Воробей цапле не товарищ

Часть 1

Курортный роман Вовки и Ларисы случился неожиданно и под самый отъезд последней. Лариса, только начавшая собирать себя после измотавшего ее развода, затянувшегося на многие месяцы, привыкала к своему одиночеству и совсем не готова была к новым отношениям. Непривычное чувство свободы было таким сладостным, а претензии к мужчинам столь большими, что даже страх строить новую жизнь без привычной опоры и в отсутствие денег был не так велик, по сравнению со страхом еще раз оказаться в роли обслуживающего персонала, с потребностями которого не больно считаются. Сбросившая оковы брачного рабства Лариса о существовании Вовки знала от своей подруги и, пересекаясь с ним в компании общих знакомых, поначалу не проявляла никакого интереса. Он же, легко набивавшийся в дружбаны каждому, за Ларисой поглядывал, но в братаны яро не стремился. То, что воробей цапле не товарищ, очевидно было всем. И все было бы хорошо, и жизнь бы обо всем позаботилась, и не пересеклись бы полетные траектории столь разных представителей рода человеческого, если бы не сработавшие так не кстати законы физики.

Весомый кусок красивой души грациозной цапли навсегда остался в капкане. Раненная жизнью в неволе, она еще не успела ощутить свою силу и цельность и очень нуждалась в поддержке. Явная энергетическая недостаточность по законам физики неумолимо тянула ее к тому, у кого энергии и жизненных сил было в избытке. Цапля встретила воробья, дури и свободы в котором было хоть продавай.

Лариса, так много всего передумавшая о прошлой жизни с мужем, отчаянно хотела научиться жить так, как хочется именно ей. Ей, взрослой женщине Ларисе. Не зарплате, определявшей уровень существования семьи, не школьному расписанию детей, влиявшему на распорядок дня, не маме, безупречно дававшей советы на все случаи жизни. Ей, Ларисе! А Вовка так умел. Состояние свободы жить, как заблагорассудится, и делать, что хочется, тянуло Ларису как магнитом.

Жизнь сопротивлялась, делая все возможное, чтобы не допустить развития внезапно нарисовавшейся жизненной линии. Из дома, в котором несколько недель Лариса с детьми снимала комнаты, их попросили съехать. Юрист, занимавшийся банкротством женщины, требовал ее возвращения домой. Даже бывший муж, не охотно принимавший участие в жизни детей в мирно-семейное время, изъявил готовность пропилить 5000 км на старом автомобиле и отвезти всех с курорта в родной город. Не остался в стороне и август, поторапливающий прощание с морем и любезно намекавший на подготовку к школе. Не дожала жизнь только одного момента: в телефоне вернувшейся домой Ларисы сохранился номер Вовки. К слову сказать, вовкин звонильный агрегат способ изуродовать нашелся. Но это дело все равно не спасло: в голове женщины завелись мысли. Мысли о возможностях совместной жизни.

Со времен Адама и Евы изменилось ничего. Женщина, наделенная правом выбора, хоть теперь и наслышана о горьком вкусе запретного плода, все равно норовит его попробовать. Такова ее природа. Такой ее создал Творец. Ангелы плачут.

Жизнь, видя последствия наперёд, сделала все возможное, чтобы Вован не приехал. Она заставляла Вовку распивать водочку с каждым, кто вносил такое предложение, лишала его новой работы, оставляла без оплаты за уже выполненный объем, толкала друзей на неприятные разговоры о предательстве и неразумности женщины, к которой он собрался переезжать. Вовка, надо отдать ему должное, в анализе текущего и настоящего был не силен, в знаках жизни ничего не разумел, но обещание сдержать намеревался, в чем каждый день Ларису и убеждал. В торопливых стараниях решить вопрос Вовка тоже замечен не был. Переедет когда-нибудь обязательно. Когда деньги будут. Денег жизнь ему заботливо давала только на один вечер, так что к утру, как он ни силился, за билетом ехать было не с чем. Ларису стабильность утренних новостей расстраивала, Вовку она ждала всей собой.
 
Здесь бы посмотреть по сторонам, послушать себя, простить всех наследивших в жизни мужиков, да и зажить по-новому, раз милый не едет. Но телефон, не выпускаемый из рук, ловко ловил внимание женщины, подпитывая иллюзии о новой любви. Романтик Вовка засыпал Ларису поцелуйчиками и добрыми утрами, нежностями и комплиментами, и она таяла, все больше привязываясь к нему и желая его присутствия. Однажды, осмелев, Лариса призналась милому, что вот уже неделю сидит совсем без денег, а продуктов в холодильнике не хватает уже и детям. Бывший муж не платил алиментов, а на работе ее сократили. Свое чувство голода она переживала с гордо поднятой головой, но дети… Денег Лариса не просила. Вовка и не собирался присылать, но очень сочувствовал.

Жизнь била в набат, но Лариса не слышала.



Часть 2.

Где был Творец, когда расстреливали людей? Он тысячекратно был расстрелян с ними. Где был Творец, когда на людей скидывали атомные бомбы? Умирал в муках вместе с другими. Где был Творец, когда женщина упрямо решила изменить свою судьбу и пошла на пролом? Он горько плакал, но все равно был с ней.

Ноябрьским вечером Вовка прибыл по билету, купленному Ларисой. Свобода «жить как хочу» приехала с ним. Силу проявляться он спрятал в дорожной сумке. До востребования. Востребовалась она довольно быстро в перечислении хочу, которые необходимо раздобыть в магазине в стеклянном виде, в умении разбавлять русскими словами бранную речь, в ревности, изводившей Ларису до изнеможения. Будучи плохим мальчиком в свои 33, Вовка быстро понял, что ходить на работу необязательно, если тебя, такого желанного и долгожданного, и так холят, лелеют и кормят. Свои вспышки гнева и обесценивания он поначалу объяснял тем, что не чувствует себя хозяином в доме, потом алкоголем, который заволакивает его ум и выпускает на свободу демонов, затем и вовсе объяснять перестал. После каждого скандала звучали признания в любви и слова раскаяния, обещания, что вчерашнее не повторится никогда, а потом завтра, в четверг и еще через неделю. Лариса верила и прощала, потом не верила и прощала, потом прощала и ненавидела, потом стало бесконечным. Она просила его уехать, настаивала на этом, умоляла. Он обещал и снова признавался в любви.   

По-собачьи преданных глаз и услужливости хватало на пару дней, а дальше снова жил, как хотел, свободный, наглый, лживый. Так начинался очередной круг ада. Уезжать Вовка не собирался. Ларису это уничтожало, но жалость не позволяла вышвырнуть его, как щенка, на улицу, а сил иначе решить вопрос не было.

В глубине души, не до конца себе признаваясь, Лариса мечтала о реванше, не перед Вовкой - перед своим прошлым. Ей хотелось, чтобы следов ожога на ее груди не было, чтобы кожа была ровная, гладкая и красивая, и, не позволяя ей стать другой, зарасти некрасивыми рубцами, Лариса сдирала едва нарастающую пленку, расковыривала рану, мечтая о другом исходе.

Ненависть к бывшему мужу и разочарование в том, как все сложилось, можно было перекрыть только достойным настоящим, реализовав свои давние мечты и став счастливой с другим мужчиной, назло бывшему мужу. За настоящее Лариса сражалась отчаянно. Снова и снова пытаясь выстроить текущую жизнь, она лелеяла надежду на другое прошлое, сначала с бывшем мужем, потом и с Вовкой. Если бы не его хамство, тунеядство и алкоголизм, то вполне сносно можно было жить. Победи он свои дурные привычки и начни они все по-новому, Лариса бы постепенно все ему простила. Было бы только ради чего. Но ни настоящее, ни прошлое не исправлялись. Рана от ожога могла зажить только рубцами. Лариса на это согласна не была.

Отказ от надежды на другое прошлое стоил дорого и требовал платы желанным будущим. Творец стоял рядом и терпеливо ждал готовности женщины начать новую жизнь.