Новая жизнь

Михеич, как бывало всегда по осени, взяв своего неизменного и преданного друга Мухтара с собой, бродил по лесу, собирая грибы. Их в этом году уродилось так много, что Михеич едва успевал срезать их. Уже было почти полное лукошко, когда вдруг Мухтар залаял и помчался куда-то вперед, ломая ветки кустарников, не разбирая дороги.

– Стой, Мухтар, куда? – кричал Михеич, да только куда там – Мухтар и не собирался возвращаться к хозяину, а скрылся где-то в низине.

– Вот ведь, язви тя, бестия. И ведь не слушается, – ворчал Михеич, следуя чуть не бегом за собакой.

Вскоре ему открылась перед глазами страшная картина – внизу, зацепившись подолом пальто за сучок выкорчеванного дерева, лежал человек. Мухтар сидел возле него и поскуливал. Михеич осторожно спустился вниз, подошел ближе.

– Ну что ты тут нашел опять? Везде тебя спрашивают, – снова ворчал он на собаку. – Ну-ка, ну-ка… Эк, тебя как…

И вдруг ему показалось, что человек пошевелил рукой.

– Живой штоль? – он осторожно взял мужчину за руку. – Пульс еле прошупыватца, но есть ишо. Врача надоть. Токо тута связи нет. Нужно подняться выше, на опушку. Ты погодь, я мигом.

И он стал карабкаться наверх, оставив лукошко возле потерпевшего. Наконец он вышел на опушку. Достал телефон, сигнал пошёл. Он скрюченным пальце стал тыкать в цифры. Наконец на том конце связи женский голос ответил:

– Дежурная по Ленинскому району капитан Левкова. Что у вас случилось?

– Дочка, тута человек в низине в лесу лежит.

– Что с ним?

– Кабы знать-то… Да, мужчина… молодой… Без каких признаков? Ааа, жизни… Почему без признаков? Живой вроде, пульс прошупыватца. Приезжайте скорее, а… Да зачем вам моё имя? Михеич я, местный. По грибы ходил с Мухтаром. Мухтар-то?.. Дак пес мой. Ага, я покуда тута. Ориентиры? Дак как сказать-то? Тута опушка леса, самая высокая, и на ей прямо-ка вышка, ага. Найдете. Куда? В скорую? Нет, не звонил ишо. Дак а ты сама, дочка, и сообщи в скорую-то, ага.

Михеич отключил звонок и пошёл обратно к Мухтару и человеку, лежавшему в низине. Но к его удивлению, ни Мухтара, ни человека на месте не оказалось.

– Вот язви тя. Мухтар. Мухтар, – начал звать Михеич, но пёс не подавал никаких признаков.

Михеич растерянно оглядывался по сторонам, пытаясь понять, куда подевался его верный Мухтар и что произошло с тем человеком.

– Вот тебе раз… – пробормотал он, ощущая беспокойство. – Куда же ты пропал, Мухтар, а? И этого мужика куда унесло?

Он медленно пошёл по краю низины, внимательно осматривая каждую мелочь. Вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь редкими криками птиц, да трещавшими под ногами ветками. Михеич снова позвал:

– Мухтар! Мухтар! Ты где, окаянная твоя душа?

Но в ответ – лишь глухая тишина.

Михеич вернулся на опушку, достал телефон и снова набрал номер полиции. Она снова ответила дежурной фразой, но, узнав Михеича, спросила:

– Да, Михеич, это снова вы? Группа к вам уже выехала, придется подождать.

– Нет, нету его тут больше. И Мухтар пропал. Не знаю, что и думать, дочка… – взволнованно проговорил Михеич.

– Погодите, не волнуйтесь, – попыталась успокоить его Левкова. – Дождитесь группу на опушке. Никуда не уходите.

Когда в трубке послышались короткие гудки, Михеич медленно сел на траву. Мысли его путались, голова шла кругом. Сначала он еще надеялся, что все это какая-то нелепая ошибка, но тревожное чувство в груди не отпускало. Что, если с Мухтаром что-то случилось? А незнакомец? Жив ли он?

Вдруг он услышал шорох где-то рядом, сзади, и обернулся. Из кустов выбежал Мухтар. Он громко залаял, будто пытался что-то сказать, призывал хозяина идти за ним. Михеич вскочил на ноги:

– Мухтар! Ну, где тебя носит, кобелина? А человек где? Что случилось?

Но Мухтар лишь снова коротко тявкнул и побежал обратно в лес. Михеич, понимая, что пес ведет его к чему-то важному, поспешил за ним. Ноги вязли во мхе, но он не сбавлял шаг. И вот, спустя несколько минут, они добрались до небольшого оврага, в котором лежал тот самый человек. Теперь он был уже не один – рядом с ним копошилась другая фигура, женщина в темной куртке, склонившаяся над ним. Она подняла голову и, увидев Михеича, воскликнула:

– О, вы, наверное, Михеич? Я местный фельдшер. Только что приехала. Спасибо, что вызвали помощь. Кажется, он действительно жив, но в тяжелом состоянии…

– Как он оказался тута? – недоумевал Михеич. – Он же лежал совсем в другом месте.

– Не знаю, но меня ваш пёс сюда привел.

– А ты что же, дочка, одна сюда пришла?

– Почему одна? Водитель в машине остался. Сюда же не проехать.

– Эк, в машине… Нешто не мог сопроводить? Тута, лес, однако.

Человек застонал.

– Тихо, тихо, вам нельзя разговаривать.

– Пить, – еле слышно прошептал одними губами человек.

– И пить вам нельзя. Вот я вам губы сейчас смочу и на этом пока все. Рану сейчас обработаю.

И только тут Михеич увидел, что по животу мужчины растеклось алое пятно, залившее всю белую рубаху.

– Эк, тебя угораздило. Кто же это так, а? – наклонился к нему Михеич.

– Полиция скоро будет? – спросила девушка-фельдшер. Он потерял много крови. Его срочно надо в больницу.

И как будто услышав ее, затрещали ветки под ногами полицейских, они бегом бежали к ним.

– Отойдите все, – скомандовал полицейский и наклонился к человеку. – Говорить можете?

– Нет, нет, нельзя ему говорить, – подошла девушка-фельдшер.

– Отойдите, – грубо ответил оперативник и строго посмотрела на девушку. – вы затопчите все следы.

– Токмо лежал он не здесь. Какие следы? – вступился за девушку Михеич. – Он давеча исчез, потом снова нашелси.

– А вы кто?

– Михеич я. Это я вам звонил в дежурную часть. Ну, а вы, стало быть, уже вызвали вот дохторшу.

– Как вы оказались здесь вперед нас? – поднял глаза на девушку оперативник.

– Я не доктор, я фельдшер местный. Деревня здесь близко – Селиваниха. Всё быстрее, чем приедет скорая из города. Поступил сигнал и вот я здесь.

– Селиваниха, – тихо проворчал оперативник. – Палыч, ну чего ты стоишь? Помоги доктору отнести в машину потерпевшего. Пусть окажут помощь, потом будем разбираться.

– А как же здесь все? – спросил Палыч. – Надо снять отпечатки, следы и поискать орудие преступления.

– Палыч, я же сказал, надо оказать первую помощь человеку, пока не поздно. Остальное подождёт.

Когда человека погрузили на носилки и унесли, оперативник снова обратился к Палычу:

– Ну вот теперь приступаем. Все, до мельчайшего сантиметра осмотреть и ближайший радиус прочесать по периметру.

– Что ищем, Костя? – спросил его второй оперативник.

– Что ищем? Орудие преступления ищем, Палыч же сказал.

Оперативники приступили к работе, а Михеич сидел на траве и смотрел на них.

– А ты, отец, расскажи, при каких обстоятельствах ты нашел этого человека?

– Дык, по грибы мы с Мухтаром вышли. Вона-ка цельное лукошко насобирали. Потом Мухтарка возьми, да и побеги в низину. Так и нашли.

– И что, ты сразу понял, что он еще жив?

– Рукою он шевельнул, я и взял его руку, пошупал пульс-то. Бьёца. Ну и давай звонить вашему дежурному, то бишь, дежурной.

– Ясно. Михеич, а полное имя твоё как? Мне записать надо.

– Степашин Клим Михеич я.

– Клим Михеич, спасибо, вы нам очень помогли, – подошел к ним другой оперативник. – Костя, отпускай дедушку.

– Слушаюсь, товарищ майор, – ответил оперативник Костя. – Иди, Михеич, отдыхай. Понадобишься – встретимся.

– Как же ты меня найдешь, коли адреса не спросил?

– А ты разве не из Селиванихи, как докторица?

– Не. Я с городу. Записывай адрес-то.

Костя записал адрес, и Михеич, подняв лукошко с грибами, побрел в сторону города.

Мухтар, виляя хвостом, бежал рядом, время от времени останавливаясь и оглядываясь назад.

– Ну чаво ты там узрел, окаянная твоя душа? Увезли ужо нашего с тобой крестника.

Мухтар словно понимал старика. Он посмотрел на него умными глазами и заскулил.

– Ну чего ты? Не каркай. Авось, оклемается. Вроде молодой, да здоровый. И одет прилично. Можа, бизнесмен какой. В таком-то дорогом и красивом пальте. И как тут оказалси? Ладно, айда до дому. Притомился я чавой-то сёдни.

Пес снова завилял хвостом и бегом побежал вперед хозяина.

– Эк, как тебя раззадорило, язви тя. Ну, бяги, бяги. Дело молодое. Резвись покуда.

Михеич шел, прихрамывая. Подойдя к своему дому, который стоял на окраине города, он уселся на лавочку возле забора и тяжело вздохнул. Мухтар подбежал к нему. Уткнулся мордой в колени.

– Ну? Чаво ишо? Щас подымуся, обожди, дай передыхнуть.

Мимо проходила соседка Акимовна.

– Чево, Михеич, чай, опять по грибы ходили? Ооо, да оно с урожаем тя. Нынче грибов, говорят, немерено. Солить будешь, али как?

– А тебе всё надо знать… Можа посолю, а можа на жареху.

– Ну, бедовый ты мужик, Михеич. А слыхал, что скоро будем в самом центре жить?

– Как это?

– Так это. Переселяют нас, а дома наши сносить будут.

– Это по какой такой надобности?

– А по такой, что строить тут собрались центр какой-то развлекательный. Давеча, приезжали тут, осматривались, примерялись.

– Эк, язви их! – выругался Михеич. – А коли я не соглашуся? Силком меня вытолкают?

– А они и вытолкают, Михеич. Ты рожи их не видел. На ночь смотреть не советую.

– В что рожи-то? Страшнее бабы зверя нет, – засмеялся Михеич.

– Да тьфу на тебя, лешак старый. Матрена не слышит тебя, а то б огрёбся.

Матрена, жена Михеича вторую неделю гостила у дочки с внуками на другом конце города. Помогала дочке ухаживать за правнучкой, появившейся на свет от внучки.

– Ты, Акимовна, не обижайси. Я ить не тебя в виду имел.

– Имел он… Да ну тя, старого. Пойду лучше, а то Лизавета закроется на обеденный перерыв. А мне надо конфеток купить. Дочка с внучкой приедет к вечеру.

– От ведь как… Одни уезжают, другие приезжают. Ладно, Мухтар, айда в избу. Глянем, что тама у нас. Хавчик справим. А? Ты ить тожа голодный. Даа, голодный, знаю. Ну, пошли.

Михеич встал с лавочки и, открыв калитку, пропустил вперед пса.

А на следующий день к дому Михеича подъехала незнакомая машина и из нее вышли два человека.
Виктор пока не понимал, где находится. Голова сильно болела. Он ничего не помнил. Он повернул голову на открывающуюся дверь, которая тут же закрылась снова.

Старшая медсестра Галина Титова, заступила на смену и пошла проверить тяжелого пациента, который вот уже второй месяц был в коме. Когда его привезли в первый день, было тоже ее дежурство. Врачи тогда сделали все, что только было возможно, но сам Олег Иванович – главный врач и хирург высшей категории сказал, что дело безнадежное. Мол, потеряно очень много крови. Удивительно даже, как он еще жив остался. Просто чудо!

И вот теперь Галина бежала по коридору в кабинет Олега Ивановича.

– Он пришел в себя, – выпалила она, вбежав в кабинет, не постучавшись.

– Нонсенс! Этого просто не может быть! – воскликнул Олег Иванович и пулей вылетел из кабинета вслед за Галиной.

– Ну-с, молодой человек… признаться, вы меня поразили, – сказал он, подойдя к кровати больного. – Когда вас привезли, при вас не было ни документов, ни чего-либо, что могло бы пролить свет на вашу личность. Но сначала нам бы хотелось знать, как вы себя чувствуете?

– Где я? – прохрипел Виктор еле слышно.

– В больнице, голубчик. Сможете прояснить, кто вы?

– Я не знаю, – так же тихо ответил Виктор. Он в самом деле ничего не помнил. – Голова…

– Что голова? Болит?.. Галя, дайте успокоительное и обезболивающее.

Галина поставила Виктору укол. Ему стало легче.

– Как я попал сюда? – снова спросил он.

– Как и все сюда попадают. Вас привезла к нам скорая помощь. Из соседнего поселка.

– Не помню, – сказал Виктор и закрыл глаза.

– Галя, держите меня в курсе и пригласите ко мне в кабинет Виолетту Павловну, – сказал главврач и вышел из палаты.

– Что это за доктор? – спросил Виктор у Галины.

– Это очень хороший доктор. Главный врач нашей клиники, ведущий хирург, специалист своего дела Олег Иванович Полежаев. Вы лежите тихо. Вам еще рано говорить и волноваться.

– Да, да, – сказал Виктор и снова прикрыл глаза. Он силился вспомнить, что же произошло, но память будто нарочно показывала ему какие-то мультяшные образы.

– У вас родственники есть? – спросила Галина. – Вы помните, где живете, с кем? Куда сообщить, что вы у нас уже больше месяца?

Виктор посмотрел на медсестру и глаза его расширились.

– Так долго? – спросил он.

Галина кивнула. Затем она поправила ему одеяло и простынь, выбившуюся из-под матраца и вышла из палаты. А Виктор все пытался восстановить в своей памяти события последних дней. Но как было восстановить, когда он даже не помнил, как его зовут?

Прошло еще несколько дней. Виктор все еще лежал в кровати, вставать ему категорически запретили до особого распоряжения Олега Ивановича, который тоже не понимал, как такое возможно. Человек был на грани смерти и какое-то чудо произошло, что он остался жить. Видимо, не пришло еще его время, надо ему какую-то миссию исполнить на этой земле. Так думал главный врач клиники, в которую приезжали лечиться именитые пациенты. А после этого случая на Олега Ивановича вообще все смотрели с восхищением, отдавая ему должное, что он смог вытащить с того света безнадежного, раненого почти смертельно, человека.

***

Неожиданные гости
Михеич встретил гостей у порога.

– Доброго дня, отец, – поздоровался один из гостей, а второй только кивнул, сняв кепку.

– Здорово-те, коли не шутите, – ответил Михеич. – С чем пожаловали?

– Вопросы к тебе имеются, Клим Михеич.

– Ишь ты, и имя мое знаете.

– Так сами ж вчера сказали. Неужто забыли, Клим Михеич?

– Дак не привыкший я к такому. Зовите просто Михеич. Так оно как-то сподобней.

– Ну хорошо, Михеич, так Михеич. А скажи-ка нам, Михеич, при каких обстоятельствах ты нашел раненого человека в лесу?

– Дак рассказывал давеча. Нешто еще раз повторить?

– Повтори, отец, повтори, – сказал второй, который до сих пор не проронил ни слова.

Михеич рассказал все, что рассказывал вчера оперативникам.

Первый все записывал в блокнот. Расспросив деда обо всем, что их интересовало, двое мужчин встали из-за стола.

– Ну что ж, Михеич, спасибо за информацию. Вы нам очень помогли.

Они уже были у двери, но вдруг один обернулся и говорит:

– И впредь, Михеич, никому ничего не рассказывай, пока не убедишься кто перед тобой. Вот мы не показали тебе своих удостоверений, а ты и не поинтересовался. А вдруг это были бы бандиты, которые напали на того раненого. А ты им все и выложил бы.

– Дак как так-то? И где ваши удостоверения?

– А об этом надо было с самого начала спросить.

– Вы, однако, обязаны сами были представиться. А я что? Мне всё едино. Спросили – я ответил.

– Ладно, Клим Михеич, не держи зла. Я майор федеральной службы Хорошилов, а это капитан Верба. Возможно, мы еще раз наведаемся.

Когда они вышли, Михеич вдруг вспомнил – том, что говорила соседка. Он выскочил на крыльцо.

– А скажите-ка мне, мил человеки, нешто взаправду выселять будут нас?

– Кто вам такое сказал? – обернулся тот, что поразговорчивее.

– Дык все говорят. Развлекалку строить будут язви её.

– Слухи это, Михеич. Живи спокойно.

Когда мужчины уехали, Михеич накинул душегрейку и вышел на крыльцо. Подстелив на холодные ступеньки крыльца коврик, сел на него. Мухтар подошел к нему и улегся рядом.

– Ну… а ты чаво ж? Впускаешь в дом кого ни попадя. Нешто признал за своих? Ээх ты… псина…

Мухтар, словно почуяв, что виноват, отвернул морду и стал смотреть обиженными глазами вдаль.

– Кто приезжал-то, Михеич? – облокотившись о забор, спросила Акимовна.

– А без тобе ну никак… Всё-то увидишь и всё-то узнаешь. Приезжали оттуда, – Михеич поднял указательный палец вверх.

– Нуу? Чего замолчал-то? Зачем приезжали? Чего сказали?

– А то сказали, что никакого сносу не будет. Живи, мол, Михеич, покуда…

– Ой, и темнишь же ты чего-то, Михеич. Как же не будет, когда и в управлении гутарят об этом.

– В правлении, можа, и гутарят, да токо мне сами, – он снова поднял палец вверх, – сказали. О как! А ты иди, Авдотья Акимовна, куда шла.

– Да тьфу на тебя, пёс старый.

Мухтар, услышав, что, вроде, о нем говорят, приподнялся и тявкнул на соседку.

– Ты еще будешь гавкать, – заворчала Авдотья и подалась восвояси.

Месяц жил Михеич, не думая ни о чем, кроме своей Матрены. Она, как назло, осталась у дочки еще.

– Не серчай, Климушка, тут столько всего навалилось. Катя приболела, Настя не управляется одна. Останусь еще ненадолго. Коли хочешь, приезжай внуков повидать, да правнучку.

– Без надобности мне, Матрёна. Ехать туды. Надысь сами потом приедут. А ты давай там, не задёрживайся надолго. Эк, молодёжь пошла – справиться со своим чадом не могут.

– Не ворчи, Михеич, не ворчи. Увидимся скоро, чай, – говорила спокойно Матрёна.

Незваные гости
Михеич уже и забыл о приезде неожиданных гостей из федеральной службы, как вдруг к его дому вновь подъехала машина. На этот раз люди были другие и уж больно наглые, как показалось Михеичу. Один из них, самый дерзкий и молодой калитку ногой пнул, трое их было. Вошли в избу без стука. Михеич им – проходите, мол, гости дорогие, а они в сторону его отодвинули, как ненужный шкафчик, возникший у них на пути и давай по комнатам шнырять. Михеич понял сразу, кто такие. Повидал он на своем жизненном пути похожих беспредельщиков.

– Давай, старик, рассказывай, по-хорошему, – пододвинув к себе табурет и усевшись на него, сказал один из них, лысый, наверное, самый главный.

– Чаво рассказывать-то? – Михеич тоже сел на стул.

– Встать. Я тебя не пригашал садиться, – гаркнул бандит.

Михеич встал.

– Теперь говори. Ты нашёел раненого в лесу. Где чемодан, который был у него? По-хорошему отдай, если не хочешь, чтобы с тобой поступили по-плохому.

– Дык какой чумодан, мил человек? Не было у него никакого чумодана, – заморгал глазами Михеич.

– Не было, говоришь? – стукнул кулаком лысый. – А если подумать?

Он сверлил Михеича глазами так, что тот готов был провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть этого буравящего его взгляда.

– Старик, еще раз спрашиваю – где чемодан, который был при раненом? Кто еще был там с тобой до того, как приехали мусора?

– Дык Мухтар был со мной. Собака моя. Он всегда со мной, – ответил Михеич и подумал, что пёс опять пропустил в дом незнакомцев.

– Так. Темнишь, значит, не хочешь говорить по-хорошему. Герыч, разговори деда, – кивнул он молодому, который ногой пнул калитку. В руках молодого оказалась дубинка, но воспользоваться ею он не успел – на счастье Михеича к дому подъехали две машины, одна полицейская, другая – микроавтобус, из которого высыпали люди в черном и в касках с автоматами наперевес.

– А чтоб вас… – выругался лысый, выхватывая откуда-то сзади пистолет. Двое других сделали то же самое. Они кинулись к двери, но в дверях уже стояли люди с автоматами.

– Оружие на землю, мордой в пол, – крикнули сразу несколько человек.

Бандиты разом упали на пол.

– Лежать, руки за голову, – пнул лысого один из них.

– Всё в порядке, батя? – подошел к Михеичу командир.

– Дык в порядке, – ответил Михеич, а сам подумал – есть Бог на свете.

Бандитов увели.

– Командир, поехали.

– Сейчас я. Спасибо тебе, отец. Давно мы за ними охотились. Наконец, взяли. Молодец! – он хлопнул Михеича по плечу и вышел.

Михеич еще долго переваривал, что же произошло и о каком чемодане его спрашивали бандиты, но вспомнил про Мухтара. Выйдя на крыльцо, он крикнул:

– Ну, чаво, дармоед? Снова проспал опасности? Вдругорядь мотри у меня. Не пощажу за таку прометчивость.

Мухтар подошел к старику, лизнул его руку и заглянул в глаза.

– Аа, стыдно… То-то же! Ладно, мабуть боле не повторится, – вздохнул Михеич и подумал, как хорошо, что Матрена этого не видела.
На следующий день возле дома Михеича собралась целая толпа – подъехала еще одна машина, и из нее вышел человек в гражданской одежде, которого Михеич не знал. Хорошилов с ним коротко переговорил и кивнул Михеичу.

– Отец, этот человек – следователь. Нам нужно уточнить еще несколько моментов. Ты ведь понимаешь, насколько это важно?

– Дык понимаю… если оно надобно, так и што жа не помочь, коли так, – согласился старик, хотя видно было, что ему все это совсем не по душе.

Следователь подошел ближе и сел на лавку рядом с Михеичем.

– Когда вы нашли Виктора, он был без сознания, это понятно. А кроме собаки, никто больше рядом не был? Вы уверены, что не видели кого-то в лесу?

Михеич хотел ответить, что уже миллион раз рассказывал эту историю, но тут вдруг сам остановился. Вдруг в памяти всплыл один момент, который раньше казался Михеичу незначительным, и он подумал, что это мог быть какой-то зверь, прятавшийся в кустах.

– Можа, и был кто, – сказал он, почесывая седую голову. – Да я тогда не обратил внимания. Мухтар так и вовсе никого не учуял. Могу ошибаться, но точно не скажу…

Следователь и Хорошилов переглянулись. Они понимали, что на этом нужно копать глубже. Виктор не мог случайно оказаться раненым в том лесу, кто-то явно хотел, чтобы он исчез. Но кто и почему?

Прошло еще несколько дней. Состояние Виктора заметно улучшалось, но вот с памятью было все сложнее.

Виолетта Павловна работала с ним каждый день, помогая ему с воспоминанием. Казалось, еще немного и Виктор все вспомнит, но всякий раз, как только они подбирались к важному, перед Виктором будто вставала невидимая завеса, сквозь которую он не мог ничего разглядеть, только сплошной туман.

В один из дней в кабинете главного врача состоялась встреча с Хорошиловым, на которой он сам и настоял. Он вошел в кабинет с небольшим портфелем и аккуратно закрыл за собой дверь.

– Я к вам не с пустыми руками. Мне удалось узнать кое-что интересное, – начал он, открывая папку с документами. – Мы проверили информацию по всем районам, и вот что выяснили. В ночь, перед тем, как Михеич обнаружил Виктора, зафиксировано ДТП на трассе недалеко от этого места.

– ДТП? – удивилась Виолетта. – Но почему это тогда не связывали с Виктором?

– Многое остается неизвестным, – вздохнул Хорошилов. – Машины на месте уже не было, когда приехали сотрудники. Следы аварии обнаружили только позже, и похоже, что кто-то поспешил их скрыть. Но мы нашли фрагменты разбитой фары.

Олег Иванович нахмурился.

– И что теперь? Какие у вас есть версии?

– Пока только одна, – ответил Хорошилов. – Виктор мог быть свидетелем или даже участником чего-то крупного. Возможно, поэтому кто-то пытался избавиться от него. Мы запросили видеозаписи с камер по трассе, но пока ничего конкретного.

Виолетта задумчиво сложила руки на груди.

– Если это так, значит, его жизнь могла быть в опасности. Кто-то хотел убедиться, что он не вернется в сознание. Но он выжил. Это объясняет, почему вокруг столько странностей.

– Именно. И, возможно, его попытаются изолировать, – подтвердил Хорошилов. – Поэтому мы поставим охрану, и я прошу вас быть предельно внимательными. Виктору нельзя оставаться одному.


Тем временем Михеич, сидя на своем крыльце, снова вспоминал тот день, когда нашел Виктора. Он и сам не понимал, почему его вдруг начали терзать мысли о чемодане, который упоминали бандиты. Ведь он был уверен, что никакого чемодана в лесу не видел. Но что-то заставляло его думать иначе.

На второй день после их приезда к Михеичу вновь наведался следователь. Он принес фотографии – распечатки с камер, установленных на трассе, и показал их старику.

– Михеич, посмотри внимательно. Может, ты что-то упустил? – спросил следователь, выкладывая снимки перед ним. На них были видны машины, проезжавшие мимо той лесной дороги.

Старик долго всматривался, пока его взгляд не остановился на одном из снимков. Он прищурился и ткнул пальцем в старенькую «Волгу», видневшуюся в углу кадра.

– А вот энту машину я точно видел, – уверенно сказал он. – Стояла она на обочине, когда я Виктора нашел. Но никого рядом не было.

Следователь удивленно поднял брови.

– Ты уверен?

– Уверен. Только тогда я на энто внимания не обратил. Думал, машина брошена. Эвон, в лесу-то мало ли что оставляют.

Хорошилов понял, что той ночью произошло что-то серьезное и страшное. Он дал распоряжение выяснить все об этой машине и выяснилось, что она фигурировала в нескольких криминальных сводках, а зарегистрирована на человеке, которого давно нет в живых.

Неожиданный визит
Однажды ближе к ночи Виктор вдруг почувствовал странную тревогу. Ему показалось, что за дверью палаты кто-то притаился и вот-вот войдет. Это его насторожило. Время было позднее, вокруг стояла полная тишина. Виктор хотел позвать дежурную медсестру, но постеснялся – что она подумает о нем, если это просто его фантазии.

И вот дверь тихо приоткрылась и в палату протиснулся человек в белом халате и в медицинской маске на лице. Виктор понял, что этот человек пришел по его душу. Сердце бешено заколотилось. Он попытался крикнуть, но голос предательски пропал.

Незнакомец крепко сжал его руку и угрожающе процедил сквозь зубы:

– Лучше тебе ничего не вспоминать. Иначе это будет твоей последней и непоправимой ошибкой.

Затем он отпустил его, сделал шаг назад и бесшумно вышел из палаты, как ни в чем не бывало.

И тут у Виктора в голове что-то щелкнуло – он вдруг вспомнил звук, словно стекло разбилось. И этот звук, смешанный с женским криком, был последним, что он слышал той ночью…

Напуганный этим посещением, Виктор долго не мог заснуть. Но сон все же сморил его и проснулся он только утром.

Странное ночное посещение добавило ему тревоги. Его мучил вопрос о том, стоит ли рассказать о ночном визите? В это время в палату вошла Галина с лотком, на котором были лекарства и шприц.

– Доброе утро, Виктор Петрович, – сказала она. – Приступим к утренним процедурам. Катюша сказала, что заметила, как к вам заходил вчера дежурный доктор. Что-то случилось?

– Галина, – ответил он. – Это был не доктор… Он... угрожал мне.

Медсестра застыла на мгновение, а потом нахмурилась, приглядевшись к Виктору.

– Что вы сказали? Кто угрожал? – спросила она, понижая голос.

– Я не знаю. Он был в маске. Сказал, что лучше бы мне ничего не вспоминать.

– Жесть, – сказала она, ставя лоток на тумбочку. – Я за доктором. Нет, сначала давайте укол поставлю.

Олег Иванович и Хорошилов появились в палате через полчаса.

– Расскажите, Виктор Петрович, что произошло? – спросил Хорошилов. Виктор повторил то, о чем рассказал медсестре.

– Это говорит о том, что кто-то боится ваших откровений. Но не уверен, что вы что-то помните. Они вас не тронули, только предупредили. Значит, вы им нужны живым. Но вы не беспокойтесь. С сегодняшнего дня здесь останется охрана, которая будет дежурить круглосуточно.

– Мы также получили новые данные по той аварии, – продолжил Хорошилов. – Водитель «Волги», которую вы видели, – а вы ее должны были видеть просто не помните, – был связан с криминальными кругами. И вот что интересно: его нашли мертвым через несколько дней после той ночи.

– Значит, вы полагаете, я все-таки мог что-то увидеть, – сказал Виктор, пытаясь собраться с мыслями.

И снова гости
Михеич тем временем сидел в доме у печи, когда услышал, что к дому подъехала машина. Он посмотрел в окно. Это были люди в форме и еще один человек, явно не похожий на следователя – слишком вычурный дорогой был у него костюм.

Михеич вышел на крыльцо и кивнул гостям.

– С чем пожаловали в энтот раз? – спросил он с обычным спокойствием.

Человек в костюме, которого все называли «господин Сергеев», медленно поднялся по ступенькам и протянул Михеичу руку.

– Добрый день, Клим Михеич. Мне сказали, что вы человек надежный. У меня есть несколько вопросов. Но я бы хотел, чтобы наш разговор остался между нами.

Михеич подозрительно прищурился.

– Спрашивай, коли надо, но предупреждаю, что я чужих дел не касаюсь.

Сергеев кивнул, будто ожидал такого ответа, и продолжил:

– Речь идет о том человеке, которого вы нашли в лесу. Виктор, кажется. Видите ли, я представляю интересы тех, кто очень хочет убедиться, что с ним всё будет в порядке. И вот что, Клим Михеич, у нас есть основания полагать, что при нем был один важный предмет... чемодан, если точнее. Случайно не помните, видели ли вы его?

Михеич нахмурился. Чемодан, чемодан… Он снова прокручивал в голове тот день, когда нашел Виктора, но не мог вспомнить ничего подобного. Но теперь он понял, почему приезжали те наглые бандиты.

– Нет, чумодана никакого не видел, – ответил он, выпрямившись. — Я ить его раненого нашел, а не с вещами.

Сергеев молча выслушал его, а потом вдруг сказал с совершенно другой интонацией:

— Знаете, Клим Михеич, мне бы не хотелось, чтобы к вам сюда снова приехали грубые люди. Я уверен, что вы и сами этого не хотите. Поэтому, если вдруг что-то вспомните, лучше сообщите сразу нам.

С этими словами он развернулся и направился к машине. Михеич смотрел ему вслед, понимая, что разговор еще не закончен. Только теперь он знал наверняка: кто-то был готов пойти на всё, чтобы найти этот самый чемодан, даже если для этого придется стереть любого, кто встанет на их пути.

Михеич тяжело вздохнул и сел на стул, который он поставил на крыльцо накануне. И вот только он стал думать, что же это мог быть за чемодан, как увидел, что его верный пес, тащит в зубах старую, пыльную вещь, напоминающую кожаный портфель... Михеич не поверил своим глазам. А пес виновато отвел глаза в сторону. Рядом с ним стоял маленький чемоданчик.

Михеич не сказать, чтобы очень удивился, но поведение Мухтара его обескуражило.

– Ты где энто взял, язви тя, – воскликнул он, глядя на чемоданчик. – Когда ты успел стащить и закурковать, а? Как таперя сообщить-то о находке? Чай ишуть яво.

Мухтар по-прежнему прятал глаза и не смотрел на Михеича.

– Что, стыдно? А так тебе и надоть. Ты у меня, оказывается, ишо и воришка?

Мухтар жалобно заскулил.

– Аа, не воришка… А хто ты тоды, а? Разве ж можно ж было стащить вешественны доказательства? А ну как нас с тобой обвинят? Ведь как это? Сокрытие. Что скажешь?

Михеич понимал, какую опасность нес этот чемодан. Он вспомнил слова Сергеева и тех бандитов. Он попытался открыть замок, но не тут-то было. Замок был с секретом и так просто не открывался.Михеич покрутил чемоданчик, он оказался не таким тяжелым, как казался.

– Што же в табе такого, што цельные делегации наведываются к нам? – он вертел его в руках, как вдруг на внутренней ручке увидел какую-то бирку, на которой было написано «Виктор Никитин». Далее шли какие-то цифры и дата. – А энто ишо што? Никак номер какой. А у тебя, Виктор, значица и фамилия есть. Вона как.

Михеич понимал, что если этот чемодан-портфель попадет в плохие руки, то может случиться беда. Он взял чемодан и отнес его в дом, засунув далеко под кровать.


Тем временем в больнице Виктор вновь пытался вспомнить хоть что-то о своём прошлом. Но память никак не хотела возвращать его в прошлое. Он успокоился, зная, что у палаты дежурит охрана. Прикрыв глаза, он задремал. Перед глазами возник лес, тропинка. Он услышал лай собаки, разговор. Голос был мужской, но что-то в нем Виктора настораживало. Вдруг он отчетливо услышал слова:

– Сюда идут. Не успели. Давай в те кусты.

Виктор снова провалился в забытье.

Правомерный вопрос
К вечеру Михеич решил выйти из дома. С чемоданом нужно было что-то делать. Не ровен час, нагрянут снова какие-нибудь бандиты и тогда Михеичу несдобровать – ведь у него чемодан. Стало быть – он свидетель. Но в полицию идти Михеич не решался. Кто его знает, как там отнесутся местные полицейские к такому повороту событий.

Еще раз оглядев хату и заглянув под кровать, он убедился, что чемодана на первый взгляд совсем не видно, если не приглядываться. Вздохнув, он вышел из дому. Но что делать? Куда податься и кому довериться?

Он решил зайти к Петровичу, старому приятелю, с которым раньше работал на стройке, а теперь Петрович являлся председателем жилищного кооператива.

– Михеич, каким ветром тебя занесло ко мне? Садись, вместе почаевничаем, – встретил его Петрович по-дружески. – Как раз хотел в дом зайти, чайку попить.

– Здорово, Петрович. Не до чая мне, – ответил Михеич, присаживаясь рядом на лавочку. – Ты все куришь… Эк тебя… И все трубку…

– Да, Михеич. Не могу отказаться с тех пор, как познакомился с Мегрэ.

– С кем познакомился?

– Детектив, сыщик. Нешто не читал? – удивился Петрович.

– Аа, ты об энтом. Да не… коды мне читать-то? Дело у меня к тобе, Петрович.

– Говори, коли так. А чай обождет.

– Понимаешь, тут оно вон какое дело? – Михеич никак не мог начать разговор.

– Да рассказывай уже, раз пришел, не суетись ты, Михеич.

И Михеич рассказал старому другу о чемодане. Об остальном Петрович, как и все в этой «деревне», знал.

Следующим утром Михеич поднялся ни свет, ни заря. Солнце еще пряталось где-то за горизонтом, и сквозь приоткрытые занавески едва пробивался утренний рассвет. Мухтар уже сидел у двери, ожидая, когда хозяин соберётся.

Михеич надел свою старую потертую куртку, взял портфель и погладил пса по голове.

– Ты, Мухтар, оставайся на хозяйстве. Смотри за домом. Я поеду по важному делу, скоро вернусь, – сказал он, но наперед знал, что раньше вечера не управится.

Выйдя из дома, Михеич оглянулся. Все было спокойно, и он направился к автобусной остановке. До города было недалеко, минут сорок-пятьдесят езды. Михеич засомневался – не рано ли поехал. В городе-то работа начинается не как в деревне.

– Ничаво, обожду, не вертаться же назад, – сказал он сам себе.

Автобуса на остановке еще не было. «Дурак старый, – проворчал Михеич, – не спалось мне, поперся ни свет, ни заря. Сиди вот таперя и жди первого автобуса не знамо скоко». Он сел на скамеечку и стал ждать автобус.

Когда автобус подъехал, Михеич осторожно взял чемодан в руки и зашел внутрь. Там он так же крепко держал его всю дорогу.

– Отец, никак у тебя драгоценности в портфеле-то? – засмеялся водитель, молодой парнишка. – Чего вцепился в него?

Михеич укоризненно посмотрел на парня и, ничего не сказав, вышел из автобуса. Молодой водитель еще долго смотрел ему вслед, улыбаясь.

Михеич, как только вышел на остановке, почувствовал, как сердце его забилось быстрее. Он немного постоял и направился к зданию отдела полиции. Петрович посоветовал обратиться сразу к полковнику Васильеву, который был человеком порядочным и опытным. Так сказал Петрович. На вопрос, откуда он знает, Петрович ответил, что знает его сто лет, еще с детства. У Михеича не было оснований не доверять другу.

Избавление от чемодана
– Вы к кому папаша? – высунулся из окошка дежурный.

– Мне к полковнику Васильеву, сынок.

– Полковник скоро будет. Подождите здесь, – сказал дежурный и показал на диванчик, у которого стоял полукруглый столик.

Ждать пришлось недолго. Вскоре в дверях показался и полковник Васильев. Размашистым шагом он уже было прошел, как его остановил дежурный:

– Николай Николаич, вас тут ждут.

–Кто ждет? – оглянулся на Михеича Васильев. – Вы ко мне?

– К вам, стало быть, коли вы Васильев, – Михеич поднялся, держа чемодан под мышкой.

– Ну пройдемте в кабинет, – сказал полковник. – Звать-то вас как?

– Клим Михеич я. Кличут просто Михеичем.

– Слушаю вас, Клим Михеич, – сказал полковник, когда они сели за стол. – рассказывайте все по порядку, какое у вас ко мне дело?

Михеич рассказал все о Мухтаре, о том, как сам был удивлен.

Полковник Васильев пристально глядел на старика.

– Нашёл у раненого, которого я в лесу подобрал, – ответил Михеич. – Его потом в вашу городскую больницу увезли. Виктором его зовут, если это имя настоящее. А вот портфель я раньше не видел. Только вчера Мухтар где-то его вытащил. Я-то сразу не понял, что делать с ним, вот и приехал к вам.

– Как же вы сразу ко мне решились?

– Друг посоветовал. Петрович.

– Разумовский? Знаю, знаю такого. Хороший мужик, надежный.

Васильев нажал на кнопку.

– Да, Николай Николаич, – услышал Михеич женский голос.

– Рита, соедини меня с Хорошиловым.

Услышав знакомую фамилию, Михеич встрепенулся.

– Что, знакомая фамилия? – улыбнулся Васильев, заметив движение Михеича. – Вы правильно сделали, что принесли это сюда. Вас кто-нибудь видел с этим портфелем?

– Да нет вроде. Деревня ишо спала, когда я пошел на остановку, никто не знал, куда я собрался, – ответил Михеич.

Через минут пять женский голос сообщил полковнику, что Хорошилов на связи.

– Игорь Владимирович, – сказал Васильев, – зайди ко мне.

Когда Хорошилов открыл дверь кабинета, то с удивлением уставился на Михеича.

– Клим Михеич, какими судьбами? – подошел он к нему, протягивая руку.

– Вот, полюбуйся, – показал рукой на чемоданчик Васильев.

– Неужели нашли? – в голосе Хорошилова чувствовалось восхищение. Он погладил портфель рукой и повернулся к Михеичу. – Неужто сам? Когда? Где?

– Ты присядь, Игорь, – сказал Васильев. – Что будем делать? Чемодан надо вскрыть и проверить, что в нем. Вы его не открывали? – обратился он к Михеичу.

– Дык не открывается он, язви его.

– Вот это вы зря, Клим Михеич. – вдруг сказал Хорошилов. – зря пытались его открыть. А если там взрывчатка?

Михеич даже прикрылся скрещенными руками, отпрянув назад.

– То-то же… Это могло быть опасно.

Полковник кивнул, обдумывая что-то.

– Игорь, проводи Клима Михеича. А еще лучше организуй машину, пусть отвезут домой. А мы тут обмозгуем дальнейшие действия. Спасибо вам, Клим Михеич, вы нам очень и очень помогли, – подошел он к Михеичу и крепко пожал ему руку. – Да, вот еще что… Вот вам мой личный телефон. В случае чего, звоните в любое время, не стесняйтесь.

Хорошилов проводил Михеича, отправив его на служебной машине, наказав водителю довезти его до самой калитки, нигде не высаживать.

Приехав домой, Михеич чувствовал и облегчение, и в то же время беспокойство. Избавление от чемоданчика его радовало. Но ощущение, что это еще не конец истории не давало ему успокоиться. Он чувствовал, что надвигается на него что-то необъяснимое, схожее с пасмурной погодой, когда все вокруг затихает, даже листья на деревьях не шевелятся – вот-вот грянет гром, разверзнутся молнии и обрушится на землю гроза.

Неожиданный визит
Тем временем в больнице Виктору становилось всё сложнее удерживать хаотичные образы, которые всплывали в его памяти: неизвестные люди, машины, здания.

Однажды ночью он проснулся от непонятного шума в коридоре. Кто-то торопливо пробежал мимо его палаты, и Виктор поднялся на локтях, пытаясь рассмотреть происходящее. Но дверь была закрыта, и он только слышал приглушенные голоса. Потом всё стихло, и в тишине он услышал, как кто-то тихо открыл дверь и зашел в палату.

Виктор напрягся. Прикрыв глаза, сквозь щелочки он пытался разглядеть, кто это. Но в темноте ночи трудно было разглядеть хоть что-то.

– Виктор, ты спишь? – услышал он шепот. – У нас мало времени. Мы должны уйти отсюда. Не бойся, я твой друг.

Виктор не сразу понял, что его хотят отсюда увезти. Он открыл глаза. Перед ним стоял мужчина средних лет, худощавый в спортивном костюме.

– Кто вы? – спросил Виктор. – Я вас не знаю.

– Тебе не обязательно знать меня. Просто прими то, что меня послали за тобой твои друзья.

Виктор испугался и холодный пот прошиб его от кончиков пальцев до головы – он узнал этого человека. Это он тогда склонился над ним после того, как сначала ударил его ножом. В глазах Виктора все помутнело. Он разом вспомнил события той ночи.

Отчаяние и страх сковали его. Что этот человек сейчас предпримет? Попытается добить его? Зачем тогда он играет этот спектакль? Виктор закрыл глаза.

– Не усугубляй, Виктор, – повторил мужчина. – Я должен вывести тебя отсюда и увезти в безопасное место. За тобой скоро придут люди, пытавшиеся тебя убить.

– Да, я сейчас, – хриплым голосом ответил Виктор, пытаясь хоть как-то потянуть время. Он был уверен, что его не оставят. Ведь должна же быть возле палаты охрана, как уверяли его и опера, и Галина.

– Поторопись, вставай, я помогу тебе, – с нетерпением сказал человек.

Но в это время послышались торопливые шаги, кто-то бегом бежал по коридору. Шаги были тяжелые, словно бежали люди, обутые в берцы. Человек заметался по палате. А Виктор каким-то шестым чувством почуял опасность, исходившую от человека рядом с ним, который только что предлагал ему помощь. И в какое-то мгновение, что даже сам сразу не сообразил, что делает, Виктор сполз с кровати в тот самый миг, когда человек кинулся на него и в руках у него блеснуло лезвие ножа. Он с силой ударил ножом по пустой кровати, но в это время в палату ворвались люди в черном и зажегся свет.
– Стой, – крикнул один из них мужчине в спортивном костюме – Брось нож! Мордой в пол.

Но мужчина и не думал подчиняться. Он снова кинулся на Виктора, но в это мгновение другой человек в черном выбил из его рук нож и уложил его на пол.

Все закончилось быстро. Виктор даже не успел понять, что произошло. В палату уже пробивался главврач и Виолетта Павловна.

– Сюда нельзя, – преградил им дорогу полицейский, прибывший с группой захвата. – Уводите задержанного.

– Что… что здесь произошло?

– Я бы хотел, доктор, чтобы вы не задавали сейчас вопросов. Потому что их буду задавать здесь я.

– Но…

– Возражения не принимаются. Скажите лучше, кто включил пожарную сигнализацию?

– Не знаю. Люди сразу стали эвакуироваться. Никто ничего не заподозрил.

– Ну да… Началась паника, а в этой суматохе довольно просто было проникнуть в палату. Где в это время находилась охрана, которая должна была охранять вашего пациента?

– Я не знаю, они здесь находились.

– Да? В самом деле? И где же они сейчас?

А охрана из трех человек уже шла к палате.

– Здравия желаю, товарищ капитан, – первым подошел младший лейтенант Рогов. – Разрешите доложить?

– Да уж, будьте так любезны. Где вас носит, лейтенант? Вы для чего здесь приставлены?

– Сработала сигнализация и всех стали выводить из здания, ну и мы пошли.

– Бросив своего подопечного. Прекрасно.

– Что же тут прекрасного, капитан? – рядом стоял майор Хорошилов со своими двумя сотрудниками. – Виктор Петрович, вы-то как?

Никто не обращал внимания на Виктора до той поры, пока Хорошилов не обратился к нему. Виктор смотрел на происходящее ошеломленно.

– С вами все в порядке?

Виктор не мог произнести ни слова. Уже в палате, когда они остались одни, Хорошилов задал ему вопрос:

– Вы знаете этого человека, который напал на вас?

– Он сказал, что пришел за мной от моих друзей и хотел, чтобы мы ушли отсюда как можно скорее.

– Вы его впервые видели?

– Да. То есть нет. Я узнал его. Это он был тогда ночью в лесу. И это он ударил меня ножом.

– Значит, он все еще думал, что вы ничего не помните. Иначе он не рискнул бы появиться сейчас перед вами. Вы еще что-то вспомнили? – Хорошилов пристально смотрел на Виктора, отчего у того мурашки пробежали по спине.

– Виктор Петрович, вы не бойтесь. Рассказывайте все, что вспомнили, – мягко сказал майор.

Но Виктор только смотрел на него, прикидывая, можно ли с этим человеком быть откровенным.

– Вы не бойтесь, – повторил майор. – Вам уже ничего не угрожает. Вы будете под пристальным наблюдением наших сотрудников.

Виктор на эти слова только усмехнулся – он уже был под пристальным наблюдением, что его чуть второй раз не убили. Хорошилов перехватил его ухмылку.

– Понимаю вас отлично, Виктор Петрович. Но тем не менее вынужден задать вам этот вопрос снова. Что вы вспомнили еще? Это очень важно, поймите вы наконец. А то, что вы вспомнили, у меня не осталось сомнений. Ведь так?

Виктор чувствовал, что в этом человеке он может быть уверен, но что-то подсказывало ему, что не все нужно говорить и не быть столь откровенным.

– Простите, как вас зовут? – спросил он, обращаясь к майору.

Тот удивленно поднял бровь.

– Игорь Владимирович. Но можно просто товарищ майор, ответил он и улыбнулся. – Я вижу, что вас что-то смущает и на откровения вы не готовы.

– Почему не готов? Я готов. Вы спрашивайте, я отвечу, – сказал Виктор с готовностью. – Только…

– Что? – Хорошилов даже приподнялся со стула.

– Только могу я немного подумать? Привести свои мысли в порядок, так сказать. А уж потом мы поговорим с вами со всеми подробностями.

– Ну что ж, Виктор Петрович, ваше право. Но я не уверен, что ваши недруги не сделают еще попытки навестить вас. И кто знает, успеем ли мы в этот раз, – сказал майор, вставая со стула и намереваясь покинуть палату.

– Простите, Игорь Владимирович, если я расскажу вам все, вы гарантируете мне защиту свидетеля?

– Вы сначала расскажите, и будет видно из вашего рассказа. Мы же не знаем толком кто вы и почему оказались ночью в лесу, да еще и раненым. Зачем вас подрезал этот человек и какую цель он преследовал, увезя вас отсюда живым. Почему бы ему просто не довести свое дело до конца? Вы не задумывались пока над этим? Ах, да… У вас пока не было времени подумать. Ну хорошо. Давайте сделаем так. Вы остаетесь долечиваться здесь, а мы в свою очередь сделаем все, чтобы вас больше никто не побеспокоил. По крайней мере до того момента, когда вы будете готовы нам все рассказать.

– А что потом?

– А что будет потом, я вам уже сказал – зависит от вашего откровения. Мы же должны знать, кого мы будем защищать. Вопросов, поверьте, предостаточно. Хотя бы портфель или чемодан, как вам будет угодно называть – хотя бы его вы помните?

При упоминании о чемодане, Виктор вздрогнул. Это не ускользнуло от опытных глаз майора. Он отметил себе этот момент и зафиксировал в памяти, надеясь, в будущем упомянуть Виктору сие.

– Ну что ж, на этом мы с вами расстанемся. Но я надеюсь, что все-таки ненадолго.

Виктор вздохнул с облегчением, когда майор покинул его палату. Чем-то майор не нравился ему, а чем – он никак не мог разобраться.

Виктор откинулся на подушку и задумался. То, что он все вспомнил, ничего не значило для него. Он думал о другом – как Вероника? Ведь это из-за нее он отправился в ту ночь неизвестно куда. Это она позвонила ему и пригласила на свидание. О каком чемодане говорил майор, Виктор не понимал. И вдруг его прогнила мысль – а что, если речь шла о том самом чемоданчике, о котором говорила ему Вероника. Ведь это она просила его забрать у нее его и спрятать. Но не успела Виктор даже не видел его. Но когда майор упомянул в разговоре о нем, Виктор сразу вспомнил Веронику. Поэтому у него была такая реакция, которую майор зафиксировал в своей памяти.

«Что же дальше?» – подумал Виктор, когда в двери его палаты постучали.
– Виктор Петрович, вы не спите? – Галина почему-то говорила шепотом.

– А почему шепотом, Галина? – удивился он.

– Не хочу, чтобы нас слышали за дверью, – загадочно сказала она. – Сегодня ближе к полуночи к вам придут и провожу посетителя в вашу палату я. Вы должны быть готовы к разговору.

– Ничего не понимаю, Галина. Объясните мне толком, что вообще происходит?

– Дело в том, что с вами хочет поговорить человек, которому вы не безразличны. Это женщина. Она просила не говорить никому о ней, пока не поговорит с вами.

– Женщина? Почему вы так в ней уверены?

– Потому что я ее очень хорошо знаю. Мы вместе учились.

– И кто же эта женщина?

– Вы сами увидите, Виктор. Давайте подождем. Не будем торопить события. Я уверена, что вам понравится эта встреча.

Когда Галина ушла, Виктор еще долго размышлял, что за женщина хочет с ним поговорить. Он лежал, глядя в потолок. События сегодняшнего дня очень повлияли на его отношение к жизни. Он с содроганием думал о том, что мог вот так запросто лишиться этой самой своей жизни. Но, видимо, не все еще для него пережито, если судьба благоволит ему и удача не оставляет.

Он думал о разговоре с майором Хорошиловым. Чемодан у него. Что в нем – Хорошилов не сказал. Но Виктор был уверен, что его уже вскрыли и Хорошилов был в курсе его содержимого. Но сам Виктор даже не догадывался, что же такого может быть в этом чемодане и где сейчас Вероника. Ее ли голос он слышал тогда в лесу? Она исчезла так же внезапно, как и появилась в тот ясный июньский день в его жизни. И уже успела оставить цепочку загадок и опасностей.

Она была связующим звеном, дававшим ответы на все возникшие вопросы. Но где же она теперь? Полиция не смогла найти ее. Виктор был в этом уверен. Иначе его давно уже замучили бы вопросами. Успокаивает тот факт, что она, скорее всего, жива. Ведь ее не нашли ни живой, ни мертвой.

Размышления Виктора прервало то, что кто-то так же тихо открыл дверь палаты, как и тогда Галина. На это раз это была Виолетта Павловна.

– Как вы себя чувствуете? – тихо спросила она, подойдя к кровати

– Честно говоря, не очень, – признался Виктор. – Чемодан нашли, но это ничего не решает. Все ответы связаны с Вероникой, а её нигде нет. Я не знаю, что теперь делать.

Виолетта многозначительно посмотрела в его сторону.

– Бывает так, что люди иногда исчезают не по своей воле, а иногда они сами хотят, чтобы о них забыли. Может, Вероника почувствовала опасность?

Эти слова заставили Виктора задуматься. Вероника всегда казалась ему простой и предсказуемой.

– Вы думаете, она воспользовалась мной? – спросил Виктор, не сводя глаз с Виолетты.

– Не могу точно сказать, Виктор. Но это не исключено. Такое бывает сплошь и рядом. А тут такая закрутилась история. А вдруг у нее просто не было другого выхода?

Виктор отвел взгляд. Слишком много вопросов и ни одного ответа. Ему всё ещё казалось, что Вероника была связана с чем-то большим, чем просто чемодан. Но он не мог понять, какую роль играл в этом всём он сам.

– Хорошо, – тихо произнёс Виктор. – Но что теперь? Если её нет, как найти ответы?

Виолетта поднялась и прошлась по палате, задумчиво сложив руки.

– Я думаю, Виктор, что главное – вам нужно восстановить полную картину. Вероника – это только часть головоломки. Вспомните еще что-нибудь.

– Так я уже вспомнил, – с готовностью сказал он.

– Я очень рада, – сказала Виолетта, улыбнувшись. – Но сегодня не буду вас доставать расспросами. Зайду завтра. Спокойной ночи!

Виктор ничего не ответил, только устало прикрыл глаза. Ему не давала покоя навязчивая мысль. Какая?

И тут его осенило: в ту ночь в лесу была не только Вероника. Кто-то ещё следил за ними.

Виктор открыл глаза, словно вырвавшись из затянувшего его сна. Образ леса, ночи и тени, что мелькали в темноте, не давал покоя. его не покидало ощущение присутствия там кого-то еще. Но кого? Он понимал всю серьезность, с которой он утверждал, что все вспомнил. А вспомнил он далеко не все.

Виктор с трудом встал с кровати, попытался пройтись по палате. Это ему удавалось еще с трудом. Сев на кровать, он отчетливо вспомнил звонок Вероники. Она просила о встрече. И они встретились на этой лесной дороге. Он видел, что Вероника шла к нему и в ее руках что-то было, похожее не то на портфель, не то на чемодан. И все, дальше все расплывалось. Только страх, боль от удара ножом. Виктор заметил еще одного человека. Кто это был? Он терял сознание, но успел расслышать женский крик.

Стук в дверь вернул его к реальности. Виктор замер, напрягшись, но когда дверь открылась, он увидел знакомое лицо. Это был майор Хорошилов.

– Ну что, Виктор Петрович, как вы? Вижу, что беспокойно на душе, – начал майор, присаживаясь на стул возле кровати. – У меня для вас новости. Мы кое-что нашли.

Виктор сел напротив него и напряжённо смотрел в лицо майора, ожидая, что тот скажет дальше.

– Поступила информация от одной нашей информаторши, – продолжил Хорошилов. – Она видела Веронику. Пару дней назад, в другом городе. Она использовала поддельные документы и, кажется, пыталась скрыться от кого-то. Но теперь мы знаем, что она жива.

Виктор вздохнул – значит, Вероника все-таки жива.

– У нас есть данные, что у человека, который ударил вас ножом, был сообщник.

– Да, – медленно проговорил Виктор. – В лесу был кто-то ещё. И он следил за нами.

– Есть предположение, кто бы это мог быть? – спросил майор.

Виктор отрицательно покачал головой.

– Хочу предупредить вас, Виктор Петрович, кто бы ни стоял за этим, они не отступят, – сказал Хорошилов, вставая со стула. – Но пока чемодан у нас, вы в безопасности, но не забывайте, что враг не спит.

Виктор не мог не согласиться. Он прекрасно понимал, что он под постоянным наблюдением.

Майор вышел из палаты и Виктор снова остался один. Головоломка, казалось, становилась сложнее с каждым шагом. Чем больше он вспоминал, тем больше вопросов появлялось. Кто был этот человек в лесу? И почему Вероника скрывается?

Едва успел он погрузиться в свои мысли, как вдруг телефон, который ему оставила Галина, завибрировал на тумбочке. Виктор посмотрел на экран. Неизвестный номер.

Он ответил, хотя и колебался.

– Виктор, это я, – голос на другом конце был тихим, но Виктор сразу узнал его. Это была Вероника.

– Вероника? Где ты? Что происходит?

– Я не могу долго говорить, – быстро сказала она. – Но ты должен знать одно. Этот чемодан... там не просто...

– Что там, Вероника? Какие-то документы? Что? И почему ты не сказала мне это сразу, когда просила о помощи?

– Я не думала, что все будет так серьезно. Я сама попала в этот замес случайно. Виктор, не говори никому, что я звонила.

С этими словами связь оборвалась.

Виктор сидел на кровати, переваривая все, что услышал от Вероники. Ее звонок перевернул все его мысли. Она жива – и это самое главное.

Он снова медленно встал с кровати и попробовал дойти до окна. Это ему удалось.

Виктор стоял и смотрел на вечерний закат. Вот так и жизнь постепенно идет к закату. Но нельзя сдаваться. Надо попробовать выстоять в этой игре, которую затеял не он. И самое страшное, что он испытывал в эти минуты – это неуверенность и сомнение.

Он нуждался в защите, а быть один на один с такой опасностью казалось безумием.

Но Галина… Она же сказала, что ближе к полуночи должна состояться встреча с какой-то женщиной. Кто она, эта женщина и можно ли ей доверять? Мысли путались в голове Виктора и этот сумбур, казалось, никогда не прояснится. Виктор был загнан в угол. Что желать? Кому доверять? И почему Хорошилов скрывает от него содержимое чемодана? И Вероника никак не обмолвилась об этом. Да что же в конце концов происходит? Виктор схватился за голову. Должен быть выход. Хоть какой-то выход. Он же сам только-что говорил сам себе, что удача на его стороне. Значит, надо искать решение. Надо найти этот единственно верный выход. Он смотрел в окно на вечерний город и постепенно мысли в его голове стали приобретать вполне отчетливые очертания.
Виктор посмотрел на часы. Было около двадцати трех часов. Скоро должна была прийти та женщина, о которой говорила Галина. Чем ближе время подходило к полуночи, тем тревожнее становилось на душе у Виктора. Он предчувствовал очень серьезный разговор. До разгадки оставалось совсем немного. Что-то подсказывало ему, что эта встреча станет решающей для него.

И Вероника, возможно, сама не понимала, куда вписалась. Если она вынуждена скрываться, значит, опасность была реальной.

Он лежал, глядя в потолок в ожидании встречи и понимал, что сегодняшний разговор может обернуться для него как спасением, так и ошибкой. И ошибка эта может быть роковой.

За дверью послышался шорох, и она тихонько приоткрылась. В палату вошла женщина в белом халате и в маске. В руках у нее был лоток со шприцем.

– Не пугайтесь, – тихо проговорила она. – Я та, ; которой говорила вам Галина. – Добрый вечер, Виктор Петрович.

Виктор хотел было спросить, как ее пропустили, но белый халат и маска говорили сами за себя. Но время… Время было слишком позднее для посещения даже медсестры.

– Они спят, – будто прочитав его мысли, сказала женщина, имея в виду охрану у палаты. – Галина угостила их кофе.

Виктор все сразу понял.

– У нас с вами очень мало времени. Скоро снотворное перестанет действовать. Меня зовут Лариса. И я от Вероники.

Сердце Виктора учащенно забилось. Лариса сняла маску, и он смог разглядеть ее лучше.

На первый взгляд обычная женщина, но ее газа выдавали тревогу.

– Вы же хотите узнать правду?

– Вероника в опасности? – спросил Виктор.

– И не только Вероника, в опасности мы все, – ответила Лариса с горечью в голосе.

– Что это за чемодан, из-за которого меня чуть не убили?

– Это материалы на крупных чиновников из коррупционных схем. В них вовлечены очень влиятельные люди. Вероника оказалась не в том месте и не в то время. Когда согласилась спрятать их, она даже не предполагала, насколько близка к опасности. Впрочем, как и вы.

Холодок пробежал по спине Виктора после этих слов Ларисы.

– И что же теперь делать? – поднял он глаза на не нее.

– Прежде всего, Виктор, вы не должны никому доверять. Кроме, естественно, меня и Вероники. Даже майор Хорошилов может оказаться не тем, за кого себя выдает.

Виктор слушал ее и не мог прийти к решению – ей-то самой доверять или нет.

– Я помогу вам из этого выбраться, – сказала Лариса. – Но вам нужно встретиться с Вероникой лично. Она знает все детали.

– Где она? – Виктор в упор смотрел на Ларису.

– Она в надежном месте. Там, где ее вряд ли найдут. Она скрывается и от полиции, и от тех людей, которые напали на вас.

– Но почему она… – Виктор хотел спросить, почему она не сказала по телефону о том, что Лариса придет за ним. Но что-то подсказывало ему, что не стоит об этом говорить. По крайней мере, сейчас.

– Мы должны действовать тихо и осторожно, – продолжала Лариса. – Завтра я заберу вас отсюда. Будьте готовы.

– Но я еще очень плохо хожу, – сказал Виктор. – До окна вот еле-еле.

– Ничего. Справитесь. Поможем.

Она многозначительно посмотрела

– Помните, Виктор, здесь ставки гораздо выше, чем вам может показаться. Вы нужны Веронике живым.

Ларисы ушла. Завтра ему предстоит встреча с Вероникой, и только тогда он сможет наконец узнать всю правду.

Виктор еще долго не мог уснуть. Слова Ларисы отдавались эхом в его голове. Коррупционные схемы, опасность, секретные документы. А когда он все же заснул, все это ему и приснилось. Мозг его настолько был забит этими схемами, что даже во сне не давал ему покоя. На утро он проснулся разбитым.

В палату вошел доктор.

– Как самочувствие, Виктор Петрович? Давненько мы с вами не виделись. Вижу, идете на поправку. Уже молодцом.

– Спасибо, доктор, – ответил Виктор.

– Сегодня еще одна перевязка и на следующей неделе повязку можно будет снять. Ну что ж, поправляйтесь, Виктор Петрович. Я еще загляну к вам.

Через минут десять зашла медсестра.

– А где Галина? – спросил Виктор.

– Ее дежурство сегодня вечером, – ответила девушка.

Виктор понял, что без участия Галины сегодня не обойтись.

День длился так долго, что Виктору казалось, он не кончится никогда. Наконец наступил вечер. Охрана у двери сменилась.

В дверь тихо постучались, когда за окном уже начинал пробиваться рассвет.

– Время пришло, Виктор. Готовы?

Он кивнул, чувствуя, как внутри нарастает беспокойство. Она жестом пригласила его следовать за ней. Они вышли в прохладное утро, улицы ещё не успели ожить, и город казался пустым и безмолвным.

– Куда мы едем? – спросил Виктор, усаживаясь на заднее сиденье.

– В укрытие, где находится Вероника. Это не далеко, но дорога будет извилистой, – тихо ответила Лариса, садясь за руль.

Машина тронулась, и Виктор попытался расслабиться, но напряжение не отпускало его. Он не мог отделаться от мысли, что всё это могло быть ловушкой. Может ли он доверять Ларисе? А если и Вероника – всего лишь марионетка в чужой игре? Но выхода у него не было – он понимал, что должен идти до конца.

Они ехали уже около получаса, когда Виктор заметил, что машина сворачивает с основной дороги на узкую проселочную, уходящую в густой лес.

Наконец машина остановилась у небольшого, заросшего кустами домика. Лариса молча вышла, открыв дверь Виктору. Он огляделся – вокруг не было ни души. Тишина была настолько плотной, что казалось, будто она давит на уши.

– Идём, – сказала Лариса, жестом показывая на дверь домика.

Они вошли внутрь. Старая мебель, немного пыльно, но ощущалось, что здесь кто-то живёт. Лариса провела его в дальнюю комнату, где за столом сидела Вероника. Виктор замер, увидев её. Она выглядела уставшей, глаза были полны напряжения, но она была жива.

– Виктор… – тихо произнесла она, поднимаясь со стула. – Я рада, что ты здесь.

– Вероника, – ответил он, чувствуя странное облегчение. – Ты должна рассказать мне правду. Всё, что ты знаешь.

Она посмотрела на Ларису, словно искала одобрения, а затем снова на Виктора.

— Всё началось ещё до того, как я встретила тебя. Я работала в одной крупной компании, которая занималась разработкой IT-технологий. Оказалось, что эта компания была прикрытием для крупных финансовых махинаций. Чемодан, который у тебя, – в нем не просто документы. Это ключ к системе, которая контролирует поток денег через нелегальные счета. Люди, замешанные в этом, готовы убивать за эту информацию. Я случайно узнала об этом, и с тех пор за мной началась охота.

Виктор молчал, пытаясь осмыслить услышанное.

– Но почему ты не сказала мне об этом раньше? – спросил он, чувствуя, как внутри нарастает возмущение. – Я мог помочь тебе.

– Я не могла, Виктор, – ответила Вероника, опуская глаза. – Я думала, что смогу уладить всё сама. Но всё вышло из-под контроля, и теперь они за мной охотятся. За нами обоими.

– Кто "они"? – холодно спросил Виктор.

– Влиятельные люди, которых мы не можем просто так сдать властям. Они контролируют многое: полицию, суды, даже прессу. Если ты пойдёшь против них – ты станешь их врагом, – сказала Вероника, её голос дрожал. – Но у нас есть шанс.

– Какой шанс? – напрягся Виктор.

– Мы можем разоблачить их, – сказала Лариса, вмешиваясь в разговор. – У нас есть копии материалов, которые можно передать в руки тех, кто им не подконтролен. Но действовать нужно быстро. Чемодан у майора Хорошилова, а он – один из тех, кому можно доверять. Мы должны доставить всё это в надёжное место.

– И куда же мы должны всё это доставить? – Виктор с недоверием посмотрел на Ларису.

– У нас есть контакт в международной организации, – пояснила она. – Они могут гарантировать нам безопасность и помочь в разоблачении.

– Но как быть с теми, кто за нами охотится? – спросил Виктор, чувствуя, что вопросов становится только больше.

– Их задача – найти нас до того, как мы успеем передать материалы. Если мы успеем, они потеряют контроль, – уверенно сказала Лариса.

Виктор понимал, что теперь у него нет выбора. Он оказался втянутым в опасную игру, и пути назад уже не было.

А тем временем в доме, где жил Михеич, творилось нечто невообразимое.

– Ты, Клим Михеич, зря упорствуешь, – буравил взглядом старика не молодой лысоватый мужчина. – Для тебя в городе все удобства, а ты кобенишься. Подписывай бумаги и дело с концом.

– Мне с супружницей посоветоваться надоть.

– А где она твоя супружница?

– В городе у внуков.

– Вот видишь, в городе. Будешь рядом с внуками проживать. Чем плохо, Михеич?

– Надоть подумать.

– Ты думай побыстрее, – сказал мужчина и вышел за дверь. За ним следом вышли двое верзил.

– Надоел, понимаешь.

– Хватит уже с ним цацкаться, – сказал высокий. – Нет человека – нет проблем.

– Замолчи, – зашипел на него старший. – Решало, мать твою.

Они еще долго стояли на крыльце, потом сели в машину и уехали. Михеич, видевший в окно, как они уехали, взял телефон и набрал номер.

– Давеча вы сказали звонить, коли что. Так я звоню. Стало быть, приезжайте. Беда у меня. Выселяють ироды.

На том конце связи обещали подъехать. Старик вышел на улицу. Мухтар, виляя хвостом, подошел к хозяину и тихо заскулил, глядя на него умными глазами.

– Не боись. Не оставлю тобя. Не оставлю, – тяжело вздохнул он.
Михеич положил телефон и уселся на старую скамейку возле дома, почесывая Мухтара за ухом. Пес, почувствовав, что хозяину неспокойно, прижался к его ногам и тихо поскуливал. Михеич оглядел двор, вспоминая, сколько всего хорошего здесь произошло. Жена, дети, внуки – вся жизнь прошла в этом доме. Как теперь уходить? Дом у него отбирают без его согласия, но старик все еще надеялся, что можно что-то исправить.

Через некоторое время вдалеке послышался звук подъезжающей машины. Михеич всмотрелся и узнал её – это Вероника приехала. Лариса тоже была с ней. Он вздохнул с облегчением. Не зря он тогда поверил Ларисе,

Месяц назад
Однажды ранним утром его разбудил звук подъехавшей к дому машины. Михеи встал и подошел к окну. Из машины вышла девушка, возраст которой он сразу не определил.

– Какого ж рожна тебе надобно, дочка? – проворчал он, накидывая на себя душегрейку – на дворе с утра уже было холодно.

Он вышел на крыльцо, а девушка уже прошла в калитку.

– Здравствуйте. Вы Степашин Клим Михеич? – спросила она деловито.

– Дык я, стало быть. А ты хто такая, красавица?

– Меня Ларисой зовут. Я к вам по делу приехала.

– Ну заходи в дом. На улице гутарить холодно.

Он пропустил девушку вперед, сам зашел следом. Усадив ее за стол, поставив на плитку чайник, спросил:

– А из каких краёв ты?

– Издалека я. А можно задать вам вопрос?

– Валяй, коль так.

– Вы ведь совсем не старый человек, а почему говорите, как старики древние?

– А как я говорю? – прищурился Михеич. – И почём тобе знать, скоко мне годов?

– А я дело ваше видела… в архиве.

– Дело? В архиве? – удивился старик.

– Ну да. Прежде, чем ехать к вам, я все узнала о вас.

– Эвон как… Ну коли так, давай чайку хлебнем и разговор пойдет веселее. А то гутаришь какими-то загадками.

С этими словами Михеич снял с плиты закипевший чайник и разлил по кружкам кипяток.

– Ты вона бери заварку, лей себе сама, сколь надо. Сахарок вот.

Он достал из холодильника масло и сыр. Потом подумал и достал еще колбасу.

– Намазывай на хлебушек. У меня со вчерашнего каша осталась. Будешь?

– Нет, спасибо, Клим Михеич. Достаточно бутербродов. А где ваша супруга?

– Ты чай пей, апосля будешь разговоры разговаривать, – назидательно сказал Михеич и с шумом отхлебнул из кружки.

– И все-таки, Клим Михеич, где вы прячете Матрену Тимофеевну?

– Дык пошто прячу? Не прячу. Она вон у дочки в городе, правнучка тама заболела. Но это отговорки ейные, я-то знаю. Не хочет от цивильзации оторваться. А што? Все удобства в хате. До ветру ходить не надоть.

Лариса пила чай и рассматривала Михеича с интересом. По документам, которые она изучила, Михеичу было семьдесят два года. Но он был еще крепок и выглядел лет на десять моложе своих лет. Но вот почему он так говорит? Интересно, как разговаривает его жена Матрена Тимофеевна?

Лариса размышляла параллельно – она думала о Михеиче и его жене и в то же время решала, как ей начать разговор, ради которого она сюда, собственно, и приехала.

– А ты не кручинься, дочка. Спрашивай. Отвечу.

– Клим Михеич, не так давно в лесу вы нашли человека. При нем был чемодан. Этот чемодан вы отдали в надежные руки. Так?

Михеич молчал и слушал гостью. А она продолжала:

– Из того, что нам стало известно, вы человек надежный и даже не спасовали перед людьми, которые вам угрожали. Я здесь, чтобы выразить вам свою благодарность за спасение человека и документов, сугубо важных и секретных.

– Ну, благодарностей мне ни к чаму. А вот антирес остается.

– Какой интерес, Клим Михеич.

– Хто ж ты такая? Зачем допытываешь меня? Бабкой моей интересуешься. Чаво хошь?

– Поймите меня правильно. Мне от вас нужно только оно – доверие. Понимаете, мы с подругой попали в затруднительную ситуацию. И нам какое-то время нужно укрытие. Могли бы мы у вас побыть? Это ненадолго.

Она смотрела на Михеича, ожидая ответа.

– Ну покуда Матрена моя в городе, живите. Чаво уж там?! Места не жалко. Но случай чаво, и вам перепадет.

– В случае чего?

– А нагрянут снова эти? Не пощадят ни меня, ни вас.

– Не переживайте, Клим Михеич. Вместе мы справимся.

Так они и познакомились. Но пожили они у Михеича недолго. По истечении третьей недели уехали. Сказали, что все уладили и теперь им нечего и некого боятся.


Машина остановилась, и Вероника, не теряя времени, подошла к старику и села рядом.

– Что у тебя стряслось, Михеич? – спросила она, взяв его за руку.

– Приходили давеча... мужики какие-то. Говорят, выселят меня, чтобы я в город переехал. Бумаги суют, мол, подписывай. А я не могу, не хочу. Тут вся жизнь моя, а они хотят, чтобы я всё бросил, – ответил старик, голос у него задрожал.

Лариса подошла ближе, слушая разговор.

– Не переживай, – уверенно сказала Вероника. – Мы не позволим им так с тобой поступить.

Лариса, уже держа телефон в руках, добавила:

– Я знаю, с кем нужно поговорить. Эти ребята явно мутят что-то. Мы не оставим это так, Клим Михеич.

– Не переживай, – сказала Вероника. – Все будет хорошо. Не позволим тебя выселить.

Михеич кивнул, но в глазах всё ещё читалась тревога. Он знал, что девчонки помогут, но всё же был страх потерять всё, что для него дорого.

Через несколько минут Лариса вернулась.

– Всё, я договорилась. Завтра приедет юрист, посмотрит твои документы, и разберёмся, что за афера тут намечается. А пока никто не посмеет тебя тронуть, – сказала она уверенно.

– А если снова приедут? – обеспокоенно спросил Михеич.

– Если приедут, позвони нам сразу, – спокойно ответила Вероника. – Мы будем на связи. Но я думаю, после завтрашнего дня они не будут так смело себя вести.

Михеич немного успокоился. Девушки пообещали приехать завтра с юристом Михеич ещё немного постоял у крыльца, наблюдая, как их машина скрывается за поворотом. Мухтар тихо подошел и ткнулся носом в руку хозяина, словно говоря, что всё будет хорошо.

– Вот, Мухтар, не одни мы с тобой в этом мире, – пробормотал Михеич, – есть у нас ещё друзья.

Ночью Михеич не мог уснуть, все думал о предстоящей встрече с юристом. Он боялся, что те люди приедут к нему раньше, чем ему смогут помочь девушки и юрист.

К обеду, как и обещали, к его дому подъехала машина, из которой вышли девушки и мужчина в элегантном коричневом пальто.

– Меня Андреем зовут. Доброе утро! – протянул руку Михеичу мужчина.

Михеич зачем-то обтер свою руку о фуфайку и только потом пожал руку Андрею.

– Михеич я, – сказал он. – Пойдемте в дом, бумаги все на стол положил, что у меня есть.

Они прошли внутрь, и Михеич показал все документы, которые были связаны с домом и землей. Андрей внимательно осмотрел их, что-то себе записывал, иногда задавал вопросы. Лариса и Вероника сидели рядом, поддерживая старика.

– Значит так, – наконец сказал Андрей, отложив бумаги, – тут явно дело нечистое. Эти ребята хотят тебя обмануть, чтобы заполучить дом. На первый взгляд, твои права на имущество в порядке. Но мы должны подать заявление, чтобы официально проверить их действия. Я уже поговорил с людьми в полиции, так что, если они снова появятся, сразу звони.

Михеич вздохнул с облегчением. Он чувствовал, что дела сдвинулись с мертвой точки.

– Спасибо вам, – сказал он тихо, глядя на девушек и Андрея. – Без вас бы я не справился.

– Не переживай, – улыбнулась Вероника. – Мы не бросаем своих.

Лариса хлопнула его по плечу:

– Завтра мы ещё с участковым договоримся, чтобы проверил, кто это к тебе приходил. Пусть знают, что ты не один.

После этого Андрей поехал в город оформлять необходимые бумаги, а Вероника и Лариса ещё немного посидели с Михеичем, обговорили дальнейшие шаги. Они успокоили его и пообещали, что будут рядом, пока все не решится.

Когда они уехали, Михеич вышел на крыльцо и почувствовал, как впервые за несколько дней сердцу стало легче. Мухтар вертелся рядом, довольный, как будто и он чувствовал, что всё будет хорошо.

– Ну что, дружок, – сказал Михеич, – кажется, нас с тобой не так просто с этого места согнать.

Прошла неделя. Михеич жил на взводе, но с каждым днём всё больше верил, что ситуация под контролем. Лариса и Вероника постоянно были на связи, Андрей держал его в курсе всех шагов, которые они предпринимали. А тех людей, что приходили раньше, больше не было видно.

Однажды днём у дома снова появилась машина.

Михеич сначала напрягся, но, когда увидел, что из машины выходят Андрей и Вероника, немного успокоился.

– Ну что, Михеич, есть хорошие новости, – начал Андрей, подходя к старику, который сидел на лавочке у дома. – Мы выяснили, кто это всё устроил. Оказалось, что это мелкая фирма, которая скупает дома у пожилых, пользуясь их слабостью. Но не переживай – бумаги, которые они тебе подсовывали, не имеют силы. Мы уже подали жалобу, и скоро с ними разберутся.

Михеич слушал внимательно, потом, будто не веря, спросил:

– То есть они больше не смогут меня тронуть?

– Точно, – уверенно ответил Андрей. – Тебя больше никто не тронет. Этих людей теперь будет разбирать полиция, и им уже не до тебя.

Вероника с улыбкой кивнула:

– Всё позади, Михеич. Живи спокойно в своем доме.

Михеич тяжело вздохнул, словно гора свалилась с плеч.

– Спасибо вам, девчонки, спасибо, Андрей, – сказал он, и на глаза его навернулись слёзы. – Я уж думал, хана нам с бабкой. А вы нам жизнь спасли.

– Да брось ты, – рассмеялась Лариса, которая подъехала немного позже и присоединилась к ним. – Мы ж своих не бросаем, ты это знаешь. Всё будет хорошо. Живи спокойно и не переживай больше.

Михеич улыбнулся, и впервые за долгое время на его лице не было тревоги. Он встал, потрепал Мухтара по голове и сказал:

– Ну, вот и всё, дружок. Мы с тобой остаёмся дома.

Мухтар радостно залаял, словно тоже понимал, что теперь всё будет хорошо.

Когда гости уехали, старик остался во дворе с Мухтаром, глядя на заходящее солнце. В груди было тепло и спокойно. Теперь он точно знал, что этот дом останется за ним и Матреной.
Виктор понял, что выбора у него нет. Он оказался втянут в опасную игру, и пути назад уже не было.

— Ладно, — сказал он. — Я с вами. Но действовать надо быстро и точно.

Вероника кивнула, а Лариса, бросив на них взгляд, взяла телефон.

— Начнём прямо сейчас, — сказала она.

Виктор молчал, переваривая услышанное.

— Значит, всё дело в этих документах? — спросил он, хотя ответ уже знал сам.

— Да, — тихо ответила Вероника.

Лариса стояла рядом, слушая разговор. Её роль в этой истории была явно важнее, чем Виктор думал.

— Но ты могла мне сказать это раньше? — спросил он.

— Что бы это изменило? И потом. Я не хотела втягивать тебя.

— Не хотела, но втянула.

Лариса вмешалась:

— Виктор, я понимаю, что у тебя много вопросов, но времени на объяснения нет. Нужно действовать. Мы должны передать эти документы людям, которым можно доверять. Но сделать это надо осторожно, чтобы никто не узнал заранее.

— Кому? — коротко спросил он.

— Есть люди, которые смогут распорядиться с ними по назначению, — ответила Лариса. — И только они могут гарантировать нам безопасность.

Виктор задумался. С одной стороны, это казалось разумным — отдать документы профессионалам. С другой — ему не давало покоя чувство, что вокруг слишком много интриг.

— А Хорошилов? Ему можно доверять? — спросил он.

Вероника и Лариса переглянулись. Первая ответила Лариса:

— Пока он на нашей стороне. Но нельзя полагаться только на него. Власть может его переиграть.

— Так что делать? — спросил Виктор с тревогой.

Лариса посмотрела в окно, словно проверяя, не следят ли за ними.

— Нужно действовать быстро. Вернёмся в город, заберём чемодан у Хорошилова и встретимся с нашим человеком. Он поможет передать документы безопасно.

— А те, кто нас преследует? Они ведь не отстанут, пока не получат своё, — нахмурился Виктор.

Вероника тяжело вздохнула:

— Да, не отстанут. Но если мы всё сделаем вовремя, у них просто не останется шансов.

Лариса взглянула на часы:

— Пора выдвигаться. Чем быстрее начнём, тем больше у нас шансов.

Виктор кивнул. Он понимал, что от этого момента зависело слишком многое. Сомневаться больше нельзя.

Они сели в машину. Лариса села за руль, мотор тихо загудел, и машина плавно двинулась в сторону города, прямо в самую опасную часть их плана.

Виктор смотрел в окно на мелькающие деревья и размышлял. Как только они окажутся в городе, никто не даст гарантии, что все пройдет как по маслу.

Машина мчалась по дороге, а Виктора все больше и больше охватывала тревога. Впереди — город, а там всё могло пойти не так. Кому можно доверять? Хорошилову? Или он тоже что-то скрывает? Виктор знал одно: ошибка могла стоить им всем слишком дорого. Вероника сидела рядом, молча смотрела в окно, Лариса была полностью сосредоточена на вождении, не проронив ни слова.

Наконец, показались огни города. Виктор чувствовал себя тревожно. И чем ближе они подъезжали к городу, тем тревожнее становилось на его душе.

— С чего начнем? — спросил Виктор.

— Едем к Хорошилову, — ответила Лариса.— Заберём чемодан, а потом поедем на встречу с нашим человеком.

— А если это ловушка? — Виктор не мог скрыть сомнений. — Может, даже Хорошилов на них работает.

Вероника посмотрела на него устало.

— Доверять не значит не сомневаться, — тихо сказала она. — Но выбор у нас только один. Нам надо опередить тех, кто охотится за этими документами.

— Да, — добавила Лариса. — надо действовать быстро.

Через несколько минут они остановились у дома Хорошилова. Свет в окнах не горел.

—Почему темно? — спросил Виктор, глядя на окна.

— Наверное, так надо. Чтобы не привлекать лишних интересов, — ответила Лариса.

Она взяла телефон и отправила смс. И через пару минут к калитке подошел Хорошилов.

— Входите, — прошептал он, оглядывая улицу.

Они вошли внутрь, и Хорошилов тут же закрыл дверь на несколько замков.

— Всё в порядке? — спросил он.

— Да, — ответила Лариса. — Всё готово?

— Как всегда, — сказал Хорошилов. Он подошел к шкафу, и достал небольшой чемоданчик.

— Осмелюсь напомнить. Если содержимое этого чемодана попадет не в те руки, последствия могут быть серьёзными. Будьте осторожны!

Виктор взял чемодан, почувствовав его вес.

— Что теперь? — Виктор обернулся к Ларисе.

— Теперь нас ждет встреча с нашим человеком, — ответила она. — Но надо проверить, нет ли за нами хвоста.

Хорошилов осторожно отодвинул штору.

— Вроде всё тихо, — сказал он. — Но нужно поторопиться.

Виктор почувствовал, как его накрывает волнение. Эта миссия для него была крайне важна.

Они вышли на улицу, держа чемодан при себе, и направились к машине. Виктор огляделся — улица казалась пустой, но напряжение не отпускало.

— Едем, — коротко сказала Лариса, садясь за руль.

— Куда теперь? — тихо спросил Виктор, глядя на Ларису.

— На встречу с нашим человеком. Это безопасное место. Мы оставим документы у него, и дальше он сам займется их передачей, — ответила она, стараясь говорить уверенно.

—А вы уверены, что нас не найдут раньше, прежде чем мы доберемся до нашего человека?

— Не нагнетай, Виктор. Все пока идет по плану. Ответила Лариса.

— Ну а все-таки, — Не унимался Виктор.

— Ты что боишься? — повернулась к нему Вероника, сидевшая на переднем сидении.

— Не боюсь, но береженого Бог бережет.

— А на случай провала, есть другой план, — снова ответила Лариса. — В случае неувязки, нам придется разделиться.

Эти слова не успокаивали.

Виктор понимал, что в этой ситуации риск увеличивался. Но обратной дороги не было. Надо положится на Госпожу Удачу.

Наконец Лариса притормозила у невзрачного здания с тусклым светом в окне. Они вышли, и Лариса осторожно осмотрелась, проверяя обстановку.

— Здесь, — прошептала она.

Они вошли в здание. Сначала Виктор подумал, что это какой-то офис, но в воздухе витало какое-то напряжение.

Навстречу им вышел мужчина средних лет, невысокий, с густыми волосами и уверенным взглядом. Он кивнул Ларисе.

— Всё у вас? — спросил он тихо.

Лариса молча передала ему чемодан. Мужчина быстро проверил его содержимое и вновь закрыл, тяжело вздохнув.

— Это то, что нам нужно. С этого момента вы больше не в игре. Можете отдыхать и ни о чем не беспокоиться. Дальше я буду нести ответственность за содержимое этого кейса, — сказал он и протянул Виктору руку. — А вы постарайтесь быть как можно не заметнее. Особенно в ближайшие дни. Уж больно много глаз наблюдает за вами.

Виктор пожал протянутую руку, но внутренне продолжал сомневаться. Всё ли действительно так, как кажется? Или они только что отдали чемодан в руки тех, кому не следовало доверять?

Когда они вернулись в машину, Лариса повернулась к Виктору:

— Мы сделали, что могли. Теперь главное — ждать и не делать резких движений.

Виктор чувствовал, что не все так просто, как казалось на первый взгляд. И почему он должен скрываться? Ведь чемодан передан, его больше нет с ним. И почему он оказался крайним? И что будет дальше?

Машина плавно выехала на дорогу, и они снова оказались в тишине. Виктор устало откинулся на сиденье, его мысли путались, но одно было ясно — это не конец.

— Думаете, у них все получится? — наконец спросил он.

— Теперь это не наша забота. Мы свою миссию выполнили — передали наконец этот злосчастный чемодан в надежные руки. Остальное — не наше дело.

Лариса говорила эти слова, поглядывая в зеркало заднего вида на Виктора, а в глазах ее он видел такую нечеловеческую усталость, что ему до боли стало жаль их, этих молодых женщин.

— А что дальше? — снова задал он вопрос, который не давал покоя. — Мы просто ждём?

— Да, — коротко ответила Лариса. — Ждём и наблюдаем. Если появится опасность, будем готовы.

Виктор посмотрел на ночной город за окном. Его не покидало ощущение опасности.

— Вы думаете, они оставят нас в покое? — снова спросил он.

— Кто «они», Виктор? Кого ты имеешь в виду? Преследователей?

— Ну да. Сказал же он быть осторожным еще какое-то время.

— Вот именно, Виктор, что какое-то время. Всего лишь. Тебе есть где схорониться на время? Домой нельзя.

— Тогда нет. У меня нет таких друзей, у кого можно было отсидеться, — ответил он.

— Тогда сделаем так. Ты поживешь в моей квартире. Не спорь. Не навсегда же я тебе туда заточу, — она устало засмеялась.

— А вы? — спросил он. — К Веронике?

— Нет, Вероника живет с родителями. Я найду выход, не переживай.

С этими словами она свернула в тихий переулок, где не было ни машин, ни даже бродячих собак.

Они вошли в квартиру на втором этаже.

— Располагайтесь, ребят, – сказала Лариса. – Сейчас попьем чайку горяченького. — В холодильнике, конечно, пусто. Поэтому ограничимся чаем с печеньем. Виктор, ты тут хозяйничай. Завтра я тебе куплю продуктов на неделю. Так что живи, отдыхай, набирайся сил. А сегодня, уж извиняй. Будем ночевать все вместе. Ты на диване, а мы с Вероникой на моей кровати. Удобно тебе будет?

— Удобно, — ответил Виктор.

Утром, как и обещала Лариса сходила в магазин, который был за углом дома.

— Вот тебе продукты. А мы с Вероникой поехали.

— А позавтракать?

— Заедем в кафешку. Поехали.

Девушки уехали, а Виктор принялся осматривать квартиру. Вскоре ему это занятие надоело, и он улегся на диван, впадая в воспоминания. Он вспомнил, как познакомился с Вероникой, как она ему сразу понравилась, и он не мог ей отказать ни в чем. Вспомнил тот вечер, когда помчался по ее просьбе помочь, не предполагая даже, что попадет в такую нелепую ситуацию и чуть не погибнет от ножа какого-то бандита. Он лежал на диване и незаметно для себя уснул. Разбудил его телефон. Номер был не определен, и он решил не отвечать на звонок. Через пару минут раздался звонок в дверь.
Виктор медленно поднялся с дивана, ещё немного сонный, и направился к двери. Осторожно посмотрев в глазок, он никого не увидел. Это его насторожило — может, это была ловушка? Но затем раздался тихий стук.

— Кто там? — спросил Виктор, всё ещё не открывая.

— Это я, Хорошилов, — прозвучал знакомый голос.

Виктора удивил визит майора, но он решил узнать, в чем дело. Он открыл дверь, а Хорошилов, с опаской оглядевшись по сторонам, быстро вошел в квартиру.

— Что случилось? — спросил Виктор.

Игорь Владимирович был очень взволнован.

— Виктор Петрович, у нас большие проблемы, — сказал он, ища глазами, куда бы присесть.

Виктор пододвинул ему стул, а сам сел напротив, чувствуя, как сердце учащенно забилось.

— Какие проблемы?

Хорошилов тяжело вздохнул, вытирая вспотевший лоб.

— Те документы, которые мы передали... Они оказались под контролем не тех людей, на которых мы рассчитывали. Кто-то их перехватил.

Виктор нахмурился, пытаясь осмыслить услышанное.

— Что ты имеешь в виду? Мы же всё сделали, как надо. Лариса говорила, что встреча с нашим человеком была безопасной, — сказал Виктор.

— Была. Но в группе оказалась крыса. Никто не мог этого предвидеть. И документы пропали, а человек, который должен был передать их дальше, исчез.

У Виктора внутри всё похолодело. Он не мог поверить в то, что услышал.

— Как это возможно? Как они могли нас так обмануть?

— Я сам не понимаю, — ответил Хорошилов, подняв глаза. — Но если документы попали в чужие руки, времени у нас почти не осталось. Теперь мы все под угрозой.

Виктор встал и начал ходить по комнате, обхватив ладонью свой подбородок.

— Дело швах, — сказал он, не скрывая своего раздражения.

— Именно. И самое ужасное, — продолжил Хорошилов, — теперь они могут прийти за нами. Они знают, что ты был замешан, знают про Веронику и Ларису.

— Что ты предлагаешь? — спросил он..

— Мы должны найти этих людей первыми. Лариса с Вероникой пытаются что-то выяснить, но мы не можем просто сидеть и ждать. У нас нет времени.

Виктор продолжал стоять у окна. У него не укладывалось в голове то, что он сейчас слышал. Ситуация вышла из-под контроля. И игра продолжалась. Это было более, чем опасно.

— Но ведь ты, Игорь Владимирович боевой офицер… Как тебя-то могли облапошить? Ладно, я… — сказал он, повернувшись к Хорошилову. — Девчонки…

— Казни меня, казни. Не просчитал все риски. Понадеялся на честность своей команды, — с горечью сказал Хорошилов и обхватил голову руками.

— Лариса с Вероникой уже знают?

— Знают. Они мне и сообщили. Я не стал звонить. Надежнее лицом к лицу. В кабинете, наверняка, понатыкано жучков. Да и дома ненадежно.

— И каковы наши действия теперь? Только ты можешь решить этот вопрос. Ты спец в этом деле, — сказал Виктор, садясь снова напротив Хорошилова и глядя ему в глаза.

— У меня есть одна мысль. Я подумаю, — сказал Хорошилов, вставая со стула. — Да и вас надо куда-то спрятать. Квартира Ларисы и дом Михеича —ненадежные укрытия. Михеича еще подставлять под удар.

— А при чем тут Михеич? Он же не при делах вообще-то. Но свою миссию выполнил, передал чемодан.

— Да Лариса договорилась пожить у него, пока его жена в городе у дочки с внуками. А тут такое дело. Но пару недель они еще могут там побыть. А потом их вычислят. Тогда Михеича подставим под удар. А этого никак нельзя допустить.

Виктор ощутил тревогу и холодок пробежал по всему телу. Он уже точно знал, что пути назад нет. Вопрос теперь только в том, смогут ли они успеть до того, как их опередят.

— Люди, которые будут помогать мне, вполне надежные.

Виктор еле заметно усмехнулся.

— И кто эти люди? — спросил он, глядя на Хорошилова.

— Есть один парень, его зовут Паша. Он не слишком светится, но у него хорошие связи в криминальном мире. Если кто-то что-то знает, он сможет это выяснить.

— И ты думаешь, ему можно доверять? — Виктор всё ещё сомневался, ведь в последнее время доверие было слишком дорогой роскошью.

Хорошилов пожал плечами:

— Это пока единственный вариант, который у нас есть. Паша не ангел, но у него есть свои причины нам помочь. Он тоже был замешан в одной из этих схем, и сейчас ему очень не выгодно, чтобы документы оказались не в тех руках.

Виктор задумался на секунду, а потом кивнул.

— Ладно. Давай встретимся с ним.

Они договорились встретиться с Пашей.

Бар оказался таким, как описывал Хорошилов — тусклый свет, несколько посетителей у стойки. В дальнем углу они заметили Пашу, молодого парня с короткой стрижкой и хитрым взглядом. Он лениво поднял голову, увидев их.

— Ну что, проблемы? — усмехнулся он, глядя на них.

— И довольно серьёзные, — сказал Хорошилов, садясь напротив. — Нам нужно выяснить, кто забрал документы.

Паша хмыкнул и сделал глоток из своей кружки.

— Документы? Это, конечно, тема. Но тут, кажется, всё уже решено. Те, кто их взял, давно наготове. Вы и не заметили, как вас окружили.

Виктор нахмурился.

— О чём ты говоришь? Кто они?

Паша наклонился ближе, его голос стал тише:

— Речь идёт о группе, которая давно занимается такими делами. Они работают быстро и чисто, следов не оставляют. Но я слышал, что они недавно сделали большую сделку. И документы, которые у вас были, — их цель. Возможно, они уже ушли из страны.

Виктор ощутил, как внутри всё похолодело.

— То есть, мы уже ничего не можем сделать?

Паша посмотрел на него с хитрой улыбкой:

— Ну, не всё так плохо. Есть один человек, который знает, где их искать. Но вот беда — он в розыске, и найти его будет нелегко. Но если вы найдёте его первыми, может, вам и повезёт.

— Кто это? — спросил Виктор, не в силах скрыть нетерпение.

— Его зовут Сергей, — ответил Паша. — Старый игрок в этих делах. Он знает, как работает эта группа, и у него свои счеты с ними. Но попасть к нему будет непросто.

Хорошилов обдумывал услышанное, затем повернулся к Виктору:

— Кажется, это наш шанс.

Виктор кивнул, чувствуя, что время поджимает.

— Тогда чего мы ждём? Нужно найти Сергея, пока у нас ещё есть хоть этот шанс.

Паша встал и хлопнул Виктора по плечу:

— Удачи, парни. Если вам повезёт, может, ещё выберетесь из этой истории целыми. Но будьте осторожны — эта игра опаснее, чем кажется.

Виктор и Хорошилов вышли из бара и направились к машине.

— Ты уверен в необходимости этого шага? — спросил Виктор, когда они сели в машину.

— У нас просто нет другого выхода.
Серегу они так и не нашли. Хорошилов пробил его по своим базам, оказалось, что Паша правду сказал о том, что Сергей Привалов в розыске. Но где его искать? Он мог зависнуть в любом городе, поселке или деревне. Страна большая.

– Пока мы ищем этого Серегу, главная наша задача остается не решенной, – сказала Лариса.

Девушки уже давно съехали от Михеича и жили на съемных квартирах, меняя их чуть ли не каждые две недели. По городу передвигались только в темное время суток. Вероника даже приобрела себе два парика. Лариса же просто перекрасила волосы и сделала стрижку. Даже Виктор не сразу признал ее, когда она явилась в собственную квартиру. Но сейчас и в ее квартире находиться было небезопасно. Виктор жил у Хорошилова на даче, где они все и встретились.

– Игорь Владимирович, что скажешь? – обратилась к Хорошилову Вероника.

– Что тут сказать, если сказать нечего? – грустно ответил Хорошилов. – Надо сосредоточиться на том, как нам найти Сергея Привалова. Я понимаю, Лариса, что теряем время. Но лучше потерять немного времени, поехав в объезд, чем стоять в пробке и ждать, когда она рассосется. Я полаю так. Я уже подключил людей, которые в поиске Привалова. Там спецы и они найдут его, не сомневайтесь.

– Ну, если вы подключили специалистов по своей линии, то я не сомневаюсь в положительном исходе дела.

– Виктор, как ты себя чувствуешь? – неожиданно спросила Лариса.

– Нормально, – ответил Виктор. – Если ты о ране, то она заживает на мне, как на собаке.

Виктор улыбнулся и посмотрел на Веронику. Та сидела с отрешенным видом и, казалось, совсем не слушала их.

– Вероника? – тихо окликнул ее Виктор.

– Что? Прости, задумалась, – пробормотала она.

Лариса перевела взгляд с Виктора на Веронику и вдруг резко встала.

– Мы так ничего не решим, если будем сидеть тут и думать, как найти Серегу. Давайте хоть что-то делать! Виктор, может, ты кого-то из своих старых связей дернешь? Это лучше, чем ждать, когда спецы Хорошилова найдут его!

– Лариса, ты не понимаешь, это так не работает, – отрезал Виктор, но сразу смягчился, увидев, как она нахмурилась. – Я уже пытался связаться с кем мог, но никто про Сергея не слышал. Он как в воду канул.

– Лариса права, – вмешался Хорошилов. – Мы не можем просто сидеть. Я уже сказал, что ищут, но… – он замолчал, немного помолчав, и добавил: – Есть один человек, кто может знать больше. Но с ним сложно.

– Кто? – Вероника внезапно оживилась. – Скажи, Игорь Владимирович. Кто может помочь?

– Его зовут Стас "Немой". Он вроде как всё время крутится среди таких, как Привалов. Проблема в том, что он не особо любит говорить. Ну, и у него свои дела, которые могут оказаться для нас ещё большей проблемой.

– Стас "Немой"? – повторила Лариса, как будто пробуя имя на вкус. – И где его искать?

– Это и есть самая большая проблема, – вздохнул Хорошилов. – Он сам по себе. Если захочет, сам найдёт вас. Но не факт, что захочет. Я могу попробовать достать его контакты, но это дело не быстрое.

Виктор недовольно покачал головой.

– Опять ждать? Мы уже теряем время! – почти выкрикнул он, его голос эхом отразился от стен дачи. – Этот Привалов может уехать куда угодно, а мы тут сидим!

– Виктор, успокойся, – спокойно сказала Лариса. – Лучше подстраховаться и не наломать дров. Стас "Немой" – это хоть какая-то зацепка.

– Да, – подхватила Вероника, на этот раз с уверенностью в голосе. – Мы не можем бросать любые возможности, даже если они выглядят рискованно.

Хорошилов встал, подошёл к окну и взглянул на улицу. Наступал вечер, и вокруг его дачи начинала сгущаться тьма.

– Ладно, – сказал он тихо. – Я завтра выйду на одного человека, он знает, где искать Стаса. Постарайтесь пока не лезть на рожон, ладно? Мы и так в опасной ситуации, – он обернулся и посмотрел на каждого по очереди, словно проверяя, понимают ли они всю серьёзность. – Если мы ошибёмся, второго шанса может не быть.

Все молча кивнули, осознавая вес его слов. Виктор вновь взглянул на Веронику – на этот раз она была полностью сосредоточена, её взгляд был холоден и чёток.

– Я пойду прогуляюсь, – вдруг сказал Виктор. – Проветрю голову.

– Тебе точно надо одному? – спросила Лариса, с прищуром глядя на него.

– Надо, – коротко ответил он. – Не волнуйтесь, далеко не уйду.

Он вышел, захлопнув за собой дверь, оставив остальных в тихом напряжении. Лариса обернулась к Веронике:

– Ты что-то странная сегодня. Всё в порядке?

Вероника задумалась на мгновение, потом посмотрела на Ларису и тихо сказала:

– Я просто думаю, что у нас остаётся всё меньше и меньше времени. И чем дальше мы движемся, тем больше людей может пострадать.

Лариса вздохнула и села обратно на стул.

– Все мы это понимаем, – она посмотрела на часы. – Ждать осталось недолго.

Виктор шагал по дачному участку, стараясь унять гудящие в голове мысли. Свежий воздух немного помог, но тревога не уходила. В голове всё перемешалось – поиск Сереги, опасения насчёт Стаса «Немого», постоянное чувство, что за ними следят. Он остановился на краю участка и взглянул на тёмное небо.

– Куда же ты пропал, Привалов? – тихо пробормотал Виктор, пнув камешек в сторону.

Размышляя, он не заметил, как к нему подошла Вероника. Она тихо встала рядом, не сразу заговорив.

– Проветрил мозги? — произнесла она с иронией, но в её голосе слышалась лёгкая дрожь.

Виктор, не ожидавший ее появления. вздрогнул.

– Раньше я не замечал за тобой такого, – сказал он, повернувшись к ней и оглядывая ее с головы до ног.

Вероника грустно улыбнулась.

– Понимаю. Да мы ведь с тобой совсем мало знакомы. Ты прости, что я втянула тебя во всю эту историю.

– Да ладно, – ответил он и снова отвернулся.

– Знаешь, а Михеич считает тебя крестником. Ага, так и говорит, как там мой крестник поживает.

– Я ему очень благодарен. Вовек не забуду, как он меня спас. Я ведь так и не знаю, что было дальше. Увезли меня в больницу. Михич забрал чемодан…

– Да не Михеич. Он даже не знал ничего об этом чемодане, пока к нему бандиты не пришли.

– А как же? Хорошилов говорил, что его принес ему Михеич.

– Принес-то Михеич, а нашел и спрятал чемодан Мухтар. Это его пес. Кстати, такой умный.

– Ничего себе! А я даже не знал таких подробностей. Выходит, крестный мой не простой человек, раз смог противостоять бандитам.

– Ты тоже герой. Не побоялся прийти ко мне на помощь. За мной ведь тогда охотились. И подобрались слишком близко. Я вспомнила о тебе и попросила помощи. Думала, ты передашь этот чемодан кому надо. Но видишь, как получилось. Ты прости меня.

— Да, понимаю. Просто не думал, что всё так закрутится. А Ларису ты хорошо знаешь? – вдруг спросил Виктор.

– Ты в Ларисе не сомневайся. Она человек надежный. Мы с самого начала работали вместе. Просто она выполняла другое задание.

– На кого вы работаете?

– Ни на кого. Сами по себе. Меня попросили передать документы и все, – Вероника грустно улыбнулась и замолчала.

Молчание затянулось, но оно не было неприятным. Они смотрели друг на друга и в это мгновение им не надо было слов – глаза говорили красноречивее.

Виктор сделал шаг навстречу Веронике, но она вдруг нарушила молчание и его планы.

– Знаешь, – вдруг сказала она, — когда всё это началось, я не думала, что все так запутается. Чего еще проще – забрать документы, передать из в нужные руки и все. А теперь…

Виктор усмехнулся, слегка качая головой.

– Никто не знал, что будет так сложно. Если бы мы знали, может, и не ввязались бы в это. Но сейчас уже поздно что-то менять.

Вероника чуть крепче сжала руки в карманах куртки и тихо проговорила:

– Просто мне иногда страшно. Страшно за нас всех.

– Всем страшно, даже мне, – сказал он. – Но мы выберемся из этого. Вот увидишь. А страх – это закономерно в нашем случае. Не боится только тот, кто глуп. Страх. Он, как индикатор. Не даст лезть напролом, а заставит быть осторожным. Что нам сейчас и требуется.

Внезапно подул легкий ветер и донес до них запах дождя.

– Пойдем, – предложила Вероника.

– Да, пора, – согласился Виктор, и они медленно направились обратно к даче.

В доме было тихо. Лариса листала старые газеты, а Хорошилов что-то записывал в блокноте.

– Игорь Владимирович, что будем делать Время не ждет, – спросил Виктор Хорошилова.

– Завтра начинаем поиски Стаса «Немого», – ответил Хорошилов.

Лариса подняла на него глаза и кивнула.

– Наконец-то. Сидение на месте уже всех сводит с ума, сказала она, снова уткнувшись в газету.

Хорошилов встал и, хлопнув блокнот, тихо произнёс:

– Я договорился с одним из своих людей. Завтра утром у нас будет встреча со Стасом. Он обещал.

Ларису удивленно посмотрела на Хорошилова.

– Не надо на меня так смотреть, Лара. Пока ты листала свои газеты, я с ним созвонился.

– Игорь, ты поставил под угрозу всех нас. Тебе ли не знать, что телефоны могут прослушивать?

Хорошилов молча показал всем сим–карту, затем переломил ее и выбросил.

Ночь выдалась беспокойной. Виктор ворочался в своей кровати, не в силах уснуть. Мысли крутятся, а глаза будто сами собой открываются. Всё внутри напряжено, как пружина.

Утром все собрались за кухонным столом. Лариса и Вероника приготовили бутерброды, пожарили яичницу и вскипятили чайник. Завтракали молча, поглядывая друг на друга.

– Ну что, – первым нарушил тишину Виктор, – каков план? Где и когда встречаемся с этим человеком?

Хорошилов поднял глаза.

– Встретимся через пару часов на старой заправке за городом. Тот парень, которого я попросил помочь, говорит, что Стас не самый дружелюбный человек. Он привык решать проблемы своими методами, — пояснил Хорошилов. – Может счесть, что мы представляем для него угрозу.

– Отлично, – вздохнула Вероника. – Как будто нам ещё не хватало врагов.

– Да уж, – согласился Виктор, вставая из-за стола. – Но выбора у нас нет. Поехали, пока Стас опять не исчез, как привидение.

Все собрались быстро, будто молчаливый страх подгонял их. Машина плавно тронулась с места, и вот они уже мчались по шоссе, молча глядя на пробегающие мимо поля. Хорошилов нервно постукивал пальцами по рулю, стараясь не думать о том, что может их ждать впереди.

– Надо же, как мы докатились до этого, – вдруг произнесла Лариса, нарушив молчание. – Прячемся, встречаемся с какими-то криминальными элементами, вечно оглядываемся через плечо... Раньше бы я и представить себе такого не могла.

– Ко всему привыкаешь, – сказал Хорошилов, не отрывая глаз от дороги. – Жизнь, она такая штука. Никогда не знаешь, как всё повернётся.

Вероника тихо добавила:

– Главное – не потерять себя в этой игре.

– Мы пока справляемся, – попыталась успокоить её Лариса, но в её голосе тоже сквозило беспокойство.

Заправка, к которой они подъехали, выглядела заброшенной – сломанный знак, потускневшие колонки. Ничего подозрительного, но и от этого было как-то не по себе.

Ждать пришлось недолго. Старая «Волга» подъехала тихо. Из нее вышел молодой мужчина худощавого телосложения

– Это Стас, – тихо произнес Хорошилов. – Не дергайтесь, пусть он сам всё скажет.

Стас подошёл, остановился на расстоянии и, вложив руки в карманы, произнёс:

– Это вы меня ищете?

Виктор сделал шаг вперёд, чтобы начать разговор, но Стас мгновенно поднял руку, словно предупреждая.

– Спокойно, парень. Я не люблю, когда ко мне лезут без приглашения.

– Нам просто нужна информация, – спокойно сказал Виктор, отступая назад. – Мы не хотим тебе зла.

– Да? – хмыкнул Стас, оценивающе оглядев всех. – И что вам от меня надо?

– Сергей Привалов, – сразу же сказал Хорошилов. – Нам нужно знать, где его искать.

Стас нахмурился, словно не ожидал такого прямого вопроса.

– Привалов, говорите? – протянул он. – Это дело сложное. Сергей – не тот чел, которого легко найти. Но я знаю, что он в бегах. Появлялся недавно в одном месте, но надолго не задержался.

– Где он был? – спросила Лариса, подаваясь вперёд.

– Тихо, девочка, – Стас бросил на неё острый взгляд. – Не стоит так рваться. Я знаю, где он может быть, но вопрос в другом – зачем вам это?

– Он нам нужен, – твёрдо ответила Вероника. – Есть дело, которое он может помочь закрыть.

Стас на мгновение задумался, потом неожиданно усмехнулся.

– Ну что ж, – сказал он, почесав подбородок. – Если так нужно, я могу навести вас на след. Но за это придётся кое-что сделать для меня.

Виктор, не скрывая раздражения, покачал головой.

– Конечно, я так и думал. Что ты хочешь?

Стас подошел ближе, почти вплотную к Хорошилову. Его голос перешел на шёпот:

– Помогите мне найти человека, и я помогу вам с Приваловым. Что скажете?

Все переглянулись. Лариса нахмурилась, Вероника чуть сжала кулаки.

– И кто он? – осторожно спросил Хорошилов.

Стас усмехнулся и, медленно достал свой телефон. Затем что-то написал в нем и показал экран Хорошилову.

– Запомнишь, майор, или записать? – он снова усмехнулся.

– Запомню. А зачем он тебе?

– Должок за ним и немалый. Шкерится су*а где-то. Я бы сам его нашел, да времени у меня нет.

– Ладно, – тихо сказал Хорошилов, – я попробую. Только знай, Стас, что если ты нас обманешь…

– Спокойно, – прервал его Стас с усмешкой. – У нас сделка. Вы поможете мне, я помогу вам. Время пошло.

Он развернулся и пошёл обратно к своей машине. Хорошилов тяжело вздохнув, посмотрел на остальных.

– Похоже, мы всё глубже погружаемся в это болото, – пробормотал он.

– И выхода не видно, – добавила Вероника.

– Ну что ж, – сказал Хорошилов, – пора двигаться дальше.

А Виктор задумался: где-то он уже видел этого человека. Он смотрел вслед старой «Волге», на которой удалялся Стас от места их встречи.

– Виктор Петрович, ты как будто привидение увидел. Ты его знаешь?

– Сомневаюсь, – задумчиво ответил Виктор, глядя в окно машины. – Но напоминает он мне кого-то. Только вот кого?

– Так бывает, – сказал Хорошилов.

Дальше они ехали молча. Хорошилов высадил их на даче, а сам отправился на свою в управление – служба есть служба, несмотря даже на дела поважнее.

Он не стал терять зря время и принялся за поиски Липняка Константина, который нужен был Стасу. Нашел его быстро. Тот проходил три года назад свидетелем по делу крупного воротилы в финансовом бизнесе. И вел это дело майор Самойлов Илья Борисович, который сейчас был на заслуженном отдыхе. Надо срочно навестить Самойлова.

Хорошилов отложил все текущие дела и поехал на дом к майору Самойлову.

Илья Борисович встретил его с улыбкой. Он всегда был дружелюбным офицером. Этаким мягким и пушистым, из тех двоих, один из которых добрый следователь, а другой злой и принципиальный. Так вот Самойлов был добрым.

– Ба, кого я вижу! – вышел на крыльцо Самойлов с распростертыми объятиями. – Игорь Владимирович… собственной персоной. Чем заслужил такую честь старый немощный пенсионер?

– Здравия желаю, Илья Борисович, – тоже раскрыл объятия Хорошилов.

Они обнялись, как старые добрые друзья.

– Чего это ты, Игорек? Еще бы честь отдал, – засмеялся Самойлов. – Мы с тобой в одном звании. Пока… У тебя еще времени достаточно, в отличие от меня.

– Да что вы себя так уничижаете? – укоризненно спросил Хорошилов.

– Ладно, ладно, пойдем чайку швыркнем. Знаю, что приехал не чаи гонять, но уважь старика, будь другом.

Они вошли в дом. Хорошилов сразу почуял уют и запах пирогов с малиной.

– Елена Сергеевна в своем репертуаре, – сказал Хорошилов, потянув носом воздух. – Мои любимые. С малиной.

– Вот и посидим по-домашнему, Игорек. Иди, мой руки и за стол.

– Вижу, что не терпится тебе вопросики мне позадавать, – хитро прищурился хозяин дома. – Успеется, успеется. Ты давай налегай на пирожки-то. Вот Сергеевна будет рада.

– А где, кстати, хозяйка-то?

– Да придет скоро. К соседке усвистала. Пошла пирожками своими хвастаться. Что им делать-то? Огород и сад убрали. Теперь пекут, да вяжут, а потом друг перед дружкой хвастаются.

– И то дело, – согласно кивнул Хорошилов. – Чем бы жена ни тешилась…

– Лишь бы мужа своего не доставала, – продолжил Самойлов и засмеялся. – У Натальи-то, соседки, нет мужа, схоронила в позапрошлом году. Болел он у нее. Грешно говорить, но правда есть правда – отмучилась она. Столько лет ходила за ним.

Самойлов замолчал и отхлебнул чай, грустно посмотрев на Хорошилова. А тот подумал: «Совсем Борисыч сдал. Про грехи начал говорить». Но вслух об этом не стал говорить. Зачем обижать человека?

– Остыл совсем, – сказал он. – Давай-ка я тебе еще плесну.

– Не, не, не… Я все. Спасибо большое. Как в детстве побывал. Мама моя такие же пекла всегда. Ходили по малину в тайгу всем селом. Я имею в виду женщин, да ребятишек. Отцы на работе, а мы в тайгу. По малину, по голубику ходили. Доедем на рабочем паровозе и айда кто с чем. У меня на груди всегда банка литровая была привязана за шнурок. Наполню ее, высыплю в ведро и снова собирать.

А уж голубику как собирали, лучше и не вспоминать. По пояс в болоте. Но помногу набирали.

– Даа, лесная-то ягода куда вкуснее, чем садовая, – поддержал разговор Самойлов. – Тоже сушили малину-то?

– Да, мама всегда с бабушкой сушили ее. А как пироги печь, заливали водой, но не горячей, добавляли сахар. Она разбухнет, а запаах… ммм… – Хорошилов даже глаза закрыл, будто почувствовал воочию этот запах. Потом вдруг спохватился: – но пирожки Елены Сергеевны ничем не хуже. А может даже и наоборот.

– Ну ладно уже, наоборот… Рассказывай… А то я не едал лесной малины. Все это хорошо, но у тебя дело ко мне?

– Угу. Срочное, Борисыч. Поможешь?

– Отчего же не помочь? Помогу. Пойдем в кабинет.

Они вошли в комнату, которую Самойлов назвал кабинетом. Там стоял массивный дубовый стол, как стоял когда-то в его рабочем кабинете. Кресло кожаное выглядело тоже массивным в этой комнате.

– Вот он мой кабинет, – обвел рукой комнату хозяин. – Присаживайся и давай излагай.

Хорошилов сел на маленький уютный диванчик. Самойлов сел рядом.

– Илья Борисыч, вам имя Константин Липняк ничего не говорит?

– Как же? Был у меня такой свидетель. Громкое дело тогда шло. Вот после него-то мне и дали майора.

– Да. Так вот расскажите мне о Липняке. Кто он и что он?

– Ну что сказать? Человек он скользкий, скажу я тебе. Но грамотный. Благодаря ему удалось прижать этого мерзавца. Целый год собирали на него компромат. А Липняк за один день выдал такое, что загремел наш воротила по полной. До сих пор смотрит на небо в клеточку.

– Что, и никто его не попытался вызволить?

– Почему? Пытались. Только там были такие доказательства, что ни один адвокат не смог повлиять на обвинение. А что сейчас? Кто заинтересован в Липняке? Кому он понадобился?

Хорошилов рассказал Самойлову вкратце, избегая главного вопроса – о документах.

– Стас… Стас… Слушай, майор… А ведь этот Стас – правая рука Ильенкова. Ну того самого бизнесмена. Имел я удовольствие побеседовать с ним. Чуть было за дачу взятки должностному лицу не привлек его тогда. А деньги были огромные. Будь кто другой на моем месте, пожиже – наверное, не отказался бы. Хотя что это я? Нормальный человек не продаст честь мундира ни за какие бабки. Верно, Игорёша?

– Не знаю, Илья Борисыч.

– Ты что, в себе не уверен?

– А вот вы сказали, что скользкий был Липняк. В чем это выражалось?

– Понимаешь, не сразу и не все он тогда поведал нам. Долго пришлось его разрабатывать тоже. Все выгоду искал какую-то. Только когда почувствовал, что жареным запахло, прибежал сам ко мне, – сказал Самойлов и, увидев вопрос в глазах Хорошилова, добавил: – Прессанул тогда его Стас.

– Получается, что Стас его ищет вовсе не из-за долга. Хотя как сказать? Может, он считает это долгом, – сказал Хорошилов. – Спасибо, Илья Борисыч. Вы мне очень помогли. Елене Сергеевне передавайте сердечный привет.

– Спасибо, Игорь. Непременно передам. Она будет очень рада. И, как всегда, поругает меня за то, что не дождался ты ее.

Хорошилов вышел от Самойлова с двояким чувством: с одной стороны – он узнал о Липняке то, чего не знал, но с другой – где его искать, он до сих пор не знает. Но если он найдет Липняка и сдаст его Стасу, он будет пособником преступника. Ведь Стас его именно для этого и разыскивает, чтобы свести с ним счеты за своего босса.

– Не было печали, – сказал сам себе Хорошилов, садясь за руль.

Дорога назад была легкой, наверное, потому, что Хорошилов чувствовал удовлетворение от встречи с майором Самойловым. Он уважал его и прислушивался к его мнению еще тогда, когда они служили бок о бок. Умел Илья Борисович поднять настроение у своих сослуживцев.

Занятый мыслями о Самойлове, Хорошилов не сразу услышал вибрацию своего телефона и ответить на звонок не успел. Подъехав к управлению, он посмотрел на пропущенный вызов. Это был дежурный.

– Что звонил, Коля? – подошел Хорошилов к окну дежурного.

– У нас ЧП, товарищ майор. Я уже доложил полковнику Краснову. Не дозвонился до вас.

– Что случилось, Коля?

– В лесном массиве за городом, близ поселка Селиваниха найдено тело женщины без признаков жизни.

– Это же там, где нашли Виктора, – сказал Хорошилов.

– Что? – не понял дежурный.

– Ничего, Коля. Это я о своем.

Он зашел в свой кабинет и сел в кресло. Его мысли стали лихорадочно прыгать, перегоняя одна другую. Это ведь там, где нашли Виктора.
Хорошилов сидел за своим столом, обхватив голову руками. Надо срочно ехать на дачу. Его беспокоило одно – на месте ли его девушки. Воспользоваться мобильной связью было нельзя. Они изначально договорились не пользоваться ими. По крайней мере до того момента, пока они будут в безопасности.

Через десять минут ему нужно быть у полковника Шувалова. И потом он сразу поедет на дачу. Голова шла кругом, мысли путались, но он старался держать себя в руках.

– Проходи, – встретил его полковник в своем кабинете. – Майор, почему я должен ждать тебя? У меня, понимаешь, тоже времени в обрез. Я когда сказал зайти?

– Так мне передали только что, – ответил Хорошилов.

– Ладно, – махнул рукой полковник. – Докладывай, что у тебя с раненым в лесу? Выяснили, кто он? И вообще, Игорь Владимирович, что я из тебя клещами вытягиваю информацию?

– Виноват, товарищ полковник. Климов Виктор Петрович, 29 лет.

– Давай по существу. Его личные данные мне известны. Что конкретно выяснили? Я это к чему? Сверху поступил звонок. Им лично интересуется генерал-майор Новиков.

– Ничего себе! – воскликнул Хорошилов. – Виноват.

– Ты в курсе, что именно на том же месте найдено тело молодой женщины? Это может быть как-то связано с нашим подопечным.

– Я выясню.

– Так выясняй, майор. Мне тебя учить? Иди. К вечеру мне отчет в письменном виде о Климове.

Хорошилов вышел, озадаченный тем, что Виктором интересуются в главке. Не заходя к себе в кабинет, Хорошилов направился к своей машине, накинув на голову капюшон. Накрапывал мелкий дождь, обещавший перерасти в большой ливень. И прогноз погоды был не из приятных.

Он гнал машину выжимая из нее все, что мог. Ему надо было срочно как можно быстрее приехать на дачу, чтобы убедиться в том, что Вероника и Лариса на месте, живы и здоровы. Это беспокоило его больше всего.

Подъехав к дому, он забеспокоился, не увидев никого. Ни Виктора, ни девушек дома не было.

– Что это еще за новости? – нахмурился Хорошилов. – Сказано ведь было – ни шагу за ворота.

Но внезапно он услышал шорох в кустах у забора. Хорошилов замер, напряжённо прислушиваясь. Он медленно вытащил из кобуры пистолет. Внезапно кусты раздвинулись, и он увидел Веронику.

Она выглядела взволнованной и испуганной.

– Вероника? Что ты здесь делаешь? Почему вы не в доме? Где Лариса? – спросил он, убирая оружие.

– Игорь, – голос девушки дрожал. – Лариса исчезла. Ей показалось, что кто-то ходит возле дома и решила проверить, Я не знала, что делать, поэтому вышла её искать. Мы ведь договорились не отходить от дома, но она не послушала...

– А Виктор? Он где?

– Он пошел ее искать.

Хорошилов нахмурился. Лариса никогда не была безрассудной, и это поведение казалось ему странным.

– Ты слышала что-то необычное, кроме того, что она сказала? – спросил он. – Ну ты-то что слышала?

Вероника покачала головой:

– Только шорохи, но в лесу это не редкость. Я не думала, что это серьёзно, пока она не пропала.

Хорошилов кивнул, вглядываясь в густеющие тени леса. Его интуиция подсказывала, что дело не просто в случайном любопытстве Ларисы. Он вспомнил о таинственной женщине, найденной в том же лесу. А вдруг это Лариса?

– Когда она ушла?

– Минут тридцать назад.

– Виктор следом ушел?

– Минут через пятнадцать, когда понял, что что-то не так.

– Нам нужно их найти, – твёрдо сказал Хорошилов, – но будем осторожны. Что-то здесь и в самом деле не так.

Больше всего он сейчас боялся за Ларису. Хоть по времени и не совпадало ее исчезновение и то, когда нашли тело женщины, но Хорошилову было не по себе. Еще и наступали сумерки.

Они быстро вернулись к дому, чтобы взять фонарики и на всякий случай дополнительные патроны. Когда они были готовы, Хорошилов повёл Веронику к лесу. В его голове крутились мысли о том, что кто-то мог специально организовать ловушку. Но кто и зачем?

Они двинулись в лес, освещая себе путь. Внезапно Вероника остановилась.

– Игорь, смотри, это шарфик Ларисы.

– Таак, – Хорошилов огляделся. Вокруг ни души и даже ветер затих. Стояла такая зловещая тишина.

– А что, если она напал на след, и сейчас держит его на прицеле? –предположила Вероника.

– Что значит, на прицеле? У нее что, есть оружие? – посмотрел на Веронику Хорошилов с удивлением.

– У нее был пистолет, о котором она никому не говорила.

– Час от часу не легче. И что нам теперь делать? И где наконец Виктор, который ушел за ней?

– Здесь я, – из кустов вышел Виктор, едва дыша.

– Ну, слава Богу! – воскликнул Хорошилов.

– Извини, командир. Но я преследовал Ларису.

– И где она?

– Я потерял ее.

– Почему-то я не удивлен. На кой черт ты поперся за ней? Что ты хотел этим добиться?

– Прости, Игорь… Я хотел, как лучше…

– Ну да, а получилось, как всегда. И почему-то я в это верю.

Звонок телефона, разорвавший тишину леса, заставил всех вернутся на землю.

– Хорошилов, ты все еще не на месте преступления? А между прочим, там ждут только тебя. И где, позволь мне знать, тебя до сих пор носит? – голос полковника Шувалова не предвещал ничего утешительного, кроме разноса.

– Товарищ полковник, я сейчас там буду. Непредвиденные обстоятельства.

Хорошилов понимал, что ему необходимо быть на месте трагедии. Но и Виктора, и Ларису он не мог оставить в беде.

– Что случилось? – спросила Вероника.

– Ничего хорошего, Вероника. Но все обойдется. Верь мне, девочка.
– Игорь, что теперь? – голос Вероники был полон тревоги. Она вся сжалась, как будто предчувствовала беду.

Хорошилов на мгновение задумался. Лес уже темнел, тени деревьев становились всё длиннее, а лёгкий ветерок добавлял зловещих шорохов. Внезапно телефон майора снова завибрировал. Посмотрев на дисплей, Хорошилов проигнорировал звонок.

– Я пойду дальше вглубь леса, а вы с Вероникой вернитесь к дому. Закройте все окна и двери. Я свяжусь с вами, как только будет безопасно, – сказал он Виктору и Веронике.

– Нет, Игорь, – возразил Виктор, нервно поправляя куртку. – Я не могу оставить тебя одного.

– Виктор, сейчас не время спорить, – Хорошилов бросил быстрый взгляд на небо. – Ты нужен там. Если Лариса вернётся или появятся ещё какие-то проблемы, ты должен быть на месте. Дай мне немного времени.

Вероника тихо кивнула, понимая, что спорить бесполезно. Она взяла Виктора за руку, потянув его обратно к дому. Виктор на секунду задержался, но потом подчинился.

Хорошилов подождал, когда Виктор с Вероникой скроются за деревьями. Выждав немного, он двинулся дальше вглубь. Лес словно сжимался вокруг него. А темнота и дождь делали его путь ещё более зловещим. В воздухе повисла угроза, как будто сама природа старалась его предупредить, но он гнал эти мысли прочь. Сейчас главное — найти Ларису.

С каждым шагом напряжение росло и идти становилось труднее. Дождь усиливался. Но Игорь не останавливался. Внезапно Игорь услышал едва различимый звук. Ему показалось, что в лесу кто-то плакал.

Он остановился. Сердце забилось быстрее.

– Лариса? – тихо позвал он, стараясь не вспугнуть того, кто издавал эти звуки.

Тишина. Но где-то впереди точно кто-то был.

Ответа не было. Но звук повторился. Он ускорил шаги, освещая себе путь фонариком, и вскоре заметил фигуру у корней огромного дерева. Лариса сидела, обняв колени, вся дрожа от холода и страха.

– Лариса! – Хорошилов мгновенно подбежал к ней и присел на корточки. – Ты в порядке? Что случилось?

Она медленно подняла голову. Её глаза были полны слёз, но не от боли — от ужаса.

– Игорь… там кто-то был. Я видела тень, она следила за мной. Я испугалась и побежала. Но я потеряла дорогу.

– Всё в порядке, Лариса. Тебе показалось. Здесь никого нет, кроме нас. Ты не ранена? Где болит? – он быстро осмотрел её. – Зачем ты ушла из дому?

– Нет, Игорь, ты не понимаешь, – она ухватила его за руку с такой силой, что он удивился. – Там действительно кто-то был. И… это было нечто страшное.

Хорошилов нахмурился, стараясь не показывать свою тревогу.

– Лариса, сейчас главное, что мы нашли тебя. Давай вернёмся в дом, там будет безопасно.

Хорошилов осторожно помог Ларисе встать на ноги. Она, прихрамывая, сделала несколько шагов. Они медленно двинулись в сторону дачи, то и дело с опаской оглядываясь по сторонам и вглядываясь в темноту леса.

Эта "тень", о которой говорила Лариса, явно ещё не ушла. Она где-то здесь. Внутри поселилось неприятное предчувствие.

Когда они вышли к дому, Виктор и Вероника уже стояли на крыльце, ожидая их с заметным волнением.

– Нашлась? – спросил Виктор, выдохнув с явным облегчением.

– Нашлась, – коротко кивнул Игорь, его взгляд всё ещё был направлен на лес. – Но теперь нам придётся быть на чеку. Чувствую, что это далеко не конец. Не знаю, что тут происходит, но надо быть готовыми ко всему.

Лариса подошла к Веронике, обняла её, прижимаясь к ней, как ребёнок, всё ещё дрожа.

– Всё будет хорошо, – тихо сказала Вероника, но видно было, что она сама не верит своим словам.

Виктор поднял фонарь, посмотрев в темнеющие деревья.

– Думаешь, это был кто-то реальный? – тихо спросил он.

– Не знаю, – ответил Хорошилов, ощущая, как напряжение снова нависает над ними. – Но если это так, мы его найдём.

И в этот момент в темноте что-то мелькнуло.

– Что это было?! – Виктор резко вскинул фонарь, но луч света лишь выхватил из темноты колышущиеся от ветра деревья.

– Не знаю… – прошептала Лариса, её голос дрожал. Она прижалась к Веронике, которая старалась сохранять спокойствие, хотя в её глазах тоже читался страх. – Это оно, то самое, что я видела.

Хорошилов всматривался в темноту. Он пытался уловить хотя бы малейшее движение, но всё вокруг будто замерло. Тем не менее, его интуиция кричала, что они не одни.

– Вероника, Лариса, – сказал он тихо, стараясь сохранять спокойствие. – Идите в дом и закройтесь на все замки. Не открывайте никому, кроме меня или Виктора.

– Но… – начала было Вероника.

– Без возражений! – отрезал он. – Сейчас не время спорить. Мы с Виктором всё проверим.

Девушки неохотно подчинились. Вероника взяла Ларису за руку и потянула за собой в дом. Мужчины остались на крыльце.

– Игорь, что ты думаешь? – спросил Виктор с тревогой в голосе. – Что это за хрень такая?

– Ума не приложу, – честно ответил Хорошилов. – Давай посмотрим окрест.

Они начали медленно спускаться с крыльца, держа оружие наготове и освещая себе путь фонарями. Темнота становилась всё гуще, и воздух был пропитан сыростью от надвигающегося ливня.

– Стой, – прошептал Виктор, схватив Хорошилова за рукав. – Ты слышишь?

Хорошилов замер. Они услышали хруст ломающихся веток, но дальше все стихло. За шумом дождя не было слышно ни крадущихся шагов, ни чего-либо еще.

– Туда, – прошептал Игорь, указывая на место, откуда донесся хруст веток.

Они двинулись в ту сторону, стараясь не издавать лишних звуков. Тихие шаги становились всё ближе, и вдруг, на мгновение, в свете фонаря мелькнула чья-то фигура. Одно мгновение и Игорь успел различить фигуру в рваном плаще.

– Кто там?! – громко крикнул Виктор, направляя на фигуру фонарь. Но ответа не последовало. Вместо этого фигура рванула вглубь леса с невероятной скоростью.

– За ним! – скомандовал Хорошилов и побежал следом. Виктор, немного отстав, последовал за ним. Они старались не отставать друг от друга. Шум шагов преследуемого был теперь отчётливо слышен, человек бежал, издавая время от времени чавкающие звуки. Он бежал, не разбирая дороги, проваливаясь в глубокие лужи. В какой-то момент Игорь даже услышал его тяжелое дыхание. Значит, преследуемы уже близко, р=они его нагоняют и вот-вот возьмут, но фигура снова мелькнула где-то между деревьями и неожиданно исчезла из поля зрения.

– Ч*рт! – Хорошилов остановился, тяжело дыша. Лес вокруг был тих, словно ничего и не произошло.

– Куда он делся? – простонал Виктор, пытаясь отдышаться. – Я же только что его видел!

Игорь внимательно осмотрелся. Что-то здесь было не так. Они остановились, не зная, куда двигаться дальше, в каком направлении.

Игорь посветил фонариком себе под ноги. На траве что-то блеснуло. Он наклонился и поднял небольшую вещицу. Это был серебряный кулон.

– Что это? – Виктор склонился рядом, разглядывая находку.

– Кулон, – пробормотал Хорошилов, подняв его с земли. – Похоже, кто-то его потерял в спешке.

Он внимательно осмотрел кулон. На нём были странные символы, которые он не мог сразу распознать. Это выглядело старо, как нечто из далёкого прошлого.

– Думаешь, это связано с тем, что происходит? – спросил Виктор, тревожно глядя на находку.

– Пока не знаю, – задумчиво ответил Игорь, засовывая кулон в карман. – Но точно не случайность.

Вдруг вдалеке вспыхнула тусклая вспышка света, затем еще раз и еще. Это было похоже на сигналы.

– Вероника! Лариса! – Хорошилов бросился обратно к дому, чувствуя, как адреналин захлёстывает его.

Они подбежали к дому, дверь была распахнута.

– Ч*рт, – прохрипел Виктор, входя внутрь. – Где они?

Хорошилов быстро обежал комнаты. Ни Вероники, ни Ларисы не было. В доме витала напряжённая тишина, как будто его только что покинули.

Хорошилов сжал кулаки так, что побелели костяшки. Внутри всё кипело, но он старался не поддаваться панике. Девушки исчезли. Значит, они успели подать сигналы, включая и выключая свет, прежде чем их увезли.

– Вероника! Лариса! – крикнул он на всякий случай.

Виктор, весе еще думая, что девушки решили разыграть их, заглядывал в каждый угол дома, надеясь, что они вот-вот обнаружат себя. Но девушек будто здесь и не было вовсе.

– Игорь, их нигде нет. Что будем делать?

Хорошилов молчал, обдумывая положение.

– Без паники, Виктор, – сказал он, стараясь выглядеть спокойно. Но это спокойствие давалось ему с трудом. А Виктор уже готов был кинуться на поиски девчонок. Он рванулся, но взгляд Хорошилова остановил его.

– Стоп, – Хорошилов попытался сам успокоиться и собраться с мыслями. Он поднял руку, показывая Виктору, чтобы тот замер. – Подумай. Они не могли просто исчезнуть. Должны быть следы. Мы что-то упускаем.

Он быстро обвёл взглядом комнату. И вдруг его взгляд остановился на полу возле окна. Там были следы – большие и чёткие, как будто кто-то перелез через окно.

– Сюда кто-то заходил, – прошептал Игорь, кивая на следы. – И, скорее всего, они были не одни.

– Господи… – Виктор нервно вытер лицо ладонями. – Это что, похищение?

– Похоже на то, – мрачно ответил Хорошилов, следя взглядом за следами, которые вели к задней двери. Он вытащил пистолет. – Давай посмотрим, куда они их могли увести.

Мужчины осторожно выбрались через заднюю дверь. Дождь лил как из ведра, превращая землю в сплошную кашу из грязи. Под ногами вязко чавкало, а по лицу стекали холодные капли. Грязь облепила ботинки, но Игорь заметил то, что их интересовало.

– Смотри, следы! – с явным облегчением указал Виктор на цепочку глубоких отпечатков, уходящих прямо в лес. – Они не могли уйти далеко.

– Держись ближе, – прошептал Игорь, жестом подзывая Виктора. Он напряжённо вслушивался в тёмный лес, где теперь даже дождь не мог заглушить странную тишину. Казалось, они были не одни.

Следы вели их всё глубже в лес, пока не вывели на поляну, окружённую высокими деревьями. В самом центре стояла чёрная машина. Фары выключены, но мотор едва слышно урчал. Это могло означать только одно — кто-то здесь есть.

– Осторожно, – шепнул Хорошилов, мгновенно прячась за ближайшим деревом. Он поднял голову, пытаясь рассмотреть, есть ли кто-то внутри. Стекла машины были затемнены, и сквозь них ничего не было видно.

– Видишь что-нибудь? – Виктор высунулся из-за соседнего дерева, его дыхание сбивалось от напряжения.

– Пока нет, – тихо ответил Игорь, крепко сжимая пистолет. – Если они а машине, нам нужно действовать быстро.

Он жестом показал Виктору приближаться, и тот кивнул, понимая, что сейчас каждая ошибка может стоить жизни. Хорошилов начал двигаться к машине, почти бесшумно, осторожно ступая, чтобы не выдать их присутствие.

Он заглянул внутрь через лобовое стекло. Водительское места пустовало.

– Никого, – пробормотал Игорь, продолжая оглядываться по сторонам. Лес будто замер, но его внимание тут же привлекло тихое шуршание позади. Он напрягся, вслушиваясь.

И вот, из-за деревьев вышла высокая фигура в чёрном плаще. Человек, озираясь по сторонам, двигался к машине. Он не заметил Виктора и Игоря, которые прятались за машиной.

Игорь поднял руку, показывая Виктору не двигаться. Сам приготовился взять врасплох человека, когда тот подойдет поближе.

Но тот вдруг замер на месте, словно что-то почуяв. Оглянувшись по сторонам, он вдруг рванул к машине.

– Стоять! – громко крикнул Игорь, выскочив из укрытия с пистолетом в руках. – Руки в гору!

Но человек резко развернулся и бросился обратно в лес. Игорь кинулся за ним, но тот исчез, как будто его и не было.
Но вдруг среди тишины раздался негромкий вскрик. Хорошилов бросился в лес, Виктор побежал за ним. Они мчались по скользкой земле, ноги то и дело проскальзывали в грязи. Впереди показалась прихрамывающая фигура. Игорь прибавил ходу, чувствуя, что догоняет его, что ещё чуть-чуть...

И вдруг, незнакомец сделал резкий поворот влево, и Игорь на секунду потерял его из виду. Остановившись, он услышал звук двигателя – этот тип каким-то образом обошёл их и теперь уже сидел в машине. Мотор взревел, и автомобиль сорвался с места, оставив за собой брызги грязи и гравия.

– Зараза! – выругался Игорь, наблюдая, как машина исчезает вдали. – Мы его упустили.

Виктор подбежал к нему.

– Что теперь? – спросил он.

Хорошилов молча посмотрел по сторонам. Незнакомец был не один, и где-то рядом должны быть еще одна машина, в которой Вероника и Лариса.

– Мы найдём их, Виктор. Что бы ни случилось.

Виктор тоже был полон решимости.

– Что будем делать? Машина ушла, следы тоже скоро размоет дождём, – сказал Виктор.

– Ты прав, следы размоет быстро, – сказал Игорь, глубоко вдохнув. – Нам нужно срочно вернуться в дом. Возможно, у нас остались какие-то зацепки. Если эти люди что-то оставили или допустили ошибку, это наш шанс. Кроме того, надо вызвать подкрепление.

– Подкрепление? – Виктор удивлённо вскинул брови. – Мы ведь хотели разобраться сами…

– Уже поздно. Это больше уже не только наше дело, – с твёрдой решимостью ответил Хорошилов. – Я не могу позволить себе рисковать жизнями Вероники и Ларисы.

Они быстро зашагали к дому. Хорошилов достал телефон. Прикрывая его полой куртки, чтобы дождь не промочил его, он набрал номер Шувалова. Полковник, едва услышав голос Хорошилова, даже не дал ему начать, сразу сорвавшись на крик.

– Майор Хорошилов, что с тобой происходит? Я тебя уже несколько часов жду на месте, а ты пропал. Что прикажешь мне с тобой делать?

– Виноват, товарищ полковник, но у меня чрезвычайные обстоятельства и я прошу вашей помощи, – сдержанно произнёс Игорь. – Вероника и Лариса пропали, я думаю, их похитили. Я на даче, у нас есть следы похитителей, но они быстро исчезают. Их размывает дождем. Нужно подкрепление, мы одни не справиимся.

Секунду стояла тишина на другом конце линии. Затем голос Шувалова изменился, стал более собранным и серьёзным.

– Хорошо, майор. Будет тебе подмога. Я высылаю группу. Ждите. И постарайтесь ничего не испортить, пока они не приедут.

Хорошилов отключил телефон и повернулся к Виктору.

– Они будут здесь через час. А пока давай обыщем дом ещё раз. Может, мы что-то упустили.

Они начали тщательный осмотр комнат. Хорошилов снова и снова проверял следы у окна, пытаясь понять, что они могли упустить. В какой-то момент Виктор позвал его.

– Игорь, смотри! – Виктор стоял в одной из спален и держал в руках тетрадь, обёрнутую в старую бумагу. – Я нашёл это под кроватью. Похоже на дневник.

Хорошилов взял тетрадь и открыл её. Внутри были записи, сделанные аккуратным женским почерком. Он быстро пробежал глазами несколько страниц. Это был дневник Ларисы. Одна из последних записей заставила его замереть:

"Я нашла кулон в лесу сегодня утром. И мне кажется, что это не просто украшение. Я чувствую, что это важно."

– Ч*рт, – прошептал Игорь, вспоминая кулон, который он нашёл в лесу. – Она что-то знала, Виктор. Лариса нашла этот кулон, и он каким-то образом связан с тем, что происходит.

– Что теперь? – Виктор беспокойно шагал по комнате. – Мы должны найти их как можно скорее.

– Сейчас главное – дождаться подкрепления. Но я думаю, что кулон – это ключ ко всему.

Виктор смотрел на Игоря, будто ждал, что тот сможет ответить на все вопросы. Он ведь все-таки в полиции служит.

— А если им нужен этот кулон? — предположил Виктор.

– Не знаю, не знаю, — тихо проговорил Игорь, направляясь к окну. – Давай проверим задний двор, может, там есть что-то, что мы упустили. Но будь осторожен, Виктор. Эти ребята опаснее, чем мы думаем.

Виктор коротко кивнул, и они вместе вышли на улицу. Дождь усилился, превращая грязь в липкую жижу. Ноги проваливались в эту жижу, и Виктор чувствовал, что ноги уже начинают мерзнуть, потому как были мокрыми почти до щиколоток. Он посмотрел на Игоря, который упорно шёл вперёд, не обращая внимания на грязь и холод.

– Слушай, а что это за кулон? – спросил Виктор, когда они добрались до небольшого сарая за домом. – Почему он такой важный?

– Понятия не имею, – Игорь открыл дверь сарая, и она скрипнула на ржавых петлях. – Но раз за ним охотятся, значит, он что-то значит. Возможно, внутри что-то спрятано. Или это ключ к чему-то. Лариса явно знала больше, чем нам рассказывала.

– Лариса написала в своем дневнике, что нашла кулон. Ты не думаешь, что кулонов несколько. Ты ведь тоже нашел кулон. Или это один и тот же? – Виктор вопросительно смотрел на Игоря.

Хорошилов задумался.

– Виктор, ты мыслишь, как опытный опер. Приходи к нам в органы. С тебя поучится стоящий мент, – не то с иронией, не то серьезно сказал Хорошилов.

– Я подумаю, Игорь.

Сарай был тёмным и сырым. Воздух внутри пропах плесенью и старым деревом. Виктор посветил фонариком, и свет выхватил из тьмы старые инструменты, пыльные ящики и паутину, натянутую между балками. Ничего особенного. Но что-то привлекло внимание Игоря – на полу, в углу, лежала тряпка, под которой явно что-то было спрятано.

– Смотри-ка, – сказал Игорь, нагнувшись и осторожно откинув тряпку. Под ней оказался маленький деревянный ящик. Он выглядел старым, но был заперт на новенький висячий замок.

– Ч*рт возьми, что у нас тут? – Виктор присвистнул, когда увидел ящик. – Как думаешь, что внутри?

Игорь поднял ящик и покачал его – внутри что-то тихо звякнуло.

– Что-то, за что они готовы были рисковать, – ответил Игорь с серьёзным видом. – Но без ключа мы не узнаем, что именно. Надо взять его с собой и попробовать открыть позже.

Они взяли ящик и вернулись в дом. Дождь барабанил по крыше, словно говорил о чем-то важном. Они поставили ящик на стол, и Виктор не попытался несколько раз дёрнуть замок, но безуспешно.

– Может, просто сломаем его? – предложил он, глядя на Игоря.

– Нет, – Игорь покачал головой. – Не хочу рисковать. Если там что-то хрупкое, можем всё испортить. Подождём, когда приедет подкрепление. А пока… – он сделал паузу и взглянул на дневник Ларисы, лежащий рядом. – Надо просмотреть записи. Может, там найдём еще что-то полезное.

Виктор тяжело опустился на стул. Он чувствовал сильную усталость, но отступать не собирался. Каждой клеточкой своего тела он ощущал тревогу за Веронику и Ларису. Где они и что с ними7

– Ладно, – сказал он. – Давай читать. Мы должны найти их, Игорь. Во что бы то ни стало.

Игорь открыл дневник и начал читать вслух, пытаясь вчитаться в каждое слово, выискивая хоть какую-то зацепку. Время шло, дождь снаружи всё не утихал, а они продолжали искать ответы среди строк, написанных рукой Ларисы.

За окном послышался гул машины. Игорь выглянул в окно.

– А вот и наши ребята прибыли, – сказал он.

В комнату вошли три человека.

– Привет, майор. Что у тебя случилось? – по–свойски обратился к Игорю человек в штатском.

– Здорово, Коля, – пожал ему руку Хорошилов. – Тебя, значит, прислал Шувалов. Я посему-то так и подумал.

Игорь рассказал все. как есть.

– Ну что ж, хоть время позднее, но Шувалов строго-настрого наказал оказать помощь. Михалыч, приступайте. А я пока побеседую с господином майором, – сказал Коля и дружески улыбнулся Хорошилову.

– Задавай свои вопросы, – ответил Игорь. – И так времени много прошло. Не прощу себе, если с девчонками что-нибудь случится.

– Не в такие переплеты попадали, Игорь, – сказал Коля. – А это кто?

– Это Виктор Климов.

– Тот самый?

– Да, Коля, тот самый. Но ты давай ближе к делу, Коля, – поторопил его Хорошилов.

Виктор сидел напротив и внимательно слушал все, о чем спрашивал Хорошилова его товарищ.

– Товарищ майор, Николай Иваныч, отпечаток отчетливый – подошва от берцев.

– Ого, – повернулся к нему Коля, – да к тебе тут спецназ что ли ворвался?

– Не знаю, может и спецназ. Только ребята ловкие, говорю же. Не дали себя догнать, обнаружить.

– Ладно, не дрейфь, найдем мы этих неуловимых, никуда не денутся. Сегодня девчонку одну нашли в лесном массиве, недалеко от Селиванихи. Сам Шувалов был. Рвал и метал, почему тебя не было на месте с группой.

– Что там за дело? – спросил Хорошилов только для того, чтобы поддержать разговор. Его сейчас интересовали только его девчонки.

– Тело, явно, подбросили. Расправились в другом месте.

– Кому дело отдали?

– Тебе отдали, Игорь. Твоей группе. Так что не расслабляйся. Шувалов уверен, что это как-то связано с делом Климова, – Николай посмотрел на Виктора. – Это ведь ты? Тебя нашли раненого на том же месте?

– Не знаю, на каком месте. Но был ранен, да, – ответил Виктор, вопросительно Глянув на Игоря.

– Не бойся, Виктор. Свои. Они в курсе, – ответил Хорошилов.

И тут дверь открылась и на пороге показалась Вероника и, едва переступив порог, она упала без сил. Грязная, изможденная, в оборванной одежде, она выглядела, как привидение. Виктор быстро подскочил к ней. Игорь налил в стакан воду и тоже подбежал.

А Николай, сидевший к двери спиной и не видевший, как вошла Вероника, медленно повернулся, озадаченный таким поведением Игоря и Виктора, встал и подошел к ним. Наклонившись поближе к Веронике, он вдруг закашлялся и невероятно широко раскрыл глаза.

– Она… живая? Это же она…

Игорь и Виктор недоуменно посмотрели на него, ничего не понимая.
Вероника с трудом подняла голову, её лицо было покрыто синяками и ссадинами, но глаза блестели. Она схватилась за плечо Игоря и тихо прошептала:

– Лариса… Она… они её забрали… Я еле смогла уйти.

– Спокойно, спокойно, – тихо, но твёрдо проговорил Игорь, подавая ей стакан воды. – Где Лариса? Куда её увели?

– Я не знаю, – Вероника судорожно вдохнула, – они отвезли нас на какой-то старый склад. Пытались выбить из нас информацию… им что-то нужно, что-то, что Лариса знает. А потом… потом я сбежала.

– А Лариса? Почему она не побежала с тобой?

– Ее приковали наручниками к какой-то трубе. Она говорила о каком-то кулоне.

Игорь и Виктор переглянулись, они-то понимали, о каком кулоне речь. Коля внимательно наблюдал за Игорем и Виктором, погружёнными в свои мысли. Он до сих пор не мог оправиться от потрясения – он только вчера видел тело этой девушки в лесу без каких-либо признаков жизни. А тут вдруг она является живая и почти невредимая. Ничего не понимая, он только слушал.

– Значит, кулон – это ключ? – пробормотал Виктор, вспоминая дневник Ларисы. – Но ключ к чему?

– Вероника, значит? – задумчиво произнес Николай и достал из кармана телефон.

– Лейтенант, тело девушки, которую вчера нашли в лесу… Оно на месте?.. На каком месте? На каком оно должно быть, по-твоему, Рогов? – Николай начинал злиться.

– Товарищ майор, – ответил Рогов, – я вчера уже поздно ушел от Павлюкова. Она была там.

– Опознания не было?

– А кому опознавать, товарищ майор? Она ведь не...

– Рогов, немедленно звони Павлюкову. Узнай все.

– А что узнать, Николай Иваныч?

– На месте она или нет, Рогов. Бесишь ты меня иногда, Рогов, – Николай сбросил вызов.

Виктор с Игорем тем временем перенесли Веронику на кровать.

– Ты это сейчас о чем, Коля? – подошел к Николаю Хорошилов.

– Тут такая история, Игорь… Эту девушку вчера нашли в лесу без признаков жизни, – он покосился в сторону комнаты, где находилась Вероника.

– Ты… да ты что, майор? Это же наша Вероника. Она, по-твоему, ожила и из м*рга к нам сейчас… Ты что? – Хорошилов не находил слов. – Да она все это время с нами была. Она никак не могла находиться в другом месте.

В это время у Николая зазвонил телефон.

– На месте она, товарищ майор.

– Ничего не понимаю, – ответил Николай.

Он стоял в растерянности и безумно смотрел на Хорошилова.

– Ущипни меня, Игорь. Я не сплю и не сошел с ума?

– Успокойся. Мало ли похожих людей на свете? – сказал Хорошилов. – Надо освобождать Ларису.

– Ладно, ребята, у нас мало времени, – решительно сказал Николай, взяв себя в руки. – с этим разберемся. Теперь о деле. Если склад – это хоть какая-то зацепка, мы должны туда отправиться, и чем быстрее, тем лучше. Вероника сможет показать туда дорогу?

– Она очень слаба, Коля. Может…

– Да… да, я покажу, Вероника стояла в проеме двери, еле поднявшись на ноги. – Только поторопитесь, они могут сменить место или… или что-то сделать с Ларисой.

– Тогда пошли, – бросил Николай… – Знаете, мне всегда нравились сюрпризы, но сегодня достаточно, – пробормотал он, набирая на телефоне номер группы. – Свяжусь с ребятами, пусть перекроют возможные пути отхода.

– Далеко ещё? – негромко спросил Виктор, с тревогой поглядывая на Веронику.

– Почти пришли… Там, за поворотом… – выдохнула она, с трудом удерживая себя на ногах. – Этот склад… он как будто заброшенный… но внутри… всё обставлено… как лаборатория…

Игорь нахмурился.

– Лаборатория? Зачем? – Он пытался понять, какую роль в этом могла играть Лариса и почему кулон был так важен.

Вероника тяжело дышала, но продолжила:

– Они что-то искали в ней… спрашивали о каких-то формулах, о месте… будто думали, что она знает, где это находится. А Лариса всё отрицала, и тогда они начали… – Вероника замолчала, сжав зубы и судорожно сжимая руку Игоря.

– Ладно, – коротко сказал Николай, доставая рацию. – База, мы на месте. Обеспечьте нам поддержку на объекте. Координаты отправляю.

– Всем держаться наготове, – отдал приказ он своим ребятам.

Сквозь шум дождя послышались треск и ответный голос по рации: «Понял вас». Они шли молча ещё несколько минут, пока, наконец, не показалось старое здание – темное, заброшенное, утопающее в тенях. Прямо у ворот Игорь остановился, ловя на себе напряженные взгляды остальных.

– Никто не знает, что ждёт нас внутри, – предупредил он. – Действуем осторожно. Виктор, ты остаешься с Вероникой. Головой за нее отвечаешь.

– Я пойду с вами, – уверенно сказала Вероника, выпрямившись. – Лариса – моя подруга, и я обещала ей…

– Вероника, это не обсуждается, – твердо ответил Хорошилов. – Гляди за ней, Виктор.

Виктор прижал Веронику к себе, чтобы согреть ее и самому согреться. Брезентовый плащ скрывал только от дождя, который, как назло, не прекращался, но только не от холода. Где-то над верхушками деревьев уже забрезжил утренний рассвет. Вероника дрожала, но не жаловалась. Она теснее прижалась к Виктору и закрыла глаза, положив голову ему на плечо. Он стоял, прислонясь к стволу большого дерева и от близости с Вероникой, сам слегка дрожал.

– Виктор, – заговорила Вероника, – как ты думаешь, Лариса еще жива?

– Конечно, жива. По-другому и быть не может. Сейчас ребята освободят ее. Ты лучше расскажи, как вы попали в эту передрягу?

– Они как-то пробрались в дом. Мы заперлись, окна тоже проверили. Все было закрыто. Мы хотели попить чай и прилечь, хоть и не уснули бы все равно, дожидаясь вас. Но как только Лариса разлила кипяток по кружкам, они уже стояли уже перед нами.

– Ты их запомнила?

– Нет. Их лица их были измазаны черным.

– Ясно… Маскировка.

– Что?

– Ничего, я так сам с собой. Сколько их было?

– Двое. Они были в форме.

– В какой форме? Военной?

– Похоже. Камуфляжная.

– Что они хотели? Говорили что-нибудь?

– Сказали только, чтобы мы вели себя тихо. Но Лариса стояла ближе к выключателю и успела включить и выключить свет. Потом один из них ударил ее, она упала. Потом они потащили нас к выходу. Мы долго шли, пока не вышли на поляну, где стояла их машина. В машине они завязали нам глаза, хотя из окна машины и так ничего не было видно. Но ехали совсем недолго.

Вероника закашлялась.

–Тихо, тихо, – прикрыл ей рот рукой Виктор. – Нельзя, чтобы нас здесь обнаружили.

Вероника закивала, понимая. Но кашель только усилился.

– Ты простыла. Домой вернемся, я тебя вылечу. Меня бабушка научила. Она сама никогда не болела. Травы собирала, отвары делала, – сказал Виктор и почувствовал, что Вероника улыбнулась.

Она все еще дрожала, и Виктор теснее прижимал ее к себе, чтобы хоть как-то согреть ее.

– Холодно? – спросил ее.

– Нет, – ответила Вероника. – С тобой тепло. Только ноги…

– Что? Замерли?

– Они мокрые.

И только теперь Виктор сообразил, что они не переобули и не переодели ее, а прямо так потащили с собой. Он ругал себя за это, но теперь-то что было делать?

– Вот что мы сделаем, Вероника… тебе надо разуться. Я укутаю твои ноги, и ты согреешься, – он стал снимать с себя свитер.

Но в это время неподалеку раздались выстрелы.

– Погоди, Виктор, – сказала Вероника. – Слышишь? Значит, скоро конец.

– Виктор, вы где? – пробирался к ним Хорошилов.

– Мы здесь, – крикнул Виктор.

– Что с Ларисой? – спросила Вероника, когда Игорь подошел к ним.

– Все в порядке. Пошли скорее. Сейчас вас отвезут в госпиталь. Давайте, давайте, поторопитесь, ребятушки, – поторапливал Игорь.

Они втроем дошли до машин, которых было здесь по меньшей мере четыре. Столько успел насчитать Виктор. Веронику посадили в одну из них. Там была и Лариса.

Вероника кинулась к ней и хотела обнять, но Лариса сморщилась.

– Что с тобой? – спросила Вероника. – Они тебя пытали?

– Пустяки, – ответила Лариса. – До свадьбы заживет, – она пыталась улыбнуться, но рассеченная губа не дала ей этого сделать. На ее лице снова отразилось мучительное выражение.

Все закончилось. Ларису и Веронику везли в госпиталь. Рядом с ними находились Виктор и Хорошилов. Дождь, как по команде, прекратился, на горизонте засиял рассвет.

– Что с нами будет дальше? – спросила Вероника, глядя на мужчин.

– Хорошо все будет, – ответил Игорь. – Главное – чтобы вы были здоровы и по-прежнему радовали нас своей красотой. Но для этого нужно время. Так что никаких дум и воспоминаний. Надо восстанавливаться, девчата.

– А как же наше дело? – спросила Вероника. – Мы так и не нашли документы.

– Найдем. Обязательно найдем. Вы только выздоравливайте поскорее.

Машина подъехала к серому, небольшому зданию. Это и был госпиталь. К ним уже бежали люди с носилками. Вероника пыталась сама выйти из машины, но ее тоже уложили на них и понесли в здание. Она только успела услышать, как Хорошилов говорил кому-то по телефону:

– Этого не может быть… Я немедленно подъеду. Ждите.
Хорошилов стоял и смотрел на девушку на столе. Рядом находился Павлюков.

– Знакомая? – спросил Павлюков.

– Нет, Пал Алексеич, она не знакома. Но очень похожа. Если бы я только не знал, что моя знакомая цела и невредима, и я разговаривал с ней буквально с час назад, я бы подумал, что это она.

– Вон как! – проговорил Павлюков. – Были у меня случаи подобного рода, но чтобы вот так, как ты говоришь, Игорь…

– Надо же, просто удивительно, – сказал Хорошилов и отошел в сторону. – Заключение уже есть?

– К обеду сделаю. Родственники у нее есть? Вскрытие надо делать?

– Алексеич, все вопросы к Рогову. Он же был на месте.

– Понял, – коротко ответил Павлюков.

– Ладно, Игорь, иди. А то начальство тебя съест за то, что тут ошиваешься, – Павлюков хлопнул его по плечу, хитро улыбаясь.

– Ну, спасибо, Пал Алексеич. Пойду, а то и правда – от Шувалова не спрячешься, – усмехнулся Хорошилов, и, покачав головой, направился к выходу.

Едва переступив порог управления, он понял, что угодил в самую гущу событий. Шум, как на базаре, сотрудники сновали туда-сюда, в коридоре о чем-то спорили, из кабинетов доносились обрывки телефонных разговоров. Тут же, как черт из табакерки, выскочил лейтенант Рогов и прямиком встал на пути.

– Игорь Владимирович! Тебя полковник уже три раза вызывал! Он злится, как никогда!

– Да слышу я, слышу! Иду уже, – махнул рукой Игорь и поспешил по коридору, чувствуя, как внутри всё начинает подрагивать – в таких случаях Шувалов шутить не любил.

В кабинете Шувалова стоял напряжённый запах табачного дыма, смешанный с ароматом дешёвого одеколона, которым полковник всегда перебарщивал. Как только Хорошилов вошёл, Шувалов даже не удосужился посмотреть на него, лишь хмыкнул, уткнувшись в бумаги.

– Прогулки устраиваешь, значит? Твоё место на месте преступления, а не в м*рге! – резко произнёс полковник, и от этого тона у Игоря по спине пробежал холодок.

– Товарищ полковник, просто… я хотел…

– Не рассказывай сказки, Хорошилов! Я не просил тебя становиться любопытным трупоискателем! Мне нужен отчёт по делу, а не твои сентиментальные отступления!

Хорошилов только развёл руками.

– Я понимаю, товарищ полковник, виноват. Но кое-какие детали требуют дополнительного внимания. Лучше разобрать это дело тщательно, чем дать себе повод для сомнений.

Шувалов недовольно фыркнул и, наконец, оторвался от бумаг.

– Ладно. Твоя интуиция иногда полезна. Только не позволяй себе в следующий раз так затягивать. Что там у тебя с девушками?

– Сейчас иду в госпиталь проведать.

– Что, сильно пострадали девочки?

– Да, пожалуй.

– Мне доложили уже, что там у вас произошло. Дело снова запутанное. С документами тоже глухо? Игорь, держи меня в курсе. Почему я узнаю все в последнюю очередь? К вечеру чтобы отчет – проделанной работе лежал у меня на столе.

– Так ничего же не сделано…

– Вот именно, майор. Чем вы только занимались все это время? Распустились, понимаешь… Иди, работай, не мозоль мне глаза.

Хорошилов лишь кивнул.

Выйдя из кабинета с неприятным осадком, Хорошилов направился в госпиталь. Дорога до него заняла минут двадцать, и он почти не заметил, как оказался на месте, погружённый в свои мысли. В холле стояла удушающая тишина, словно даже стены этого здания знали, что здесь лишние звуки – табу. Поднявшись на второй этаж, он увидел Веронику, сидящую в кресле у окна, и Ларису, которая разговаривала с медсестрой, придерживая перевязанную руку.

– Ну что, дамы, не успел вас потерять, – усмехнулся Игорь, подходя к ним.

Вероника подняла глаза и улыбнулась, заметив его. Лариса тоже смущённо покосилась на него.

– Всё равно чуть не попали, – с легким упрёком сказала она, но в голосе звучала благодарность.

– Да ладно вам. Вы ещё живее всех живых, не беспокойтесь, – пошутил он, усаживаясь рядом. – Рассказывайте, как вы? Все в порядке?

– Игорь, теперь все в порядке.

– А ты расскажешь, чего от тебя добивались те ур*ды? – лаборатории я уже знаю. О кулоне – нет.

Лариса вздрогнула, услышав про кулон.

– Это не моя тайна, – сказала она, пряча глаза.

– А чья, Лариса? Ты хочешь, чтобы этот вопрос тебе задали в ОСБ?

Лариса посмотрела на него испуганно и отрицательно покачала головой.

– Тут замешано высокое начальство. Я не могу пока сказать. Я должна все проверить сама.

– О ящике ты тоже ничего не скажешь?

– О каком ящике? – Лариса искренне удивилась.

– Ну, ладно, поправляйтесь. Разговор не окончен, потом поговорим. Тем более люди, которые тебя допрашивали с пристрастием в той лаборатории, уже дают показания, – сказал Хорошилов и направился к выходу.

Он понял, что сейчас Лариса ничего не скажет. Тем более при упоминании ее мучителей, ни один мускул на ее лице не дрогнул. Значит, она их не знает. А Лариса смотрела вслед майору и сердце ее сжималось от боли. Она очень хотела поделиться с ним всем, что ей известно, но пока не могла.

Хорошилов вернулся в управление. Не успел он закрыть за собой дверь кабинета, как в дверь постучали.

На пороге появился Липняк – тот самый свидетель по делу Ильенкова. Лицо его выражало одновременно и испуг, и решимость, как будто он только что принял важное решение.

– Хорошилов, можно вас на пару слов? Я тут… мне есть что сказать. По поводу документов и Ильенкова.

Хорошилов нахмурился, жестом пригласив Липняка пройти.

– Что-то вспомнил, Липняк?

– Угу, – кивнул тот. – Можно я присяду? С утра на ногах.

– Присаживайся, в ногах правды нет, – вздохнул Хорошилов и провел по лицу ладонью, словно снимая с него всю усталость, которая накопилась за эти дни.

– Давай, выкладывай, раз уж пришёл, – сказал он.

– Те документы… их забрали совсем не те, о ком думаете. Ильенков тут вообще ни при чём. Его подставили, как только смогли, чтобы прикрыть настоящих виновников, – выдохнул Липняк, скрестив руки на груди.

– А при чем здесь Ильенков? Ты ничего не путаешь?

– Нет, нет, не путаю. Это ведь он тогда все устроил.

– Ничего не понимаю, – сказал Хорошилов. – Давай-ка поподробнее и с расстановкой. А то бубнишь тут, понимаешь, – сказал Хорошилов и закашлялся, поняв, что говорит словами Шувалова. – Этого еще не хватало.

– Чего не хватало?

– Это я сам с собою. Рассказывай.

– Я знаю, где прячется Сергей.

– И где? – задал Хорошилов прямой вопрос, чувствуя, как нервное напряжение у него внутри начинает накаляться.

Липняк наклонился ближе, понизив голос до почти шепота.

– По слухам, они где-то на территории старой фабрики за рекой. Только не один Ильенков этим занимался. Там целая сеть.

– Чего ты мне впариваешь? Ильенков на зоне.

– Он и оттуда может руководить. Ты плохо знаешь его, начальник.

Хорошилов, услышав о «целой сети», только сильнее напрягся. Старое заброшенное место за рекой уже давно было на слуху у местных, но все полагали, что там только подростки собираются да маргиналы временами ошиваются. Но чтобы целая сеть…

– Ты уверен, Костя? – спросил он, пристально глядя ему в глаза. – Это ведь серьёзное заявление.

– Уверен, – прошептал Липняк. – Я слышал это от одного из них, начальник. Они там собираются, как у себя дома. Если пойдёшь туда один – тебе конец, а если с командой – может, и повезёт.

– Что ты мне все начальник, да начальник, на зону готовишься?

– Тьфу на тебя, майор.

Хорошилов помолчал, обдумывая услышанное. Ситуация становилась запутаннее с каждым днём. Эти документы, похоже, были ключом к чему-то гораздо большему, чем он предполагал.

– Ладно, Липняк. Спасибо за инфу. Будем действовать, – сказал он.

Липняк ушел. А Хорошилов вызвал Рогова, с которым они ещё недавно вместе разбирали детали дела.

– Рогов, собирай людей. Срочно. Мы идём на старую фабрику. Возможно, там весь ключ к этому бардаку, который нас так долго мучает, – произнёс он, прикидывая, как лучше разделить команду.

– Старая фабрика? Ты уверен? – удивился рогов. – Там уже лет десять ничего, кроме мусора, и нет.

– Будет тебе и мусор, и всё, что хочешь. Я уверен. Эти люди хороши в том, чтобы прятаться на виду, – сухо ответил Хорошилов, указывая жестом на машину. – Давай, погнали, у нас мало времени.

Через полчаса к заброшенной фабрике подтянулась оперативная группа. Тусклый свет фар выхватывал из темноты обшарпанные стены, пустые окна и заросшие кусты, окружавшие здание.

– Ну, всем быть начеку, – тихо, но твёрдо произнёс Хорошилов. – Не шумим, не выдаёмся. Эти ребята не будут ждать, что их кто-то потревожит.

Он вздохнул, кивая в сторону входа, и вместе с Роговым повёл команду вперёд, вглубь тёмного и промозглого здания.

Внутри фабрики царила мёртвая тишина. Каждый шаг эхом отдавался по коридорам. Они двигались вдоль стен, вслушиваясь в малейшие звуки, но пока всё было тихо. Когда они достигли большого зала, похожего на склад, до Игоря донёсся еле слышный звук – приглушённый разговор. Он поднял руку, приказывая всем остановиться.

– Впереди кто-то есть, – прошептал он Рогову.

Они двинулись дальше, осторожно, заглядывая за каждый угол. И вот, когда они подошли к двери в другой конец зала, Хорошилов заметил троих мужчин, что-то бурно обсуждающих. На столе перед ними лежали какие-то папки – те самые документы, которые он и разыскивал.

Секунда – и команда бросилась в атаку, моментально окружив преступников. Те даже не успели опомниться: попытались было выхватить оружие, но один за другим оказались на земле, под надёжным захватом оперативников.

– Ну что, поиграли в прятки? – усмехнулся Игорь, глядя на задержанных. Один из них, всё ещё приходя в себя от неожиданности, попытался что-то промямлить, но Хорошилов его перебил. – Молчать. Скажете всё там, где положено.

Он прошёлся по комнате, поднял с пола одну из папок и заглянул внутрь. Взгляд его тут же стал жёстким. Документы содержали имена, места, даты – всё, что нужно для разоблачения их деятельности.

– Вот и встретились, – прошептал Игорь, закрывая папку.
Хорошилов стоял посреди зала, держа в руках документы, будто они весили тонну. Наконец, в его руках оказался ответ на все загадки, что держали его в напряжении последние месяцы. Но ощущение было странное, как будто он достал лишь верхушку айсберга, и под ней скрывалось что-то ещё более тёмное и запутанное.

Рогов подошёл к нему и, глядя на папки, тихо спросил:

– Это оно? То, что мы так долго искали?

– Да, это оно, – ответил Хорошилов, переводя взгляд с документов на задержанных. – Хотя, честно говоря, я ожидал чего-то… большего. Они ведь уже начали сливаться. Видимо, в этом что-то не так.

Один из задержанных – мужчина лет сорока с густой щетиной и колючим взглядом – поднял голову и с вызовом посмотрел на Игоря.

– Думаешь, всё понял? – спросил он со злобной усмешкой. – Эти бумажки ничего не стоят, если не знаешь, что с ними делать.

Хорошилов прищурился, чувствуя в его словах угрозу.

– А ты, похоже, знаешь? – холодно ответил он. – Могу устроить тебе поблажку на допросе, если расскажешь, где остальные.

Мужчина только фыркнул, будто ему было смешно, и, усмехаясь, сказал:

– Ну, попробуй. Но я тут – всего лишь мелкая сошка. Пока ты возишься со мной, другие уже работают над чем-то, что тебе и не снилось. Эти документы – ничто по сравнению с тем, что готовится.

Слова мужчины задели Игоря, но он не подал виду, стараясь сохранить спокойствие.

– Отлично. Значит, пока они «работают», ты нам расскажешь, что именно они замышляют. А потом мы с тобой вместе на это и посмотрим, – ответил он, кивая оперативникам, чтобы те вывели задержанных.

Когда помещение опустело, Хорошилов повернулся к Рогову и тяжело вздохнул.

– Чувствую, это ещё не конец. Ладно, Рогов, займись бумажной волокитой, а я съезжу к полковнику. Пусть знает, что у нас наконец-то есть хоть какие-то результаты.

Рогов кивнул, а Игорь быстрым шагом направился к выходу, по дороге обдумывая каждое слово, услышанное от задержанного. «Мелкая сошка» или нет, но, если верить его словам, впереди их ждала ещё более сложная игра. И кто бы ни стоял за всем этим, он точно знал, как вводить их в заблуждение и оставаться в тени.

В управлении, едва войдя в кабинет Шувалова, Хорошилов заметил, что полковник был чем-то сильно обеспокоен. Он уже знал о захвате на фабрике и задержании, но по его лицу было видно, что за прошедший час появились новые новости.

– Докладывай, – коротко сказал Шувалов, пронзая Игоря взглядом.

Хорошилов изложил все факты, включая слова задержанного о «большем замысле». Шувалов, выслушав его, вздохнул и, покачав головой, нахмурился.

– Ты не поверишь, Игорь, но только что поступил новый сигнал. Похоже, та фабрика – лишь верхушка. Есть информация, что за этим стоит группа, о которой мы даже не догадывались. Связь идёт с каким-то старым подпольным движением. И это – только начало.

– Как думаете, кто это? – тихо спросил Хорошилов, всё больше убеждаясь, что дело не просто запутанное, а опасное.

– Пока не знаю. Но эти люди играют в серьёзную игру. Думаю, тебе стоит подготовиться. Время сыграть по-крупному, – ответил Шувалов и, помолчав, добавил: – А Вероника с Ларисой… Они тоже в опасности, если это всё дойдёт до открытого столкновения.

Хорошилов почувствовал, как сжимаются кулаки. Он слишком долго надеялся, что эта работа обойдёт его близких стороной, но теперь было ясно: дело принимает другой оборот.

На улице он вдохнул полной грудью свежего осеннего воздуха и посмотрел на небо. Дождь давно кончился и сквозь проплывающие облака нет-нет, да проглядывали лучи осеннего солнца.

Хорошилов сел в машину и долго сидел за рулем, не трогаясь с места. В голове было столько мыслей, которые надо было как-то упорядочить.


Между тем в доме Михеича произошли изменения. Вернулась наконец домой его жена Матрена Тимофеевна.

– Как ты тут без меня, Климушка? – спросила она с порога.

– Поманеньку, – сказал Михеч. Ты как, заблудшая душа? Как там внуки?

– Да живы-здоровы и внуки, и дети, слава тебе, Господи! – ответила Матрена и перекрестилась. – Тута люди поговаривают, что выселять нас всех хотят. Слыхал, нет ли?

– Отчего ж не слыхать. Слышал, чай. Эт некоторым старухам не сидицать дома. Шастают по чужим хатам.

– Чего это по чужим-то? У родной дочки и внуков родных гостила. А ты, пень старый, хоть бы разок приехал, глянул бы на крошек.

– Нешто дел у мене боле нету, как разъезжать?

– Ээх, что с тобой говорить? – махнула рукой на него Матрена.

Когда Матрена, сгоряча кинув на мужа взгляд, вытирала руки о передник, из-за двери высунулся сосед - Иван, он же Сомыч, с хитринкой в глазах. Как видно, сцена семейной встречи пришлась ему по душе. Это Сомов Иван Иванович. Но все почему-то звали его Сомыч.

– О-о, да тут семейный спектакль, – усмехнулся он, постукивая по косяку. – Матрена Тимофеевна, ты уж Клима сильно не гоняй, он-то у нас… как бы сказать… не привычный к дому одному быть.

– Сомыч, а ты чё, зритель тут? Ишь, в кресло уселся? Заступничек нашелси, – съязвила Матрена, но, видно было, что вовсе не сердится.

– Зритель, говоришь? Да я тут, знаешь ли, больше, как участник, – сказал Иван и сел в кресле поудобнее, будто собирался что-то серьёзное обсудить. – Слыхал я, выселять нас грозятся. И не на шутку, говорят, взялись!

– Вот-вот, – подхватила Матрена, – люди-то поговаривают, что скоро тут всё снесут, под высотки новые. И кого они на место наше сюда приволокут?

– Да не высотки вовсе, а центр какой-то, язви его в коромысло, развлекательный штоль, – подал голос Михеич. – А нас в город.

Он решил пока не говорить о том, что знал от девушек. Вдруг не получится, а он тут раньше времени будет хвастаться.

Иван лишь мотнул головой, будто подобная мысль была для него и вовсе немыслима.

– Да уж… Но нам-то куда? В эти, как их, новые человейники? Да там не услышишь, как петух поутру кукарекнет или как свекла зреет. Этак жить кто ж станет? Я не стану, вот! – и сомкнул губы, будто запер секрет, который и так был известен всем на свете.

Михеич тихонько хмыкнул, глядя на Ивана. Он был готов к тому, что Иван начнёт, как всегда, ворчать, но не ожидал услышать истинное, стариковское возмущение.

– Ты глянь на него, – пробормотал Михеич, – голос-то какой сделал. Прям как в юности, когда партком отчитывал.

– Да я и не отчитываю. Сказал, как думаю. Нас сдвинуть хотят, а мы как будем-то? Мы тут, знаешь ли, с корнями, да с судьбами своими. А то вот приедут, натаскают каменных туч. Где душа-то тут? Где, спрашивается, корень?

– А что ж делать-то, Ваня? – вздохнула Матрена, тяжело усаживаясь на стул. – Как мы этим скажем, что не хотим их новшеств?

Иван только пожал плечами, но взгляд у него оставался твёрдым.

– Так, что делать будем, как предки делали: пойдём все, как один, к ним и скажем. А если не услышат, так письма настрочим, да в газеты обратимся. Пусть знают, что мы – не молчаливый народ.

Михеич усмехнулся, прислушиваясь к Ивану, который во всю уже размахивал руками, будто речь свою произносил перед целой площадью. А Матрена Тимофеевна внимательно слушала, и в глазах её было нечто похожее на одобрение, хотя и притворялась, будто всё это несерьёзно.

– Сомыч, ты прям революционер у нас, – заметил Михеич, пытаясь не рассмеяться. – Небось, скоро на баррикады полезешь, да?

– А чего смеёшься-то, Климка? Вон, век-то какой настал! У нас, между прочим, ещё сила есть, – пробурчал Иван, не сводя боевого взгляда. – Надо нам держаться друг за друга, это ж с детства знаем.

Матрена, помолчав, сказала тихо, но твёрдо:

– Может, он и прав, Клим. Нельзя же вот так взять и согнуть голову. Глядишь, дети и внуки наши тут снова обоснуются, а мы уже привыкли, что так и должно быть. Нет, надо дать понять, что дом-то нам дорог, что жизнь эта нам дорога.

Михеич перевёл взгляд с жены на друга, что сидел напротив с упрямым выражением на лице, и словно чувствовал, как в груди что-то шевелится. Сколько лет, подумал он, прошло, как все тут жили вместе, в одной деревне, сплетённые жизнями, как корнями деревья в старом лесу. И разве можно вот так просто, по приказу, выдрать эти корни и выбросить?

– Ну ладно, стало быть, пойдём к этим, скажем, да? А кто говорить-то будет? Ты, штоль, Ванька?

Сомыч усмехнулся, да так, что в глазах его блеснула знакомая хитринка.

– А почему бы и нет, Климка? Мы-то что, хуже молодёжи? Не верь им, что мы с тобой – пеньки. Мы ещё поборемся, вот увидишь.

Они еще долго перепирались, пока не зашла еще одна гостья – соседка Авдотья.

– А я слышу, твой голос, чи шо? – сказала она, подбоченясь и обращаясь к Матрене.

– О, а без тобя ни одна свадьба не впрок, – сказал Михеич.

– У тебя что ли свадьба, хрыч старый?

– Акимовна, ты ругаться сюда пришли или что? – заступилась за мужа Матрена.

– Да повидаться с тобой зашла. Сколько ж времечка пропадала, – Авдотья прошла и села на стул у стола без приглашения. Так уж у них повелось. Заходили, как к себе домой и это было не зазорно. Они все считали себя одной семьей. Столько лет бок о бок прожили на одной улице.

– Так чего говорю-то… слыхали? И что будем делать. Я в прошлом годе токо сарайку подремонтировала. Стоко пузырей Степанычу отвалила. А теперь что? Все зазря?

– Да погодь, ты Акимовна, – сказал Михеич, – чаво вперед батьки в пекло-то? Мабуть все ышо выровнятца.

– Ага, как же… выровняется, – не унимался Сомыч. – всех уже оповестили, со всех подписи поспрошали.

– Чаво поспрошали? У мене никто ничевошеньки не спрошал. Давеча сунулись было, да… – Михеич осекся, поняв, что сболтнул лишнего. Но Сомыч уже наезжал:

– А ну колись, сучье вымя, кто к тебе давеча заезжал?

Матрена, предчувствуя не шуточную перепалку, попыталась успокоить всех и перевела разговор в другое русло.

– Акимовна, я слыхала, ты нонче какой-то сорт новый помидор высадила. И как они у тебя?

– Ой, Матрен, не налюбуюся просто. Такие помидоры уродились, такие уродились, ммм… Я принесу, попробуешь. Сладкие, медовые. И такие мясистые.

– Ай, да ну вас, – махнул рукой Сомыч и направился к двери.

– Иди, иди, рыбак, язви тя, – тоже махнул ему вслед Михеич.

Иван Сомов был заядлым рыбаком. Возможно, еще и поэтому закрепилась за ним эта кличка – Сомыч.

Михеич взял свою душегрейку и тоже вышел на улицу. К нему тут же подбежал Мухтар.

– Ну… Чаво ты? Скучно тобе? Мне тоже скучно с энтими бабами. Помидоры они высадили. Тут важные дела кипять, а они – помидоры. Тьфу…

Он уселся на крыльцо, почесывая Мухтара за ушами. Тот притих от удовольствия. Но вдруг резко вскинул голову и зарычал, глядя на калитку. К дому подъехала незнакомая машина.
Из подъехавшей машины вышел молодой человек, который показался Михеичу знакомым. Он всматривался в него и не узнавал. Только когда из машины вышел второй человек, Михеич вздохнул с облегчением. С Хорошиловым он был знаком. Мужчины подошли к калитке, Михеич встал им навстречу.

– Принимай гостей, Клим Михеич, – сказал Хорошилов.

– Добро пожаловать, гости дорогие.

– Вот привез тебе твоего крестника. Не узнаешь?

– Не признал сначала, таперича вижу, лицо знакомое. Токмо оно нынче светлое и спокойное, а давеча – ээх… вспоминать не хочется. Стало быть, Михич я, – протянул он руку Виктору.

– Виктор, – пожал протянутую руку Виктор.

– Воот… таперя помню… Виктором звать. Помню, как же… Проходите. Что же мы в воротах-то?..

Они прошли в дом.

В доме, где обычно было тихо, в этот раз воцарилась суета. Михеич, казалось, предчувствовал: встреча с Виктором, человеком, чью жизнь он спас, будет значимой. И заранее подсуетился – сбегал-таки к соседке Акимовне. У той этого добра было в достатке. А и то – сама производила. Матрена, его верная спутница, хлопотала на кухне, не упуская шанса сязвить:

– Смотри, Климушка, ведь совсем забыл, как люди приходят. Даже самовар еле-еле нашла. Угощать людей нужно как следует, а не водой из-под крана.

– Ты, Матрен, энто… Где кран увидала в нашем доме? Ты энто не у дочки в городской квартире, однако. Да и Виктор не из тех, кто за угощением к нам ломится, – усмехнулся Михеич, заглядывая в окно. Его верный пес Мухтар, чуя что-то необычное, затаился у порога.

Как только Виктор вошел в дом, чувство неловкости у него мгновенно исчезло. Михеич, взглянув на него, понял, что спас не просто человека, но близкого по духу. Виктор, высокий, с ясным, чуть насмешливым взглядом, шагнул вперед:

– Клим Михеич, хочу сразу сказать вам спасибо, – низко поклонился Виктор. – Ведь жизнь заново началась.

Михеич, пряча смущение, ответил:

– Эх ты, балбес! Это моя работа – не раздумывать, а вытаскивать таких, как ты.

– Это что еще за работа такая? – повернулась к ним Матрена. Она же была не в курсе всего произошедшего. – Энто чего я не знаю, а?

Она смотрела на Михеича, а тот прятал глаза.

– Дык рассказал бы тобе, да не успел я, – оправдывался он, смущенно глядя на жену и переводя взгляд на мужчин.

– Ну, не скромничай, Михеич, – заговорил Хорошилов, подходя ближе и хлопая старика по плечу. – Ты ведь не за каждого готов жизнь отдать. Ты нас с Виктором связал, и, глядишь, теперь всей дружной компанией на свете дело замутим.

– Че то ничего не поняла сейчас, – сказала Матрена, вытирая руки о фартук.

– Не познакомил я вас. Энто жинка моя Матрена Тимофевна, стало быть. А это, Матрен, мои друзья. Прошу, стало быть, любить и жаловать. Вот!

– Садитесь за стол, гости дорогие. Садитесь. Угощаться будем, а уж потом беседы разводить, – пригласила Матрена.

Мужчины сели за стол.

– Как ты поживаешь, Михеич? – спросил Хорошилов.

– Дык живу, стало быть, как все живут. Вон Матрена вернулась домой. Сразу стало веселее и теплее. Она у мене добрая и хорошая. Да, Матрена?

– Ты мне зубы-то не заговаривай. Доставай что ли. Сбегал уж, поди, к Авдотье-то.

Михеич будто этого и ждал. Он соскочил со стула и чуть ли не бегом побежал в сенцы. Мужчины переглянулись.

– Куда это он?

– Знамо куда. Вернется сейчас экипированный, – ответила Матрена, накрывая на стол. Картошка круглая, посыпанная укропчиком и обжаренным луком с салом заняла место посередине стола. Рядом появилась тарелка с солеными груздями, с другой стороны миски с картошкой была поставлена тарелка с рыжиками. Соленые и свежие огурчики, помидоры мясистые, порезанные дольками,

– Это все свое, – улыбаясь, сказала Матрена, ставя на стол квашенную капусту с брусникой А на плите шкворчало мясо, жарившееся на сале с луком.

Мужчины переглянулись, у обоих от такого запаха и изобилия разыгрался аппетит. А тут еще Михеич ввалился с бутылкой мутной жидкости в одной руке, а второй придерживал вторую под мышкой.

– Дурака пошли за одной, он одну и принесет, – сказал он, подмигивая и ставя на стол обе бутылки.

– А ты у нас, знамо дело, умный, – улыбнулась Матрена мужу.

– А вот это зря, Михеич, – сказал Хорошилов. – Мы за рулем.

– Вдвоем штоль за руль-то сядете? И потом, я вас никуды не пушу. Заночуете, а на завтра и айдате куды надоть. Я верно гутарю, Матрен?

– Верно, верно, – подошла к столу Матрена, ставя на стол стопки.

– Ну кудыть ты стопки-то? Стаканы давай. Мужики, чай за столом. Али где?

– Вот раскудахтался. Пойди уже возьми стаканы.

– Да ну зачем стаканы? Верните, Матрена Тимофевна, стопки тогда уже, – сказал Хорошилов и посмотрел на Виктора. – Ну, можем мы отдохнуть денек после трудных рабочих будней?

– Я вообще-то не пью, – сказал Виктор, смущаясь.

– А я пью? Что тут пить? – засмеялся Хорошилов. – Как в том фильме, помнишь? Забыл название.

– Кавказская пленница что ли?

– Во-во, она самая, – сказал Хорошилов, заметно оживившись.

– Дык… я ишо сбегаю, коли так.

– Не, не, Михеич, я пошутил. Вспомнил фильм. Очень он мне нравится, – сказал Хорошилов.

Они сидели до самого вечера, пока не стемнело. Разговаривали и не могли наговориться. Со стороны казалось, что встретились давнишние друзья, которые не виделись несколько лет. Всем было душевно и тепло. Даже Матрена посидела с ними немного. Но потом ушла к соседке Авдотье, оставив мужчин одних. Зачем мешать? Пусть разговаривают.

Они сидели, обменивались короткими, словно невзначай, улыбками, а разговор тек то легко и непринужденно. Михеич взглянул на Виктора с неким лукавством и подмигнул:

– Ну, Виктор, скажи честно, чаво делать-то собираешься с новой-то жизнью?

Виктор немного смутился, но на вопрос ответил твердо:

– Знаете, Клим Михеич, решил на пользу людям быть. Уж больно повезло мне в этой жизни второй шанс получить.

Тут Хорошилов вставил с усмешкой:

– Ага, вот с тобой всегда так. Сам тихий, а как доходит до дела – с огнем в глазах. Михеич, твой крестник, считай, огонь не потушит.

Михеич, не скрывая гордости, глянул на Виктора:

– Да-а, правильно говоришь, Игорек. Силен духом-то паря. Я таких эвон как помню… В сорок третьем вот так же… – и взгляд его на миг заслезился, – ну, словом, крепок ты, Виктор. Рад видеть, что по правильной тропке пошел.

– Спасибо, Михеич.

– Спасибо-то спасибо, да от души ли? Вот ты, Виктор, кто такой нынче? Какое дело в мире затеял-то?

– Я? Хочу с ребятами школу спортивную организовать для трудных подростков. Знаю, что это может стать для них шансом.

Михеич кивнул, молча налил всем по капельке.

На утро мужчины проснулись от запаха испеченного пирога с брусникой. Матрена суетилась на кухне, ставя чайник на плиту. На этот раз была затоплена печка. От чего в доме стоял запах не только пирога, но и березовых дров.

– Доброго утречка, – поприветствовала гостей Матрена. – Как спалось на новом месте? Желание-то поди забыли загадать.

– Какое желание, Матрена Тимофевна? – спросил Виктор.

– Ну как же? Испокон веков на новом месте если спишь, надобно желание загадать, и оно непременно во сне приснится.

– Мы и не знали. В следующий раз обязательно загадаем.

– А следующий раз уже будет не первый, – снова улыбнулась Матрена.

– Не сбудется, значит?

Матрена посмотрела на них и засмеялась. Засмеялись и они.

– А чавой-то со с ранья такое веселье? – зашел Михеич с охапкой дров и высыпал их перед печкой. – Как? Тепло?

– Михеич, садись с нами, нам скоро уезжать. Давай еще посидим маленько, да мы поедем уже.



Ближе к полудню Хорошилов с Виктором подъехали к управлению.

– Посидишь со мной, если время есть? Потом я отвезу тебя домой. Теперь, наверное, уже можно.

– А если это еще не конец? – с сомнением в голосе спросил Виктор.

– Ладно, пойдем, там посмотрим.

Не успел Хорошилов зайти в свой кабинет, как его вызвал к себе Шувалов.

– Майор, ты что себе позволяешь?

– Не понял, товарищ полковник…

– Не понял? Кто занимается делом погибшей девушки?

– Рогов.

– Рогов? А ты, значит, самоустранился? Почему я со вчерашнего дня не могу до тебя дозвониться?

И только тут Хорошилов вспомнил о телефоне. Ну, конечно же, у него кончилась зарядка, а он забыл его подзарядить.

– Виноват, товарищ полковник. Зарядка кончилась.

– Мне прикажешь заряжать твой телефон? Немедленно выясни все по делу и ко мне с докладом через два часа. Распустились, понимаешь.

Хорошилов вышел из кабинета полковника чернее тучи. Погибшая девушка напоминала ему Веронику и ему от этого было как-то не по себе.

Виктор заметил, что Игорь не в духе вернулся от начальства.

– Что произошло, Игорь? – спросил он.

– Лучше не спрашивай, – махнул он рукой.

– Пойду я, наверное, – сказал Виктор.

– Стой. Куда ты пойдешь? Надо и правда выяснить, прежде чем делать какие-то шаги. Я сейчас займусь делом. А ты можешь посидеть у меня в кабинете. Вот тебе пульт, включай телевизор и наслаждайся экраном.

Виктор сел в кресло, включил телевизор. Там как раз шли местные новости. Девушка с экрана вещала о происшествии на фабрике.

– Все фигуранты этого запутанного дела задержаны и сейчас дают показания в соответствующем месте, – сказала она в заключении.

– Ничего себе работают. Откуда ж они там взялись? Что-то не видел я там журналистов с камерами, – остановился в дверях Хорошилов. – Может, ты видел?

– Откуда? Я же с Вероникой был в лесу. Сам же нас там оставил.

– Вот так всегда – сделаешь человеку добро, а потом сам же и огребешься от него. Ладно, бывай, меня нет.

Затем дверь снова открылась и показалась голова Хорошилова.

– Там на столике чайник, заварка, сахар и по-моему, оставались булочки, – сказала его голова и исчезла, за дверью.

Виктор сомневался, идти ли ему в свою квартиру или ехать на дачу к Игорю. Все-таки надо бы появиться дома. Он еще не знал, что принимает не верное решение. И оно будет стоить ему жизни.
Вернувшись в кабинет, Хорошилов заметил, что Виктора нигде не видно. На столе беспорядок — какие-то бумаги, наполовину пустая чашка кофе, открытый блокнот. Подозрительно покачав головой, Хорошилов вытащил телефон и набрал Виктора. Линия была занята. Вздохнув, Хорошилов сел в кресло, сжимая мобильный. Он чувствовал, что что-то не так.

Виктор тем временем стоял на автобусной остановке и смотрел вдаль, прикидывая, как добраться до дома. Мысли вихрем крутились, тревога поднималась откуда-то изнутри. Порывшись в кармане, он достал телефон и решил позвонить Веронике.

— Привет, — отозвалась она усталым голосом, как только взяла трубку.

— Ника, я домой. Хочу поскорее забыть этот все, — начал Виктор, стараясь придать голосу бодрости.

На том конце наступило тягучее молчание, и Виктор представил, как Вероника напряглась. Лариса лежала в больничной палате, и это давило на них обоих. Но за её тревогой сейчас слышался ещё какой-то непонятный оттенок.

— Виктор, не ходи домой. Слышишь? — вдруг сказала она резко. — Просто… поживи пока у кого-нибудь. Сними номер в гостинице, переночуй хоть на вокзале, но не ходи туда. Пожалуйста. — В её голосе звучало отчаяние.

— Ника, о чём ты? Что может случиться хуже, чем уже произошло? — Виктор невольно рассмеялся, пытаясь разрядить обстановку, но смех получился натянутым.

— Просто… у меня плохое предчувствие. Вдруг это не просто мысли, а что-то реальное, — прошептала она, едва сдерживая себя, словно понимая, что это прозвучит странно. — Виктор, ты и так знаешь, что не всё в порядке. Что-то там… не так.

— Прости, Ника, я не могу, — перебил её Виктор. — Надо взглянуть правде в глаза, а не бегать от неё. — Мой автобус. Пока.

— Виктор! Нет! — но он уже убрал телефон и зашел в автобус, пытаясь убедить себя, что все её предчувствия не более, чем выдумка.

На улице уже стемнело. Тусклый свет фонарей лишь подчеркивал мрачность окрестностей. Виктор приблизился к дому, и тут же его охватила необъяснимая тревога. Он замедлил шаг, стараясь быть как можно тише. Ключи от квартиры неприятно холодили ладонь, но он наконец решился, и приложив чип к двери подъезда, толкнув дверь, и вошёл в подъезд.

Первое, что его насторожило, была тишина. Не привычная ночная тишина, а давящая, пугающая. Как будто сам дом затаил дыхание. Виктор сделал несколько шагов вверх по лестнице и вдруг услышал приглушённые шаги сверху. Сердце забилось так, что, казалось, кто-то мог услышать его стук.

Шаги приближались. Кто-то шёл по лестнице. Не горели ни одна лампа. Виктор напрягся, шагнув назад, пытаясь слиться с тенью. В груди нарастала паника, но он держался, стараясь дышать как можно тише.

Вдруг, почти бесшумно, на площадке верхнего этажа показались два незнакомца. Мужчины двигались уверенно, как будто знали каждый уголок. Один держал в руке какой-то предмет — сверкающий металлический отблеск подсказал Виктору, что это нож. Тот факт, что они не подозревали о его присутствии, был спасительным.

Он, стараясь не привлекать внимания, медленно начал пятиться, но случайно задел что-то на полу. Небольшой стук — едва слышный, но в гулкой тишине подъезда прозвучал, как удар гонга. Мужчины замерли, как хищники, почуявшие добычу. Один из них кинулся в сторону звука, держа нож наготове. Виктор резко развернулся и, не разбирая дороги, побежал вниз.

Шаги за спиной, грубое дыхание, — все слилось в одно сплошное шумное облако. Он перескакивал через ступеньки, не чувствуя ног. Вскоре он вылетел из подъезда и, не оглядываясь, понёсся вдоль улицы. В голове мелькали обрывки мыслей: "Как? Почему? Кто эти люди?". Он добежал до первой же ярко освещенной улицы и остановился, жадно хватая ртом воздух.

В голове звенело, но он соображал достаточно, чтобы понять — домой ему возвращаться нельзя.

Виктор стоял на освещённой улице, пытаясь унять бешеное сердцебиение. Кругом мелькали редкие прохожие, кто-то бросал на него удивлённые взгляды, но он их почти не замечал. Мысли путались, но одно он знал точно — к себе домой он сегодня точно не вернётся.

Стараясь взять себя в руки, Виктор снова набрал номер Вероники. На этот раз она ответила мгновенно.

— Виктор? Слава Богу! Ты где? — её голос срывался, казалось, она уже чувствовала, что что-то случилось.

— Ника, — выдохнул он, невольно облокачиваясь на фонарный столб, — я… В общем, ты была права. В доме кто-то был. Они… Они, кажется, ждали меня.

— Боже мой… — с её стороны раздался дрожащий выдох. — Ты в порядке? Они тебя видели?

— Не знаю. Я сбежал. Просто рванул, и всё. Не думаю, что им удалось меня заметить. Вероника, мне некуда идти…

— Тихо, спокойно, — её голос звучал твёрдо, но Виктор чувствовал, что она сама еле держится. — Слушай, тут недалеко от больницы есть гостиница. Ничего особенного, но там спокойно. Приезжай туда. Я пришлю тебе адрес.

— Ника, я не хочу, чтобы ты из-за меня волновалась. У тебя и так забот полно с Ларисой…

— Ты что, издеваешься? — возмущённо оборвала она его, — Забудь об этом! Лариса в порядке, ты сейчас главное – не спорь. Я уже отправила тебе адрес.

Телефон пикнул, уведомляя о сообщении, и Виктор, не теряя времени, рванул в сторону гостиницы. Улица постепенно оживала, освещённые витрины магазинов и редкие кафе навевали спокойствие. Но внутри тревога всё ещё гудела, как натянутая струна.

Виктор стоял у дверей гостиничного номера и пытался отдышаться после всех этих событий. В голове всё ещё крутились образы преследователей, холодный блеск ножа, тени на лестнице...

Когда Виктор вошёл в гостиницу, ему на секунду показалось, что он снова у себя дома. Старенький, но уютный холл, тёплый свет ламп, запах кофе из автомата — всё это успокаивало, пусть и ненадолго. Он взял ключ у сонной дежурной и поднялся в номер.

Едва закрыв за собой дверь, Виктор рухнул на кровать и выдохнул. Весь этот день — безумие. Он просто хотел вернуться домой, а оказался чуть ли не на краю гибели. Кто эти люди? Почему они пришли? И как они могли знать о нём?

В голове раз за разом проносились обрывки сегодняшнего вечера, пока он не начал засыпать, но телефон в кармане завибрировал, выдернув его из дрёмы. На экране снова высветилось имя Вероники.

— Ты слишком близко столкнулся с ними, Витя. Такие люди не оставляют свидетелей, — она говорила с придыханием.. — Я, конечно, не хотела тебя пугать, но… просто будь осторожен. Мы не знаем, кто эти люди, но они могут быть опасны.

— Ника, ты сама тоже будь осторожна. Ладно? — голос Виктора сорвался на хрип.

— Я знаю, Витя, знаю. Давай утром встретимся, обсудим, что делать дальше. А пока попробуй поспать. Ладно? Ты же сам знаешь, что это нужно.

— Хорошо, попробую, — ответил он, хотя сам уже понимал, что сон в эту ночь для него будет не больше, чем иллюзией.

Но как только Виктор отключился, в номер снова постучали.

Стук прозвучал резко и неожиданно, заставив Виктора замереть. Сердце ухнуло куда-то вниз. Кто-то стоял за дверью, и у Виктора не оставалось времени на обдумывание. Кто это? Они уже нашли его?

Стук повторился, теперь чуть громче, и гулко разнёсся по комнате. Виктор сделал несколько осторожных шагов к двери, сдерживая дыхание. Но тут услышал с той стороны двери голос Вероники:

— Виктор, это я.

Виктор почувствовал облегчение, но всё равно не удержался и глянул в глазок. На пороге стояла она — уставшая, с большими тенями под глазами. Он распахнул дверь, впуская её внутрь.

— Ника, ты что тут делаешь? — прошептал он, поспешно закрывая дверь. — Ты же должна быть с Ларисой!

— Я не могла остаться там, зная, что ты один, — отозвалась Вероника. — Лариса в порядке, за ней смотрят медсёстры. А ты… ну, ты сам не свой после всего этого, я знаю.

Он вздохнул, но старался говорить спокойно, хотя голос невольно дрожал:

— Ника, ты рискуешь, понимаешь? Вмешиваешься в это, хотя могла просто остаться в стороне.

— Ой, перестань. — Вероника устало махнула рукой. — По-твоему, я должна была спокойно смотреть, как ты скрываешься в этой гостинице, и даже не попытаться помочь? Я бы себе этого не простила. Лучше скажи, что нам делать.

Она осмотрелась по сторонам, задержав взгляд на тёмном окне. В её глазах всё ещё читалась тревога, но теперь там была и решимость.

Они присели за маленький столик у окна, на котором стояла тусклая лампа. Виктор, глядя на свет, не мог избавиться от чувства, что за ними кто-то наблюдает, даже здесь, на этой, казалось бы, безопасной территории.

— Виктор, — наконец заговорила она, глядя на него твёрдо. — Те люди знают, где ты живёшь. Скрыться так просто не выйдет. Мы же оба понимаем, что это не случайность.

—Знаю, Ника, — он запустил пальцы в волосы и посмотрел на неё. — Я сейчас позвоню Хорошилову.

— Думаю, правильное решение. Я сама хотела тебе это предложить. Кстати, как он? Вы же вместе были в последнее время.

— Да. Мы ездили к Михеичу, представляешь? Знала бы ты, как он рад был. И Матрена, жена его, такая славная женщина.

— Вернулась в дом отчий, значит. Как он переживал, что она так долго гостит в городе у внуков, — сказала Вероника. — Но ты давай звони Игорю. Потом расскажешь про Михеича.

—Сейчас столько упреков посыплется, — Виктор даже закрыл лицо ладонью.

Но делать нечего, он набрал номер Хорошилова и зажмурился.

— Что? Нагулялся? — спросил сразу Хорошилов. — Хотел уже посылать на твой адрес опергруппу со спецназом.

Виктор не понял, шутит сейчас Хорошилов или говорит всерьез.

— Игорь… Игорь, ты не представляешь, что я сейчас пережил, — тихо начал Виктор, с трудом подбирая слова.— В подъезде… были люди. Двое, — отголосок недавнего страха снова прошел по его телу, заставляя мурашками пробежать по спине. — Они меня не видели, но явно искали. И теперь я не уверен, что мне вообще можно возвращаться.

Игорь помолчал, как будто переваривая услышанное.

— Слушай, я тебя не хочу пугать, — продолжил он, — но это не обычные обстоятельства. Что за люди, мы выясним.

Хорошилов еще помнил, как вошел в кабинет и не застал там Виктора. Сначала он хотел позвонить ему и выяснить, куда тот подевался, но потом передумал и решил, пусть Виктор сам поймёт, что порой надо прислушаться к старшим. Но что-то не давало покоя.

Майор вызвал к себе Рогова.

— Коля, ты же знаешь, где живет Виктор?

— Климов?

— Климов, Коля, Климов, — раздраженно проговорил Хорошилов. — Срочно наряд на его адрес.

— Что-то сучилось, Игорь Владимирович?

— Пока не случилось, но если ты будешь еще меня о чем-то спрашивать, то обязательно случится. Выполняй!

— Есть выполнять, товарищ майор. Разрешите идти?

— Ты еще здесь?

Через полчаса Рогов сообщил что двое подозреваемых задержаны около подъезда Виктора. Только тогда Хорошилов позволил себе выдохнуть. Но облегчение длилось недолго.

— Ты хоть представляешь, что могло случиться? Если бы не наряд, присланный мной, эти двое могли бы… Ладно, потом поговорим. Радуйся, что остался цел.

Виктор от удивления даже раскрыл рот, пытаясь что-то сказать, но услышал только короткие гудки.

— Что он тебе сказал? На тебе лица нет, подошла к нему Вероника.

— Сказал, что те двое задержаны.

— Ну… Чего же ты? Задержаны же. Спасибо скажи Игорю.

— Как я теперь в глаза ему посмотрю? Он же предупреждал, впрочем, как и ты тоже… А я поперся, самонадеянный болван.

Виктор сел на кровать и обхватил голову руками.

— Но ты же не знал, что тебя там ждут, – присела рядышком Вероника.

— Знал, не знал… Стыдно перед Хорошиловым. И перед тобой тоже. Прости, Ника.

— Давно ты меня так не называл. Пожалуй, с самого нашего знакомства. Только два раза. А потом только Вероникой. А ты помнишь, как мы познакомились? – вдруг спросила она и посмотрела ему в глаза. Но увидев его взгляд, тут же встала.

— Я пойду… Ты ложись поспи, а то скоро уже утро, а ты не ложился.

—Куда же ты пойдешь? Опять в больницу? Оставайся. Кровать большая.

Он смутился, поняв, что ляпнул глупость. Но тут же исправился:

— Ты когда-нибудь спала валетом?

— Нет, но знаю, что это такое, — смеялась Вероника. — Да ты не переживай. Сегодня здесь дежурит моя подруга. Я с ней как-нибудь.

И Вероника ушла, оставив Виктора одного в номере.
Хорошилов облегченно вздохнул. Он понимал, что поступил правильно, послав на адрес Виктора наряд. Интуиция и на этот раз не подвела его. Упусти он это, кто знает, разговаривал бы он сейчас с Виктором? Он глянул на часы – время приближалось к полуночи. А он все еще сидел в кабинете.

– Товарищ майор, разрешите? – в кабинет заглянул Рогов.

– А ты чего еще здесь?

– Дежурство у меня.

– Ну проходи. Вижу, что хочешь спросить чего-то.

– Игорь Владимирович, дело у меня к вам.

– А до утра твое дело не обождет?

– Никак нет, товарищ майор.

– Излагай, – Хорошилов устало посмотрел на лейтенанта. – Очередное звание хочешь?

– Шутите, товарищ майор…

– Да ладно, говори уже. Не просто же так зашел.

– Я вот все думаю… А что если Липняк сам ведет двойную игру?

–С чего это у тебя такие мысли?

– Но взяли мы не тех, кого надо было. Это же факт. Подстава. Кто-то просто хочет перевести стрелы. Вот и новое покушение на Климова. Игра не окончена, Игорь Владимирович. Не те бумаги мы взяли.

– Ты долго думал, умник? Я, по-твоему, совсем глупый и не понимаю того, что понял ты?

Он встал из-за стола, заложил руки за спину и подошел к окну, за которым уже давно горели уличные фонари, освещая всю территорию управления вокруг.

– Ладно. Садись к столу. Какие мысли? – Хорошилов сел в кресло.

– Девушку не случайно уб*ли. Они приняли ее за Веронику. И привезли на то же место, где нашли Климова, тоже не случайно. Они дали понять, что игра как раз продолжается. Тем самым хотели запугать. Что вот мол ваша связная. Берите ее. И с вами так будет.

– Но ошиблись. Это оказалась не Вероника.

– Теперь они охотятся за Климовым. Может, убивать они его и не собирались, а припугнуть могли. Так-то он им уже и не нужен. Бумаги же все равно уже у них.

– А ты уверен, что это те же самые люди, а не другие?

Рогов посмотрел на Хорошилова и задумался.

– Вот то-то и оно, Коля… А ты говоришь, запугали. Нет, Коля, другая у них игра, другая.

– Товарищ майор, – не сдавался лейтенант, – а ведь это не просто совпадение, что девушку нашли на том же месте. Они что-то хотят нам показать. Как будто дают сигнал, что у них всё под контролем. У них свои планы, и это лишь начало…

Хорошилов слегка усмехнулся.

– Удивляешь ты меня, Коля, – он покачал головой. – Слушай, может, ты и прав. Только знаешь что? В этой игре у нас меньше времени, чем мы думаем.

– Что вы имеете в виду? – спросил Рогов, слегка настороженно.

– Видишь ли, Коля, – майор сложил руки на груди, – такие люди, как Липняк, не оставляют следов. Они создают их сами. И пока мы тратим силы на поиски улик, они ведут нас туда, куда им выгодно. А девчонка – это только часть игры. Мелкая, но важная.

Рогов нахмурился, пытаясь осмыслить услышанное.

– Значит, вы думаете, что Липняк подстроил и нападение на Климова?

– Возможно, – ответил майор, стараясь не выдавать лишнего. – И не только. Они могли играть на всех фронтах: и с бумагами, и с нами. Ты понимаешь, они всё время опережают нас на шаг.

– Но почему они тогда упустили нас с адресом Виктора? – задумчиво проговорил Рогов.

– Слишком уверенные в себе, – пожал плечами Хорошилов. – Думают, что держат нас за ниточки, словно марионеток. Только знаешь, Коля, они зря так думают. На этот раз им не удастся отделаться так просто.

Рогов почувствовал, как сердце забилось чаще. Слова майора звучали как приглашение в самый центр паутины, сплетённой вокруг них, и в то же время он понимал: откатиться назад уже невозможно.

– Значит, всё-таки план? – спросил он, пытаясь скрыть волнение. – Только мне нужны конкретные инструкции, товарищ майор. Ведь если Липняк действительно ведёт двойную игру, он уже продумал, что будем делать мы.

Хорошилов прищурился, разглядывая лейтенанта так, словно тот был очередной задачей, которую ему необходимо решить.

– Вот это уже другой разговор, Коля. Ладно, слушай внимательно. Завтра, вернее уже сегодня ты поедешь в архивы и найдёшь всё, что есть по последним делам Климова. Включая старые дела, даже самые мелкие. Все его контакты, любые намёки на связи. Мне нужно знать, с кем он общался, кому доверял, а кому — нет. Есть вероятность, что он, сам того не понимая, наследил в прошлом. И именно оттуда тянется его хвост. Он ведь память потерял? Потерял. Вдруг это как-то связано с его прошлым. В общем, работай, Коля. Да… и никому ни слова. не надо, чтобы Виктор узнал – том, что мы его проверяем. Для го же блага.

– А Липняк? Что будем делать с ним? Оставим на потом?

– Не совсем, – прищурился майор. – Он думает, что держит нас в своих сетях, и уверен, что мы пойдём именно туда, куда он хочет. Пусть так. Только мы его переиграем. Одна часть будет отвлекающая, а ты станешь нашей тихой разведкой. Будешь копать, искать, связывать. Липняк не должен знать, что мы его раскусили.

Рогов кивнул, но в его взгляде всё ещё читалась неуверенность.

– Скажите честно, товарищ майор, вам самому-то не страшно? Липняк ведь не один действует, за ним стоят такие люди, что…

Хорошилов усмехнулся и прервал его:

– А тебе слабо, лейтенант? – В голосе майора прозвучал вызов, и это встряхнуло Рогова. – Конечно, за ним кто-то стоит. Только разница в том, что мы готовы пойти до конца. А они нет.

Рогов почувствовал, как страх отступает, оставляя место странному, непонятному, но всё же воодушевлению. Эти слова будто влили в него новую уверенность. Ему нравилась эта игра, нравилось чувство, что они снова могут изменить ход событий.

– Что ж, товарищ майор, – он улыбнулся, – будем действовать.

– Вот и хорошо, – сказал Хорошилов, похлопав его по плечу. – Завтра к девяти жду у себя. Будет у нас новый план. Вернее, Коля, уже сегодня.

Всю ночь до самого утра Рогов провозился с бумагами, пытаясь хоть что-то понять в деле Климова. Уставший, но настроенный решительно, он открыл дверь кабинета Хорошилова. Тот тоже был уж на месте. Он сидел за столом, погружённый в документы.

– Ну что, Коля, – майор поднял взгляд и прищурился, – разобрался? Вижу, тоже глаз не сомкнул.

– Насколько получилось, товарищ майор, – кивнул Рогов, усаживаясь на край стула и выкладывая бумаги перед начальником. – Нашёл интересное: Климов был близко знаком с человеком по фамилии Стрельцов. Они вместе работали в антикоррупционном отделе.

– Стрельцов? Подожди… – Хорошилов нахмурился. – Он ведь уволился пару лет назад. Писали, что из-за конфликта с начальством, а на самом деле…

– На самом деле, – подхватил Рогов, – конфликт был вовсе не с начальством. Его уволили за утрату доверия после истории с Липняком.

– Липняк был замешан в том деле? Почему мне никто не доложил? – Хорошилов, прищурившись, разглядывал Рогова.

– Именно это я и хотел вам показать, товарищ майор. Всё это время Липняк находился в тени, будто подстраховывался. Но, похоже, Климов знал больше, чем надо, и пытался вести своё собственное расследование. Я нашёл его старые записи – он подозревал, что Липняк связан с одной подпольной группой.

– Погоди, Коля… Получается, что Виктор – бывший опер? Ничего себе повороты. Зачем же он скрывает это? Или он действительно не помнит до конца, кто он?

Хорошилов напрягся, слушая лейтенанта.

– А что это за подпольная группа?

– Группа «Серп», – тихо произнёс Рогов, словно сам не верил в то, что говорит. – Они промышляют контрабандой, отмыванием денег. Несколько лет назад они уже попадали в поле зрения наших коллег, но дело замяли. И неслучайно: среди тех, кто «прикрывал» их, были довольно влиятельные люди.

– Погоди, погоди, Коля… Дай увязать все в единую цепочку.

Майор выпрямился и окинул Рогова цепким взглядом.

– И ты думаешь, что Липняк с ними связан?

Рогов кивнул.

– Не просто связан. Он может быть одним из организаторов.

Хорошилов тяжело выдохнул, как будто услышал то, что давно подозревал, но не мог подтвердить.

– Значит, вот оно что. Теперь всё становится на свои места, – он почесал подбородок и заговорил с нажимом: – Эти люди, Коля, непростые. Они знают, как обезопасить себя, и в случае чего готовы убрать каждого, кто помешает их делу. И случай в лесу с Виктором – это никак не связано с чемоданом и бумагами. Корее, всего его попытались убрать с дороги и следили за ним. А тут Вероника со своим чемоданом бумаг… Так-так, Коля. Ай, да молодца…

– Понимаю, товарищ майор. Поэтому и действовать надо аккуратно. Если они заметят, что мы раскопали слишком много…

– Даже не сомневайся, – перебил его майор. – Нам дадут понять, что пора остановиться. Но это-то нас и не остановит, верно?

Рогов усмехнулся, чувствуя себя словно в эпицентре шпионского романа. Ему импонировала решимость майора.

– Верно, товарищ майор. Что будем делать дальше?

– Пока мы занимаемся архивами и бумагами, – Хорошилов кивнул на документы на столе, – нам нужно прикрытие. Как будто мы вообще не касаемся этих людей. Займёмся чем-то «более безопасным». У нас есть на это время, пока они уверены, что мы копаем не в их сторону.

– Что ж, товарищ майор, если бы мне кто-то раньше сказал, что я окажусь в таком… приключении, не поверил бы.

Хорошилов посмотрел на него с усмешкой:

– Добро пожаловать в мир, где каждый день – поединок, Коля. Здесь у нас одно правило: хочешь выжить – будь на шаг впереди.
Воодушевленный разговором начальства, Коля Рогов вышел из кабинета в приподнятом настроении. Он был слегка озадачен, когда увидел, что ему навстречу идет Климов.

– Привет, Николай, – сказал Виктор, протягивая руку.

– Добро утро, Виктор Петрович, – ответил Рогов, подав протянутую ему руку, при этом странно посмотрев на Климова.

– Что ты на меня так смотришь?

– Нет, ничего… – заикаясь ответил Рогов и поспешил уйти.

Виктор, ничего не поняв, постучал в дверь, откуда тотчас послышался голос Хорошилова.

– Войдите… Явился… – встал Хорошилов из-за стола. – Рассказывай, любитель приключений и опасных игр.

– А что рассказывать, Игорь Владимирович? Как меня чуть не укокошили в собственном подъезде?

– И укокошили бы. Если бы ноги твои тебя подвели. Бегаешь ты как заправский спринтер.

– Ты откуда знаешь? – вскинул на него удивленный взгляд Виктор.

– Да уж поверь, знаю. Присаживайся.

Он снова заложил руки за спину, как всегда любил делать, и стал расхаживать по кабинету. Он молчал, молчал и Виктор. Ветер за окном качал деревья, сбрасывая с них последние листья. Виктор чувствовал себя, как ученик в кабинете директора или завуча, который собирался с духом и вот-вот начнет его отчитывать. Он бесцельно смотрел в окно и ждал своей участи.

– Ну… что молчишь? – наконец остановился перед ним Хорошилов. – Нашкодил, понимаешь, и молчит сидит.

Хорошилов иногда подражал полковнику Шувалову. Виктор давно это заметил. Но он уважал обоих. И обоим был благодарен.

– Виктор, а ты все о себе помнишь? – неожиданно спросил Хорошилов, остановившись перед Климовым. Тот поднял глаза, полные удивления и непонимания.

– Посмотри на этого человека. Может ты его помнишь? – и Хорошилов дал в руки фотокарточку Липняка. – Знаешь его?

Виктор разглядывал фотографию, даже посмотрел оборотную сторону, но человека на ней не узнавал.

– Не припомню. А кто это? – Виктор медленно покачал головой, сжав губы.

– Константин Липняк. Проходил по делу Ильенкова, крупного финансиста, предпринимателя. И проходил он свидетелем. По его свидетельским показаниям и загремел Ильенков за решетку.

– Я помню, ты рассказывал, когда искали документы из чемоданчика.

– Ну может ты еще что-то помнишь об этом человеке? Виктор, так не бывает, тут помню, тут не помню.

– Вот эти слова помню, – улыбнулся Виктор. «Джентльмены удачи». Вицин говорил, кажется.

– Виктор, не увиливай от ответа.

– Ты мне скажи, чего ты хочешь от меня? – спросил Виктор.

– Я хочу, чтобы ты вспомнил, кто ты на самом деле, кем раньше был, кем работал?

– Я как-то не задумывался об этом. Наверное, где-то работал, – Виктор задумался.

– Вот что. Толку с тебя здесь мало. Поезжай-ка ты лучше проведай девочек в больнице. Заодно поговори с Вероникой. Может она что-то вспомнит о тебе.

– Что она может вспомнить? Мы знаем друг друга всего ничего. Познакомились в интернете.

Хорошилов посмотрел на него долгим взглядом и снова вздохнул.

– Повезло тебе. Интернет-знакомства – не самый лучший вариант найти себе хорошего человека. Зачастую там одни мошенники.

Виктор ничего на это не ответил, а молча направился к выходу.

– Девушкам привет. Пусть поскорее выздоравливают, – крикнул Хорошилов, но Виктор уже закрыл за собой дверь.



В коридоре больницы было тихо, лишь изредка слышались тихие разговоры. Вероника и Лариса были в одной палате. Им обеим надоел уже этот белый свет, бьющий в глаза, как только они просыпались утром.

– Вероника, – Лариса, облокотившись на подушку, окликнула подругу. – Ты как? Врачи хоть что-то сказали новое?

– Сказали, что еще пару дней и отпустят. Но я сомневаюсь, – Вероника на мгновение приподняла голову, и в глазах её мелькнула грусть. – Знаешь, Лар, думала, больница – это хуже всего, что могло случиться. А оказалось, что и здесь можно… немного передохнуть.

Лариса кивнула, понимая. В их жизни сейчас был не просто беспорядок, а какой-то ураган, который сносил все привычное. Болезнь сделала их уязвимыми, но это был единственный шанс почувствовать себя защищенными, хоть и странным образом.

– Вер, а знаешь, – продолжила Лариса, пытаясь сменить тему. – Я тут узнала от медсестры, что Михеича хотят выселить окончательно. Представляешь? Как будто ему и так мало досталось.

– Да ты что? – Вероника, будто забыв о своих проблемах, оживилась и приподнялась на локте. – Но как они могут? Дом-то его. Он там жил всю жизнь, считай.

– Могут, Вероника, еще как могут. Приезжали к нему с какими-то документами, говорили, что долг огромный, и если не уберется по-хорошему, подадут в суд, – Лариса на секунду замолчала, чтобы перевести дух. – Михеич-то не уступил. И ты знаешь, как он сказал? "Пока ноги меня держат, я отсюда никуда не уйду."

– Представляю, как он это сказал своим своеобразным языком, – улыбнулась Вероника и тут же приняла серьезный вид. А как же договоренность наша?

– Уволили его, – грустно сказала Лариса. – Представляешь? За взятку в особо крупном размере. Но я думаю, подстава это. Не мог он этим заниматься. Кому-то нужно стало его место. Вот и все.

– Безобразие, – сказал Вероника, опускаясь на подушку. – Теперь Михеич нам не будет больше верить.

– Думаешь?.. Надо объяснить ему, что не от нас зависело.

– Да, но мы обещали. Старики, как дети малые. Один раз не поверят – навсегда потеряют доверие.

Вероника покачала головой, ощущая, как в груди поднимается теплое чувство к старому другу. Михеич всегда был для них с Ларисой чем-то вроде неофициального опекуна, тихо и с пониманием переживал их ошибки, никогда не давил и не осуждал.



В этот самый момент в старом доме Михеича в дверь постучали. Он медленно поднялся с кресла, чувствуя легкую тревогу, но, как всегда, старался держаться спокойно. На пороге стоял высокий человек в аккуратном костюме и с холодным взглядом.

– Сергей Михайлович, – начал он, не тратя времени на лишние слова. – Мы уже не раз говорили с вами. Теперь уже серьезно, мы вам настоятельно советуем покинуть дом. Есть и другие меры.

– Я не Сергей и не Михалыч, – устало ответил Михеич.

– Да? – мужчина раскрыл папку и заглянул в нее. – В самом деле. Клим Михеич.

– Я вас понял, молодой человек, – проговорил Михеич, с трудом сохраняя спокойствие. – Только уходить отсюда я не собираюсь. Что вам мои старые стены, а?

– Это не имеет значения, – чужой голос звучал все строже. – Если вы не съедете, то через неделю вас принудительно выселят. Уверяю, это будет неприятно.

– Ступай ужо, мил человек, не доводи до греха.

Михеич молча закрыл дверь. Слова чужого человека тяжелым грузом легли на душу. Сколько бы ему ни говорили, как бы ни уговаривали – он не собирался покидать свой дом. Слишком много значил для него этот порог, этот запах старой краски и уютный полумрак коридоров, в котором он проводил столько лет. Решение было принято давно: даже если придётся столкнуться лицом к лицу с новыми угрозами, он останется.

В это время, в больнице, Вероника и Лариса, не зная всех деталей, молча думали о том, как помочь ему. Их истории переплелись крепче, чем они могли бы предположить, и в этой тишине ожидания, в стенах больничных палат, обе поняли, что предстояло нелегкое испытание – для них самих и для тех, кого они любили.

Вероника и Лариса обменялись тревожными взглядами. Каждая думала о своём, но общее напряжение висело в воздухе.

– Мы должны что-то сделать, – тихо сказала Вероника, глядя куда-то вдаль. – Он ведь нам как отец. Неужели мы допустим, чтобы его вот так вышвырнули?

Лариса только тяжело вздохнула.

– Вер, ты же знаешь, что у нас сейчас ни сил, ни возможностей. Мы даже отсюда выбраться не можем, не говоря уже о том, чтобы что-то серьезное предпринять.

– Не могу сидеть сложа руки, – Вероника резко села на кровати, сбросив одеяло. – Кто ему поможет?

Она вдруг вспомнила его добрую улыбку, как он угощал их горячим чаем на кухне, рассказывал свои истории и, как всегда, поддерживал, когда вокруг рушилось все. Эти воспоминания наполнили её решимостью.

– Лар, – она повернулась к подруге. – Ты как хочешь, а я не могу ждать. Я, наверное… . Попробую добраться до его дома. Может, его уговорить получится. Сама понимаешь, у него упертый характер, он один всё переживает.

– Вероника, ты с ума сошла? – Лариса привстала, глядя на подругу в ужасе. – Ты не видишь, что сама еле ходишь? Пожалуйста, не делай глупостей.

– Я знаю, Лариса, знаю.

Когда Лариса заснула, Вероника тихо поднялась и, стараясь не разбудить подругу, медленно вышла из палаты.



Тем временем, Михеич, тяжело дыша, спустился в подвал. Тревога, навязанная чужаками в его доме, не давала покоя. Он включил старый фонарь и осветил пыльные стены, покрытые коробками и старыми инструментами. В голове крутились последние слова незнакомца. Стук в дверь заставил его вздрогнуть.

– Кого еще нелегкая несеть?

– Кто там? – крикнул он и стал карабкаться наверх.

В дверях стояла Вероника, вся её одежда была мокрая от дождя, на лице тоже сияли дождевые капли.

– Вероника?! Да ты что, как ты сюда добралась? Боженьки ж, ты вся мокрая.

Она вздохнула, чуть приподняв уголки губ.

– Михеич… Нам нужно поговорить.

Они сели на кухне, и Вероника, не зная, с чего начать, смотрела в чашку с остывающим чаем. Наконец она решилась:

– Михеич, я знаю, что это твой дом, и ни один человек на свете не имеет права тебя отсюда выгнать. Но эти люди… они ведь просто так не отступят. Я пришла сюда, чтобы понять, как тебе помочь.

Михеич грустно посмотрел на неё и покачал головой.

– Спасибо тебе, девонька ты моя. Но ты же знаешь меня – не сдамся я. Идти мне некуда, а этот дом, он… он мне как память. Здесь всё, что у меня есть. Разе поймёт это кто, акромя нас?

Она молча кивала, чувствуя, как в груди разливается тепло и страх одновременно. Она понимала: отговорить его невозможно. Но тогда что? Как ему помочь?

– А Матрена Тимофевна где ж? – Вероника посмотрела вокруг, надеясь увидеть ее поблизости.

– В больнице она, матушка. Давеча прихватило сердечко. Так ее сердешную еле довезли. Сказали, ишо б маненько и все, дедушка, не видать те больше твоей бабушки.

Он опустил голову и Веронике показалось, что он плачет. Она потрогала его за руку.

– Придумаем что-нибудь, Клим Михеич. Есть на свете справедливость, – успокаивала его Вероника, гладя по руке. И вдруг ее осенило: они не могут бороться в одиночку. Возможно, придётся искать людей, которые тоже неравнодушны к судьбе старика и его жены, не захотят видеть, как его выбрасывают из собственного дома. Вероника решительно подняла глаза.

– Михеич, а что, если мы попробуем привлечь к этому внимание? У меня ведь есть несколько друзей, журналисты. Мы напишем, расскажем, пусть все знают, что здесь происходит!

Михеич задумался, рассматривая её лицо, наполненное надеждой.

– Давай попробуем, – наконец сказал он, тихо улыбнувшись. – У нас ведь ничего не остаётся. Дочка живет в городе, у нее мал мала меньше дитяток. Зять неча взять, ни рыба, ни мясо. Толку с няго, как с козла молока, язви яго в кочерыжку. Детки постоянно болеют, дочке не до нас, грешных. Но ты не подумай, она зовет нас к себе. Рада даже, что так все получается. Ну куда ж еще нас вешать на них?

Вероника слушала его и у нее ком застрял в горле. От обиды, от бессилия и от такой бесчеловечной несправедливости. Она дала себе слово, что во что бы то ни стало, обязательно поможет и не оставит это дело.

На следующее утро, проснувшись с петухами, Вероника была настроена решительно. Она продумала все до мелочей. А пока она прошла на кухню, нашла там гречневую крупу и приготовилась варить кашу.

– Ах ты, моя ж непоседушка. А я чую, гречюшечкой запахнуло.Подумал было, Матрена вернулась. Забыл совсем старый про тобя. Ты уж не гневайся, дитятко.

Неожиданно в дверь постучали. Вероника и Михеич переглянулись.

– Никого не жду, – сказал Михеич и пошел открывать дверь.
В дверях стояла Акимовна.

– Чаво тобе? – спросил Михеич недружелюбно.

– Михеич, что делать-то? – спросила она, чуть не плача и протянула ему бумагу.

– Чавой-та? – Михеич взял бумагу. – Ды ты проходи. Чаво в дверях стоять? Очки надоть найти, не вижу ничаво без них.

Он пошел в другую комнату, а Авдотья уставилась на Веронику. Она буравила ее взглядом.

– Вы так на меня смотрите, Авдотья Акимовна. Не узнаете что ли? Вероника я. Жили недавно у Михеича две недели с подругой.

– Ларисой?

– Ну да, с Ларисой.

– Ой, девонька моя… – запричитала Авдотья. – Нешто придется оставить дома свои? Никто из нас ведь не хочет этого. Вон и Матрена слегла в больничку только поэтому. Сильно она переживает. У дочки-то хата малехонькая. Куда она их к себе-то?

– А разве взамен не дадут вам жилье в городе? – удивилась Верогника.

– Да что ты, милая? Кому мы старики нужны? Поговаривают, что ничего на не дадут. А если и дадут, то вон барак пустой на другом конце города едва дышит, вот-вот развалится.

Вероника вдруг улыбнулась от посетившей ее мысли.

– Авдотья Акимовна, а вот вы моги бы журналистам это рассказать? Ну, то, что знаете про барак, про слухи, – спросила она.

Акимовна посмотрела на нее недоверчиво.

– А мне потом они голову оторвут, – сказала она и приложила уголок своего платка к губам.

– Вот ведь как они вас запугали… Но если вы будете все бояться, то действительно ничего не добьетесь и останетесь на улице. Надо решиться, Авдотья Акимовна. Вы же не одна. Вас вон целая улица.

Пока Вероника убеждала Авдотью, к ним вернулся Михеич.

– От ведь память, а… Токмо были, и опять нету.

– Кто был-то? – спросила Акимовна, испугавшись.

– Да очки, язви их, – с досадой махнул рукой Михеич.

– Клим Михеич, они ж у вас на голове, – сказала Вероника, а Авдотья прыснула в платок.

– И правда твоя, дочка. Память стала подводить, – сказал Михеич. Она водрузил очки н а газа и поднес бумагу поближе. – И что жа получается, Авдотья? Ты подписала энто? На-ка вот полюбуйся, – он протянул бумагу Веронике.

Вероника внимательно прочла и решительно сказала:

– Это то, что на нужно. Тут куча ошибок и самая главная – это то, что подписан приговор самим же, кто это писал. Они подтверждают, что забирают дом под снос, а вам предоставляют временное жилье без указания конкретных дат и конкретных условий.

– А я что говорю? – оживилась Авдотья.

– Похоже, на счет барака вы правы, – посмотрела на нее Вероника.

Она нервно облизала губы, стараясь выглядеть спокойной, хотя внутри у неё всё бурлило. Она мельком взглянула на старенькие обои на кухне, на выцветший узор, который будто бы знал историю всего дома и всех, кто когда-то здесь жил

– Михеич, – тихо начала она, – а если они действительно доберутся до тебя? Ведь этим людям всё равно, сколько ты здесь прожил. Они считают, что раз документы есть – значит, и правы.

Старик слегка поморщился, потёр руками лицо и шумно вздохнул.

– Знаешь, Верунь, стар я уже, шоб бояться. Но и не уходить – это как цепляться за последнее, что у меня осталось. Дом – он ведь как человек. Дышит, живёт, а потом всё, и его нет… – он тяжело замолчал, словно решая что-то для себя.

Вероника замерла, чувствуя, как от этих слов стало еще более тоскливо и тревожно. Она не знала, как его уговорить, но понимала: молчать нельзя.

– Михеич, давай так, – она заговорила уже более решительно. – Я у тебя не отниму твою решимость. Но помочь тебе могу. Как ты смотришь на то, чтобы я рассказала всем, что происходит? У меня есть знакомые, у них есть каналы, можно всё опубликовать…

Михеич опустил голову, подперев её кулаками, и вдруг медленно кивнул.

– Делай, как хошь, как считашь нужным. Только шоб не попусту было, Верунь. Больно уж мне… – он кашлянул, не закончив фразу, и махнул рукой. – А ну тебя, сколько мне, старому, лясы точить.

Она чуть приподнялась и мягко коснулась его руки, стараясь сдержать слёзы, которые неожиданно наворачивались.

– Михеич, не переживай. Я не подведу. – Она стиснула его руку, словно передавая всю решимость и тепло, которые могла собрать.

Авдотья снова приложила уголок платка к глазам.

– Ну коли надо, Вер, так давай уже… Я расскажу… все расскажу. Надо по домам пройтись, Михеич. Люди поддержат, я в этом уверена.

Когда Вероника вышла из дома, дождь уже стих, но асфальт еще был мокрым. Она набрала номер Ларисы.

– Лар, слушай, мне нужна твоя помощь. У тебя же есть знакомые журналисты, правильно?

На том конце провода воцарилась тишина, и Вероника уже начала думать, что Лариса просто заснула. Но тут подруга наконец отозвалась, её голос прозвучал взволнованно и немного охрипло.

– Есть пара знакомых. Один – не самый приятный тип, но в таких делах с ним стоит быть в контакте. Как скажешь, Вероника, так и сделаем. А что там у Михеича, прям настолько плохо?

Вероника молча кивнула, понимая, что Лариса её не видит, но слова никак не хотели складываться. В голову пришёл образ Михеича – одинокого, дрожащего старика, который держался из последних сил, не желая покидать родной дом. Она глубоко вздохнула, собираясь с духом.

– Лар, он не сдастся, – сказала Вероника, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. – Но и остаться там одним с супругой… понимаешь, я просто не могу сидеть сложа руки и смотреть, как его пытаются вышвырнуть. Матрена в больнице, но вроде бы выкарабкалась. Все обошлось без операции. Михеич сказал, что держится и даже его подбадривает, улыбается уже. Хоть за нее радостно.

– Да уж, хоть так, – согласилась Лариса. – А тебя здесь потеряли и попало мне. Почему, мол, не доглядела. Раз так, говорят, то и т тебя выпишем. Лечитесь дома и приглядывайте друг за дружкой. Так что спасибо тебе, скоро буду дома, благодаря тебе. А то и правда так устала от этой палаты. Но ладно, что-то я отвлеклась. Давай к делу.

Лариса на том конце что-то быстро набирала, слышался щелчок клавиатуры.

– Значит, так. Давай, я сейчас напишу своему знакомому. Его зовут Гена. Мутный, конечно, тип, но если мы подадим это как историю о том, как «одинокого пенсионера хотят лишить последнего», он точно клюнет. Особенно если там можно раздуть насчёт несправедливости.

– Да, всё верно. – Вероника снова вздохнула, понимая, что эта затея – последняя надежда для Михеича и для всех жителей деревни.

Прошло минут десять, и вот уже Лариса сбросила в мессенджер контакты Гены, добавив короткое: «Позвони ему прямо сейчас, а то заснёт – фиг его разбудишь. У него дневной сон обязателен. Нервы восстанавливает, как он сам это объясняет». Вероника быстро набрала номер, не успев обдумать, что скажет.

– Алло? – ответил ленивый, слегка хриплый голос, сразу же настороживший Веронику.

– Геннадий? Здравствуйте, меня зовут Вероника, мне вас Лариса посоветовала… Я про историю старика, которого пытаются выселить из его же дома.

Гена, видимо, был человеком, которого сразу так просто не проймёшь. Он молчал и молчал, так что Вероника заёрзала и уже почти собралась объясниться. Но тут он отозвался, и в его голосе послышался интерес:

– Верунчик, это… значит, ты? Хорошо. Давай без подводок, что ты хочешь? Думаешь, мне это интересно? История как история. Полно у нас таких.

– Гена, пожалуйста. Я вас очень прошу. Этот старик – он мне как отец. Он всю жизнь прожил в этом доме, там каждая стена его знает, каждый уголок хранит что-то, что ему дорого. И вот его сейчас, на старости лет, просто выгоняют, как ненужного. Ему ведь и пойти некуда… И он там не один. Всех, кто там живет, выселяют. И ради чего?

– И ради чего? – повторил он вопрос.

– Да ради того, чтобы набивать свои карманы деньгами.

– Не понял…

– Центр развлекательный там хочет построить какой-то толстосум. И наверняка, власти об этом не в курсе. а если в курсе, то значит, в деле. Понимаете меня?

Она замолчала, стараясь успокоиться, хотя внутри всё кипело от обиды за Михеича и всех его земляков.

– Ну, – Гена явно потянул паузу, – ты меня почти убедила. История, конечно, не новая, но… если добавить парочку пикантных деталей и правильно подать, то может получиться что-то стоящее.

– Вы хотите, чтобы мы приукрасили? – Вероника от неожиданности едва не рассмеялась.

– Да ладно, расслабься, Вероника. Ты рассказала мне основное. Я могу обыграть. Вот что сделаем: завтра с утра приеду, поговорю с твоим стариком. Заодно посмотрю дом, опишу, так сказать, всё в красках. Хорошо? Но предупреждаю сразу: репортаж будет жесткий, без сантиментов. Твой Михеич сможет выдержать?

– Он крепче, чем вы думаете, – отрезала Вероника, чувствуя, как возвращается решимость.

Она поблагодарила Гену и сбросила звонок, наконец-то облегченно вздохнув. На душе стало чуть легче – будто появилась настоящая надежда. Вероника понимала, что впереди было еще много сложного, но теперь она знала: она сделает всё, чтобы защитить Михеича.

На следующий день, едва рассвело, она уже была готова к встрече. Вскоре к дому подъехала видавшая виды «Нива», и из неё выбрался Гена – невысокий, но ловкий, с острыми, цепкими глазами, которые тут же заметили всё вокруг. Он вытащил из багажника камеру и со значительным видом подошёл к Веронике.

– Вероника?

Вероника кивнула.

– Ну, что, пошли смотреть на твой чудо-дом и его старожила, – сказал он, подмигнув ей и настраивая камеру. – Давай-ка покажи мне, где живёт твой герой.

Они вошли в дом, где Михеич уже ждал, сидя на старом диване и угрюмо рассматривая Гену.

– Ну, здравствуй, хозяин, – начал тот, присаживаясь напротив. – Ты, говорят, не хочешь уходить? Понимаешь ли, как говорится, дом – это тебе не игрушка.

Михеич медленно посмотрел на Гену и, не торопясь, ответил:

– Дом – энто не игрушка, твоя правда. А правда – дело непростое. Сюда бы не пущать, кого ни попадя.

Гена хмыкнул, но Михеич продолжил, твёрдо глядя ему в глаза:

– Только одно скажу те, парень, – вздрогнув, произнес Михеич. – Этот дом – моя жизнь, и я отсюда не уйду.

Гена повел бровью и хмыкнул, но в глазах его мелькнуло что-то, что Вероника почти приняла за уважение. Возможно, она всё же угадала, обратившись к нему — под оболочкой циничного журналиста ещё оставался человек, который мог понять и принять чужую боль.

– Хорошо, – Гена подался вперёд, внимательно разглядывая Михеича. – Расскажи мне, как ты здесь оказался, что тебе этот дом значит. Говори честно, и я честно напишу.

Михеич помолчал, словно обдумывая слова. За окнами снова начинался дождь, и под мерный стук капель Михеич начал рассказ.

– Дом-то этот… – начал Михеич, покашливая и проводя рукой по лбу. – Отец ещё строил, знаешь ли. Я тогда, мальчишка, бегал вокруг, да вечно под ногами путался. Доски таскал, глину мешал, ну как мешал – скорее разливал, чем помогал. А он на меня ворчит, а сам, вижу, доволен. Смотрю на него и думаю: «Вот вырасту, как батя, и тоже такой дом себе построю».

Гена кивнул, прислушиваясь, и по взгляду было видно, что цепляет его, затягивает история.

– Мать, помню, вечером всегда лампу зажигала, керосиновую. Свет-то не особо, а всё равно уютно так было. Я сижу рядом, слушаю, она мне читат што-то. И мне – хорошо. А отец... – Михеич усмехнулся, – на нас глядит, молчит, но знаю, что ему приятно.

Гена чуть улыбнулся, а Михеич продолжил, уже будто сам для себя вспоминая:

– А как война-то началась, отца на фронт забрали. Долгих три года ждал, сам едва с голоду не помер, всё думал: «Ну, вернётся он, точно вернётся». И вернулся ведь! А как я с армии-то пришёл, так сюда, в дом этот и вернулся – куда ишо? Тут ведь и стены родные, и земля.

Он замолчал на секунду, а потом, как будто не сдержавшись, добавил:

– Жинку сюда же привёл. Матрену мою. В больнице она нонче. Прихватило сердечко и увезли. Да… Тут и жизнь прожили, стало быть. Двух детей подняли. А теперь вот хотят выгнать. Скажи мне, зачем им мой дом, зачем мои стены?

Вероника слушала, затаив дыхание, хотя слышала эти истории уже не раз. Она смотрела, как рассказы Михеича проникали в душу Гены, разрушая его привычные барьеры. С каждым словом Геннадий всё больше погружался в эту историю, и лицо его менялось: резкий взгляд становился мягче, циничная усмешка исчезла.

– Понимашь таперь? – тихо сказал Михеич, когда закончил. – Этот дом – это всё, что у меня есть. Была бы молодость, может, и ушёл бы… а так…

Гена кивнул, медленно переваривая услышанное. Он встал, обошёл комнату, щёлкая камерой, делая снимки старых фотографий на стене, пожелтевших обоев, старой плиты на кухне. Потом повернулся к Веронике.

– Ладно, – сказал он серьёзно, – я сделаю всё, что смогу. Но знай, история будет шумная. Ещё неизвестно, как все обернётся – и для него, и для вас. Да и для меня тоже.

Вероника едва заметно кивнула, понимая, что это их последний шанс.

Гена собрал свои рабочие принадлежности. А за окном вдруг выглянуло солнышко, дождь резко прекратился. Словно сама природа радовалась предстоящему. Вероника верила в то, что справедливость восторжествует.

Гена удалился так же молча, как и приехал, оставив после себя лишь горьковатый привкус тревоги.
Прошло два дня. Ранним утром в соцсети появился материал – с заголовком, от которого у Вероники сердце ушло в пятки: «Последний оплот: как старика хотят выгнать из дома, построенного его отцом». Гена описал всё: историю Михеича, его непростую жизнь, моментальную привязанность к дому, который стал не просто жильём, а крепостью, символом памяти и силы духа.

Через несколько часов публикация разлетелась по всем соцсетям. Пошли комментарии, перепосты, люди обсуждали, жалели старика, требовали разобраться с теми, кто пытался его выселить. Общественный резонанс был таким, что на третий день редакция решила снять репортаж для новостей. Вероника и Михеич даже не успели понять, что произошло, как к их дому подъехал фургон с телекамерами и журналистами.

Вся эта шумиха была для Михеича тяжелым испытанием. Но как только камеры включились, в нём будто проснулся молодой упрямый дух. Он гордо, хоть и немного нервно, отвечал на вопросы, рассказывал журналистам, как строил этот дом, как его не покинет, пока жив. Казалось, его слова доходили до зрителей по ту сторону экрана: тысячи глаз следили за его историей, и голоса поддержки начали множиться.

Когда репортаж вышел в эфир, Веронике позвонила Лариса, взволнованная и счастливая.

– Вер! Ты видела? Это успех! Успех, понимаешь? Я уверена, что теперь они не посмеют его тронуть!

Но радость была преждевременной. Спустя несколько дней пришла повестка в суд – владельцы документов, так называемые «наследники» земли, явно не собирались сдаваться. Вероника пришла к Михеичу с этой новостью, и, хотя сама едва сдерживала панику, старик остался спокоен, как никогда.

– Значит, будем сражаться, – просто сказал он, твёрдо глядя на неё. – Не впервой мне жизнь в глаза заглядывает, но и я ей в ответ не уступлю.

И тут у Вероники в голове появилась идея – неожиданная, но, возможно, самая верная. Она вдруг вспомнила одного человека, который раньше занимался такими делами. Старый адвокат, приятель её отца, когда-то защищал людей от несправедливых выселений.

– Михеич, – сказала она, – я найду адвоката. Пусть хоть вся система ополчается, но мы не позволим этим людям забрать твоё единственное богатство.

Михеич снова кивнул, и на его лице появилась благодарная улыбка. Он чувствовал, что в этой битве он уже был не один.

А Лариса и Вероника решили пойти дальше.

– Лариса, а что если сделать еще один репортаж и уже не с одним Михеичем, а со всеми людьми с его улицы. Одна из них уже согласилась, – сказала Вероника.

Лариса посмотрела на нее внимательно. В ее глазах Вероника прочитала уважение.

Они сидели в квартире Ларисы, когда раздался звонок в дверь.

– Это Игорь, – сказала Лариса и пошла открывать.

– Ты одна? – услышала голос Хорошилова Вероника.

– Вероника у меня, а что случилось? У тебя по телефону был такой странный голос.

– Здравствуй, – сказал Хорошилов, войдя в комнату. – Хорошо, что вы обе тут. У меня к вам одно очень важное заявление. Вероника, касается в первую очередь тебя. Ну и Виктора. Вы давно с ним знакомы?

– Игорь, странный вопрос. Зачем тебе?

– Вероника, отвечай, пожалуйста. если спрашиваю, значит, так надо.

– Честно?

– Предельно честно и откровенно. От этого зависит, если хотите, жизнь Виктора.

– Мы с Виктором учились в одном классе. Но он почему-то этого не помнит, – начала свой рассказ Вероника. – Однажды я совершенно случайно наткнулась на него в интернете. Искала что-то, уже не помню, что. Увидела его фотографию и статью, в которой говорилось, что этот человек в розыске и что он подозревается в шпионаже. Я тогда очень удивилась. Я знала, что он работает в полиции.

– Откуда знала?

– От друзей-одноклассников. Мишка Стрельцов с ним работал.

– Стрельцов? – переспросил Хорошилов.

– Да. Потом он куда-то пропал, я звонила ему несколько раз, но телефон был не доступен. Со временем я как-то подзабыла об этом. Мы особо не дружили. Так пару-тройку раз встречались просто, как одноклассники. Он мне и рассказал все о Викторе. Я ведь была влюблена в Виктора. Думала, что он знает и специально игнорирует меня. Но на выпускном он сам подошел ко мне, смущался очень, даже покраснел. Но сказал, что давно меня любит и боится в этом признаться.

– А что за история произошла у Виктора со Стрельцовым, Стрельцов тебе не рассказывал?

– Нет, ничего такого не говорил.

– А фамилия Липняк тебе о чем-то говорит?

– Ну это ведь тот, который помогал нам в поисках бумаг? Или я ошибаюсь?

– Да. До недавнего момента мы тоже так и думали. Но оказалось, что этот самый Липняк как-то связан был с Виктором и Стрельцовым.

– Странно как-то, – произнесла Лариса. До этого молчавшая, а только слушавшая.

– Есть подозрение, что этот самый Липняк теперь охотится за Виктором. Что их связывает, пока неизвестно.

– А Виктор? Что говорит он?

– Не помнит он ничего или делает вид, что не помнит. Может ты по фото вспомнишь этого Липняка? – и он показал Веронике фото.

– Что-то такое неуловимое есть в лице. Но что? – Вероника крутила в руках фотокарточку и о чем-то думала. – Нет, Игорь, не помню.

– Ладно, девчата, я вам все сказал, теперь вы знаете. Но прошу вас, Виктор не должен знать, что вы о нем сейчас услышали. Буду проверять все сам. Я уверен в Викторе. Не думаю, чтобы он водил нас за нос. Да, и еще. Если вдруг что-то узнаете или Виктор что-то вспомнит, Вероника, прошу – сразу мне звоните. Для Виктора может быть опасно все, что касается Липняка. Известно только то, что именно Липняк хочет уничтожить Виктора. И там в лесу, Вероника, не случайное нападение было на Виктора.

– Ну понятно, что не случайное.

– Ты не поняла. Не из-за чемодана он пострадал. За ним наблюдали еще до того, как ты попросила его об услуге. Понимаешь? И женский голос, который Виктор слышал там в лесу – это голос девушки-таксистки, которая привезла его туда и, по всей вероятности, ждала по его просьбе. Ее потом нашли недалеко от того самого места в овраге. Именно ее Волгу видел Михеич там. Потом ее вычислили и думаете у кого? У Паши. Того самого, который сказал нам о Сереге, который мог помочь нам с документами. А мы сами вышли на Липняка. Скорее всего никакого Сергеи не существует. Паша нас за нос водил. Круг замкнулся на Липняке.

Вероника снова задумалась.

– Нет, не могу вспомнить, где я могла видеть этого самого Липняка. Но есть что-то, кого-то он мне напоминает… – сказала она.

– Нет, ты слышала? – спросила Лариса у Вероники, когда за Хорошиловым зарылась дверь. – Что он такое говорил про Виктора?

– Ничего плохого, как мне показалось, он не сказал, – ответила Вероника. – А то, что Виктор обвинялся в чем-то, так потом с него все обвинения сняли и реабилитировали, даже восстановили в органах.

– А об этом-то ты откуда знаешь?

– Я наводила справки… нелегально. И помог мне в этом Пал Андреич Вишняков.

– Это адвокат что ли?

– Лариса, с тобой интересно говорить. Ты на лету схватываешь. Даже объяснять тебе не приходится.

– Да, я такая, – ответила Лариса, улыбнувшись.

Если бы Вероника знала о Ларисе побольше, она бы ничему не удивлялась сейчас.

– Получается, что Виктор не помнит себя, – рассуждала Лариса, думая о чем-то своем. – Как ты думаешь, он действительно ничего не помнит?

– Не знаю. Но мне кажется, что он искренен. Он даже меня не помнит. А ведь такая любовь была, – Вероника мечтательно зажмурила глаза.

– Во дает тихоня! – сказала Лариса. – На чем мы с тобой остановились? На Михеиче.

– Все в голове перемешалось. Виктор, Михеич, Игорь, – сказала Вероника. – Лара, я все-таки поговорю с Пал Андреичем. Он поможет Михеичу в суде.

– Погоди, Вер, может и до суда не дойдет. Такой резонанс. Давай сначала поднимем общественность, попросим Гену сделать еще репортаж с остальными жителями. Я уверена, до суда точно не дойдет. Просто не успеют эти злопыхатели.

– Думаю, ты права. Давай попробуем так. Я согласна, – ответила Вероника.

Лариса тут же позвонила Геннадию, а Вероника на всякий случай – адвокату Вишнякову. Оба дали согласие. Особенно Гена был воодушевлен предложением.

– Девчата, а давайте прямо сейчас, а? – сказал он Ларисе по телефону.

– Я перезвоню тебе, Ген. Надо с Вероникой посоветоваться по времени.

– Лады. Я на связи.

Чувствовалось, что Геннадий готов на все. Так ему импонировал Михеич и его земляки. А может даже еще один очередной пиар в его журналистской карьере.

Девушки еще долго сидели и обсуждали, как лучше все это организовать и пришли к выводу, что надо самим подготовить людей. Они договорились завтра отправиться в деревню. А пока Вероника решила повидаться с Виктором и попытаться поговорить с ним. Не может же такого быть, чтобы он ничего не помнил. Какие-то чувства должны остаться у него.

– Пойду я, Ларис. Завтра увидимся.

– Да, ты уж будь готова. Я заеду за тобой рано.

Виктор был дома. он открыл сразу, едва Вероника позвонила.

– Я ждал тебя, –улыбнулся он.

– Вот уж не ожидала, – ответила Вероника и прошла в комнату.

– Чай будешь? – спросил он, глядя на Веронику.

– Нет, лучше… – Вероника не договорила, Виктор перебил ее:

– Капучино. Я купил.

– Ты знаешь, что я люблю этот кофе?

Вместо ответа Виктор подошел к ней, дотронулся до ее волос.

– Ника, – сказал он и глаза его говорили о том, что он вспомнил, как любил ее.

– Виктор, ты вспомнил?

– Да. Тебя вспомнил. Сегодняшней ночью мне приснился странный сон. Будто я сижу за школьной партой. А у доски стоит учительница, а я вижу, что это ты. Ты смотришь на меня и говоришь: «Долго ты еще, Климов, будешь мне голову морочить? Вспоминай». И показываешь на меня указкой. Я думаю, что ты сейчас стукнешь ею по моей голове, зажмуриваюсь и… просыпаюсь. А перед глазами ты.

– Значит, ты вспомнил школу, наш класс, меня? А что и кого ты еще помнишь?

– Пока только тебя. Даже не помню, как звали учительницу нашу первую?

– Людмила Ивановна ее звали. Величко. Вспомнил?

Виктор отрицательно покачал головой.

«Что же с тобой произошло такого, что ты все забыл?», – подумала Вероника, глядя на него. А он словно завороженный смотрел на нее и улыбался. И эта улыбка пугала Веронику.

– Хочешь я тебе про Михеича расскажу? – спросила она, чтобы разрядить обстановку.

– Я знаю. По телевизору репортаж видел. Расскажи лучше о себе, чтобы мне окончательно вспомнить.

– Что рассказывать, Виктор? Правда недавно видела Стрельцова Мишку. Помнишь его? – Вероника специально вспомнила о Стрельцове. Но Виктор и глазом не повел, только отрицательно покачал головой.

Веронике стало не по себе. Она решила, что ничего не добьется и решила уйти. Но вдруг Виктор подошел к ней и дотронулся до ее волос. Она слегка отстранилась, а он нахмурился.

– Не обижайся, но нам нужно время, – сказала она. – Я пойду. Завтра мы к Михеичу едем с Ларисой. Если хочешь…

– Хочу, – сказал он с готовностью, даже не дослушав Веронику.

– Тогда жди утром рано, мы заедем за тобой.

Он часто закивал головой, отчего Вероника засмеялась. Он сейчас очень напоминал Шурика из «Кавказской пленницы».

– Ника, знаешь, – сказал он, сразу посерьезнев, – я много думал… Игорь тоже не зря ведь спрашивал меня, что, да как… Есть в моей жизни что-то серьезное и важное, чего я не могу вспомнить. Так?

– Ну да, – замялась Вероника. – У тебя провалы в памяти. И Игорь сказал, что они давно. Гораздо раньше, чем тебя нашли в лесу.

– Вот это меня и беспокоит. Ну, ты иди, до завтра. Ларе привет передавай.

– Передам. Ты вот так не открывай сразу, как мне. Мало ли кто придет.

– Да я знал, что это ты. Почувствовал. Знал, что ты обязательно придешь.

Он смотрел на нее такими глазами, что Вероника чуть было не кинулась ему на шею. Но сдержалась и, улыбнувшись, вышла за верь. А Виктор еще долго стоял перед дверью и сам не понимал, что сейчас произошло.
На следующий день Виктор ждал девушек у подъезда, нервно поглядывая на часы. Как только машина Вероники с Ларисой подкатила к обочине, он мигом нырнул на заднее сиденье.

– Привет! – сказала Вероника, бросив на него взгляд в зеркало заднего вида. – Не передумал?

– Не дождетесь, – ухмыльнулся Виктор. Внутри будто что-то зашевелилось: легкое волнение или, может, давно забытая решимость? Он сам не мог понять.

Они выехали за город. Пейзаж за окном напоминал Виктору ту дорогу, что часто приходила к нему в обрывках снов: знакомые дома, старые вывески. Словно все это он когда-то видел, но память по-прежнему упрямо молчала. Лишь иногда мелькали образы – тень, фигура…

Он вспомнил, как Михаил, бывший его одноклассником, оказался в убойном отделе. Они работали вместе, но все было как-то неспокойно. Стрельцов всегда казался ему двуличным – с одной стороны, дружил со всеми, а с другой, будто всегда прикидывал, как всех перехитрить. Именно тогда и появился Липняк Константин. Липняк был настоящим бандитом, но умел скрывать это за маской вежливости и "деловой хватки". А потом всё пошло наперекосяк – подставили крупного финансиста Ильенкова, и его посадили. А Липняк и Стрельцов пропали...

– О чем задумался? – мягко спросила Лариса, чуть замедлив ход, когда дорога стала узкой и ухабистой.

– Вспомнил кое-что… Кажется, это важно, – ответил Виктор, но дальше распространяться не стал.

Дом Михеича стоял на самой окраине деревни, утопая в густых зарослях. Как только Виктор вышел из машины, ему навстречу вышел Михеич.

– Виктор, энто какими судьбами? – развел руки в стороны Михеич, намереваясь обнять своего крестника.

– Здорово, крестный, – обнял его Виктор.

– Здоровее видали. Ну проходите, девоньки. Не ждал, нt гадал.

Девушки пошли в дом. А Виктор огляделся вокруг. Вдруг что-то в его мозгу шевельнулось, и он направился в сторону огорода, где росли кусты малины и сливы. В голову пришла еще одна вспышка воспоминаний: он и Стрельцов в отделе, спорят о деле, в котором замешан Липняк. "Ты много вопросов задаешь, Витя," – сказал тогда Стрельцов. "Тебе же не хочется, чтобы тебя перевели, да?" Как давно это было, но каждый намек на давление тогда отзывался обидой. Он понимал, что Михаил, по сути, его шантажировал. «Значит, я тоже опер?» – пришла ему в голову мысль.

Вернувшись к Михеичу, Виктор увидел, что тот разговаривает с другими мужчинами, местными, которые пришли в его хату, ожидая журналиста Гену.

Виктор остановился на пороге, наблюдая за тем, как Михеич, хмуря седые брови, обсуждал что-то оживленно с мужиками. Те переминались с ноги на ногу, переглядываясь.

За окном послышалось, что к дому подъехала машина и из нее вышел молодой человек с кинокамерой. На этот раз он был не один, а с напарником.

Войдя в дом, они вежливо поздоровались, а Гена даже не преминул пожать руку каждому, кто здесь находился.

– Здравствуйте, господа! Я гляжу вы все уже давно ждете? – весело воскликнул Гена, здороваясь за руку с каждым по очереди. Его помощник, высокий парень с серьезным лицом, тоже коротко кивнул, и двое быстро устроились на стульях, раскладывая свое оборудование.

Виктор уловил в глазах Гены заинтересованность, словно тот понимал больше, чем собирался рассказать. Не успели они и начать съемку, как Гена обратился к Виктору:

– А вы, наверное, Виктор?

– А мы знакомы? – вопросом на вопрос ответил Виктор.

– Наслышан, – уклончиво сказал Гена. – Однако, время не терпит, надо начинать. Все готовы?

– Между мужчин прошла волна одобрения. Они в самом деле уже устали и готовы были поскорее начать, чтобы уже закончить, да разойтись с миром по домам.

Но быстро закончить не удалось. Люди волновались и от волнения говорили невпопад, а то и вовсе молчали. Геннадию с ассистентом пришлось долго настраивать волну доверия между ними и мужиками. Наконец все успокоились. Михеич, как всегда, взял на себя основную часть. Он заново рассказал – себе и время от времени ссылался то на одного, то на другого соседа, чтобы те подтвердили его слова.

– Нешто мы так надоели нашему государству, что оно нас списыват? – крикнул один из мужиков.

– При чем здесь государство, Петрович? – сказал Михеич. – Энто кучка деляг, хапуг и толстосумов, которые грызутся ме собой за деньги и наши земли.

Вероника, Лариса и Виктор слушали Михеича с гордостью. Молодец, одним словом. Правильно понимает политику и суть происходящего. Гена снимал все без остановки. Он так увлекся процессом, что не заметил, как в дом вошли еще какие-то люди. Вид у них был агрессивный. Видно было, что они не намерены вести конструктивный диалог. Один из них подошел к Геннадию.

– Выключи камеру, – приказал он.

В это время ассистент Геннадия незаметно включил видео на своем телефоне.

– Чевой-то вы тут, робяты, расхозяйничались? – выступил вперед Михеич.

– А тебя, дед, не спросили, –ответил другой и засмеялся.

– Какой я тобе дед? – возмутился Михеич. Но амбал толкнул его и тот чуть не упал.

– Вот что, народ. Значит, так. Быстро расходимся все по-хорошему. А ты, – обратился он к Гене, – собирай свои монатки и проваливай по добру, по здорову. И чтобы духу твоего здесь не было. Я понятно говорю? А все, что здесь наснимал, сотри, пока я твою камеру об твою же башку не расплющил. Он выхватил из рук Гены камеру и вытащил оттуда кассету.

Гена и его напарник молча вышли из дома и направились к своей Ниве, на которой приехали.

Все, кто находился в доме, молчали, прижимаясь плотнее друг к другу, словно ища защиту.

– Еще раз такое повторится, дом твой, дед, спалим без лишних разговоров. Надоел ты нам.

Они вышли из дома, сели в джип и укатили.

Все еще долго стояли молча, пока Михеич не крикнул:

– Ироды. Как земля таких носить? Хорошо хоть Матрена моя не видит энтого. Ну, што, мужики, айдате по домам. Видите, как вышло.

– Да уж, погано вышло, – сказал Петрович, который один из всех держался свободно и независимо. – Но мы ведь не оставим так?

Он обвел всех взглядом. Виктор стоял, как все. А что он мог сделать против трех головорезов, вооруженных и наглых? И вдруг у него в голове что-то щелкнуло. Он вспомнил себя опером. Бесстрашным, рвущимся на пролом, ничего и никого не боящимся. Он нервно сжал кулаки и скрипнул зубами. В этот момент он дал себе слово во что би то ни стало разыскать их и наказать, как он умел это делать.

– Виктор, что с тобой? – подошла к нему Вероника, заметив его состояние.

– Все в порядке, – ответил он.

– Ты правильно поступил, не ввязываясь ни во что. Тут никто не помог бы и даже ты, – сказала она снова, гладя его руку.

– Клим Михеич, как ты? – Лариса смотрела на Михеича глазами, полными отчаяния.

Люди постепенно расходились, каждый унося с собой частичку горести и обиды от того, что сорвалось такое мероприятие. Была хоть какая-то надежда, а тут и ее растоптали, эту крохотную частичку большой надежды.

Когда все разошлись, Михеич сел за стол и задумался.

– О чем ты, Михеич? – подсел к нему Виктор.

– Думаю о своей Матрене. Как она там? Съездить бы надоть, да сил никаких не осталось на седни.

– А давай мы вместе съедим, – предложила Лариса.

Все одобрили это предложение и только теперь вздохнули свободно. Осознали, что все обошлось. Могло и не обойтись. Телефон Ларисы завибрировал.

– Лара, это я. Как, убрались эти уп*ри? – голос гены был взволнован. – Как нехорош получилось.

– Уехали они, Гена.

– Мы можем вернуться. Мы здесь в лесу спрятались неподалеку.

– Нет, Гена. Давай, если сможешь в другой раз. Возьмем охрану, подключим полицию.

– Ты уверена, что этот следующий раз будет? А вдруг они начнут палить все вокруг?

– Нет, не осмелятся. Это частная собственность и за самоуправство они могут ответить. А им сейчас лишней шумихи не надо. Они ведь понимают, что и так наследили.

– Ну хорошо. Ты тогда или Вероника звоните, как будете готовы. Я теперь назло сделаю репортаж, им мало не покажется.

– Ты будь поосторожнее, Гена. Они очень опасны.

– Ладно, Лара. Я на связи.

– Ну что, Михеич? Едем в больницу?

– А поехали, – хлопнув себя по коленям, Михеич встал со стула.

В палату их всех не пропустили, а только Михеича. Он там проыл недолго. Вышел со счастливым лицом.

– Жить будеть, – сказал Михеич, улыбаясь. – А ить энто самое главное.

Они отвезли его домой.

– Чайку на дорожку?

– Нет, Михеич, поздно уже. Домой пора. Ты не бойся, они не вернутся. По крайней мере в ближайшее время, – сказал Виктор, держа Михеича за руку. – И если что, звони немедленно.

– Держаться бы вам всем вместе или хотя бы не по оному дома сидеть, – сказала Вероника.

– А мы так и сделаем, – ответил Михеич. – Ну бывайте, коли так. Я всегда вам рад. Приезжайте.

– Конечно, приедем. Мы этого так не оставим, – заверил Виктор.

Уезжая от Михеича, они всю дорогу молчали. Каждый думал о том, как правильно поступить. Обида и гнев буравили мозг и от этого возникло непреодолимое желание поскорее выместить, выплеснуть эту злобу и ненависть к этим подонкам.
Войдя в квартиру, Виктор заметил на столе небольшую картонную коробку. Он этому очень удивился. Потому что точно помнил, что никакой коробки не было, когда он покидал в последний раз квартиру.

Осторожно подойдя к столу, он так же осторожно потрогал коробку. Виктор открыл ее и увидел старые фотографии. Усевшись на диван вместе с коробкой, Виктор не торопился вытаскивать фотографии.

Наконец, он достал снимок и сразу узнал Веронику.

– Вероника, – тихо произнес он, проводя пальцами по снимку. Вероника стояла перед его глазами, и он начал медленно вспоминать ту Веронику, из прошлого, когда неожиданно раздался звонок в дверь.

Виктор вздрогнул. Ему стало не по себе, ведь он никого не ждал. С опаской положив фотографии на место, он подошел к двери. За ней стояли Хорошилов и Лариса. Вероники с ними не было.

– Вы одни, без Вероники?

– Одни, а ты нам не рад? – спросила Лариса. А Хорошилов сразу прошел в комнату без приглашения.

– Я вижу, ты уже знакомишься с содержимым коробочки, – сказал он так, будто сам принес ее сюда.

– Как видишь. Уж не ты ли подсуетился, притащив ее ко мне?

– Не я, поверь. Но знаю, что она здесь. Потому мы и пришли с Ларисой, не взяв с собой Веронику. Ознакомься сначала. Вспомни.

– Кое-что приходит, всплывает в памяти. Вероника, например.

– Я так и знал. Расчет был верен. Надо было начать именно с нее.

– Почему? – спросил Виктор. – У меня должно быть много эпизодов для того, чтобы задело. Я ведь опер… бывший. Я правильно понимаю?

Он в упор посмотрел на Хорошилова.

– Так-то оно так, Виктор. Но ты посиди еще, повспоминай. Я тут наведывался к Полежаеву. Так вот Олег Иваныч говорит, что это не клиника, а вмешательство из вне. Понимаешь?

– Что еще говорит доктор? То, что из вне, я уже понял. Только как теперь восстановить все? Может есть какое-то противоядие от этого яда? – усмехнулся Виктор.

– И об этом я подумал. Посоветовался с нашим психоаналитиком и экспертом в таких делах. И оба они утверждают, что противоядие только в твоей голове. Ты сам вспомнишь. Вопрос только в том, когда? Может пройти очень много времени, а может повлиять на твою память что-то очень значимое для тебя, событие, которое ты не в силах забыть совсем. Понимаешь?

– Понимаю. А если это не Вероника? Если что-то другое для меня значит больше, чем Вероника?

– Ну знаешь, Витя, если бы, да кабы… Давай уже смотреть снимки из прошлого.

Хорошилов взял коробочку и поставил ее обратно на стол. Сам сел за стол.

– Чего стоите? Присаживайтесь. Вместе будем смотреть.

– А может, мне надо было бы самому сначала глянуть?

– Глянешь, глянешь, Витя. Обязательно. Я не буду брать те снимки, которые ты один должен видеть. Поверь.

В это время раздался еще звонок в квартиру. На этот раз это была Вероника.

Виктор перевел дыхание и пригласил Веронику пройти в гостиную.

– О, вот и наша Вероника! – Хорошилов широко улыбнулся, вставая со стула и протягивая Веронике руку для дружеского рукопожатия. – Давненько не виделись.

– Почти сутки, – Вероника с легкой улыбкой пожала его руку, бросив короткий взгляд на Виктора, как бы ища у него молчаливого одобрения.

– Здравствуй, Лариса.

– Ну что, ребят, пора бы уже объяснить, кто устроил этот сюрприз с коробкой на столе? – Виктор не удержался, поднимая ее с вопросительным видом.

Хорошилов приподнял бровь, словно делая вид, что не понимает, о чем идет речь, но уголки его рта подрагивали от сдерживаемой улыбки.

– Я? Да что ты, Виктор, не подозревай меня! Я бы тебе оставил коньяк, а не коробку с фотографиями, – усмехнулся он, разыгрывая свою "невиновность".

Лариса тем временем бросила на Виктора понимающий взгляд и тихо произнесла:

– Это моя была идея. Мы тут недавно с Вероникой обсуждали старые времена, как мы все познакомились, сколько всего пережили... Я подумала, что тебе будет приятно.

Виктор замер. От этих слов стало как-то тепло. Он еще раз взглянул на Веронику, потом на Ларису и понял, что именно это он и ценит в друзьях: что они знают его, понимают и всегда делают то, что нужно, даже если он сам этого не просит.

– Спасибо вам, – тихо произнес он, глядя на них троих, таких близких, таких родных.

Хорошилов взял одну фотографию, внимательно разглядывая ее. Потом положил ее перед всеми на стол.

– Это же мы с тобой, – воскликнул Виктор. – Мы с тобой были раньше знакомы?

– Это ты с отцом, Виктор, – став серьезным, сказал Хорошилов.

– Не понял, – сказал Виктор, глядя на Хорошилова.

– С твоим отцом… и с моим тоже, – сказал вдруг Хорошилов и отвернулся.

Все сидели молча за столом, и никто не решался нарушить это молчание.

– Как же так? – наконец спросил Виктор.

– Я всегда знал, что найду своего брата. Обязательно найду. И когда узнал, что ты бывший опер и служил под командованием моего отца, сразу понял. Но пришлось потратить уйму времени, чтобы убедиться в этом.

И Игорь рассказал, как все было.

Отец всегда был честным и справедливым человеком. И, как это ни прискорбно, всегда существовала коррупция и всегда были те, кто жил припеваючи при таком раскладе. Владимир Хорошилов – генерал-майор уголовного розыска был принципиальным. И вот однажды кому-то он очень сильно помешал. Была операция, в которой его крепко подставили. Да так крепко, что ему пришлось уйти в отставку. Обвинили его тогда чуть ли не организатором тех преступлений. Естественно, и на Виктора тоже ополчились. Спустя некоторое время, отца реабилитировали, но уже вернуть его было невозможно. От всех перипетий сердце его не выдержало, и он покинул эту грешную землю.
А Виктор пропал. Просто пропал и все. Как пропал в свое время его сослуживец и одноклассник Стрельцов Михаил.
Виктор слушал Хорошилова и у него несколько раз менялось выражение лица. Девушки молча наблюдали за всем этим.

– Виктор, а ты помнишь своих родителей? – спросила вдруг Лариса.

– Нет, – покачал головой Виктор. – Помню только запах вишневого пирога и блинов.

– Ты тоже, Игорь?

– Нет. Моя мама не пекла ни пирогов, ни блинов. Она была из другого сословия.

Виктор посмотрел на него вопросительно.

– У нас разные матери, – пояснил Игорь. – Мать Виктора работала с отцом в управлении. Была переводчиком.

– То есть вы братья по отцу? – уточнила Вероника. – Теперь я понимаю, почему ты, Витя, всегда говорил, что отец твой полярный летчик и однажды не вернулся из экспедиции.

– А как же тогда Виктор оказался на службе в управлении своего отца? – спросила Лариса у Игоря.

– Мать его туда устроила после службы в армии. Его мать.

– А где она сейчас? – снова спросила Лариса. – Она жива?

– Не знаю, не уточнял, – ответил Игорь, встав из-за стола и подойдя к окну.

Все ждали, что скажет Виктор. Но он молчал, глубоко задумавшись.

Неожиданно у Хорошилова зазвонил телефон. Дежурный сообщил, что в том же лесном массиве найдено тело Липняка.

– Вот тебе, матушка, и Юрьев день! – воскликнул Хорошилов. – Ребятки, у нас ЧП. Найдено тело Липняка. Я на выезд.

– Я с тобой, – глухим голосом сказал Виктор.

– А мы?

– А вы по домам и сидеть тихо, – сказал строго Хорошилов.

– Ну уж нет, – твердым голосом сказала Лариса. – Я тоже с вами. Как-никак он тоже наш знакомый.

Не сговариваясь, все дружно рассмеялись.

Хорошилов собрался было возразить, но, глядя на решительное лицо Ларисы, понял, что спорить с ней бесполезно. Вероника, тем временем, уже натягивала пальто и шепнула, будто себе под нос:

– Как же я вас всех бросить могу? Пойду и я.

Хорошилов обреченно вздохнул, понимая, что спорить с ними нет смысла, и махнул рукой:

— Ладно, давайте тогда все вместе. Но слушаемся меня и держимся подальше, ясно?

Лариса улыбнулась, словно победитель, Вероника кивнула, а Виктор, бросив последний взгляд на фотографии, быстро спрятал их обратно в коробку. Через минуту вся компания уже была на улице, пробираясь к машинам.

– Поедем все на моей. Не возражаешь, Лариса? – сказал Хорошилов.

– Не возражаю.

Хорошилов вел машину, не отрывая взгляда от дороги. Машин на дороге было мало, и он старался побыстрее прибыть на место преступления. А то, что совершено преступление, Хорошилов не сомневался. Не мог Липняк сам на себя руки наложить, не тот он был человек.

– А что дежурный сообщил? – спросила вдруг Лариса, бросив взгляд на Веронику. – Место гибели определено?

– Не совсем, – отозвался Хорошилов. — Сказали только, что он погиб в лесу. Следов борьбы не обнаружено, как и следов, ведущих к телу. Вроде он просто… упал.

– Упал? – переспросила Вероника, нахмурившись. – Что это значит?

– Вот и разберемся, – сказал Хорошилов, свернув на грунтовую дорогу.

Когда они прибыли, на месте уже работали криминалисты. Около одного из деревьев лежало тело Липняка, накрытое белым покрывалом.

Хорошилов подошел к криминалисту, коротко обменялся с ним информацией и вернулся к друзьям.

– Говорят, причину гибели пока не установили.

– Игорь, смотри, – вдруг сказала Лариса, – здесь что-то странное. Какая-то ткань зацепилась за ветку. Может, это его?

Хорошилов немедленно подозвал криминалистов. Они осторожно сняли клочок ткани, изучили его и отметили, что материал не принадлежит одежде Липняка. Это было что-то вроде темно-зеленого плотного сукна, почти военного типа, странное для леса и особенно для Липняка.

Вероника нахмурилась и осторожно пробормотала:

– Такое ощущение, что он не один был. Что кто-то был здесь с ним и… возможно, сделал так, чтобы Липняк больше никуда не пошел.

Хорошилов, держа ткань в руках, обернулся к друзьям, и на его лице проступила серьезность, даже какая-то тяжесть. Он медленно произнес:

– Даа… пахнет не несчастным случаем. Кто-то очень постарался…

Лариса крепко сжала руку Вероники, чувствуя нарастающее напряжение.

Виктор, заложив руки в карманы брюк, удалился вглубь леса и стоял там, думая о чем-то.

То, что предстояло узнать об этом, не укладывалось в голове ни у одного из них.
– Рогов, и ты здесь, – сказал Хорошилов, увидев своего подчиненного.

– Шувалов приказал помочь вам, товарищ майор.

– Ну раз сам Шувалов приказал… Что ж ты прячешься от меня? Не докладываешь, как положено?

Рогов слегка стушевался, потом ответил:

– Осматривал окрестности, вдруг какие улики.

– Ну, молодец. Нашел что-нибудь?

– Нет. Но там след от протектора. Похоже на джип, – ответил Рогов.

– Молодец, Коля. Пойдем. Покажешь. А говоришь, ничего не нашел.

Они ушли вглубь леса, в ту сторону, где стоял Виктор.

– Похоже, здесь проезжал джип-вездеход, – сказал Виктор подошедшему Хорошилову.

– А где следы? – наклонился Хорошилов.

– Нет, товарищ майор. Следы дальше, – быстро сказал Рогов.

– Тогда как ты догадался, что здесь проезжал джип? – спросил Хорошилов у Виктора.

– Ветки обломаны и трава примята.

– Ясно. Потому и следов шин не видно.

– Да, следы дальше. Там грунтовка начинается, – снова сказал Рогов.

Все втроем пошли туда, куда вел их Рогов. И действительно, придя на место, все увидели отчетливые следы шин.

– Машина большая, явно внедорожник, – сказал Виктор. А Хорошилов посмотрел на него одобряюще, но говорить ничего не стал. Пусть Виктор сам начинает вспоминать навыки опера. Он удовлетворенно крякнул и украдкой улыбнулся, довольный тем, что Виктор наконец приходит в себя и скоро сам все вспомнит.

Вернувшись, Хорошилов позвал криминалиста.

– Петрович, там следы. Надо посмотреть, снять отпечатки, сфотографировать. Ну, что я тебя учу, – сказал Хорошилов. – Коля, покажи.

Коля с экспертом отправились по тому же маршруту, что недавно шли они втроем.

– Игорь Владимирович, точно внедорожник. Точнее скажу после экспертизы, – сказал Петрович, вернувшись.

– Что с этим? – кивнул на тело Хорошилов.

– Похоже, привезли уже не живого, – ответил Петрович. – Но результат тоже только после экспертизы. Одно могу сказать, не сам он это сделал. Помогли.

– Есть что-то, подтверждающее версию?

– Кровоподтеки и синяки на теле сзади говорят о том, что сам он этого сделать не мог.

– Петрович, давай оперативно состряпай мне отчет. Очень тебя прошу, – сказал Хорошилов.

– Сделаем, Игорь Владимирович.

Девушки, слушая весь разговор, стояли молча, не мешали работать. Вероника поглядывала на Виктора. Но тот не обращал ни на кого внимания.

К полудню следующего дня Петрович принес результаты экспертизы.

– Посмотри, Игорь. Удивишься, – сказал Петрович, протягивая отчет.

Хорошилов прочитал и нахмурился.

– Ты хочешь сказать, что Липняк этот вовсе не Липняк?

– Нет. Это совсем другой человек.

Хорошилов покачал головой, прищурившись, переваривая услышанное:

– Не Липняк, значит? Петрович, ты это серьёзно? Ничего не перепутал? – с нотками недоверия переспросил он, не сводя пристального взгляда с эксперта.

Петрович лишь крякнул, поджимая губы.

– Это значит, что вся наша версия пошла коту под хвост… – в сердцах воскликнул Хорошилов и, потерев виски, снова уставился на отчет.

– Кто бы мог подумать, что он не тот, за кого себя выдавал, – с грустью заметил Виктор, словно больше самому себе. – И зачем тогда весь этот цирк? Подделать документы, скрываться…

– Не цирк это, а серьёзная работа, – оборвал его Хорошилов. – Кто-то явно старательно все обставил. Нам нужно идти по этой линии. Где-то должен быть след. Что-то, что ускользнуло…

– Значит, копаем дальше? – поднял брови Петрович, с явным интересом смотря на майора.

– Копаем, и чем скорее, тем лучше. У нас теперь не только уби***во, но и целый театр подстав, – отозвался Хорошилов, не отпуская отчёт.

Виктор вдруг посмотрел на Хорошилова, как будто вспомнив что-то, и повернулся к Петровичу.

– Стой, Петрович, – его лицо прояснилось. – У тебя ведь на экспертизе был и портфель Липняка? Так? Там же были бумаги?

– Ничего особенного, – сказал эксперт, – пару документов, в основном, счета. Но, знаешь, что интересно? В одном из карманов мы нашли… – Петрович выдержал драматическую паузу, — банковскую карту на другое имя.

Хорошилов широко раскрыл глаза.

– Ну-ка, ну-ка… На чье?

– На некоего Олега Сазонова, – коротко ответил Петрович, протягивая копию карты с именем.

– Виктор, слышишь? – Хорошилов обернулся к Виктору. – Сазонов. Тебе это имя ни о чем не говорит?

– Сазонов… – Виктор нахмурился, пытаясь вспомнить. – Нет, ничего конкретного…

Хорошилов кивнул. И тут же раздался звонок на его мобильный. Он взглянул на экран и поднял трубку, резко сменив тон на деловой:

– Хорошилов слушает.

На другом конце линии заговорили, и с каждым словом лицо майора становилось всё суровее.

– Понял, – коротко ответил он и отключил вызов. – Ну что, други мои… Вот вам и разгадка.

– Озвучь, – сказал Петрович.

– Пришли анализы ДНК, – Хорошилов выдержал паузу. – Они полностью совпадают с известным нам Стрельцовым Михаилом. Так что наш Липняк – это и есть Михаил Стрельцов, Виктор.

И только теперь Виктор понял, кого напоминал ему Липняк. Глаза. Он сделал пластику, но глаза остались прежними.

– Получается, что он избавился от настоящего Липняка и все это время жил по его документам, – произнес Виктор.

Вероника, слышавшая все, вдруг заплакала.

– Ты чего, Вер? – подошла к ней Лариса.

– Надо же, – продолжая всхлипывать, сказал Вероника, – мы ведь вместе учились.

– И что? – спросил Хорошилов. – С Виктором вон тоже вместе учились. Но он остался человеком.

– Просто всегда жалко тех, кто уходит. Особенно, если уходят знакомые. Тем более так, – ответила Лариса. – Вероника очень впечатлительная. Надо ее понять.

Виктор подошел к Веронике и приобнял ее. Она прислонилась к нему головой и еще раз всхлипнула.

Хорошилов, подождав пока Вероника успокоится, повернулся к Петровичу и тихо сказал:

– Значит, наш «Липняк» – он же Стрельцов – был готов на всё, лишь бы уйти от прошлого. И смена внешности ему, видимо, не показалась чрезмерной мерой.

– Но как он так долго скрывался? – спросил Виктор, повернувшись к Хорошилову. – Ведь столько лет ни слуха, ни духа о Стрельцове. Как ему удавалось жить чужой жизнью?

– Видимо, научился, – мрачно заметил Петрович. – А если вспомнить, кто он… По его прежним делам можно понять, что ему было не привыкать исчезать и подстраиваться под новые роли.

В этот момент Лариса, которая старалась поддержать Веронику, тихо заметила:

– У каждого своя правда, но, знаете, друзья, мне всё это кажется каким-то кош**ром. Человек не может просто взять и стереть себя, а потом надеяться, что никто ничего не узнает.

Хорошилов кивнул, соглашаясь:

– Да, но кто-то же пытался. Он явно думал, что навсегда остался в прошлом. Но вот тут-то он ошибся.

Виктор, отвлекаясь от своих мыслей, обернулся к Петровичу:

– Скажи, Петрович, а что там с той банковской картой? Может, у нас есть шанс выйти на его контакты?

– Надо запросить выписку по счету, – ответил Петрович. – Если повезёт, то вскоре увидим, куда и на что он тратил деньги. Там и выяснится, с кем он общался, на что жил. Ну, я пойду? – повернулся он к Хорошилову.

– Иди, Петрович.

Вероника, слушавшая этот разговор, вдруг обрела твердость в голосе:

– Я хочу помочь. Если получится найти хоть что-то о его последних днях… Я могу попробовать через наших общих знакомых. Может, кто-то видел или знал, что с ним происходило?

– Это было бы не лишним, Вероника. Посмотри, спроси. Но без лишних подробностей, не отпугни, – сказал Хорошилов.

– Конечно, – тихо ответила она и быстро вышла из комнаты, стараясь справиться с волнением. Лариса пошла за ней.

Когда она ушла, Виктор повернулся к Хорошилову и шепотом спросил:

– Думаешь, она справится?

– Справится, – уверенно ответил майор, глядя ей вслед. – Вероника сильная. Её это дело, конечно, выбило из колеи, но, может, ей и нужно… вернуть какую-то часть этого прошлого на свои места.

Когда Вероника и Лариса скрылись за дверью, наступила напряжённая тишина. Хорошилов, словно забыв о присутствии коллег, устало провёл рукой по лицу и сказал:

– Знаете, этот Стрельцов… ведь не просто так он жил под чужим именем. Кто-то помог ему замести следы. Кто-то знал, что он не Липняк, и покрывал его. Надо искать этого лепилу-докторилу, как сказал бы настоящий Липняк.

Петрович хмыкнул:

– Ага, не сам же он документы подделал и пластику себе сделал. Тут явно замешаны те, кто понимал, с кем имеет дело.

– Петрович, ты еще не ушел? – Хорошилов устало поглядел на эксперта.

– Все… меня нет, – сказал Петрович и вышел за дверь.

– Выходит, – задумчиво сказал Виктор, – за Стрельцовым стояли серьёзные люди. А может, даже какие-то структуры.

Хорошилов кивнул.

– Возможно, так и есть. Но мы этого так просто не узнаем. Сейчас у нас есть зацепка в виде этой банковской карты на имя Сазонова. Если повезёт, то она выведет нас на тех, кто нам интересен.

Дверь кабинета приоткрылась, и в образовавшуюся щелочку заглянула Лариса. Она вроде бы уже собиралась что-то сказать, но, столкнувшись взглядом с Хорошиловым, вдруг осеклась. Сомнение мелькнуло на её лице, будто она не была уверена, что стоит делиться новостью.

– Лариса? – Хорошилов мягко окликнул её, заметив это замешательство. – Что там у тебя?

– Это про Веронику, – сказала она, входя в кабинет. – Я слышала, как она кому-то звонила… и, кажется, пыталась выйти на след Стрельцова. Точнее, она нашла человека, который, может быть, с ним встречался недавно.

– Значит, она всё-таки решилась, – пробормотал Хорошилов, потерев подбородок. – Что ж, рискнём. Надеюсь, ей удастся найти что-то, что помогло бы разгадать наш ребус.

Тут в кабинет вернулась Вероника, держась чуть увереннее, чем раньше. Она подняла глаза на коллег:

– У меня есть возможность встретиться с одним человеком. Это бывший одноклассник, он знал и Стрельцова, и Липняка. Говорит, что даже однажды случайно встретил их обоих, но потом связь потерялась. Сейчас он, похоже, готов рассказать мне кое-что о тех временах.

– Я одобряю твое решение, – Хорошилов посмотрел на неё внимательно.

– Надо использовать этот шанс, – твердо сказала Вероника.

– Действуй. Только осторожно, не дави на него. Чем больше узнаем, тем легче будет понять, где и когда этот Стрельцов решил примерить на себя чужую жизнь.

Вероника благодарно кивнула, и, увидев в глазах майора поддержку, поспешила уйти.

Когда она ушла, Виктор тяжело вздохнул:

– Как думаешь, Игорь Владимирович, это приведет нас к чему-то стоящему?

Хорошилов ответил не сразу, словно взвешивая каждое слово:

– Иногда за большим маскарадом кроется нечто совершенно иное. Тут или мы вскроем что-то невероятное, или просто найдём человека, который однажды ошибся в выборе пути. Но в любом случае я хочу знать, что было у Стрельцова на уме и чего он добивался, выступая в роли Липняка. Или он скрывался за этой маской, либо вел какую-то игру, которая нам не известна.

И с этими словами майор, задумавшись, сел за стол, ещё раз пробегая глазами результаты экспертизы и фотографии, словно надеясь найти что-то, что ускользнуло от внимания.

– Я пойду, наверное, – неуверенно сказал Виктор, видя, что Хорошилов углубился в работу.

– Куда это? – поднял на него глаза майор. – Мы теперь в одной упряжке, братишка. И должны держаться вместе. Отец бы это одобрил.

Он встал из-за стола и подошел к Виктору.

– Не робей, брат. Я тебя в обиду не дам.

– Я рад, что мы встретились, – ответил Виктор. И братья крепко обнялись.

В это время в кабинет вошла Вероника. На нее смотрели обнявшиеся и улыбающиеся братья.

– Извините за вторжение. Встреча назначена на завтра в полдень на набережной, – сказала она.

– Отлично, – ответил Хорошилов. – Виктор с тобой пойдет. Подстрахует.

– Ни в коем случае, – твердо сказала Вероника. – Глеб может насторожится и не расскажет того, что обещал.

– Глеб? – Виктор смотрел на Веронику. – Быстров?

– Он… Виктор, ты помнишь? – обрадовалась Вероника.

– Я вспомнил почти весь класс, – улыбнулся Виктор. Он отвел взгляд. Ведь Глеб был его основным соперником. Они с Вероникой даже немного дружили, а Виктор очень ему завидовал.

Вдохновленная предстоящей встречей и разговором, Вероника вышла из кабинета в приподнятом настроении. Но ни она, ни Хорошилов с Виктором не знали, к чему приведет эта встреча.
– Виктор, ты все-таки проследи за ней, – сказал Игорь, когда за Вероникой захлопнулась дверь. – мало ли что на уме у этого вашего Глеба Быстрова.

– Да в школе он был вроде нормальный. Красавчик. Все девчонки за ним бегали, – сказал Виктор.

– Ладно прибедняться. Ты у нас тоже не лыком шит, и вон какой красавец вымахал.

– Это я сейчас такой стал, а раньше был гадкий утенок, – смущенно ответил Виктор.

Виктор смотрел в закрытую дверь, где только что скрылась Вероника, и почувствовал лёгкое беспокойство. Глеб Быстров – человек интересный, но что-то в нём всегда настораживало. Сколько лет прошло со школы, но Виктор до сих пор помнил его как красавца и заводилу – всегда на виду, всегда в центре внимания. Но вот что именно было у него на уме – это оставалось загадкой.

– Думаешь, Веронике угрожает опасность? – Виктор прищурился, стараясь уловить взглядом мельчайшие детали, словно ответ был где-то в глубине комнаты, а не за дверью, ведущей в коридор.

– Может и нет, – ответил Хорошилов, – но знаешь хорошую народную поговорку – береженого и Бог бережет. – А этот Глеб, сам же говоришь, не надежный фрукт.

– Ну, да, согласен.

– Ступай, брат. А я пока делами займусь. Давно к себе не вызывал Шувалов. Надо подготовиться. Отчет написать. Да, и будь осторожен. Я волноваться буду. Если что, на связи!

Виктор вышел на улицу, глубоко вдохнул свежий воздух, проветривая голову от мыслей, что наползали, как туман. Он снова вспомнил о Быстрове. Странный он был, этот Глеб. Как бы ни казался красавчиком и душой компании, в глазах часто мелькало что-то острое, настораживающее. Подозрения в нём всегда теплились, но чем дальше, тем больше казались они оправданными.

Виктор шёл сдержанно, стараясь не привлекать внимания. Он заметил, как Вероника замедлила шаги, войдя в кафе, и незаметно проскользнул в тень, оставаясь за стеклянной витриной, откуда можно было видеть происходящее внутри. «Странно, – подумал Виктор, – вроде Вероника говорила, что встречаются на набережной…». Но оглянувшись вокруг, он увидел, что кафе стоит действительно на набережной. Просто Вероника не уточнила место, вот и все. И внезапно дошло до него, что дошли они с Вероникой до него быстро. Ведь кафе находилось всего в нескольких метрах от управления, откуда они и вышли. «Я и не замечал, что рядом находится это кафе и набережная, –подумал он».

Глеб уже сидел за столиком у окна, с неизменной ухмылкой, как будто знал наперёд, что эта встреча так или иначе состоится. Виктор поморщился, замечая, как Быстров слегка наклонился вперёд, кладя ладонь на стол ближе к Веронике. Она спокойно держала дистанцию, но Виктору не понравилась та лёгкость, с которой Глеб, кажется, чувствовал себя в этом моменте.

– Эх, Глеб, надеюсь, ты всё-таки откроешь карты, – пробормотал Виктор себе под нос, наблюдая, как Глеб оживлённо что-то рассказывает Веронике. Ему очень хотелось верить, что эта встреча – просто обмен старыми воспоминаниями, и что Глеб готов рассказать правду, не утаивая ничего важного.

Через пару минут Вероника откинулась назад, скрестив руки на груди. Видно было, что её что-то насторожило в его словах. Виктор почувствовал, как напрягся весь, как пружина. Что-то пошло не так, или ему казалось?

«Спокойно, Витя, – подумал он, – она справится. Она это умеет. Просто будь начеку».

Сквозь стекло он увидел, как Глеб вдруг похлопал по карману пальто, будто проверяя, на месте ли что-то важное, и наклонился ближе к Веронике, как будто собирался сказать что-то очень личное.

Виктор почувствовал, как его сердце застучало сильнее. Ему не нравилась эта внезапная близость между Вероникой и Глебом. Она продолжала сохранять дистанцию, но он видел, как её глаза напряжённо следили за каждым движением собеседника.

Глеб что-то тихо сказал ей. Вероника надменно ответила, но Виктор заметил, что она напряглась, а по лицу пробежала тень. Виктор еле сдержал себя, чтобы не ворваться к и столику и не ударить Глеба со всей дури по морде. Он не имел на это права. Нельзя было сорвать эту встречу. Она многое решала.

Глеб положил на стол перед Вероникой конверт, достав его из внутреннего кармана.

– Всё в этом конверте, – произнёс он громко, будто хотел, чтобы Виктор услышал его слова. Словно он знал, что Виктор рядом.

Вероника смотрела на него, не мигая. Глеб улыбнулся своей фирменной самодовольной ухмылкой, словно знал, что она не устоит. Вероника еще немного помедлила и взяла конверт, все еще глядя на Глеба.

– Надеюсь, это не подстава?

– Ну что ты, Вероника, – Глеб всё так же улыбался. – Мы ведь старые друзья. Разве я когда-нибудь подводил тебя?

Она бросила на Глеба последний, изучающий взгляд и произнесла:

– Наверное, ты прав, Глеб. Но я надеюсь, мы виделись с тобой в последний раз.

– Послушай, в конце концов это тебе надо было не мне.

Она быстро пошла к выходу.

Виктор стоял на месте, зная, что она пройдет сейчас мимо него. Когда она поравнялась с ним. Он взял ее за руку. Вероника от неожиданности вздрогнула и вырвала руку.

– Всё нормально? – негромко спросил он.

– Виктор, ты обалдел? Напугал до смерти. Ты следил за мной?.

– Это Игорь попросил, – признался Виктор, стараясь выглядеть невинно. – Он просто переживал… да и я тоже.

Она вздохнула, успокаиваясь.

– Ладно, хотя бы на этот раз ты вовремя. Этот конверт… не знаю, можно ли ему доверять, – она посмотрела на сжатый в руке конверт с подозрением.

Виктор заметил, как её пальцы крепко сжимали конверт, словно она боялась выпустить его.

– Он обидел тебя? – спросил он.

– Нет, что ты? Ты же знаешь, что обидеть меня не просто – все равно, что расписаться в своей беспомощности. – улыбнулась она, но краска все же слегка окрасила ее лицо.

– А конверт? – кивнул Виктор.

– Здесь доказательства встречи Стрельцова с Липняком.

– Ты его подозреваешь?

Вероника заколебалась, прежде чем ответить.

– Возможно. Но вряд ли он работал в одиночку, – наконец произнесла она. – Иначе не стал бы держаться так уверенно. Мне кажется, у него влиятельные покровители…

Всё это было слишком запутанно. Кто бы ни стоял за всей этой игрой, он явно не хотел, чтобы они добрались до правды.


Тем временем Михеич, был занят важным делом – дожидался журналиста Геннадия. Лариса не сидела без дела, а созвонилась с адвокатом еще раз и заручившись его поддержкой, бла уверена, что они выиграют дело. И Михеич, обрадованный звонком Ларисы – предстоящем визите и адвоката, и журналистов уже взахлёб рассказывал собравшимся соседям, как нужно правильно выстраивать кадры. Народ, собравшись вокруг, оживлённо переговаривался. Кто-то, подбоченившись, критиковал задумку, а кто-то предлагал свои идеи. А сам Михеич махал руками, словно дирижёр, заправляющий всю эту компанию.

Вдруг раздался скрип тормозов, и около их собрания появился новенький чёрный джип.

Из джипа вылезли двое – крепкие парни, лица серьёзные, взгляды стальные. Один сразу направился к Михеичу, второй остался на месте, проверяя что-то в телефоне. Эти были другие, не те, что давеча приезжали с угрозами.

– Михеич, ты ж понимаешь, что ты тут дров наломал, – начал первый, без лишних приветствий, будто старого знакомого застал за пакостью. – Зря ты всё это затеял. Хозяин-то наш не любит лишних шумов.

Михеич только насмешливо хмыкнул:

– А я, выходить, молчать должен? Свой дом отдам дяде, а сам в вонючий барак? Не выйдеть, господа хорошие. Заон на моёй стороне.

– Да какой закон! Хозяин решит, по какому закону тебя переселить, – с нажимом ответил второй, стоявший рядом, скрестив руки на груди. – Так что заканчивайте тут свои дела и по домам разбегайтесь.

– В общем так: соберётесь тут ещё раз – по-другому будем разговаривать. Понял?

Михеич только сильнее поджал губы.

– Не слышу, – почти крикнул первый амбал, наклонясь ближе к Михеичу. – Ты все понял, дед? Два раза не повторяю.

Он достал пистолет и обвел им толпу. Люди притихли с опаской глядя на пистолет.

Неожиданно вдали показалась милицейская машина, за ней еще олна и еще.

Михеич радостно подбоченился.

– Ну чаво? Таперича чаво скажешь? Ишо будешь мене перед носом махать своею игрушкой?

Парни быстро влезли в свой джип и рванули в обратную сторону. Но одна из полицейских машин, не останавливаясь у дома Михеича, рванула за ними.

Лариса выскочила из машины и подбежала к Михеичу.

– Кто это был? Снова те же?

– Нет, другие. – загудела толпа.

– Но вели себя так же нагло, – вышел из толпы один из мужиков. – Токо пугали так же, даже сильнее. Пистолетом размахивали, угрожали.

– А это мы внесем в протокол, – сказал капитан. – Не бойтесь, граждане. Сейчас сюда приедет спецгруппа. Она останется здесь до принятия решения по вашему вопросу. А пока ждем журналистов. Лариса, когда?

– Скоро, Степан Михалыч. Гена уже звонил.

– Граждане, обратился капитан к людям, – не обессудьте, но я должен каждого опросить относительно вашего решения.

– Какого такого решения? – заволновались люди.

– Да вы не пугайтесь. Это формальность. Мы же должны написать отчет о проделанной работе. Пока ждем прессу, подходите по одному. Документы у вас не спрашиваю, с собой же не носите, поэтому просто называете свои ФИО и расписываетесь в том, хотите или нет переселяться.

– Фиу – это что? – послышался вопрос.

– Фамилия, имя отчество, – ответил капитан, доставая блокнот и ручку.

– Так энто… айдате в дом. На дворе чавой-то больно прохладно стало, – сказал Михеич и первый отправился в дом.

Наконец вдали показалась Нива Геннадия, а за ней шел еще небольшой фургон.

– Вот и Геннадий со съемочной группой, – сказала Лариса.

– Вот и пресса, – повторил капитан.

Дальше все прошло, как и планировали. Гена сделал все, как говорил. Он с благодарностью посмотрел на Ларису.

– Спасибо тебе, Лара. Такие люди в этой деревне. Самородки. И крепкие, как в прошлом.

– За что, Гена? Это я тебя должна благодарить.

– В общем, сегодня же отдам все в вёрстку и прямо завтра выйдет репортаж. По всем канала пройдет, не сомневайся.

Он широко улыбнулся и пожал руку Ларисе. Потом вдруг неожиданно поцеловал ее в щеку.

– Это лишнее, Гена, – смущенно ответила Лариса, поглядывая вокруг, заметил ли кто.

– Извини, не удержался. Ты звони, если что, – сказал он и, махнув всем рукой. Пошел к своей Ниве.

Съемочная группа уехала в сопровождении полиции. Но одна машина осталась ждать спецгруппу. Вскоре прибыла и спецгруппа, которая расквартировалась по домам. По одному человеку в дом. Люди расходились по домам, каждый в сопровождении одного бойца из спецгруппы. Михеич, довольный мероприятием, суетился на кухне.

– Михеич, давай помогу, – вызвалась Лариса.

– Ну подмогни, коли хошь. Эвон режь хлеб, а я за соленьями в подвал.

Вечер прошел весело. Михеич гикогда так не радовался в последнее время.

– Завтра старуху мою выписывають, – сообщил он, захмелев. – Дочка, заберем ее, а?

– Конечно, заберем, Михеич. Я приеду пораньше.

– А мне антересно, на чем ты поедешь, а?

И только тут Лариса поняла, что осталась без машины. Все уехали, а ее оставили. Ничего не оставалось. Как остаться у Михеича в доме.

– А не надоть переживать. Места всем хватит. Еще по одной? – спросил Михеич у бойца?

– Нет, отец, достаточно. Я на службе, отказался тот.

– Ну тоды на боковую. Рано не вставай, Ларисонька. К Матрене токо к обеду. Пока обход, пока туды-сюды…

Ближе к полудню Лариса с Михеичем направились на остановку. Матрена уже ждала их.

Как только они вошли, она кинулась к Ларисе, обняла ее и заплакала.

– Да что вы, Матрена Тимофевна?

– Спасибо тебе дочка, спасибо, – повторяла она. вытирая слезы платочком.

– Да за что?

– Как же… Видела давеча по телевизеру энтот как его… репортаж. Оох, резонанс-то какой!..

– Ух, ты… Слова те какия знаем, язви тя…

– ну не всё тебе быть умным-то, – улыбнулась сквозь слезы Матрена.

А у Ларисы зазвонил телефон

– Ларочка, –услышала она голос Вероники. – У нас все в порядке. У меня на руках доказательства, что Стрельцов с Липняком были в дружеских отношениях.

– Ну да, в таких дружеских, что один другого жизни лишил.

– Как там у вас?

– Вот у нас все отлично. – ответила Лариса. – к Вечеру буду у вас. Ждите.

– Ждем. Целую, – радостно сказала Вероника. Но радовалась она рано. В конверте были не только фотографии, изобличающие Стрельцова.
События следующего дня развивались не так, как предполагалось.

– Виктор, приветствую, брат, – послышался голос Хорошилова. Голос брата показался Виктору встревоженным.

– Привет, Игорь. Что-то случилось? – еще сонным голосом спросил Виктор.

– Да. Меня вызывают с Шумиловым в Главк. Поэтому жду вас с Вероникой во второй половине дня, лучше ближе к вечеру. Не знаю, на сколько я там задержусь.

– Понял тебя.

– Кстати, как там дела у нее? Как прошла встреча?

– Глеб передал ей конверт. Что в нем, мы не знаем.

– Разрешаю вам посмотреть содержимое конверта. И если что не так, немедленно звоните. Я на связи, – сказал Хорошилов и положил трубку.

Виктор посмотрел на часы. Шел восьмой час.

– Не спится же тебе, язви тебя, – сказал Виктор вслух, вспомнив вдруг Михеича. – Тьфу, тьфу…

Он медленно встал с кровати и пошел в ванную. Там, глядя на себя в зеркало, он подумал, что уже не тот юноша, в которого когда-то была влюблена Вероника. Ника, его Ника.

Поставив чайник, он сел за стол и решил, пока есть время, позвонить Веронике. Она ответила сразу.

– Ника, приезжай ко мне. Посмотрим вместе старые фотографии.

– Хорошо, Виктор. Но только после того, как съезжу в управление к Хорошилову.

– Он звонил мне только что. Его вызвали в главк, потому сказал, чтобы к нему подъехали после обеда, а лучше ближе к вечеру.

– Ну, в таком случае жди, приеду.

– Захвати конверт. Игорь сказал самим посмотреть, что там.

– Хорошо.

Чайник закипел. Виктор налил себе кипяток, взял заварник, но тот оказался пустым. Он взял пакетик и опустил его в чашку. Виктор сидел за столом в задумчивости и то опускал чайный пакетик, то поднимал.

Раздался звонок в дверь. Пришла Вероника. Снимая куртку в прихожей, она крикнула оттуда:

– Вить, чайку завари. Не успела позавтракать.

– Угу.

– Ты представляешь, такие пробки на дороге, – сказала Вероника, усаживаясь за стол.

– А ты что, машину себе купила?

– Издеваешься? Я вообще про пробки. Думаешь, для такси особые привилегии?

– Аа, ты на такси, – улыбнулся Виктор. – Можно было и на автобусе.

– Ага, на автобусе. Знаешь, сколько там народу в такое время? Нет уж. Так. хватит болтать. Наливай мне чай и лучше с бутерами. Колбаса-то хоть есть?

– Есть.

– А масло?

– И масло есть, и сыр, – ответил Виктор, радостный от того, что Вероника сидит так по-свойски. Он даже представил, что они одна семья.

– Чего ты улыбаешься? Что со мной не так?

– Да все так, Ника. Пей, а то остынет, – сказал он, ставя тарелку с бутербродами с маслом, сыром и колбасой.

– Ммм, вкуснятина, – сказала Вероника, уплетая бутерброды и запивая их чаем. – Ты был бы прекрасным мужем, Вить.

–Да. Рад, что ты заметила это.

Он довольный смотрел, как она с аппетитом ест.

– Мм, ты меня смущаешь, – сказала она, отодвигая пустую чашку и тарелку с одним бутербродом.

– Почему не доела?

Тебе оставила. А то ты так смотрел, я чуть не подавилась. Спасибо, я наелась.

Они сели на диван. Фотографии снова все перепутались и им попадались те, которые они уже видели.

– Смотри, – сказала Вероника. – Это наш класс.

Они стали вспоминать, кто есть кто.


Испытание. Вскоре они были уже на вершине перевала. Дальше пошла тропинка под уклон. Внизу показалась избушка. Глава 1
Все в нашей жизни связано
24 июня 2023
– Это Пашка Кочергин, Толик морозов. Ты помнишь их. Толик погиб сразу после выпускного. Поехал на мотоцикле и разбился. Жалко. Такой был прикольный. Ничего не боялся. Экстремал.

– Экстремал, – повторил Виктор. – Жил бы сейчас, да жил, если бы не этот его экстрим.

– Ну что ты ворчишь, как старый дедушка, – засмеялась Вероника.

– А это кто? – достал фотокарточку Виктор.

– Это же Светка. Не помнишь ее? Ну самая красивая из нашего класса.

– Не помню. Помню одну самую красивую, – ответил Виктор и посмотрел на Веронику.

– Меня что ли имеешь в виду? Нашел красавицу. Я самая обыкновенна. Ну слегка симпатичная. Вот и все.

Кстати, Светка сейчас стала знаменитостью. У нее свой салон красоты. Туда ходят люди с большой буквы. А вот и Стрельцов.

На этой фотографии Виктор увидел Липняка, стоящего в окружении людей, среди которых был и Михаил. Виктор ощутил, как холодок пробежал по спине. Его память будто сама начала восстанавливать события. Он вспомнил разговор с Михаилом, когда тот впервые заговорил о Липняке и его «деловых» связях. Но Виктор тогда не придал этому значения – молодость была наивна.

– Что с тобой, Витя? – встревоженно спросила Вероника, увидел, как изменилось лицо Виктора.

– Так, ничего, – ответил он. – Давай лучше посмотрим, что в конверте, который передал тебе вчера Глеб.

Рассматривая содержимое конверта, кроме фотографий там оказалась записка.: «Ты же не думаешь, что эта информация тебе досталась просто так? Я записал наш разговор. Теперь ты мне обязана. Не сделаешь того, что я предложил, пожалеешь».

– Угрозы? – Виктор посмотрел на Веронику. – Расскажи мне все, О чем был разговор. Иначе мне трудно будет дать тебе советы.

– Я не нуждаюсь в советах. Но разговор передам. Я тоже записала его. Не глупее его.

Она вытащила из сумочки телефон и включила запись.

– Ну, здравствуй… А ты совсем не изменилась. Такая же красавица.
– Привет! Да ты тоже не особо изменился.
– Ха-ха-ха, все-таки уколола. Ну, ты всегда была немного язвой, Ника.
– Не называй меня так. Я Вероника. Никой меня называют только близкие люди. Давай лучше к делу.
– Что ж… Давай. Только имей в виду, что информация не бесплатная.
– Сколько?
– Что сколько? Деньги хочешь заплатить?... Неет, денег мне не надо. У меня их больше, чем кому-либо снилось. Могу даже сам заплатить, если информации будет недостаточно.
– Что ты имеешь в виду?
– Сказал бы, но боюсь, прозвучит пошло (смех).
– Ты в своем репертуаре. И юмор у тебя плоский. Говори все про Стрельцова, как обещал, иначе я встану и уйду без твоей информации.
– Да, Зацепина… Какая дура была, такой и осталась. Ладно, не кипишуй. Вот держи. Здесь то, что тебя интересует. А ты на кого работаешь? ФСБ? Интерпол? (снова смех).
– Спорим, ни за что не догадаешься.
– А я знаю. Вы с Климовым заодно. Только он в розыске уже много лет. Знаешь об этом? Он на заметке у интерпола.
Молчание.
– Он давно уже не в розыске. С него сняты все обвинения.
– Значит, я прав. И ты работаешь вместе с ним. Что ж, тем хуже для вас обоих.
– Не пойму я тебя, Мишка. То ты вызываешься мне помочь. А теперь выдвигаешь свои условия. Зачем?
– Скоро узнаешь. Забирай свой конверт и вали к своему Климову.
Слышен стук каблучков.
– Ну вот, слышал?

– Он, значит, записал то же самое. Не пойму, зачем ему это надо? – сказал Виктор. – Только крутится в голове одна мысль. Надо ее проверить. Так что там за снимки?

Они стали разглядывать снимки. Вот стрельцов жмет руку Липняку и улыбается. Но улыбка эта какая-то неестественная. А вот они сит за столом в каком-то кафе. На третьем снимке к ним присоединяется сам Глеб Быстров.

– Значит, был кто-то еще, – сказал Виктор.

Вероника посмотрела на него вопросительно.

– Ну кто-то же снимал их, – снова сказал Виктор. – Вопрос – кто?

– Это важно? Ну, знать, кто снимал? – спросила Вероника.

– Об этом поговорим с Игорем. Какие у него будут мысли по этому поводу. Есть другой, более важный вопрос – время. То есть, когда были сделаны эти снимки. И не монтаж ли это. Потерпим до вечера.

До вечера терпеть не пришлось, потому что Хорошилов позвонил им раньше.

– Виктор, подтягивайтесь ко мне. Я на месте, – сказал он по телефону. Вероника же с тобой?

– Да, Игорь. Сейчас выдвигаемся, – ответил Виктор.

«Выдвигаемся… Ишь ты… вспомнил все-таки былые времена, – подумал Хорошилов. – Ну, что ж, дай-то Бог, чтобы память вернулась к тебе, Брат, окончательно».

Через час они уже были в кабинете, и все втроем размышляли над снимками и запиской с угрозами.

Игорь взял фотографии, еще раз внимательно изучая каждую. Он долго всматривался в лица Стрельцова, Липняка и Быстрова, а потом указал на одного из людей на заднем плане.

— А вот это что за тип? Вы его знаете?

Виктор и Вероника переглянулись, ведь они даже не заметили этого.

Игорь нахмурился.

– Этот человек мне знаком. Мы встречались с ним на одном из дел. Это мелкий информатор, который когда-то работал на Липняка, но ушел в тень. Неожиданно он появился на этой фотографии. Зачем. Мне он ничего не докладывал, – сказал Хорошилов.

Вероника задумалась:

– То есть он тоже играет какую-то роль в этом… Но зачем Быстрову столько усилий? Зачем ему эти угрозы?

Игорь поднял взгляд и посмотрел им прямо в глаза.

– Кажется, он хочет вас втянуть в игру. Он рассчитывает, что вы начнете реагировать на его угрозы и предпримете то, чего он ждет. Это способ манипуляции – вынудить нас сделать ошибку, выведав больше, чем мы планируем.

В кабинете повисла тишина.
А в деревне тем временем события развивались бурно. После вышедшего в свет материала, к жителям приехала целая делегация из разных ведомств и управлений. Ходили по домам, записывали жалобы людей. Обещали исправить ситуацию с переселением. Не в барак, как было ранее сказано, а, мол, в комфортабельное жилье в центре города. Кто-то соглашался, потому что давно хотел перебраться в город по разным причинам. Но в основном из-за того, что тяжело стало управляться с хозяйством: то радикулит, то еще какая болезнь.

Михеич стоял на своем – это его дом и никуда он отсюда не собирается уезжать. Мнение населения этого небольшого участка в несколько домов с одной единственной улицей разделилось. Образовалось два лагеря. Но тех, кто хотел остаться здесь, все же было больше. Делегация уехала, не решив до конца проблему. Но пообещала,что обязательно разберется с этим и ни один житель не останется без ответа.

Михеич с Петровичем сели на лавочку у калитки возле дома Михеича. Петрович хотел было достать папиросы, но передумал. Вспомнил, что Михеич не переносит запаха дыма.

– И чего на лавке сидите? В дом бы зашли. Прохладно ведь, чай не лето на дворе, – вышла к ним Матрена.

– О, Тимофевна, а Климушка-то так и не сказал, что возвернулась ты из больнички, – повернулся к ней Петрович. Затем встал, подошел поближе.

– Возвернулась. Еще позавчерась.

– От ведь, старый… – посмотрел на Михеича Петр Петрович.

– А чавой тобе говорить? Нешто изменица што?

– Заходите в избу, неча мерзнуть. У меня пирог на подходе.

– С брусникой? – спросил Петрович.

– И с брусникой будет к вечеру. А пока что рыбный, – ответила Матрена.

– А ты чавой-то встала? Раздухарилась, понимаш. Лежать тобе надобно ишо.

– Да чего уж лежать-то? Належусь, поди, еще. Да и уже считай, належалась. Все бока отлежала в больнице этой. Айдате уже.

Но Михеич проигнорировал слова жены и остался сидеть на лавочке, о чем-то думая. Петр Петрович крякнул и тоже сел рядом.

– Я что говорю, слышь, Клим?

– Ну, слышу. Гутарь, стало быть, коли начал, – проворчал Михеич.

– А ведь гнилой у нас народец оказался. Вначале репортерам одно говорили, а как приехало начальство и посулило горы золотые, вмиг переметнулись на другую сторону баррикады.

– Мы люди подневольные, – ответил Михеич. – Раньше были. Нынче другое время. И то сказать, разе наша беда в том, что дома наши отцы выстроили. Стало быть, беречь нам их. Покуда могем.

– Ты вот, Клим Михич, вроде не старый еще, а говор у тебя, как у твово деда. Отец нормально разговаривал. А ты, как дед твой.

– Привык я ужо. И отвыкать без надобности таперя. Матрена вона моя и та обижаца, коды я по-светски начинаю гутарить.

– По-каковски? – переспросил Петрович.

– Да как ты вот, например.

– Ишь ты. То есть по-русски, но не по-нашенски. Так что ли?

– А хошь бы и так, – с вызовов ответил Михеич.

– Даа.. – протянул Петрович и замолчал.

– Позвоню-ка я девчатам нашим. Как они там?

– Да больно надо им переживать-то? У них там в городе своих дел полно.

– Не скажи Петрович. Девчата они правильные. Кабы не они, так нас и выселили б без лишних разговоров.

– Так-то оно так, Михеич. Может, ты и прав. Токо вишь, как наши штрейкбрехеры заговорили. Условия им подавай городские. А на нас наплевать.

– Штрей хто? – Михеич с удивлением посмотрел на соседа.

– Ну люди такие. Предатели общих интересов.

– Ааа, ну да, еще те брехуны, язви их в кочерыжку.

Он крякнул по-стариковски и достал из кармана телефон.

– Вызов пропущен. Сама звонила ластивка моя, Лариса.

– Слушай, Михеич, у тебя кто-то в роду был хохлом?

– С чавой-то такие выводы?

– А у тебя нет-нет, да промелькнут слова хохляцкие: ластивка, гутарить. Признавайся, кто у тебя в хохляндии?

– Та никого нету. Энто я так, для красного словца. Нравится мне украинский говор. Не мешай, – отмахнулся он и нажал на звонок.

– Да, Михеич. Где пропадаешь? Звонила тебе. Хотела узнать, как у вас дела и как Матрена Тимофевна.

– Дык всё хорошо у нас. Акромя… – он глянул на Петровича.

– Да не слушаю я, говори уже, – сказал Петрович и отвернулся.

– Тута-ка понаехали было представители с верхов. Да, да. По нашему делу.

– Ну значит, накрутили им хвоста, – радостно сказала Лариса.

– Знамо дело, накрутили. Ты приедешь когда? Скоро? Веру с собой прихвати, да Виктора с Игорьком. Ага. Соскучились. Расскажу, расскажу.

Михеич закончил разговор и положил телефон в карман.

 тут же перезвонила Веронике.

– Надо бы к Мхеичу наведаться, – сказала она без предисловий.

– А что случилось?

– Да ничего вроде. Но что-то он не договаривает. Просил, чтобы мы все приехали.

– Надо спросить у Игоря. Тут у нас дела такие…

– Почему я ничего не знаю? Рассказывай.

– Приезжай и все сама услышишь.

– Хорошо, еду.

Через полчаса Вероника была в кабинете, где все так же сидели ее друзья и все были в каком-то едва заметном напряжении.

– А что, мент родился? – попыталась разрядить обстановку Лариса. Но на ее шутку никто не обратил внимания. – Чего тишина у вас такая? Даже на шутку не среагировали.

Она взяла стул и присела за стол рядом с Вероникой. Увидев фотографии, взяла одну из них.

– Это что, Липняк? С кем это он?

– Вот мы и пытаемся понять, – подал голос Виктор. А Хорошилов лишь посмотрел на них на всех.

– Если это тот осведомитель – а я уверен, что он, – то он должен разъяснить нам эту картину.

– А где мы его найдем? – спросили вместе Виктор и Вероника и тут же посмотрели друг на друга.

– А вот где его искать, надо подумать. Он давно уже не работает с нами. По моим данным, у него свой бизнес. Во как!

– Но по фамилии же можно узнать? – спросила Лариса.

– Именно так мы и поступим, – сказал уверенно Хорошилов и снял трубку местного телефона.

– Дежурный, пригласи ко мне Рогова. Не могу до него дозвониться на мобильный, – схитрил Хорошилов, подмигнув друзьям. Положив трубку, он в оправдание сказал, показав свой мобильный:

– Разрядился.

Все сдержанно улыбнулись.

Через минуту в дверь постучали и в кабинет вошел Рогов.

– Разрешите? – спросил он.

– Проходи, Коля. Вот взгляни на этот снимок. Узнаешь?

– Липняк. А кто двое других?

– Это Стрельцов и Быстров. Но я не о них. На заднем плане узнаешь?

Рогов внимательно всматривался в снимок.

– Это же…

– Правильно. КУма собственной персоной, – сказал Хорошилов. – Пробей его как можно скорее, Коля. Это важно. Где он сейчас, чем занимается. Только осторожно. Мы не знаем, что у него на уме и как он отреагирует на нашу заинтересованность им.

– Сделаем, Игорь Владимирович.

– Давай, Коля.

Рогов вышел, а Хорошилов стал ходить по комнате в своей манере, заложив руки за спину.

– Игорь, и что нам даст это? – спросила Вероника.

– Что именно? – повернулся к ней Хорошилов.

– То, что мы найдем его. Он может не согласиться сотрудничать с нами.

– Куда он денется? – сказал Хорошилов, но уверенности в его голосе никто не услышал. – Будем надеяться, что согласится помочь по старой памяти.

– А если он сменил фамилию, имя? – теперь вопрос задала Лариса.

– И это вполне возможно. Но мы будет искать. И искать настойчиво. Если он был рядом, он мог многое слышать и видеть. И это прольет свет на наши вопросы, которые станут разрешимы. Вот он ответ. Кума. И как подсказывает мне моя интуиция – не зря он там крутился. Ох. не зря.

Кума (ударение на первый слог) – он же Зверев Георгий, когда-то был осведомителем у Хорошилова, когда тот еще был в звании капитана. Много полезного и стоящего передал в свое время Зверев Хорошилову. Потом как-то тихо отошел от дел по совету самого Хорошилова. И оказалось, что вовремя. Смекалка тогда еще опера Хорошилова помогла избежать неприятных последствий, когда Зверева могли просто убрать. Но Хорошилов сделал так, что КУма оказался не при делах. И теперь Хорошилов был уверен в том, что Зверев не откажет в его просьбе – он ему обязан жизнью своей.

– Ну что, ребятки… Будем ждать результат. А пока предлагаю, если вы не против, выпить по чашке кофе в нашей столовой.

– Кофе – это хорошо, сказала Лариса. – Но с Михеичем как быть? Едем к нему? Что ему сказать? Он ждет.

– Давайте дождемся результат от Коли Рогова и там решим, – сказал Хорошилов. – Но вы можете одни съездить. Вы в принципе мне здесь не нужны. Это будет дело уже оперативной части.

– Ну вот еще, не нужны. Что значит, не нужны? А если надо будет еще раз встретиться с Быстровым?

– Вероника, ты уже свое дело сделала. Теперь это дело профессионалов. Тебе вообще нельзя больше встречаться с ним. Это уже может быть опасно. Так что, Виктор, забирай девчат и поезжайте к Михеичу. Там вы будете нужнее.


День уже клонился к вечеру, а старые друзья, Михеич с Петровичем все сидели на лавочке и с грустью смотрели на багряный закат.

Утром следующего дня лейтенант Николай Рогов вошел в кабинет Хорошилова с отчетом по Георгию Звереву.

Хорошилов стоял у окна, заложив руки за спину.

– Положи на стол, Коля, – сказал он, не оборачиваясь.

– Пояснения не нужны, товарищ майор?

– Что еще за пояснения? – Хорошилов подошел к столу и взял отчет в руки. Пробежавшись по нему глазами, он нахмурился. – он что, уехал из страны?

– Еще два года назад, – ответил Николай.

Хорошилов бросил отчет на стол, хмуро посмотрев на Рогова:

– Вот так просто взял и исчез, будто в воду канул. Понимаешь, Коля, что это значит?

Николай кивнул, но глаза его выдали тревогу.

– Как и предполагалось, он был не один. Помогли, значит, товарищу сбежать. И кто-то из своих, если уж на то пошло.

– И что теперь, товарищ майор?

– Спасибо, Коля. Свободен.

Через пару минут, когда Рогов исчез за дверью, Хорошилов набрал Виктора.

– Витя, ты чем занимаешься?

– Добро утро, Игорь. Кофе пью. А что?

– понимаешь, такое дело… Наш Кума, то есть Зверев за границей. И узнать мы ничего не сможем. Придется действовать самим. Есть у меня план. Ты сможешь приехать?

– Без проблем. Только кофе допью. Но мне придется добираться до тебя долго. Общественный транспорт не личная машина.

– Витя, возьми такси. Если нет денег, я оплачу.

– Ты не поверишь, но я на мели. Деньги имеют свойство заканчиваться. Как это не прискорбно.

– Давай. Витя, бегом заказывай такси и ко мне. Время не терпит. Потом будем философию разводить.

Хорошилов положил трубку и открыв сейф, извлек оттуда папку с грифом «Секретно». Положил папку на стол и сам сел в кресло. Немного подумав, развязал папку и достал оттуда документ. Прочитав написанное, которое знал наизусть, бросил листок на стол.

В это время раздался звонок местного телефона.

– Майор, давно н слышал твоего голоса, – сказал полковник Шувалов. – Как у тебя дела? С докладом ко мне не спешишь. Решил самостоятельно действовать, так сказать, своим умом блеснуть.

– Да мы работаем, товарищ полковник.

– Знаю, что работаете. Потому и спрашиваю тебя, когда докладывать будешь – проделанной работе?

– Пока не о чем докладывать.

– А вот это плохо, господин майор.

Хорошилов знал, когда полковник переходил на «господина», дело пахло порохом.

– Зайди ко мне, – сказал полковник.

– Слушаюсь, товарищ полковник, – ответил майор и встал со своего кресла.

В дверь постучали.

– Заходи, Виктор, – крикнул громко Хорошилов.

– Ты с такой уверенностью, – сказал Виктор.

– Так по времени только ты мог подъехать. Я к начальству. А ты посиди, почитай там на столе.

Хорошилов вышел, а Виктор сел на его место и взял в руки бумажку. Это было досье на Стрельцова.

– Ого, – сказал сам себе Виктор. – Вся подноготная нашего общего друга, Вероника.

Сказал он это так, словно Вероника сидела рядом. Он внимательно изучил досье. Оказалось, что не все он знал об однокласснике.

В кабинет вошел Хорошилов.

– Ну как, ознакомился? – спросил Хорошилов.

– Да, много интересного увидел. Слушай, так ты в курсе дел Глеба? А почему не сказал Веронике, когда она пошла с ним на встречу с ним? Здесь черным по белому написано, что Стрельцов и Быстров были повязаны одним делом.

– Я был сам удивлен, когда она сказала о нем. И сразу понял, что это его инициатива встретиться с ней, а вовсе не ее, как она нам сказала. Нет, она не догадывалась, что не случайно встретила его в торговом центре. Он сам искал этой встречи. А тут она ему позвонила, что интересуется Стрельцовым. Я ничего не сказал, чтобы не помешать Веронике.

– И что сие значит?

– А значит это то, что я попрошу тебя наведаться в квартиру Стрельцова и внимательно там все осмотреть.

– Как ты себе это представляешь?

– Вот ключ от его квартиры. Я сейчас попросил полковника Шувалова помочь восстановить тебя в органах. Ты ведь хочешь работать? – Хорошилов изучающе смотрел на брата.

– Интересное постановка вопроса. Незаконное проникновение в жилище…

– Да ладно тебе разводить демагогию. Пойдешь с Роговым. Толковый парень. Не засветитесь только там. Вот прочти еще это.

Виктор взял отчет, который принес Рогов.

– А это кто? Зверев?

– Он самый. На два фронта работал сучонок. А Стрельцов, он же в последствии Липняк, платил ему немалые деньги, оказывается. Сейчас он за границей. Может в квартире Стрельцова-Липняка найдется хоть какая-то зацепка. Нет у нас ничего на Быстрова, понимаешь? А надо найти.

Он вызвал к себе Рогова.

– Вызывали7 – вытянулся лейтенант.

– Коля, поедешь с Виктором. Действовать будете очень осторожно. Оба в квартиру не суйтесь. Виктор, ты, как более опытный, пойдешь туда один, а ты, Николай, будешь страховать его с улицы. В общем, Виктор, не мне тебя учить.

Николай кивнул, но в душе у него зашевелилось беспокойство.

Через часа полтора Виктор с Роговым были уже у дома, где жил Стрельцов когда-то.

– Оставайся на месте, а я пошел, – сказал Виктор. – Если что заметишь, звони в домофон. Ничего не говори, я пойму, что это сигнал от тебя.

Виктор подошел к двери и вставил ключ. Дверь тихо приоткрылась.

Внутри было пусто и тихо. Виктор осторожно прошел внутрь, внимательно осматриваясь. Чистота и порядок были такими, словно квартиру недавно убирали. Каждый предмет находился на своем месте. Но что-то было не так. Он не сразу понял, что именно, пока не обратил внимания на стол у окна. Там лежал сложенный лист бумаги.

Виктор подошел ближе и взял бумагу в руки.. Почерк был размашистым, немного наклоненным влево. Записка гласила: «Ты опоздал. Следующий раз – в старом месте». Он мгновенно почувствовал, как холодный пот пробежал по его спине. Это был знак. Стрельцов знал, что за ним придут. И не просто знал – он играл с ними.

Вдруг Виктор услышал, что кто-то возится с замком, будто его пытаются открыть отмычкой.

В комнату вошел мужчина крепкого телосложения, коренастый.

Виктор затаил дыхание. Шаги приближались. Виктор вытащил зажигалку-пистолет, очень похожую на настоящее оружие и замер, держа зажигалку перед собой.

Неожиданно за дверью раздался шорох бумаги – незнакомец нашел записку. Несколько секунд стояла тишина, после чего раздался тяжелый вздох и тихое ругательство.

– Крысёныш, – процедил сквозь зубы мужчина, и в его голосе слышалась досада.

Затем послышался щелчок – словно он нажал на кнопку на карманной рации.

– Это я. Объект подтвердил исход. Ушел, – отозвался он, а потом добавил: — И кто-то уже был здесь до нас.

Виктор напрягся, понимая, что его присутствие раскрыто. Это означало только одно – нужно либо выбираться, и как можно быстрее, либо имитировать захват. Он выбрал второе.

Шаги направились вглубь квартиры, мужчина искал следы, которые мог оставить «непрошеный гость». Поравнявшись с дверью, за которой стоял Виктор, мужчина пнул ее ногой. В это время Виктор выскочил из-за двери с криком «Руки поднял! На колени!», направив на него ненастоящий пистолет. Мужчина неожиданно кинул в Виктора бутылку с водой, которую держал в руках и метнулся к окну. В один миг выбив створку, он выскочил наружу. Виктор подскочил к окну. Мужчина, прихрамывая, пустился, как мог, наутек.

Не успел он скрыться за углом, как под окном уж стол Николай.

– Кто это был? – громко спросил он у Виктора. Виктор только махнул рукой, в которой еще держал зажигалку-пистолет.
Виктор, проводив взглядом стремительно исчезающего вдалеке мужчину, слегка нервно перевел взгляд на Николая, который уже стоял под окном, прищурившись, словно готовясь получить очередной приказ.

– Коля, давай наверх, живо! – Виктор махнул ему рукой, жест был четким, но в голосе проскользнула легкая тревога, которую он старался скрыть.

Николай тут же рванул вверх по лестнице, и через минуту уже стоял рядом с Виктором, который явно еще осмысливал произошедшее.

– Этот парень… он не просто так сюда явился, – тихо проговорил Виктор, переводя дух. – Похоже, его предупредили, что мы сюда наведаемся. Или у Зверева тут глаз на каждом углу.

Николай, пытаясь понять всю серьезность ситуации, беспокойно осмотрелся вокруг, словно ждал, что из-за угла вот-вот выйдет кто-то еще.

– То есть, нас здесь ждали? – прошептал он, не сводя напряженного взгляда с Виктора.

Виктор лишь хмыкнул, глядя на своего молодого напарника, у которого в глазах блестела смесь удивления и страха.

– Да уж, Коля. Похоже, мы с тобой только на самой вершине айсберга.

– Это было несложно догадаться. Мы пришли сюда не так уж и скрытно. Да и сам Зверев – не последний человек, чтобы оставить квартиру без присмотра. Теперь у нас хотя бы есть зацепка: они наблюдают за этим местом. Вопрос в том, кто.

Николай недовольно поморщился, понимая, что пока больше вопросов, чем ответов.

– Что будем делать, Виктор?

– Для начала – возвращаемся к Хорошилову. Отчет о встрече в кабинете и… небольшая зацепка, – Виктор размахнул листком бумаги перед лицом Николая. – В старом месте, так он написал. Ты знаешь, что это значит?

– Предполагаю, что это может быть старый склад, о котором говорил Хорошилов. Он ведь когда-то был их базой для встреч.

Виктор нахмурился, сжимая записку в кулак.

– Ладно. Значит, завтра на рассвете едем туда. А пока – уходим, пока нас тут не застукали еще раз.

Николай посмотрел на Виктора, нервно кивнув. Ситуация становилась все напряжённее, и в воздухе будто бы повисло молчаливое предупреждение.

– Ну и что дальше? – тихо, почти шёпотом спросил Николай, словно боясь, что даже стены могут их подслушивать.

Виктор устало вздохнул, чуть нахмурившись. Он сжал в руке записку, словно пытаясь понять, что она могла скрывать между строк, и сказал:

– Пойдём к Хорошилову, там разберёмся. Надо выяснить, знает ли он что-то про это «старое место». Есть у меня догадки, но пока… пока лучше проверим всё у него.

Они, стараясь не шуметь, покинули квартиру. Уже на улице Николай бросил тревожный взгляд на Виктора, а потом снова оглянулся назад:

– А если… они уже знают, что мы на них выходим?

Виктор приобнял его, чуть ослабив напряжение на лице:

– Не переживай, Коля. Нас ждали, значит, они теперь сами на измене. Нам остается просто обернуть это против них.

Доехав до отдела, они зашли в кабинет к Хорошилову. Майор уже ждал их, сидя за столом и постукивая пальцами по закрытой папке. Как только они вошли, он выпрямился, оценивающе оглядев Виктора и Николая.

– Ну что, нашли что-нибудь? – спросил он, сразу перейдя к делу, как только они вошли.

Виктор молча протянул записку. Хорошилов прочитал её и хмыкнул, будто увиденное его не особо удивило.

– Я так и думал... Он здесь. Хитрый лис... Старое место, говорите… Ну что ж, это как раз в его духе. Этот Зверев всегда любил разыгрывать сцены, только вот не думал я, что дойдёт до таких игр. Склад на окраине, где мы раньше встречались, подходит под это описание. Думаю, это он и есть.

– Но идти туда вот так, прямо по указке… – начал было Николай, но Хорошилов перебил его:

– Ты прав, Коля. В лоб туда соваться – глупо. Но и упускать шанс нельзя. Сделаем так: вы двое поедете первыми, как будто ничего не подозреваете. Возьмешь служебную машину, Коля. А я организую подстраховку: две машины с ребятами будут неподалёку, на случай, если Зверев что-то задумал.

Виктор усмехнулся, понимая ход мыслей майора.

– Хороший план, товарищ майор. Только предлагаю не приближаться сразу. Пусть наши подъедут чуть позже, когда мы уже осмотримся.

Хорошилов одобрительно кивнул, видя, что Виктор всё понял правильно.

– Договорились. Сбор завтра на рассвете у отдела. Возьмите с собой всё, что может понадобиться. И, Виктор, – Хорошилов остановил его взглядом, – быть начеку. Зверев – не та рыба, что легко идёт в сеть.

Виктор сдержанно кивнул, понимая, что завтра им придётся рискнуть, но выбора уже не было.

На следующее утро Виктор и Николай стояли возле отдела, готовые к предстоящей операции. Светало, и город только начинал просыпаться, но напряжение уже накрыло их с головой. Виктор проверил снаряжение, обменялся быстрым взглядом с Николаем и коротко кивнул.

– Ну что, Коля, вперёд. Слушай внимательно и не отставай. Как начнётся что-то неладное, сразу сигнализируй.

Они сели в машину и поехали к старому складу, держась без лишнего шума. Виктор сосредоточенно вёл машину, а Николай, будто чувствуя его настрой, молчал, то и дело поглядывая в окно. Вскоре показалось здание склада – серое, мрачное, немного покосившееся.

– Приехали, – сказал Виктор, останавливаясь в отдалении, чтобы не привлекать внимание. Он бросил взгляд на часы. Две машины с их подкреплением, как договорились, должны подъехать через несколько минут.

– Впереди один из выходов, у той двери, – прошептал Виктор, внимательно осматриваясь. – Твоя задача – держать меня в поле зрения, но оставаться в тени. Слышишь что-то или видишь, не лезь вперёд, просто наблюдай.

Николай кивнул, напряжение сказывалось, но он был готов. Виктор оглядел тёмные окна склада и прищурился. Слишком спокойно всё выглядело, будто здесь никто не появлялся уже много лет.

– Ладно, я первый, – тихо сказал он и направился к двери. Николай остался чуть позади, внимательно следя за каждым его шагом. Виктор толкнул дверь – та неожиданно легко поддалась и открылась с мягким скрипом. Внутри стояла тишина. Полумрак, остатки старой мебели, пустые ящики – всё как будто застыло во времени.

Виктор осторожно продвигался вперёд, вглядываясь в каждый тёмный уголок, стараясь не упустить ни одной мелочи. Место было пугающе тихое, словно здесь не ступала нога уже долгое время. Но вдруг его ноздри уловили странный, едва различимый запах – что-то химическое, холодное, словно смесь краски и металла. «Ловушка» – промелькнула мысль.

Он сделал знак Николаю оставаться на месте и подошёл ближе к центру склада. На полу что-то блеснуло – металлический предмет, возможно, выброшенный кем-то. Виктор присел, чтобы рассмотреть его, и увидел… маленький кусок цепи. Он сразу вспомнил, что где-то уже видел подобную, только вот у кого?

Он затаил дыхание. Из темноты склада послышался слабый шорох, словно кто-то осторожно ступил, скрывая своё присутствие. У Виктора неприятно засосало под ложечкой, а мускулы напряглись в ожидании. Он бесшумно потянулся к спрятанному оружию, готовый к любому повороту.

– Коля, кто-то идёт, – прошептал он, бросив напарнику предостерегающий взгляд и жестом указывая оставаться в укрытии.

Звуки шагов становились всё ближе, медленно и неторопливо, как будто приближающийся теперь вовсе не пытался скрыться. Виктор, напряжённый как струна, поднял руку, предупреждая Николая не шевелиться.

Шаги были медленными и размеренными. Виктор, напряжённый до предела, осторожно поднял руку, указывая Николаю оставаться на месте.

Наконец, из темноты показался мужчина. Высокий, сдержанно одетый, с хищным взглядом. Уголки его рта слегка дрогнули, когда он увидел Виктора, словно он ожидал встречи. В одной руке он держал небольшой кейс

– Ну вот и встретились, Виктор, – голос его прозвучал холодно, без малейшего намёка на волнение. – Я знал, что ты не сможешь устоять перед приглашением.

Виктор всматривался в человека и в голове стало проясняться – Зверев. Ну конечно же, это был он. Много лет назад Виктору довелось с ним встретиться и даже привлечь за мошенничество. Зверев тогда был совсем молодой, как и он сам. Вот откуда он знал его, когда Игорь показал его на фотографии. Но тогда Виктор как-то не заострил на нем внимание. А теперь видел – перед ним стоял тот самый Зверев.

– Зверев… У тебя много вопросов, на которые тебе пора ответить, – Виктор старался говорить ровно, но в голосе проскальзывало напряжение. – Ты ведь понимаешь, что игра закончена?

– Узнаал, значит, - протянул, ухмыляясь, Зверев.

Он рассмеялся – коротко, словно над каким-то старым, смешным воспоминанием.

– Ты думаешь, Виктор, что сможешь всё так просто закончить? Нет. Я не так легко сдаюсь. К тому же… ты ведь даже не знаешь, с чем имеешь дело. – Он поднял кейс, указав на него взглядом. – Здесь всё, что вам с вашим Хорошиловым нужно, чтобы распутать эту паутину. Но ты уверен, что готов это увидеть?

Виктор взглянул на кейс и прищурился, изучая его собеседника. Он знал, что Зверев не раз обманывал и манипулировал, уводил от следов и запутывал на каждом шагу. И сейчас было бы крайне глупо верить, что он так просто сдастся.

– Оставь свои трюки, Зверев. Если ты решил сдаться, выкладывай всё. Иначе дело перейдёт на другой уровень. Ты это знаешь.

Зверев чуть заметно кивнул, словно соглашаясь, но в его взгляде мелькнула какая-то скрытая угроза.

– Как скажешь, Виктор. Только мне интересно, как далеко ты готов зайти ради правды. – Сейчас у тебя есть выбор: либо положить конец этому фарсу, либо погрязнуть в нём по уши.

Николай, стоя чуть в стороне, вдруг уловил что-то настораживающее. Он заметил, как рука Зверева дёрнулась в сторону, словно тот собирался что-то предпринять. Не раздумывая, Николай шагнул вперёд и резко окликнул:

– Руки подними, Зверев!

Зверев слегка вздрогнул, но быстро взял себя в руки. Подняв ладони и усмехнувшись, он с притворной расслабленностью произнёс:

– Какие страсти разыгрались. Но раз так, пусть будет по-вашему.

Николай и Виктор шагнули ближе, сдержанно, но готовые к любой реакции. Виктор указал ему бросить кейс на пол.

Зверев неохотно положил кейс на землю, слегка кивнув:

– Ладно, смотрите, – сказал он, слегка кивая в сторону кейса, как будто передавал им ключ ко всему.

Виктор присел, осторожно открывая кейс. Внутри были папки с документами, фотографии и несколько флешек. Но что-то заставило его остановиться: одна из папок была помечена красным маркером. Он поднял её, взглянув на Зверева.

– Это то, чего ты так боялся? – спросил Виктор, не отрывая взгляда.

Зверев лишь усмехнулся.

– Это только начало, Виктор. Начало пути, который тебе предстоит пройти, если хочешь знать правду. Я слышал, что ты отошел от дел? Но вижу, что это были лишь слухи. Ты по-прежнему на своем месте.

Виктор медленно встал, держа папку с красной меткой в руках и не сводя глаз с Зверева.

– А ты, значит, оставил зацепку и хочешь, чтобы мы с ней возились, как дети с игрушкой? Думаешь, мы будем плясать под твою дудку?

Зверев наклонил голову, почти издевательски улыбаясь.

– Виктор, ты ведь умный человек. Я оставил вам не просто зацепку – это план, путь к ответам на вопросы, которые вы даже не успели задать. Вы хотите справедливости? Хотите выйти на меня? Так вот, ищите – здесь всё, что вам нужно. Но, предупреждаю, ты не представляешь, во что впутываешься.

Николай, не выдержав, шагнул вперёд.

– Зачем весь этот спектакль, Зверев? Если у тебя есть информация, выкладывай её сразу. Все эти игры нам уже надоели.

Зверев спокойно посмотрел на него, но в глазах мелькнуло что-то тёмное, холодное.

– Ты слишком наивен, юноша, – тихо произнёс он. – Порой дорога к истине куда сложнее, чем кажется. Есть вещи, которые лучше увидеть самому, а не узнавать от других.Поэтому я и даю вам возможность. Поймите: игра только начинается.

Виктор стиснул зубы, понимая, что Зверев намеренно провоцирует их, держит в напряжении, чтобы увести в сторону от чего-то важного. Но отступать было некуда.
– Да, это те самые документы, – сказал Хорошилов и захлопнул папку. – Но какое отношение Зверев имеет к ним, вот вопрос? И каким образом они оказались у него?

– Разрешите вопрос, товарищ майор? – Рогов смотрел на Хорошилова глазами преданного ученика, но в то же время сомневающегося в правоте слов учителя.

– Валяй, Коля, сегодня все можно, – снисходительно ответил Хорошилов и откинулся на спинку своего кресла.

– Вы знали, что Зверев в городе?

– Нет, Коля, не знал. Узнал в последний момент, когда вы уже были на месте. Но не сомневался в этом. Я Зверева знаю, как свои ять пальцев. Потому у меня и такой вопрос.

– В таком случае, – подал голос Виктор, – он эти документы и достал для тебя.

Хорошилов внимательно посмотрел на Виктора.

– Виктор, да ты проявляешь чудеса. Прямо на глазах демонстрируешь знатока шпионского сыска.

– Да, Игорь, если не считать того, что я, как и ты, очень хорошо его знаю. Ты же, наверняка, навел о нем справки, когда брал его к себе в уведомители.

– Да, Виктор, навел. И не нашел ничего, что меня бы остановило. Но я понимаю, что ты хочешь сказать. Это ведь ты вел его дело о мошенничестве. Я теперь очень многое понимаю. И мне бы не хотелось, чтобы у нас с тобой на этой почве возникли разногласия.

– А не будет разногласий, Игорь. Потому что мы оба понимаем, что Зверев никакой не предатель. Он ведет двойную игру. Он по-прежнему тебе помогает.

И только лейтенант Николай Рогов был не в курсе того, о чем сейчас говорили его старшие товарищи. Хорошилов посмотрел на него и успокоил:

– Все, что ты сейчас слышишь, Николай, дело давних лет. Зверев – наш общий с Виктором знакомый. И сейчас он не тот, за кого себя выдает.

– Это я уже понял. Только нам что это дает?

– Резонный вопрос. Коля. И, главное, своевременный. Если его ведут и следят за квартирой, это говорит об одном – Зверев в опасности.

– И, похоже, он это понимает сам. – сказал Виктор. – Поэтому он так обречено себя вел. Отдал кейс с бумагами, словно ему было все равно, что с ним будет дальше.

– Именно. Зверев знал, что сам находится под ударом, но он понимал и то, что сейчас на кону большее, чем его собственная безопасность, – кивнул Хорошилов, подбирая нужные слова. – Ради этого он согласился вести двойную игру. Да, он с риском для себя выкрал эти документы. Но не ради себя, а ради нас.

– Тогда что мы можем сделать, чтобы помочь ему? – настороженно спросил Рогов, чувствуя, что задача выходит за рамки его понимания, но желая быть полезным.

– Мы должны взять контроль над ситуацией, – спокойно ответил Виктор, его глаза были полны решимости. – Коля, Зверев не случайно выбрал этот момент. Среди документов оказалась и флешка с компроматом на Стрельцова-Липняка и Быстрова. Он выложил перед нами не просто улики, а свой билет в новую жизнь. Но в одиночку ему не справиться.

– Флешка? – удивленно переспросил Рогов. – Значит, у нас есть возможность обезопасить его и одновременно разоблачить всех, кто в этой сети интриг.

– Именно так, Коля. Но здесь еще один важный момент. – Главное – не только защитить Зверева, но и сохранить его семью, – сказал Хорошилов, легко похлопывая лейтенанта по спине, будто подбадривая. – Если он выберется из этого, у него будет шанс начать всё сначала. – И в этом будет твоя заслуга.

– А причем здесь я? – удивленно смотрел то на майора, то на Виктора Рогов.

– Потому что тебя, Коля предстоит последить за ним. Семья его за границей, но уверенности в том, что и туда не доберутся их мохнатые щупальца, нет.

– Что вы мне предлагаете ехать ха границу? – еще больше удивился Николай.

Хорошилов и Виктор переглянулись и одновременно улыбнулись.

– Неплохо было бы, да, Коля7 – спросил с усмешкой Хорошилов. – Но увы…

– Вот так всегда, – вздохнул Николай.

На столе зазвонил местный телефон.

– Слушаю, – ответил Хорошилов. – Да, товарищ полковник… Понял…

Он положил трубку и победоносно посмотрел на товарищей.

– Финита ля комедия, – сказал он торжественно. – Только что Шувалов сказал, что взяли всех тепленькими.

В дверь постучали. На пороге стоял Зверев.

– Разрешите войти, товарищ майор?

– Жора… проходи, дорогой, – Хорошилов пошел навстречу с раскинутыми руками. – Ну, удивил, удивил. Как же так-то, Жора? Играл в темную.

– Но вы-то, товарищ майор, с вашим-то опытом… Неужто не догадывались?

– Ну… – Хорошилов пожал плечами.

– Ладно, проехали. Я ведь все понимаю. А ты, капитан, теперь уже, наверное, майор, – обратился Зверев к Виктору, – тоже ведь подумал, что напал на след матерого преступника?

– А ты, Зверев не изменился. Все такой же самоуверенный. Льстишь себе.

– Ну, ладно препираться, – сказал Хорошилов. – Главное – все встало на свои места.


В это время Лариса и Вероника, узнав, что деревню не тронут, решили поддержать Михеича с его домом. Они договорились с местными мужиками, взяли в руки инструменты и с энтузиазмом взялись за дело. Каждый день они делали понемногу: латали крышу, чинили старые окна. Михеич, сначала отнекивался, в итоге с благодарностью принял помощь – он знал, что люди с таким открытым сердцем, как Лариса и Вероника, не ждут ничего взамен.

Деревня оживала на глазах, и Зверев всё чаще приезжал сюда, словно находя в этой тишине глоток свежего воздуха, укрытие от бурь и тревог своей сложной жизни. Здесь, среди простых людей и их забот, он начинал верить, что впереди ещё есть будущее.

Тем временем Виктор, окончательно обретший память и уверенность в себе, стоял рядом с Вероникой, наблюдая, как мужики ловко помогают Михеичу укрепить старую крышу.

Он обнял Веронику, ощущая тепло её близости и крепость их общего пути.

– Люблю тебя! – мягко улыбнулся он, глядя на неё.

– А я тебя, – Вероника смотрела на него, её взгляд светился спокойной радостью.

Он нежно поцеловал ее.

– Мы смогли сделать эту жизнь иной. Помогли этим людям, – сказал Виктор. – И от этого на душе еще радостнее.

– И всё благодаря тебе и твоей честности. Ты смог разобраться, что происходит на самом деле, и не пошёл на поводу у страха. А я в тебя верила.

Виктор немного помолчал, будто переваривая её слова. Потом чуть заметно улыбнулся, поглаживая ее красивые волосы.

– Ты знаешь, иногда мне казалось, что я теряю почву под ногами. Что вся эта история с Зверевым, с этими документами… что это просто бездушная игра. Но когда я посмотрел на всё с твоей стороны, понял: в этом всём есть люди, их судьбы. Мы здесь не ради бумаг, не ради каких-то абстрактных целей. Мы здесь ради таких, как Михеич, как Зверев, как жители этой деревни.

Вероника мягко кивнула, её глаза блестели.

– Да, Виктор, и ты сделал первый шаг. А всё остальное сложилось само. Ведь иногда, чтобы что-то изменилось, нужно просто взять и решиться на первый шаг.

– Ну уж нет, первый шаг сделала ты, когда вызвала меня в тот злополучный лес, – улыбнулся он.

– Прости меня. Я сама не знал, что так получится.

– Но ведь получилось, как нельзя, лучше.

В это время Лариса, взобравшись на крышу, старалась поддерживать непринуждённую беседу с Михеичем. Она рассказала ему, как однажды помогала своему отцу ремонтировать их старый дом, как смеялась, когда они с ним роняли инструмент или упускали гвозди. Михеич, слушая её истории, расслабился, чувствуя, как медленно, но уверенно уходит напряжение последних месяцев.

И вот, под вечер, когда все работы наконец были завершены, деревня казалась живой и спокойной, как никогда прежде. Жители собрались у дома Михеича – кто-то помогал собрать инструменты, кто-то просто стоял рядом, смеялся, что-то обсуждал. Это была живая, искренняя картина, и в этом тепле и уюте чувствовалась какая-то особая простота и сила. Зверев тоже был здесь, казался спокойным и умиротворённым, как будто впервые за долгое время он мог не оглядываться, не ждать подвоха.

– Кажется, на этот раз мы действительно сохранили всё, что было важно, – тихо сказал он, бросив взгляд на улыбающихся, говорящих друг с другом людей. Он говорил не громко, почти про себя, словно проверяя, действительно ли так и есть.

А в жизни и службе верхушки власти не изменилось ничего. Просто на время все притихло и ждало своего следующего часа.

Хорошилов получил очередное звание. Он теперь подполковник. Виктор официально принят на службу и восстановлен в звании майора. А лейтенант Николай Рогов получил звание старшего лейтенанта и очень этим гордился.

Быстро пролетел год после свадьбы Виктора и Вероники. Они ждут первенца.

А Зверев привез свою семью из-за границы. Снова открыл небольшой бизнес.

Все они встречаются помимо службы на всех мероприятиях. Дружат семьями и часто собираются на даче подполковника Хорошилова. Прекрасные люди прекрасной страны.