Лунатик

Узнавать главные новости последним – дурная привычка. В офисе редакции я появился вечером и сразу ощутил нервную обстановку: штатный журналист не поладил с редактором и уволился, поставив коллег в весьма затруднительное положение. Суть конфликта осталась для меня за кадром, но важно другое: запланированные в номер материалы вынужденно сняли с публикации, и теперь им срочно искали замену. Взволнованный редактор увидел меня и кивком головы пригласил в свой кабинет.
– К утру нужно подготовить статью в следующий номер, времени мало, но другого выхода нет, это самая читаемая рубрика.
Обсуждать долго возникшую ситуацию не стали, я вышел из кабинета, обменялся парой слов с озадаченными коллегами и уехал домой. Чтобы выполнить срочное задание в тишине, когда никто не мешает.
Тогда я работал корреспондентом в обычной городской газете, дела которой шли не самым завидным образом. Руководство всеми силами пыталось вывести еженедельник из затянувшегося финансового пике и с этой целью искало «новые подходы к читателю». По заданию редактора я должен был написать в текущий номер «невыдуманную историю» – легкий развлекательный материал, имеющий к журналистике косвенное отношение, так как слово «невыдуманная» в названии рубрики отражало содержание публикуемых в ней статей с точностью до наоборот. Это были короткие рассказы о какой-то необычной вещи или событии, не имеющем шансов произойти в действительности. Но преподносили историю так, словно позаимствовали ее из жизни, наделяя чертами достоверности. Рубрика появилась в нашей газете недавно. Редактор пришел к выводу, что читателя сегодня нужно потчевать материалами увлекательными, дающими волю воображению и чувствам, с интригой, а не длинными и скучными статьями о наболевшем. Коллега умело справлялся с экзотическими темами, проблем в этом плане не было, но после его ругани с «шефом» и увольнения корреспондента рубрика неожиданно оголилась. В итоге удивлять читателя, уставшего от газетных стереотипов, обрыдшей злободневности и политиканства, выпало мне. Времени на написание статьи отводилось в обрез, к тому же ее подготовка не освобождала от другой ежедневной работы. 
Получить задание от редактора дело нехитрое, даже в той ситуации, в которой вдруг оказалась наша газета. Куда сложнее было выбрать подходящий сюжет для экстренного материала. В голове моей царила неразбериха: о чем написать «невыдуманную историю», чтобы избалованный газетными байками читатель проявил к ней интерес, а затем еще и благодарно вспоминал о нашем издании, советуя друзьям. Раньше такие темы я освещал редко, и внезапное увольнение журналиста, требующее замены, выбило меня из колеи.
Всю ночь я вертелся, лежа на диване, но так и не смог придумать ничего стоящего. В голове хаотично мелькали обрывки статей, опубликованных в этой же рубрике в предыдущих номерах, одна история забавнее другой. Судите сами: лет тридцать назад в глухих местных лесах группа охотников подстрелила гигантского питона, державшего в страхе жителей ближайших населенных пунктов: чудовищных размеров пресмыкающееся питалось домашней птицей и скотом, заглатывая добычу живьем. Сообщалось даже о нескольких человеческих жертвах. В статье говорилось, что корреспонденту удалось разыскать последнего свидетеля жутких событий – одинокую старушку, «видевшую все собственными глазами». Мысленный реверанс в сторону затейника-журналиста – ведь придумал такое! Но страшилка о питоне выглядела слишком примитивной и не добавила мне вдохновения. А вот другая история: в одном из городских водоемов задержали профессионального водолаза, который ради премиального гонорара топил беззаботно купавшихся в озере жителей. Просто утаскивал их за ноги на дно. Было ли это на самом деле – кто знает. Ради проверки пришлось бы длительное время изучать криминальные сводки в старых газетах, но успех не гарантирован. Что касается моей статьи, то в голове наблюдалось прежнее отсутствие идей.
Помню, той мучительной ночью я стал беспорядочно щелкать пультом для телевизора, переключая каналы, в надежде дать толчок застоявшимся мыслям. На экране друг за другом мелькали обеспокоенные лица ведущих новостей, политиков, звезды всех мастей и рангов с резиновыми улыбками, рок-музыканты при исполнении, затем появилась парочка непрошибаемых боксеров, скачущих по рингу и методично выбрасывающих кулаки, жутко-го вида персонажи мистических фильмов про вампиров, лунатиков… Стоп – невольно сработало в мозгу. Кажется, то, что нужно – лунатик! По крайне мере, лучше, чем совсем ничего. Ухватившись за идею, я начал развивать ее в характерном для нашей газеты ключе – лунатик-убийца. Это точно в десятку. Остается выдумать преступление, страшное и хитроумное, чтобы читателю «мало не показалось» – убеждал я себя, – и на законных основаниях отправить экзотического персонажа в тюремную камеру, в виде назидательного примера другим лунатикам, коим несть числа. Сюжет повествования начинал складываться сам собой – так мне казалось. А дальше дело техники: я быстро набрал текст на ноутбуке и отправил готовый материал по электронной почте редактору.
Чтобы не занимать время, коротко перескажу статью.
Итак, в городе совершено необычное преступление: банковский клерк, одинокий мужчина средних лет, без видимых причин, хладнокровно убил соседку по этажу. Пожилая женщина встретилась с безобидным, на первый взгляд, служащим, когда возвращалась вечером домой. Преступник стоял рядом с подъездом и, увидев проходившую мимо соседку, ударил ее по голове тяжелым предметом. Женщина скончалась на месте, опытные врачи ничем не смогли помочь. Казалось бы, все детали жуткого происшествия названы, за исключением самой важной. Следствие выяснило: банковский клерк страдал сомнамбулизмом и в момент преступления находился во власти редкой болезни – он попросту не понимал, что совершает.
Раскрыть преступление, по разработанному мною сценарию, оказалось легко, так как привлеченные странным шумом жильцы стали невольными свидетелями рокового происшествия – убийство произошло у самого дома, почти на их глазах. Подозреваемого в тот же день задержали, подробности нападения установили. Но как суд в этой ситуации может определить степень вины человека, оказавшегося заложником своей болезни? Отправить за решетку лунатика, даже не помнившего, что в ту роковую ночь он выходил из дома, было бы несправедливо. Но приговор несчастному клерку все-таки был вынесен, причем, суровый и столь же нестандартный, как совершенное им преступление. Убийцу отправили в тюрьму на восемь лет, но с существенной оговоркой. Наказание распространялось на ночное время суток: суд кропотливо изучил историю болезни сомнамбулы, опросил его лечащих врачей и пришел к выводу, что неосознанная агрессия клерка может повториться в будущем автоматически, но только ночью. Днем он якобы был безопасен. Короче, преступник и невиновный мужчина должны были существовать отдельно друг от друга, хотя являлись одним человеком. Безжалостного убийцу приговорили к тюремному заключению, а не замешан-ный в насилии банковский служащий – получил вольницу.   
В финале полудетективной истории я намеренно сгустил трагические краски. Осужденный клерк не выдержал чудовищного «эксперимента» над собой, психика его серьезно и необратимо пострадала: каждую ночь заключенному снились кошмары, погрузившие в беспросветную мглу и дневную часть его жизни. Мужчина пытался покончить с собой, но, к счастью, беднягу удалось спасти.
Прочитав статью, редактор вызвал меня в кабинет:
– Чушь! Вы перегнули палку, материал не попадает в заявленную рубрику. Нам нужна история, завуалированная под реальную, а здесь – полное расхождение с жизнью. Как читатель воспримет вашу статью, если об этой проблеме пишут и говорят совсем другое.
К моему удивлению, редактор оказался большим знатоком всего, что касалось лунатиков и многочисленных случаев преступлений, совершенных ими. Впечатления от моей статьи походили на обвинительную речь:
– Известно, что в Великобритании человек может быть признан виновным, если у него имелось «осознанное намерение совершить преступление». А поведение лунатиков, если находят веские основания, признается «случаем автоматизма» и не влечет наказания. В американском праве об этом говорится еще конкретнее: «осознанными действиями не могут быть признаны рефлексы и конвульсии, любые движения тела в бессознательном состоянии или во сне». Эта практика идет с незапамятных времен, даже в средние века в Европе оправдывали лунатиков-убийц. А если вы смотрите телевизор, то должны помнить недавний сюжет о жителе Суонси. Мужчина-лунатик сорок лет счастливо прожил с любимой женой, но вдруг ни за что убил ее во сне. И знаете, суд оправдал подозреваемого! А в вашей статье что-то не клеится, не знаю, что с ней делать. Я так на вас надеялся, а в результате…
Переживать из-за слов редактора газеты я не стал, но дома супруга обратила внимание на мой слегка расстроенный вид:
– У тебя неприятности?
Пришлось рассказать в нескольких словах, какой экзотической темой я занимался ночью, и почему написанный материал вызвал критику.
– По-моему, сюжет забавный, наверняка статью прочтут с интересом, – подбодрила меня супруга.
Редактор действительно зря горячился, так как все равно опубликовал статью, чем немало порадовал читателей газеты. Скажу в свою защиту, что материалы коллег, попавшие в названную рубрику, выглядели куда менее изобретательными, но разносных отзывов никогда не получали. В любом случае причин для серьезных переживаний у меня не было – выбирать сюжет для «невыдуманной истории» пришлось в авральном режиме. И в итоге номер газеты вышел без опоздания, в намеченном формате.
А теперь о главном. День выхода еженедельника с неудачной, по мнению редактора, статьей о сомнамбуле я запомнил на всю жизнь, и для этого были основания. С утра телефон в редакции не смолкал: доверчивые читатели звонили, чтобы выразить благодарность сотрудникам газеты за интересную статью. Редактор был удивлен количеству хвалебных откликов:
– Похоже, история с лунатиком сработала. Но если честно, я не ожидал такого эффекта.
Замечу, неожиданные всплески читательских эмоций не были для кол-лег чем-то необычным. Большинство материалов или новостей, опубликованных в газете, вызывали сильный резонанс. Но то, что произошло затем, можно назвать событием из ряда вон выходящим.
Вечером я сидел в пустой редакции, думая об очередной статье, и уже готовился идти домой. В соседнем кабинете все еще работал редактор, общался с кем-то по телефону, изредка отвечая в трубку. Ничто не предвещало возникновения экстраординарной ситуации. Но вдруг мне по телефону с первого этажа позвонила взволнованная девушка-администратор и сказала, что странный мужчина настойчиво добивается встречи со мной и главным редактором. 
– Он меня и слушать не хочет, говорит, что в любом случае попадет к вам. Если честно, я слегка напугана, – сообщила по телефону коллега, явно растерянная.       
Пришлось ответить, чтобы незнакомца впустили, хотя в тот момент я уже собирался выйти на улицу. Через минуту на пороге появился мрачного вида мужчина лет тридцати шести, одетый в темную куртку, потерявшие вид брюки и грубые ботинки. Было видно, что посетитель пришел сюда не просто так, взгляд его источал напряженность и недоверие к окружающим. Сохраняя молчание, непрошеный гость подошел к моему столу, расстегнул небольшой рюкзак и достал свежий номер нашей газеты.
– Кто дал вам право писать обо мне? – слова его прозвучали с укором.
В тот момент я не догадывался, кто стоит рядом, и начал лихорадочно вспоминать содержание статей из последнего номера газеты, которые могли бы вызвать чье-то недовольство и желание сделать ответный выпад. Кому мы «насолили»? – думал я. Ведь такие случаи и раньше бывали: в редакцию приходили обиженные на журналистов люди, о которых, якобы, написали неправду и оскорбили достоинство. Они грозили судебными разбирательствами, личной местью, проклятиями – чем угодно. Но какая информация могла вызвать гнев читателя на этот раз, я даже не подозревал.
– Жизнь и так сурово наказала меня, без постороннего вмешательства. Каждый день для меня мученье, и теперь я должен переживать все с самого начала… Вы думаете, что поступили благородно, рассказав обо мне всему городу?
Я не мог понять, кого и в чем обвиняют, и был вынужден разбираться в ситуации, обороняясь от нападок незнакомца.
– Здесь какая-то путаница. Вы предъявляете претензии, но я даже не знаю, о чем идет речь...
Редактор газеты, заметив, что в офисе назревает серьезный конфликт, вышел из кабинета и стал наблюдать за развитием событий.
– Вы, журналисты, всегда лезете не в свое дело, а затем с ангельским видом разыгрываете непонимание. Я тот самый лунатик, бывший клерк-убийца, о котором вы зачем-то написали в своей жалкой газетенке.
Мы с редактором переглянулись. Это розыгрыш? Кто-то решил проверить наше чувство юмора? Но, судя по решительному настрою мужчины, предъявившему обвинения, ситуация выглядела серьезнее. Я пытался ответить ему, но мои хаотичные реплики звучали одна глупее другой: 
– Как тот самый клерк! Статья попросту выдумана, такого в жизни не бывает, а вас я впервые вижу… Объясните, к чему этот спектакль! 
Постепенно сумбурный разговор с незваным гостем стал приобретать черты определенности, и чем детальнее он рассказывал о себе, тем большее недоумение и растерянность охватывали меня и редактора. Вскоре сомнения испарились вовсе: перед нами стоял человек, судьба которого в точности копировала историю с лунатиком, описанную мной в только что опубликованной газетной статье. Поверить в это было сложно, хотя раздраженный визитер привел столько деликатных подробностей из своей жизни, что все прояснилось. Да, он – лунатик, невольный убийца и осужденный. Мужчина не мог обмануть нас, как и я не смог бы от начала до конца выдумывать эту поразительную историю! Лучшим подтверждением ее достоверно-сти в тот день стало извлеченное из старого рюкзака письменное предписание, обязывающее бывшего клерка каждый вечер возвращаться в тюрьму и коротать там назначенный срок. Я говорю «бывший», потому что беднягу давно уволили из банка, и теперь он перебивался случайными заработками, там, где его услугами не брезговали.
Прошло всего полчаса с момента знакомства с лунатиком, но я начал привыкать к тому, что этот человек – не выдумка! Подробностей его не самой завидной жизни становилось все больше: несчастный потерял семью и жил отшельником на краю города. Если верить мужчине, в голосе которого начинали звучать нотки доверия по отношению ко мне и редактору, он сам настоял на том, чтобы супруга рассталась с ним. Объяснить это можно было только опасениями за жизнь близкого человека, что казалось оправданным и наделяло нашего собеседника чертами благородства.
– Врачи говорят, что вы представляете опасность для окружающих только ночью, – поспешил я выразить свое мнение, быть может, некстати. – Зачем вы пошли на такую жертву, расставшись с женой?
– Причем здесь болезнь, если я в первую очередь преступник, на моей совести жизнь невинной женщины. Я должен был один расплачиваться за случившееся.
– А ваше пребывание в тюрьме? – мои вопросы гостю были хаотичны.
– К тюрьме я давно привык, как привыкают ко всему в этой жизни. Заключенные относятся ко мне с пониманием, и жаловаться нет повода. К тому же я чувствую себя одиноким везде.
Беднягу отправили за решетку на длительный срок, даже если учесть, что дневное время суток он проводил на сомнительной для него свободе. И в перспективе у осужденного были тяжелые годы раздвоенной жизни – такое испытание выдержал бы не каждый. На ум невольно приходили мысли: может, легче отсидеть назначенное количество лет, не выходя из тюрьмы, как обычный преступник. Я набрался смелости задать лунатику и этот вопрос.      
– Разве я могу сейчас что-либо выбирать? Суд вынес приговор, и, если честно, я даже не пытался его обжаловать.   
В тот день я понимал, что не могу терзать расспросами наказанного судьбой человека, нам предстояло расстаться в помещении редакции, где мы впервые и встретились. Но была еще одна важная деталь, о которой я хотел спросить странного больного или преступника – как хотите. Неужели моя статья буквально во всем повторила его жизнь? Ведь такого не могло случиться! Я говорю о выдуманной попытке самоубийства клерка и факте его спасения. 
– Вы пытались покончить с собой?
– В какой-то момент самообладание покинуло меня, я решил, что жить дальше нет смысла, вернее не решил, а лишился сил для этого. Мне нужно было пройти и через попытку самоубийства. Впрочем, это была отнюдь не попытка, я не рассчитывал на спасение...
Мне было неловко общаться с человеком, в чью судьбу я вторгся столь вероломным образом, пусть даже не имея злого умысла. Ситуация была ясна до предела, и я избавил мужчину от дальнейших вопросов, он тихо простился со мной и редактором, оставив собеседников в полном замешательстве. Лунатик ушел, а мы продолжали сидеть молча, думая о случившемся. Не-вольно вспомнился недавний разговор, в котором редактор подверг критике мою статью за «полное расхождение с жизнью».
– Не предполагал, что все это может оказаться правдой. Какие странные судьбы у людей!
Я не знал, что ответить, любые слова показались бы тогда неуместными. Затем мы вышли из редакции и, понурые, отправились в разные концы города.         
Сложно передать словами, что происходило со мной в тот вечер. Придя домой, я рассказал супруге о визите лунатика, но она восприняла историю слишком эмоционально, и вместе мы расстроились еще больше.
– Бедный клерк, каждый вечер возвращается в тюрьму и думает, что она грязная изнанка его неудавшейся жизни, кривое отражение, от которого некуда спрятаться. И каждую ночь он встречает, как начало нового тюремного срока, назначенного за преступление, совершенное кем-то, – говорила сочувственно жена.
Добавлю, что ежедневный утренний кошмар мужчине было пережить не легче. Ведь покидая место своего заключения, он ясно понимает: свобода дается всего на несколько часов, и ближайшую ночь он снова проведет в тюрьме, где будет презирать себя, вспоминая, какой ужасный поступок со-вершил. 
После драматичной встречи с лунатиком в редакции я часто представлял себя на месте выдуманного персонажа, вдруг оказавшегося реальным человеком. Нет, такую жизнь я бы не выдержал – мысленно признавался я в своей слабости, – и любой ценой попытался бы избежать «двойного» наказания, выпавшего больному. Но главное, что в этой безжалостной истории я сыграл самую незавидную роль – без разрешения рассказал о сомнамбуле всему городу. Хорошо, что имя героя написанной мною статьи и реального больного не совпадали, иначе в его дневной жизни могли произойти новые неприятности. Впрочем, дотошные читатели и без имени смогли бы узнать о существовании рядом лунатика-убийцы: газетная статья могла породить любые слухи, а те в свою очередь – случайно получить подтверждение. 
Мучить себя мыслями о судьбе больного клерка можно было до бесконечности, но однажды наш разговор с супругой перерос в искреннее желание помочь несчастному человеку. Родилась идея устроить осужденного на работу в нашу газету, кем угодно, потому что у него было плохо с деньгами. Редактор наверняка не отказал бы. И задумка могла бы осуществиться, но ей помешали новые из ряда вон выходящие события, которые едва не стоили автору этих строк жизни.   
Был теплый выходной день, мы с женой находились дома, готовились принять гостей вечером. Супруга что-то жарила на плите, а я просто читал, сидя на кресле, но скоро должен был выйти на улицу в магазин. И вдруг из кухни послышался испуганный крик моей половины. Она была не из робкого десятка и редко поддавалась страху, я сразу понял, что в доме произошло что-то экстренное. Вскочил с кресла, бросился в кухню. С моей женой, к счастью, все было нормально, но за ее спиной, в окне я сразу увидел лицо и фигуру лунатика, который пытался залезть на подоконник. Квартира наша находится на третьем этаже, довольно высоко, как мужчина смог подняться до уровня окна, я до сих пор не знаю, но в тот момент это было неважно. О намерениях лунатика никто не знал, я интуитивно встал между ним и женой, чтобы оградить ее от действий больного человека. В тот момент я боялся что-либо предпринять, чтобы не испугать мужчину, ведь он мог не удержаться и выпасть из окна, это было опасно. Я сразу предложил больному помощь, даже протянул ему руку. Ответа не последовало, и тогда я догадался, что он не слышит меня, что настораживало еще больше. Ведь незваный гость мог находиться под воздействием своей болезни.
И худшие предположения подтвердились. Когда лунатик благополучно проник в кухню, спустившись с подоконника на пол, он тут же кинулся на меня, схватил руками за шею и начал душить. Хорошо, что ближе к нему в тот момент стоял я, а не супруга, иначе пострадала бы она. После недолгой борьбы мы оба с мужчиной упали, опрокинув посуду со стола. Нападавший оказался сверху, продолжая с силой удерживать меня. Я начал задыхаться. Ситуация была критической, я не мог разомкнуть смертельные объятия. До сих представить не могу, чем бы закончилась эта схватка, но вовремя мне на выручку пришла жена. Она чем-то ударила лунатика по голове, он потерял сознание, рухнул на пол и отпустил меня. Недолго думая, мы с супругой-спасительницей связали больного по рукам и ногам и вызвали по телефону полицию. Иначе поступить было нельзя, это было настоящее нападение с целью причинить нам вред.
Когда лунатик очнулся, ситуация, казалось бы, вернулась к той точке, из которой наше знакомство с ним только начало развиваться. Мужчина не мог поверить, что днем оказался в моей квартире на третьем этаже и долго расспрашивал, еще со связанными руками, что он натворил в чужом доме? Правоохранители быстро узнали всю информацию о нападавшем и поняли, в чем дело. У мужчины случился приступ сомнамбулизма, под воздействием которого он бесконтрольно залез по водосточной трубе и пробрался в от-крытое окно нашей квартиры. Испуганный крик жены и появление хозяев дома, может, спровоцировали мужчину на нападение. Позднее эту догадку подтвердил лечащий врач лунатика, регулярно наблюдавший за его состоя-нием. И после этого случая врачи пришли к выводу, что болезнь банковского клерка может проявлять себя не только ночью, но и днем. Однако в силу того, что обострение произошло только один раз за долгие годы, а мы с женой не стали писать заявление в полицию, чтобы наказать лунатика, его приговор не был изменен. Мужчина по-прежнему проводил ночи в тюрьме, а утром выходил на свободу.
Происшествие с моей семьей стало достоянием прессы, и я проклял тот день, когда по просьбе редактора начал писать «невыдуманную историю». Вот к каким внезапным последствиям привел выбор нелепого сюжета про лунатика-убийцу, превратившего мою жизнь в кошмар. Справиться с ситуацией нам с супругой помогло, наверное, чувство юмора: мы еще долго с ней представляли, что могло произойти, если бы лунатик начал работать в газете журналистом. Пострадать мог не только я, но и другие люди. К счастью, этого не случилось.   
История написания статьи о лунатике-убийце еще долго будет напоминать о себе. Кому и зачем было нужно, чтобы все произошло так, а не иначе? Почему именно я оказался главным звеном в цепочке невероятных событий, объединивших редкого больного и нашу газету? Можно ли извлечь хоть какой-то смысл из них? Ответить на эти вопросы затруднительно.
После отчаянной схватки в моем доме с лунатиком я больше не встречался, хотя однажды увидел его из окна машины, проезжая по незнакомой улице. Мужчина был неплохо одет, пострижен, нес кожаный портфель, и я с радостью подумал, что он наконец-то вернулся к обычной жизни – вышел из тюрьмы, устроился на работу, может, сумел создать семью. Это должно было произойти в любом случае, и я надеялся на лучший исход. Что касается болезни, то избавиться от нее, как от ненужной вещи, у лунатика не получится никогда. Я навел справки у хорошего врача, и он сказал, что сомнамбулы отличаются от обычных людей только ночью, но в это время суток способны на многое, и «ни одна тюрьма их не исправит».