Сова

Сова.



                А выю с о в о ю .
                Т. Шевченко

Нас пытали совой. За столами сидели мы молча.
Вероятно, дрожа, не от холода, так от совы.
Девяносто второй. Или третий. Детсада дошколье.
Истерия всеобщая взрослых, и жажда — Москвы.

Тишина. Воспитательница нам читает Бианки,
Вечер. Лампы горят. Уже скоро придут забирать.
Объявленьями школ трафаретных везти свои санки,
Для того, чтобы завтра на них же — приехать опять.

Так о чём же здесь речь, в этом живоприродном отрывке?
Раз его в пятый слышим, про чёртову эту сову...
Все молчат. Я молчу. Оказался я здесь по ошибке,
По которой теперь — тридцать лет и три года —
                живу.

Спит сова, говорит. Спит, и белого света не любит.
Потому ведь и «сплюшка», что людям — так слышится глас,
Тишина. Умер СССР. Прорываются трубы.
Эхом падает зло
                на несчастных и маленьких — нас.

«А у нас, слыхал, вчера ТРУБУ ПРОРВАЛО,
Так откопали две коньячные струи!..»



 
20.11.2024.


* * *


Скрипка.


Кладовка. Хлам. Чего в нём нету только.
Есть даже кинетический фонарь.
Обочина, в которой перестройка,
С триумфом рухнув, собрала всю старь.

Каникулы. Один я в этом доме,
Большом, добротном, только не моём.
Луганск - не Минск, не Лепель и не Гомель,
Где я рождён, а жить пришлось - вот в нём.

Приставки нет, наскучил телевизор,
Залез в кладовку, дверь едва отжав,
Сюда кузину бы мою Элизу -
Порылись вместе б, радостно визжа.

И с пылью перемешанная утварь
Открыла скрипку без одной струны,
Которой, может быть, внимали ЛУТРИ,
Ещё когда - не этой средь страны.

Боясь порвать, я струнами потренькал,
Натянуты - дай Боже, сил всех из,
Ни "Голубой Дунай", ни "Летку-енку"
Пусть не сыграть, и - в прошлом бенефис.

И в чём её судьба? Что рассказать бы,
Она - умей коль говорить - смогла б,
В каких ансамблях и какие свадьбы
Озвучила, попасть чем прежде в хлябь?

Обратно - то ль Амати, то ль - Гварнери -
Я инструмент в Забвение вложил.
И в эти впредь не лез кладовой двери,
Людей, пусть и хороших, но - чужих.

Как мог спилить на скрипке той красиво
Я б, коль умел. Стою, и в горле ком.
А в телеке - Ванессой Мэй Асия
Ахат с неизмочаленным
                смычком.


27.11.2024.


* * *


Торез.


Мир зажжён элементами пьезо,
Но сплошная по-прежнему тьма.
Где вы, Дарья Коток из Тореза,
Вы, подруга моя из письма?

Как сложилось у в а с ? Цирка жрица,
Где сегодня блистаете вы?
Покорилась ли - ваша столица,
Или - наша, в обличье Москвы?

А посланья в конвертах - хранятся,
Стали урн ли уделом? Огня?
Вот и снова прошло лет семнадцать
С безответного - вам - от меня.

Вы простите... Сейчас мне хвалиться,
В целом, нечем, не то, что тогда,
Когда был я на взлёте, как птица,
Что вернулась сюда из СШэА.

И продолжу ещё извиняться -
Псевдоним за, средь "Аиста" дней,
Да ещё и какой. Ведь дурацкий -
Вы поверили - "Ложкин Сергей"...

Кебич - лучше...
               Стучу "Марсельезу"
Вперемешку от стужи с тоской,
Сочиняя в уме до Тореза
Вам привет. Позабытый, но - свой.

Этот город... Он - да - поэтичный,
Маяковского в нём монумент,
Жаль, что нет до узлов электричек,
Только - diesel... назад - десять лет...

Я в нём был, вы представьте, однажды,
Ворочаясь из Сталино - в здесь,
В Ворошилов...
                И кто-то из граждан
Мне две гривни подал на проезд.

По Торезу. Ж/д до вокзала,
Где не бЫло в тот день поездов,
Ни в Дебальцево, ни к Иловайску,
Ни туда, где и Софьинский Брод.

Я расспрашивал улицу вашу,
И никто мне её не сказал,
Как и - кто этот был
                землепашец,
Что воздвигнут был на пьедестал.

(Маяковский.) Прощайте же, Дарья.
Мне ровесница. Цирка звезда.
Бесконечно я вам благодарен,
Что не столь одиноко - тогда

Было мне в том общении с вами,
В "переписку" не суй мягкий знак,
Гуморист... Чёр-синь-старое знамя,
А под ним - и Торез, и Байрак.

Где Лугань из-под насыпи струем
Вытекает, к Донцу устремясь.
Не дошло у нас до поцелуев
Даже в письмах. Виновна - лишь В Л А С Т Ь .

"Коза ностра", что Марио ПьЕзо
Начертал всех для присных эпох,
Как и тот, кто, заглавьем Тореза,
На "Литве" возле Костьполя
                сдох.


28.11.2024.

* * *