Новые Приключения Буратино и его Друзей
А приключения эти начались, как только за деревянным мальчиком и его друзьями захлопнулась та волшебная дверка, которую Буратино открыл своим Золотым ключиком, и в которую прошмыгнул со своими друзьями, захлопнув ее под носом Карабаса Барабаса и Дуремара! Вот я и расскажу вам, ребята, мальчики и девочки, бабушки и дедушки, что произошло дальше. Потому что самая прекрасная сказка - еще впереди у нас, для нас, про нас.
;
Глава 1
За Дверью
Когда захлопнулась тяжелая волшебная дверь, оставляя позади Карабаса Барабаса, Дуремана, полицейских ищеек, Лису Алису, Кота Базилио и всю погоню, друзья покинули один сказочный мир, и перешли в другой - не менее сказочный мир! Солнце в нем светило как-то особенно радостно, сияло каким-то иным, особенным, невиданным на Земле светом.
Это было самое первое, что бросилось в глаза Пьерро, которого ослепило это солнце, и который от неожиданности запутался ногами в длинной некошенной траве, и упал на землю.
- Ой! - вскрикнул Пьерро, и с разбегу плюхнулся в траву.
- Ой! – тут же вскрикнул Буратино, падая рядом с Пьерро.
Его длинный деревянный нос воткнулся в мягкую землю, а когда Буратино вытащил свой нос из земли, то внезапно почувствовал то, что люди привычно называют - запахом. Запахом трав, деревьев, цветов, зверей, друг друга - всего в этом мире. Но куклы не знают запахов, и даже Буратино, несмотря на свой длинный нос и природное, что называется, "чутье" - собственно носом ничего не чуял. Представьте себе - жить всю жизнь с заложенным носом! Вот так и живут куклы - или жили, пока они не попали в этот Волшебный Сад.
Неожиданное обретение запахов обрадовало Буратино, и вместе с пуделем Артемоном он теперь жадно вдыхал в себя воздух, настраивая, по-собачьи, ноздри по ветру.
Другим его друзьям, как видно, запахи открывались медленнее. Зато всем открылись звуки! Они оказались в саду, наполненном приветственным пением красивых птичек, которыми кишел воздух, и которыми, как разнообразными, разноцветными плодами были усеяны ветви деревьев - живыми, поющими, перелетающими с ветку на ветку плодами! Складывалось такое впечатление, что птички слетелись сюда со всего сада, или со всего леса - для того, чтобы приветствовать пением хора их прибытие - как приветствуют птички появление солнца на небе каждое утро.
Друзья отдышались немного, оправившись после погони, и почувствовав себя в безопасности бросились обнимать и поздравлять друг друга!
- Уррра!!! - кричал Буратино, - уррра, дрррузья, мы победили! Мы откррыли волшебную дверрь, и вошли черрез нее в новый, чудесный миррр! Теперрь я обязательно куплю для Папы Карло - Театррр!
- Швабода! Швабода! - закричала невесть как прошмыгнувшая сюда летучая мышь.
- Эй, а ты откуда взялась? - спросила ее Мальвина, которая при любой обстановке не теряла своего строгого вида и учительской манеры держаться. - Разве Лиса Алиса и Кот Базилио - не твои друзья?
- Я ш вами! Я ш вами! - кричала мышь, летая между ними.
- Ладно, пускай себе! - махнул рукой Буратино. - Не жалко!
Птички в саду, казалось, косились на кружившую вокруг них черную тень с некоторым подозрением. Но песни своей приветственной не прекращали.
Буратино оглянулся назад, на то место, где была тяжелая Дверь. Это была как будто пещера, ведущая куда-то в глубины скал. Буратино осторожно потолкал дверь - дверь не шелохнулась. Все вздохнули с облегчением.
- Ключик у меня есть, - сказал Буратино, подняв ключик высоко над головой. - Но мы пока не будем открывать эту дверь!
Друзья одобрительно загалдели, и даже Артемон одобрительно гавкнул. Они осмотрелись немного - перед ними была прекрасная страна! Прямо за садом начинался зеленый луг, с миллионом самых разноцветных вкроплений цветов. Но вот Буратино чихнул - громко и звучно, первый раз в жизни - и многие из этих цветов вдруг вспорхнули, поднялись в воздух, и друзья увидели, что это удивительной красоты бабочки, с узорами, напоминающими то цветы, то буковки... Среди них, казалось, не было двух одинаковых. Покружив несколько секунд над зеленью луга эти живые цветочки снова уселись на свои места, и живой пазл луга сложился в новую картинку.
- Какая красота! - всплеснула руками Мальвина. - Артемон! Вы видели это?
- Р-вав, - ответил Артемон, который не прекратил быть пуделем.
За лугом виднелся небольшой прудик. Дорожка проходила прямо над ним - через прудик был переброшен деревянный мосток. Прямо за прудом начинался тенистый лес, в который и уводила тропинка. А за лесом, на горе, возвышался удивительной красоты город, который они только теперь заметили - потому что то солнце, которое согрело их своими лучами в этом новом для них мире, стояло прямо над городом и ослепительно сияло.
Город был огорожен высокой стеной, опоясывающей гору, но это не была глухая крепостная стена, какие они привыкли видеть, но будто сложенная из красивых полудрагоценных камней мегалитических размеров. Трое ворот было видно с того места, где стояли теперь друзья - все они были открыты.
Гора, как заботливый великан, прижимала дома, этих каменных малышей, к себе, защищала их собою, и поднимала их все выше, и выше - к самой вершине, увенчанной не то Дворцом, не то Храмом, прямо над которым и сияло, многогранным алмазом, странное солнце.
Привыкнув к яркому солнцу, повисшему странным образом прямо над горой, друзья могли видеть, что за стеной Города начинались красивые дома - не дома, а все настоящие дворцы - вперемешку с зелеными парками, садами, озерами и плескающимися фонтанами.
- Вот так город! - присвистнул Арлекин, который до сих пор не мог опомниться и понять - где это он оказался. - Ущипните меня, я, наверное, сплю.
- С удовольствием! - откликнулся веселый Буратино и ущипнул его так, что тот вскрикнул:
- Ай! Значит, я не сплю!
- В таком Городе наверняка должен быть прекрасный Театр! - воскликнул Пьерро. - Это - город мечты поэта. Я напишу для этого театра пьесу - про приключения Буратино!
- А я куплю этот театр! - весело воскликнул Буратино. - И подарю его Папе Карло! Но только почему же приключения Буррратино? Это наши приключения, дррузья - всех нас.
- Тогда я назову свою книгу - Приключения Буратино и его друзей. А еще лучше - Новые Приключения Буратино и его друзей!
- Вот чудак! - засмеялся Буратино. - Почему же новые? А где же старые?
- Старые - позади, новые - впереди! - задумчиво сказал Пьерро.
- Ладно! - подвел итог Буратино. - Я обещал Папе Карло купить театр, вот я его и куплю. А вы, - сказал он, обращаясь к Арлекино, Пьерро, Мальвине и Артемону, - будете играть в нем.
- Кого? - спросила Мальвина. - Я больше не собираюсь играть те жалкие роли, которые мне отводились.
- И я не хочу, чтобы меня больше стукали, - заметил Пьерро.
- Да и я, признаться, никого не хочу стукать, - заявил Арлекин, бросая свою палку. Он прибежал сюда отмахиваясь ею от полицейских псов.
- Никого мы стукать не будем, - заявил Буратино. - Вы будете играть только добрые роли. Вы будете играть... самих себя.
- Ура!! - воскликнула Мальвина. - Я всю жизнь хотела играть саму себя.
- Р-вав! - согласился с нею Артемон.
- Тогда в путь! - сказал Буратино, и друзья двинулись в путь.
;
Глава 2
Кукольный город
Они шли по тропинке, ведущей через луг, а бабочки, которые их нисколько не боялись, садились им на голому, и на одежду - преображая их простые бумажные курточки в красочные, красивые наряды. А некоторые бабочки, как с удивлением обнаружил обретший нюх Буратино, пахли прямо как цветочки. Особенно ему понравилась одна желтенькая бабочка, которая пахла лимоном, и Буратино очень захотелось лимонаду, или вообще что-нибудь попить.
Друзья не могли налюбоваться и растущими на лугу цветами. Кроме разноцветных бабочек, на лугу было и много настоящих цветов, издающих такие сладкие ароматы, что хотелось плакать от радости. Весь воздух был пронизан как будто невидимой, но трогающей за самую душу песней цветов.
Воздух был наполнен птичьим гамом и пением. Бесчисленные птички самых разных видов и цветов, каких давно и не видывали на Земле, подняли в честь гостей настоящий приветственный гвалт. Птицы летели перед ними, над ними, и пели-пели радостную птичью песню, на все лады, на все голоса, но в удивительной гармонии. Одна птичка, белая с красным брюшком, и длинным носом, похожая на Буратино, уселась ему на плечо и теперь чиркала что-то прямо ему на ухо. А Буратино рассмеялся звонким смехом, а потом стал насвистывать птичке мелодию, которая сочинялась на ходу:
- Бу-ра-ра-ра-ра-ра, Ти-но-но-но-но-но...
Птичка оказалась удивительно музыкальной, и легко подхватила мелодию. А вслед за ней мелодию эту подхватили и все те птицы, что кружили в воздухе, и что приветствовали их с ветвей деревьев. Некоторые птички могли даже петь слова, и птичий хор подхватил:
- Бу-ра-ти-но! Бу-ра-ти-но!
Так и шли - с песней. Когда друзья подошли к пруду и стали взбираться на деревянный мосток, Мальвина вдруг вскрикнула:
- Ой, там кто-то плывет!
- Так это же старуха-черепаха! - воскликнул Буратино, приглядевшись.
- Фу, как некультурно! - поправила его Мальвина. - Говорить о женщине "старуха" - очень некрасиво!
- Что ж, он всегда был таким, - сказала черепаха Тортилла, подплывая на кувшинке, которую толкали веселые зеленые лягушата. - Но я его все равно люблю. Этот ребенок - какой-то особенный. Впрочем, все дети - особенные, но некоторые из них вырастая забывают, что они дети. А вот Буратино никогда не забудет. Верно!
- Еще бы! - хвастливо сказал Буратино. - Стану я чего-то там забывать!
- А ты ничуть не изменился, - вздохнула Тортилла. - И все такой же хвастливый. "Стану я чего-то там забывать!" Забудешь, еще как забудешь... Но хотя ты такой, и хотя ты даже не поблагодарил меня за ключик...
- Ой, веррно! - смутился Буратино. - Спасибо тебе, доррогая черрепаха за ключик!
- Я всегда знала, - продолжила черепаха уверенно, - что ты рожден на радость людям. Я рада, что я в тебе не ошиблась, мой мальчик. А теперь - поспешайте в Город. Там вас давно ждут!
- А кто нас ждет? - поинтересовался Буратино.
- О, многие вас ждут. Но есть один Человек, который ждет тебя по-особенному...
- И что же это за человек? - спросил Буратино. - Я надеюсь - не Карабас Барабас? - и засмеялся. - А ты мы ему отвесим тумаков!
- Нет, - улыбнулась Тортилла. - Не Карабас Барабас. Ну, идите, там сами все узнаете. Лет триста назад я пошла бы с вами. Но теперь мне надо часок отдохнуть...
Она дала знак лягушатам и те, заквакав на разные лады, замахав друзьям лапками, быстро понесли кувшинку с сидящей на ней черепахой домой, на дно старого пруда.
- Она меня заинтрриговала! - сказал Буратино, сходя с мостика. - Кто же нас может там ждать? Нас же тут никто не знает...
Они зашли под зеленую сень леса. Как ни прекрасно дышалось на лугу - медом и истомой, как ни свежо было у пруда, а под сенью леса был совсем другой мир, и даже дышалось в нем по-другому - глубже, от каких-то невидимых недр, которыми невозможно надышаться, из которых бьют, кажется, сами источники жизни...
-Как здесь хорошо! - воскликнул Пьерро. - Я хочу написать стишки про каждый кустик, про каждое дерево в этом чудесном лесу. Они как будто живые - приветствуют нас. И, разразившись экспромтом, он запел:
Не нужна мне малина,
Не страшна мне чужбина,
Не боюсь я вообще никого.
Лишь бы только осина,
Лишь бы только рябина...
Он замялся, в поисках рифмы.
- Что же ты? - поддразнила его Мальвина. - Дальше, как обычно: обожала тебя одного. Ты только того и хочешь, чтобы тебя все обожали!
- А ты разве не того же хочешь? - весело отозвался Пьерро.
- Ах, так! - обидчиво сказала Мальвина. - Ну и пожалуйста! Думайте все, что вам придет в вашу поэтическую голову.
- Хватит ссорриться, друзья! - заявил Буратино. - Мы уже подходим к Горроду!
Добавьте описание
И вправду - они вышли из лесной аллеи, и перед ними распахнулась панорама удивительного города!
- Вот это да! - восторженно произнес Пьерро, забывший про свои обиды. - Я никогда еще не видел ничего подобного!
Не будем утомлять читателя описанием города, которое можно прочесть в других источниках (очень приблизительное описание дано в последних двух главах книги Откровения). Но ни Буратино, ни его друзья, ни большая часть моих читателей - никогда не читали книгу Откровения. И они были поражены открывшимся перед ними!
Но еще более были они поражены тем приемом, который оказалывали им жители Города. Едва друзья прошли через одни из высоченных ворот, в которые мог бы проехать самый высокий строительный кран, они оказались на улицах города, где их радостно приветствовала толпа собравшихся здесь кукол. Куклы эти были все разные, собранные как будто со всего света. Куклы кидали им цветы и радостно приветствовали их - как старых друзей.
- Мне кажется, - с опаской сказал Арлекин, - что они принимают нас за кого-то еще...
Но тут кто-то громко закричал:
- Виват, Буратино!
И толпа подхватила: Виват! Виват! Ошибки быть не могло - встречали их.
- Спасибо. Скажите, - обратился Буратино к дородной розовощекой кукле, держащей в корзинку с фруктами, - как нам пройти к Театрру?
Кукла ничего не ответила, но от смущения и еще больше покраснела, как зрелые ягоды, что были в ее корзинке. Зато не растерялся маленький кукольный мальчик - наверное, ее сынок, такой же пухленький, как и мама.
- Театр там! - крикнул он, чтобы его слышали, и указал на вершину горы. - Пойдемте, я провожу вас.
И он побежал, как будто покатился перед ними по дороге, которая змеевиком охватывала гору. Впрочем, друзья скоро поняли, что заблудиться тут невозможно - в городе была всего одна дорога, которая окольцовывала собой гору и медленно, виток за витком, вела к вершине. И вдоль всей дороги стояли куклы, которые приветствовали их, махали руками, бросали им под ноги цветы, а в воздух - шапки. Также во всех окнах и на всех балконах теснились радостные куклы, приветствующие их.
- Ничего не понимаю, - помотал головой Пьерро. - Откуда они нас знают? Почему они нас так радостно приветствуют?
- А разве мы не заслужили хорошеньких апплодисментов? - не задумываясь ответил Буратино.
Может и заслужили, - сказала осторожная Мальвина. - Но им-то откудо известно о наших приключениях?
Между тем, они поднимались все ближе к вершине горы, а театра все не было, и маленький мальчик бежал и бежал впереди их, поторапливая, махая им ручкой.
Наконец они вышли на огромную плоскую вершины горы. Друзья зажмурились от яркого солнца, которое стояло в зените прямо над ними.
- Могу поспоррить, - сказал Буратино, - что это солнце никуда не движется. За все это время оно ни сдвинулось ни чуточки.
- Я тоже это заметил, - сказал Пьерро. - Это как будто даже не солнце, а какая-то гигантская лампа, которая светит на гору.
Друзья пытались вглядеться и понять - солнце ли это, или и правда какая-то гигантская лампа, но солнце (или лампа) светило так ярко, что они ничего разглядеть не могли.
Отсюда, с вершины горы, открывалась красивейшая панорама раскинувшегося внизу города, его зеленых террас с голубыми водоемами и бассейнами, а далее видны были городские предместья, зеленые и веселые, за которыми простирался прорезанный речкой луг и бескрайние леса.
- Сюда! Сюда! - звал их запыхавшийся мальчик. - Театр! Вот он он!
Друзья оглянулись на звонкий голос и застыли от изумления.
Прямо на вершине горы, занимая большую часть ее обширной плоскости (которой хватило бы на обычный городок) высилось огромное, невероятной красоты здание, выложенное из громадных хрустальных кирпичей, которые сияли в лучах висящего прямо над зданием солнца. Здание как будто растворялось в лучах солнца, и его можно было и не заметить при ярком солнце, до которого, казалось, можно было достать рукой, поднявшись на крышу этого хрустального здания. На великолепном фронтоне здания, прямо над высокой, будто для исполинов сделанной двойной дверью, красовалась надпись: Театр.
- Вот это да! - в восхищении прошептала Мальвина. - Я никогда не думала, что бывают такие театры!
Арлекин и Пьерро как завороженные, с открытыми ртами смотрели на сияющую всеми цветами радуги глыбу этого огромного театра. Даже Артемон сел на траву и прищурясь, с опаской смотрел на сверкающее здание. И только Буратино, казалось, был не весел.
- Боюсь, что этот театр слишком дорого стоит, - сказал он. - Даже если бы я продал свой Золотой ключик, боюсь и тогда у меня не хватило бы денег, чтобы купить даже... даже входную дверь этого Театра.
Тем временем мальчик, который привел их на вершину горы, настойчиво махал им рукой, приглашая зайти внутрь. "Вас давно ждут!" кричал он. Друзья двинулись ко входу в Театр.
Подойдя поближе они увидели в стене маленькое окошко с надписью "Касса". Друзья смущенно пошарили в карманах - денег не было не то что на покупку Театра, но даже на билеты.
- Чего же вы остановились? - раздался из окошка Кассы как будто знакомый голос. - Подходите, не бойтесь.
- А мы и не боимся! - уверенно сказал Буратино, первым подходя к окошку кассы. - Просто у нас нет денег.
- Денег? - раздался голос из кассы. - Но здесь ни у кого нет денег.
- Но как же тогда люди покупают билеты? - не понял Буратино.
- Они называют свои имена, и взамен я даю им билеты, - отозвался голос.
- И все? - недоверчиво спросил Арлекин.
- Тут, должно быть, есть какой-то подвох, - раздумчиво сказал Буратино.
- А ну вас, мальчишки, - сказала Мальвина, подвигаясь к окошечку кассы. - Везде вам видятся подвохи... Меня зовут Мальвина, - сказала она в окошко кассы. - Мне нужен билетик в Театр.
- Пожалуйста, мадмуазель Мальвина, - раздался голос в кассе, - ваш билет давно ждет вас.
Из стены высунулся поддон с конвертом на котором крупными буквами было написано: Мальвина. Мальвина протянула руку и взяла запечатанный тяжелой сургучной печатью конверт.
- Не бойтесь, мадемуазель - откройте печать, сломайте ее, - раздался голос из кассы. – Вам можно.
Мальвина вздохнула, посмотрела еще раз на таинственную печать с загадочными рунами и значками, и, сломала печать посередине. Раздалась тихая красивая музыка - как будто музыка шарманки. Мальвина охнула, конверт открылся, и девочка достала из него удивительной красоты вечернее платье, усеянное маленькими драгоценными камнями, и такие же туфельки. Отблески драгоценных камней складывались то в один, то в другой причудливый узор. Мальвина ахнула.
- Ах! Какое красивое платье! Неужели оно для меня?
- И как только все это влезло в этот конвертик? - удивленно проговорил Буратино, поднимая с земли конверт и рассматривая его. Это был самый обыкновенный бумажный конверт.
- Ах, Буратино, о чем ты только думаешь? - ахнула Мальвина, прикидывая на себя чудо-платье. Ее кукольное платье совершенно истрепалось от погони. - Ты даже не заметил эту красоту!
- А вот вы не заметили - как работает этот фокус, - проворчал Буратино.
- А ты заметил? - обиженно произнесла Мальвина.
- Буратино? - раздался голос в окошке. - Возьмите ваш билетик.
Опять появился из стены поддон с конвертом, и Буратино с нетерпением схватил его.
- Интеррресненько, что там такое, - сказал он, разглядывая конверт на свет яркого солнца. Но так и не мог ничего разглядеть.
- Сломай печать и увидишь, - раздался голос из кассы.
Буратино сломал печать, и снова раздалась музыка далекой шарманки. Конверт распахнулся, и Буратино вытащил из него великолепный белый костюм из тончайшего шелка и ботинки в цвет. В лучах яркого солнца и костюм, и ботинки сияли так ярко, что на них было больно смотреть.
- Ух ты, - у Буратино загорелись глаза. - А можно я сохраню это для Папы Карло? Я ведь так и не выполнил свое обещание - не купил ему курточку. А моя курточка еще не так плоха, еще мне послужит.
Друзья с сомнением посмотрели на грязную курточку и изорванные штаны Буратино.
- Нет, - раздался голос из кассы. - Все одежды здесь шьются индивидуально и обмену не подлежат.
- Какой знакомый голос, - задумчиво сказал Буратино, заглядывая в окошка кассы. Но там он ничего разглядеть не мог. Раньше бы он просунул туда свой длинный нос и наверняка наткнулся бы на что-то, сделал открытие, но теперь нос у него был самый обыкновенный, нос мальчишки. - Мы, случайно, не знакомы?
- Знакомы, - сказал голос. - Хотя только отчасти. Наше первое знакомство не было слишком удачным, но скоро мы познакомимся поближе. Но мне надо дать билеты другим вашим спутникам - ведь вас уже заждались. Как ваши имена?
- Арлекин! Меня зовут Арлекин! - воскликнул Арлекин, подбегая к окошечку кассы.
- Есть такой, - ответил голос.
Появился поддон с новым конвертом. Арлекин без колебаний сломал печать, и достал из конверта красный, почти малиновый спортивный костюм и такого же цвета кроссовки.
- Это - не простой спортивный костюм, - сказал голос, - и не простые кроссовки. Это продукция одной из самых элитных наших кукольных кампаний. В этом спортивном костюме ты можешь быть чемпионом в пятидесяти, кажется, видах спорта - там все написано, на этикетках на одежде... Почитаешь потом, на досуге.
Арлекин торжествовал.
- А есть ли что у вас для Пьерро? - робко спросил Пьерро, заглядывая в окошко кассы.
- Пьерро? Минуточку.
Опять появился конверт на подносе. Пьерро схватил его, прижал к сердцу, но открыть не решался.
- Чего же ты? - сказал Буратино. - Слышал, что нас ждут? А нам надо еще переодеться. Давай, открывай скорее.
Дрожащими руками Пьерро сломал печать, раздалась музыка шарманки откуда-то свыше, и конверт открылся. Пьерро зажмурил глаза, опустил руку в конверт и когда открыл глаза, то увидел, что держит в руке длинную и легкую тогу - мантию, в которых в древности ходили поэты и философы. Пьерро охнул.
- Это - не простая тога, - объяснил голос в окошке. - Она сделана в отделе интеллектуального обогащения. Когда ты наденешь ее, то ты сможешь говорить стихами, и будешь говорить и писать такие вещи, которые пишут только лучшие избранные поэты, писатели и философы всех времен.
Пьетро со слезами поцеловал свое новое одеяние и уже обдумывал - какие новые стихи и книги он напишет.
Снова раздался голос из кассы:
- Переодеться вы сможете вот здесь, - сказал он, - и перед друзьями распахнулись двери помещения для переодевания. - С вашего позволения, я сохраню вашу старую одежду для городского исторического музея.
Друзья не возражали. Они быстро скинули старое тряпье, приняли душ, и переоделись в новые одежды. Новые одежды оказались сшитыми как будто специально для них – да ведь так оно и было! Друзья не могли налюбоваться собой и друг другом. Особенно блистала Мальвина, с которой даже Буратино, прежде считавший ее вздорной капризной девчонкой, не мог отвести глаз - она выглядела как настоящая маленькая королева. Наконец, они вышли вновь к окошку кассы.
- Я здесь, - позвал их знакомый голос, но на этот раз не из окошка кассы, а из проема главного входа в Театр. - Я здесь!
Сначала друзья никого не видели - двери были такими огромными, что друзья не присмотрелись сперва к их подножью. А когда присмотрелись, то ахнули от удивления.
- Сверчок! - воскликнул Буратино, подбегая к нему. - Неужели это ты?
- Кто-то зовет меня Сверчок, кто-то - иначе. У меня много имен. Но ты верно узнал и признал меня, Буратино.
- Прости меня, Сверчок, - Буратино опустил глаза в землю. - Я был такой глупый. Я тебя не слушал, хотел даже ударить, прогнать...
- Что ж, Буратино, я знал, что ты не послушаешь меня. Я знал, что тебя ждут страшные приключения. Но я всегда верил в тебя, верил, что однажды ты придешь сюда и скажешь эти слова. И вот - ты здесь! - на глазах Сверчка навернулись слезы.
Буратино подбежал и обнял старого друга.
- Спасибо! - воскликнул он. - Спасибо, что не сердишься на меня.
- Не сержусь. Но у нас будет еще время поговорить, - заключил Сверчок. - А теперь вам нельзя мешкать - вас ждет Сам Король!
- Король? - не поверил Буратино. - Нас ждет сам Король?
- Его Величество встретит вас в Театре, - произнес Сверчок с поклоном, и перед ними распахнулись двери.
;
Глава 3
Король
Пройдя через уходящие высоко к небу двери, друзья очутились внутри огромного, по видимости пустого пространства, наполненного игрой светов. Потолки были так высоки, что их не было видно, и с верху струился узорчатый свет, похожий на северное сияние. Иногда этот свет, который вел себя как живое облако, опускался почти до пола, а потом вновь подпрыгивал до потолка. Это был живой свет. Он указывал им путь вперед, в глубину этого Храма, туда, где вдалеке виден был какой-то светлый силуэт. Друзья направились в его сторону.
Через некоторое время стало видно, что силуэт этот есть высокий трон, ярко освещенный преломленными лучами света, которые не то сходились у трона, не то расходились от него. Приглядевшись получше и подойдя поближе друзья увидели, что на троне сидит человек. Его лица они не могли видеть, потому что сияние не то падало на него, не то исходило от него.
- Вот вы и пришли! - раздался с трона громкий голос, который показался друзьям странно знакомым. Но ни один из них не мог понять - кому же принадлежит этот голос.
- Я рад снова видеть вас, друзья! - сказал сидящий на троне.
Буратино радостно выкрикнул, но к концу своего крика сам не был уверен в себе и в том, что происходит:
- Папа Карло!!?? - крикнул он.
Сидящий на троне встал и начал спускаться по лестнице вниз, к Буратино. Свет теперь не скрывал его лица. Это действительно был Папа Карло! Но выглядел он теперь таким величественным, таким большим, что у друзей невольно подкосились ноги и они упали перед ним на колени - даже Буратино!
- Встаньте, встаньте, друзья, - сказал Папа Карло, обнимая и поднимая их с пола.
Но Буратино ничего не видел и не слышал уже из-за нахлынувших вдруг на него слез радости. Он плакал и плакал, а из глаз, и даже из носа, текли настоящие, не кукольные слезы.
- Ну, Буратино, милый моя, мальчик мой, сынок мой - не плачь, - говорил Папа Карло, гладя упругие вихры Буратино. - Мы снова вместе! Я очень ждал вас! Ах, как я долго ждал вас, если бы вы только это знали!
- Но Папа Карло! - спросил Буратино сквозь слезы. - Как мог ты нас долго ждать, если ты все время искал - и нашел - нас?
- Когда ты вырастешь большой, Буратино, и станешь отцом, ты поймешь, что отцы могут и искать, и ждать. А некоторые отцы могут делать то и другое одновременно.
- Но кто ты?! - восторженно, почти испуганно спросил Буратино. - Кто ты, Папа Карло?
- Как, разве ты не знаешь, кто я? - улыбнулся тот. - Ты называешь меня - Папой Карлом - а знаешь ли ты, Буратино, что такое - Карл? Или кто такой - Карл?
- Ну, это имя такое? - неуверенно произнес Буратино.
- Карл означает король. Так звали всех королей Европы - в честь Карла Великого, - сказала Мальвина уверенно. - А Папа Карло значит... значит Отец королей, или царь царей, - закончила она в глубоком реверансе и с глубоким почтением.
Арлекин и Пьерро тоже низко поклонились, впервые в жизни испытав чувство, которое зовется благоговением.
- Иди сюда, Мальвина, - сказал Папа Карло, и сам взял ее за руку, подвел к Буратино.
- Ни ты, Мальвина, ни ты, Буратино - не знаете ни себя, ни друг друга. Никто из вас не знает, и даже сама Мальвина вряд ли помнит, что побег от Карабаса Барабаса не был ее первым побегом. Не будет он, заверяю вас, и последним. Позвольте мне представить вам мадемуазель Мальвину!
- Мы давно знаем ее, - сказал Пьерро. - Я посвятил ей много стихов, и я готов умереть за нее! Но только как я буду без Мальвины?! - сказал он, и хотел было по-театральному, по-кукольному заплакать, и заплакал бы, если бы Папа Карло не подошел и не обнял его.
- Ну, малыш, не плачь, не здесь! Это - счастливое место. Это - место исполнения всех желаний. Немногим посчастливилось побывать на этом месте. Потому что желания их нехороши - их исполнение разрушило бы и их, и мир вокруг них, а может и весь мир... Но ваши желания чисты - потому вы здесь. И ваши желания - самые сокровенные, самые главные - непременно сбудутся!
- Но как это может быть? - недоуменно воскликнул Пьерро. - Ведь я люблю Мальвину, а она станет женой Буратино? Как же исполнится мое желание?
- Твое желание непременно исполнится, - успокоил его Папа Карло. - Ведь я-то знаю твое самое сокровенное желание. И ты его знаешь - не так ли? Твое желание - быть самым вдохновенным поэтом, оставить после себя самые лучшие стихи и книги - на радость, на счастье людям. Это - твое настоящее желание, и, смею тебя уверить - оно непременно сбудется. А вместо Мальвины я дам тебе другую музу, чтобы ты мог утешиться.
Пьетро с благодарными слезами упал к ногам Папы Карло, но тот поднял его и отер ему слезы рукавом своей чистой царской робы.
- Я тоже хочу поблагодарить тебя, Папа Карло, за мой чудесный костюмчик, - подбежал к ним Арлекин. - И за то... За то, что я вообще здесь... Ведь я был... плохой куклой. Я дрался. Я бил - вон, его, - он указал на Пьерро, и опустил глаза.
- Зато теперь ты сможешь защищать его, - улыбнулся Папа Карло, потрепав волосы Арлекино. - Я всегда знал, что самым горячим твоим желанием было не причинить кому-то боль, но быть сильным, чтобы защитить кого-то слабого. Теперь ты сможешь это сделать.
- Спасибо, Папа Карло, - крикнул от радости Арлекин и упал перед ним на колени.
- Ну, эдак я и буду всех вас поднимать да растаскивать! - засмеялся Папа Карло. - А ну живо, марш по креслам, которые для вас приготовили. Да и я присяду.
Друзья только теперь заметили, что перед престолом поставлены были четыре кресла и положена одна подстилка - значит кто-то подумал и про них, и даже про Артамона! В это время Сверчок с поклоном подкатил к Папе Карло большое белое кресло на колесиках, и Папа Карло с удовольствием опустился в него. Друзья тоже поспешили занять свои места.
;
Глава 4
Папа Карло
- Я знаю, - сказал Папа Карло, когда друзья расселись и успокоились, и готовы были его слушать. - Я знаю, что у вас есть много вопросов ко мне, или вот к нему? - он улыбнулся, кивнув на удаляющегося Сверчка. - Но все эти вопросы найдут в должное время свои ответы. Я же хочу дать вам теперь ответ на тот вопрос, который вам самим тяжело будет сформулировать и поставить.
Друзья слушали очень внимательно.
- Самый главный вопрос, на который вы должны себе прежде всего ответить, это вопрос: зачем вы пришли в этот мир? От того, как вы ответите для себя на этот вопрос будут зависеть все остальные ваши вопросы и ответы, поступки и дела. Но мало кто всерьез задается этим вопросом: зачем я здесь? Зачем родился, пришел в этот мир?
- А я знаю, Папа Карло, зачем я пришел в мир! - в нетерпении воскликнул Буратино. - Чтобы нести счастье людям!
- Ты прав! Ты совершенно прав, сынок! - сказал Папа Карло, ласково улыбаясь Буратино. - И ты, и все вы, да и вообще - все люди - рождены, чтобы нести кому-то радость. Но приносят обычно больше горя, чем радости. Поэтому я всегда ищу людей, которые могли бы давать больше радости, чем получать. А таких людей найти сложно. Но я нашел их - нашел их в вас, друзья мои, дети мои. Вы призваны к тому, чтобы принести больше радости, чем горя. Более того, открою вам великую тайну - вы, именно вы, призваны к тому, чтобы сделать всех людей - счастливыми!
- Вот это да! - воскликнул Буратино. - Всех людей!
- Я как-то тоже всегда это чувствовала - что рождена на счастье людям, - заявила Мальвина не без некоторого кокетства. Но, вероятно поймав себя на этом, она добавила. - Но, конечно, я не могла и мечтать, что можно осчастливить всех людей.
- Можно, - кивнул Папа Карло. - Для этого надо лишь соблюдать это простое правило - более давать, чем получать. И вот тут возникает сложность: все люди хотят больше счастья для себя, ищут и находят его для себя. И мало кто согласен пожертвовать своим счастьем для счастья ближнего. Вы все - сделали это. Ради своих друзей вы пожертвовали своим благополучием, безопасностью, покоем. Вы рисковали жизнью для спасения друг друга. Вы оказали милость своим врагам. В той кукольной жизни, которая вам выпала, вы отдавали больше, чем получали. И теперь настало время награды.
Папа Карло уселся в своем кресле поудобнее и продолжил:
- Итак, я хочу объявить вам свою награду. Ты, Арлекино, не зря получил свой спортивный костюм. В нем ты будешь не только сильный, но и успешный во всех делах. Ты сам можешь выбрать для себя любую область знания, спорта, бизнеса - и ты поднимешься на самую вершину своей горы - на радость людям!
- Ты, Пьерро, уже знаешь – зачем ты пришел, зачем получил свою тогу. Ты напишешь самые важные для человечества строки, которые заставят людей задуматься, заставят их плакать и смеяться, поведут их дорогой в светлое будущее - на радость людям!
- Ты, Мальвина, получила не простое платье. Это – платье царицы, и оно способно моментально преображаться в любое платье, в любую одежду - по твоему вкусу, по твоему настроению. А вот и заркало, - показал он рукой на катящееся в их сторону как бы само собой зеркало. Но вы, наверное, уже догадались, что его толкал верный Сверчок.
Мальвина зажмурилась, подумала о чем-то, и вдруг ее платье превратилось в подобие бального - как у Наташи Ростовой на первом балу. Мальвина засмеялась, закрутилась перед зеркалом, потом снова зажмурилась, и оказалась уже в прекрасно подогнанном деловом костюме, в котором она выглядело очень строго. Она захлопала в ладоши и восторженно посмотрела на Буратино. Но Буратино, кажется, не очень нравились строгие учительницы. И тогда Мальвина озорно глянула на Буратино, зажмурилась снова, и оказалась вдруг в прекрасном белом подвенечном платье, а откуда-то с небес раздались отголоски знакомого всем на Небе и Земле марша Мендельсона.
Буратино смотрел теперь на Мальвину другими глазами - перед ним словно была другая девочка. Даже и не простая девочка, а настоящая принцесса, королева...
- А Мальвина и есть сбежавшая принцесса, потерянная наследница великого царства, - сказал Папа Карло, будто прочитав несложные мысли Буратино. - Но с моей и твоей помощью она вернется и вы будете царствовать - на радость людям.
- На радость людям, - тихо прошептали губы Мальвины, - повторяя за Папой Карло.
Теперь Папа Карло повернулся к Буратино.
- Подойди сюда, сынок, - сказал он, приглашая Буратино. - Сядь со мной, по правую руку - у меня большое кресло.
Буратино опустился в мягкое кресло, которое обняло его с одной стороны, в то время как с другой его обнимал Папа Карло. Буратино зажмурился от счастья.
- Ты, Буратино, мой любимый сынишка, и ты тоже получил свой костюмчик неспроста. Ты станешь однажды великим Белым королем - Белым царем. И в своем королевстве ты будешь царствовать - ...
- На радость людям! - воскликнул Буратино.
- На радость людям! - кивнул Папа Карло.
- Но почему, Папа? Почему ты выбрал меня? - недоумевал Буратино. - Ведь я же просто - полено?
- Ты очень напоминаешь мне моего Первородного Сына, - улыбнулся Папа Карло. - Вы еще не встречали его, но однажды вы с ним встретитесь.
- А как его зовут? - поинтересовался Буратино. - Может быть мы его где-то уже встречали.
- Может быть, может быть, - загадочно улыбнулся Папа Карло. - А имен у моего Сыночка много, все не сразу и припомнишь. Да Он сам вам все о Себе расскажет, когда придет время. Хорошо?
Друзьям ничего не оставалось делать, как кивнуть, хотя они уже сейчас готовы были познакомиться с сыном Папы Карло.
- Подойди сюда, Мальвина, - позвал Папа Карло.
Мальвина подошла. Она все еще была в подвенечном наряде.
- Сядь здесь, по левую руку от меня, сказал ей Папа Карло.
Мальвина послушно опустилась в кресло рядом с ним. Лицо Папы Карло расплылось в блаженной улыбке.
Вот так - хорошо, - сказал он. - Хорошо весьма.
Сказав это он встал с кресла. Буратино и Мальвино хотели было тоже подняться, но Папа Карло удержал их.
- Сидите, - сказал он, - это еще не верховный престол. Это - ваш престол. Престол Белого царя и Белой царицы. Вы можете на нем оставаться.
Но как только Папа Карло отошел на шаг от их кресла, Буратино и Мальвина вскочили с него, и, разгоряченные, смотрели то друг на друга, то на Папу Карло, то на друзей.
- Что? - улыбнулся Папа Карло. - Вы еще не готовы? Я понимаю. Я знаю. Но потому вы здесь, чтобы приготовиться. А когда вы будете готовы - вы скажете мне, и я вам дам любое царство, какое вы только пожелаете - у меня их много! Осмотритесь, выберете себе подходящее царство, подходящую планету...
- Папа Карло, - сказал Буратино. - Позволь тебя спросить - что это за место, в котором мы оказались? И почему на том месте, где мы находимся, написано - Театр?
- Потому что это и есть Театр, - улыбнулся Папа Карло. - И в нем, как в любом театре, есть зрители, есть игроки, и есть режиссер. Только в нашем Театре мы играем не заученные пьесы, а Жизнь. Это - Театр Жизни, малыши!
У друзей захватило дыхание. Они мало что поняли из того, что сказал им Папа Карло, но и понятого было достаточно, чтобы чуть не задохнуться от восторга.
- Ты хотел купить и подарить мне театр, - обратился Папа Карло к Буратино. - Это показывает, что у тебя - чистое сердце. Но театр у меня уже есть. А для меня будет большой радостью - наградить тебя за твое доброе сердце. Как у моего Сына...
На глаза Буратино навернулись слезы:
- Я не купил тебе курточку, не купил тебе театр... Я только доставлял тебе беспокойства, Папа Карло...
- Не только, - покачал головой и улыбнулся тот. - А курточку и театр... ты, пожалуй, еще сможешь мне подарить.
Буратино встрепенулся.
- Прравда? А когда? А где его взять - этот театр? И где у вас тут продают куррточки?
- Не спеши, Буратино, - угомонил его Папа Карло. - В нашем городе - мы зовем его Кукольным городом, время идет по-особенному. Здесь можно прожить целую жизнь, пока какой-нибудь Дуремар успеет почесать у себя затылок. Вот что мы сделаем: вам надо с дороги, и после всех переживаний хорошенько отдохнуть, осмотреться вокруг. В нашем Кукольном городе - много достопримечательных мест. И еще - отсюда легко путешествовать. Куда угодно.
- В любую страну? - недоверчиво спросил Арлекин.
- На любую планету? - мечтательно прошептал Пьерро.
Папа Карло кивнул.
- И даже в любое время, - добавил он.
- Ух ты, - воскликнул Буратино. - И даже в будущее?!
- И даже в будущее, - кивнул Папа Карло. - Мы вот что сделаем: вы тут немного освоитесь, познакомитесь с городом и его обитателями, отдохнете, попутешествуете, а потом мы с вами снова встретимся и обсудим планы на будущее. Договорились?
- Договорились! Договорились! - радостно закричали друзья.
- Вот и замечательно, - заключил Папа Карло. - Вас сейчас хорошенько покормят, потом проводят в ваши апартаменты, а вечером приходите снова в Театр. Здесь сегодня вечером будет даваться очень важная и интересная пьеса - я хочу, чтобы вы ее непременно посмотрели.
Друзья радостно закивали. Приключения, точнее злоключения Буратино когда-то начинались с того, что вместо школы он пошел в театр. Но Буратино знал, что на этот раз - это будет совершенно другой театр, настоящий, живой. И, кто знает, может быть ему, и Мальвине, и друзьям выпадет однажды играть на этой божественной сцене? В присутствии столь досточтимых граждан этого Солнечного города?
Такие сладкие, честолюбивые мысли лелеял не только Буратино. Каждому было теперь о чем помечтать. Оставим их теперь на какое-то время их сладким мечтам и вкусному обеду, в красивом зале, в который провел их сверчок.
;
Глава 5
Сверчок
Еда была такая вкусная, а друзья наши были такие голодные, что они уплетали вкусенную еду что называется за обе щеки, так что им и слова некогда, да и неудобно было друг другу сказать, или даже поблагодарить Сверчка, привозящего на серебряных тележках, покрытых белоснежными материями, новые и новые блюда. Они только благодарно мычали и жевали, глотали и запивали.
А зала, тем не менее, была очень примечательна - все ее стены были разрисованы сюжетами из Приключений Буратино. Причем роспись эта была явно древняя - она написана была в давно уже несвойственной живописцам манере, а краска, некогда, без сомнения, яркая, успела поблекнуть, а местами вообще выцвести. Тем не менее в сюжетах на стенах друзья могли легко узнать историю своих приключений. Были тут изображены и Лиса Алиса, и Кот Базилио - хотя друзья их с трудом узнали. Но когда узнали - весело хохотали, так что крошки летели изо рта. И все это делалось молча, жуя...
Но вот Буратино, наевшись, отвалился назад, на спинку стула, и впервые задрал голову к высоченному потолку. Потолок на самом деле был таким высоким, что надо было хорошенько приглядеться к его росписи, чтобы понять - что там. Заметив его любопытство Сверчок протянул Буратино бинокль - самый обыкновенный с виду театральный бинокль. Буратино все так же молча поблагодарил Сверчка, кивнув ему, вытащил бинокль из футляра, поднес его к глазам и посмотрел на потолок.
Тут же он вскрикнул и отпрянул от бинокля. Сверчок хитро улыбался.
- Что там такое? - любопытно спросила Мальвина - и это были первые слова произнесенные за столом - после благодарственной молитвы, конечно, которую произнес старый Сверчок.
Буратино снова поднес бинокль к своим глазам, и снова вздрогнул, но на этот раз не отнял бинокль от глаз, и его глаза, и руки словно прилипли к биноклю.
- Вот это да! - было все, что он мог произнести.
- Да что там такое?! - Мальвина нетерпеливо вскочила со стула и подошла к Буратино. - Можно мне посмотреть? - попросила она.
Буратино взглянул на Сверчка. Тот кивнул, и Буратино протянул бинокль Мальвине. Та осторожно взяла его, направила сначало на Буратино, потом куда-то на стену, и лишь потом - на потолок. И тотчас ахнула, и чуть не выронила бинокль из рук, так что Буратино подхватил и ее, и бинокль.
- Что? Что ты там увидела? - спросил Пьерро, вскакивая со стула.
Но Мальвина не ответила, а прижала бинокль к глазам и гуляла где-то там, по потолку, в другом мире... Наконец, она, вся раскрасневшаяся, оторвалась от бинокля.
- Этого не надо никому видеть! - сказала она решительно.
- Но ты-то видела, смотрела! - крикнул Арлекин, и прежде чем Мальвина успела даже опомниться ловко выхватил у нее бинокль и сразу же взглянул на потолок. Пьерро бросился к нему, чтобы отдать бинокль Мальвине, но остановился в двух шагах от Арлекино пораженный той трансформацией, которая произошла с его другом. Арлекино не отрываясь смотрел в бинокль куда-то в одну точку, будто в оцепенении. Пьерро осторожно потрогал его за руку - тот не отреагировал. Пьерро похлопал его по плечу, но Арлекин лишь стряхнул его руку. Наконец, он отпрянул от бинокля и протянул его Пьерро.
- На, - сказал он. - Смотри.
Пьерро растерянно взглянул на Мальвину, которая, вся красная от смущения, только качала головой, перевел взгляд на Буратино, который в задумчивости вглядывался в потолок, будто пытаясь разглядеть в нем еще раз то, что видел. Он взглянул на часто и тяжело дышащего Арлекино, и остановился взглядом на Сверчке.
- Ты можешь смотреть, а можешь не смотреть в него, - сказал Сверчок. - Но если ты посмотришь - ты не увидишь то, что видели они. И я не увижу.
- А что я увижу? Если, конечно, я посмотрю? - спросил Пьерро.
- Ты увидишь... как бы это лучше сказать - анонс из фильма о твоей жизни. Знаете, как делают краткие рекламные ролики того или иного кинофильма? Вот так и тут. Бинокль и потолок устроены так, что каждый может увидеть какой-то отрывочек, анонс из того спектакля, в котором он играет роль. У нас же Театр особенный - в нем каждый играет самую главную роль!
- Так вот что это было! - выдохнула Мальвина. - А я-то подумала? - она неожиданно прервалась.
- Что ты подумала? - спросил Буратино.
- Что подумала, то и подумала, - ушла Мальвина от ответа. - А ты что подумал?
- А я подумал, что... - начал Буратино, но тоже неожиданно осекся и завершил. - Что подумал, то и подумал.
- Это совершенно нормально, а в некоторых случаях даже очень хорошо оставить это знание при себе, - отметил Сверчок. - Им, если и делиться, то только с самым близким человеком. И надо при всем этом помнить - что это лишь анонс, интрига, которая может закончиться совсем не так, как вам самим может показаться из анонса вашего спектакля. Наши рекламщики - мастера на неожиданные повороты.
- Но все-таки то, что мы видели - это правда? - спросила смущаясь Мальвина.
- Чистая правда, - кивнул сверчок. - Но это, конечно, только кусочек большой и, может быть, неожиданной Правды, которая и раскрывается в пьесе вышей жизни.
- Так мы все-таки будем играть в этом Театре? - вскричал Буратино, подпрыгивая на стуле?
Сверчок поглядел на него и улыбнулся:
- Вы давно уже играете в нем, - сказал он. - Разве этот зал - не подтверждение этому?
Друзья снова внимательно осмотрели стены этого зала, украшенные знакомыми сюжетами из Приключений Буратино.
- Зрителям так сильно понравились ваши прежние приключения, что им давно уже посвящен этот зал - особый зал, - продолжил мудрый Сверчок. - Но если на стенах тут нарисовано прошлое - подчас легендарное, отчасти вымышленное, сказочное - то на потолке нарисовано ваше будущее. Так ты будешь смотреть или нет? - спросил Сверчок Пьерро, неуверенно вертящего в руках бинокль.
- Я, пожалуй, не буду смотреть, - сказал Пьерро, протягивая бинокль назад Сверчку. - Я не хочу знать свое будущее.
- Очень мудрое решение, - согласился Сверчок. - Впрочем, знать фрагмент будущего и знать будущее - это разные вещи. Более того, пока постановка пьесы не закончена, пока ваша роль не сыграна до конца, до последнего акта - вы никогда наверняка не знаете, чем все закончится.
- А кто-то знает? - воскликнул Буратино.
- Конечно, - кивнул мудрый Сверчок. - Автор и режиссер знает.
- А кто он - этот автор и режиссер? - спросил Буратино.
- Как, - рассмеялся Сверчок, - вы еще не поняли? Автором и режиссером всех пьес здесь является Папа Карло.
- Папа Карло! - выдохнул Буратино. - И правда, как же я не догадался! Деревянная голова!
Он постукал себя по голове, но теперь это была не деревянная, а самая обыкновенная мальчишечья голова.
- А теперь, - заключил Сверчок, - я проведу вас в ваши апартаменты. Они были построены специально для вас, и многие поколения архитекторов, дизайнеров и художников трудились над тем, чтобы приготовить их к вашему приходу. Подготовка велась из века в век, к встрече с вами, как вы увидите, готовились серьезно.
- Но почему? - воскликнул Буратино. - Мы ведь ничего особенного не сделали. Вы - всего лишь куклы. Я лично - ну, деревяшка.
Сверчок улыбнулся и жестом пригласил их за собой. Друзья вышли из банкетного холла и оказались в широкой тенистой аллее, которая вела куда-то вдаль. По ней они и пошли.
- Наверное, за то, что вы считаете себя деревяшками вы и выбраны, чтобы стать человеками, - сказал Сверчок, когда они шагали вместе по аллее. - Я скажу вам - куда вы попали. Вы попали в королевство, в котором вчерашние люди - многие люди - превратились в игрушки... Мир производит много игрушек - от прекрасных, до ужасных. Но только немногие из них становятся человеками. Вместо этого люди становятся чьей-то игрушкой. Тебе, Буратино, дан Золотой ключие от этой двери, так что и ты, и все, кто прошли или пройдут с тобою через эту дверь - становятся людьми. Однажды ты поймешь, как это работает - это не сложно. Но вот мы и пришли!
Аллея вывела их на широкую, залитую солнцем поляну. На поляне росло много ягод, деловито летали пчелы, порхали бабочки, пели птицы. От поляны шли четыре дороги к четырем домам, которые виднелись где-то в конце. Каждый дом имел свое название, которое было огромными буквами выложено в начале каждой дороги из красивых камней: Буратино, Мальвина, Пьерро и Арлекино.
Под именем "Буратино" была выложена мозайкой картина, на которой к просто одетому человеку с удлиненным носом, сидящему на камне, приходит на поклон вереница людей. Под надписью "Мальвина" была выложена красивая древняя мозаика - девочка с собакой. На голове у девочки была корона. Под именем Пьерро мозайка изображала человека, который что-то вдохновенно писал за своим громадным письменным столом, заваленным бумагами. А имя Арликина украшала картина могучего государя, восседающего на высоком троне.
- Ну, вот, - сказал Сверчок останавливаясь. - Дальше вы пойдете без меня. Каждый из вас пойдет в свой дом, чтобы освоиться, привыкнуть. А потом, когда освоитесь, вы сможете приходить друг к другу в гости. Я на время оставлю вас - на попечение ваших новых слуг. А вечером я пришлю за вами экипаж, и мы увидимся снова в Театре!
Сказав это Сверчок развернулся и пошел по аллее назад. А друзья остались на поляне, в растерянности глядя на дороги, ведущие в четыре направления.
;
Глава 6
Медвежонок Тедди
Неожиданно на поляну выскочил из кустов какой-то вроде как зверек. Артемон слегка зарычал. Зверек, очень похожий на плюшевого мишку, увидев их взмахнул руками и, как показалось друзьям - ойкнул человеческим голосом:
- Ой! - сказал плюшевый мишка и бегом устремился назад в кусты, заламывая руки над головой. - Ой! - кричал он. - Ой-ой-ой! Господа уже приехали!
Артамон гавкнул и помчался за плюшевым медвежонком. Но не успел он еще добежать до кустов, как оттуда выскочил целый отряд игрушек. Точнее, отрядом этих людей назвать было нельзя - среди них были игрушечные солдатики, да, но большая часть этой компании были людьми - или зверьми - по всей видимости добрыми, к военным действиям и вредительству не обученными. Артамон в растерянности остановился.
В это самое время по всем четырем дорогам, ото всех четырех домиков мчались на встречу им, поднимая клубы пыли, игрушечные автомобильчики. Опережая их в воздухе неслись игрушечные самолеты, вертолеты и дроны, снаряженные видеокамерами. В их задачу входило транслировать, со всех сторон, на весь необъятный игрушечный мир, объемное - видео прибытия почетных гостей. А игрушки, которые высыпали из кустов - это были встречающие. Был жаркий денек и игрушки вздремнули под солнцем Солнечного городка. И только вопли плюшевого мишки разбудили всю эту веселую компанию.
Впереди всех игрушек, неся на золотом подносе хлеб да соль, вышагивал уже знакомый нам плюшевый мишка, которого Артемон чуть было не схватил за шиворот минуту назад.
Добро пожаловать в ваши владения, глубокоуважаемый Буратино, Мальвина, Пьерро, Арлекино и Артемон! - говорил медвежонок, останавливаясь и низко кланяясь перед Буратино и друзьями. Вслед за ним поклонились им и все другие игрушки, вышедшие встречать их.
- Меня зовут медвежонок Тедди Рузвельт, - представился медвежонок. - Мне выпала честь встретить вас и устроить с максимальным удобством в ваших апартаментах. А также мне выпала честь представить вам ваших новых слуг. Все куклы (при этих словах куклы еще раз низко поклонились) - целиком в вашем распоряжении. Они прошли специальную подготовку, и теперь превзошли в искусстве батлерства, кулинарии, уборки и обслуживания самых лучших специалистов всех времен и народов. В игрушки встроена программа, которая позволяет им проявлять самую профессиональную заботу о своих господах.
- К тому же, - добавил медвежонок доверительно, - персонал целиком подобран из игрушек толковых, грамотных. В числе лакеев 150 бывших королей, двадцать президентов США, и..., - медвежонок задумался на секунду, - 534 всяких там пап римских, императоров, генеральных секретарей, великих ханов и прочих грамотных и сообразительных в прошлом игрушек.
- А они не опасны - все эти императоры, и короли, и солдаты? - спросил Пьерро, косясь на ряд выстроившихся вдоль кустов игрушечных лакеев в разноцветных ливреях. Кто бы мог подумать, что когда-то это были великие короли и императоры, папы римские и ордынские ханы? Теперь это были послушные игрушечные слуги, и только их ливреи, переливающие драгоценными камнями, похожими на змеиные чешуйки, напоминали чем-то о прежнем величии этих людей.
Медвеженок Тедди с трудом сдержался, чтобы не улыбнуться вопросу Пьерро. Но, как настоящий джентльмен, к тому же, по всей видимости, не без прежнего опыта дипломатической деятельности, Тедди просто заявил:
- Игрушки не могут представлять опасность или причинить вред - это Первая Заповедь всякой игрушки. Переступить ее - значит сломаться и превратиться в исходник - утильсырье. - Игрушки могут только служить своим господам всеми своими силами и всем своим старанием.
Сказав это медвежонок низко поклонился.
- Не желаете ли проехать в свои резиденции и ознакомиться с вашими домами? - предложил медвежонок.
В это самое время к поляне подкатили с четырех разных сторон четыре красивых, будто игрушка, но не игрушечных, а вполне настоящих старинных автомобильчика. За рулем каждого сидел усатый шофер-манекен.
- Я не буду представлять вам сейчас ваших водителей, - сказал он Буратино и его друзьям, но я могу заверить вас, что когда-то это были самые лучшие водители Европы, всего мира. Но, как оказалось, хорошими людьми они не были - зато стали прекрасными игрушечными водителями. А манекены прекрасно подошли для их исполнения.
Пьерро подозрительно покосился - на этот раз на самого медвежонка. Для игрушки он показался ему слишком умным.
- Что ж, друзья, - сказал Буратино. - Все мы утомились, всем нам надо отдохнуть, прийти в себя. Помните, что вечером мы вместе идем в Театр! Кстати, - вспомнил он, - а который сейчас час? И когда тут у вас, - он подозрительно посмотрел на сияющее в вышине над Театром солнце, которое, похоже, никуда не сдвинулось и ничуть не потускнело.
- Сейчас - ровно полдень, - сказал медвежонок, мельком взглянув на солнце. - Солнце - в зените.
- Оно уже в этом зените давно - с тех самых пор, как мы попали в город, - заметила наблюдательная Мальвина.
- Гав! - подтвердил Артемон.
- Верно! - подтвердил Тедди. - Солнце у нас, как вы должны понимать, тоже игрушечное. И для вас оно сделает вечер не раньше, чем вы будете готовы и успеете хорошенько у себя дома освоиться и отдохнуть. Тем более, что, как я слышал, - он перешел почти на шепот, чтобы другие игрушки не могли его слышать, - сегодня будет идти очень интересная пьеса. И я, - Тедди нерешительно помялся секунду, - был бы очень вам благодарен, если бы вы могли - и если разрешит господин Сверчок, конечно - захватить меня сегодня вечером в Театр. По правилам каждому человеку можно брать с собой на представление две игрушки.
- Хорошо, я тебя возьму, - пообещал Буратино. - Но скажи нам: кто такой этот господин Сверчок?
Тедди с трудом сдержался, чтобы не выразить удивление такому примитивному вопросу. Но как хорошо воспитанный мишка он вежливо ответил:
- Господин Сверчок - Главный Кукольник. Он решает, какими становятся люди, когда превращаются в кукол. Он, можно сказать, зрит в самый корень, в самую суть - находит в человеке нечто доброе и смешное, даже если это тяжело найти - и делает игрушку такой, какой она ему видится.
- Значит он и решает - кому стать игрушкой? – удивился Буратино.
- Нет, - покачал головой Тедди, в тайне дивясь полному невежеству своих новых господ. - Решает Театр. Господин Сверчок лишь делает игрушки.
- Значит, он и тебя сделал? - поинтересовался Буратино.
- Совершенно верно, - кивнул медвежонок, - это ему пришло в голову сделать из президента США - медвежонка.
- Президента? - недоуменно спросил Арлекино. - А что такое - Президент?
Тедди чуть прокашлялся:
- Ну, президент - это как король. Я был 26-ым президентом США! - сказал Тедди с игрушечной гордостью.
- А что такое - С - Ш - А? - спросил Арлекино простодушно.
Усатые игрушечные шоферы - Шумахеры своих времен - не удержались и хмыкнули в свои усы. Но под строгим взглядом медвежонка они вновь обрели холодный вид манекенов. Двигатели автомобилей приятно урчали, а вместо вонючего выхлопного газа из труб разносился по поляне приятный аромат - как будто варили где-то домашнее ягодное варенье.
- Это такая страна, - пояснил медвежонок. - Она появится много позже того времени, в котором вы жили. Прошу вас, - сказал медвежонок, распахивая дверцу одного из автомобилей перед Буратино и низко кланяясь. Одновременно с ним три вышколенных лакея открыли, с низким поклоном, дверцы других автомобилей.
Первым в автомобиль вскочил Артемон - чтобы проверить, что это такое. За ним взошла Мальвина и удобно расположилась на заднем сиденье. Устроились в своих автомобилях и Буратино, и Пьерро, и Арлекин. Лакеи захлопнули красивые дверцы.
- До вечера, друзья мои! - сказал Буратино. - Когда бы тут этот вечер ни приходил.
Водитель два раза посигналил, нажав на резиновую грушу, и автомобиль Буратино отправился в путь. Через секунду и три других автомобиля двинулись с места и направились, каждый в своем направлении, мимо тесно выстроившихся вдоль всей дороги игрушек. Игрушки приветственно махали им руками и лапами, звенели колокольчиками, пищали пищалками, и кричали хором нескончаемое "Ура!", как будто прославленные генералы только что вернулись с поля боя.
;
Глава 7
Кукольный город
Автомобиль Буратино катил по ровной дорожке через прекрасный сад – почти лес - из самых разных фруктовых и ягодных деревьев. Вдоль дороги выстроились приветствовавшие его игрушки. Из домиков, которые иногда были видны сквозь деревья, выбегали игрушки-дети, и радостно прыгали, махали Буратино руками. Потом сад действительно перешел в лес, домиков не стало видно, и даже игрушек вдоль дороги не стало.
- А куда это мы едем? – поинтересовался Буратино.
Вышколенный шофер-Шумахер только чуть улыбнулся в усы, зато медвежонок Тедди только и ждал этого вопроса:
- Мы едем в Башню Игрушек – в одну из башен, точнее, - начал он. – Таких башен у нас много, они и похожие, и разные. Папа Карло велел отвезти тебя в самую ближайшую к Городу Игрушек башню, чтобы к вечеру ты смог вернуться в Город и успеть на театральное представление. Сегодня будет очень, очень интересное представление.
- А мои друзья? – поинтересовался Буратино. – Они едут в другие башни?
- Нет, для них приготовлены другие места, с которыми им будет приятно ознакомиться. Они вам все потом расскажут - к вашему приезду очень долго готовились, поэтому постарались учесть очень многие факторы, и надеемся, что вам очень понравится пребывание в Стране Игрушек.
- Башня – это дом для многих игрушек, в том числе и для меня, - продолжал Тедди. – И, надо сказать, это – прекрасный дом. Даже в свою бытность Премьера Британии я не жил в таком прекрасном доме – а уж, поверьте, у меня было много прекрасных домов… Но тут, конечно, совсем иначе – тут у всех игрушек прекрасный дом. И вот живите с этим как хотите…
Говорил медвежонок Тедди, с точки зрения Буратино, уж слишком официальным языком. Впрочем, говорил он все по существу, и Буратино это нравилось, а последняя фраза даже показалась Буратино искренней.
Внезапно из-за высоких крон деревьев показалась громадная стеклянная башня. Она так ослепительно блеснула на них тысячью ярких солнц, отраженных в громадных окнах, что даже опытный водитель на мог зажмурился, и опустил вниз темные стеклышки очков.
- Вот это да! – восхищенно прошептал Буратино глядя на открывшееся перед ним зрелище.
Башня, блистающая перед ними самыми разными цветами, выглядело словно огромный кристалл, подвергшийся искусной обработке мастера, добавившему ему бесчисленных граней, которые подчеркивал его красоту и красоту отраженных в нем солнца, неба, леса и воды…
Но лишь когда машина подъехала ближе смог Буратино понять истинный масштаб этого невероятного сооружения – это был целый город, уместившийся под граненый купол небоскреба. Снова замелькали игрушки, приветственно махавшие им, и под звуки военного оркестра автомобиль Буратино подкатил к центральному входу в Башню.
Стройные игрушечные гвардейцы распахнули дверцу автомобиля, и Буратино ступил на мягкий ковер, который тянулся прямо в глубь хрустальной башни…
Нам, к сожалению, не дозволено зайти в нее вместе с Буратино – так как в башне сплошь и рядом используются технологии будущего, запрещенные в настоящем. Поэтому помолчим о всем о том виденном, о чем думал Буратино, когда наконец остался один в своей комнате – на сотом, на последнем этаже этой башни. Он смотрел на удивительной красоты леса, озера, речушки, сады, домики – все то, что окружало Башню. Они были в сердце леса, а вокруг Башни был разбит прекрасный парк, в котором гуляло много игрушек. Буратино смотрел в установленную у прозрачной стены телескопическую трубу – то на эти игрушки, то на окружающий мирный пейзаж, и на душе у него было светло и радостно.
То, что он сегодня видел – а видел он очень много, и день был необычайно долог, хотя Буратино и не устал – просто потрясло Буратино. Он увидел, насколько разумно все было здесь устроено, в этой башне. Это был целый город, в котором игрушки и жили, и учились, и работали. Обойти всю Башню не хватило, наверное, и года, но Буратино понял главное – об игрушках здесь очень хорошо заботятся. Гораздо лучше, чем заботятся на земле о людях. А мудрости и размахе проекта Буратино мог только догадываться.
Буратино заметил, что солнце, сиявшее над куполом Театра, который было прекрасно видно с башни, начало таки клониться к закату. Буратино даже облегченно вздохнул, а то ему начинало казаться, что это было и не солнце вовсе, а гигантская лампочка. Но теперь он видел, что это солнце, и что солнце это начало двигаться на запад.
В ту же минуту в дверь его комнаты постучали.
- Войдите! – сказал Буратино.
В комнату заглянул медвежонок Тедди.
- Только что начался вечер, - объявил он. – А это значит, что нам пора отправляться в Театр.
- Так чего же мы ждем? – воскликнул Буратино.
На стеклянном лифте они быстро скатились до земли – насладившись по пути открывающимися с разной высоты прекрасными видами. У входа в Башню их ждал и народ, и оркестр, и автомобиль. Под звуки музыки Буратино прошел в автомобиль и помахал собравшимся игрушкам. Ему было неудобно, что на него обращают столько внимания, и ему хотелось бы, чтобы игрушки эти пошли в свой прекрасный дом, или занялись своей прекрасной работой. Но они стояли и радостно махали ему.
Автомобиль тронулся с места и поспешил по лесной дороге в Театр.
В то же самое время к Театру выехали и его друзья, а кроме них к Театру спешили еще тысячи игрушек, которые старались не пропускать ни одного вечернего представления. А сегодняшнее представление, которое давалось в честь Буратино и его друзей, обещало быть особенно интересным. По всему Игрушечному Городу были расклеены объявления, на которых был изображен какой-то человек с большими бровями и написано непонятное для Буратино слово: Генсек.
- А что такое – Генсек? – спросил он Тедди.
- Генеральный секретарь. Это что-то вроде царя, или премьер-министра, или президента, - ответил тот.
- И сегодня про него будет представление? – спросил Буратино несколько разочарованно глядя на бровастого мужика с пятью золотыми медалями.
- Да, - кивнул Тедди, - я давно ждал этого вечера. Я думаю, что наши ряды, ряды игрушек, скоро пополнятся. Зная нашего господина Сверчка, я, кажется, даже могу немного представить себе – каким он здесь будет… - Тедди усмехнулся, но тут же сдержал себя и сказал. - Но все это, конечно, лишь предположения. Никто ничего не знает – и знать на может – до самого конца спектакля. И потом уже мы все вместе принимаем решение…
- Какое решение? – не понял Буратино.
- Самое важное. Но господин Сверчок просил меня оставить это пока сюрпризом, и не говорить об этом. Так будет интереснее.
Буратино сгорал от любопытства, но задавать вопросов больше не стал. Тем временем автомобиль подкатил к воротам Игрушечного Города и начал взбираться вверх, к Театру – туда, куда направлялись теперь со всех сторон жители Игрушечного Города и его окрестностей.
Глава 8
Перед спектаклем
Ничто не могло приготовить Буратино к тому невероятному зрелищу, которое открылось перед ним – Театру. Да, Буратино мечтал когда-то о том, что купит для Папы Карло театр. Но Буратино и не подозревал, что театр может быть таким, каким он открывался ему теперь. Когда Буратино, в сопровождении медвежонка Тедди, зашел в фойе Театра, он будто бы окунулся в другое, незнакомое ему время. Он еще не знал, что к каждому вечернему представлению фойе оформлялось (самым серьезным, реальным образом) таким образом, что полностью трансформировалось в то время, в те события и места, в которых будет разыгрываться вечернее представление. Таким образом, уже зайдя в фойе Театра зрители становились как бы участниками представления, дышали воздухом представленных событий, могли потрогать предметы, которые используются в действии.
Буратино ничего этого не знал, но каким-то образом он понял, что представленные перед ним декорации, предметы, вещи – вовсе и не декорации, но те самые вещи, что когда-то были свидетелями этих событий. Видя его растерянность, медвежонок Тедди поспешил объяснить:
- Тут все – без обману. Ты видишь те самые вещи, дома, природу, людей – все-все-все – что изначально послужили сценой для того представления, которое мы сегодня увидим.
- Вот это да! – не мог поверить Буратино. – Но как это возможно?
- Все это взято из Книги, которую пишет Папа Карло, - объяснил Тедди. – Он создает героев этой Книги – как создал он тебя, выточив из полена – а потом эти герои, не без подачи от Папы Карло, пишут события этой Книги. Это и делает Книгу такой непредсказуемой и интересной, что даже Папа Карло всякий раз удивляется, как интересно закручиваются события.
- А разве не он их так и закрутил? – воскликнул Буратино.
- Вроде как он, - почесал Тедди себе в затылке. – Но, надо признаться, что-то закручиваем и мы сами.
Буратино тоже почесал в затылке – он должен был согласиться с Тедди: и в его истории, истории Буратино, виделось ему теперь удивительное, живое переплетение замысла Папы Карло и того, что наделал он, Буратино.
- Сегодняшнее представление взято из Книги со страниц за 1980-ые годы, - объяснил Тедди.
- О-о-о, это намного позднее, чем мое время! – воскликнул Буратино.
Это вполне объясняло, почему для Буратино было непонятно назначение многих предметов, которые были представлены в фойе, и которые, как понял Буратино, играли когда-то важную роль в настоящей истории, и теперь, в ходе вечернего представления, история эта должна была повториться, предстать перед ними – такой, какая она есть, как записана она – целиком и полностью, с самыми интересными, хотя и незримыми прежде, неизвестными зрителю историями и моментами.
Буратино с интересом смотрел на деревянные ящики с выпуклыми стеклами, за которыми одна картинка сменяла другую, лилась музыка, рассказывали о чем-то сидящие за столом красивые мужчина и женщина. Потом появился тот самый – Генсек – и стал что-то читать по бумажке.
- Что это? – недоуменно спросил Буратино.
- А, это – телевизор, - ответил Тедди. – В двадцатом веке много понаделают всяких штучек. Вон, тут и ракеты стоят – указал он на возвышающиеся, как новогодние елки, железные предметы в центре фойе. – Ракеты летают. На них иногда летают люди.
- А что это за странные дома? – спросил Буратино, указывая на многоэтажки, построенные из каких-то каменных плит.
- Так тогда строили, - вздохнул Тедди. – И до сих пор, говорят, еще строят.
Когда они подходили к разным экспонатам, то менялся, казалось, сам воздух вокруг них. Буратино как будто переносился в то время, в то место, где проходили те или иные события. И это было настолько реально, что ему начинало уже казаться странно знакомым все то, что он видел сегодня в первый раз – как будто он на самом деле был одним из участников этих событий.
Конечно, этого никак не могло быть, рассуждал сам с собой Буратино. Он наблюдал за другими игрушками, которые, в огромных количествах разгуливали теперь по этому необъятному театральному фойе и погружались, как он видел, в ту самую атмосферу, в какую погрузился теперь и Буратино. Возможно, они тоже переживали сходные чувства, подумал Буратино.
На какое-то время Буратино почувствовал себя комфортно – здесь, погрузившись в атмосферу совсем других годов, другой сцены, игрушки не обращали на него особого внимания, не кричали и не приветствовали его, и Буратино, наконец, успокоился. Но вот, из одного из «телевизоров» донеслась веселая мелодия, и послышалось знакомое слово: Бу-ра-ти-но!
Игрушки в фойе встрепенулись. Одни заспешили к телевизору, другие стали вновь приветствовать Буратино, а какая-то кукла, похожая на университетского профессора, стала читать лекцию о Буратино в какие-то «советские» времена. Буратино мало чего понял из всего сказанного профессором, и ему было неудобно, что и здесь, в восьмидесятых годах неведомого ему двадцатого века, его обнаружили и не дают ему прохода.
Но вот прозвенел первый звонок – самый обыкновенный – и это выручило Буратино из неловкого положения. Надышавшись воздухом восьмидесятых годов двадцатого столетия, зрители начинали усаживаться в просторные и удобные кресла, расставленные в огромных количествах вокруг огромной круглой сцены, на которой еще ничего и никого не было. Медвежонок Тедди услужливо проводил Буратино в приготовленную для него ложу.
А там уже собрались старые друзья – Мальвина, Пьерро, Арлекин и пудель Артемон. У них у всех горели глаза, было прекрасное настроение, и они весело вскочили, приветствуя Буратино.
- Ты не поверишь, Буратиночка, где мы были, что мы видели, - затарахтела Мальвина. Она была одета теперь в облегающее платье – как будто специально сшитое для этого вечернего представления.
- Ах, не опишет и перо – какой восторг в груди Пьерро! – воскликнул поэт, которому тоже не терпелось рассказать о том, где он был, что он видел.
Арлекин, по всей видимости, тоже готов был рассказать свою историю, и даже пудель Артемон, казалось, готов был скорее говорить, чем кого-то слушать. Благо, прозвенел второй звонок, и игрушке в партере зашушукались, приглашая всех закончить разговоры. Свет в зале постепенно стал преображаться, и Буратино понял, что на самом деле преображается время – в том месте, где возвышалась сцена Театра.
Буратино взглянул прямо перед собой и увидел, что по другую сторону сцены, в ложе прямо напротив, сидели и махали ему и друзьям Папа Карло и Сверчок. Буратино радостно заулыбался и помахал им в ответ. Раздался третий звонок. Огни погасли. Наступила полная тишина.
Глава 9
Новая игрушка
Как бы нам ни хотелось хотя бы одним глазком увидеть то представление, на которое попали Буратино и его друзья в Театре Папы Карло - нам никак нельзя этого сделать. Мы с вами можем пройти по всем улицам Игрушечного Города, зайти в любой дом, заговорить с любой игрушкой - обо всем на свете, но они не скажут вам - что они видели в Театре, на представлении.
Потому что Театр этот - не простой, и представлено в нем самое главное - а потому тайное, сокровенное из жизни людей, сделавшихся теперь игрушками. Секреты эти касаются разных времен и народов, так что разглашение самых малых деталей может привести к катастрофическим последствиям для людей. Но мы можем послушать - о чем говорил Буратино и его друзья в тот вечер после Театра.
- Вот это да! - восклицала Мальвина восторженно. - Я уверена, что на сцене не актеры играли, а те самые люди, и все это были не декорации - а все настоящее. Вы чувствовали запахи? А какие прелестные платья были у его дочки! Какая грустная история!
- Почему же грустная? - ответил Буратино. - По-моему, это была веселая история. Ведь все могло бы закончиться намного хуже - и для главного героя, и для всех... А какой неожиданный поворот произошел в той комнате. А? Уж на что я деревяшка, а и я плакал.
- А потом смеялся до колик, - заметила Мальвина.
- А разве это плохо? - ответил Буратино. - Ведь у Папы Карло с юмором все в порядке.
- Как это только Папе Карло пришло в голову такое придумать? - почесал в затылке Арлекино.
- Мне кажется, - отозвался Пьерро, - что какую-то часть из этого спектакля его участники сами для себя выдумали. А Папа Карло каким-то удивительным образом записал это в свой сценарий, в свою книгу.
- И получилась - Живая Книга! - воскликнул Буратино. - А это был - Живой Театр! Да-да, я понял - это Живой Театр! В нем все - настоящее, все из жизни людей.
- Папа Карло действительно пишет Книгу Жизни, сцены из которой и разыгрываются в Театре, - уточнил медвежонок Тедди, который сопровождал Буратино и его друзей в Театре. - А потом, если зрителям понравился главный герой, то Сверчок делает из него новую игрушку, и он поселяется в нашем Городе, в одном из районов - как назначит Совет Игрушек.
- Так значит, - воскликнул Буратино, - мы его увидим? Увидим Леонида Ильича?
- Он уже должен быть готов, - кивнул медвежонок Тедди. - Сразу после спектакля игрушки идут знакомиться с новеньким. Выстраиваются длинные очереди и все такое... Для того, чтобы встретиться с Леонидом Ильичом - простите, не знаю пока его нового, игрушечного имени - длинная очередь выстроится. Но информация об имени, и о том, куда поселят обычно предоставляется только с презентацией новой игрушки. Которая, - медвежонок Тедди посмотрел на свои часы, - состоится через пятнадцать минут. Но мне поручено провести вас в Мастерскую.
Друзья последовали за медвежонком Тедди из своей ложи. В фойе было не протолкнуться, но Тедди уверенно вел гостей. Никогда еще Буратино не видел такого множества игрушек, притом таких чистых, опрятных и красиво одетых. От некоторых даже пахло дорогими духами. Все они были очень возбуждены после спектакля, все горячо обсуждали увиденное, поэтому (к радости Буратино) на него и на его друзей теперь не обращали такого пристального внимания. Они потихоньку становились своими в этом новом для них мире.
- Я проведу вас в мастерскую Сверчка, - пояснил на ходу медвежонок Тедди. - Там вас ждут.
- А кто нас там ждет? - поинтересовался Буратино.
- Это должно оставаться сюрпризом, - ответил Тедди.
Выйдя из шумного и суетливого фойе через одну из неприметных боковых дверей, они оказались в длинном широком коридоре со множеством дверей по обе стороны. Коридор был ярко освещен, устлан красивым ковром, и в воздухе пахло не то краской, не то древесиной, не то чем-то еще - новым и приятным.
- Мы находимся в кукольном цехе, - пояснил Тедди. - Тут для кукол делают одежду, обувь, автомобили ну и всякое разное. А вот тут, - сказал он, останавливаясь перед дверью в самом конце коридора, - делают игрушки. Это - мастерская господина Сверчка. И вас там ждут. А я буду ждать вас в автомобиле у входа в Театр.
Буратино постучал в тяжелую дверь и, не дожидаясь ответа, распахнул ее и вошел внутрь Мастерской. На него пахнуло сильным и прекрасным запахом - чего-то до глубины души родного. Это был запах стружек. Ведь сам он был выструган из полена, а потому запах стружек был для него запахом родного дома - каморки Папы Карло. И Буратино действительно увидел в мастерской, за верстаком - Папу Карло. И одет он был почти так, как тогда - в простую хлобчато-бумажную курточку и такие же штаны. Поверх у него был надет фартук. Да и делал он то же, что делал по вечерам в каморке - выстругивал что-то из деревяшки.
Мастерская тоже мало отличалась от их каменной каморки, разве что была много просторней, а на полках стояли разные замысловатые инструменты.
- Папа Карло! - радостно воскликнул Буратино подбегая к нему и обнимая его. Теперь он был для Буратино особенно родным и близким.
-Привет, Буратино! Привет, друзья! - Папа Карло оторвался от работы над какой-то еще непонятной игрушкой и расцеловал чаянных гостей.
Тут Буратино заметил, что кроме Папы Карло в Мастерской был еще Сверчок, который ковырялся над чем-то в углу.
- Сверчок! - воскликнул Буратино. - Господин Сверчок! - поправился он, приседая в риверансе.
- Прекрати кривляться, Буратино, - ответил Сверчок не поднимая глаз и не переставая что-то делать. Буратино показалось, будто он причесывает кого-то. - Сейчас я вам его покажу, только брови чуть расчешу, - сказал Сверчок. - Та-а-ак. Вот. Готов!
Сверчок развернул к ним новую игрушку и они хором ахнули - а-ах!
Перед ними стоял симпатичный неуклюжий медвежонок с большими бровями, в черном костюме и с пятью медалями в форме золотых звездочек. Это был Леонид Ильич. В каждом движении, в каждом выражении лица - или же, в данном случае, морды.
Медвежонок задвигался, потом задвигал губами, издавая невнятные звуки, задвигал руками и извлек из широких штанин сложенную вчетверо бумажку. Он развернул ее обоими лапами, потом нацепил на глаза очки и начал читать. Говорил он медленно, причмокивая, будто смакуя каждое слово:
- Здравствуйте, товарищи! - начал он.
Глава 10
Особенности Игрушечного Театра
Было бы у меня побольше свободного времени - или больше часов в сутках - то я наверняка рассказал бы вам много историй, рассказал бы о новых друзьях, которых Буратино и его старые друзья обрели в Игрушечном городе: про Оловянного солдатика Олафа, про Золушку, про Крота, про мистера Фрога, про Иванушку-Дурачка... Я бы рассказал о их путешествии по Стране Игрушек на автомобиле и на поезде, об их приключении на воздушном шаре, когда их унесло ветром в Игрушечные горы. Рассказал бы о "башнях" городка - об этих гигантских стеклянных домах-городах под крышей, стоящих прямо посреди лесов и садов. Но, может быть, кто-то когда-то восполнит эти пробелы в моем повествовании.
А больше всего мне хотелось бы рассказать вам о тех удивительных представлениях, которые происходили в Театре Папы Карло каждый вечер, и куда неизбежно стягивались каждый вечер все взрослые игрушки. Буратино с друзьями тоже не пропустил ни одного выступления. Ведь это был совершенно необычный Театр. Пьесы, которые в нем разыгрывались, как и люди, которые в них играли - были настоящими, живыми. Главным Автором каждой пьесы был Сам Папа Карло - оттого пьесы никогда не повторялись, и не уставали удивлять невероятностью и остротой сюжета.
Но в то же самое время актеры, игравшие в этих пьесах, запросто могли противиться Автору и Режиссеру (ну, или так казалось), говорить свои собственные слова (часто довольно глупые) и совершать поступки, которые не значились в том сценарии, в тех "программках", которые выдавали каждый вечер всем зрителям. В общем, каждая пьеся оказывалась неожиданностью, и зрители до финала - то есть до последнего вздоха главного героя - с открытыми ртами смотрели на происходящее на Сцене, и до последнего момента не знали и не могли знать - чем все это окончится?
А после представления было море слез, море оваций, море мыслей и море эмоций, и игрушки шли домой, обсуждая увиденное по дороге, качая головами, вспоминая и повторяя запомнившиеся фразы. Они также обсуждали и практическую сторону дела, такие вопросы, как - где будет жить новая игрушка (герой вечернего спектакля), чем будет заниматься, с кем будет дружить и т.д.
Да-да, проницательный читатель уже наверняка догадался, что именно таким образом попадали новые игрушки в Игрушечный город: они буквально сходили со сцены. То есть, если по порядку, то дело было так: в мастерской Сверчка заранее приготовляли игрушку, которая бы самым ярким образом выражала собой и воплощала персонаж главного героя вечерней пьесы. А уже после просмотра спектакля игрушкам-зрителям представляли нового жителя их городка - новую игрушку, историю жизни которой они только что просмотрели. Так что в Игрушечном городке все буквально знали все обо всех. По крайней мере о тех, кто приходил позже их.
Никто не помнил уже - когда все это началось. Самые древние игрушки, конечно, все помнили, и иногда рассказывали новым игрушкам о том, что помнили. А память у игрушек, надо сказать, отменная.
В общем, вы, кажется, поняли, что игрушками становились... прежние люди. Почти все люди. Зачем, как, надолго ли, навсегда ли - никто не знал. Знали разве что Папа Карло и премудрый Сверчок, но пока никому не говорили. Но, говоря о "почти" - надо сказать, что были все-таки исключения. Например, Буратино и его друзья чудесным образом проскочили в Игрушечный город через Дверцу. Они не сошли со сцены, превратившись из человека в куклу - они ворвались живыми в этот игрушечный мир.
Так входили в этот мир игрушек очень даже немногие. Время от времени город Игрушек и резиденцию в ней Папы Карло посещали люди в белых одеждах - это были святые люди. Они не превращались в куклы, и когда спектакль про них заканчивался, то они сходили со сцены в зал живыми людьми. И это было всегда в ту самую минуту, когда их враги уже думали, что одержали победу над ними - и убили, и казнили их, как мучеников. Но каждый раз, пока мучители на потускневшей сцене ликовали, в зал, под слезы и приветственные крики игрушек входил живой человек - один из святых Божиих.
Люди не жили в стране игрушек - они жили в Большом Городе, в который игрушек не пускали. Папа Карло тоже часто бывал в Большом Городе, но вечерами он неизменно присутствовал на представлении. С ним иногда приходили святые люди из Большого Города, прилетали и ангелы.
Одного лишь человека отказался принимать и приветствовать Игрушечный городок. Однажды игрушкам показали вечером спектакль по жизни некоего Владимира Ильича Ульянова-Ленина. Игрушки сначала весело смотрели это представление, но потом совсем сникли. А к концу, когда герой представления должен был сойти в зал, и найти себе место в одной из башен, найти себе новых друзей - в зале воцарилась полная тишина. Никто из игрушек не мог представить, что в их башне мог бы поселиться этот ВИЛ. Не могли они себе представить, что поселится он в башне соседней, или еще где-нибудь...
Когда молчание достигло своего апогея на сцену вышел Сверчок.
- Я понимаю вас, господа игрушки, - начал он. - Я тоже не смог даже представить себе - какой могла бы быть кукла ВИЛа, и что она будет здесь делать. Поэтому я пока решил, что кукла его останется лежать там, где ее положили - в мавзолее.
Так сказал премудрый Сверчок, и игрушечный народ в тот вечер расходился по домам тихо, не обсуждая виденное вслух. Они были рады, что в этот вечер к ним со сцены не сошел этот самый ВИЛ...
Глава 11
Арлекино
Жизнь в Игрушечном городке течет как-то совршенно незаметно. Время здесь и летит, и тянется одновременно. Буратино уже и не помнил - сколько он здесь был? За это время он неплохо освоился в городке, приобрел множество новых друзей (из числа игрушек, конечно), и успел основательно изучит Город и его окрестности.
А уж как понравилось в Игрушечном городе остальным его друзьям! Особенно ликовала Мальвина: здесь все было ей по душе, все делалось, как она говорила "правильно", Мальвина вообще была очень правильная, поэтому размеренная и хорошо отлаженная жизнь городка вызывала у нее настоящее восхищение:
- Ах, - восторгалась она, глядя то на ухоженные садики, то на будто игрушечные домики между деревьев, то на веселый строй детских игрушек, шагающий к Школе. - Как здесь все мудро сделано! Почему бы не сделать так на Земле?
- Ав! - соглашался с ней пудель Артемон.
Пьерро вертелся рядом с Мальвиной и перекладывал ее короткие восторженные отзывы о том и о сем на бумагу - писал стихи. В длинном списке его стихов, написанных в то время, есть такие, обредшие потом в Игрушечном городке немалую известность: Ода игрушечному огороду, Ода башне крокодилов, Ода прудам, Ода дорожкам и т.д. и т.п. Стихи Пьерро были простыми, но игрушкам нравились - сами игрушки не обладали творчеством и писать стихов не умели, разве что с помощью специальной книжечки - словаря рифм.
Но более всех восхищен городком был Арлекин. Ему нравилось тут то, что игрушки как бы не обладали своей волей. Если он, Арлекин, или его друзья, к примеру, могли поспорить, немного поссориться даже, поругаться, возможно и подраться с Буратино, то игрушки ничего такого не знали, не умели и не делали. Их совершенно невозможно было вывести из себя. Арлекин даже пытался несколько раз это сделать - нарушить душевное равновесие кого-то из своих вновь обретенных друзей. Но каждый раз глаза его натыкались на добрые, доверчивые и немного глуповатые глаза-пуговки игрушек, и он бросал свои попытки расшевелить их.
- Они как неживые, - пожимал он плечами.
И он научился извлекать из этого для себя определенную пользу. Он легко почувствовал себя самым умным, самым сильным, самым красивым из всех игрушек. Действительно, все игрушки восхищались им, ходили за ним с открытым ртом, умилялись его проделкам - иногда, надо сказать, достаточно глупым. Так, однажды Арлекин расквасил нос одному клоуну, который мало обращал на него внимание, занятый жонглированием своих палочек. Арлекин схватил его палочки и раскидал их вокруг. Одна попала по голове Медвежонку Тедди, и у него немедленно выросла шишка. Другая угодила в щи, которые мать-коза варила для своих козлят. Но никто на Арлекино не жаловался, никто с ним не спорил - ведь он пришел в их мир так, как приходят только друзья Папы Карло.
Но даже окруженный таким почетом и вниманием Арлекин заскучал. Все тут было... слишком тихо. Ничего по сути не происходило. Ну, да, каждый вечер они ходили на очередное представление, и очередная игрушка прыгала в их мир со сцены. Но в ней теперь не было той силы, той решимости - даже дерзости - которая была в них там, в их прежней жизни. Точнее - в их жизни. Потому что в Игрушечном городке игрушки были всего лишь игрушками. Они не были, что называется - живы.
Однажды вечером, когда разыгрывалось очередное представление в Театре, Арлекино решил остаться дома. Он был удивлен, заметив, что к половине седьмого практически вся его башня опустела. Он жид на верхнем этаже Башни Спортсменов, в которой были собраны самые выдающиеся спортсмены всех времен и народов. Точнее, это были их игрушки. П Арлекин мог справиться с любым из них - в любом виде спорта. Достаточно ему для этого было надеть свой особенный волшебный спортивный костюм.
Арлекино сидел один на своем верзнем этаже и через огромные прозрачные окна наблюдал за тем, как вереница огоньков автомобилей потянулась к Городу, к Театру, над которым где-то вдали светила едва теперь заметная отсюда звезда - игрушечное солнце. Вдруг он услышал позади себя какой-то необычный шорох. Он оглянулся.
Прямо за его спиной, на столик запрыгнула хорошо знакомая нам крыса Шушера невесть как проникшая в Городок.
- Сидишь? - прощипела она шипеляво. - Ну, сиди, сиди. Много выседишь-то...
- Ты откуда тут взялась? - крикнул на нее Арлекин. Впрочем, ему было скучно, и он даже рад был появлению здесь столь необычного существа. - Кто тебя сюда прислал?
- Твои друзья, твои друзья! - прошипела крыса.
- Какие такие друзья? - не поверил Арлекин.
Лиса и Кот, Лиса и Кот!
- Вот еще! Друзья! - хмыкнул презрительно Арлекин. - То они за нами охотятся, бегают. То - они наши друзья. А ну, брысь отсюда! - и он замахнулся на нее.
Крыса слегка поморщилась, но не отступила:
- Мы гонялись не за тобой, а за Буратино. Вот если бы Золотой ключик был у тебя, то было бы все иначе.
- А как бы все было? - спросил Арлекин, потому что надо же было ему о чем-то спросить.
- Ты стал бы самым первым человеком в мире! - прошипела восторженно крыса. - Ты обрел бы такое могущество, которое никогда и не снилось ни Паре Карло, ни его глупому Сверчку.
- Почему ты называешь Сверчка глупым? Все вокруг именуют его мудрым, - немного усмехнулся Арлекин.
- Он глуп, потому что делает эти глупые игрушки, в которых нет никакого проку. Они ничего не могут, они глупее живой мыши!
- Это верно! - согласился Арлекин. - Вчера я в шутку чуть не оторвал одной игрушке голову, а она только говорила: "Ах, какая сегодня прекрасная погода!" - и он засмеялся, вспоминая о чем-то.
- Твои друзья послали меня сказать тебе, - крыса придвинулась теперь близко к Арлекину и говорила шепотом. Ему было неприятно ощущать ее вонючее дыхание, но ее слова заворожили Арлекино. - Они сказали, что верят в тебя, и что еще не поздно все исправить. Ты еще сможешь стать Господином мира - настоящего мира, не игрушечного - если ты вернешься в мир вместе с Золотым ключиком!
- Как! - вскочил Арлекин. - Украть ключик у Буратино?!
- Тссс! - зашипела крыса. - Тишшее! Кто-нибудь может услышать. Ключик предназначался изначально тебе, а даже не этому старому Карабасу Барабасу. Но тут откуда ни возьмись появился этот глупый Буратино, и план пошен насмарку. Ты должен был заполочить ключ и тогда, вместо того, чтобы открывать вот так глупо, как Буратино, эту дверку, ты бы... Но я пока не могу тебе сказать, что бы ты смог сделать - об этом тебе расскажут твои друзья, Лиса и Кот.
- Я тебе не верю! - не слишком решительно сказал Арлекин.
- Зачем, тогда, ты думаешь, я пришла сюда? Преодолевая столько трудностей? Прошла через Нору? Чтобы увести тебя отсюда, конечно - вместе с твоим Золотым Ключиком, и чтобы восстановить справедливость - и сделать тебя по праву властелином мира.
- Это правда? - недоверчиво посмотрел он на крысу. Но ему так вдруг захотелось поверить в ее шепелявый шепот, что он уже почти поверил. - А как ты нашла меня?
- У тебя есть верный друг, о котором ты не знаешь - летучая мышь. Она провела меня сюда.
Арлекин вдруг вспомнил, что в дверку с ними пропохнула летучая мышь. А вот куда она делась потом - никто не задумывался. Никто ее не видел и вряд ли вспоминал о ней с тех самых пор, как друзья вошли в Город.
- Она знает, где лежит Золотой Ключик - где прячет его Буратино, - продолжила шипеть Шушера. - Она проведет тебя к нему. Это совсем легко - никто ключие не охраняет, и все уехали в Театр. До утра Буратино даже не вспомнит про ключик. А утром, если и вспомнит, мы будем уже далеко - в мире людей.
- Ты опять обмагываешь меня, - вяло запротестовал Арлекин. - Отсюда нельзя выйти в мир людей. Так сказал Папа Карло...
- Ха-ха-ха, - засмеялась Шушера, оглядываясь по сторонам. - Папа Карло врет вам. Выход отсюда есть - если есть в руках Золотой ключик. С этим Золотым ключиком ты сможешь все, что угодно... Можешь стать - кем угодно, даже царем. Начинаешь теперь понимать его настоящую ценность?
Кажется, Арлекин начинал что-то соображать, и множество противоречивых мыслей вилось в его голове. Не будем описывать здесь - как и почему он позволил той мысли, что услышал от Шушеры, свить у себя в голове настоящее гнездо. И теперь то ли он сам думал, то ли размышляла и указывала ему сидящая там птица. А птица эта настойчиво требовала, чтобы он притащил в ее гнездо этот блестящий ключик...
Глава 12
Побег
Была уже очень поздняя ночь, когда Арлекин в сопровождении Медвежонка Тедди, Стального Человека и пары десятков отборных игрушек, приехавших с ними на четырех игрушечных автомобилях-внедорожниках, добрались до края леса. Дорогу указывала Летучая мышь, которая летела перед автомобилями и громко щепелявила: "Швабода! Швабода!" Автомобильчики проехали еще по лесу, нырнули под поваленные деревья, обогнули овраг и остановились возле небольшого пруда.
Неожиданно, откуда-то из кучи валежника, сваленной прямо у воды, выпрыгнула крыса Шушера.
- Ты привез Золотой ключик? - спросила она Арлекино, глядя своими страшными глазищами в его кукольные глаза.
Вместо ответа Арлекин вытащил руку из-за пазухи, и ночная темнота озарилась чуть меркающим в ней золотистым светом ключиком.
- Тсссс! - зашипела крыса, зажмурившись и отступая. - Спрячь его скорее, глупец. На, оберни вон в тряпку, - и крыса кинула Арлекину свою черную накидку. Арлекину было неприятно укутывать такой красивый ключик в эту страшную тряпку, но он сделал это.
- Спрячь у себя за пазухой, да понадежнее, - командовала крыса, которая, по каким-то причинам, сама не могла прикасаться к ключику. - Да смотри - не потеряй его! Иначе я тебе голову отгрызу!
С этими словами крыса Шушера внезапн набросилась на Арлекино и прокусила ему правую ногу - укусила прямо в щиколотку.
Арлекино взвыл от боли.
Что ты делаешь? - закричал он, пытаясь остановить хлещущую кровь.
Ничего, - спокойно ответила крыса. - Рана скоро заживет, а ты меня потом многие годы будешь благодарить за этот укус.
Благодарить? За укус? - простонал Арлекин. Впрочем, кровь уже переставала бежать. и боль не была такой острой.
- Да-да, - усмехнулась крыса. - Еще как благодарить. В тебя вошел мой яд, а он имеет особенные свойства... Я тебе дала возможность перейти в мир людей оставаясь... куклой. Перейдя в мир людей, который лежит там, за этим прудом, ты будешь помнить все - будешь помнить о твоих приключениях с Буратино, будешь помнить об Игрушечном городе, обо всех тех вечерних спектаклях, которые ты, я надеюсь, внимательно смотрел - потому что тот, кто знает эти спектакли, будет знать, что, как, где и когда делать, чтобы преуспеть. А если у тебя при этом есть Золотой ключик, то ты можешь все. Но только ты должен будешь слушаться меня - я буду направлять тебя, я помогу тебе добраться до вершины.
- С чего такое расположение ко мне? - проплакал Арлекин, потирая рану.
- Ты похож на человека - тебя не отличить от человека. Но все же ты не человек, ты кукла и всегда ей останешься. Я есть настоящая королева мира, но я не выгляжу человеком. Вместе с тобой - и с этим ключиком - мы сможем всего добиться, подчинить себе весь мир.
- А они? - Арлекин кивнул на пришедших с ним игрушек. - Что будет с ними?
Тут надо оговориться и сказать, что заговор этот и побег не возник на ровном месте. Нет, давно уже часть игрушек, во главе с доверенным Медвежонком Тедди, находилась в тайных сношениях с Летучей мышью, которая время от времени залетала на территорию Игрушечного городка и приносила игрушкам сведения о том, что происходило в мире людей. Как летучая мышь, будучи отчасти рептилией, она могла путешествовать - через Нору Бобра - между миром людей и миром игрушек. Но вот игрушкам, как бы они того ни желали, прохода не было.
Не было - если не было Золотого ключика, конечно. Золотой ключик - и об этом знала каждая игрушка в городке, даже самая маленькая - давал возможность его обладателю открывать дверь, ведущую в мир людей, и проходить через нее, и проводить через дверь всякого.
Конечно, игрушкам строго-настрого запрещалось это делать - использовать ключик, переходить в другой мир. Но когда-то давно группа игрушек все-таки сделала это - они украли у Папы Карло его Золотой ключик и сбежали в мир людей. Правда, они не знали тогда, что сбежав в мир людей они должны были родиться в нем и, таким образом, потеряться в нем, забыть о своем кукольном происхождении. Но куклы в них все же проявились и восторжествовали, когда они выросли и стали "людьми".
Тогда-то, при этом самом первом побеге из Кукольного городка и был потерян беглецами Золотой ключик - он оказался в лапах старой и доброй черепахи Тортиллы. Ну а дальше вы уже знаете историю Золотого ключика - о том, как он оказался у Буратино, и что произошло дальше.
И вот теперь этот же ключик использовался вторично для побега. Но на этот раз все было серьезнее - ключик должен был остаться в руках Арлекина, которому не нужно было теперь рождаться меж людей, но лишь появиться - ничем от них с виду не отличающимся, но обладающим невероятными способностями и имеющим в руках самый важный, согласно крысе Шушере, на всей земле предмет: Золотой ключик, ключ власти.
- Они? - Крыса Шушера глянула на выстроившихся перед нею в ряд игрушек под командованием Медвежонка Тедди. - Они должны будут прийти и родиться в этот мир. А мы потом их вырастим, воспитаем и соберем в могучую команду, когда придет время.
- А как же? - начал Арлекин, и вдруг осекся, но продолжил. - А как же Буратино? Ведь это же его ключик. Что, если он придет за ним?
- Он обязательно за ним придет, - злобно усмехнулась крыса Шушера. - Но ему придется теперь идти на общих правах - как всем игрушкам, кроме тебя. Ему надо будет родиться где-то, и вырасти, и потом только он сможет начать искать свой колючик. Это, конечно, если он вообще вспомнит о нем. А уж мы постараемся сделать все, чтобы он забыл. Да если он и вспомнит, то ключика у нас ему не забрать - потому что у нас будет вся сила и власть, а у него ничего не будет, и он ничего не добьется.
- Но ведь ключик принадлежит ему, - попробовал несмело в последний раз запротестовать Арлекин, н Шушера так цикнула на него, так оскалила свои острые зубы, что он осекся и замолчал.
- Ключик теперь нашшш, - прошипела крыса. - Буратино никогда не сможет забрать его назад. Ну а теперь - вперед, в мир людей! Там нас ждут великие дела!
С этими словами крыса Шушера юркнула в мокрую дырку Норы Бобра и жестом крючковатого приказала Арлекину и всем игрушкам следовать за ней. Они с неохотой, даже с некоторым опасением подходили к Норе, но делать было нечего - один за другим они прыгали в нору, вслед за крысой, чтобы где-то там, в странном мире людей, из которого они однажды вышли, через который прошли - вдруг снова вынырнуть, неожиданно, как из норы, родиться как человеческие детеныши... Хотя в них все-таки можно будет опытному глазу увидать игрушку, зверюшку - таких как Лису Алису и Кота Базилио...
Глава 13
Кто пойдет в мир людей?
Было раннее утро, солнце только думало всходить, и все еще спали, когда к окошку, или, вернее сказать, к огромному во всю стену окну, за которым спал Буратино, подлетел игрушечный вертолетик - впрочем, достаточно большой, чтобы при необходимости вместить и человека. Буратино услышал сквозь сон жужжание, и ему показалось, что это Карлсон кружит у него за спиной. Так оно и было. За штурвалом вертолета действительно сидел игрушечный Карлсон - точь в точь такой, каким помнят его многие мальчишки и девчонки, а также их родители.
Карлсон пришвартовал свой вертолет, как лодку, к окошку комнаты Буратино, после чего, включив свой моторчик, вылетел из кабины и влетел в комнату Буратино через открытую форточку.
- Брррр! - пробурчал Карлсон. - Ну, я так не играю! Дорогой друг прилетел на минуточку, а он спит. А может у меня к тому же еще важное дело? От Папы Карло?
Услышав имя Папы Карло Буратино окончательно проснулся. Он подскочил на постели, когда увидел, что под потолком его комнаты деловито разгуливает Карлсон. Буратино уже давно познакомился и подружился с Карлсоном, который в Игрушечном городке был пилотом вертолета. Но вот так увидеть его у себя ночью, в своей комнате Буратино не ожидал.
- Откуда же я мог знать, что ты прилетишь? - сказал Буратино, протирая спросони глаза.
- Знал... Никто не знает... Надо было надеяться и верить... Слушай, - голос Карлсона стал тише. - Тут такое дело... Меня Папа Карло прислал кое-что проверить.
- Что проверить? - не понял Буратино.
- Ключик, - шепотом сказал Карлсон, и потом повторил чуть громче: - Твой Золотой ключик. Папа Карло хочет проверить - на месте ли он?
- А где же ему еще быть? - сказал Буратино, протягивая руку к стоящей у кровати тумбочки. - Я его сюда положил. Вчера... Или позавчера...
Он стал шарить рукой по тумбочке, и сердце у него екнуло - он не мог нащупать Ключик. Буратино вскочил и включил свет.
- Ой-ой, предупреждать надо, - проворчал Карлсон, зажмуриваясь.
Но Буратино не обращал на него внимания - он исследовал содержимое тумбочки, заглядывал за тумбочку, под подушку, под кровать. Ключика нигде не было!
- Что случилось? - спросил Буратино не то Карлсона, не о себя самого. - Я что ли сплю? Куда делся ключик?
- Папа Карло послал меня проверить ключик и сказать тебе, что было зафиксировано открывание Двери Золотым ключиком. И если ключика нет на месте, то мне велено доставить тебя немедленно к Папе Карло.
Буратино схватился за голову.
- Ай-яй-яй! - завопил он. - Неужели я мог так подвести Папу Карло? Как я теперь покажусь ему на глаза?
- Не волнуйся, Буратино, - подлетел к нему Карлсон и положил руку на плечо. Тихая вибрация, исходившая от моторчика Карлсона, успокаивала, как мурлыканье кошки. - Полетели к Папе Карло, он что-нибудь придумает! Только на шею не дави, - предупредил он, когда Буратино усаживался ему на спину. Они взмыли под высокий потолок, пролетели через форточку в припаркованный тут же вертолет.
Буратино теперь несся на большой скорости над темным еще лесом к Игрушечному городу, который светился вдали, на востоке, уже ласкаясь под лучами восходящего прямо над Городом солнца. Время от времени они пролетали над красиво светящимися разными цветами, среди лесов, полей и озер "башен игрушек". Это были такие же огромные стеклянные башни, как и та, в которой жил Буратино, только представленные в форме других кристаллов. Каждая башня представляла собой тот или иной драгоценный кристалл, была выстроена с использованием соответствующей кристаллической решетки, качеств кристалла, его характерных цветов и т.д. Таким образом казалось, что темный лес светится гигантскими живыми кристаллами, свет которых отражался в близлежащих озерцах. Это было необычайно красивое, захватывающее зрелище, но на этот раз Буратино не мог любоваться этой картиной - на душе у него было тяжело.
Вскоре они уже летели над Игрушечным городом и вертолетик поднялся на самую вершину холма и, подлетев к окошку в Мастерскую игрушек, пришвартовался возле форточки. Через несколько секунд Буратино уже стоял на простом дощатом полу Мастерской, среди еще неподметенных стружек. Пахло деревом, глиной и клеем. Где-то в середине комнаты за столом сидели Папа Карло, Сверчок, и кто-то еще, и о чем-то негромко говорили. Услышав звук пропеллера Карлсона Папа Карло повернулся к вновь прибывшим и Буратино увидел его доброе, светлое, немного печальное лицо.
- Это ты, Буратино? - спросил Папа Карло. - Проходи, все твои друзья уже все в сборе.
Буратино прошел в комнату и с удивлением увидел, что за столом Папы Карло кроме Сверчка сидели Мальвина и Пьерро. Рядом, на коврике, восседал пудель Артемон.
- Папа Карло! - начал Буратино с ходу. - Прости меня, Папа Карло. Я не знаю, что случилось, не знаю, куда делся ключик.
- Вот за этим я тебя и позвал, - тихо улыбнулся Папа Карло. - Объяснить тебе, куда делся Золотой ключик, и чтобы мы вместе могли подумать - что нам теперь делать?
- А где... где же Арлекин? - заметил вдруг Буратино. - Ты сказал, Папа Карло, что все мои друзья в сборе, но Арлекина нет...
- Ты прав, Буратино - Арликино нет больше с нами. Его нет даже в игрушечном городке. Он украл у тебя ключик и сбежал - вместе с целым рядом других игрушек - в Мир людей. Он сделал это потому, что надеется с помощью Золотого ключика и тех возможностей, которые тот открывает, сделаться господином всего мира. Но на самом деле им управляет Крыса Шушера, которая и устроила этот побег.
Буратино схватился за голову, но ничего не сказал.
- Я уверена, - сказала Мальвина с присущей ей уверенностью, - что ничего у этого Арлекина не получится.
- Возможно и так, - согласился Папа Карло. - Но не стоит забывать и о тех особенных талантах, которые получил Арлекин.
- Как? - удивился Пьерро. - Неужели после всего случившегося он сохранит свои таланты?
- Я не давал ему его таланты, чтобы потом забрать назад, - покачал головой Папа Карло. - Я просто даю. И еще я бы не забывал о том, что в руках у Арлекина оказался Золотой ключик.
- А что он может - этот ключик? - спросила Мальвина. - Я имею ввиду - чем он опасен?
Папа Карло и Сверчок переглянулись. Папа Карло чуть заметно кивнул, и Сверчок начал:
- Золотой ключик, как вы поняли, делает только одно - открывает одну дверку. Дверку между миром людей и миром игрушек, нашим миром, - сказал Сверчок. - Обладатель этого ключа будет иметь доступ к нашим технологиям, которые могут быть разрушительны для человечества на данном этапе. Обладатель ключа может узнавать будущее - из наших вечерних спектаклей, хотя бы. А тот, кто знает будущее - почти всесилен. Ну и наконец, - Сверчок глубоко вздохнул, - обладатель Ключика может брать наших кукол, с их согласия, правда, и переводить их назад, в формат людей. А у нас много кукол, которые были когда-то злы, очень злы - до своего переформатирования в кукольный формат. И при обратном форматировании они становятся еще злее.
Этой ночью Арлекин и Шушера увели из Игрушечного городка около тридцати игрушек. Возможно, уведут еще и больше. Все они теперь родятся в мире людей, и всех их, безусловно, будет опекать Арлекино, который знает, во что они могут развиться, какими людьми могут стать, какими исключительными способностями и наклонностями обладают. Он создает себе команду. И в любой момент они с Шушерой могут, потенциально, завербовать и переправить в мир людей еще больше игрушек. Думаю, это было только начало.
- Какой ужас! - сказал Пьерро. - А нельзя эту дверцу, ну, как-то, забить, заложить, замуровать? Или, может, поставить возле нее усиленную охрану?
- Нет, - покачал головой Сверчок. - Дверца должна быть для ключика, а ключик - для дверцы. Таковы наши правила.
- А без ключика дверь открыть невозможно? - поинтересовалась Мальвина.
Папа Карло внимательно посмотрел на нее.
- Возможно, - сказал он. - Каждую дверь должно быть возможно для хозяина открыть изнутри.
- Да, - кивнул Сверчок, - Папа Карло может приоткрыть дверь и позволить игрушке выйти в мир людей.
- Тогда я пойду и надаю этому Арлекино тумаков, и заберу у него назад свой Золотой ключик, - громко сказал Буратино. - И уже никогда не потеряю его - не выпущу из рук даже ночью!
Папа Карло улыбнулся.
- Экий ты, Буратино, быстрый! Впрочем, по большому счету ты прав - только вот надавать Арлекино тумаков будет непросто. А вот ему надавать тебе тумаков, или даже сделать что-то еще худшее, не составит труда.
- Тогда я тоже пойду с Буратино, - Пьерро решительно поднялся со стула. - И если надо, то мы погибнем вместе!
- Может случиться и так, - заметил Папа Карло.
- Тогда пойду и я, - спокойно, но решительно сказала Мальвина. - Знаю я этих мальчишек, особенно таких вот романтиков и поэтов. Они там глупостей натворят одни, да еще и пропадут. Придется идти, - вздохнула она.
- Рвав! - согласился пудель Артемон.
- И ты готов идти? - спросил Сверчок пуделя, и тот утвердительно кивнул и встал на лапы, выражая свою готовность идти на выручку ключику и Буратино прямо сейчас.
- Ну, что ж, - тихо сказал Папа Карло, оглядывая собравшихся. - Я вижу, что не ошибся в вас, друзья. И я очень ценю вашу смелость и готовность идти за ключиком. Но вы не знаете кое-чего очень важного. Сейчас я скажу вам об этом, а вы внимательно слушайте, очень внимательно, и потом уже вы скажете мне - готовы ли вы, согласны ли вы еще будете отправиться в мир людей, за Золотым ключиком. Слушайте...
Глава 14
Золотая дверь
В прошлый раз нам выпало быть свидетелями встречи Буратино, потерявшего свой Золотой ключик, с Папой Карло, который объяснил, что ключик был украден Арлекином и Шушерой, которые отправились (вместе с еще 30 сбежавшими игрушками) на покорение мира людей. В свою очередь Буратино, Пьеро, Мальвина и пудель Артемон вызвались прийти на помощь в мир людей и отобрать у Арлекина Золотой ключик.
- Ну, что ж, - тихо сказал Папа Карло, оглядывая собравшихся. - Я вижу, что не ошибся в вас, друзья. И я очень ценю вашу смелость и готовность идти за ключиком. Но вы не знаете кое-чего очень важного. Сейчас я скажу вам об этом, а вы внимательно слушайте, очень внимательно, и потом уже вы скажете мне - готовы ли вы, согласны ли вы еще будете отправиться в мир людей, за Золотым ключиком. Слушайте...
Есть только один способ попасть из Игрушечного Города в мир людей - если только у тебя нет Золотого ключика - это родиться в мир людей. Если вы решитесь отправиться туда на поиски Золотого ключика, отправиться в мир людей, чтобы, как сказал Буратино, надавать тумаков Арлекину, то вам надо будет родиться как малое дитя - ничего не помнящее, и понятия не имеющее, для чего оно родилось в этот мир и живет в нем.
Буратино, Мальвина, Пьеро и Артемон внимательно слушали.
- Да, - продолжил Папа Карло. - Это будет совсем не просто, и не так быстро, как то представляет себе Буратино, или кто-то из вас может себе представить. Если вы решитесь на этот шаг - к которому вас никто не неволит - то вы должны знать, каковы будут последствия этого шага. Вот я вам и объясняю: вам придется начать все с самого начала. Вам придется снова пройти свой путь - на этот раз в мире людей. Вам придется, прежде чем вы сможете пройти этот путь, очень серьезно задуматься - кто вы и зачем вы оказались в этом мире?
- Но это же так пррросто! - воскликнул Буратино. - Нам будет достаточно вспомнить, кто мы и зачем мы здесь, и все сразу станет ясно! И мы пойдем и надаем тумаков этому Арлекино, и вернем Золотой ключик!
- В том-то и дело, - улыбнулся Папа Карло, - что вы не сможете вспомнить - кто вы и зачем вы здесь. Так уж это работает. Без Золотого ключика вы не будете помнить ничего. Вам придется начинать все заново и заново для себя открывать самого себя, и этот мир, и то, что в нем происходит. Вы не сможете вспомнить - но вам удастся понять, если вы будете искать ответы - кто вы и зачем вы пришли в этот мир.
- Но Папа Карло, - не выдержал Буратино, - это же ужасно сложно! А что, если мы не вспомним? И не догадаемся? Если я совсем забуду, что я - Буратино, то как я вспомню о Золотом ключике? Как найду его? Стану ли даже искать?
- Станешь, - успокоил его Папа Карло. - Да, Буратино, и все вы, друзья мои - Мальвина, Пьеро, Артемон... Отправляясь в мир людей вы не остаетесь без поддержки. Я постараюсь все так устроить в вашей жизни, чтобы направить вас на тот Путь, ради которого вы пришли. Чтобы вы заново выросли в настоящих, уже не игрушечных - Буратино, Мальвину, Пьеро, и даже - Артемона. В мире людей все гораздо сложнее, чем в мире игрушек. Но вот, что мы сделаем. Я окружу вас такой заботой, такими жизненными обстоятельствами, такими книгами, музыкой, людьми, животными, городами, событиями, что вы вольно или невольно будете потихоньку вспоминать - кто вы есть, и для чего пришли в этот мир. Таким образом вы вырастите в новых, настоящих героев - тех самых, о которых говорят древние пророчества, тех самых героев, портреты которых вы видели по всему Игрушечному городку.
- Папа Карло, - вмешалась в разговор Мальвина, - объясни пожалуйста чуть подробнее - как все это будет?
- Объяснить-то я объясню, - улыбнулся Папа Карло, - да вы все равно это все забудете. Все-все забудете - даже то, о чем говорим сейчас. Но я объясню, как это будет. Вы-то, друзья, останетесь самими собой - такими, какими я знаю и люблю вас. И я буду посылать вам разные книги, разные музыкальные произведения, разных учителей, разные запахи, разные жизненные обстоятельства - и что-то из этого будет откликаться в вас, а что-то проходить мимо. Я окружу вас такими людьми, такими обстоятельствами, такой культурой, что вам придется постоянно делать выбор, постоянно задумываться, постоянно искать себя самого.
Вы не сможете припомнить ничего из этого, но ваша душа будет откликаться на то, на что она откликается теперь. Она будет стремиться к тому, к чему стремится теперь - к добру и справедливости. Но у вас будут такие же особенности и, простите, недостатки, как и теперь - я не собираюсь вас переделывать, да это было бы и нечестно.
- Я, кажется, начинаю понимать, - кивнул Пьеро. - Нам придется начать все сначала и чутко прислушиваться к тому, что происходит вокруг нас. И тогда, если мы ищем, то мы найдем самих себя и... друг друга.
- Совершенно верно, - кивнул Папа Карло. - Впрочем, мне придется тоже немало потрудиться, чтобы помочь вам в этом. Например, помочь вам найти друг друга, помочь понять друг друга. Ведь это тоже очень важно: никто из вас в одиночку с поставленной задачей справиться не сможет. Только вместе вы - Сила.
- То есть мы не узнаем друг друга в той жизни? - грустно спросила Мальвина.
- Узнаете! - заверил ее Папа Карло. - Непременно узнаете. Но не сразу. Впрочем, я помогу вам и в этом. Мне придется немало потрудиться, немало организовать для вас всяких событий, "случайных встреч" и прочего, чтобы вы встретились. Но это будет весело и интересно, хотя и не просто.
- Но Папа Карло! - не выдержал Буратино. - Что если мы не будем тебя слушать? Ведь в мире людей столько всего нового, интересного. Как нам не потеряться? Я и в мире игрушек ухитрился потеряться, и даже в Игрушечном городке - потерял свой ключик...
- Да, Буратино, ты задал вопрос, на который я должен буду честно ответить. Да, вам будет нелегко найти свой Путь. К тому же, я уверен, Арлекино будет ждать вас и постарается сделать все возможное, чтобы вы никогда не поняли, кто вы и зачем вы здесь. Ему не дано знать наверняка - для вашей безопасности - кто вы. Но он будет искать вас, и будет стараться сделать все возможное, чтобы вы не поняли, кто вы и зачем вы здесь. Тогда вы ему не страшны. Но у меня есть все-таки последнее средство, которое поможет вам...
Он замолчал в задумчивости.
- И что же это за средство, Папа Карло? - тихо спросила Мальвина.
- Это страдание, - так же тихо ответил Папа Карло. - Мне придется допускать в вашу жизнь страдания - иногда очень серьезные - для того, чтобы вырвать вас из обмана Арлекино, для того, чтобы мир не увлек вас, чтобы вы окончательно не потерялись в нем. Я буду направлять вас через горести и радости. Это я вам обещаю. Как обещаю вам и то, что все это будет для вас не напрасно.
- Так мы сможем победить Арлекино? Сможем отобрать у него Золотой ключик? - с надеждой воскликнул Буратино.
- Вместе мы это непременно сделаем! - уверил его и всех друзей Папа Карло. - Я пошлю вам много, много людей, проведу вас через множество событий, одарю вас всеми нужными талантами и знаниями. Вам остается только быть чуткими. Однажды, на каком-то этапе вашей жизни, все это сойдется в вашем сознании, и вы поймете, что вас кто-то ведет по жизни, что есть какое-то в вашей жизни предназначение. И тогда вы сможете полностью отдаться моему водительству, и вас как будто понесет могучая река. И однажды вы вспомните - что вы и есть те самые, настоящие Буратино, Мальвино и Пьеро, о которых говорится в сказках, и даже в пророчествах.
- Ррав! - сказал пудель Артемон.
- Ты прав, Артемон, - улыбнулся Папа Карло. - Про тебя тоже в сказках и пророчествах сказано.
- Про Артемона? В пророчествах? - недоверчиво переспросила Мальвина.
- Да-да, - уверил ее Папа Карло. - И про тебя, и про Буратино, и про Пьеро, и про Артемона - вы найдете пророчества, и поверите в них. И они помогут вам понять - кто вы. И даже про Артемона есть пророчество у Льва Мудрого. Правда, называться та собака будет иначе, и выглядеть иначе - это в целях безопасности, чтобы Арлекино вас не вычислил. И то же самое касается и вас всех, друзья: у вас будут другие имена, несколько иная внешность, иные родители, иное место жительства и так далее. Но кое-что у вас при этом останется неизменным, ведь это - часть вас, и это поможет вам оставаться самими собою и повторить ваш подвиг. Точнее, совершить на этот раз настоящий, не сказочный, подвиг!
- А мой нос? - воскликнул Буратино. - Что станется с моим знаменитым носом?
- Его придется немного уменьшить, - улыбнулся Папа Карло. - Для конспирации, так сказать. Но обещаю тебе, что дам тебе такой нос, что ты не раз услышишь, как тебе кричат - Буратино, Буратино! Правда, ты будешь обижаться на них...
- Обижаться? - воскликнул Буратино. - Вот еще. За что же я буду на них обижаться?
- Действительно, - кивнул Папа Карло. - Совершенно незачем. Должен же я тебе как-то напоминать - кто ты? Не сразу, но ты поймешь...
Долго еще длилась та интересная Беседа, частичку которой нам удалось сегодня подслушать. Все утро, и весь день, и весь вечер - до глубокой ночи - говорили они. Но что проку? Все это забудется ими по утру - забудется напрочь и навсегда. Потому что они примут окончательное решение - отправиться в мир людей, забрать у Арлекино и Шушеры свой Золотой ключик, и открыть этим Ключиком дверь - на счастье всех людей. Папа Карло объяснил им, что нужно будет сделать Ключиком, чтобы осчастливить всех людей. Но они, конечно, забыли об этом.
К утру друзья стояли вместе с Папой Карло и Сверчком возле Золотой дверцы, ведущей в мир людей.
- Вы посылаетесь в то время, в которое отправился Арлекино. Помните, как вместе с ним вы смотрели Представление - о Леониде Ильиче?
- Конечно помним! - сказала Мальвина.
- Это вы сейчас помните, а через минуту - забудете, - уверил их Папа Карло. - А вот Арлекин не забудет. Он будет точно знать, что происходит, что произойдет дальше (до поры и до времени), а потому он будет делать очень умные и правильные, как ему кажется, шаги. Он знает это время прекрасно, и прекрасно сможет устроиться в нем. А вот вам придется сложнее. Но все-таки... вам понравится это время!
- Спасибо, Папа Карло! - поблагодарил его Буратино. - Спасибо, что доверяешь нам!
- И доверяю вам, и верю, и буду верить - даже когда вы не будете верить. Итак, вы готовы? - спросил Папа Карло.
- Готовы! - бодро ответил Буратино, но в его голосе можно было услышать помимо всего другого еще и страх - страх перед неизведанным.
- Тогда вперед, марш в мир людей! - Папа Карло распахнул перед ними Золотую дверку и им в глаза ударил ослепительный свет. - Идите без страха! Вы никогда не останетесь одни.
Буратино подошел к двери, зажмурился, сделал шаг, и вдруг полетел куда-то, не то вверх, не то в низ, и его сердце так отчаянно заколотилось, что вырвалось из груди и улетело, а Буратино не то заснул, не то проснулся - притом так быстро и неожиданно, что забыл, как забывают сон, все то, что мы с вами теперь знаем о нем. Свет, яркий свет был перед ним - и это было все, что у него было, все, что он помнил, все, что знал. Он закричал, но из груди вырвался первый плач ребенка.
- Мальчик, - констатировала медсестра, обрезая пуповину. - Носик длинненький. Как у Буратино!
Вслед за Буратино в Золотую дверцу шагнула Мальвина, и следом за ней - Артемон. Пьеро подошел к дверце весь дрожа.
- Не бойся, сынок, - сказал Папа Карло. - Я позабочусь о тебе.
И Пьеро, зажмурившись, переступил порог Золотой двери.
Тут Сказка про Буратино, про Новые Приключения Буратино и его друзей - заканчивается, и начинается уже не Сказка, а Жизнь.
Новые Приключения Буратино и его Друзей
© Copyright: Олег Жиганков, 2024
Свидетельство о публикации №224112301522
Свидетельство о публикации №224112301522
Рецензии