтобы Он спасал, или, как написано в Библии, - "прилагал спасаемых к Церкви".

19. Иногда молитва похожа на деньги - когда одному на кассе не хватает, а другой вдруг сжалился и добавил, и часто это бывает ребенок.

20. Сегодня я абсолютно уверен, что я дитя молитв, потому что слишком много непростых ситуаций было пройдено, и их точно прошел не я, хотя то была моя жизнь и мои трудности.

21. Я впервые очень хорошо понял, как много мне давал Бог и как много прекрасного мне делали люди, что тоже давал Бог, когда было плохо мне.

22. Не знаю, как у других, но у меня это было именно так - когда мне было хорошо, я редко вспоминал и думал, как много прекрасного мне дал Бог напрямую и через людей.

23. Когда у меня было много всего, я всегда думал, что мне чего-то не хватает, и не сразу понимаешь, что нужно себя вольно банкротить, чтобы просто оставаться живым.

24. Чем больше у меня было, тем больше хотелось, как бы это банально ни звучало: когда у тебя есть 10 тысяч, ты хочешь на 20 когда 50, ты хочешь 100, и так без конца.

25. Тебе редко приходит в голову, что не нужно много хотеть, что надо просто поделиться, что нужно отрезать от себя, ведь тебе и так не хватает.

26. И кажется, мы все проходим через это испытание: сначала ты набираешь, а потом раздаешь, впрочем, у каждого своя дорога и все идут по ней с разной скоростью.

27. Многое решает твоя искренность перед Богом, то есть честность с самим собой: если у тебя просят, надо давать, хотя бы что-то, по слову Христа, а не говорить "приходи потом", или врать "у меня нет", или "иди работай, лентяй" и все такое прочее.

28. Когда я говорю ближнему "приходи потом", я отказываю ему, и завтра, когда нужно будет мне и я пойду искать, пусть даже займ, а не просто просить, мне, конечно же скажут также "приходи потом", ведь сказано: "как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы".

29. Когда я говорю "у меня нет", я тем самым ропщу на Бога, хоть этого и не замечаю, то есть как бы говорю "у меня нет достаточно" или "у меня нет той суммы, при которой я бы отдал и чувствовал себя хорошо", потому что такого никогда не бывает, ведь отдаешь всегда отрывая.

30. Когда я говорю "иди работай, лентяй" или тому подобное, я вообще наделяю себя правами Бога. Откуда ты знаешь, работает ли человек? Откуда ты знаешь, выплатили ли ему зарплату на последних местах работы? Откуда ты знаешь его путь? И кто ты, чтобы повелевать другим и отправлять его на работу? Если ты так умен, придумай сейчас же какую-то работу и дай хотя бы сколько-то, но будь честен с собой и дай щедро или хотя бы сколько можешь.

31. В мире много есть такой работы, которую никто никогда не оплатит. Но можно стать тем, кто хотя бы немного украсит жизнь того человека, который пытается делать больше, чем просто свою работу.

32. Можно прийти в магазин и просто рассчитаться на кассе, не видя человека, а можно увидеть грустного поверженного человека, и хотя бы конфетку подарить или шоколадку. Кто знает, что у неё? Невыплаченньый кредит или ссора с мужем, или ребёнок ушёл из дома? Но ты можешь на мгновение отвести уныние от человека.

33. Твое доброе дело может выкачать немного гноя, и тот, кто вечером мог покончить с собой, может воспрять и постепенно выпрямиться. А ты расширишь свое сердце ещё на один миллиметр, и так точно не откатишься назад.

34. Когда я забираю товар около 9 вечера с вайлдберриза и вижу перед собой женщину, я мысленно могу подумать о том, есть ли у нее дети, и кто в этот момент с ними, и во сколько они увидят Маму, если часто в 10 машина ещё разгружается.

35. Помню, как впервые задумался над Голгофой. Кажется, это были первые курсы Семинарии. Это не была мысль как таковая и не рой мыслей, как это часто бывает. Это была персона. Конкретный человек - Иоанн Предтеча. И нечто переживаемое, что сегодня могу попытаться ухватить словами: «Что есть твоя жизнь, Пётр?»  И далее: «И что есть жизнь вообще?» Иоанн Предтеча как бы вошел в мою жизнь и самим фактом своего вхождения разделил ее на «до» и «после».

36. И как бы сам собой встал вопрос о моём Христианстве вообще. Он встал с радикальной неотвратимостью. Что нужно в самое ближайшее время решить для себя - или уходить, или оставаться, но если оставаться, то нужно стремиться вот так - как Иоанн Предтеча - жить так, что в любой момент твоя жизнь может быть поставлена под вопрос, и что же выберешь ты?

37. В один момент вся твоя жизнь собирается и превращается в один фрагмент - решить «да» или «нет». В один момент вся твоя жизнь, которая кажется океаном, должна уместиться в нечто, что пока что кажется лишь маленькой лужицей, потому что тебе надо полюбить то, что любить ты ещё не можешь, но интуитивно чувствуешь, что только это-то любить и можно.

38. Внутри был поставлен вопрос. Уже сейчас я могу сказать гораздо точнее, что это не я задумался, не во мне родилась, не изнутри появилась. Кто-то поставил передо мной этот вопрос с неотвратимой силой. Конечно, это был Господь. Мы всегда что-то немного делаем. Конечно, я немного мог искать чего-то. Но этого точно не хватило бы, чтобы заслужить этой постановки. Так что это была Милость Господня и это были снова молитвы Матери.

39. Удивительно, что «пощупать», если так можно выразиться, Голгофу впервые мне довелось не через Христа напрямую, а через Его Предтечу. Безусловно, за Предтечей, как и за всяким Святым, стоит Христос, но лично для меня это сегодня было неожиданностью. Памятью своей, когда я начал этот небольшой письменный труд, я искал именно Креста и Христа, а оказалось иначе. В этом смысле неслучайно говорят, что каждый Святой повторяет подвиг Спасителя.

40. Откуда же вошёл в мою жизнь Иоанн Предтеча тогда?  Очень просто. У меня была привычка вместо разговоров в Храме до службы читать Евангелие. Я сделал это по двум причинам: первая - просто потому, что за это, если увидят, нужно было нести повинность, а вторая - раз уж я приехал становиться священником, то и надо приучать себя молчать в Храме, тем более устав тому способствует как нельзя лучше.

41. Иоанн был Предтечей и в моей личной жизни. Христос вошёл вслед за ним. Как два брата. Хотя почему «как»? Они ведь и есть братья, хоть и дальние, но не слишком. И такие схожие пути… Взятие под стражу, тюрьма, казнь. Вот тебе какие-то 18 лет, а ты поставлен перед Ними и не думаешь даже, а созерцая решаешь. Где тебе быть и с кем? И кто ты такой?

42. Когда ты не решаешь этот вопрос прямо сейчас, ты не можешь идти дальше. Конечно, очень много «а если» всплывает в голове... «А если я буду женат и родятся дети, а надо умирать?» «А если я думаю, что смогу, а потом не выдержу?» «А если у меня получится, а у жены или детей нет?» И много тому подобных вопросов терзает тебя. И где-то внутри, когда мысленно обращаешься к Богу, приходит не ответ ещё, а просто спокойствие. Что вся эта ситуация дана потому, что она имеет решение. Что всё это не казнь и не мука, а именно Выбор.

43. И ты, хоть и молод, прекрасно понимаешь, что ложь видна сразу. Что никто и слова твоего не послушает, потому что сразу поймет, что главный вопрос Христианства в тебе не решён. Чтобы иметь авторитет говорить, нужно сначала научиться жить. А чтобы решиться когда-нибудь умереть за Христа, нужно умирать за Него каждый день. И если нет внешнего повода, то искать самому внутренний. Иначе и быть не может.

44. И вдруг твоя жизнь превращается в самое настоящее состязание. Только не с кем-то, а с самим собой. И вдруг все книжки и все лекции, и все учебники начинают оживать. Учёбы нет, а есть жизнь. Точнее учёба становится самой жизнью, а жизнь учёбой. И нет них единого лишнего слова или жеста, или ситуации. Вдруг всё становится Евангельским Полотном. Ты становишься частью Священной Истории. Твой ежедневный выбор погружает тебя туда. Снова и снова в некотором смысле ты крестишься, потому что погружаешься. Ты погружаешь себя, то есть как крестишься, то есть идешь на Крест.

45. Ты погружаешься. Ты крестишься. Ты восходишь на Крест. И сначала тебе кажется, что это и правда ты. Но совсем немного погодя, лет через десять-пятнадцать, вся напыщенность спадает и ты вдруг ясно видишь, что всегда сопротивлялся, а тебя приглашали и помогали идти.

46. Каждый раз, когда оборачиваешься и видишь, что что-то сделал, это такой детский сад! Но понимаешь это именно с годами. И чем дальше идёшь, тем лучше понимаешь, что вообще ничего не делаешь, а делает все Бог. Вот такая интересная математика. В начале кажется, что делаешь всё ты, а спустя время всё наоборот - тебе только и видится, что всё делает Твой Господь, а ты только и делаешь, что убегаешь да сопротивляешься.

47. Все проходят через самолюбование. У всех бывает самообожание. Вопрос только в том, чтобы как можно быстрее покинуть эти «необитаемые острова». И тут тоже нужна Молитва. Много раз я пытался только говорить что-то детям и каждый раз натыкался на стену. Но когда ты в первую очередь молишься за чадо, а во вторую говоришь что-то, тогда всё иначе.

48. Всё начинается с молитвы и всё Ею заканчивается.

49. Молитва - это и цель, и смысл.

50. Молитва - это язык общения с Богом.

51. Господь есть всегдашнее отдавание. И мы чувствуем, что истинная Радость не от принятий, а от отдаваний. И кого учили с детства больше отдавать, чем принимать, тот блажен, потому то он раньше придёт к блаженной пристани подлинного счастья.

52. «Учить отдавать с детства» - это не «все время забирать у ребенка что-то», как может ярко-красного представиться в голове. Это процесс на многие годы. И он включает в себя всё: и дать ему, и вместе давать другому, и не давать, и снова дать не требуя отдавать другим, и вместе давать, и снова дать оставить только себе и так далее снова и снова.

53. Самое сложное - ждать. Делать и ждать. Или иначе - не ждать. Мы совсем разучились ждать. Нам всё время нужен быстрый результат. Мы не можем делать вдолгую. И нужно будет этому учиться, если захотим жить насыщенной Христианской Жизнью.

54. Даже воспитание ребёнка - это Крест. Многие родители ставят на сиюминутное восхищение и обожание. И пожинают ненависть. И удивляются, почему же так. Не вижу, что сами таковы и что сами это посеяли. Любовь - это ритм: дать - не дать, объятия и наказ, расслабление и напряжение.

55. Лично мне часто приходится иметь дело с дилеммой: вот сейчас я хочу сделать своему отпрыску приятно, но прекрасно понимаю, к чему это приведет через 15 лет. Многие ломают своих детей очень быстро и просто: там, где надо сходить с ребенком в страх много раз, а потом отправить самого, мы можем вдруг начать оберегать его. И тогда все вокруг становятся потенциальными убийцами: от учителя в школе до пешехода на улице.

56. Никто не говорит, что не надо жалеть. Перерывы нужны. Но в том и Крест родительский, что когда ты хочешь сохранить ребенка, а Господь дает испытание, ты чувствуешь прекрасно, что именно надо делать, но делаешь иначе, даже себя предавая и прекрасно это осознавая. Простой пример: задали много, а расписание сдвинули, и ребёнок не успел. И вот вопрос: что сделаешь ты - скажешь ребенку «вас не спросят, скорее всего» или же скажешь «таков промысел, даже если не сделаешь всего, постарайся»?

57. Многие родители жестоко ошиблись, думая, что сейчас дадут максимально своему ребёнку, а он вырастит и даст в ответ. Вы слышите? Вырастит и даст в ответ. Так любовь ли это? Или все же сделка? Но поскольку в такой своей изуродованной любви мы себя ещё и обожаем, то времени просто вслух произнести и услышать себя не имеем. И вы знаете, что обычно пожинают родители в ответ...

58. Жертвенность нужно учиться. Её нужно прививать. Это миф - учеба в удовольствие. Нужно научиться любить страдание в постижении. Во всех областях жизни мы неминуемо страдаем. Даже когда мы вынуждены выбирать в кафе, мы страдаем, когда не можем сразу два любимых блюда заказать. Или когда выбираем обувь, и не можем сразу две пары взять. Некоторые брали, но и итог соответственный пожали.

59. Друг, давай будем с Тобой честны: тебе никто не скажет сегодня, что ты неправильно потратил свои деньги! Но спустя время, прямо или косвенно, тебе дадут понять, что ты не мог даже, а должен был сделать это иначе. Это скажут родственники, которым ты не отдал ту вторую пару. Это будут престарелые родители, у которых не будет уже сил молчать. Это будет какая-нибудь близкая когда-то подруга.

60. Мы все должны. Давай будем честны до конца. Мы все друг другу должны. И ты не можешь с этим поспорить. Даже заходя в автобус ты вынужден идти чуть ли не на цыпочках, чтобы не наступить на чью-нибудь ногу, не так ли? И ты хочешь сказать, что ты никому ничего не должен? А имея хорошую машину и видя еще более хорошую, разве в душе ты не совершаешь поклон? Например, на бентли? Ты скажешь: «да я чихать хотел!» А я тебе скажу, а ты подумай: «это еще более мощный поклон!»

61. Со времен изгнания Адама и Евы из Рая этот мир пропитан Страданием. И у нас нет выбора взять его или нет, но у нас есть выбор, как именно его взять. В этом смысле у нас не абсолютная свобода, а детерминированная. Другой простой пример нашей свободы: мы не можем выбрать, родиться или нет, но мы можем выбрать, как нам жить - благодарно или ропща.

62. Приведем ещё несколько видов детерминированной свободы. У нас нет права выбрать родителей. Но у нас есть выбор, как именно к ним относиться. Если выберем почтение, это будет одна дорога. А если выберем ропот и недовольство, это будет. совсем другая. Но напомню, что совершенными нам помогают стать именно несовершенные люди и их несовершенства, а не идеалы.

63. Мы не можем выбрать, какие у нас родятся дети. Я смотрю на своих детей - смотрю на себя, и понимаю, что они чётко подобраны под меня, - имеется в виду, как и куда мне надо расти. А можно просто выбрать крики и оры. Когда тебе вечно хочется поделать что-то другое, не то, что должен, тебе никто не будет нравиться, тебе никто не угодит, ты всех «вынесешь».

64. Страдание - это не воля бога-мучителя, как многие себе представляют, но Страдание - это лекарство для отравленного человека. Бог как Отец и Врач выдал нам лекарство. И свят тот, кто принял это в одно мгновение, а такие случаи бывали в истории. А нам, вечно чего-то желающим, приходится долго идти к этому. Лично мне понадобилось много времени. Я долго спорил с Богом на тему Страданий.

65. Я долго не понимал, зачем хорошим людям столько незаслуженных страданий, а в это самое время незаметно себя считал одним из лучших людей. Но когда Бог по милости своей выписал мне порцию Страданий, которые я по глупости своей не принял сразу с Радостью, а спорил, но потом каким-то чудом решил вкусить, то очень быстро увидел сквозь них Любящего Отца. Всего-то надо было не верить своему разуму.

66. Нормальный человек, конечно, с точки зрения этого мира, не может понять смысла Страданий, тем более разделить радости от их перенесения. Часто люди передергивают: «Раз ты любишь страдания, давай мы тебя сейчас помучаем». Часто такой человек мыслит себя великим, культурным, высоко образованным, на деле же он превращается в бешеное животное, и когда об этом начинаешь говорить, он сильно злится.

67. Любить Страдания может лишь тот, кого коснулся Господь. Чье сердце Господь умертвил и дал новое. А для этого нужно согласие - внешнее, либо внутреннее. Бывает так, что человек не согласен, но еще сам себя не услышал, и со временем понимает, что своим сердечным настроем просил у Бога дать новое сердце. Вот такие мы непростые.

68. Возьмем, например, подвиг Отца. Кто такое Отец? Что значит быть Отцом? Это весьма неблагодарное служение. Все, что есть у ребенка, - это все Отец, хочешь или не хочешь. Даже простое присутствие Отца как фигуры, даже если он тебе якобы ничего не дал и даже если он тебе нанес множество душевных ран, - это дорого стоит, просто понять это можно лишь со временем.

69. Быть Отцом - это все время давать и все время прощать и лишь иногда о чем-то иметь спрос, и то не ради того, чтобы вернуть вложения, а чтобы выросши ребенок мог твердо стоять на ногах. Если девочка, чтобы могла быть боевой подругой мужу по жизни. Если мальчик, чтобы был еще более совершенным Отцом. Ну, а самое лучшее и высшее - чтобы отдали свою жизнь Богу. Однако следует помнить, что каждому надо быть на своем месте, не нужно переламывать людей.

70. Другими словами, быть Отцом - это Крест, то есть Страдание. Настоящий Отец вольно страдает за свое чадо. Согласитесь, что это, пусть и малый, но со временем становящийся большим Крест, - когда Отец ежедневно вместо развлечений уделяет время своему чаду. Сегодня это подвиг - не играть вы игры, а пойти с сыном помогать соседу на огороде. Сегодня это подвиг - не смотреть кино, а пойти с дочерью помочь Крестной Матери тети своей жены.

71. Помню, как учась в Семинарии первые задумался о Кресте ректора. Идя однажды в столовую на завтрак я вдруг подумал: «Каждый день нужно накормить порядка 300 человек! И это не 1 раз в день, а 4, включая полдник!» И далее: «Как живется и как спится епископу Димитрию?» Мне вдруг стало стыдно, потому что часто студенты чем-либо недовольны. И я мысленно поставил себя на его место, и у меня закололо в висках.

72. Никто не утверждает, что у Владыки Димитрия нет грехов. Многие знают его как человека жесткого. Однако уже сейчас, спустя время, могу даже это оправдать, ведь место отчасти делает человека. Люди, пришедшие с войны, тоже бывает разными. Конечно, это надо быть Святым, чтобы находясь в жестких условиях, не стать жестким, но давайте будем честны: «Чужие грехи - это далеко не наше дело!»

73. Уверен, что если взять фотографии тех лет, когда Владыка Димитрий прибыл в город Тобольск и сравнить с тем, что сейчас есть, то вопросов будет 0. Я уже не говорю о том, что количество священников увеличилась не в десятки, а в сотни раз. Семинария дала многим епархиям России батюшек. Вы скажите, смотря каких. А я скажу, что это важно, когда человек умирает, у него есть возможность принять исповедь и Причастие. И Бог сделал так, что личный грех священника не препятствует этом.

74. Я не оправдываю грехи священников. Но не могу не сказать, что у кого больше ответственности, у того много и давления. Я видел, как грузовая газель переламывалась надвое, чего уж о людях говорить, которое несут очень многое. И да, часто бывает так, что хочется отдохнуть, а выходить неприятность. Хочется получить благодарность, а выходит соблазн и смущение людям. Чтобы понять, сколько у священника борьбы, посмотри на свое и умножь минимум на 10.

75. Помню свое впечатление, когда однажды мы разгружали камаз с прицепом, полный картофеля.  К слову, картошка хранилась в старом бомбоубежище. Там двери ровно такие, как в апокалиптических фильмах. Крутая лестница, длинной метров 30, вела в подвал и за двумя железными толстыми дверями, находился смотритель этого места - человек маленького роста, похожий на гнома, я даже имени его не помню, вот такие мы неблагодарные студенты...

76. Я подумал тогда: «Ты про себя назвал его гномом, а ведь на этот человеке многое тут держится!» Потом я увидел его работающим на свинарнике. Кто бывал в свинарнике, тот знает какой там «летуаль». Но удивление мое было в том, что картошки было очень мало. Я подумал: «Еще несколько дней, и нам нечего было бы есть! Или этим управляет Господь, или это невозможно всё переживать!»

77. Мы учились бесплатно. Кушали бесплатно. Нам было где спать. Тем, кто хорошо учился, даже стипендию платили. Выплаты не были большими, но это был хороший стимул подтянуться, если у тебя и так получалось. На свою стипендию на ранних курсах я мог купить 5-7 шоколадок «Alpen gold», это было 70 рублей. На старших курсах я получал 1000 рублей; к слову, мое венчальное кольцо стоило 3000, а кольцо супруги с маленьким камешком 5000. Нам все было дано, а мы вырастали и хотели еще больше. Мало кто думал так: «В меня вложились так-то, так отдам же Богу в 30, 60, а лучше в 100 раз больше!»

78. Мы просто приезжали, учились, кушали, нам было где спать, нам было где проводить время, а потом мы просто уезжали, и никто не говорил, что мы должны. Все было сделано красиво - так, чтобы мы могли догадаться сами... когда-нибудь. Другими словами, мы брали, брали, брали, а потом еще раз брали и брали еще раз, а потом еще разик и уезжали, как ни в чем не бывало. Потом нам нужна была квартира, ведь у нас дети, а потом машина, ведь нам надо куда-то теперь ехать, а потом еще, еще и еще, и мало кто во время успел прийти в себя...

79. Очень мало таких родителей, которые просто отдают, и все. Конечно, без застав семян отдачи, ничего не получится. Но я говорю не про высокие разговоры о том, как надо правильно жить по-Христиански, хотя и это надо. Я говорю о том, что дети видят, смотрят и повторяют. Но сначала долго смотрят. И если выходя из Храма или магазина, или просто идя по улице родители в ответ на просьбу помочь, просто проходят мимо или отправляют просителя работать, то как потом они могут ждать, что их дети им помогут или что-то дадут?

80. Вообще, это забавная «вещь» - наблюдать, как на работу отправляет священник - человек, который сам целиком и полностью живет на пожертвования. Это большой грех, когда священник не оказывает Милость. Ты сам должен быть живым воплощением Милости, потому что ты - живой образ Христа по призванию. К слову, именно потому, как я слышал, у священника на облачении богослужебном (называется «фелонь») нет рукавов - потому что он не трудится в обычном смысле этого слова, но его труд иного порядка. Именно отсюда простонародное «не ленись» - «не фелонь».

81. Вспоминаю, как ласково и аккуратно Господь касался меня своим перстом (Крестом). Помню, получишь благодарность, что-то купишь, что-то купишь вкусное, чтобы попраздновать покупку, а потом сидишь - и приходит тебе дума: «Ну, что Петр? В этом твое священство? Об этом ты мечтал? Ради этого шел в батюшки?» И сидишь-грустишь. И так несколько раз с паузами, потому что забываешь. А Господь в это время ждет, терпит, тихо зовет Тебя...

82. Когда ты молод, даже если ты священник, ты все равно на распутьи. Потому что хочется угодить и жене, и детей сделать счастливыми. Но проходит время, и многое ты начинаешь видеть. И каждый может включаться, но воли не всегда хватает. К сожалению, многие из нас, даже видя, что из-за твоих действий гибнут люди, ничего не предпринимают, а просто продолжают жить. И не осудишь, и помочь не можешь, только помолиться и отойти.

83. Милосердными дети не могут вырасти, если только и делать, что что-то им покупать. Хорошие качественные игрушки. Упругие матрасы. Первоклассные педагоги и репетиторы. Прекрасные отпуска. Великолепные гаджеты. И многое, многое другое. Мы обкладываем детей всем этим, утяжеляя их неокрепшие души, а потом хотим чтобы «этот самолет» взлетел, да еще и сам, без предварительных инструкций.

84. А требуется немногое. Во-первых, не требовать от других. А только от себя. А во-вторых, перестать врать, что нет денег. Вообще, денег и правда нет. Они сами по себе ничто. Ведь это лишь третий (созданный из необходимости бартерный) «продукт», который был придуман людьми как эквивалент при размене товаров и услуг. Каждый, кто хочет скопить денег, собрать их и приумножить, обречен на поражение.

85. Что только люди не придумали, чтобы не помогать ближним, не исполнять заповеди Христа - «просящему у тебя дай». Даже когда некоторые берут знаменитую фразу из древнехристианского трактата - «да запотеет милостыня в руке твоей», он используют ее как возможность нарушить заповедь Спасителя. А ведь эта фраза недвусмысленно говорит о том, что не надо перегружать людей милостью, которая может пойти во вред, то есть речь идет о слишком большом, граничащем с опекунством, заменяющим собой самого Творца, «доброделании», или наоборот - обезличенной заботе.

86. Тот древнехристианский трактат называется «Дидахэ», в ином произношении - «Дидахи» с ударением на последний слог. Этот текст был весьма популярен в первые века Христианства и даже одно время претендовал на вход в Библию, но со временем отошел на второй план. Это тоже следует учитывать, когда с такой неистовой любовью обращаешься к источнику. А фраза та звучит полностью так: «Милостыня да запотеет в руках твоих, пока ты не узнаешь, кому даешь». И она очень просто может быть расшифрована, если вспомнить, что в первые времена христиане стремились к тому, чтобы раздавать все.

87. Милостыня - это тоже Крест. Давать нужно так, чтобы слегка покалывало. Но мера у всех своя. Один в спортзале жмет 30, другой 60, а другой 100 кг. Так бывает и с покалыванием в сердце, когда отдаешь. Сегодня мне нужно столько-то, чтобы Любовь К Богу в моем сердце была пожаром. А завтра для того же пожара уже того количества «дров» недостаточно. Поэтому стоя рядом с тем, кто творит милостыню, мы видим человека, отдающего, например, деньги, а на деле мы видим человека, который подобно Христу, вольно поднимается к Голгофе.

88. Ну, и не могу не затронуть такую важную тему, как имение. Всем нам нужен непререкаемый авторитет. Но не чтобы спорить или осуждать, а чтобы иметь некий знаменатель, относительно которого все мы, люди, выравниваемся подобно цифрам в ряду. Мог ли Христос позволить себе купить имение, в которое бы временами приходил и восстанавливался после долгих путешествий? Вполне мог, но тогда встает вопрос, почему Он не сделал этого. Далее. Мог ли позволить себе купить транспорт, или вьючное животное, например, осла, и не ходить, а ездить. Точно да, но даже перед вольной смертью предпочел взять в пользование, а не купить.

89. Я не против имений. И не против тех, кто что-то имеет. Самому временами приходится иметь дело с деньгами и имениями. Я лишь хочу сказать, что часто мы теряем из виду истинную цель. Например, не берём инструмент, чтобы построить, например, дом, а покупаем хороший инструмент, чтобы он не ломался, а потом не можем чего-то сделать, потому что боимся, что он может сломаться, ведь он очень дорог, и вообще тратим много времени на думы и переживания об инструменте, забывая вовсе о стройке и своих истинных целях, которые ставили в самом начале.

90. Скажем и еще более строго. Христос избрал вольную нищету как основу Своей жизни. И если кто-то попытается поспорить с этим, то у него это не получится. И доказательство здесь простое. У Христа была вполне понятная цель - прийти и спасти каждого. То есть всех. А все - это богатые и бедные. И вот простой вопрос. Кем же стать? Если станешь богатым, сможешь ли стать другом бедному? Ответ очевиден (если отвечать честно себе). А вот если избрать нищету, это совсем другое дело. Как говорил великий Отец Церкви IV века Святитель Иоанн Златоуст, «богат не тот, кто много имеет, а тот , кто доволен тем, что у него есть».

91. Многое в нашей жизни мы считаем Крестом, что таковым не является. Очень много мук мы навлекаемом на себя по одной простой причине - делаем, что хотим. А делаем, что хотим потому, что считаем себя умнее всех остальных. А считаем себя умнее всех остальных потому, что заражены духовной смертельной болезнью - гордыней. Напомним себе здесь, что гордыня вошла в жизнь рода человеческого после преступления Адама и Евы, когда они поверили змею, что можно пойти альтернативным путем к Вечности.

92. Так мы и мучаемся всю жизнь, снова и снова ища каких-то альтернативных путей. Мы делаем все возможное, чтобы не делать так, как положено. Выдумываем новые подходы к делам, чтобы не думать и не трудиться. Носимся со своей уникальностью, носим ее на «блюде», кладем в «хрустальную вазу», - одним словом, любим себя бесконечно, а всех остальных используем во имя своего «блага», от Бога же ждем только помощи - никакие дисциплинарные функции за ним не закрепляем.

93. Вспоминаю момент, в который очень остро почувствовал свою гордыню. Это было в Семинарии в середине 2 курса. Семинария - это духовная школа со своими внутренними порядком, то есть уставом, который выстроен так, чтобы будущий священник успел максимально обтесаться до выхода на служение. Конечно, это не максимум, потому что каждый в свою меру сам себя берется воспитывать внутри этих правил. Если коротко, я стал попадаться на всем подряд, и мне грозило очень скорое отчисление.

94. Ничего сильно грешного я не делал. На этом и попался. Это были простые наивные вещи. Например, после отбоя пить чай. Или разговор во время трапезы. Или пропуск общей молитвы. Мне казалось, что нам, студентам, мало доверяют, что дескать если студент приехал вольно, то пусть вольно и выбирает, главное - если учится хорошо. Я в своей наивности неверно определил цель моего пребывания там, то есть одним словом, - соврал сам себе в сердце, и Богу. Целью пребывания там был устав.

95. На протяжение полугода я снова и снова попадался на этих, как мне казалось, мелочах. И выставлял дураками начальство. Например, когда меня вызывали в кабинет помощника проректора и просили объяснить письменно, почему я разговаривал за трапезой, я спокойно брал бумагу и писал, что просто просил у соседа передать мне соль. Как будто дежурный помощник безмозглый и не понимает, чем отличается болтовня за трапезой от просьбы передать солонку.

96. Каждое написание «бумаги» (так на внутреннем сленге мы, студенты, называли объяснительную) сопровождалось последующим вызыванием в кабинет проректора и разговором. Каждым таким посещением я медленно, но верно рыл себе яму. Когда меня вызывали и спрашивали, мне давали шанс иначе все представить, но я упорно продолжал доказывать проректору, что все здесь сделано по-идиотски, а я весьма умен, и они просто не ценят вот такой доставшийся им подарок.

97. Скажу немного о системе оценки поведения в Семинарии. Студент не может иметь оценку 3 по поведению, с точки зрения я внутреннего распорядка. Это очень правильно, как я сейчас понимаю, ведь священник не должен себе позволять того, что могут позволить обычные люди. Соответственно, балл по поведению может спустить лишь дважды. С «5» на «5-» и с «5-» до «4» с последним предупреждением. Снижение балла по поведению, конечно, не происходит сразу, а после нескольких «бумаг», обычно 2-3.

98. Многие из тех, кто был отчислен, до сих пор не понимают всей философии данных процессов. Кто-то даже пишет гневные произведения и выставляет дураками по сей день свое то начальство. Много воды утекло с тех пор, тех людей уже и нет на тех местах, кто-то почил, а кто-то стал епископом, а ребята обиженные до сих пор застряли в своем прошлом и не могут сказать себе честно: «это я был дурак, за что и был изгнан». Но смотря на себя тогдашнего, скажу честно, это очень сложно - переступить через себя. Сломать себя. Точнее - свою гордыню.

99. Но вернусь к тебе Креста. Тогда, когда я себя поставил в центр мироздания и был обижен на церковное начальство в Семинарии, я думал, что это невероятный Крест. На самом же деле это были поступки дурака, который, как принято говорить, «наламывал дров» и все никак не мог остановиться. И когда мне было сказано проректором: "Петр, мы будем с вами расставаться", только тогда я и понял, что делаю. Я очень ярко представил, как возвращаюсь домой и по-детски лепечу что-то типа «я там был очень умный, а они меня не оценили».

100. Я пошел в каморку для сушки белья и расплакался. Я так сильно плачу примерно раз в пять лет, честно сказать. Мужчине иногда надо поплакать, а потом взять себя в руки, попросить помощи Божией и, перекрестившись, самого себя сломать через свое же колено. Быстро, честно и безжалостно. Я начал молиться Богу и жаловаться, что мне тяжело. И услышал в сердце ответ. Осенило меня следующее: «Петр, что ты делаешь? Ты сам своими руками погребаешь себя!» И вышел я из той каморки другим человеком. Я сказал себе тогда: «Будь честен с собой! Это надо тебе, а не им. Даже если эти правила дурацкие, ты выполнишь их, а когда будешь на их месте, если ещё Бог позволит, будешь делать другие!»

101. Христос - это метачеловек.

102. Путь каждого человека идет через Голгофу и каждый выбырает сам, кто он в этой истории.

103. Пройти мимо Голгофы невозможно, можно лишь выбрать, кто ты там.

104. Если ты выбираешь вольный путь, ты выбираешь каждый день отсматривать свой маршрут, чтобы не свернуть.

105. Ежедневный самоконтроль помогает не свернуть, он же помогает приготовиться к часу Х.

106. В норме тебя держит молитва.

107. Молитва - это не только чтение написанных Святыми слов, но, прежде всего, это твой внутренний диалог с Богом.

108. Идти ровно помогает пример Святых, поэтому чтение их Житий и Творений потихоньку тренирует тебя, твою волю, твою решительность, а Святые, пока ты молишься им и читаешь о них, молятся о тебе.

109. Фундамент всей твоей жизни - это Послушание. Евангелие - это ориентир, Святые Отцы - еще один ориентир, если есть живые примеры святой жизни - это еще один , весьма прекрасный, ориентир.

110. Быть Христианином - это значит, быть Христианином в каждом дне, в каждом мгновении, в каждом часе, - это как внимательный водитель во всё время движения поглядывает за стрелкой температуры двигателя и количества топлива, а также за тахометром.

111. Помню, как «примерял» чужие Кресты на себя во время обучения в Семинарии. Только спустя время понял, что едва ли не все мои мечты относительно «послушаний» других ребят Бог исполнил.

112. «Послушание» - это дело, которое выполняет тот или иной студент в определённой момент своего нахождения в духовной школе и обучения там. В своё время меня этот момент сильно поразил - что многое делалось руками самих же студентов.

113. На каждом месте, где я оказывался, предварительно пожелав его в своём сердце, я был глубоко несчастен.

114. Слова Христа «если посмотрит с вожделением» вполне подходят не только для ситуаций с плотской нечистотой, но для любой другой ситуации, связанной с желанием обладать чем-либо.

114. Помню, как показалось, что послушание почтальона весьма хорошо, потому что днём ты можешь выйти в город без всякого благословения, даже если официально выход в город запрещён (бывали такие дни).

115. Спустя время, я думаю - и зачем мне был нужен этот выход в город? Ради самого выхода в город? Ради мнимой свободы? Потому что тебе душно в «системе», как иногда выражаются озлобленные семинаристы?

116. И вот наступил день, и старший почтальон подошёл ко мне и предложил взять меня на должность помощника. Я с детства в Церкви и знаю, что такое Смирение, и соответственно, умею сыграть мнимое смирение.

117. Я играю роль. Говорю, что да, если начальство благословит, то я готов. Веду себя ровно, чтобы цель не слетела с крючка. А сердцем прекрасно знаю, что обманываю, что не нужно мне это место, но вру себе, мне противно, но я беру это, потому что очень хочу.

118. Вот почему  некоторые почтенные отцы в частных разговорах делят священников на два «лагеря»: те, которые учились в Семинарии и те, которые получили знания заочно. Семинария - это микро-монастырь, то есть жизнь там отдалённо напоминает жизнь в монастыре. Медленно, но верно, ты проходишь школу нравственного взросления.

119. И Бог дает тебе то, что ты хочешь. Не чтобы ты раз и навсегда понял, что так делать не надо. А чтобы ты свободно постепенно пришёл к мысли о том, что Бог избрал Послушание путём к Себе не просто так.

120. Если я верно помню, я замещал старшего почтальона в течение лета, пока тот был на каникулах. За это время я всё прекрасно понял. С наступлением учебного года сердцем я так взвыл перед Богом, что Он услышал меня, и на этом месте я не остался.

121. Внешне мы можем сделать всё правильно, а сердцем слукавить. Поражённость грехом может быть настолько сильной, что мы можем этого не замечать. Мы можем быть уверены, что предельно искренни. И такому человеку ничего не докажешь, только обозлишь, если будешь ему говорить об этом.

122. Вот почему хорошо и прекрасно воспитывать детей в Вере с детства. Вот почему я тогда слукавил, согрешил, но сердцем чувствовал, что делаю неверные шаги. Вот почему важно, чтобы будущий священник прошёл всё это. Чтобы потом, когда начнётся настоящая война за души, уже вести себя иначе.

123. Каждый поступает так, как хочет. Каждый делает свой выбор. Конечно, не всё случается по идеальной схеме или плану. Кто-то решает уйти из Семинарии. Кто-то решает лукавить до конца. Я ещё раз скажу, что Бог подвёл меня к такой черте, у которой я поставил себе простой вопрос: «Это надо, прежде всего, кому?»

124. Мне часто помогают подобного рода вопросы. Их несколько у меня. Некоторыми здесь поделюсь. Вот первый и главный: «Петр, ты за этим пришел в Церковь и стал священником?» Этот вопрос я ставлю на развилке, когда нужно или отсечь ненужное или слукавить и жит «хорошо».

125. Второй вопрос я уже называл, но повторю и выделю ещё раз. Бывает, что устаёшь, и люди требуют многого. Бывает, что отдачи совсем никакой нет долгое время. И тогда помогает следующий вопрос: «Ты это делал для них/неё/него или для Бога?» или иначе «Разве не тебе это надо в первую очередь?»

126. Ограничусь тремя. Третий не столько вопрос, сколько призыв к самому себе, к своему собственному сердцу. Звучит он так: «Петр, только не заропщи!» В тех или иных обстоятельствах, когда невероятно сложно, я стараюсь опередить все свои мыси этой командой.

127. В Библии мы видим, что ропот полностью останавливает отношения человека и Бога, ведь Бог всегда невидимо заботится о человеке, а человек, находясь в своей слепоте, не только не видит этого, но и осуждает Бога, то есть становится другим Богом и Бога истинного смещает.

127. Ропот - страшная «вещь». Именно ропот «оставил» иудеев в пустыне на 40 лет вместо того, чтобы пересечь её за пару недель.

128. Ропот - это то, что преодолел Христос на Кресте, сказав Отцу: «Прости им, ибо не ведают, что творят...»

129. И даже слова «Боже, для чего ты меня оставил» - это не вопль-претензия, а скорее вопрос-боль...

130. Многие не до конца понимают, что значит, что Бог стал человеком. Кто-то считает, что Ему было как-то не так больно, как нам.

131. Был ещё один интересный момент с послушаниями. Дал Господь побыть на месте коменданта тюремного замка. Тюремный замок - в прошлом и правда тюрьма, а в настоящем - общежитие. Там жили абитуриенты, там жили семейные, там же останавливались паломники.

132. Конечно же, как и водится, я пожелал побыть на том месте. Это своего рода командирская должность. И мне хотелось не на грязных работах побыть, а на чистых. На вид это тоже непростая должность, потому что абитуриенты и паломники прибывают в любое время суток.

133. Здесь много говорить не буду, а скажу лишь то же самое, что и сказал ранее. Не успел я взвыть перед Богом в сердце, как Господь послал нового человека на это место. И каждый раз я возвращался к обычным тяжелым послушанием с большой радостью, словно стоял у самого себя на свадьбе в Храме.

134. Господь ставит каждого туда, куда надо.

135. Моя мудрая Мама говорила: «Петя, ничего не проси, но и ни от чего не отказывайся».

136. Конечно, всё можно довести до абсурда. И эти слова Мамы тоже. Конечно, бывали у меня моменты, когда я отказывался и, безусловно, бывали моменты, когда нужно было просить в надежде на Заповедь Спасителя «просящему у тебя дай».

137. В 2016 году митрополит Пантелеимон (Кутовой) предложил мне взять на себя молочную работу епархии. Признаться, у меня многие годы были внутри амбиции заняться этим масштабно. И поскольку я много раз до того брал не своё, здесь Бог дал сил отказаться, и то не сразу.

138. На тот момент загруженность у меня была и так очень сильная. Я не знал, как отдохнуть хотя бы 15 минут, - до такого доходило. И сначала я сказал: «Владыка, разрешите подумать». И потом просто мы не вернулись к этой теме. А в сентябре уже был запрет и суд надо мной и моей деятельностью.

139. Вопрос по работе с молодёжью был даней историей. На заре моего священства у нас были разногласия со священнослужителями, которые на тот момент занимались этим вопросом. Моя позиция была - что надо регулярно научать в вере людей, а их позиция - что достаточно просто времени вместе.

140. В этом смысле предложение митрополита было как бы моей победой в том вопросе. Поэтому я не стал брать этот «трофей». Это было бы просто некрасиво, не говоря уже о взаимоотношениях. Хотя я много получил критики с той стороны и до, и во время, и после суда надо мной.

141. Когда всё началось, то люди разбежались. Я сразу говорил, что всё это нормально. Но критики со стороны не применули сразу же обозвать меня сектантом, раз люди разбежались, и это тоже должно было быть. Когда я говорю, что всё это должно было быть, я опираюсь на Евангелие и веру в Его повторяемость в наших жизнях.

142. У каждого Христианина должна быть Голгофа. У каждого должна быть и клевета. У каждого должен быть суд. От каждого должны отвернуться и разбежаться. Всё это должно быть у каждого просто потому, что всё это было у Христа. И пройдя всё это, Он показал нам альтернативный путь.

143. Оглашение начиналось с самого первого дня моего служения. Не перед толпами я говорил первые проповеди. А перед людьми наедине. Когда ещё не было официальной позиции Патриарха и Синода относительно этого вопроса. Да, Каноны были, но не всех их знают и тем более не всех их рассматривают как нравственный императив.

144. Мне было принципиально то, что я делаю это под давлением и страхом. Нельзя сказать, что когда вышли постановления относительно обязательных бесед с людьми, стало очень легко. Однако же честно признаюсь, стало немного легче делать то, что я делал на свой страх и риск, в любой момент ожидании наказания.

145. Очень трудно решаться на смерть, когда ты молод, у тебя молодая жена, и только-только появившиеся первые двое детей. Вопрос денег - это очень страшный вопрос. Кто-то даже говорит, что все гонения на священников всегда связаны с деньгами. Внешне это может быть так, но все гонения - это знак особой Любви Бога к человеку.

146. Когда тебя гонят, ты переживаешь истинное мученичество или как минимум исповедничество. За терпение в таких скорбях Бог дает особую Благодать, то есть особую радость. Это не передать словами. Ты просто в определённые моменты становишься самым счастливым человеком на земле, при этом ничего не имея в руках, то есть без каких-то внешних видимых причин, просто за Терпение.

147. И был еще момент, когда я не взял то, что мне давали (к словам Мамы).  Мне было предложено в знак покаяния в том, что я делал, отслужить 40 Литургий. Я человек грешный, у меня много страстей, мне много было и есть над чем работать, но каяться в том, что я исполнял Евангелие, рекомендации Святых Отцов и Соборов, я не стал. Это было бы предательством Бога. Хотя постановка вопроса была непростой.

148. Я с детства знал, что за настоящее доброе дело надо пострадать. Всё детство Мама мне об этом говорила, но я оказался всё равно не готов. Одно дело - слышать, другое  дело - проходить самому. Хотел ли я этого? Конечно, нет. Знал ли я об этом? Конечно, знал. Жалею ли я о том, что Бог дал мне это? Не только не жалею, но и каждый день стараюсь не забывать благодарить!

149. Раньше я говорил, что сам рад, но никому бы не пожелал того же. А сегодня, спустя 9 лет запрета (из 10 выданных) я бы сказал несколько иначе: «Зная, что будет, пожелал бы, но молился бы, чтобы человек дошёл до обещанной от Бога Радости». Просто Бог дает всё вовремя, а если возьмёшь не вовремя, просто не выдержишь, поэтому и сказано «не проси» и поэтому сказано «не отказывайся».

150. Все Правила ведуть к тому, чтобы учиться у Духа Святого. Поэтому Заповеди Ветхого Завета вели к Христу. И нужна духовная гибкость, чтобы понять это. Мы все поклоняемся своему разуму, а Христос - это камень, об который разбивается вся наша логика. Вот почему сказано, что надо стать как ребёнок или сдаться перед Богом, или стать безумным ради Христа и многое другое.

151.