Сентенции от конца ноября 2024г

-1--     Я обращаю внимание на язык текстов, вернее, именно то, как автор выражает свои мысли очень захватывает моё внимание и размышления. Во-первых, язык сам по себе – главное украшение текста, самое большое удовольствие мне преподносится именно языком, стилем. Простые сообщения, которыми полны газеты и выступления журналистов и политиков, оформляются ясным, незамысловатым способом. Но если автор хочет сообщить о неочевидных вещах, своих размышлениях и чувствах, то ему придётся усложнить свой язык. И то, как это сделано – главная изюминка текста. Для меня она важнее того, о чём говорится в написанном. Почему мне так нравятся прозрачные, гармоничные, понятные тексты о сложном, я не знаю.  То, как пишущий формирует  свои наблюдения и размышления, само по себе захватывает ум и заставляет видеть и устройство языка и мироустройство.  Меня изумляет  каким сложным способом оформляет свои мысли Андрей Белый в книге «Начало века». Потратив несколько минут, можно найти в его предложениях и подлежащее и сказуемое и разложить длинное предложение на составные части и, в итоге, понять о чём говорится в этом предложении. Непонятно только зачем с такими вывертами  языка создан этот текст.  Мне кажется, что эти сложности противоестественны, они совсем не необходимы.  Другой замечательный текст, навсегда пленивший меня – это книга Ольги Форш «Сумасшедший корабль»  Она читается медленно, так как необходимо понять все намёки, сложные метафоры, аллегории, переполняющие текст. Но это большое удовольствие осознавать такой текст. И я нигде больше не встречал такую насыщенность образами.  Я очень рад этому тексту. Конечно великие образцы языка – это книги Пушкина, Лермонтова, Гоголя и Давида Самойлова.  Достоевский тоже мне дорог. Он пишет удивительно по-своему, это только его язык. И несмотря на длинные предложения всё понятно и не требует нескольких итераций прочтения. Язык Достоевского – прозрачен, ясен, и, главное, самобытен.  Язык философа Хайдеггера мне не нравится. Он пишет об интересных для меня вещах, но выражается неясно, туманно. А вот философ Константин Карманов в книге «Логика идеального» подарил мне удовольствие от ясного и чёткого изложения сложных и логичных мыслей.

-2--      Я задумался над темами моих постов.  Они не о политике, не об истории, не об  искусстве и так далее. Есть остепенённые специалисты во всех этих областях и не мне перебивать их.  Выходит, я пишу в основном о себе, о своём восприятии жизни моей и вообще. Мне интересно то, что я искренно говорю на широкую публику. И я думаю, что есть люди, похожие на меня, кому мои высказывания интересны или полезны. Конечно, я встречал мнение сугубо практичных людей, говорящих, что если тебе не платят, то не нужно ничего делать. У меня другое мнение. Кроме того я пишу свои посты с удовольствием и отдаю себе отчёт в том, что для многих – это инфантильные и раздражающие их тексты. Спасибо им, что они, в большинстве держат своё неудовольствие от меня при себе.  Люди все разные и  с разной скоростью взрослеют. По-моему, я уже стал стариком, но не повзрослел до своего максимума.  Я всё ещё удивляюсь разным сторонам жизни и заново для себя открываю всем известные понятия и секретики бытия. И я так рад своим мыслям, что делюсь ими.

-3--             На что похожа жизнь? На текст. Они бывают подробными и скучными, без изюминок. Но случается, что оба они дарят нас неожиданными вывертами, не сюжета, а самого тела текста – языка. Телом для жизни является восприятие текущего момента. Нестандартные построения предложений, точные и как бы новые слова, и новые смыслы, то есть игра сюжета – очень украшают текст и жизнь. В этом и некоторая разница между ними. Если над языком мы имеем некоторую власть и сами пишем или воспринимает текст, то отношения с жизнью другие: мы полностью зависим от жизни, это она может нас радовать или огорчать. Есть люди, я не из их числа, которые создают свою жизнь как поэты, и сами рождают красивые её повороты. Здесь я не говорю о тех, кто как Клещ в горьковском на дне, упорно чинит ржавые замки. Есть и подобные авторы, последовательно и скрупулёзно выписывающие подробности сюжета, забыв о возможностях языка привнести свой красивый смысл в создаваемый текст. Меня завораживают тексты, где язык, как метал под кузнечным молотом, принимает удивительные формы и несёт новые содержания или как ливень, напавший на землю, вдруг растекается по ней струйками невероятных траекторий, похожих на веточки дерева. Чем ещё схожи тексты с жизнью? Да тем, что ни тексты, ни жизнь невозможно однозначно интерпретировать. Каждый день у нас разные впечатления и понимания и текста, и нашей жизни. Ещё раз: и тексты и жизнь способны к таким поворотам, изгибам, формам, которые нельзя было заранее предвидеть. И это особенно удивительно и прекрасно.

-4--                Есть понятие или чувство, которое я называю «сцепленность с жизнью» в противоположность с чувством сна, дремоты, безвольного состояния.  Шофёры, вынужденные управлять машиной с учётом многочисленных жизненных проявлений – хороший пример крепкой сцепленности с жизнью.  Решительные, грубые или тонкие, но жестокие, злые люди – тоже пример надёжного, крепкого взаимодействия с происходящим. И наоборот, нерешительные, безвольные, добрые, мягкие индивидуумы не имеют фрикционной связи с текущей мимо них жизнью. Они её пропускают вперёд и остаются со своими внутренними переживаниями, мыслями, ощущениями далеко позади от того что происходит вокруг них.  Войны, боксёры, охотники, начальники производств, повара, артисты – поневоле имеют жёсткую связь с происходящим.   Писатели, художники, подкаблучники, обломовы,  представители гуманитарных наук часто не имеют сильной  связи с реальностью, то есть с жизнью, и не обладают харизмой и обаянием противоположных им людей.

-5--       Вспоминая себя, свои мечты я выделяю, например, следующую мечту, которую я, наивный, долгие годы лелеял.  Мне хотелось,  чтобы я всё понимал:  и почему мои знакомые сказали мне что-то, и почему есть разногласия между Россией и Западом, и почему мне хочется нечто, и как устроены все научные дисциплины, которые я хотел бы постичь, и почему я болею иногда, и что есть смерть,  и почему люди так зависят от своей человеческой формы, которая задаёт нам свои уроки, что есть страх и как бы как бы не бояться ничего, и что такое красота, и как возможны люди, насилующие и убивающие, и обманывающие других, и что такое магия и волшебство, и что я хочу от жизни, …, и многое другое. Мне  бывало очень интересно и завидно слушать, как мои умные друзья объясняли мне что, да почему я должен сделать для них. Их модели происходящего были очень красивы и так убедительны, что я начинал в них верить. Прошли десятки лет и эта моя мечта трансформировалась в другую. Мне теперь хочется, чтобы я всегда пребывал в состоянии уюта и спокойствия. Зримый образ такого состояния – образ комиссара Мегрэ в сериале, который уже несколько недель я смотрю по каналу «Культура» в 22-15. Я достигаю такого состояния поздно вечером, когда моя семья уже спит, а я – то у компьютера, то смотрю «Мегрэ», то пригублю рюмку вина, то сочиняю очередную сентенцию, то наблюдаю с моего высокого 11-го этажа в окно за мигающими огоньками города и небом, подсвеченным луной, то читаю интересную книгу. В такое время я ощущаю счастье.

-6--    Человеку свойственно надеяться и ожидать нечто.  Некоторые надежды вредны. Я, например: часто надеюсь на чудо, которое вот-вот случится. Например: молясь, мы ждём чуда, а оно не происходит. Конечно, нужно, не ожидая чудесного,  своё внимание и слова отдать образам, заключённым в молитве и этого достаточно.  Когда влюблён, то смотришь на любимую как на чудо, что тоже не полезно: нужно понимать и видеть  просто любимого человека. Этого достаточно. Когда клянёшься себе в чём-то – не нужно плакать и бить  себя в грудь, достаточно верить произносимым словам. Этого достаточно. Почему? Потому, что это трезвее, умнее, честнее и вернее чем пустые надежды на магическое. В словах молитвы, в клятвах, в чувствах к любимой содержится магическая начинка, но взывать к ней самовольно – не следует: этим обесцениваются твои действия, так как магическое – это особая технология и она не связана с экзальтацией, а если  шаманам и жрецам она необходима, то нам это не поможет.  Удивительно, но простое произношение молитвы, когда внимание не гуляет по сторонам, а сопровождает наши слова – это правильное, верное и эффективное действие, доступное простому человеку.   Аминь!

-7--          Всем известны такие персонажи как Гитлер и Сталин. Они были как боги – недосягаемы для любого человека.  И, тем не менее, их цель – принести благо своему народу, в этом сомнений нет.   Но есть противоречие между их исключительным положением в своих странах и целями их усилий.  Они принесли в жертву этим целям миллионы своих сограждан.  Почему же они, считающие себя неподсудными, стоящими над законом,  не задали себе простой вопрос: а что те люди, которые были умерщвлены по их указаниям, качественно, принципиально отличаются от них – вождей?  Ответ им был ясен, ведь они были умными, не дебилами.  И, тем не менее, они по непонятным фантазиям считали себя в праве казнить и миловать. Конечно, это право давала им их должность. Но они, как умные люди, должны были понимать, что все должности, и их тоже, - это условности. А если они жертвуют миллионами своих же людей, то как же возможно ожидать, что они творят благо для своего народа? Расчёт на то, что этим благом воспользуются потомки – просто глуп. Если они неимоверными усилиями и везением сумели навязывать свою волю  народу, то кто же и как будет продолжать их дело после их кончины?

-8--          Я  удивляюсь: почему интересные мысли и чувства, и вдохновение – не постоянно со мной, а приходят, когда хотят, чаще поздними вечерами, когда моя семья – спит. В принципе непонятно, где триггер, включающий особое, творческое состояние.  Хорошо, что у меня этот включатель – не зависит от алкоголя и табака. Но что же за устройство такого триггера?  Я думаю, что необходимым условием является спокойствие и чувство уюта душевного. Тогда грибница интересных мыслей и чувств дарит не только поганками, но и белыми и красными грибками. Ещё источник вдохновения – это волшебные сны, но они много реже чем чувство спокойного уюта. В любом случае творчество – это состояние души, ощущения неуловимых её движений, предчувствий и интуитивных пониманий.  Также воспоминания,  детства, юности и зрелых лет приносят оливковые веточки прозрения и благости.  Я помню своих друзей, которые достигали искомого мною состояния, просто напрягая своё внимание, ум и душу. Я наблюдал, как в них включался и начинал работать маховик души и они тут же выдавали интересные соображения и смыслы.  У меня такого никогда не было: чем больше я напрягался, тем более серыми и бедными были мысли, сообщавшие мне сплошь трюизмы.

-9--        Я постоянно и, к сожалению, замечаю, как много хамов встречается на улице.  Чаще - это подростки, вырывающиеся на простор улицы к 14 часам дня, когда заканчиваются их мучения в учебных заведениях. Они идут стаями по несколько десятков человек. Орут, визжат, награждают друг друга пинками, а сегодня в парке, который они пересекали, оглашая окрестности криками, я видел, как они тащили белую резиновую женщину и, обнимая её, и, вырывая друг у друга, изображали половой акт.  Взрослые бывают такими же:  застолья, устраиваемее ими не реже пары раз в неделю – это мучения для  соседей, ибо не разговаривают за столом, а орут.  Их хохот – это тоже надрывный крик.  И тем не мене  все эти люди успешны. Они довольны своей жизнью. У них большие семьи, он постоянно смеются и радуются чему-то.  Я догадываюсь, почему они так громко орут. Они хотят, чтобы их заметили и восхитились ими. Они постоянно так хвастаются собой.  Это характерно и для интеллигенции, когда она пирует. Те же громкие разговоры и перебивание друг друга. И я – такой же, когда слишком выпью. Хвастовство – большая и глупая сила.

-10--  Нынче телевидение даёт возможность сравнить наши наивные старые советские фильмы с современными жестокими американскими. И что же выявляется?  Наши, русские люди наивны, искренны, открыты, многие даже добры. Американцы – сильны и характером, и телом, скрытны, коварны, подлы, жестоки, умеют вести хитрые игры  с теми, кто им встретился на пути. Конечно, на их фоне наши русские – почти ангелы, что, конечно не так. Но  русская жизнь, как деревенская (Вас ожидает гражданка Никанорова), так и городская (Иду, шагаю по Москве) вызывает светлые, добрые впечатления. А американские фильмы оставляют усталость и разочарование. Правда тоже западные, но итальянские опусы в кино с Софи Лорен и Мастрояни –  чудесные: добрые с жизнерадостным послевкусием. И шведское старое кино – «Земляничная поляна» - тоже очаровывают светлой грустью по проходящей жизни. Общее впечатление таково: старые фильмы и европейские и наши удивительно хороши своей добротой и мудростью. А современные – и Западные, и Российские – примитивны, вызывают раздражение и злость.  Конечно, упомянутые западные и российские старые фильмы созданы гениями, а  современные фильмы, демонстрируемые по телевизору, сбацаны заурядными менеджерами.  И эта общая тенденция: и политики и люди искусства в прошлом были как гиганты на фоне их современных аналогов.