Юран

Худощавый мужчина лет сорока пяти - семи, сидел в парке на скамейке. Лёгкий ветерок слегка шевелил его тёмные с проседью волосы. Летний солнечный день угасал, хотя солнечные лучи ещё настойчиво пробивались сквозь листву деревьев, косыми полосами соприкасаясь с жёлтыми песчаными тропинками. Мужчину звали Леонид Антонович. В этот парк он приходил часто, особенно когда необходимо было о чём-то крепко подумать, порассуждать, найти правильное решение. Дома, в своей квартире почему-то так не думалось, обязательно что-то отвлекало, сбивало с мысли, а здесь в этом старом, каком-то спокойном и величественном месте, где кроме деревьев, стареньких скамеек и песчаных дорожек ничего не было, думалось исключительно легко.
Сегодня Леонид Антонович пришёл в парк чтобы прокрутить в памяти события нескольких последних месяцев жизни, осмыслить произошедшее с ним, подумать о правильном применении и положения и средств, которые с некоторых пор стали неотъемлемой частью его жизни.
Около года назад произошёл удивительный, какой-то даже мистический случай, который перевернул всю его жизнь. В результате странных, необычных событий, Леонид Антонович превратился из простого, хотя и весьма заслуженного архитектора, работника одной из строительных компаний в богатого до неприличия нувориша. Никаких усилий к этому Леонид Антонович не прилагал и тем не менее он стал владельцем довольно крупного бизнеса. Он даже ещё не успел толком вникнуть, какое же состояние свалилось ему на голову. Весь этот бизнес до недавнего времени принадлежал его давнему другу детства, с которым они не виделись долгие годы. Судьба странным образом свела их на короткое время и вновь развела, но на этот раз уже навсегда. Поздно выявленная коварная болезнь нагрянула неожиданно и не оставила его другу никаких шансов.
А ещё прошедший год подарил Леониду Антоновичу давно забытое чувство, именуемое любовью. Да, Леонид Антонович встретил, наверное, свою последнюю любовь, хотя и не надеялся уже на такой подарок в своей жизни.

Леонид Антонович уже три года жил совершенно один после трагической смерти жены Сони, которая стала жертвой нетрезвого безответственного водителя, который сбил её насмерть на пешеходном переходе. Конечно же Леонид Антонович не был готов к такому повороту в своей судьбе. Он не то, чтобы безумно любил свою супругу, но за годы совместной жизни они как-то прочно привязались друг к другу, растили дочь, одним словом, вели обычную семейную жизнь. И когда Сони не стало, он вдруг ощутил безмолвную пустоту и горькое одиночество. Дочь Лена к  моменту трагедии уже закончила институт в Москве и вышла замуж, у неё теперь была своя взрослая жизнь. Отныне их связывали лишь редкие телефонные звонки с дежурными фразами и с праздничными поздравлениями. Только теперь Леонид Антонович осознал какой же полной и осознанной была его жизнь рядом с Соней, с этой маленькой, хрупкой женщиной, которая любила его и заботилась о его благополучии.
К своему новому состоянию Леонид Антонович привыкал долго и мучительно. Его одиночество стало ещё более ощутимым, когда через год после смерти Сони, умер его любимый пёс Байкал породы лабрадор. Не то чтобы Леонид Антонович впал в депрессию, запил, опустил руки, нет, слава богу до этого не дошло, хотя первое время присутствовал и алкоголь, и полное безразличие ко всему и всем окружающим, но однажды он проснулся и, ещё не встав с постели, вдруг взглянул на себя как бы со стороны, подумал - Нет, Лёня, так жить нельзя, это путь в никуда, надо что-то с этим делать.
Первое, что он сделал - устроил грандиозную генеральную уборку, которая длилась не менее трёх дней. Зато когда квартира приобрела надлежащий вид, появились и свежие мысли. Леонид Антонович вспомнил о своём небольшом загородном доме, где они любили проводить время с женой и собакой. Леонид Антонович решил не оттягивать поездку и вскоре уже мчался на машине по загородной дороге, как в былые времена. Необычным и грустным обстоятельством было лишь то, что место рядом пустовало, а сзади не слышалось дыхания и возни любимой собаки.

Загородный дом Никитиных (фамилия Леонида Антоновича) находился на окраине села с ягодным названием Смородиновка. Участок со старым покосившимся домом супруги купили лет пятнадцать назад. За это время дом и участок претерпели кардинальные изменения. Леонид Антонович по образованию был архитектором и конечно же спроектировал и новый дом, и с помощью супруги изменил дизайн всего участка. Дом получился привлекательным и функциональным, а участок, обнесённый высоким металлическим забором в окружении ярких, благоухающих цветов, создавал некую
 иллюзию сказочного королевства.

Леонид Антонович долгое время работал ведущим архитектором в крупной строительной фирме. После смерти жены он отошёл от своего основного дела, уступив его более молодому специалисту, а сам стал консультантом в архитектурном отделе, что значительно упростило его жизнь, так как варьирование графика работы отныне было в его компетенции. У Леонида Антоновича как раз наступили такие дни, когда он, завершив рутинную часть работы, передал свои выкладки в архитектурный отдел, получил долгожданную свободу на несколько дней. Вот уже пару часов он пребывал в мечтах о поездке в Смородиновку, где он намеревался отдохнуть на лоне природы и от души порыбачить на озере. Не став дожидаться утра, он заехал в супермаркет, закупил продуктов, которых по его мнению должно было хватить на несколько дней и, выехав на загородное шоссе помчался в направлении Смородиновки.

На следующий день, рано утром Леонид Антонович взял приготовленные с вечера удочки и червей и направился по тропинке к озеру, заросшему высокой прибрежной травой. Расположившись на деревянных мостках, примыкающих к берегу, на деревянном раскладном стульчике, Леонид Антонович хотел было уже закинуть удочку, как вдруг слева под мостками раздался какой-то звук, напоминающий человеческий стон. В недоумении Леонид Антонович, встав на четвереньки, заглянул под мостки. Увиденное заставило его в испуге отпрянуть. Под мостками был человек. Переборов смятение он вновь заглянул вниз. Над почерневшими от влаги досками на поверхности воды была видна голова человека. Одной рукой он при помощи брючного ремня держался за один из деревянных столбиков, подпирающих мостки. Леонид Антонович, после секундного размышления, осторожно опустил ноги вниз и спрыгнул в воду. Глубина здесь была небольшой, поэтому нащупав дно, Леонид Антонович приблизился к человеку, который был, по всей вероятности без сознания, или на грани этого состояния. Через пару минут человек уже лежал на траве у берега. Это был мужчина, приблизительно одного возраста с Леонидом Антоновичем. На промокшей насквозь светлой рубашке расплывалось кровавое пятно. Человек не подавал признаков жизни, хотя всего несколько минут назад его стон раздавался из-под мостков. Леонид Антонович приложил пальцы к боковой части шеи, нащупал слабый пульс. Нужно было принимать какое-то решение и Леонид Антонович решил перенести незнакомца к себе в дом, благо до дома было совсем близко, ну а потом уже вызвать скорую помощь и полицию. Осторожно перекинув незнакомца через плечо, Леонид Антонович семенящим шагом направился в строну своего дома. На участке он решил не заносить пострадавшего в дом, а опустил его на широкую деревянную скамейку, стоящую в нескольких метрах от дома. Когда он опускал человека на скамейку, тот неожиданно открыл глаза.
- Ты кто? - прохрипел мужчина.
- А ты кто? - не задумываясь отпарировал Леонид Антонович, - Я нашёл тебя в пруду без сознания. Сейчас вызову врача, потерпи.
- Не надо. Ты перевяжи меня, а я потом сам найду врача. Незнакомец попытался приподняться, но Леонид Антонович придержал его за плечо со словами - Лежи, лежи. Сейчас перевяжу.
Идя в дом за аптечкой, он не мог отделаться от мысли, что где-то уже видел этого человека, более того, было ощущение, что они были даже знакомы. Невзирая на то, что незнакомец был против вызова врача, Леонид Антонович решил не терять время и позвонил своему другу и лечащему врачу Егору Викторовичу Баулину. Вкратце объяснив ситуацию, он заручился обещанием Егора Викторовича приехать в самое кратчайшее время и взяв аптечку вернулся к раненому незнакомцу. Ранение, по всей вероятности, было пулевым, к тому же оказалось сквозным. Леонид Антонович, разумеется, ничего не смыслил в медицине, но посмел предположить, что если ранение сквозное, то есть надежда на положительный исход.
- Там на озере, где ты меня нашёл, больше никого не было? - прервал его мысли незнакомец.
- А кто-то должен был быть? - опять вопросом на вопрос машинально ответил Леонид Антонович, но устыдившись ответил что никого не было, но вот следы на песке он заметил. Вопрос мужчины натолкнул на мысль, что по всей вероятности произошло какое-то загадочное драматическое событие на берегу озера до его появления.
- Тебя как звать-то - мужчина облизал бескровные губы, - Меня Юра, - не дожидаясь ответа произнёс он, растянув губы в страдальческой улыбке.
- Леонид Антонович, Лёня - поправился Леонид Антонович.
- Мне бы попить, Лёня, а то горло пересохло, - Юра судорожно глотнул и закрыл глаза.
Леонид Антонович решил переместить Юру в дом, так как солнце поднимаясь выше, начинало припекать и это приносило неудобство раненому.
- Юра встать сможешь? - обратился он к мужчине, - надо тебя перевести в дом, там прохладно, и воды там попьёшь.
Вскоре он уже лежал в гостиной на диване, обтянутом коричневой кожей. Когда Леонид Антонович помогал Юре прилечь на диван, он случайно увидел на тыльной стороне левой ладони синеватый бугорок между безымянным пальцем и мизинцем. Почему-то это обстоятельство вызвало у него странное  беспокойство. Где-то он уже видел точно такой же бугорок и в точно таком же месте.  Вдруг в памяти всплыла история из далёкого детства, когда он вместе с другом Юркой сбежали с уроков, а вместо них отправились на сопку пострелять с новенькой Юркиной воздушки по бутылкам и банкам. Соревнуясь в меткости, они поочерёдно стреляли по насаженным на ветках деревьев бутылкам и банкам, порой так торопились, испытывая азарт, что потеряли осторожность. В какой-то момент, Лёнька торопливо заряжая воздушку, случайно нажал на курок и прострелил Юрке ладонь. Пулька пробила мясистую часть ладони и  застряла под кожей между безымянным пальцем и мизинцем. Можно конечно было сходить в больницу и извлечь пульку, но Юрка почему-то не захотел, а может побоялся и с тех пор этот синий бугорок напоминал друзьям об этой снайперской истории.
Поэтому, налив в кружку воды и протянув её Юре, Леонид Антонович кивнув в строну его руки спросил - Юра, а что это у тебя за бугорок на руке?
Вопрос возможно был не совсем уместный в данной ситуации, но Леониду Антоновичу почему-то очень захотелось услышать ответ. Тем более, вспомнив о своём друге Юрке, он почувствовал что вряд ли может быть случайным совпадением и имя, и бугорок на руке, и внешнее сходство с его другом даже теперь, когда прошло столько времени. Юра тоже внимательно глянул на Леонида Антоновича, потом перевёл взгляд на свою руку и, улыбнувшись, произнёс - Прострелил мне руку давным-давно друг мой, как ни странно, по имени Лёнька! Потом слегка тряхнув головой воскликнул - Лёня, это ты что ли? Не может быть!
- Ёлки-палки! Да я это, Юр, - теперь уже и у Леонида Антоновича не осталось сомнений. Теперь всё приобретало совершенно иной смысл.

Приехавший Егор Викторович не стал задавать лишних вопросов, сразу же принялся за дело. Когда его машина подъехала к воротам, и раздался короткий сигнал, Юра вопросительно глянул на Леонида Антоновича. Но Леонид Антонович успокоил его, пояснив, что приехал его друг - врач, на которого можно положиться как на себя самого. После осмотра Егор Викторович сообщил, что хотя рана и не очень опасная, всё же неплохо было бы госпитализировать раненого.
-Нет, это исключено, - заявил решительно Юра. - Лёня, можно я перекантуюсь у тебя пару - тройку дней, а потом сам исчезну?
-Но за вами необходим медицинский уход, профессиональное наблюдение хотя бы несколько дней. К тому же не исключён сепсис. Егор Викторович поправил очки, - Ну, необходимыми лекарствами я, конечно же обеспечу, но вам нужна будет медсестра, которая будет делать уколы и перевязки.
-Егор, может ты подберёшь в своей клинике толковую медсестру, которая может держать язык за зубами? Надо чтобы Юра отлежался у меня. Знакомься, это друг моего детства, - добавил, улыбнувшись Леонид Антонович. - Юра попал в сложную ситуацию, надо ему помочь.
-Что ж, -кивнул Егор Викторович, - я что-нибудь придумаю.
- Док, ты не беспокойся, за хлопоты я заплачу сколько потребуется, деньги у меня есть, - подал голос с дивана Юра.
Леонид Антонович укоризненно глянул на друга детства - Успокойся, больной, разберёмся, - незаметно показывая другу кулак.

В памяти всплыл таёжный город, раскинувшийся в большой горной долине. Это был город, в котором прошло детство и юность Леонида Антоновича. Он вспомнил себя, худенького мальчика, кареглазого, с ушами смешно торчащими в стороны. Его семья жила на улице с одноэтажными домами барачного типа. Проживал в этих домах в основном рабочий люд, который трудился  или на горношахтных рудниках или на
 обогатительной фабрике, кирпичную трубу которой можно было увидеть из окна квартиры. Главное достоинство улицы крылось в её названии - она имела героическое название - улица Чапаева. Имя героя гражданской войны накладывало свой позитивный отпечаток на всех жителей этой улицы, которые с гордостью именовали себя  чапаевцами. Так же на этой знаменитой улице был расположен городской отдел милиции, что являлось как отрицательным фактором, так и положительным. Хочешь - не хочешь, а приходилось неукоснительно соблюдать общественный порядок, вести себя культурно и скромно, но с другой стороны знакомство с блюстителями порядка помогало решать какие-то бытовые или юридические вопросы, не переводя их в официальное русло. Ну и самым главным обстоятельством было то, что улица была расположена в некой отдалённости от оживлённой части города и была очень удобной для спокойного проживания взрослых и безопасного существования детей.
Среди друзей маленького Лёньки, Юрка занимал особое место. Было в них что-то общее. Внешне они были разными - один явный брюнет, это Лёнька, другой - блондинистый, с голубыми глазами, светлыми волосами и веснушками на носу, это Юрка. Но вот энергетика у них была схожей. Одинаковая комплекция, схожие интересы, ход мыслей, отношение к тем или иным вещам или поступкам объединяло этих мальчишек, поэтому дружба их была естественной и нерушимой.
 Так случилось, что Лёнька стал невольным свидетелем семейной драмы, разыгравшейся в Юркиной семье. Так как он часто бывал у Юрки дома, от него не укрылся факт напряжённых отношений между Юркиным отцом и матерью.Будучи ещё, по сути, ребёнком, Лёнька однако понимал причину бурных ссор между Юркиными родителями. Осознание этого пришло в тот момент, когда Лёнька однажды вечером бегал в булочную за хлебом. Возвращаясь домой, он решил сократить путь, свернув на тропинку пролегающую через густой палисадник. В палисаднике он натолкнулся на двух целующихся людей - высокого рыжего мужчину и статную женщину. В женщине Лёнька узнал Юркину мать. Момент был таким неожиданным, что Лёнька споткнулся, выронил хлеб и не отрывая взгляда от целующейся пары, нащупал хлеб, упавший в траву, прижал его к себе и, не разбирая дороги, бросился прочь. Его детский ум был в смятении, но каким-то шестым чувством он понимал, что эту тайну нельзя рассказывать никому, и в первую очередь Юрке, чтобы не нанести ему невыносимую боль. С этих пор он старался как можно реже заходить к Юрке домой, чтобы случайно не встретиться глазами с Юркиной матерью. Юркин отец каким-то образом узнал об изменах жены и не раз пытался её бить. Но надо отметить, что Юркина мать была высокой, породистой, красивой женщиной, выше своего мужа на целую голову и нанести побои ей было довольно проблематично. К тому же, Юркин отец был коренаст, широк в плечах, со светлыми вьющимися волосами, но сравнительно небольшого роста. Юрка поразительно был на него похож. Вообще, Лёнька знал Юркиного отца, как доброго, улыбчивого человека, абсолютно мало пьющего. Но вот с некоторых пор он стал частенько выпивать. Пил он чаще всего в одиночку, наверное не хотел чтобы его жалели или давали советы. Наверное и то и другое было для него унизительно. Многие на улице знали об этой семейной драме и жалели Юркиного отца, Юрку и его младшую сестрёнку Таньку. Женщины пытались пристыдить Юркину мать, но куда там, она, скрестив на могучей груди руки, посылала всех к "чертям собачьим". А Юркин отец, вдрызг пьяный, прыгал вокруг жены, сжимая кулаки и выкрикивая всякие неприличности в её адрес, быстро выдыхался и выпив ещё пару стаканов, падал и засыпал мертвецким сном.
В Юрке произошли перемены, которые Лёнька заметил и очень переживал по этому поводу. Он тормошил друга, старался постоянно быть рядом, отвлекал от  грустных мыслей, смешил. Порой это мало помогало, но Лёнька не опускал руки. Вот и этим утром он буквально вытащил друга на речку. Августовское солнце припекало с самого утра и на речке они провели весь день, купаясь до посинения и прожариваясь на солнце до цыганской смуглости. Во двор они вернулись, когда солнце уже скатилось к гряде сопок. К Юрке подошла встревоженная соседка тётя Варя и сказала, что дети видели Юркиного отца, поднимающегося по тропинке на сопку, в руках у него был моток верёвки. Новость была ошеломляющей. Лёнька понимал, что факт ухода Юркиного отца с верёвкой не сулит ничего хорошего, но что "это", вертящееся в голове страшное слово, а стало быть и событие может произойти, не хотело укладываться в голове мальчишки. Если бы тётя Варя сказала, что Юркин отец пошёл вешаться, это, наверное, прозвучало бы жёстко, страшно, но, по крайней мере отпала бы необходимость додумывать и держать это слово в голове. Из оцепенения мальчишек вывела младшая сестра Юрки, Танька.Ей на тот момент было лет семь. Она, по всей вероятности, видела как отец уходил на сопку, но не решилась идти за ним. Теперь же она, размазывая слёзы по щекам, схватила Юрку за руку и стала тащить его в сторону сопки. Друзья не сговариваясь решительно зашагали к подножию сопки. Танька, ухватившись за Юркину руку, успокоилась и молча шагала вместе с ними. Поднимаясь по извилистой тропинке, дети испытывали страх, хотя и старались не показывать его друг другу. Места им были хорошо знакомы поэтому ориентировались они легко, несмотря на заходящее солнце и, начинающий сгущаться сумрак. Войдя в лесистую часть сопки они, стараясь держаться ближе друг к другу, пытались рассмотреть что-нибудь среди деревьев. После недолгого блуждания Лёнька решил отойти в сторонку справить малую нужду. Страх сковывал его, но физиологическое желание было сильнее и он преодолев пару десятков шагов остановился у какого-то дерева, поднял голову и вдруг замер. Впереди, в нескольких метрах от себя он увидел силуэт человека в светлой рубашке. Человек полулежал у большого раскидистого дерева, резко выделяясь светлым пятном на фоне сгущающихся сумерек. Лёнька моментально забыл для чего он отходил в сторону от ребят. Дикий ужас охватил его с головы до пяток, и он ринулся сквозь кусты, не разбирая дороги, пока чуть не налетел на Юрку с Танькой, издавших тревожный возглас при появлении ломящегося сквозь кусты Лёньки. Не говоря ни слова, он махнул рукой в ту сторону, с которой только что прибежал. Танька заревела во весь голос и Юрке пришлось шикнуть на неё, а потом решительно  направиться в указанном направлении. Юркин отец, а это был он, полулежал - полусидел под деревом, со странно вывернутой шеей. Только теперь Лёнька увидел натянутую верёвку, которая была привязана к ветке дерева. Выходит, Юркин отец не повесился, а удавился. Крутой склон позволил ему съехать под тяжестью тела вниз и натянуть верёвку, которая сжала горло петлёй. Возле тела белели папиросные окурки, а чуть в стороне валялась смятая пачка из-под папирос. Простояв в оцепенении несколько секунд, дети не сговариваясь развернулись на сто восемьдесят градусов и сломя голову бросились вниз, подгоняемые страхом, сквозь кусты, туда, где светились окна домов, где была жизнь, где были люди.

Утром четыре милиционера спустились с сопки, неся Юркиного отца в синем казённом одеяле. Несмотря на ранний час, почти все жители вышли на улицу и, скорбно наблюдая за происходящим, тихонько перешёптывались.
Юркина мать продолжала встречаться с тем рыжим долговязым мужиком, а примерно через полгода вышла за него замуж. А ещё через какое-то время Юркина новая семья съехала с улицы Чапаева, поселившись у нового мужа матери на другом конце города. Первое время Юрка ещё приходил на свою бывшую улицу, но постепенно встречи с друзьями становились всё реже, а вскоре и вообще прекратились. Лёнька сожалел, что потерял такого верного друга, но потом смирился и на какое-то время совсем забыл о своём бывшем друге. В детстве жизнь часто наполнена множеством событий, которые мелькают как в калейдоскопе, поэтому дети редко держатся за прошлое.Но, как оказалось, Юрка ещё  два раза появлялся на Лёнькином горизонте и каждый раз совершенно случайно. Первый раз они столкнулись на каком-то молодёжном вечере. С их последней встречи прошло, наверное, года четыре. С временной точки зрения это небольшой промежуток, но для человека, которому на момент расставания было тринадцать лет, а при новой встрече исполнилось семнадцать, это конечно же была целая временная пропасть. Юрка узнал Лёньку сразу и, появившись неожиданно, слегка двинул Лёньку в плечо, чем чуть было не спровоцировал драку. В последний момент Лёньку сбила с толку улыбка белобрысого незнакомца. Присмотревшись внимательней, он наконец-то узнал своего друга детства и очень обрадовался. Воспоминания их были эмоциональны, сумбурны и кратковременны. Пообещав друг другу обязательно встретиться, конечно же не выполнили  это обещание и опять потерялись, на этот раз на три года. Столкнулись они возле нового здания Городского отдела внутренних дел, куда Лёнька пришёл получать новый паспорт после службы в армии. На ступеньках он столкнулся с молодым человеком в чёрном пальто с поднятым воротником. На этот раз Лёнька первым узнал друга. Лёнька был в приподнятом настроении.Его, вернувшегося к гражданской жизни, всё окружающее очень радовало и восхищало, поэтому он был энергичен и эмоционален. Юрка же, наоборот был чем-то удручён, подавлен. Лёнька беспечно спросил у него, предполагая что Юрка тоже вернулся из армии как и он.
-Тоже после армии пришёл за паспортом? - слегка хлопнул он по плечу Юрку.
- Да нет, Лёнь,- нахмурился Юрка, - я не из армии я от хозяина, пришёл отмечаться.
Сказанное не сразу дошло до Лёньки, и он хотел было пошутить на произнесённые Юркой слова, но вовремя спохватился. - Извини, Юр, может подождать тебя, сходим куда-нибудь, посидим за "рюмкой чая"?
Юрка  улыбнулся краешком губ и вежливо отказался. - Ты что, Лёнь, я ж деклассированный элемент, мне социальные объекты противопоказаны, особенно те, где есть "рюмки с чаем". Лёнька оценил шутку Юрки, хохотнул и искренне пожалел, что им опять приходится расставаться. Вновь они крепко пожали друг другу руки и расстались на долгие годы.

Юрий Анатольевич Олисов лежал на диване, закинув руку за голову и не мог уснуть. Больно не было, но и сон не шёл. Луна бледным пятном распласталась в оконной раме и стелила замысловатые тени на полу. Перебирая в памяти события последних нескольких дней, Юрий Анатольевич постепенно углублялся в далёкие события, происходившие с ним очень давно и, казавшиеся теперь, по происшествии длительного времени каким-то приключенческим фильмом, историей, случившейся не с ним, а с каким-то незнакомым книжным героем. Дело в том, что Юрий Анатольевич жил всё это время двойной жизнью. Никакие аналогии, будь то советский миллионер Корейко или Граф Монте-Кристо, не подходил к образу Юрия Анатольевича Олисова, который в уголовных кругах был известен под кличкой "Юран". Юрий Анатольевич - Юран, хотя и принадлежал к касте блатных, не был "Вором в законе". Его статус определялся как "Свояк" - авторитетный блатной. Несмотря на то, что Юрий Анатольевич был связан с криминальным миром, можно сказать с детских лет и имел за плечами несколько "ходок", всё же был не обычным уголовником. В силу своих феноменальных способностей, он прослыл человеком разносторонним, проявляющим таланты во многих жизненных сферах. К тому же он был рискованным авантюристом, изощрённым мошенником и очень состоятельным человеком. Юран пользовался непререкаемым авторитетом в криминальном мире прежде всего потому, что значительная доля его прибыли от бизнеса поступала в воровской общак и хорошо грела российские зоны.
 Юрий Анатольевич мысленно перелистывал страницы своей жизни и добрался до того   далёкого момента, когда они с матерью и сестрёнкой Танькой переехали с улицы Чапаева на другой конец города на улицу Горького, от которой до Чапаевской можно было добираться на трамвае с пересадками, на которые времени уходило около часа. Вначале Юрка очень скучал по Чапаевской улице и по оставшимся там друзьям, особенно по лучшему другу Лёньке, поэтому пытался бывать там чаще. Но постепенно, когда он обзавёлся новыми друзьями, тоска его по прежней жизни вначале притупилась, а потом и вовсе сошла на нет.
Знакомство с новой жизнью началось с довольно жёсткой разборки с местными аборигенами. Так как переехали они на улицу Горького поздней осенью, то погода за окном не располагала к нахождению на улице. Юрка представил и вспомнил о том, как на Чапаевской в такие пасмурные дни они собирались в оборудованном и утеплённом сарае, где были стол, нары, подушки, одеяла. Где они могли часами играть в карты, шахматы, шашки, домино, есть бутерброды, принесённые из дому и слушать затаив дыхание чтение кем-нибудь из пацанов интересной приключенческой книжки или смотреть, используя фильмоскоп интересные мультфильмы.
 Здесь в новой благоустроенной квартире Юрке было нестерпимо скучно, и он, одевшись вышел из подъезда и, побродив в одиночестве по детской площадке, присел на скамейку. Вдруг за спиной он услышал чьи-то голоса. Обернувшись, он убедился, что в его сторону идут четыре подростка. Подойдя к Юрке, они самым откровенным образом стали задирать Юрку. Оскорбления были столь наглыми и пошлыми, что отделаться безвольным молчанием не смог бы наверное даже самый отъявленный трус. Ну а Юрка никогда не слыл трусом, мало того, в кулачных драках вряд ли кому удалось бы его осилить. Поэтому он спокойным жестом остановил говорунов и предложил им пройти к реке, подальше от людского глаза. Никто из них не заметил, что за этим столкновением наблюдал высокий молодой человек лет двадцати - двадцати пяти, стоя в тени проходной арки между домами.
Четверо распоясавшихся подростков, предвкушавших лёгкую расправу над новичком, беспечно согласились на предложение Юрки пройти к речке. Когда подростки добрались до речки, никто из них не ожидал что этот паренёк окажется таким проворным и решительным. Он не стал выяснять отношения, уговаривать или в чём-то оправдываться, он просто резко подскочил к одному обидчику, схватил его за куртку и швырнул с метровой высоты в довольно бурный поток мелководной речки. Не давая опомниться, схватил таким же способом другого подростка и с такой же силой швырнул его вслед за первым. Молниеносно развернувшись, нанёс удар кулаком ещё одному противнику, который с разбитой губой опрокинулся навзничь. Четвёртый, который стоял в это время в стороне, стал судорожно карабкаться по насыпи, пытаясь  унести ноги. Юрка спокойно настиг его, аккуратно взял за воротник, развернул лицом к себе, хотел врезать по физиономии, но увидев жалкую испуганную гримасу, развернул его вновь и отвесил внушительный пинок, придал подростку нужное ускорение, благодаря которому тот взлетел на насыпь и интенсивно работая ногами и помогая руками быстро удалился в сторону жилья.
Молодой человек подошёл к нему, когда Юрка отряхивался и приводил себя в порядок. Он легонько хлопнул Юрку по плечу, похвалил, что тот не сдрейфил перед "кодлой" и крепко пожал руку. Юрка не растерялся, а принял похвалу достойно,  сдержанно улыбнувшись. Молодой человек предложил Юрке пойти с ним, заверив, что познакомит его с настоящими пацанами в отличие от этих трусливых бакланов - малолеток, готовых как шакалы бить одного беззащитного.
"Настоящих пацанов" они нашли в подвале пятиэтажки. В подвале было тепло и сухо, под потолком горела лампочка. Несколько подростков играли в карты, сидя за грубо сколоченным столом. На самодельном топчане, рядом с длинноволосым подростком с гитарой, Юрка увидел длинноногую девчонку с накрашенными глазами и яркой помадой на губах. Подростки были явно старше Юрки.Парень, который привёл Юрку в подвал, слегка подтолкнул Юрку и тот оказался в центре подвального помещения.
- Братва, это наш пацан. Относиться к нему с уважухой, он этого заслуживает, - произнёс он, положив свою руку на Юркино плечо.
- Как звать-то тебя? - донёсся девичий голос с топчана.
- Юра, - смутившись отозвался Юрка.
- Ну, значит будешь Юран, - заключил парень, - а меня зови Макар.
Потом Юрка пожимал руки подросткам, которые представлялись своими именами-кличками. За столом сидели "Конь". "Фара", "Уксус", "Ёж" и "Мотя". Наверное, в происхождениях кличек были свои истории, а вот у паренька с гитарой оказалось вполне объяснимое прозвище "Леннон", явный намёк на отношение к музыке. Девчонка назвалась просто - Полина, хотя позже Юрка узнал, что и у неё было весьма загадочное прозвище "Пуля", которое характеризовало девушку как человека импульсивного, стремительного и быстрого в принятии решений.
Макар коротко рассказал о Юркиной драке и Юрка ощутил на себе одобрительные взгляды своих новых товарищей. Вечер прошёл за игрой в карты. Вдруг выяснилось, что Юрка обладает феноменальными способностями, виртуозно играя в карты. Подростки, как правило "расписывали в тысячу" и, Юрка, зная эту игру, несколько раз становился бесспорным победителем. Макар, заметив это, предложил сыграть в более серьёзную игру "Буру", на деньги. Юрка развёл руками, пояснив, что денег у него нет, но Макару нужно было убедиться, случайно ли выигрывал Юрка в "тысячу", или же он на самом деле является карточным феноменом. Макар, в отличие от всех этих подростков, находящихся в подвале, был лет на десять старше каждого из них. Он успел уже пройти и "малолетку," и взрослую зону, поэтому знал уголовный мир не понаслышке. Он предложил сыграть просто на спички. У Юрки даже не оказалось спичек и ему по-братски выделили целый коробок, чтобы он мог начать игру. Вскоре все спички играющих оказались у Юрки. Макар не ошибся в своих предположениях. Каким-то невероятным образом Юрка безошибочно запоминал все карты, находящиеся и в колоде, и на руках, и которые уже вышли из игры и, даже мог определить, какие карты находятся в данный момент у соперника. Это было ошеломляюще, все без исключения были удивлены и восхищены Юркиными способностями.
Вскоре Юрка узнал, что все его новые друзья давно уже покинули стены школы и являются учениками городских ПТУ. Некоторые из них даже состояли на учёте в милиции за мелкие хулиганские проступки. Макар намеренно подбирал такой контингент подростков, которым был неинтересен положительный добропорядочный образ жизни. Пацаны, из которых он сколотил некую группировку, отличалась дерзостью, презрением и нигилизмом ко всему комсомольско-пионерскому движению, в их сообществе ценился риск проявленный в деле, направленном против общественных устоев и морали. Проще говоря, макаровская банда занималась мелкими кражами, грабежами, мошенничеством, скупкой и продажей краденного. Чаще всего они выходили на так называемую вечернюю "охоту", которая заключалась в том, чтобы подкараулив у какого-нибудь питейного заведения - ресторана, рюмочной, пивной, пьяного посетителя, который намеревался в таком виде добраться домой, самым наглейшим образом обчистить подвыпившего и почти всегда безнаказанно скрыться. Потом они собирались в подвале и выкладывали добытые трофеи, а Макар, как правило, давал оценку и трофею, и добытчику. Иногда подростки "работали" индивидуально, а иногда группой. В таких случаях очень тщательно прорабатывался план дела, где не должно было быть сбоев. Каждый выполнял строго порученную ему задачу. Ну, например, группа из нескольких подростков дожидалась клиента недалеко от
 ресторана. Как только определялась потенциальная жертва, его неожиданно окружала пара-тройка "доброжелателей", которые становились и необходимой опорой, и в то же время уводили жертву в темноту. Порой "жертва" не успевала ничего сообразить, как оказывалась заботливо посаженной на парковую скамейку с пустыми карманами, без колец, часов и цепочек.

Прошло несколько лет. За это время Юрка закончил восемь классов и поступил учиться на сварщика в городское ПТУ. Старшие пацаны уже закончили обучение и некоторые из них устроились на работу. Кого-то призвали в армию, а кто-то поехал отбывать срок в зону. Все эти годы Макар опекал своих подопечных и вовлекал в группировку новых подростков, так что на место убывших приходили новые любители нарушать общественный порядок.
Однажды произошёл случай, впоследствии повлиявший на дальнейшую судьбу Юрки. В один из летних вечеров Юрка, Мотя и Фара шли через парк к ресторану "Рубин", чтобы осуществить привычный "гоп-стоп" с подвыпившими клиентами. Вдруг на одной из скамеек, напротив фонтана они увидели силуэт человека в приличном костюме, при галстуке и фетровой шляпе, который как-то неестественно завалился набок. Голова его упёрлась в кожаный портфель, лицо было бледным, а глаза закрыты. Подростки решили, что это их "клиент", сильно перебрал и вырубился на радость их циничной вероломной шайке. Склонившись над человеком, Юран осторожным движением руки почти вытянул из внутреннего бокового кармана пиджака увесистый портмоне, как вдруг человек, находившийся в "полной отключке", внезапно открыл глаза, остановив взгляд на Юркином лице. Взгляд у мужчины был осмысленным, правда присутствовало выражение страдания. По-видимому у человека прихватило сердце, или случился ещё какой - либо приступ, что послужило кратковременной потере сознания. В следующее мгновение цепкая рука перехватила Юркино запястье. Юрка от неожиданности издал испуганный приглушённый возглас и отпрянул назад. В это время Фара вытянул из-под головы мужчины портфель и, увидев, что тот вцепился мёртвой хваткой в Юркину руку, обрушил со всей силы портфель на голову мужчины. Мужчина вновь потерял сознание и рука его разжалась. Подростки бросились прочь от скамейки, прихватив портмоне и портфель. Но, перед тем как "дать дёру", Юрка увидел блеснувшее в свете фонарей кольцо на пальце мужчины. Неуловимым движением он освободил палец человека от кольца и бросился вслед за своими подельниками. Когда в подвале они выкладывали свои "трофеи", Юран решил не отдавать кольцо, о существовании которого Мотя и Фара не знали. Позже он рассмотрел кольцо - это была массивная золотая печатка с изображением Георгия Победоносца верхом на коне, убивающем копьём змею. В портмоне оказалась приличная сумма денег, за что они получили похвалу от Макара, а вот в портфеле оказались какие-то казённые бумаги, не заслуживающие внимания, ну и пожалуй единственная вещь, имеющая ценность, это каким-то образом попавшая в портфель электробритва отечественного производства.

Когда Юрка закончил учёбу в ПТУ, он не спешил устраиваться на работу, хотя мать, недовольная его шатанием неизвестно где, постоянно читала ему мораль, твердила, чтобы он не тянул время и устраивался на работу. Юрка  отмахивался от неё, как от назойливой мухи, но согласился на её просьбу съездить к бабке в деревню, помочь ей по хозяйству. Бабку, Анну Никитичну, Юрка любил и частенько ездил к ней в гости, благо деревня была недалеко от их города. Эта поездка в деревню послужила счастливым обстоятельством, тому, что Юрка избежал ареста, которому подверглись несколько человек из их группировки. Милиция уже давно шла по следу некой банды, которая грабила подвыпивших граждан, но длительное время не могла поймать их с поличным. Пришлось им прибегнуть к варианту "ловля на живца", который в конце концов сработал. Несколько человек были пойманы на месте преступления и отправились в СИЗО. Юрка, приехав из деревни, застал в подвале только Полину и Леннона. Они то и рассказали о случившемся Юрану. Макар тоже исчез в неизвестном направлении и долгое время не показывался ни в подвале, ни на улице. Таким образом трое подростков оказались как бы предоставленные сами себе. Впервые за несколько лет они ощутили некую свободу, отсутствие макаровской плотной опёки. Не то чтобы им не нравился Макар, просто за эти годы они отвыкли от уединения, от желания принимать самостоятельные решения, так как они подчинялись все эти годы определённому порядку в их группировке, особому кодексу, который все выполняли неукоснительно, и в целях безопасности, и в целях дисциплины. Но вот, оказавшись одни в опустевшем подвале, они не ощутили дискомфорта. Наоборот, оказалось, что им очень даже комфортно втроём проводить время. Леннон беспрестанно бренчал на гитаре. Он раздобыл где-то  музыкальную аппаратуру, различные динамики и колонки, сочинял музыку, а Юрка, вдруг ощутил на себе интерес Полины, проявленный открыто, без завуалированных намёков. Полина давно нравилась Юрке, да что там давно, с самого первого дня знакомства он был под впечатлением от единственной девчонки в их мужском сообществе. Но тогда Юрка был тринадцатилетним конопатым мальчишкой, который и не знал как подойти к такой невероятной девчонке как Полина. Теперь же по прошествии нескольких лет, голос Юрана погрубел, потемнели ресницы и брови, а волосы на голове сложились в золотисто бронзовую волнистую причёску, а некогда голубые как бездонное небо глаза приобрели серый, стальной оттенок, а сам он всем своим видом стал поразительно напоминать молодого поэта Сергея Есенина. Полина тоже к этому времени изменилась. Из дерзкой пацанки в косухе с металлическими клёпками, с ярко накрашенными глазами и губами, носящейся по дорогам на каких-то невероятных мотоциклах, она вдруг превратилась в девушку с изящными формами, которые так явно вырисовывались под женской одеждой, которую всё чаще стала носить повзрослевшая Полина. Несмотря на то, что по большому счёту Полина все эти годы более тесно общалась с Ленноном, отдавая ему предпочтение как умному, немногословному и очень верному другу, всё же испытывала к Юрану интерес другого плана, он ей нравился как будущий мужчина, которого она видела в ещё незрелом подростке, но старалась не проявлять этот интерес. И вот теперь Юран из обычного паренька стал превращаться в симпатичного юношу, оправдывая давние предположения Полины. Поэтому теперь она стала более настойчиво проявлять интерес к Юрану, давая понять, что у него есть все шансы перейти на новый уровень их взаимоотношений. Юрка был рад, что теперь, когда вокруг перестало мелькать так много народу, и Полина стала почему-то замечать его, Юрку, в нём стали проявляться те будущие мужские качества, которых так желают большинство женщин.
Он стал приглашать её в кафе, в кино, по вечерам на танцплощадку, где Леннон подрабатывал гитаристом в ансамбле. Часто при встречах Юрка преподносил Полине, хотя и не большие букеты цветов, а всего лишь по несколько садовых цветков из чужих палисадников, а иногда и просто плитку шоколада или яблоко, он подсознательно понимал, что для женщин не так важен сам подарок, как внимание. Недаром же этот период ухаживания называют в народе - "конфетно - букетным".
Этот период конечно же должен был  закончиться неизбежной близостью влюблённых, но судьба распорядилась иначе.

Примерно в начале осени в подвале вновь появился Макар. С этого момента для Юрки началась совершенно другая жизнь, полная опасностей и приключений. Макар втянул его в опасную авантюру. Риск предполагался большой, но Юрка был горд тем, что Макар взял его с собой на "дело", его, желторотого баклана. Конечно же Юрка понимал, что предстоит опасное дело, которое может закончиться не только тюремным сроком, но и чем-нибудь похуже, но у него уже замирало сердце от предстоящих приключений, предчувствие азарта и адреналина будоражило воображение юноши. Суть авантюры сводилась к тому, что Макар и Юрка должны были сесть в поезд дальнего следования с целью продажи красной икры пассажирам. С собой у них была коробка с консервными банками, в которых была настоящая красная икра. Продукт, по тем временам дорогой и дефицитный. Вначале они вдвоём садились в поезд, располагались в купе и какое-то время ехали как обычные пассажиры. В пути они знакомились с пассажирами и через какое-то время в одном из купе собирались любители игры в карты. В этом не было ничего удивительного, необычного. На протяжении длительного времени в истории путешествий, на любом виде транспорта пассажиры скрашивали и скрашивают длительность пути, участвуя в азартных играх. Ну а если умение или удача будут сопутствовать, то можно ещё и пополнить свой материальный достаток. Макар рассчитывал на Юркин карточный феномен, тем более, что Юрка за несколько лет своего взросления конечно же ещё больше поднаторел в карточном деле, но его кардинальное отличие от профессиональных "катал" было в том, что он не пользовался никакими шулерскими приёмами, а играл предельно честно, хотя нередко игрокам было свойственно подозревать Юрку в шулерстве, но как бы ни старались сомневающиеся, в конце концов вынуждены были признавать, что Юрка играет честно, просто он или слишком удачлив, или он обладает фантастическими способностями. И всё-таки игра в карты хотя и была важной составляющей их материального заработка, не являлась главной авантюрой, на которую ставил ставки Макар. В этой авантюре было задействовано несколько человек и Макар в этой цепочке хотя и был главным задействованным лицом, всё же был всего лишь исполнителем - руководили афёрой люди более важные в уголовном мире. Ещё нужно отметить, что эта мошенническая схема не являлась безупречной и сверхприбыльной, она скорее всего была одной из многих афёр, которыми пользовались организованные преступные группировки.
И так, Макар и Юран знакомились с пассажирами, потенциальными игроками в карты, как правило людьми у которых водились деньги. В процессе игры Макар предлагал желающим приобрести красную икру в баночках. Для пробы вскрывалась одна банка, чтобы люди убедились что икра настоящая, а желающие ещё и могли попробовать на вкус. Естественно коробка с икрой разлеталась влёт, но как правило желающих было намного больше. Поэтому Макар переписывал желающих и уверял их, что на следующей станции позвонит поставщикам и икра будет ждать их в камере хранения на второй следующей станции, но желающие смогут приобрести не одну-две банки, а как минимум целую коробку, но по сниженным ценам. Известие о сниженных ценах действовало гипнотически и некоторые горячие головы заказывали даже по несколько коробок. Они же не знали, что в коробках баночки были начинены гречневой или перловой кашей. На станции Макар звонил подельникам и сообщал о количестве товара, который должны были доставить на следующую станцию в камеру хранения, в которой работник, выдающий вещи был в доле и выдавал коробки по списку, предоставленному Макаром. Макар тут же, в помещении камеры хранения производил расчёт - пассажир забирал "икру", расплачивался и уходил в свой вагон. Чтобы избежать накладок, Макар уже не возвращался в свой вагон, ждал Юрана в условленном месте. Юран должен был вычислить наличие пустого купе, а таковые случались, когда все пассажиры из купе уходили на этой станции за "икрой", быстро определял наличие багажа, заслуживающего внимания, брал чемодан или сумку, шёл по составу и через несколько вагонов спускался на перрон. Макар учил его не суетиться, не спешить, желательно присесть на привокзальную скамейку, посидеть, покурить и только после этого не торопясь идти в условленное место.
После того, как афёра удавалась, они вновь покупали билеты на следующий поезд и путешествие продолжалось.

В этих поездках Юрке открылся совершенно с новой стороны Макар. Когда они оказывались вдвоём в купе, поздними вечерами, лёжа на своих полках они разговаривали. Макар поведал о своей нелёгкой судьбе мальчишки-сироты, который рано потерял родителей и воспитывался в одном из детских домов. Его жизнь мало чем отличалась от жизни его сверстников, живущих на правах сирот. Однажды двенадцатилетний Макар, настоящее имя которого было Саша, стал свидетелем хищения ночью из детдомовского продуктово-вещевого склада. Организатором хищения был заместитель заведующей детским домом. Макар, по стечению обстоятельств, оказался ночью в районе склада. Старшие пацаны часто посылали малышню к тётке Дарье за самогоном, которая жила в частном секторе, в двадцати минутах ходьбы от детского дома. В этот раз подоспела очередь идти за зельем - Макару. Фонари, освещавшие складские помещения, в эту ночь почему-то не горели, но вышедшая из-за тучи полная луна осветила открытые ворота склада, грузовик и людей быстро носящих груз и передающих его в кузов. Макар до последнего не мог сообразить, что на его глазах происходит хищение детдомовского имущества. К тому же он, не успев остановиться, врезался со всего маху в человека, который то ли от неожиданности, то ли от боли сдавленно охнул и схватил Макара за шиворот. Макар в испуге поднял голову и узнал в человеке заместителя заведующей детским домом Шиловского Павла Игоревича, для детдомовцев просто "Поллитровича," так его прозвали старшие детдомовцы. Факт хищения стал очевиден даже такому мальцу, как Макар и Шиловский это понял сразу. Понятно, что Макар стал неугодным свидетелем, поэтому Шиловский подтащил Макара к здоровому мужику в засаленной телогрейке со словами - Разберись, - толкнул Макара в сторону мужика. Мужик, схватив Макара за воротник, хотел было окликнуть Шиловского, но в этот момент Макар со всей силы укусил мужика за руку. Мужик вскрикнул коротко, заматерился и обрушил свой пудовый кулак на голову Макара. Удар прошёл вскользь, но и этого оказалось достаточно, чтобы Макар потерял сознание. Очнулся он внутри склада, который был уже объят пламенем, а удушливый дым стелился по цементному полу склада. Макар понял, что времени у него мало и действовать надо предельно быстро. В помещении склада было светло от бушующих языков пламени, поэтому Макар пошатываясь как пьяный направился в ту сторону склада, где висел красный пожарный щит с топором, ломом, лопатой, ведром и ящиком с песком. Пары секунд хватило ему чтобы выбрать нужный инструмент. Сняв со щита тяжёлый лом, он побежал к тому месту, где огонь уже обуглил доски и огонь распространялся уже дальше. Макар со всей силы ударил по чёрным доскам, пробив вначале небольшую дыру, а через несколько мгновений расширил её до таких размеров, при которых Макар без труда пролез в отверстие, перепачкавшись в саже и двинулся в сторону детского дома. Так как вылез он далеко от ворот, то был незамечен столпившимися у склада  людьми. Макар слышал сирены пожарных машин, видел как они въезжают в отблесках огня на территорию детдома, затем незаметно проскользнул в здание. Все детдомовцы, дежурные воспитатели, охранники, кроме малышей были там, у складов. Малыши столпились у окон и наблюдали за происходящим сверху. Макар, воспользовавшись отсутствием взрослых, заскочил в дежурку, быстро обшарил вещи воспитателей и охранников. Рассовывал по карманам всё что попадалось под руку, всё что могло пригодиться в ближайшее время скидывал в дорожную сумку, найденную тут же в помещении. В сумку летели спички, складной нож, фонарик, консервные банки, хлеб, пол батона варёной колбасы. Ему вдруг пришла шальная мысль в голову, и он тут же найдя огрызок карандаша, которым кто-то разгадывал кроссворды, на белой стене дежурки размашисто написал: "Палитрыч вор!!! Он казёл паджох склат" В гардеробной Макар сорвал с вешалки чью-то вполне приличную куртку и вязанную шапку с помпоном и, понимая, что может в любой момент быть застигнутым, выскочил на улицу через чёрный ход. Последний раз бросив взгляд в сторону складов, Макар отметил, что пожарным удалось сбить большую часть огня, он отодвинул доску в заборе и покинул территорию детского дома.
Потом были скитания по необъятным просторам страны.Трудности были в основном в холодное время года, весной и летом он неплохо приспосабливался. Иногда он прибивался к таким же чумазым отщепенцам как и он, но долго у них не задерживался. Он не переносил, чтобы им кто-то руководил, командовал, но эти беспризорные сообщества были ему необходимы, чтобы освоить навыки "щипача", научиться резать сумки у женщин на рынках, в автобусах, в магазинах, ловко орудовать руками, незаметно проникая в карманы к потенциальным жертвам. Он оказался способным учеником в этой области, даже судя по тому, что на протяжении длительного времени он ни разу не попадался на кражах. Помимо профессии "щипача" он освоил и профессию "форточника". "Форточники" редко работают в одиночку, чаще всего два-три человека ведут подготовительную работу - выясняют все подробности об объекте и окружающей территории, и только изучив всё до мелочей идут на "дело", исключив любые неожиданности. Но и во всех просчитанных заранее действиях, могут случаться эти самые неожиданности, и это при том, что готовился не один человек, а несколько профессионалов в своём деле. Макар же любил работать в одиночку, но и он, прежде чем "обнести хату," долго готовился, изучал, вынюхивал, даже проявлял недюжинные актёрские способности и только когда чувствовал, что у него всё под контролем, производил кражу квартиры молниеносно, на каком-то неимоверном кураже и уходил, как правило с крупной суммой денег и с невероятно дорогими украшениями. И всё-таки его время пришло - он был пойман с поличным в каком-то городе, в квартире, в которую неожиданно вернулся хозяин, случайно опоздавший на самолёт, в общем всё как в пресловутом остросюжетном       
 триллере. После приёмника-распределителя Макар был отправлен в спецколонию, с которой и начались его "жизненные университеты".

Как-то на одном из маршрутов, где-то в Сибири, в их купе были подселены два субъекта. Помимо добротного чемодана из хорошей кожи, у одного из пассажиров в руках был пластиковый чемоданчик - дипломат с кодовым замком. Такие чемоданчики тогда только входили в обиход и были, в общем-то редкостью. Эти два человека полярно отличались друг от друга. Один из них был пожилым человеком, с редкими седыми волосами, прилично одетый. Сняв серый плащ, он оказался в тёмно-синем бостоновом костюме-тройке и светлой рубашке с галстуком. Надо отметить, что внешность у него была явно славянская, чего нельзя было сказать о его спутнике. Второй человек явно принадлежал кавказской национальности. Был он значительно моложе своего спутника, к тому же имел спортивную, коренастую фигуру. Одет он был попроще старика, но на его фигуре любая скромная одежда наверное выглядела бы модно и изящно. Поздоровавшись, они присели на купейный диван, впрочем не соизволив упрятать вещи внутрь полки-дивана. Чемодан, по-видимому очень тяжёлый, мужчина продвинул вдоль дивана в район столика и после этого пропустил старика к окну. Сам же, не выпуская дипломата из рук, присел рядом с ним. Макар не подал виду, что его заинтересовали вещи этих людей, напротив, он со свойственной ему манерой проявил пример гостеприимства и доброжелательности, попытался наладить знакомство с попутчиками. Но у него практически ничего не получилось. Он услышал односложные, раздражённые ответы на свои лёгкие непринуждённые вопросы, что ему пришлось оставить незнакомцев в покое. Через несколько минут в одном из купе должна была состояться игра в карты, в которой должны были принять участие они с Юраном. Перед тем как выйти из купе, Макар, на всякий случай спросил, не хотели бы они принять участие в игре. Он увидел, как у старика вдруг сверкнули глаза и как-то вмиг побелело и без того бледное лицо. Но при этом прозвучал отрицательный ответ. Однако Макара было трудно провести. Он безошибочно мог распознать игрока по едва приметным признакам, которые с головой выдавали пристрастия человека.
До начала игры ещё было время, поэтому Макар предложил Юрану выйти в тамбур перекурить, а заодно "перетереть" одну тему. В тамбуре он изложил своё заинтересованное отношение к явно тяжёлому, загадочному чемодану и не менее загадочному дипломату. Было у Макара устойчивое чувство, что в этом чемодане и дипломате кроется тот неожиданный подарок судьбы, который может быть даётся один раз в жизни, завладев которым напрочь отпадёт необходимость трястись в поездах по просторам страны, бегать созваниваться на станциях с подельниками, выдавать коробки с лже икрой,  рискуя быть разоблачёнными из-за дурацких банок с кашей. В любом случае "перлово-гречневую" афёру надо было сворачивать. Макар знал, что всякая мошенническая схема работает до определённого момента. Стоит прозевать этот момент и результат будет плачевным. В таких случаях говорят - "жадность фраера сгубила" А Макар очень не хотел, чтобы их с Юраном что-то сгубило. Поэтому мысли относительно новых попутчиков у Макара возникли сразу же, как только они переступили порог купе со своими неординарными вещами.
План Макара был на первый взгляд прост и незатейлив. Первым делом нужно было войти в доверие к попутчикам, расположить их к себе. Пробный шар был брошен Макаром и, хотя он не увенчался успехом, это отнюдь не расстроило его. Тот факт, что у старика блеснул глаз при упоминании о картах, позволил надеяться Макару, что по возвращению их с Юраном после карточной игры, он обязательно соблазнит попутчиков на игру. Вторым делом нужно было "выключить" попутчиков самым натуральным образом - при помощи обыкновенного горячего чая. Ну обыкновенным он будет - условно, так как заранее в него будет добавлен "Клофелин", который даст возможность Макару и Юрану вскрыть чемодан,(а если получится и дипломат)конфисковать содержимое и покинуть поезд на станции, (в лучшем случае) или спрыгнуть с поезда не доезжая станции. Весь этот план Макар и изложил Юрану, поручив ему в ответственный момент сходить к проводнику за чаем и до прихода в купе влить в стаканы попутчикам "Клофелин".
Игра в купе где собрались пассажиры в этот раз для них закончилась быстро. Макар приказал Юрану остановиться на пол пути, независимо от выигрыша или проигрыша, что конечно же задевало самолюбие подростка, но так же Юран понимал, что в данный момент Макар абсолютно прав - им предстояло по его мнению, очень не простое дело, намного рискованней всего того, чем им приходилось заниматься до последнего времени.
Попутчиков они застали в том же положении, что и до ухода, хотя время было уже довольно позднее. Они сидели с непроницаемым видом, словно уставившись в одну точку и почти никак не отреагировали на возвращение Макара и Юрана. Однако Макар сразу же включил всё своё красноречие и обаяние, чтобы разговорить "молчунов". Вскоре ему удалось даже вызвать, хотя и не смех, но уже подобие улыбок на свои остроумные анекдоты, которых у Макара было многочисленное количество. В какой-то момент, словно невзначай, Макар вытащил из кармана колоду карт и, привычно тусуя их без особого энтузиазма предложил скоротать время за игрой. И в этот раз словно судорога промелькнула по лицу старика, но это длилось одно мгновение. Уже через секунду он, коротко взглянув на попутчика, неопределённо хмыкнул и хрипло произнёс: А почему бы нет? С удовольствием.
Макар поинтересовался, как к ним обращаться. Оказалось, что старика зовут Олег Георгиевич, а его спутника - Хасан Магомедович.
- Юра, сходи к проводнику, - обратился Макар к Юрке, - принеси нам горячего чая. Перед этим он незаметно передал Юрке пузырёк с "Клофелином". Юрка вышел из купе и направился к проводнику. Сунув проводнику - мужчине пенсионного возраста "трёшку", что несомненно обрадовало его, что  он хотел было сам принести чай в купе, но Юрка с трудом уговорил его остаться у себя в купе. Взяв четыре стакана горячего чая в подстаканниках и целую горсть сахара-рафинада в пакетиках, он поставил стаканы на небольшой металлический поднос. Выйдя от проводника, он прошмыгнул в туалет, тот что находится недалеко от купе проводника. В туалете он, примостив на умывальник поднос с чаем, накапал "Клофелина" в два стакана, предназначенных для попутчиков, осторожно вышел из туалета и направился по безлюдному вагону в своё купе. Зайдя в купе, он расположил поднос таким образом, чтобы стаканы со снотворным оказались на стороне попутчиков и, сделав пару шагов, поставил поднос на столик.
Начавшаяся игра подтвердила предположение Макара относительно азартности старика. Он с головой ушёл в процесс игры. Нервно хихикал в момент удачи, смешно потирал сухонькие ручки, то вдруг бледнел и покрывался испариной, когда испытывал неудачу. Его спутник - Хасан Магомедович, за время знакомства проронил всего несколько слов и теперь, играя, он вообще хранил молчание. Но не это было скверным, скверным было то, что в отличие от старика, который, играя в карты, часто отхлёбывал горячий чай, спутник не притронулся к чаю совсем. Макар понимал, что скоро у старика начнёт проявляться действие "Клофелина", что несомненно негативно отразится на Хасане Магомедовиче и какие действия он предпримет - одному аллаху будет известно. По всему выходило, что придётся принимать кардинальные меры. На этот счёт оставался один аргумент в виде ножа с выкидным лезвием, который Макар всегда носил с собой.
Вскоре так и случилось. У старика стали закатываться глаза, он вскидывал голову, недоумённо оглядывался вокруг. Макар в упор глянул на Хасана Магомедовича, который непроизвольно стал подниматься со своего места, отталкивая старика, который стал заваливаться на его плечо. Макар метнулся к нему, пытаясь приставить лезвие ножа к горлу мужчины, но был отброшен сильным ударом кулака. Через мгновение Хасан навалился всем телом на Макара, пытаясь схватить его за горло. Юрка в ужасе забился в угол и безвольно таращился на схватившихся в смертельной схватке в полуметре от себя, мужчин. Его вывело из оцепенения сдавленное какое-то шипение, исходившее от Макара, который был распластан на полу купе под тяжестью Хасана Магомедовича. Рука с ножом была прижата жилистой рукой соперника к полу. Всё шло к тому, что кавказец одержит окончательно победу, завладеет ножом, вызовет милицию и всё будет кончено. Юрка оглянулся вокруг себя и, не найдя подходящего тяжёлого предмета, схватил подстаканник с горячим чаем и плеснул в лицо Хасану Магомедовичу. Кавказец вскрикнул от боли, схватившись руками за лицо, и в этот момент Макар из последних сил ударил его ножом в область груди. Противник замер, захрипел и рухнул вновь на Макара, придавив его всей массой обмякшего тела. Юрка помог Макару выбраться из-под Хасана Магомедовича. Макар тяжело дыша и натужно кашляя, обессиленный опустился на диван. Придя в себя, они стали думать, что делать дальше. На такой исход Макар явно не рассчитывал, но то что случилось, то случилось и назад уже ничего нельзя было отмотать. Макар склонился над стариком, который, завалившись набок мирно посапывал в неудобной позе и обшарил его карманы. Помимо паспорта и денег он обнаружил маленькие ключи от чемодана. Вытащив чемодан на середину купе, Макар с помощью ключей открыл чемоданные замки. Откинув крышку, Макар и Юрка замерли в полном смятении от увиденного. Чемодан был наполнен золотыми слитками. Макар и Юрка впервые видели вот так вблизи тусклое свечение этого дорогого металла и не только видели, но и взяв слитки в руки, затаив дыхание подержали их несколько мгновений, забыв на время о том, что здесь же на полу лежит поверженный труп бывшего владельца этого золота. Возникал вполне закономерный вопрос - если в чемодане золото, то что же находится в дипломате?
- Думаю, в дипломате бриллианты, - заключил Макар, - но с замками некогда заниматься, успеем. Сейчас надо думать, что делать дальше.
Мерный перестук колёс уже не был таким успокаивающим как раньше, за окном вагона было темно, лишь иногда вдалеке мелькали огоньки населённых пунктов.
Юрка сидел на краешке дивана, стараясь не смотреть на труп Хасана, а Макар в это время мучительно думал, что же делать дальше?
- Далеко ли мы уйдём, если сойдём на ближайшей станции, захватив с собой чемодан и кейс? - размышлял Макар. Старик придёт в себя, сдаст нас мусорам, на нас объявят охоту и тогда не видать нам ни рыжья, ни брюликов, да ещё и "мокруха" корячится. В общем, по кругу - хана.
- Макар, подал голос Юран, - а может ничего не брать и просто уйти? Пусть старик попробует доказать, что не он убил, вещи-то будут на месте.
Макар вздрогнул, затем внимательно посмотрел на Юрана и его губы растянулись в улыбке. - Юран, ты голова! - воскликнул он. - Только знаешь, мы поступим немного иначе. Было бы глупо отказываться от такого куша, который выпадает один раз в жизни.
Он взял у Юрана пузырёк с оставшимся "Клофелином", затем вылил его в стакан старика, с остывшим недопитым чаем и склонился над спящим. Затем знаком подозвал Юрку, приказал придержать старика за плечи, перевернув его предварительно на спину. Одной рукой надавил на челюсть старика, другой стал вливать чай с клофелином в приоткрытый рот. Старик, не открывая глаз, закашлялся, стал делать глотательные движения, и через полминуты весь чай был залит ему вовнутрь.
- А зачем это? - запоздало спросил Юрка.
- Эта доза убьёт старика. У него не выдержит сердце, - пояснил Макар оторопевшему Юрке. С этими словами он подтащил старика поближе к трупу, поднял валявшийся нож, тщательно вытер рукоятку и, вложив в руку старика, сжал её.
- Вот теперь пусть доказывают, кто убил Хасана Магомедовича, - усмехнулся Макар.- Если нас вычислят, то смогут предъявить только что мы умыкнули угол у бобров, и то с натяжкой.
- А кто узнает, что у них вещи были? - спросил Юрка.
- Ну, свидетели найдутся, тот же проводник расколется. И про нас наплетёт. Ему-то рот не зашьёшь - перебор нам ни к чему, ещё неизвестно, удастся ли мокруху спихнуть, - пояснил он Юрке.
И будто в подтверждение его слов у Юркиных ног завозился старик. Он беззвучно открывал рот, а крючковатые пальцы скребли по пиджаку с левой стороны. Юрка испуганно отодвинулся от него подальше. Старик ещё несколько раз дёрнулся и затих. Макар приложил палец к шее старика, подождал немного, затем махнул рукой, со словами - Готов, - стал собирать свои вещи. Юрка последовал его примеру.
Глянув на часы, Макар сообщил, что скоро будет остановка.
- Но нам надо выйти раньше.
- Как это? - не понял Юрка.
Будем прыгать на ходу, до станции. Нам надо будет заныкать угол и кейс на время, иначе спалимся.
- А как мы спрыгнем, тамбурную дверь проводник открывает только на остановках? - резонно задал вопрос Юрка. Но Макар без объяснений вынул из кармана и показал ключ от тамбурной двери.
Через пару минут они уже были собраны и готовы покинуть купе, а затем и поезд.
- Первым прыгаю я с кейсом, - наставлял Макар Юрку, - ты следом выталкиваешь чемодан и прыгаешь сам. Смотри, при прыжке группируйся, а то свернёшь шею, - добавил Макар и ободряюще хлопнул оробевшего Юрку.
Макар осторожно открыл купейную дверь и выглянул в коридор - вагон был пуст. Макар выскользнул первым, за ним было последовал Юрка с тяжёлым чемоданом, но в последний момент кинув взгляд на труп кавказца, увидел ручку пистолета, торчащую из кармана брюк. Хватило пары секунд, чтобы Юрка молниеносно вытащил пистолет из кармана и сунул в карман своей куртки. Макар не заметил задержки Юрки или подумал, что Юрка специально сделал небольшой интервал в целях осторожности.
Они бесшумно преодолели пространство вагона и выскользнули, если так можно выразиться, в тамбур. Они отметили, что поезд стал как-то замедлять ход. Это послужило сигналом для Макара и он открыв вагонную дверь, выглянул наружу. Далеко впереди были видны огоньки станции. Макар решил, что пришло время прыгать. - Не дрейфь, Юран, встречаемся на земле. С этими словами он выпрыгнул в дверной проём.

Юрий Анатольевич забылся только под утро. Примерно в десять часов утра приехала медсестра - молодая женщина лет тридцати - Татьяна Сергеевна. Накануне Егор Викторович позвонил Леониду Антоновичу, чтобы тот встретил медсестру во время прибытия электрички. Приехавшая Татьяна Сергеевна сразу понравилась Леониду Антоновичу и внешностью, и естественностью поведения. В её ответных фразах звучала сдержанность, такт, умение поддерживать беседу. Пока они добирались на машине со станции до Смородиновки, Леонид Антонович выяснил, что женщина не замужем, воспитывает пятилетнего сына, который в данный момент находится у бабушки, то есть у мамы Татьяны Сергеевны. Так как время было раннее, они решили не будить Юрия Анатольевича, а попить чаю на улице под большой, раскидистой черёмухой. Понравилось Леониду Антоновичу, то, как естественно и незаметно освоилась Татьяна Сергеевна, взяв приготовление чая на себя - вскипятила чайник, расставила чашки, нашла варенье. Всё это она проделала быстро и легко, словно бывала здесь уже не в первый раз.
Когда проснулся Юрий Анатольевич, Татьяна Сергеевна с такой же лёгкостью и уверенностью приступила к своим обязанностям. Не задавая лишних вопросов, она, тем не менее, очень даже строго обращалась с Юрием Анатольевичем, который от смущения пытался неуклюже шутить. Вскоре и Леонид Антонович включился в это общение, встав на сторону грозной изящной медсестры, которая на самом деле постоянно прятала улыбку. Молодая женщина сразу же почувствовала что понравилась обоим мужчинам и, хотя ей было приятно осознавать это, она старалась держать дистанцию, так как прекрасно понимала свою роль в данной ситуации. Выполнив все необходимые действия по уходу за пациентом, Татьяна Сергеевна предложила хозяину дома приготовить обед, на что Леонид Антонович с радостью согласился и настоятельно попросил использовать его в качестве безотказного помощника. Вскоре совместные действия сблизили их и к вечеру они прониклись друг к другу неимоверной симпатией и полным доверием. Юрий Анатольевич, лёжа в постели, изнывал от скуки и бездействия, а при появлении Татьяны Сергеевны в комнате, пытался задержать её внимание при помощи остроумных шуток или комплиментов в адрес обаятельной медсестры. Леонид Антонович вдруг почувствовал укол ревности, слыша неоднократно, как  смеётся Татьяна Сергеевна на шутки его друга.
В памяти возник образ девчонки из детства, за которой, по иронии судьбы приударили оба мальчишки, Лёнька и Юрка. Эта девчонка чуть было не разрушила мальчишескую дружбу. На улицу Чапаева она приходила к своим родственникам и вскоре была замечена и выделена среди местных девчонок своей загадочностью, независимостью и странным именем - Виталина. Вначале мальчишки вызвались проводить её домой вдвоём. Леонид Антонович до сих пор помнил как друзья соревновались между собой в остроумии, пытаясь понравиться Виталине и очень радовались звонкому смеху девчонки. Потом Лёнька написал записку Виталине и каким-то сложным способом передал её предмету воздыхания. Но он не знал, что такое же действие, как передача записки произвёл и Юрка в тайне от друга. Виталина оказалась девочкой не промах и назначала встречи друзьям поочерёдно. Эти тайные встречи продолжались какое-то время, пока не произошло случайное столкновение. То ли Лёнька встретил парочку на прогулке, то ли Юрка, теперь уже не важно, главное, что друзья были так возмущены друг другом, что им даже в голову не пришло осудить находчивую девочку Виталину, и они чуть было не подрались между собой. До драки, к счастью не дошло, но размолвка продлилась примерно месяц. Этого вполне хватило остыть и успокоиться, особенно после случайной встречи Виталины на улице уже с новым другом. Этот факт снял с них груз ревности и они вскоре вообще забыли об этом случае, который чуть не разрушил их дружбу.
Сейчас, вспомнив этот детский случай, Леонид Антонович хотя и ощутил что-то напоминающее о ревности, он не воспринял это так остро и драматично. Всё-таки разница между детской неуверенностью, непониманием жизни и взрослой сдержанной мудростью была ощутима и убедительна. К тому же Леонид Антонович подсознательно был уверен, что в этот раз он тонко чувствует разницу в отношении Татьяны Сергеевны к нему и к Юрке. Отношение к другу было отношением врача к пациенту, хотя и не лишённого мужской харизмы и обаяния, а вот между ней и Леонидом Антоновичем, он готов был поклясться - пробежала искра, молния с того самого момента, когда он подал  руку, спускающейся со ступенек электрички Татьяне Сергеевне.

Вечером, когда Татьяна Сергеевна, закончив последнюю медицинскую процедуру, ушла спать, Юра окликнул Леонида Антоновича и когда тот подошёл к дивану, жестом пригласил присесть рядом.
- Лёш, ну вот, наверное, пришло время нам с тобой пообщаться  более тесно и откровенно. Ты для меня очень много сделал, можно сказать жизнь спас.
- Да ну, Юр, скажешь тоже - спас. Помог просто. Тем более, как выяснилось, другу детства, - улыбнулся Леонид Антонович.
- Да, всё верно, Лёш. Знаешь, не в моих правилах распространяться о себе кому бы то ни было, но тут случай особый и ты мне не посторонний. Ты ведь обо мне ничего не знаешь. Ты помнишь меня мальчишкой, своим сверстником, другом детства, а что произошло со мной в дальнейшем, ты совершенно не знаешь. Если сравнить нас с тобой, то, в отличии от меня, твоя жизнь как на ладони и не вызывает вопросов и сомнений. Глядя на тебя, можно с уверенностью сказать, что перед тобой человек честный и достойный, чего нельзя сказать обо мне. - При этих словах Юрка склонил голову и как-то грустно улыбнулся.
- Ты хочешь сказать о том, что сидел? - перебил Леонид Антонович, - так я это знаю. Помнишь, мы встретились с тобой возле горотдела? Ты сам мне об этом сказал. Ну и что - было и было, мало ли кто по молодости ошибок не делал, - понимающе улыбнулся Леонид Антонович.
- Да нет, Лёша, разочарую тебя, я не оступившийся юноша со взором горящим. Я, знаешь ли - рецидивист со стажем, - Юрий Анатольевич глянул в глаза другу. - Но я хотел не об этом. Хотя и об этом тоже. Хочу чтобы ты знал - я не убийца, не насильник, а скажем так - жулик, но жулик высокохудожественной квалификации. Ты же Остапа Ибрагимовича помнишь, Бендера? "Великий комбинатор", "идейный борец за денежные знаки", а по сути такой же мошенник и авантюрист, как и я. Так вот, как ты помнишь, Остапу Бендеру однажды удалось разбогатеть, но не удалось сохранить состояние. Мне же, напротив, удалось стать богатым человеком, хотя и совершенно случайно. До недавнего времени дела у меня шли в гору, но вот недавно случилось кое-что, что вышло из-под моего контроля и подвергло мою жизнь, а может быть и состояние опасному риску. У тебя, наверное, возникал вопрос, как я оказался раненый, да ещё и по горло в воде?
- Ну, в общем-то да - согласился Леонид Антонович, - просто я решил не лезть с расспросами, подумал, что если сочтёшь нужным, сам просветишь.
- Ну, вот, по-видимому и наступил этот момент, - улыбнулся Юрий Анатольевич.
И он рассказал другу всё без утайки, начиная с того самого момента, как он переехал на другую улицу, на которой и началась его новая жизнь, и до того момента, когда Леонид Антонович обнаружил друга в озере под мостками, недалеко от своего дома. Рассказывая о себе, он вдруг понял, что ему уже давно хотелось выговориться, раскрыть свою душу близкому, своему человеку, который выслушает тебя, поймёт и не осудит. Но таких людей в этом чужом, бездушном мире у него практически не было и не могло быть. И вот сегодня, через столько лет, он встретил друга, которому безоговорочно доверял в детстве, как и он ему и, по всему выходило, что эта связь не оборвалась, она не только сохранилась, но и прошла проверку временем и, хотя перед ним сидел не прежний кареглазый лопоухий Лёнька, а взрослый мужчина с проседью в волосах, для него он оставался тем прежним закадычным другом Лёнькой, с которым можно и в разведку пойти, и беду разделить пополам.

Макар исчез в темноте. Кейс он крепко держал в руке, но при жёстком приземлении чемоданчик вырвался из руки и улетел в неизвестном направлении. Почему в неизвестном? Да потому что Макару в этот момент было не до того, так как он очень неудачно приземлился. Хотя в этом месте движение поезда не было стремительным, всё же сумерки не позволили Макару разглядеть довольно суровый придорожный ландшафт. Макар абсолютно случайно попал на кусок железа, торчащего из щебёнки. Падая кубарем через него и, теряя сознание, он успел подумать, что отвратительный хруст, который он успел услышать, не что иное, как хруст его собственных костей. Потом наступила темнота. Очнулся он, когда сверху заморосил довольно холодный, осенний дождь, а небо над головой затянули низко стелющиеся серые тучи. Макар никак не мог сообразить, что он здесь делает, здесь в незнакомом неуютном месте, в неудобной позе, среди высокой жёлтой травы и холодной сырости? Он хотел решительно встать, но только он шевельнулся, как острая пронзительная боль обрушилась на него и вновь лишила его сознания.

После прыжка Макара Юрка вдруг замешкался. Дальние огоньки, на которые он взглянул, на несколько секунд ослепили его, и он стал судорожно тереть глаза ладонью. Вдруг он услышал лязг открывающейся вагонной двери. Возможно кто-то шёл в туалет, но не исключено, что человек мог выйти и в тамбур покурить. Поэтому Юрка словно очнулся - толкнул со всей силы чемодан, одиноко стоящий в проёме и вдохнув воздуха, словно ныряя в воду, отчаянно прыгнул в темноту. Он слышал глухой удар о землю чемодана, затем произошло его столкновение с землёй. Хотя он и свернулся в упругий комок, помня наставление Макара, всё же довольно ощутимо ударил коленкой себе в подбородок. После удара об землю его откинуло от насыпи вниз на несколько метров и словно какая-то сила швырнула его в колючий кустарник, который мгновенно привёл его в чувство. Вскочив на ноги и оглядевшись, Юрка двинулся в обратную сторону от мелькающих вдалеке станционных огней. Слева, где сплошной стеной вдоль железнодорожной насыпи простиралась высокая жёлтая трава, угадывался водоём - то ли озеро, то ли река, потому что над травой начал подниматься белёсый влажный туман. Пройдя несколько десятков метров, Юрка увидел очертания чемодана. Но его радость омрачилась, как только он хотел взять чемодан за ручку. Оказалось, что твёрдая кожаная ручка, прикреплённая металлическими клёпками к чемодану исчезла в неизвестном направлении, её словно срезало бритвой. Теперь этот чемодан был неподъёмным, что ввергло Юрку в полную растерянность. Вначале он оглядывался по сторонам, надеясь увидеть Макара, который догадается пройти с места своего приземления в его, Юркину сторону. Но шло время, вокруг стояла гнетущая тишина. Юрка даже несколько раз крикнул в темноту, зовя Макара, но всё было тщетным. Потом Юрка решил как-нибудь оттащить чемодан в кусты, временно прикопать его или присыпать ветками, камнями, запомнить место и пойти на поиски Макара. Кусты здесь были сплошь колючие и Юрке пришлось изрядно попотеть, прежде чем он перетащил чемодан к одиноко торчащей берёзе с облетевшей листвой, окружённой высокой жёлтой травой. Вторым ориентиром недалеко от берёзы возвышался полусгоревший остов когда-то довольно большого, толстого дерева. Этот ориентир понравился Юрке гораздо больше, так как и берёз, и осин, и других видов деревьев здесь вдоль железнодорожного полотна было раскидано приличное количество. Юрка выкопал крепкой заострённой палкой углубление, насколько это было возможно, втиснул в него чемодан, прикопал землёй и присыпал ветками и камнями. После этого он вновь продрался сквозь ненавистные кусты пошёл искать Макара.
Юрка в течении длительного времени ходил вдоль полотна, десятки раз проходя вначале метров по сто в одну сторону, затем в другую и через какое-то время увеличил эти расстояния ещё метров на двести - триста, но всё было тщетно. Выбившись из сил Юрка присел отдохнуть на довольно большой камень, валявшийся внизу насыпи. И вдруг он увидел там, где начиналась стена буро-жёлтой травы, из мутной жижи торчащий угол, напоминающий чёрный пластиковый кейс. Юрка торопливо выдворил из жижи кейс, сел вновь на камень и задумался. Теперь он не понимал ровным счётом ничего. - Если нашёлся кейс, то куда делся Макар? Даже если он не нашёл кейс, тем более, что это было неудивительно, куда он мог деться без Юрки? Они бы обязательно встретились здесь у насыпи. Значит что-то произошло сверхординарное, не поддающееся Юркиному сознанию. С Макаром что-то произошло, но что именно, Юрка не мог сообразить. Ведь он столько времени потратил, проходя из одной стороны в другую, но даже намёка на присутствия Макара он не мог обнаружить. Устав думать об исчезновении Макара, Юрка вспомнил о пистолете, который в последний момент он вытащил у кавказца. Вытащив пистолет из кармана куртки, он с интересом рассматривал предмет мечтаний не одного поколения молодых людей.Это был пистолет марки ПМ, попросту "Макаров",как говорят в народе. Его увесистая рукоятка абсолютно гармонично сливалась с ладонью, словно пистолет был естественным продолжением руки. Юрка проверил обойму. В выскользнувшей металлической рамке тускло желтели гильзы. Послышался шум приближающегося поезда и Юрка торопливо, вставив обойму на место, сунул пистолет в карман.Прошумевший мимо "товарняк" вернул Юрку к действительности.  Посидев ещё некоторое время на камне, Юрка взял кейс, протёр его сухим пучком травы и после некоторых раздумий зашагал в сторону берёзы и обгоревшего дерева, чтобы оставить и его в тайнике вместе с чемоданом. Проходя в который раз вдоль бурой травяной стены, он не подозревал, что всего в нескольких метрах за этой стеной лежит без сознания Макар.

Второй раз Макар очнулся от человеческой речи и собачьего лая. Над ним склонились какие-то люди, они что-то говорили, но их слова не доходили до сознания Макара. Как потом выяснилось, его случайно нашли охотники, вернее их собаки. Макара доставили в больницу, вначале поселковую, где ему оказали первую медицинскую помощь, а потом отправили в районный центр. У Макара оказалась довольно глубоко распорота левая нога, от бедра до щиколотки, да ещё и сломана в нескольких местах. Врачи пытались бороться за спасение ноги Макара, но в конечном итоге ногу пришлось ампутировать до самого колена. Ничего этого Макар не знал, так как постоянно находился в забытьи.
Очнулся он через несколько дней после операции. Нетрудно представить его состояние после того, как он узнал, что стал инвалидом в свои неполные тридцать лет. Когда прошёл первый шок, Макар стал мучительно припоминать события, произошедшие в поезде и то, что произошло позже, вплоть до его неудачного прыжка из вагона. Конечно же, в первую очередь его волновал вопрос - куда делся Юран, и почему не он нашёл его, и не он доставил его в больницу? Поразмыслив, Макар пришёл к выводу, что Юран ни за что не оставил бы его в беде, значит что-то произошло такое, что не дало возможности Юрану оказать помощь ему - Макару. Тем более, Макар выяснил, что нашли его охотники в кустах, далеко от железнодорожной насыпи, что по всей вероятности и стало причиной  неудачных поисков Юраном Макара. Оставался открытым вопрос - куда мог подеваться Юран? И опять, подумав, Макар пришёл к выводу, что Юран будет вынужден вернуться домой, только вот сумеет ли он довезти до дому столь дорогой и очень тяжёлый багаж? Но сколько бы он не мучил себя домыслами, всё равно, в данный момент он был бессилен что либо изменить. Поэтому ему пришлось смириться и набраться терпения.

Спустя несколько дней, после того, как Макар пришёл в себя после операции, его перевезли из реанимации в общую палату. В этот же день к нему пришёл человек в штатском. Присев на стул возле кровати, он назвался следователем Литвиновым, предъявив удостоверение. Вначале его интересовали вопросы, касающиеся получения Макаром тяжелейшей травмы. Судя по вопросам, ему было известно, что Макара нашли у железнодорожного полотна. Макар прекрасно понимал, куда клонит следователь. По всей вероятности расследование убийства в поезде идёт полным ходом, и отрабатываются все версии. Так же он понимал, что находится не в выигрышном положении и ему просто не хватит времени обдумать ответы, когда следователь коснётся убийства в поезде и его, Макара, алиби. А что ему понадобится алиби, Макар не сомневался. Выяснить что он являлся пассажиром злосчастного поезда и именно того самого купе, милиции не составит труда, и Макар прекрасно понимал, как легко превратиться из свидетеля в подозреваемого. Макар чувствовал, что ещё немного и следователь загонит его в угол, но в этот момент пришло спасение в образе молоденькой медсестры, которая заявилась в палату ставить капельницу. Она решительно настояла на том, чтобы следователь подождал пол часа в коридоре, за что Макар мысленно был ей очень благодарен.
Когда следователь вновь присел у кровати и задал вопрос, как он оказался у железнодорожного полотна с такими сложными травмами, Макар изобразил страдание на лице и горестным голосом поведал сочинённую им правдоподобную историю. По его словам выходило, что в купе, в котором он ехал в Казань по делам, подселили двух пассажиров - старика и кавказца. Через какое-то время Макар предложил им сыграть в карты, чтобы скоротать время в пути. Во время игры кавказцу вдруг показалось, что Макар их обманывает и вообще, обвинил, что карточная колода у Макара краплёная. Макар пытался объяснить ему, что он неправ, но кавказец ничего не хотел слушать и, схватив его за шиворот потащил в тамбур. В тамбуре он приставил ему, Макару нож к горлу и, открыв наружную дверь, вытолкнул его из вагона.
- Ну а остальное, товарищ следователь, вам известно. Теперь я инвалид, пострадавший от незаконного беспредела. И как теперь мне привлечь этого кавказца к ответу? Мне ведь теперь протез понадобится, на который нужны немалые деньги, - опять плаксивым голосом заныл Макар. Говоря всё это Макар надеялся по ответу следователя определить насколько тот поверил ему.
- А куда делся ваш спутник, молодой человек, с которым вы были в купе? - вдруг задал вопрос следователь.
Макар понимал, что вопрос о Юрке прозвучит, и всё же вопрос застал его врасплох. Но эта заминка длилась несколько секунд и Макар, сделав беспристрастное лицо, стараясь не выдать волнения постарался просто откреститься от тесного знакомства с Юркой, переведя его в разряд случайного попутчика.
- А, ну да, был ещё молодой пацан в купе. По-моему он уже был в купе, когда я сел в поезд. Я помню только, что звать его Юра, а куда он ехал, я не интересовался. Кстати, когда мы играли в карты, он в игре не принимал участия, но он видел, как кавказец потащил меня в тамбур. И старик видел, - добавил Макар, - вы у них спросите, они подтвердят. Говоря это, Макар внимательно следил за выражением лица следователя и ждал что он ответит. Правда на  лице следователя не дрогнул ни один мускул, но следующий вопрос дал Макару надежду, что его рассказ всё-таки дал свои положительные результаты, так как  вопросы переместились в другое русло.
-А скажите, Александр, - следователь заглянул в бумаги, - Иванович,- продолжил он, - не обратили ли вы внимание на взаимоотношения ваших попутчиков, - так называемых, старика и кавказца? Может что-то показалось вам странным?
- Странным? - переспросил Макар, делая вид, что пытается что-то вспомнить. Помолчав с полминуты, он стал как бы вспоминать эпизоды, которые должны были по его мнению заинтересовать следователя, и отвести от него, Макара, подозрения.
- Я обратил внимание на то, что когда старик хотел пойти со мной в соседнее купе на карточную игру, кавказец грубо на него наорал. А потом, когда я пришёл в купе, они были одни, Юрка потом пришёл из туалета. Так вот, я по их лицам понял, что перед моим приходом они сильно ругались. Лицо у кавказца было красное и он как-то тяжело дышал, а старик наоборот был бледный как бумага. Я поэтому и предложил им сыграть в карты, чтобы они успокоились.
- Понятно, - следователь что-то записал в бумагах, - а во время игры вы что-нибудь пили, чай, спиртные напитки?
- Да, я Юрку попросил сходить к проводнику за чаем. Я предлагал попутчикам коньяк, но старик отказался, кажется сказал, что у него печень больная, ну а кавказцу я не стал предлагать.
- Ещё вопрос, - следователь оторвался от бумаг, - припомните, Александр Иванович, это очень важно, до игры или во время игры был ли такой момент, когда в купе никого не оставалось, или оставался кто-нибудь один?
Макар цинично отметил про себя, что следователь сам как бы подсовывает подсказки ему, чтобы ответить так, чтобы отвести от себя подозрения. Но это и не удивительно, ведь нож, вложенный в руку старика свидетельствовал о том, что преступник был очевиден. Оставался ещё вопрос с клофелином, и вопрос с Юркой во время, якобы убийства стариком кавказца. Здесь Макар постарался быть убедительным и точным.
- Да, я помню, что мы с Юркой и стариком выходили покурить. В этот момент Макар ничего не выдумывал, потому что на самом деле они пару раз ещё до игры выходили со стариком в тамбур покурить. Макару ещё тогда показалось странным, что у старика больная печень, а он курит, а кавказец здоровый на вид, но некурящий.
Отвечая на эти вопросы, Макар понимал, что ему надо как-то естественным образом ввернуть в разговор вопрос, почему следователь интересуется этими вопросами, вместо того, чтобы задать их либо старику, либо кавказцу, чтобы у следователя создалось впечатление, что Макар ни сном, ни духом, на ведает о трагедии, что случилась в поезде, ведь он - то лицо пострадавшее по вине одного из попутчиков.
 Поэтому он постарался изобразить лицо несколько обиженного человека, произнёс:
- Товарищ следователь, а почему вы меня так подробно об этом спрашиваете? Разве не очевидно, что кавказец совершил преступление, вышвырнув меня из вагона и сделал меня инвалидом. Посоветуйте лучше как мне заставить его выплатить мне денежную компенсацию. Может быть мне написать заявление в суд, а вы посодействуете, чтобы оно было ими рассмотрено?
- Сочувствую, Александр Иванович, но вряд ли я чем-то могу быть вам полезен. Дело в том, что и старик, и кавказец найдены мёртвыми в купе вагона в котором вы ехали.
- Ничего себе! - изобразил крайнюю растерянность и удивление одновременно Макар, - а я то думаю, чего вы меня так подробно об этих людях спрашиваете? Так их что убили?
- Да, погибли оба, - коротко отозвался следователь. - И ещё один вопрос, Александр Иванович,  были ли у попутчиков какие-нибудь вещи при себе?
 Макар вновь сделал вид, что старается вспомнить и через минуту ответил - Во время заселения этих пассажиров, в купе меня не было. Это было во время остановки и я выходил на перрон, поэтому когда я вернулся в купе, они уже были там, но вещей я не видел. Может быть они поставили вещи во внутрь полки?
- Понятно, - следователь дописал показания, затем протянул бумаги Макару, предложив прочитать и расписаться. После этого он пожелал Макару выздоровления, сообщил, что если возникнут ещё вопросы, то он его ещё навестит. С этими словами он быстрым шагом вышел из палаты, а Макар устало откинулся на подушку.
Из допроса следователя он уяснил для себя, что на роль подозреваемого он не тянет, иначе с ним разговаривали бы не в таком тоне.Значит у них нет никаких зацепок против него. Тот факт, что он стал инвалидом, обеспечивал ему какое-никакое, но всё же снисхождение и сострадание.Его рассказ о расправе над ним свирепого кавказца был правдоподобным и убедительным. И ещё, что уяснил Макар, так это то, что Юрку они не вычислили и вряд ли вычислят. Дело в том, что они никогда, за время своего опасного турне не покупали билеты в кассах вокзалов. В целях конспирации и предосторожности они приобретали купейные места у проводников, внушительно переплачивая стоимость билетов. Ещё Макар пришёл к окончательному выводу, что Юрка, по всей вероятности, не найдя его в районе прыжка из вагона поезда, направился с вещами домой. Макар надеялся, что кейс Юрка подобрал в районе насыпи, если он не улетел тоже в кусты, как Макар. Теперь Макару предстояло подлечиться, набраться сил и потом добраться до своего города, где его встретит Юрка, они обернут золото в денежный эквивалент, а значит осуществится мечта по приобретению протеза и надежда на достойную полноценную жизнь. Эти позитивные мысли успокоили Макара, и он впервые за это время, поплотнее укрывшись колючим казённым одеялом уснул без тяжёлых сновидений.

Юрка приехал домой, когда уже выпал первый снежок. Мать накинулась на него с вопросом, где он пропадал столько времени? - Тюрьма по тебе плачет, оболтус! Ты когда пойдёшь на работу устраиваться? До армии бы поработал, чтобы не сидеть на нашей шее. Вон какую морду отрастил! - сердито приговаривала мать. Юрка и правда, глянув в зеркало, отметил, что румянец во всю щеку и крепкая бронзовая шея, выглядывавшая из ворота рубашки, свидетельствовали о том, как за это короткое время он повзрослел и возмужал.
В городском ПТУ Юрка получил специальность сварщика, которая считалась приоритетной среди прочих специальностей, которым обучали в училище. Сварщики везде требовались, к тому же всегда можно было подхалтурить, поэтому Юрка не заморачивался по поводу устройства на работу и пообещал матери что через пару дней пойдёт устраиваться на работу.
Юрка был немало удивлён, что Макар в городе не объявлялся. Он даже не знал, что думать по этому поводу и откровенно пожалел, что не захватил с собой кейс. Он предполагал, что кейс, по всей вероятности наполнен денежными банкнотами, которые так были бы кстати именно сейчас - и матери бы денег дал, и сам бы погулял с друзьями-товарищами. Что касалось друзей-товарищей, как выяснилось здесь не всё было так просто, как предполагал Юрка. Ну во-первых, он не смог проникнуть в подвал, который столько лет был их прибежищем, в котором они проводили столько времени, взрослея и осваивая жизнь, основанную на правилах и кодексе чести, которые внушал им эти годы Макар, их старший товарищ. Обычную деревянную дверь в подвал заменили на тяжёлую металлическую, с массивным амбарным замком. На двери красовалась табличка "Спортивная секция" с расписанием занятий. Дома Полину он не застал и прямиком пошёл к Леннону. Дверь ему открыл Леннон, немного взъерошенный, словно спросонья. Юрка хотел пройти в квартиру, но Леннон как-то неловко перегородил ему вход.
- У тебя что, бикса завелась? - улыбнулся понимающе Юрка. Леннон опустил голову, потом вздёрнул острый подбородок и твёрдо глянул Юрке в глаза из-под тёмной чёлки, произнёс: - А, всё равно узнаешь... Юран, хочешь, дай мне в морду... Мы теперь с Полиной вместе...И в подтверждение его слов в проёме комнаты показалась Полина в мужской рубашке с голыми коленями. Увидев Юрку, она слегка побледнела, потом справилась с собой и произнесла всего лишь одну фразу: - Извини, Юр, Леннон здесь ни при чём, - и развернувшись, скрылась в комнате.
Из всех, так называемых приятелей, с которыми Юрка проводил время последние несколько лет, он всегда выделял Леннона. Ему нравился этот, по большей части молчаливый человек, старше его года на два. В компании он стоял особняком, хотя бы потому, что серьёзно увлекался музыкой, Юрка никогда не слышал в его речи матерных слов, но почему-то от этого  он не выглядел  белой вороной. Его все уважали, потому что он, не смотря на свою, ярко выраженную интеллигентность, принимал участие во всех рискованных делах, не раз, выручая приятелей в сложных ситуациях, так как в моменты опасности принимал единственно верные решения. Благодаря ему, Юрка научился неплохо, осознанно играть на гитаре, заслужив уважение Леннона, отметившего неординарные способности Юрки.
- Ладно, проехали...- произнёс немного оторопевший Юрка и, развернувшись стал медленно спускаться на негнущихся ногах по ступенькам. Эта неожиданная новость, конечно же очень расстроила Юрку, но он постарался справиться с этим потрясением. Всё-таки, он ничего не имел против Леннона. К тому же он понимал, что инициатива исходила от Полины, к тому же она сама это и подтвердила. Ещё Юрка припомнил, что Полина и Леннон были дружны ещё до его, Юркиного прихода в компанию. И всё-таки, Юрке, как он ни старался гнать от себя эти грустные мысли, было нелегко и он долго ворочался в постели, прежде чем сумел уснуть.

Уже на следующий день, чтобы отвлечься, Юрка пошёл устраиваться на работу. Отчим посоветовал ему идти на "ЖБК" - завод железобетонных конструкций. Там и штат побольше, чем на других предприятиях, и платят неплохо. Юрке было всё равно куда идти, и вскоре он уже шагал по коридору заводоуправления, разыскивая отдел кадров. На втором этаже он увидел на двери табличку "Начальник отдела кадров" с фамилией и инициалами, которые Юрка даже не соизволил запомнить. В кабинете, в который он вошёл, было очень светло от солнечных лучей, которые проникали широким потоком в единственное окно, потому что шторы были полностью раздвинуты. Лицо человека, сидящего за столом, спиной к окну было трудно разглядеть, к тому же после тёмного коридора Юрка  слегка ослеп на некоторое время. А вот человек, пристально глянувший на Юрку,  невольно изменился в лице и поспешно, как бы невзначай прикрыл часть лица кистью руки.
Это был тот самый мужчина в фетровой шляпе, которого Юрка с Фарой и Мотей ограбили в парке. Мужчина сразу же узнал в Юрке того грабителя, который вытащил у него из кармана портмоне.
- Что вы хотели, молодой человек, - справившись с волнением произнёс мужчина.
- Да вот устраиваться на работу пришёл, - почему-то немного оробел Юрка.
- Что ж, давайте ваши документы, - тем же ровным голосом отозвался начальник.
Юрка приблизился к столу и протянул документы именно той рукой, на которой на среднем пальце красовалась та злополучная печатка, которую трудно было с чем-нибудь спутать. Начальник отдела кадров взял документы Юрки, открыл его паспорт, несколько секунд изучал его, потом неловко вылез из-за стола и, предложив Юрке присесть, извинился и вышел за дверь, унося с собой Юркин паспорт. Отсутствовал он довольно долго, так, что Юрка начал нервничать от беспокойства. Возможно, он бы и ушёл, не став дожидаться начальника отдела кадров, но он унёс с собой его паспорт, поэтому Юрке ничего не оставалось другого, как терпеливо ждать возвращения начальника отдела кадров. Прошло ещё несколько томительных минут, когда дверь резко распахнулась, а в проёме появился начальник отдела кадров в сопровождении нескольких милиционеров.

Макар приехал в город спустя несколько месяцев. Юрка уже был осуждён и мотал срок где-то под Канском, на севере страны. О случившемся Макару рассказали Леннон и Полина. О чемодане и кейсе ни они, ни Юркина мать ничего не знали. Мать Юрки вообще сказала, что приехал он без вещей и без денег, хотя она думала, что сын уезжал на заработки. Макар решил не суетиться, а немного осмотреться, обжиться, встать на учёт по инвалидности, а потом заслать Юрану на зону "маляву".
У Макара была небольшая комната в квартире с подселением, доставшаяся ему как сироте, бывшему воспитаннику детского дома. В квартире, помимо Макара, проживала семья, состоящая из двух человек - мужа и жены. Они занимали большую часть квартиры, и мечтали, что в скором времени вся квартира будет принадлежать им. Детей у них не было, хотя возраст для рождения детей ещё оставался приемлемым. Когда Макар исчез на такое длительное время, они грешным делом подумали что сосед сгинул навсегда, так как они знали о его уголовном прошлом. Каково же было их разочарование, когда однажды вечером, придя с работы, они обнаружили в квартире соседа-уголовника, да ещё и на костылях. Ни жалости, ни сострадания к соседу они не испытали, а с этого самого времени стали пользоваться беспомощным положением Макара, оскорбляя и унижая его. Обстановка в квартире постепенно накалялась, так как Макару постоянно выговаривались оскорбительные замечания и недовольство по бытовым вопросам. Особенно хозяйка - дебелая тётка лет сорока, постоянно пыталась провоцировать Макара. Её раздражало абсолютно всё в поведении Макара. И то, что он громко стучит костылями, мешая спать, и туалет, и ванну он занимает непозволительно долго, а если ещё послушать её стенания по поводу "бомжовских" запахов, якобы исходивших и от самого соседа, и от его комнаты, то Макар,уже спустя неделю был в отчаянном, подавленном состоянии. Он с горечью думал о том, что никогда раньше не думал и не ценил своего физического здоровья, которым обладал. С трудом, но постепенно он приобретал навыки, как обслуживать себя, не переставая мечтать о хорошем протезе, который бы намного облегчил  его существование.
В это злосчастное  утро, Макар как обычно встал пораньше, чтобы не столкнуться с соседями. Он намеревался привести себя в порядок и сходить по делам - в поликлинику и в исполком. Как он ни пытался, но стук костылей всё равно громогласно раздавался в предутренней тишине, отчего Макар чувствовал себя полнейшим идиотом. Когда он умытый и побритый перебрался на кухню, там уже находилась соседка. Макар поставил на плиту свою сковородку, намереваясь поджарить яичницу на завтрак. Напрасно Макар надеялся, что до его ухода из квартиры ничего плохого не произойдёт. По-видимому соседка решила в это раннее зимнее утро дать волю своему раздражению, сорвав злость и недовольство своей жизнью на ненавистного соседа-инвалида. Как обычно, первые фразы касались якобы беспорядка, оставленного в ванне и в туалете. Бутылки из-под пива, выпитые Макаром накануне и сложенные в его мусорном ведре, по-видимому были обнаружены соседкой и сделано соответствующее заключение - Мало того, что шарахается со своими костылями, не давая спать, он ещё и водку с пивом глушит, алкаш- уголовник!- начала брюзжать соседка, постепенно повышая тон. Так как Макар молчал, сдерживая себя, старался не отвлекаться от приготовления завтрака. И всё же его терпения хватило ненадолго. Женщина видела, что сосед молчит, что дало ей основание думать, что он её боится и его можно безнаказанно смешивать с дерьмом, не опасаясь отпора, она перешла на откровенные личностные оскорбления. Макар даже сам не понял, как горячая сковорода с шипящей яичницей полетела в сторону разъярённой соседки. Сковорода как мячик отлетела от мясистого упругого тела, одетого в засаленный халат, оставив на нём два прилипших глаза яичницы, удивлённо таращившихся в кухонное пространство. На истерический визг соседки на кухню вбежал сосед - здоровый мужик в майке, с волосатой спиной и полотенцем на шее. Он с размаху ударил Макара кулаком по лицу. Костыли полетели в стороны, а Макар отлетел к кухонному столу у окна, набив не маленькую шишку об чугунную батарею. Он даже на короткое время лишился сознания и очнулся тогда, когда на него из чайника сосед начал лить тёплую воду.Макар мокрый и бледный начал неуклюже подниматься с пола, пытаясь дотянуться до костылей. Сосед отшвырнул один костыль ногой, до которого уже было дотянулся Макар и, приблизив лицо к Макару буквально "прошипел" - Ты, паскуда уголовная, ещё раз оскорбишь мою жену, поскачешь на костылях в зону, только прежде я тебе ещё руки переломаю, понял?
Макар молчал и только яростно сверкал глазами. Кое-как, с трудом он поднялся, на одной ноге допрыгал до костылей, опёрся о них, ловя на себе ненавистные взгляды, и удалился из кухни.
Этой же ночью он подобрался к соседской двери, заглянул в замочную скважину и, убедившись, что соседи спят, освещённые приглушённым светом ночника, максимально осторожно приоткрыл дверь и, не менее осторожно, насколько это было возможно при наличии костыля, проник в комнату. Соседи настолько уверовали в свою власть над несчастным инвалидом, что даже не удосужились закрыть дверь на ключ или шпингалет, тем самым недооценив опасность, исходящую от оскорблённого соседа. В полумраке тускло блеснуло лезвие ножа. Неожиданно мужчина открыл глаза и сразу же получил удар в шею, не успев ни испугаться, ни произнести последнего в своей жизни слова. Лезвие попало в аорту и кровь фонтаном брызнула на спящую женщину. От предсмертных хрипов и от заливающей всё вокруг крови женщина проснулась и, безумно вытаращив глаза, протяжно всхлипнула, потом, судорожно икая неотрывно стала смотреть на приближающегося Макара.
-Тсс!- приставил палец к губам Макар. Его зловещая тень, опирающаяся на костыль, с ножом в руке отражалась на противоположной стене комнаты могла свести с ума кого угодно. Мужчина ещё несколько раз дёрнулся и затих, а жена, словно загипнотизированная неотрывно смотрела на Макара с ножом и продолжала громко икать. Наконец она, словно очнувшись, торопливо зашептала - Не убивай, не убивай, миленький, я никому не скажу, не убивай, прошу тебя...Она неосознанно отодвигалась от мёртвого мужа, вжимаясь в стенку, словно стенка могла её каким-то образом спасти. Макар понимал, что неизбежное должно будет произойти, хотя он уже в этот момент не испытывал той ненависти к этой вздорной женщине, той дикой нечеловеческой ярости которую испытывал идя сюда, в эту комнату убивать - уже не было, оно исчезло, заменившись на чувство глубокого сожаления, осознания трагизма вновь случившегося с ним и с этими людьми, которые разбудили, вытянули из него эту всепоглощающую жестокость, которая уничтожит не только их, но и его Макара тоже. Всё это пронеслось в воспалённом мозгу Макара, на мгновение заставив его оцепенеть, от незнания, что делать дальше. Из замешательства его вывела женщина. Она вдруг опустилась на четвереньки и поползла к нему, к Макару, брезгливо, словно досадуя, оттолкнула от себя бездыханное тело мужа. Её забрызганная кровью сорочка задралась, оголив её мраморно-белые мясистые ляжки.
- Саша, Сашенька, - торопливо зашептала женщина, вдруг вспомнив его имя, - хочешь, давай займёмся любовью, я никому ничего не скажу. Мы его спрячем, - она коротко кивнула в сторону трупа. Его никто не найдёт, я тебе обещаю, - горячечно шептала женщина, приближаясь к Макару. И вдруг её глаза вспыхнули яростным светом, сузились, превратившись в две щёлочки, а сама она метнулась к краю кровати, намереваясь выдернуть из руки Макара костыль. Даже в этот страшный момент, перед лицом смерти, женщина попыталась спастись, пользуясь физическим недостатком Макара. И это обстоятельство окончательно решило исход дела. Макар, пребывающий в некоем ступоре, очнулся, инстинктивно коротко ударил женщину костылём по руке и сразу же обрушил руку с ножом на неё. Удар пришёлся в спину между лопаток. Смерть наступила мгновенно. И только теперь Макар почувствовал облегчение, несмотря на то, что рядом находились два трупа, в недавнем прошлом два живых человека, хотя и не лучшего качества, но всё же они были людьми. И всё же Макар сумел стряхнуть с себя груз вины, оправдав себя тем, что другого выхода у него не было. Успокоившись и обретя былое хладнокровие Макар обследовал квартиру. Он обошёл комнаты, принадлежащие соседям и присвоил себе массу полезных вещей, которые смогут помочь ему в дальнейшей жизни. Ему досталась довольно крупная наличность, хранящаяся в шифоньере под постельным бельём, две сберкнижки на предъявителя на крупную сумму денег, (по всей вероятности супруги копили деньги на машину или на загородный дом) ну и золочёная шкатулка предъявила вполне приличные драгоценности в виде колец, золотых цепочек и браслетов.
Дальнейшие действия Макара были просты и не отличались особой продуманностью. Уложив вещи и драгоценности в большую спортивную сумку, Макар выключил везде свет, вышел из квартиры и заперев её на ключ, осторожно спустился по ступенькам, помогая себе костылями. Добравшись до проезжей части дороги он долго ловил такси. Таксисты, видя одинокую фигуру инвалида с костылями, проезжали мимо, пока какой-то сердобольный водитель не пожалел Макара и не остановился возле него. И как оказалось, он не прогадал, потому что Макар заплатил ему двойную цену, чтобы тот довёз его до железнодорожного вокзала.
Поймали Макара только через год и осудили на десять лет. Вообще-то ему грозила расстрельная статья за двойное убийство с особой жестокостью, но хорошо потрудился адвокат, которого успел нанять Макар, заплатив ему неплохой гонорар. Суд принял во внимание сиротское прошлое Макара, его инвалидность и доведение до нервного срыва супругами инвалида. Адвокату удалось доказать состояние аффекта, в котором пребывал Макар, на момент совершения преступления. Они с Макаром сумели нарисовать некую драматическую ситуацию, по которой выходило, что супруги на протяжении длительного времени оскорбляли соседа и даже занимались рукоприкладством. В тот вечер, когда произошло убийство, Макар зашёл к ним с бутылкой вина, чтобы уладить тянувшийся тяжёлый конфликт, но супруги не поняли его намерений и принялись с новой силой унижать и оскорблять его. Затем сосед вытащил из прикроватной тумбочки нож и замахнулся на Макара, но Макар изловчился и пытаясь забрать нож у соседа, нечаянно полоснул его по горлу. Потом на него сзади накинулась жена соседа и стала душить его, и он из последних сил сбросил её с себя и ударил её в спину ножом. Правдоподобным в этом рассказе было только то обстоятельство, что нож, которым Макар убил супругов, на самом деле был их ножом, взятым Макаром на кухне из их кухонного стола, потому что у него не было хорошего ножа с прочным острым лезвием, ведь свой нож с откидным лезвием он оставил в руке старика в поезде.
Макар получил десять лет строгого режима и отправился отбывать срок за полярный круг. Как ни парадоксально, но именно находясь на зоне, он обрёл протез, очень качественный и удобный, о котором на свободе он мог только мечтать, как о несбыточном желании. Протез на самом деле был уникальным в своём роде, сделан он был в единственном экземпляре по чертежам одного умельца-арестанта.
К тому моменту, когда Макар был задержан и осуждён, прошло достаточно много времени и Юран, отсидев свой срок, освободился и вышел на свободу. Макар с запозданием по тюремным каналам узнал место отсидки Юрана, но "малява" уже не застала сидельца на зоне.

Юрка вернулся в свой родной город. Через какое-то непродолжительное время он устроился грузчиком в близлежащий магазин. Всё это время, не исключая и двух лет, проведённых в зоне, его не покидала мысль о чемодане и кейсе, покоящихся под деревом у железнодорожной насыпи в сибирской глухомани. Он понимал, что одному ему было бы сложно справиться с изъятием этого богатства и доставкой его домой. Поэтому после долгих раздумий, он решился посвятить в свою тайну Леннона.Его друзья продолжали жить вместе, хотя не удосужились узаконить свои отношения. Леннон продолжал заниматься музыкой. Во Дворце культуры был организован вокально-инструментальный ансамбль, которым руководил Леннон. Он сочинял музыку и песни и играл на нескольких музыкальных инструментах.
Полина, повзрослевшая и ещё более похорошевшая, окончила курсы парикмахеров и работала в Доме быта в парикмахерском салоне. Они поведали о трагической судьбе Макара, в деталях рассказав о двойном убийстве соседей и о причинах, приведших к трагедии. Теперь Юрке стало понятно, почему он не смог найти Макара в районе железнодорожной насыпи. В то же время его мучила досада, что ему не хватило терпения и прозорливости, внимательней обследовать прилегающую территорию тем осенним утром. Получалось, что шанс изменить судьбу Макара он упустил и теперь он может помочь ему только в том случае, если доберётся до спрятанных сокровищ, золото обратит в деньги и тогда сможет отсылать "грев" Макару в зону. Эта мысль взбодрила Юрку предполагаемым приключением, будущим наличием адреналина, а главное, возможностью освободиться от опостылевшей работы грузчика, обшарпанного магазина и вонючей магазинной подсобки, где ему приходилось коротать время в ожидании машин с продуктами.
В этот вечер, он, придя с работы, сунул приготовленную заранее бутылку водки в карман куртки, пошёл к Леннону. Дверь открыла Полина. Оказалось, что Леннон уехал на какой-то молодёжный фестиваль и приедет только через несколько дней. Юрка почувствовал себя неловко и хотел было, скромно извинившись, уйти. Но Полина придержала его за руку - Чего ты, Юр? Проходи, - она вдруг засмеялась, блеснув белозубой улыбкой и, видя нерешительность Юрки, добавила - Ты что, боишься меня?
- Никого я не боюсь, - потупился Юрка, - дело у меня к Леннону. Я же не знал, что он уехал.
- А ко мне никаких дел нет? - Полина опять засмеялась и Юрке показалось, что её глаза рассыпают горячие искры. Он вдруг понял, что его чувства к Полине никуда не делись за эти годы. Он ощутил, что его охватило страстное желание обладать этим молодым изящным телом, прикасаться губами к этим влекущим к себе и кружащим голову губам, за которыми так притягательно белеют жемчужные зубы. Юрка завис в космическом пространстве, а развеселившаяся Полина решительно втолкнула Юрку в квартиру, закрыв за ним дверь.
Вскоре они уже сидели за столом, на котором среди закуски стояла Юркина бутылка водки.У Юрки слегка кружилась голова, но не от выпитого, а от того, что рядом находилась та девушка, которую он, увидев однажды в подвале, несколько лет назад, влюбился безоглядно, будучи по существу ещё неискушённым мальчишкой. Долгое время Юрка гнал от себя мысли о Полине, считая себя недостойным её, к тому же она была на два года старше его, Юрки. А потом был короткий летний роман, продлившийся до отъезда Юрки с Макаром. Эти взаимные романтические чувства убедили его в мысли, что он что-то, да значит для Полины, и по возвращению из поездки, он мечтал продолжить ухаживания за ней с ещё большим желанием и настойчивостью. Однако возвращение было сродни  стремительному падению  и сильнейшему удару о грешную землю. Известие о том, что Полина предпочла его Леннону, не стало поводом ненавидеть девушку. Хотя ему было очень трудно смириться с мыслью, что Полина не принадлежит ему, но это не лишило его чувства любви к девушке. Потом была зона, где он много думал, многое переосмыслил. В том числе и о Полине и Ленноне. И вот сейчас, находясь с ней наедине, в комнате, освещённой неярким, приглушённым светом, он чувствовал непреодолимую тягу к ней. Юрка понимал, что желания его запретны, всё-таки Полина на данный момент принадлежала не ему, а его другу. И в то же время, какой-то чёртик внутри него шептал, что если бы не Леннон, Полина была бы с ним, что это Леннон разрушил их прежние, хотя и платонические, но всё же близкие отношения. А потом произошло то, что наверное, должно было неизбежно произойти. Юрка словно в странном сне увидел себя как бы со стороны. Как в замедленной киносъёмке он снимал с себя одежду, не отрывая взора от Полины, которая так же, излишне медленно стягивала с себя платье, подняв кверху руки, обнажая вначале стройные ноги, затем привлекательное гибкое тело. Непреодолимая сила кинула их в объятия друг друга. Полина была первой женщиной у Юрки. Их близость была яркой вспышкой в сознании молодого человека. Из-за своей неопытности и охватившей его всепоглощающей страсти он был излишне тороплив, но Полина умело, исподволь, направляла всю его неутомимую энергию Юрки в нужное русло. Через несколько минут Юрка лежал на спине, совершенно ошарашенный, опустошённый, чувствуя на своём плече приятную тяжесть её головы и лёгкую шелковистость разметавшихся волос. Он вдруг с изумлением и абсолютно ясно понял, что ни за что больше не расстанется с ней, что Леннон должен вернуть то, что принадлежало и принадлежит ему по праву. По праву взаимной любви. А что Полина его любит, он не сомневался - их неудержимо влекло друг к другу и их молодые, полные жизни тела требовали слияния и нежности.

Юрка решил рассказать Полине о чемодане и кейсе. Теперь, когда они стали близки, посвящение Леннона в тайну о богатстве не представлялось возможным. Юрка рассказал о золоте, утаив главное - убийство старика и напарника. Он представил эту историю как банальную кражу, не исключая неких нюансов. Из его рассказа выходило, что они с Макаром при помощи снотворного усыпили владельцев чемодана и кейса, потом спрыгнули с поезда. Дальнейшее было почти правдой, за исключением  лишь того, что Юрка, якобы, узнал о золоте в чемодане только тогда, когда нашёл чемодан у насыпи, который раскрылся от удара об землю.
Полина слушала Юрку, округлив глаза. - И что, всё это богатство столько времени бесхозно валяется под каким-то деревом?
- Так я же на зоне чалился, - оправдывался Юрка. - Вот и рассказываю тебе первой. Об этом больше никто не знает, даже Макар. Но он то должен знать, хоть ему ещё чалиться и чалиться. Откинется - разберёмся. Юрка помолчал полминуты, затем продолжил: - Я вот что думаю, Полин, может вместе съездим туда, откопаем клад, да как-нибудь пристроим золотишко? Один я вряд ли справлюсь - добавил он.
Полина ответила не раздумывая. Не даром же её нарекли "Пулей", потому что решения она принимала стремительно. - Конечно едем, Юр, на работе возьму отпуск. А ты место хорошо запомнил?
- Не только место, но и станцию помню, а чемодан с кейсом в нескольких километрах от неё. По железке пойдём, думаю не составит труда найти то место. Ориентиры я хорошо запомнил.

Макар "тянул" срок уже третий год. По причине своей инвалидности он был задействован на лёгкой, по зоновским понятиям, работе - заведовал библиотекой. Макар принадлежал к касте блатных. В этот статус он был посвящён ещё в свою первую ходку. Хотя по статусу Макар мог не работать в зоне, но по понятиям место заведующего библиотекой не нарушало воровских законов и не дискредитировало его как авторитетного бродягу. Жизнь в зоне протекала однообразно, но Макару было не привыкать, умение приспосабливаться он усвоил с малых сиротских лет. У него не было проблем, ни во взаимоотношениях с сидельцами, ни в отношениях с зоновским начальством. Поэтому он удивился, когда его вызвали на вахту к "куму"- майору Воронцову, так как не чувствовал за собой никаких косяков.
В кабинете "кума" он застал помимо хозяина кабинета, невзрачного на первый взгляд субъекта в цивильной одежде. Макар, вытянувшись, пустым голосом отчеканил фамилию, номер, статью, после чего вопросительно уставился на Воронцова. Майор, кивнув на незнакомца, сказал, что товарищ хочет с ним побеседовать и, как-то неловко, по стеночке обойдя Макара, выскользнул из кабинета. Незнакомец уселся за стол, на место Воронцова, опустил голову, дробно постучал пальцами по столу, как бы собираясь с мыслями. Затем поднял голову и в упор глянул в глаза Макару. Взгляд незнакомца не обещал ничего хорошего. Это Макар почувствовал нутром. Он знал такой взгляд. Так глядят люди наделённые властью, знающие силу своего положения, прекрасно понимающие, что именно от них зависит судьба человека, на которого они направили свой ястребиный взгляд. Макар невольно съёжился, хотя его мало чем можно было напугать. А следом за этим обезоруживающим взглядом незнакомец задал вопрос тихим вкрадчивым голосом, от которого у Макара пробежали мурашки по спине.
- Где золото заныкал, Макарушка?
- К-какое золото..? - неожиданно стал заикаться Макар, - В-вы о чём, г-гражданин начальник?
Незнакомец довольно улыбнулся. По-видимому, ему нравилось шокировать людей, задавая неожиданные вопросы. Макар понял, что этот человек знает всё, или почти всё. Ещё он понял, что этот человек обладает мёртвой хваткой и хватку эту он с этой минуты не ослабит ни на секунду. Мысли Макара лихорадочно заработали, ища выхода и не находили ни ответа, ни понимания, как вести себя в дальнейшем. А незнакомец, не давая ему опомниться, продолжал, выйдя из-за стола и вплотную подходя к Макару. - Только не думай юлить Макар, предыдущее двойное убийство тянет на "вышку"... За него снисхождения не будет, состояние аффекта больше не прокатит. Но ты же понимаешь, если наш интерес будет удовлетворён, то вопрос будет закрыт. Он помолчал, как бы давая Макару время собраться с мыслями, затем, вдруг повернувшись к Макару спиной, глухо произнёс: - Ты, Макар, даже не представляешь, в какое дерьмо ты вляпался и кому перешёл дорогу. Затем, вновь повернувшись и скрестив руки на груди, кивком предложил Макару присесть на стул у стола.
- Ну, рассказывай, облегчи душу, - проговорил он присаживаясь вновь на место Воронцова. Макару ничего не оставалось, как присесть на краешек стула.
- Я бы рад вам помочь, гражданин начальник, - начал он, осторожно подбирая слова, - но я не знаю где чемодан и кейс. Если вы всё знаете, то вам известно, что я, выпрыгнув из вагона, попал на железный штырь, а потом очнулся только в больничке. Чемодан и кейс я скинул перед прыжком и что с ними стало, не знаю. Может те люди, которые меня нашли, что-то знают? Потом коротко исподлобья глянув на незнакомца, продолжил: - А может это они заныкали, а вы меня как баклана разводите, гражданин начальник?
Незнакомец вновь задумчиво постучал пальцами по столу, - А кто тот паренёк, который был с тобой в купе? Где он сейчас? - уставился он выжидающе на Макара.
- А, пацан-то? Он вообще ни при чём, так, случайный попутчик. Я его почти и не помню уже на внешность, не говоря уж об остальном.
- Ну Макар, я же предупреждал - не юли. Нам известно, чем вы занимались в пути, помимо игры в карты, так что советую вспомнить всё о попутчике. Конечно, рано или поздно мы его вычислим и без твоей помощи, но тогда тебе нечего будет рассчитывать на нашу лояльность.
- Мне больше нечего вам сказать, - Макар опустил голову. Сделав свой выбор, он догадывался, что его ожидает в дальнейшем. Отсидеть срок спокойно теперь вряд ли удастся, а возможно дни или даже часы его уже сочтены. Но так же он понимал, что ни при каком раскладе не сдаст Юрку, пусть тот ещё и неопытный баклан, но он-то, Макар, авторитетный арестант, которому западло сдавать своих, даже если его собственной жизни будет угрожать смертельная опасность.
- Ну, что ж, Макар, от сотрудничества ты отказался, подписав тем самым себе окончательный приговор. Буду с тобой откровенен, с этой минуты твоя жизнь ничего уже не стоит. Ты будешь умолять, чтобы тебе позволили быстро умереть, но тебе придётся пройти все круги ада, прежде чем ты испустишь последний вздох. На невзрачном лице незнакомца не дрогнул ни один мускул, только в голосе ощущались металлические нотки, которых прежде не было.
В свою камеру Макар больше не вернулся. Последние часы  своей жизни он провёл в пресс хате, где его избивали и насиловали четверо беспредельщиков, сотрудничавших с администрацией, добиваясь от него признания о Юрке. Поздно ночью, когда шерстяные, притомившись, потеряли бдительность, Макар, весь изломанный, в кровоподтёках заполз под шконку. Его протез, на первый взгляд, был изготовлен при помощи пластика разной толщины, жёсткости и мягкости, был удобным и безопасным в обращении. Но Макар видел чертежи этого уникального протеза, поэтому знал, что внутри протеза есть металлические спицы, которые при необходимости могут послужить орудием убийства. Лезвие бритвы, которое часто бывает неотъемлемой частью любого сидельца, которое он может прятать в самых невероятных местах, не исключая и собственный рот, помогли Макару разрезать пластик и добраться до металлической спицы. Вытянув спицу и кое-как осмотрев будущее орудие убийства Макар остался доволен им, правда пришлось оторвать полоску ткани от робы, чтобы сделать подобие ручки в целях безопасности.  Лёжа под пыльной шконкой, Макар собирался с силами. Он не жалел, что его жизнь должна будет оборваться через несколько минут - главное, что он уходит из этой жизни не сломленным, что он не прогнулся и не стал подонком для своей братвы, для Юрки, которого он однажды увидел на речке, дерущегося с четырьмя подростками, вспомнил он и как Юрка спас его в поезде, плеснув горячий чай в лицо Хасану, который чуть было не задушил Макара. Таким образом выходило, что Юрка - Юран стал ему за это время как брат и по всему выходит, что ближе его у него больше никогда никого не будет.  Макар прислушался к сопению и храпу, доносившимся со шконок, осторожно выбрался из-под шконки, крепко зажав острую спицу в руке. Один из беспредельщиков, спящий на нижней шконке, лежал на спине, запрокинув голову, так, что его жирная шея, словно нарочно напрашивалась на макарову пику. На второй шконке беспредельщик спал, отвернувшись к стенке. Макар подумал о том, что успеет ли он заколоть двоих, (про себя иронично отметив, что вновь корячится двойная мокруха) прежде чем лишит себя жизни? Ещё он успел подумать, что тем двоим, на верхних шконках повезло и с этой мыслью всадил спицу в жирную шею, пробив её насквозь, вытащил и нанёс ещё один удар для  верности. Не теряя ни секунды, он развернулся на сто восемьдесят градусов и нанёс таких же два удара в шею, лежащему человеку на боку. Хрипы и стоны разорвали тишину камеры. Макар ещё успел насладиться болью своих мучителей и, услышав металлические звуки, голоса и шум за дверью, приставил окровавленную спицу к своему горлу, там, где находится артерия, сверху вниз нанёс смертельный удар.

На следующий день Юрка и Полина уже были в пути.  Это вынужденное путешествие превратилось для них в счастливейшее время. Они словно новобрачные отправившиеся в медовое путешествие, не расставались друг с другом ни на минуту. Юрка в эти несколько дней путешествия до значимой станции светился от радости и на каждой остановке  выскакивал из вагона, чтобы приобрести что-нибудь для Полины, желая увидеть её улыбку и сияющие глаза. Он врывался в вагон то с пакетом горячих пирожков, то с связкой вяленой или копчёной рыбы, то с огромным букетом цветов, купленным на привокзальной площади. Он видел неподдельную радость Полины и был от этого счастлив не менее её.
Так как время было летнее, то и путешествие приносило им только удовольствие. И всё же через несколько дней они достигли нужной им станции. Юрка помнил, что когда он в прошлый раз шёл вдоль насыпи к станции, он очень устал идти по острой щебёнке. Тогда он взобрался наверх, где проходили рельсы, он увидел, что с другой стороны внизу насыпи тянется вполне нормальная грунтовая дорога. Поэтому они вначале пошли по дороге в противоположном направлении от станции. Пройдя несколько километров, они вновь взобрались на насыпь и перейдя рельсы, спустились вниз.  Юрка немного нервничал, боясь, что что-то помешает ему отыскать ориентиры и клад, но он напрасно переживал. Вскоре он увидел именно то толстое обгорелое дерево, которое было прекрасным ориентиром на фоне других деревьев, похожих друг на друга, которых в этих местах было довольно много.
Единственное препятствие - колючий кустарник, их не особо смутил и они преодолели его почти не заметив, так им хотелось быстрее добраться до клада. Под деревом земля несколько просела и что было странным и удивительным, что кейс оказался  на поверхности, чуть припорошённый сухой землёй и рыжей листвой. Он лежал, вызывающе выделяясь чёрным  порыжевшим пластиком на кожаном коричневом чемодане. За эти годы, углубление, которое сделал Юрка, сделалось под воздействием природных изменений, неглубоким и почти вытолкнуло чемодан и кейс на поверхность. Стоило  случайному путнику сделать несколько шагов от насыпи и преодолеть кустарник, и он бы без сомнения натолкнулся бы на  чемодан и кейс. Но Юрка помнил, как он искал Макара, пробороздив насыпь туда и обратно, но так и не нашёл Макара, что уж говорить о спрятанных в этих неприятных, колючих кустах едва заметные вещи. Да и на поверхности они оказались по всей вероятности не сразу, а спустя длительное время. Тем не менее, стоило порадоваться, что они не опоздали и оказались здесь вовремя.
Вытащив чемодан из углубления и положив его на ровную поверхность, Юрка ножом вспорол кожаную обшивку чемодана. Золотые слитки притягательно блеснули в лучах солнца. Полина присев на корточки, с любопытством рассматривала золото, осторожно взяв его в руки. Юрка в это время протёр пластиковый кейс от грязи и налипшей листвы.
- А как ты его откроешь? - оторвала Полина взгляд от золотого слитка, - там же шифр.
Ещё на зоне мне один спец объяснял, что такие кейсы вскрыть - плёвое дело. Если я его правильно понял и ничего не напутаю, то надеюсь справлюсь с этой проблемой. Вот видишь, три колёсика с цифрами, - объяснял он Полине, - на этих колёсиках должны быть углубления. Он повертел колёсики и правда обнаружил углубления на всех трёх колёсиках.
- Так, теперь на две риски влево каждое колёсико, - бормотал он, - теперь должен быть щелчок. Странно, но эта комбинация на самом деле сработала. Замок, с которым возился Юрка, щёлкнул и открылся. Со вторым замком произошло то же самое и Юрка с нетерпением откинул пластиковую крышку... Внутри кейса лежало несколько пачек советских сторублёвок, а точнее - пять пачек, а рядом с ними несколько чёрных бархатных мешочков и если тоже быть точным их было тоже пять. Юрка развязал один  из них и осторожно высыпал часть содержимого на Полинину ладонь. В мешочке оказались огранённые бриллианты, которые засверкали, запереливались всеми цветами радуги в лучах летнего солнца.  Трудно было бы переоценить ощущение  радости и восторга, которые испытывали Юрка и Полина в этот момент. И опять, как несколько лет назад, нарастающий шум товарного поезда привёл в чувство реальности Юрку, точно так же он вернул к действительности Юрку и Полину сейчас. Они не спеша, осторожно, будто можно было как-то навредить золотым слиткам, сложили их в две спортивные сумки, чтобы распределить тяжесть поровну. Деньги и бриллианты сложили в Юркину сумку, прикреплённую на поясе, так было надёжней и безопасней. Теперь им не нужно было спешить домой, и они, сев в проходящий поезд проехали до Свердловска, чтобы остановиться в гостинице и провести несколько незабываемых дней в этом красивом городе.

Вернувшись в город, Юрка переселился к Полине. Родителей её уже не было в живых, и она, живя у Леннона, сдавала жильцам родительскую квартиру. Перед отъездом за золотом, она предупредила жильцов подыскать новое жильё, и когда они вернулись, в квартире уже никого не было. Разговор с Ленноном Юрка хотел взять на себя, но Полина изъявила желание решить этот вопрос с её участием. Она посчитала, что правильнее и честнее будет участие трёх сторон, когда каждый сможет высказаться, чтобы не осталось домыслов и недоговорённостей. Юрке было жалко Леннона, для которого факт расставания с Полиной будет неожиданным и болезненным, как когда-то и для него.
Леннон, приехав с фестиваля домой, застал записку от неё, которая мало что разъяснила. В записке Полина написала, что уезжает на несколько дней по делам.
Приехав домой, Полина и Юрка в этот же вечер нанесли визит Леннону. Юрка предполагал, что разговор будет не из лёгких, но что таким тяжёлым для всех троих, до конца предположить не мог.
Странно, но по имени Леннона из их компании никогда никто не называл, поэтому когда из уст Полины прозвучало имя Игорь, Юрка не сразу понял, что она обратилась к Леннону.
- Игорь, - неожиданно прозвучал её голос, - я виновата перед тобой, но я всё время любила Юру. Ты знал об этом, ну или чувствовал. Я знала, что ты любишь меня и решила дать тебе и себе шанс, но чуда не произошло. Прости меня, если сможешь, - последние слова ещё не растворились в пространстве, как уже прозвучал голос Юрки, обращённый к Леннону: - Леннон, прости. Так получается, что теперь я предлагаю тебе дать мне в морду... Я не хотел бы, чтобы мы расстались врагами. Ты был и будешь оставаться мне другом. Мы с Полиной сказали тебе всё честно, без подлянки. Тебе решать, как ко всему этому относиться.
Юрка видел перед собой бледное лицо Леннона с утончёнными чертами, которые в этот момент как бы резче обозначились, сам он худой и долговязый стал каким-то беззащитным, как раненая птица. Смотреть на него было очень тяжело и наступившая неловкая тишина послужила сигналом покинуть квартиру Леннона, но Леннон вдруг резко обернулся, взял из-за спины, стоящую в уголке гитару, перебрал несколько аккордов, затем опять поставил её за кресло, подошёл к серванту, открыл "бар" и поставил на стол  бутылку дорогого коньяка и бутылку вина. Появление на столе спиртного удивительным образом разрядило напряжённую обстановку. Наверное это было единственно правильным  решением в этой ситуации, которое принял Леннон.
- А мы заняли первое место на фестивале, - произнёс первую фразу после молчания Леннон. На столе появились бокалы и, Леннон, разливая коньяк и вино стал подробно рассказывать о том, как их ансамбль добился невероятного успеха. Полина незаметно включилась в разговор, как бы давая возможность Леннону отвлечься от тяжёлых мыслей.  Вскоре и Юрку отпустило напряжение и он выпив коньяка, почувствовал, что к нему возвращается былое расположение духа. Леннон что-то рассказывал, остроумно шутил, но Юрка, хотя и откликался на шутки, улыбался, но прекрасно понимал, что Леннон просто "держит марку". Самое главное для него - впереди, ведь Юрка помнил свою бессонную ночь, после того, как его поставили перед фактом.
Ушли они уже заполночь. Спиртное слегка вскружило им головы, они были расслаблены, говорили на какие-то глупые темы без возможности и желания заканчивать мысли и фразы, и только когда они все трое оказались в тесном пространстве прихожки, вновь наступила неловкая пауза. Юрка глянул на Леннона. Только что, минуту назад, хмельной Леннон, нёсший какую-то несусветную чушь, от которой они все прыскали со смеху, вдруг замер, вытянулся, глаза его заполнились такою невыносимой тоскою, что Юрка ощутил странную тревогу, подступившую к сердцу. Полина, по видимому, тоже уловила перемену в Ленноне, потому что внимательно посмотрела на него и поинтересовалась, как он себя чувствует. Надо отдать должное Леннону, он быстро справился с собой, наиграно улыбнулся, заверив, что с ним всё в порядке и как бы продолжая изображать лёгкость и шутливое расположение стал их настойчиво-шутливо выпроваживать, при этом очень крепко, почти до боли пожал Юрке руку.
А на следующее утро они узнали, что Леннона нашли в квартире застрелившимся. И только этим утром Юрка вспомнил, что ещё тогда, когда он приехал из Сибири, перед тем, как его посадили, он отдал пистолет ПМ Леннону на сохранение и забыл.
Он не вспомнил о нём даже тогда, когда им предстояло путешествие с Полиной за золотом, где пистолет пригодился бы как средство безопасности. Леннон выстрелил себе в висок утром. В момент выстрела по лестнице поднимался сосед - офицер запаса, которого насторожил знакомый звук. Он вызвал милицию. Прибывший наряд обнаружил тело Леннона, сидящего в кресле, выпавший из руки злополучный пистолет лежал рядом.
Обстоятельства смерти шокировали обоих - и Полину, и Юрку, но на Полину самоубийство Леннона отразилось гораздо сильнее. Она надолго замкнулась и винила во всём только себя. Хорошо ещё, что она не знала откуда у Леннона взялся пистолет, ведь он о нём никогда ничего не говорил. Юрка разумно промолчал, чтобы не усугублять ситуацию, тем более, что Леннону ничем уже нельзя было помочь. Полина даже не смогла заставить себя присутствовать на похоронах Леннона, впрочем это было правильно. Юрка, присутствовавший на погребении, слышал за спиной, недвусмысленные обвинения в адрес Полины и себя, произносимые таким образом соседями и знакомыми Леннона, чтобы это доносилось до слуха Юрки. Перед тем, как похоронили Леннона, был довольно неприятный момент для Юрки и Полины, когда их вызвали в следственный отдел для дачи показаний в качестве свидетелей. Леннон перед смертью оставил записку, в которой просил никого не винить в своей смерти. Факт ненасильственной смерти был установлен, но допрос произвёл удручающее, неприятное впечатление и оставил ощущение их вины, с присутствием которой им теперь придётся жить. Депрессия Полины обещала затянуться надолго, но последующие события, произошедшие в стране и начавшиеся изменения притупили чувство вины, а вскоре вообще кардинально изменили  жизнь не только огромной страны, но и их жизнь, и жизнь многих людей, населявших эту, некогда могучую и великую страну.

События в стране к этому времени начали меняться быстро и предсказуемо. Когда Юран вернулся из зоны, заканчивался горбачёвский процесс перестройки. В стране давно уже наметился кризис во многих производственных отраслях, в экономике, в политике и в других сферах. Все понимали, что Советский Союз семимильными шагами идёт к пропасти, но что могли сделать простые люди на местах, когда  правительство день ото дня подбрасывало такие ребусы, что приходилось только разводить руками. Болтовни было много и сверху, и снизу, но ничто уже не могло изменить ход истории. Ещё до развала системы начали закрываться, якобы, нерентабельные предприятия, выплёвывая на улицу рабочий люд. Стал интенсивно развиваться индивидуальный бизнес. Расплодилось огромное количество кооперативов, торговых точек, видеосалонов, в заброшенных бомбоубежищах, частных охранных фирм, сотрудниками которых были по большей части либо спортсмены, либо бывшие уголовники. В этот период Юран с Полиной, имея на руках приличную сумму денег, понимали, что эти деньги нужно вложить хоть в какую-то недвижимость, потому что жизнь менялась на глазах с большой скоростью. Они прежде всего приобрели на автомобильном рынке хоть и подержанную иномарку, но вполне рентабельную, которая соответствовала духу того времени. Так же они произвели "евроремонт" в Полининой квартире, мода на который росла с каждым днём. Так же они выкинули из квартиры всю рухлядь, которую когда-то приобретали родители и заменили на современную мебель и функциональную аппаратуру. Полина ушла из салона парикмахерской в Доме Быта, арендовала просторное светлое помещение в центре города и открыла свой "Салон красоты". Казалось, что они начали встраиваться в новую жизнь. То обстоятельство, что золото и бриллианты пока лежали в квартире на антресолях без движения, ни о чём не говорило. Юран понимал, что хотя и время пришло смутное и есть перспективы выгодно "пристроить брюлики", он не хотел спешить, потому как именно это смутное время и не внушало доверия, так как не было уверенности в устойчивости финансовой системы. Он оказался прав. Зимой девяносто первого перестал существовать Советский Союз. Страна или вернее то, что от неё осталось, была ввергнута в хаос и превратилась в большую барахолку, в разворошённый улей.  Благодаря Полининому "Салону красоты" они сумели продержаться на плаву самое трудное время. Вскоре выяснилось, что  Полина забеременела и Юрка, который всё это время сидел дома или пропадал в гараже, понял, что пришло время найти какой-то источник финансирования, так как остатки денег сгорели в деноминации. Конечно же речь не шла об устройстве на официальную,государственную работу, так как сплошь и рядом шло сокращение и процветала безработица. Но и в частный бизнес Юран не собирался наниматься, считая этот путь не достойным его. В этот период актуальным становилось такое явление, как "крышевание", а если использовать иностранный слэнг, это звучало как "рэкет". Поэтому Юран вскоре влился в одну из группировок, расплодившихся в городе как грибы. Это был тот самый момент естественного отбора, когда одни группировки уничтожали конкурентов, другие наоборот объединялись, чтобы дать отпор тем, кто перешёл им дорогу, или имеет виды на их сферы деятельности. В группировке, к которой примкнул Юран, было много его бывших друзей-подельников, которых объединял когда-то Макар. Здесь были и Ёж, и Фара, и Уксус, и Конь, а возглавлял группировку Мотя, успевший отмотать два срока, тот самый Мотя, с которым они вместе обчищали карманы выпивох, добиравшихся домой из питейных заведений. Нынешний Мотя отдалённо напоминал того невзрачного подростка с длинными пегими волосами и впалой, неразвитой грудью и мускулатурой. Теперь это был атлетически сложенный молодой человек, в спортивном костюме "Адидас", с короткой стрижкой и маленькими острыми глазками под тёмными бровями. Хотя особого интеллекта у Моти не наблюдалось, всё же он прослыл человеком удачливым, с достаточно жёстким характером. Конечно же и Юрка, и Фара, и Ёж, и Уксус, и Конь обрели в группировке статус "бригадиров", так как Мотя подбирал в свой ближний круг людей верных, проверенных. Так как  Моте принадлежала довольно обширная территория в городе, то деньги за "крышевание" лились нескончаемым потоком.

 И так, Юрка занял свою нишу в этой сложной  системе под названием "новая жизнь" и стал заниматься делами, от которых нормальному человеку было бы неуютно и   противно, но Юрка долгие годы вращался в этой среде и ему такие же люди, как и он сам, с криминальным прошлым, дерзкие, отчаянные, с негативными привычками, были ближе, чем рафинированные, умные, добропорядочные интеллигентные и законопослушные граждане. В последнее время его беспокоило настроение, в котором пребывала Полина, хотя беременность её была ещё лишь в начальной стадии.
Полина явно тяготилась своим положением. Она не стремилась стать матерью, хотя любя Юрку, прекрасно понимала, что появление ребёнка несомненно обрадует его и укрепит их и без того крепкие отношения. С юных лет Полина привыкла вращаться в мужском коллективе, где снискала уважение, а порой и восхищение некими качествами, которым могли позавидовать представители мужского пола. Полина, например, с ранних лет имела интерес к технике и для неё было важно знать и представлять, как работает двигатель, что происходит внутри него во время движения транспорта, в чём различие между теми или иными марками двигателей и так далее. Она лихо гоняла на мотоциклах, наравне с пацанами занималась спортом, но самым любимым её увлечением была стендовая стрельба. Исходя из этого она довольно хорошо разбиралась в оружии. Она комфортно чувствовала себя в мужской среде, но и с девчонками у неё всегда неплохо складывались отношения, только вот с ними ей чаще было скучно, поэтому близких подруг она не имела.
Взрослея, Полина стала меняться внешне, превращаясь из дерзкой пацанки в красивую девушку с изящными формами. Внешне Полина поменялась, но внутри оставалась той же пацанкой которую привлекает риск и приключения. Её очень расстраивало, что Юрка теперь почти сутками пропадал где-то, хотя Юрка не скрывал от нё, что его нынешняя жизнь состоит из выбивания денег с бизнесменов, из "стрелок" между группировками и разборками разной сложности. Иногда Юрка брал её с собой, в чей-нибудь особняк, принадлежащий участнику группировки, чтобы отметить какую-нибудь значимую дату, но на этих вечеринках она явно скучала. Ей хотелось энергичных действий, поучаствовать в какой-нибудь заварушке, разборке, где витает напряжение и опасность. Вначале Юрка оберегал её от всякого рода дел, которые на первый взгляд были безобидными, без явного нарушения закона, но это только на первый взгляд, на самом же деле именно здесь Юрка начал придумывать и проворачивать свои первые шулерские схемы, которые приносили неплохой доход, или работали на перспективу. Однажды он поделился  своими мыслями относительно одной из схем, которую он намеревался провернуть, с Полиной, которая рьяно ухватилась за Юркину задумку и, вдруг перед Юркой открылась ещё одна уникальная грань Полины - стратегическое мышление. Её настолько увлекло то, чем занимался Юран, что вскоре она стала его лучшей помощницей, так сказать начальником его штаба. Юрка даже немного успокоился относительно Полины, она теперь была по большей части занята интересными делами, которые не были опасными. А он помимо своих авантюристических придумок, "делал" деньги выбивая их из новоиспечённых бизнесменов, которые по большей части разорялись от таких "наездов братвы", потому что  деньги они порой должны были платить всем, кто стремительно появлялся как чёрт из табакерки, и приставлял дуло пистолета к виску,а за первой партией экспроприаторов, могла появиться - вторая, третья и так далее. Это говорило лишь о том, что не было порядка в городе. Одна и та же территория могла по нескольку раз переходить их рук в руки. За городом на пустырях, на заброшенных фабриках, происходили разборки, часто со смертельным исходом, так как эти  банды были снабжены всякими видами оружия. Любое орудие убийства теперь можно было при желании и наличии денег купить на рынках города.
Весь этот беспредел будоражил и администрацию города, и правоохранительные органы, простых граждан города и района, да и самих участников бандитских группировок. По всей вероятности требовалось каким-то образом урегулировать, как-то примирить противоборствующие стороны. Мечта администрации и правоохранительных органов вообще состояла в том, чтобы количество группировок сокращалось бы до минимума, и для этого предпринимались любые способы, вплоть до внедрения своих людей под прикрытием в банды, чтобы провоцировать и сталкивать бандитов лбами, чтобы, пусть и таким жестоким способом, но происходило уничтожение группировок. И это стало происходить всё чаще и чаще, когда банды вызывали друг друга на так называемые "стрелки", где происходило взаимное уничтожение противников из всех видов стрелкового оружия. Как правило, правоохранительные органы приезжали на место столкновения, когда можно было без труда арестовывать оставшихся в живых, а "труповозке" доставалась работа по вывозу погибших.
В какой-то момент в городе, в результате этих жёстких действий самоуничтожения, остались две довольно крупные группировки, которые сумели выжить по причине умелого лавирования, когда они принимали сторону одной группировки, но резко переходили на сторону противника, когда видели, что противник побеждает. Затем, влившись в группировку которая победила, убирали вожаков и бригадиров, пополняли свою банду так называемыми "торпедами", которые становились участниками теперь уже их банды.
Таким образом, в результате естественного отбора осталось две крупные группировки. Одна из них "Горьковская"- по названию одной из улиц, большинство участников были как раз выходцами из этой улицы. Именно участником этой группировки  был и Юран. Тот факт, что группировка не только выжила, но и окрепла, говорил о том, что у Моти были толковые помощники в образе Юрана, Ежа, Фары и ещё нескольких бригадиров, которые выросли на улице Горького и впитали дух криминального братства с детских лет. Вторая группировка, выжившая в результате смертельных противостояний, принадлежала чеченскому авторитету Темирбеку. Выходцы с кавказа были основным костяком этой группировки. Многие молодые люди, жившие некогда в своих республиках, при распаде Советского Союза, оказались ввергнуты в беспросветную нищету, в неопределённость и бесперспективность жизни, как и многие другие представители разных национальностей бывшего Советского Союза. Поэтому, под воздействием политических и экономических изменений начала меняться и миграционная обстановка. Люди, совершившие преступления в своих республиках, подавались в бега и нередко находили своё место в подобных преступных сообществах. Кто-то, отсидев срок, не уезжал к себе на родину, а вступал в ряды преступных группировок, там, куда забрасывала его судьба после освобождения.
Темирбек был чеченцем лет тридцати отроду. Слыл он человеком властным, хитрым, изворотливым. Он, как и Мотя, сумел не только сохранить свою группировку, но и приобрёл новые территории, на которые распространилось его влияние. Во время войны группировок Темирбек и Мотя не раз встречались, не афишируя что между ними есть некие договорённости. А договорились они между собой негласно помогать друг другу, любыми способами содействуя уничтожению враждебных им группировок. До бандитских войн их интересы не пересекались, но после того, как в городе остались две мощные группировки, им пришлось поделить территории, в результате чего не удалось избежать некоторых противоречий и несогласованностей. Некоторое время Мотя и Темирбек терпели друг друга, стараясь любыми способами сглаживать противоречия, хотя каждому из них было понятно, что рано или поздно им придётся столкнуться в смертельной схватке и здесь победит самый хитрый, который станет полноценным хозяином города и района.
Первым вступил на тропу войны Темирбек. На одной из встреч, организованной между ним и Мотей в ресторане во время совместного ужина и одновременно делового разговора, он затаил обиду на Мотю, потому что тот дал понять кавказцу, что они здесь люди пришлые, в отличие от них настоящих хозяев этих земель.
- Вот тебе, Темирбек, разве важно как жили люди здесь пятьдесят - сто лет назад? Тебе, наверное, неважно и то, как будут здешние люди жить в будущем. Твой дом - Кавказ. Что тебя держит здесь, Темирбек?
Темирбек скрыл своё уязвлённое самолюбие за короткой усмешкой - Человек, человеку друг, товарищ и брат...А, Мотя, или я не прав? Весь мир наш общий дом. Все мы дети аллаха.
- Всё верно, Темирбек, да только я знаю много русских, которые были изгнаны из бывших республик, в которых они жили долгие годы. Изгнаны, это в лучшем случае, и заметь, не по воле аллаха. Почему-то там не считают, что весь мир наш общий дом.
Странно было слышать эти слова от Моти, человека малообразованного и ничего не смыслящего в политике. Темирбек из этого разговора понял, что Мотя далеко не прост, как кажется и впереди его и его группировку могут ждать большие сложности. Поэтому он принял решение убрать Мотю физически.
Как правило, в те годы у каждой группировки были объекты, которые являлись как бы их коллективной собственностью. В этот перечень входили сауны, спортзалы и спорткомплексы, рестораны и гостиницы, где бойцы могли "оттянуться" по полной после трудов праведных по отжиманию денежных средств у бизнесменов. У Горьковских  большой популярностью пользовался ресторан "Кристалл". Там была хорошая, сытная кухня, живой музыкальный ансамбль, солисты которого могли исполнить на заказ любую песню или музыкальную композицию. Ресторан любил посещать Мотя. Обычно после сытной еды и возлияний он уединялся с парой подружек в номере гостиницы, находящейся в этом здании над рестораном.
Вначале Темирбек хотел подложить взрывное устройство в номер гостиницы, но Мотя никогда не проводил время в одном и том же номере, а занимал номер без согласования с администрацией, просто по наитию. Поэтому Темирбек отказался от затеи минирования номера. Заминировать столик в ресторане было проще, но при взрыве была большая вероятность, что пострадает большое количество людей. Но разве это могло остановить Темирбека на пути к достижению своей цели?
У Моти, помимо его давних корешей - Юрана, Фары, Ежа, Коня и Уксуса были и другие братки, которые входили в его ближний круг. Был среди них и человек с "погонялом" Квазимодо. Они с Мотей "тянули" один из сроков, вместе "откинулись" и вместе приехали в родной город Моти, где и начали осваивать новую жизнь. У Квазимодо было полностью изуродована одна часть лица. Если закрыть изуродованную часть лица, то можно было увидеть красивое лицо с тонкими чертами, дугообразной чёрной бровью, выразительным, каким-то по-лошадиному красивым карим глазом с чёрной бахромой ресниц. Вторая часть лица была исполосована в хаотичном беспорядке белёсыми рубцами отвратительных шрамов, на фоне которых  выделялся словно случайно прилепленный глазной белок с карим зрачком, живущий среди этих рубцов своей отдельной жизнью.
Квазимодо, по сути, был правой рукой Моти и все видели, что Мотя доверяет ему порой то, чего не мог бы доверить никому другому. Кроме того, что они отбывали вместе срок, о Квазимодо ничего больше не было известно.
Но вот часть жизни Квазимодо была известна как ни странно - Темирбеку. Однажды он обратил внимание на странного изуродованного человека из группировки Моти. Он назначил встречу  Квазимодо, сумев обосновать её необходимость. Они встретились, где выяснилось, что Квазимодо есть никто иной, как земляк Темирбека, и не только земляк, но и давно пропавший без вести его друг, который по вине Темирбека получил лицевые травмы.
Это произошло давно, когда Темирбек и Мусса были ещё тринадцатилетними мальчишками. Их аул был расположен в горах. Дорога, ведущая из города, проходя через аул не заканчивалась, а пролегала дальше в другие аулы. Где-то в той стороне, куда убегала дорожная лента находилась воинская часть. Этот вывод мальчишки сделали, видя как часто в ту строну ездят военные машины. Машины проезжали колоннами, но были и такие, которые проезжали по две или даже по одной. Кому пришла в голову идея проникнуть в движущуюся машину и добыть оружие (желательно пистолеты), уже сложно определить. Но уже спустя пару часов после озарения этой мысли они сидели в засаде на повороте дороги, которая в этом месте замедляла движение машин, так как начинался участок с крутым подъёмом. Движущуюся военную машину с крытым брезентовым кузовом они увидели заранее, с высоты скалистой площадки на "Орлиной горе" и, быстро спустившись вниз, заняли место в удобной засаде. В проехавшую машину ловко проник Мусса. Темирбек  стараясь не попасть в обзор зеркал заднего вида, некоторое время преследовал машину, пока появившийся из-под брезента Мусса не вытолкнул на верх ящик зелёного цвета. Темирбек принял тяжёлый груз и с ловкостью снежного барса исчез среди серых скал.
Разочарованию их не было предела, когда они, открыв ящик, обнаружили в нём брикеты толовых шашек и упаковки с бикфордовым шнуром. Какую пользу можно извлечь из этого приобретения они не знали, но решили посмотреть, какой эффект произведёт взрыв толовой шашки. Они спрятали ящик в одном из углублений среди скал, взяв одну толовую шашку и отрезок бикфордова шнура, отправились в горы. Удалившись на приличное расстояние от аула они на небольшой полянке положили шашку с вставленным в неё бикфордовым шнуром, подожгли и удалились на безопасное расстояние. Произошедший взрыв их не вдохновил, так как эффекта не было никакого. Поэтому, немного подумав, они решили поместить шашку в металлическую оболочку, чтобы увидеть разницу между просто взрывом шашки и взрывом, который может принести разрушительную силу. На кузнице у кузнеца Юсупа они нашли покорёженный металлический сосуд, бывший раньше кувшином для воды, ушли опять в горы, взяв ещё один брикет толовой шашки. В этот раз что-то пошло не так. Поставили на поляне  кувшин, начинённый толом, в горловину вставили бикфордов шнур, при помощи камня смяли железо, чтобы металл обжимал плотно бикфордов шнур. После этого подожгли шнур и спрятались за камнями. На этот раз им показалось, что времени прошло много, а взрыва всё не было. И вдруг Темирбек, который имел  влияние лидера на Муссу, кивнув в сторону бомбы, коротко приказал  Муссе - Проверь! Мусса, привыкший беспрекословно подчиняться Темирбеку, не успел даже оценить меру опасности, уже летел туда, где по какой-то причине произошла задержка взрыва. Он склонился над кувшином и едва-едва прикоснулся к тлеющему шнуру, как произошёл взрыв. Мусса интуитивно успел повернуть лицо чуть вправо, поэтому вся металлическая часть горловины врезалась ему в левую часть лица, разрывая кожу, мышцы, лицевые кости, удивительным образом почти не повредив левого глаза.
Мусса был сиротой. Его воспитывал дедушка, который уже был в преклонных годах. Родители Муссы погибли. Вначале отец попал  в горах под камнепад, а чуть позже мать, ещё не старая женщина заболела и вскоре умерла в больнице в городе, куда её увезла медицинская машина с красным крестом.
Когда произошёл этот несчастный случай с Муссой, его тоже увезли в городскую больницу. Но случай был так неординарен и сложен, что в обычной районной больнице ничего сделать не могли. Вскоре Мусса оказался в республиканской клинике, а ещё через какое-то время в клинике союзного значения, где нейрохирурги практиковали  лечение сложных лицевых травм.
Мусса несколько лет провёл в клинике. За это время он настолько хорошо выучил русский язык, что разговаривал на русском языке почти без акцента. Да и способ мышления, привычки, присущие горцам, он тоже по большей части утратил. На всём протяжении его нахождения в клинике с ним и с другими, такими же пациентами занимались учителя по индивидуальной программе. К восемнадцати годам ему выдали документы о среднем образовании, паспорт на имя Муссы Залимханова, уроженца чеченской республики, и бесплатный  билет на поезд, следующий в чеченскую республику. Мусса, глядя в зеркало, понимал, что врачи сделали всё что могли. Операции дали возможность восстановить лицевые нервы, восстановить мышцы и кровообращение, кроме полноценной мимики и кожных покровов. На Муссу в зеркало смотрели два человека, диаметрально противоположных друг другу - справа красивый, даже излишне красивый облик молодого человека. Слева - застывший рисунок страшной неподвижной, мёртвой маски, который кроме испуга вызывал сразу же чувство жалости.
Мусса рано привык к своему уродству и научился использовать его в свою пользу.
Помимо врождённой энергии, присущей людям кавказской национальности, Мусса впитал в себя и славянское хладнокровие, что породило в нём некий сплав, дающий ему некоторые преимущества для дальнейшей жизни. Но уже через пару лет самостоятельной жизни он оказался в местах, не столь отдалённых. Он банально связался, как говорится, с плохой компанией, которая занималась грабежами и разбоем. Получив свой пятерик, он поехал отбывать свой первый срок на Колыму. Потом был второй срок, где он встретился с Мотей. Вскоре они стали корешами, так как их связывали  приблизительно схожие понятия и желания.   
Встреча с Темирбеком внесла во внутренний мир Муссы - Квазимодо массу размышлений и эмоций. С одной стороны он вспомнил свои корни, вспомнил детскую дружбу с Темирбеком, которая не ограничивалась несчастным случаем, произошедшим в горах, вспомнились и счастливые моменты той жизни, когда были живы отец, мать, дедушка. Но так же он понимал, что отныне он живёт другой жизнью и Темирбек, по сути, является если и не врагом, то всё же человеком из противоположного лагеря. Темирбек же воспринял их встречу, как невероятную удачу. Теперь в Мотиной банде есть свой человек,(а что Мусса ему предан, как и в детстве, Темирбек не сомневался)и теперь Темирбек будет знать о каждом шаге Моти, ведь помимо всего прочего, Мусса является доверенным лицом  Моти. Поэтому при следующей встрече с Муссой, Темирбек попросил, а если быть точным - приказал, чтобы Мусса сам организовал столик для Моти в ресторане, и который он, Мусса и заминирует. Взамен Темирбек обещал Муссе приличную сумму денег и место кунака в его банде.
- Ты будешь пользоваться несравнимым уважением, Мусса, среди настоящих джигитов. Скоро мы начнём повсюду уничтожать неверных и твоё место среди нас - мусульман, а не среди этого сброда неверных.
Выбор Муссы был нелёгким. С одной стороны - его прошлое в лице Темирбека, осознание, что он принадлежит гордому народу горцев Кавказа, говорило ему, что он должен вспомнить свои корни и влиться в банду Темирбека. С другой стороны - он понимал, что для того, чтобы стать среди горцев своим, ему нужно доказать это, убив их врага и своего друга Мотю. К Моте он относился хотя и без сантиментов, но ему был симпатичен этот простоватый на вид русский, который по-человечески обладал доброй душой и не смотря на уродство Муссы, отнёсся к нему с пониманием и уважением. Взяв Муссу под своё покровительство, Мотя прекрасно понимал, что такой человек как Мусса может в будущем очень пригодиться в качестве друга, единомышленника, телохранителя.
После долгих раздумий Мусса решил произвести имитацию покушения. Он нашёл без оболочное взрывное устройство, которое при приведении в действие наделает много шума, но травмы  сможет нанести только от разлетающейся посуды, в крайнем случае от обломков стола, если будут таковые.
О том, что Мотя собрался в ресторан он узнал за пару часов до его посещения. Хотя в обязанности Муссы не входило заранее предупреждать администрацию ресторана, что их посетит Мотя, всё таки это происходило довольно регулярно. Часто Мусса выбирал столик, исходя из того, с какой целью они посещали ресторан. Это могла быть деловая встреча, тогда место он старался выбрать подальше от эстрады, чаще в отдельном кабинете, а если они намеревались просто весело провести время, столик заказывался поближе к центру или к эстраде, чтобы быть в центре ресторанного веселья.
Так как в этот раз Мотя намеревался провести деловой ужин с одним  довольно важным бизнесменом, Муссе это было как нельзя кстати. Трудно будет определить на кого было совершено покушение, а значит в таком раскладе, вряд ли кто-то заподозрит в чём-то Муссу.
Мусса приехал в ресторан, прошёл в зал, поприветствовал метрдотеля, сообщив ему, чтобы готовились к приезду Моти, а сам пошёл в зал, делая вид, что выбирает столик. Конечно же он решил заранее выбрать столик, находящийся в кабинете, и не долго думая, прикрепил пластиковую коробочку к низу столешницы. Отошёл, окинул взглядом со всех сторон, убедился, что ничего не видно и вновь подошёл к метрдотелю, показав место сервировки для гостей.
Мотя вошёл в зал ресторана вместе с человеком лет пятидесяти, одетым  по-европейски, с чёрной бабочкой, из верхнего кармана серого пиджака выглядывал уголок шёлкового платка. Вместе с ним был ещё один человек, довольно пожилой, в чёрном костюме и белой рубашке с галстуком. Скорее всего это был или юрист бизнесмена, или бухгалтер. Мотя одет был поскромнее, но всё же с претензией на деловой стиль. С Мотей был молодой человек, который появился в банде недавно и которому дали кличку "Робот". Как-то в разговоре Юрана с Мотей, Юраном была брошена реплика, мол ну подчиним мы город себе, а дальше что? На что Мотя не задумываясь ответил - Что, что, будем и дальше бабки стричь. А что не так, Юран?
- Да всё не так, Мотя. Бабки не стричь надо, а самим их делать. То, есть создавать свой бизнес. Не будешь же ты в пятьдесят лет продолжать быть гопником, отжимать у людей бабки.
Этот разговор запал в душу Моти и он стал интересоваться видами бизнеса и экономикой. А потом появился в банде этот молодой человек, как оказалось  получивший высшее экономическое образование и стал что-то вроде консультанта у Моти по экономическим вопросам. Вот и сегодня они прибыли на встречу вдвоём.
Метрдотель проводил их в кабинет, убедился, что стол накрыт, поинтересовался у Моти, будут ли ещё какие-нибудь пожелания и, получив отрицательный ответ, удалился. Мусса не стал отсвечивать своим уродливым лицом, дабы не напугать гостей, а стал дефилировать в районе барной стойки. Взрывное устройство приводилось в действие при помощи радиоуправления, которое действовало в радиусе ста - ста пятидесяти метров. Мусса в конце концов присел за барную стойку, заказал себе скотч, чтобы унять нервную дрожь, неторопливо выпил порцию, посидел ещё пару минут и решительно нажал на кнопку в кармане. Раздался хлопок в районе кабинок. Хлопок был негромкий и если бы не звон бьющейся посуды и человеческое голосовое возмущение, не все обратили бы внимание на то, что в стенах ресторана произошёл взрыв. Мусса и ещё несколько человек из ресторанной обслуги кинулись в сторону кабинок, над одной из которых в воздух поднималось сизое облако.
Первое, что отметил Мусса, это то, что все в кабинке были живы, что несомненно  порадовало его. Когда первое впечатление тревоги и страха прошло, Муссе стало нестерпимо смешно от того, что натворило взрывное устройство. И Мотя и его гости были с головы до ног не просто чуть запачканы едой, они были просто вываляны в изысканной до взрыва пище. Еда буквально толстым разноцветным слоем растекалась по лицам и одежде, посуда при взрыве раскололась и осколки разлетелись во все стороны, рискуя нанести опасные травмы, но кажется всё обошлось. Мотя и гости постепенно приходили в себя. Мотя, выкатив от возмущения глаза на Муссу, орал благим матом, вопрошал, что это было и почему Мусса допустил это? Мусса изображая испуг, отчаянно оправдывался, утверждая, что всё было в порядке и что он всё проверял буквально за несколько минут до Мотиного приезда.
Позже, обсуждая с бригадирами случившееся, они терялись в догадках, кто совершил покушение и на кого? Если это был Темирбек, то покушение было направлено на Мотю, а если покушение было подготовлено против бизнесмена, Мотиного гостя, то о подозреваемых должен думать сам бизнесмен, сообщив при этом Моте, чтобы наказать тех, кто подверг такому риску главаря Горьковской группировки.
Спустя какое-то время бизнесмен убедил Мотю, что у него врагов нет и, по всей вероятности, покушение было организовано против Моти. Моте ничего другого не оставалось, как начать подготовку к решающей войне с Темирбеком.

В один из дней Мотя пригласил на шашлыки всех тех, кто считался людьми, входящими в круг приближённых. Гости прибывали с жёнами или с подругами. Многие были уже не первый год знакомы, другие - наоборот виделись впервые. Мотя недавно закончил строительство и отделку своего загородного особняка. Это было время, когда начало меняться отношение к жизни "по понятиям". И если раньше представителям криминального мира нельзя было публично пользоваться роскошью и всевозможными благами, не вступать в сотрудничество с гражданской администрацией и правоохранительными органами, то теперь это "табу" стало претерпевать изменения. Криминалу в целях выгоды стало  "не западло" идти на сотрудничество или же подкупать, а по понятиям "прикармливать" представителей различных структур, от которых зависело решение многих насущных вопросов. Поэтому таким людям - авторитетам в блатном мире, каким являлся Мотя, этот трёхэтажный особняк с обширным участком с садом, бассейном и гаражом на десяток машин, служил примером престижа и уважения для людей, которые входили в состав мощной криминальной группировки. Только - только стали входить в моду такие званые вечера, некое подражание голливудским раутам, где на лужайке возле дома бродили гости, а вышколенные слуги сновали между ними с закусками и выпивкой.
Юран и Полина, находясь среди гостей договорились, что на время вечера могут не опекать плотно друг друга, чтобы не мешать общению с гостями, а если потребуется, то телефон известит о необходимости встретиться. Через некоторое время Юран уже был в компании старых друзей, с которыми его связывали некоторые моменты его жизни.
В это же время к Полине, сидящей в тени какого-то фруктового дерева, то ли груши, то ли абрикоса, подошёл Мотя. Он ещё раз поприветствовал Полину и присел рядом, недвусмысленно дав понять, что у него есть разговор к Полине. Скамейка, на которой они сидели находилась на углу дома. Такая же вторая резная скамейка находилась на другом краю дома, а обе они входили в некую дизайнерскую задумку, как симметричный дизайнерский проект, состоящий из нескольких приусадебных предметов.
После нескольких мало значащих фраз, Мотя вдруг спросил Полину, давно ли она брала в руки оружие? Полина насторожилась. Она была в курсе всего того, что происходило в последнее время и в городе, и в жизни группировки, знала о сложностях взаимоотношений с группировкой Темирбека. Так же Юран рассказывал ей о желании Моти расправиться с Темирбеком, иначе Темирбек расправится с ним.
Полина почувствовала в вопросе Моти необходимость привлечь её к ответственному заданию, справиться с которым сможет только она - Пуля, ведь недаром она когда-то получила это прозвище, удивляя своих товарищей непревзойдённой меткостью и умением владеть стрелковым оружием. Она сказала Моте, что владение оружием это как езда на велосипеде - научившись раз, уже не разучишься никогда.
Разговаривая они даже не подозревали, что всего в пяти метрах от них, за углом дома притаился Мусса, который внимательно слушал разговор Моти и Полины.
Мотя сообщил Полине, что намеревается устранить физически Темирбека, и он хотел предложить Полине эту сложную миссию. Полина без каких-либо колебаний согласилась, уверив Мотю, что сможет справиться с этой задачей. Единственное условие которое она выдвинула, это чтобы Юран ничего не знал о её задании. Мотя согласился, хотя и понимал, что когда Юран узнает какому риску подвергалась Полина, а он, Мотя не сообщил об этом Юрану, скандала не избежать. Но потом он решил, что когда Темирбек будет мёртв, Юран умерит свой гнев, ведь победителей не судят. После того, как Полина согласилась на предложение Моти, они стали обсуждать детали.

Полина приехала к заброшенной обогатительной фабрике на мотоцикле рано-рано утром, когда ночной сумрак стал недавно растворяться, проявляя при этом словно фотографию корпуса бывшей фабрики. Мотоцикл Полина оставила метров за триста от фабрики, прислонив его к одному из деревьев на пустыре. С Мотей они договорились, что винтовка с прицелом будет находиться в условленном месте на чердаке здания, которое раньше являлось зданием фабричной администрации. За день до этого, Полина приезжала уже сюда, чтобы убедиться, что всё о чём они договаривались с Мотей - выполнено. Сегодня, как и в прошлый раз, Полина бесшумно прокралась к бывшему административному корпусу и проскользнула в чёрный проём двери. Поднимаясь по захламлённой мусором лестнице, ей показалось, что где-то вверху произошло какое-то едва уловимое движение. - Может кошки бродят или даже птицы залетают, ведь многие стёкла давно побиты, - пришло Полине в голову. Преодолев четыре этажа, она поднялась на чердак. В нише под досками по-прежнему лежала винтовка. Полина проверила наличие патронов - всё было в порядке. Полина должна была, расположившись в проёме чердака, дождаться когда на стрелку приедут группировки. Её задача состояла в том, чтобы определив Темирбека, выстрелить в него по сигналу Моти. Сигнал заключался в прикосновении Мотей руки к козырьку бейсболки. После того, как будет произведён выстрел и Темирбек будет убит, Мотя вместе с бойцами откроют огонь на поражение оставшегося без предводителя противника. Важное значение Мотя отводил запасной группе, которая будет прикрывать передовой отряд бойцов с Мотей, если что-то пойдёт не так.
С момента, когда Полина расположилась на выбранной позиции, прошло чуть более часа. Она вспомнила, что уходя сегодня утром, целуя спящего Юрана, вдруг почувствовала необъяснимый страх и тревогу. Она излишне торопливо отодвинулась от него, боясь разбудить. Сейчас, лёжа здесь на заброшенном чердаке к ней вновь вернулось это чувство тревоги. Полина попыталась отогнать от себя тревожные мысли, которые касались Юрана. Юран говорил ей, что Мотя поручил ему со своей бригадой подойти скрытно с другой стороны фабрики и если возникнет необходимость, они будут прикрывать основные силы группировки. Поэтому опасаться за Юрана было преждевременно, но почему-то тревога не отпускала Полину. Она вновь сконцентрировалась, сосредоточив внимание на внутреннем дворе бывшей фабрики. До её слуха донеслись звуки приближающейся техники. По плану Моти они на нескольких машинах приезжают на стрелку раньше обговоренного времени, распределяют машины таким образом, чтобы не стать одной общей мишенью. Несколько бойцов проникнут и рассредоточатся в корпусах фабрики. Запасная группа зайдёт с тыла, преодолеет полуразрушенное ограждение фабрики и займёт позиции в пределах видимости группировки, которую будет возглавлять Мотя.
План Моти начал претворяться в жизнь. Во двор фабрики стали въезжать мотины джипы и рассредотачиваться в каком-то порядке, схожем с шахматными фигурами. Въезд во двор был открыт, но при въезде другого транспорта возникала сложность в рассредоточении въезжающих машин. Машинам пришлось бы въезжать и как бы выстраиваться в цепочку с небольшим интервалом друг от друга. Поэтому они автоматически становились уязвимыми мишенями. В принципе план был неплохой, если бы всё происходило именно по плану Моти.
Полина сверху внимательно наблюдала за происходящими действиями группировки и вдруг боковое зрение уловило какое-то движение справа и слева. Повернув осторожно голову сначала в одну сторону, затем в другую, Полина ужаснулась. Из двух боковых корпусов, находящихся по обе стороны здания фабричного управления, на чердаке которого находилась Полина, из оконных проёмов, как обгорелые спички стали бесшумно выдвигаться чёрные стволы винтовок и автоматов. Значит бойцы Темирбека перехитрили их и заняли позиции уже давно, а она, возомнившая себя крутым снайпером, ничего не заметила, лишь почувствовала тревогу, но не смогла адекватно оценить эти предчувствия. Всё это вихрем пронеслось в мозгу Полины, а уже в следующую секунду что-то твёрдое, скорее всего ствол упёрся ей в затылок.
- Слушай сюда, - свистящий шёпот с кавказским акцентом прошелестел над её ухом, заставив плод внутри неё судорожно сжаться, словно смог почувствовать угрозу для себя, - винтарь оставь, сама отползай назад.
Полина поняла, что единственное, что она может сделать в этой ситуации - подчиниться для того, чтобы в следующий момент исправить досадную ошибку. Она разжала руки, сжимавшие винтовку, перевернулась на спину, увидела тёмную фигуру с платком, закрывающим лицо, незаметным движением провела руками по цементной поверхности возле себя, сгребая весь мусор, что могла захватить и, показывая готовность отползти с позиции, вдруг швырнула мусор в приблизившееся к ней лицо и пронзительно закричала - Юрааа, они здесь!!! Прощааай!!! Глухой выстрел оборвал её крик. Но там внизу всё услышали, всё поняли. Сразу же за этим одиночным выстрелом раздалась ружейная и автоматная пальба.
Юран к этому времени со своей бригадой уже занял позицию, преодолев незаметно пустырь сзади фабричных корпусов. Крик Полины резанул слух, а сердце его на мгновение замерло. В памяти пронеслись строки записки, которую он с недоумением прочитал утром, когда собирался на стрелку. Его удивил игривый тон записки,которую оставила Полина:  "Юраша, не сердись, отбываю по неотложным делам, будь осторожен, не рискуй по пустякам. Вечером жду с цветами. Твоя Пуля."
 Из горла Юрана вырвался звериный крик. Он махнул рукой, дав сигнал бригаде следовать за ним, рванул в центральный административный корпус, безошибочно определив, откуда донёсся голос Полины. В руках его словно в конвульсиях бился автомат, а появляющихся бойцов Темирбека на его пути, словно сметала ураганная сила, а сводящий с ума крик, даже не крик, а жуткое рычание, заставляло вооружённых до зубов бойцов Темирбека в ужасе уносить ноги.
На чердаке, чуть в стороне от окна он увидел Полину. Полина лежала на спине и словно птица раскинула в стороны свои руки-крылья. Её густые каштановые волосы украсили собой цементную пыль чердачного помещения. Серые глаза Полины были широко распахнуты, словно вопрошали, что же произошло, почему она замерла здесь на этом пыльном цементном полу от которого исходит жуткий холод. В середине бело-мраморного лба Полины чёрной звёздочкой зияло пулевое отверстие. Юран опустился на колени, почти ничего не чувствующей ладонью провёл по ещё тёплому лицу Полины,закрывая навсегда её безумно красивые глаза.
Позже выяснилось, что ярость, с которой обрушился Юран на противника, помогла переломить ход событий. Мотя погиб сразу же вслед за Полиной, так как он был на мушке у темирбековского снайпера, находящегося на чердаке соседнего здания. Мусса сообщил Темирбеку всё что услышал из разговора Моти и Полины, остальную часть плана он как и все получил из уст самого Моти и тоже выложил его план в деталях.
Огонь открытый  сверху и гибель Моти, критически отразилась на Мотиных бойцах. Некоторые даже дрогнули и попытались на машинах покинуть фабричный двор, но этими действиями только усугубили положение и внесли хаос. Казалось, что Мотина группировка окончательно будет уничтожена в течении нескольких минут. Бойцы Темирбека потеряли бдительность, стали выдвигаться из своих удобных позиций, чтобы быстрее разделаться с Мотиной группировкой. И именно в этот момент бригада Юрана, преодолев беспрепятственно "мёртвую" зону, ворвались в корпуса фабрики, где находились бойцы Темирбека, смяли их и в довольно короткое время уничтожили их. Мало кому удалось скрыться. Тех, кому удалось вырваться из здания, уничтожали мотины бойцы, которые залегли у машин, и которые по большей части были ранены. Муссы среди них не было. Он успел ещё до начала боя незаметно проскользнуть к механическому корпусу фабрики и проникнуть вовнутрь. Там он предполагал отсидеться до самой развязки, а затем так же незаметно примкнуть к победившим. Впрочем, ему это удалось, хотя он был крайне удивлён, что победила группировка Моти, хотя и уже без его участия. Вместе с Мотиными бойцами, которые были не ранены или легкоранены, они пошли осматривать фабричные помещения, которые заняли бойцы Юрана. На одном из этажей бойцы обнаружили раненого в живот Темирбека. Ранение он получил страшное - осколочное, которое серьёзно повредило внутренности и надежды на счастливый исход по всей вероятности уже не было. Темирбек был в сознании, он мутным взглядом обвёл собравшихся возле него мотиных бойцов и вдруг его взгляд остановился на изуродованном лице Муссы. Он с трудом приподнялся, опёрся спиной о стенку, хотел что-то сказать, но пистолетный выстрел Муссы навсегда пресёк это поползновение.
- Чего уставились, - сверкнул одним глазом Мусса, - интересно как мучается человек? Все мы можем оказаться в таком положении, - добавил он дабы разрядить сложную обстановку.
Прошло несколько месяцев после этих драматических событий. Схоронив Полину, Юран потерял к жизни интерес. Он как и  его друг детства в будущем, потеряв жену, будет испытывать такие же муки одиночества и безразличия к жизни. Он отказался возглавить группировку Горьковских, когда братва единогласно проголосовала за него. На него многие обиделись, другие поняли и простили, поставив мысленно себя на его место. Образ Полины долгое время не покидал Юрана, казалось порой, что постоянные мысли о ней сводят его с ума. И только сон, который наваливался на него после продолжительной бессонницы, уносил его в небытие и давал тем самым короткую передышку чтобы не сойти с ума от горя. Возглавил группировку Мусса на правах близкого доверенного лица Моти. Постепенно времена "дикого капитализма" стали приобретать иные формы, а значит требовался и иной подход к нарождающейся действительности. Юран, наконец-то, принял решение кардинально изменить свою бесцельную жизнь убитого горем человека, на совершенно новую, максимально отличающуюся от предыдущей. Он достал с антресолей заветные золото и бриллианты и отбыл в неизвестном направлении.

Последующие годы были насыщены и продуктивны. Он достиг немалых результатов, несмотря на то, что жизнь отнимала годы, проведённые в лагерях. Он использовал любую возможность для духовного развития, образования, продолжал совершенствовать свои неординарные способности. Через какое-то время, после того как он расстался с прежней жизнью, он сумел успешно пристроить и реализовать золото и алмазы. Ему удалось организовать и раскрутить бизнес, который через время стал приносить такие доходы, которые давали возможность ощущать себя свободным и независимым не только на свободе, но и в "местах не столь отдалённых", а помимо этого, осуществлять и внушительные вклады в "тюремный общак". Однако он не мог и предполагать, что драгоценности, которые они добыли с покойным Макаром таким дерзким способом, имели настоящих хозяев, которые все эти годы по крупицам собирали сведения и о той ночи в поезде, и о неизвестных, которые совершили убийство курьеров, и похищение драгоценностей. И надо отдать им должное, что они всё таки вычислили Макара, но не добились от него признаний, где находятся драгоценности и кто был вторым подельником, по причине суицида Макара в камере беспредельщиков. И всё же спустя время, владельцы этого добра сумели сопоставить некоторые факты, добавить детали, использовать некоторые специфические связи, сумели немного приблизиться к предполагаемому второму участнику преступления.

Прошло довольно много времени с того момента, когда Юран покинул свой город, организовал бизнес и стал довольно состоятельным человеком. В прошлом были отсидки в зонах и неустроенная жизнь. Теперь он мог позволить себе шикарные апартаменты,увлекательные путешествия в любую страну мира, разъезжать на автомобилях представительских классов. Филиалы его бизнес проектов, приносящие стабильную прибыль, существовали во многих Российских городах. Когда Юрию Анатольевичу Олисову - Юрану становилось скучно, и его не привлекали даже зарубежные страны в качестве разнообразных мест для путешествий, он в такие моменты исчезал для своих сотрудников и охраны в неизвестном направлении и становясь обычным российским гражданином, уезжал в любой город, где был филиал его бизнес проекта и совершал негласный аудит, какую-нибудь проверку администрации, проверял слаженность работы сотрудников, негласно выявлял недостатки и достижения, чтобы потом проанализировав устранять слабые стороны, и развивать успехи. Или же неожиданно оказывался на какой-нибудь туристической базе, примыкал к уходящей по маршруту группе и с удовольствием проводил время в походе. Ну, а так как он был человеком позитивным и разносторонне развитым, имел массу талантов, то он неизменно становился душой туристической компании и сам получал особое удовольствие от общения с новыми друзьями. В такие моменты он становился будто моложе, появлялся вновь утраченный интерес к простой, человеческой жизни, поэтому он как бы получал заряд для дальнейшей жизни в особых условиях до следующего раза.
В этот раз он запланировал поездку в одну из своих фирм в городе, находящемся далеко от Москвы, в который добраться можно было самолётом или поездом. Юрий Анатольевич проделал большую работу, по уходу в так называемое "подполье", что было подтверждением его способностей растворяться бесследно, когда это было необходимо. А может быть это было самопроверкой - не утратил ли Юран духа авантюризма и влечения к приключениям. Он давно уже был в том статусе, когда кроме начальника собственной безопасности он никому не извещал, где он может оказаться буквально через пять минут после общения. С начальником собственной безопасности Григорьевым Станиславом Михайловичем, у него были годы тесного сотрудничества и неких условностей, договорённостей, на которые Станиславу Михайловичу пришлось пойти, так как Юран ставил вопрос ребром и не оставлял выбора начальнику безопасности. А условия эти порой сводили на нет всю работу по охране Юрия Анатольевича Олисова - хозяина бизнес империи, владельца многомиллионного состояния. Юрий Николаевич, по негласной договорённости с Григорьевым, исчезал из его поля зрения, становился обычным гражданином и мог путешествовать по просторам родины, не чувствуя за спиной пронзительного взгляда сотрудников личной безопасности.
И так, Юран был абсолютно уверен, что его отъезд был незамечен, так как он на такси, пойманном в городе, как в давние времена, а не заказанном по телефону, добрался до аэропорта. Несмотря на то, что пробки отняли у него много времени, настроение у него было приподнятое и он, приехав в аэропорт, ещё нашёл время зайти  в многолюдное кафе, взять какой-то бутерброд то ли с котлетой, то ли с колбасой, присовокупив к нему пол стакана коньяка, прекрасно понимая, что качество этого напитка в стакане вряд ли соответствует его названию. Но это было неважно. Юран хотел окунуться в атмосферу, в которой не был уже долгое время и этот бутерброд, и коньяк были для него прежде всего символами прежней жизни, которую он хотел хоть чуть-чуть ощутить здесь в аэропортной тесной кафэшке.
Юран неторопливо выпил коньяк, с удовольствием закусил бутербродом и огляделся. Ему вдруг показалось, что он ощущает на себе чей-то пристальный взгляд. Неужели он ошибся и не смог  уйти незаметно от охраны? Но прокручивая все свои предыдущие действия, он пришёл к выводу, что они были безупречны. Юран решил, что наверное сказался результат его недавнего странного полуобморочного  состояния, которое он испытал неделю назад, списав на хроническую усталость. Собственно поэтому он и решил развеяться, предприняв эту секретную поездку. Потом уже сидя в самолёте, он ещё раз ощутил на себе тот же пристальный взгляд, но сколько он не вертел головой, всматриваясь в лица пассажиров, никого заподозрить так и не смог.
Аэропорт находился в получасе езды от города. Юран вышел из аэропорта и пошёл в строну стоянки такси, где выстроившись в очередь стояли бывшие пассажиры. Юран  не дошёл до очереди полсотни метров, когда возле него мягко прошуршали шины и как вкопанный остановился чёрный бумер. - Что-то на такси не похож, - успел подумать Юран, но в следующую секунду ощутил весьма болезненный укол в район шеи и последнее, что он увидел, прежде чем отключился, распахнутую дверцу и кожаный салон автомобиля.
Очнулся Юран ночью в помещении слегка освещаемом ночной луной, которое пробивалось сквозь подобие каких-то то ли штор, то ли занавесок. Он понял, что руки его в наручниках, он лежит на неудобной кровати, так как матрац под тяжестью его тела провис и он оказался в весьма неудобном положении. После физических ощущений стало просыпаться мышление. - Где это я? Похищение или недоразумение? Если похищение, то кем и кому нужно похищать обыкновенного пассажира, прилетевшего в этот хоть и не провинциальный, а областной, но всё же далёкий от столицы город? Если это недоразумение, то оно скоро разрешится, надо только набраться терпения и постараться уснуть. Юран поворочался, пытаясь улечься поудобней, нашёл более менее приемлемое положение и минут через десять уже был во власти беспокойного тревожного сна.
Следующее его пробуждение отличалось тем, что утренний рассвет дал возможность рассмотреть помещение в котором он оказался. Он понял, что находится в небольшой комнатке частного деревенского дома, о чём свидетельствовала простая деревянная мебель, домотканый цветной половик у кровати с железными спинками и старым матрасом, на котором он в данный момент лежал с наручниками на руках.
- Ну, что Юрий Анатольевич, хотел приключений - получи и распишись, - с язвительной самоиронией подумал Юран. Тело его затекло,побаливала голова и вообще было ощущение, что он накануне выпил ведро водки. Так он скверно давно себя не чувствовал. После некоторых усилий ему удалось привести своё тело в сидячее положение. Ему даже удалось опустить ноги на пол. Смена положения несомненно принесла ему облегчение и следующее, что он хотел сделать, это встать и походить по комнате. Сделать это он не успел, так как заскрежетал ключ в замке двери, дверь распахнулась и в комнату вошли два человека. Утренний серый рассвет, давший возможность рассмотреть обстановку в комнате, всё же не давал возможности рассмотреть лица вошедших людей. Один мужчина в тёмной одежде взял стул, стоящий возле круглого стола у окна и поставив его в паре метров от кровати, сел на него, закинув ногу за ногу. Второй мужчина остался стоять за его спиной.
- Не догадываешься, почему оказался здесь? - голос прозвучал в утренней тишине резко и неприятно. Насторожил Юрана кавказский акцент: - Эти-то здесь каким боком? - подумал он, а вслух ответил: - Не имею представления, просвети, уважаемый.
- Ну, просветить можно. Для начала ответь на вопрос - где золото и брюлики, Юран?
Холодок пробежал по спине Юрана, хотя умение делать спокойное невозмутимое лицо он научился с ранних лет, всё же в этот раз это далось ему с трудом.
- О каких брюликах идёт речь, что-то я не в курсах, - постарался он изобразить что-то подобие улыбки.
- Не будь идиотом, Юран, нам всё известно, так что советую не быковать - жёстко парировал незнакомец.
После этих слов Юран решил тоже реагировать по-другому, чтобы поставить на место этого зарвавшегося кавказца.
- Ты кому это базлаешь, погань? Рамсы попутал? - сверкнул Юран глазами, переходя на устрашающую уголовную лексику. - Советую снять с меня браслеты, обосновать беспредел, а потом прикинуться шлангом, пока я буду решать, что с вами всеми делать, - цвиркнул Юран слюной через зубы под ноги незнакомцу.
Странно, но слова Юрана не произвели заметного впечатления на незнакомца. Он оставался сидеть в той же позе, что и минуту назад. По мере того, как комната наполнялась утренним светом, Юран отчётливо разглядел глаза незнакомца, которые буравили его из-под густых бровей.
- Что ж, давай расставим все точки над и, - ровным бесцветным голосом начал незнакомец, - но для этого ты вначале меня выслушаешь, не перебивая, затем я озвучу смысл моих требований и только после этого будет понятно, снимать с тебя браслеты или нет. Уяснил, уважаемый? - саркастически ухмыльнулся незнакомец.
- А, ладно, давай не тяни, - устало отмахнулся Юран, - хотя сам внутренне напрягся.
- Ну, что ж, начнём. Ты должен помнить осень восемьдесят седьмого года. Той осенью тебя взял на дело  человек по кличке Макар. Он взял тебя в деловую поездку. Поездка была знатная, на поезде, в отдельном купе. Чем занимались в поездке? Ну, игра в карты с попутчиками на деньги, это само собой. Но основное занятие - мошенническая схема - манипуляции с консервными банками, в которых подразумевалась икра, а была всего-навсего перловая каша. Ну, да ладно, это всё прелюдии, самое главное - впереди. Незнакомец сделал паузу, внимательно вглядываясь в лицо Юрана. Юран уже понял, что им всё известно про старика и Хасана, и что дальше последует рассказ об их убийстве. Так же он знал, что Макара вычислили и что он покончил с собой на зоне. Знал он и о том, что Макар его не выдал, а значит дальше всё у них строится на догадках и предположениях. Времени прошло предостаточно, поэтому никаких доказательств у них нет и не может быть. Юран постарался сделать беспристрастным лицо и продолжил молча слушать рассказ незнакомца.
- Но вот однажды в купе подселили двух пассажиров, - продолжил незнакомец. Макар сразу вычислил - не простые мужики, бобры ещё те! Уж больно багаж у них был приметный - большой кожаный чемодан и чёрный пластиковый кейс. Конечно же у Макара загорелись глаза. У мальчика Юры по причине его юного возраста эти пассажиры не вызвали особого интереса - обыкновенные попутчики. Но Макар решил любыми путями завладеть багажом. Он предполагал вовлечь попутчиков в карточную игру, а в чай им подсыпать клофелина. Как только бобры засыпают, их вещи конфисковываются и исчезают из поезда в неизвестном направлении. Припоминаете, Юрий Анатольевич? И всё бы прошло гладко - ищи-свищи аферистов по всей стране, - незнакомец картинно развёл руками. Вообще для кавказца незнакомец был очень многословен, говорил по-русски свободно, почти без акцента.
Юран продолжал молчать, давая понять незнакомцу, чтобы он продолжал свой рассказ.
- Так вот, играя в карты и, подсунув попутчикам чай с клофелином, вы не учли, что один из попутчиков к чаю не прикоснётся. Когда он понял, что его напарник теряет сознание, он всё понял и принял меры к самообороне.
- Ничего себе меры самообороны, - подумал Юран, вспомнив момент схватки в купе, - если бы он не плеснул чай в лицо Хасану, тот бы точно расправился с Макаром.
- Но Макару удалось применить свой нож и убить этого человека, - продолжил рассказ незнакомец. Ну а дальше Макар сымитировал убийство его вторым попутчиком, который скончался от сердечного приступа, вложив ему в руку окровавленный нож. Потом вы взяли вещи и на ходу спрыгнули с поезда. Макару не повезло - поломал ногу, а вот мальчику Юре повезло. Повезло даже в том, что он сообразил не тащить с собой украденные вещи, а заныкать их там где-то вдоль железной дороги и исчезнуть на длительное время, вплоть до того момента, когда на обломках Советского Союза не возникла фигура бизнесмена Юрия Анатольевича Олисова, неизвестно откуда взявшегося, этакого "нового русского". Ну как вам, Юрий Анатольевич, детективная история? - с нескрываемым сарказмом произнёс в заключении незнакомец. И так как Юран продолжал молчать, незнакомец вынужден был продолжить  - Да, годы ушли и конечно уже давно нет ни золота, ни бриллиантов, но есть бизнесмен Юрий Анатольевич Олисов, владелец заводов, газет, пароходов,- опять иронично усмехнулся незнакомец. Но мы проделали большую работу и собрали по крупицам сведения о тебе и твоём бизнесе, Юрий Анатольевич. Незнакомец замолчал, подошёл к столу, из графина, стоящего на столе налил воды и выпил залпом, затем кивнул второму незнакомцу молчавшему до сих пор. Второй мужчина на вид был моложе первого незнакомца, имеющий явно славянскую внешность, налил ещё стакан воды и предложил Юрану, - Выпьешь? - Чуть улыбнувшись добавил - Без клофелина, отвечаю. Юран хотел отказаться, но понял что это глупо, так как жажда уже давно давала о себе знать. Он молча выпил стакан тепловатой, но очень необходимой в данный момент воды, которая придала ему немного сил.
-Ну, а теперь твоя очередь, Юрий Анатольевич, подтверди или опровергни мой рассказ, -продолжил незнакомец после того, как Юран выпил воду и отдал стакан.
- Я не услышал смысла обещанных требований, - спокойно произнёс Юран в ответ.
-Ну вот, - осклабился незнакомец, - этой фразой ты, Юрий Анатольевич, подтвердил, что мой рассказ - чистая правда и что так всё и было.
- Ничего подобного я этой фразой не подтвердил. Я констатировал факт, что ты, барбос, непоследователен. Сказав А, говори Б. Детективную историю, что ты изложил, я с интересом послушал, про какого-то Макара и мальчика Юру. В нашем мире есть масса мальчиков по имени Юра, но я решил на минуточку снизойти, так сказать, до уровня твоего абсурда и представил, что если бы этот бред относился ко мне, то по логике вещей дальше должны быть озвучены требования и условия для моего освобождения, но ничего подобного я не услышал. Так вот, жду-с, - съёрничал Юран в отместку.
- Браво! - воскликнул незнакомец, - что ж, сведения полученные нами о недюжинном уме бизнесмена Юрия Анатольевича Олисова находят своё подтверждение. Но, Юрий Анатольевич, вы напрасно недооцениваете нас. Мне кажется у вас нет шансов переиграть нас, несмотря на ваш неординарный ум и силы, за вами стоящие. Требования наши будут такими - вы добровольно откажетесь от своего бизнеса. Вернее вы оставите себе только ту часть, которая уходит в общак и греет зоны. Условия, причины, объяснения отказа от бизнеса мы с вами несомненно проработаем с юристами и адвокатами, уверяю вас, уладим все формальности и мы вас ещё и отблагодарим, что на наши средства вы создали такую бизнес империю, глядишь, мы вам ещё и пожизненную пенсию будем платить. Говорил теперь незнакомец жёстко, без ухмылочек и сарказма.
- Ну, а если я откажусь, то...? - Юран сделал паузу, дав возможность кавказцу ответить на подразумеваемый вопрос.
- Мы вас ликвидируем, Юрий Анатольевич, - спокойно отреагировал кавказец.- Посудите сами, вы в данный момент не бизнесмен, известный в бизнес кругах, а обыкновенный российский гражданин, никому не известный, которого могут найти в любой момент под каким-нибудь мостом мёртвого и без документов. Как вам такой вариант, Юрий Анатольевич?
В данный момент Юран ощутил себя глупцом, который сам себя загнал в ловушку. Так же он понял, что сейчас у него только один выход - согласиться на условия кавказца, а потом всё хорошенько обдумать. Что выход должен быть, Юран не сомневался. В его жизни бывали моменты, когда казалось, что он попал в безвыходное положение и дальше его ждал только крах или ещё хуже - неминуемая смерть. Но, судьба подкидывала ему правильный ответ и он неимоверным способом выкарабкивался из безвыходной ситуации, порой до конца не понимая, сам он приложил усилия, или какие-то небесные силы ему помогли. Сейчас он решил усыпить бдительность своего визави согласием, подтвердив согласие наводящими вопросами и явным желанием сотрудничать с похитителями. Ему было важно, чтобы кавказец на какое-то время покинул этот дом, уехав в город, потому что от него исходила угроза, а переиграть его в данный момент у Юрана не было шансов. Юран предполагал, что с оставшимися охранниками он сумеет справиться, для этого у него были беспроигрышные козыри, которые выручали его не раз.
- Что ж, вы действительно загнали меня в угол и по-видимому у меня нет выхода. Если я дам согласие, что вы намерены будете делать?
- Ну вот, - оживился кавказец, - я же вам говорю, что вам лучше по-хорошему мирно согласиться на наши условия и отказаться от бизнеса, который вы создали при помощи нашего золота и бриллиантов. К тому же часть бизнеса вам оставят, Юрий Анатольевич, это неплохой вариант, согласитесь.
Юран хотел вначале выразить несогласие относительно присвоения золота и бриллиантов, но потом решил, что важнее будет каким-то способом спровадить кавказца в город, хотя не удержался задать наводящий вопрос, который его очень волновал.
- Да, я ещё хотел бы уточнить - а кто это вы, которые имеете отношение к неведомому мне золоту и бриллиантам? Этим вопросом Юран оставлял за собой право не признавать отношения к золоту и бриллиантам и не признавать это даже просто вербально.
Но кавказец дал понять Юрану, что ему это знать не обязательно. Он пронзительно глянул на Юрана из-под чёрных кустистых бровей, коротко хмыкнул - Всё узнаешь в своё время, Юрий Анатольевич. Я сейчас вас покину на время. С вами останутся мои люди, которые с этого момента будут выполнять беспрекословно ваши просьбы и желания, касающиеся ваших удобств. Вам закажут хорошую еду из ресторана, подогреют воду, чтобы вы могли привести себя в порядок, предоставят туалет, правда без удобств, вы уж потерпите, скоро всё изменится к лучшему. Кавказец жестом подозвал второго незнакомца со славянской внешностью - Это Чех, он в вашем распоряжении. Всё что касается бытовых вопросов - к нему. Всё, Чех, держи всё под контролем, с Юрием Анатольевичем будь предельно внимателен - приеду проверю.
- Да, не знаю вашего имени! - окликнул Юран кавказца, - может прикажете снять с меня эти чёртовы наручники? Или вы не уверены в своих людях, и вы действительно думаете, что я могу убежать из вашего "замка Иф"? - натянуто улыбнулся Юран.
 Кавказец приостановился, глянул на руки Юрана и, глянув на Чеха, коротко приказал - сними.  С этими словами кавказец вышел из комнаты. Через несколько минут послышался шум отъезжающей машины.

Первым делом Юран решил наведаться в туалет. Он по опыту знал, что перед любым начинанием, в любых его проявлениях, надо сходить в туалет и, как бы это было не смешно или грустно, мочевой пузырь и кишечник не должны подводить человека в ответственный момент - к физиологии надо относиться с уважением и тогда организм будет тебе понимающим другом. Хотя в последнее время Юран уже не был так уверен в этом утверждении, особенно после того, как он в офисе потерял сознание, но быстро справился с этим, что никто не заметил этого происшествия, потому что Юрий Анатольевич в кабинете был один. Были ещё моменты какого-то странного недомогания, но Юран решил не афишировать это, считая преждевременным обращаться к столичным или зарубежным эскулапам. Кстати, именно в этом городе, он хотел пройти негласно медицинское обследование, которое будет непредвзятым и вполне профессиональным, благодаря справкам, наведёнными им о некоторых городских врачах  накануне.
Юран известил о своём желании Чеха, который мгновенно появился в комнате, отреагировав на зов Юрана. Чех молча кивнул и встал у двери, дав понять Юрану, что он может осуществлять своё желание. Юран вышел из комнаты, прошёл через большую комнату, обставленную старой, наверное ещё советской мебелью, прошёл через небольшую кухню и веранду и оказался на улице. Когда Юран проходил через помещения, он отмечал количество людей, которые ему встретились. Всего он насчитал пять человек, не считая тех, кто ещё встретится во дворе. Двор был типичным, как и многие дворовые территории в сельской местности - нагромождение сарайчиков, деревянная скрипучая дорожка, ведущая к туалету, за туалетом огород с одной стороны дома, с другой - небольшой сад, состоящий из фруктовых деревьев. Перед домом была вполне обширная территория, с зеленеющей молоденькой травкой, на ней стоял Бумер, который  по всей вероятности и привёз его сюда. На этой лужайке мог вместиться ещё один легковой автомобиль, следы колёс которого были видны на траве. Возле автомобиля находились ещё два человека. Таким образом, вместе с Чехом Юран насчитал восемь человек охраны. Весь участок был обнесён высоким металлическим забором.
Подойдя к деревянному сооружению, которое ни с чем нельзя было спутать, Юран отметил, что расположено оно почти вплотную к металлическому ограждению, и что сам этот "скворечник" находится на приличном удалении от самого дома, что и навело Юрана на оптимистические мысли о побеге.
Когда Юран вышел из дома и пошёл по деревянному трапу к туалету, он отметил, что его сопровождает крепкий молодой человек, Чех же выйдя на веранду, уселся в какое-то подобие кресла с телефоном в руке. Возвращаясь обратно молодой человек, сопровождавший его остался на улице, и они опять с Чехом проследовали в отведённую Юрану комнату. Проходя через помещения, Юран отметил, что люди, находящиеся в помещении заняты какими-то своими бытовыми делами. Кто-то "сидел в телефоне", кто-то смотрел телевизор, а кто-то играл в карты.
- Юрий Анатольевич, - обратился Чех к Юрану, когда они зашли в комнату - сейчас подъедет доставка из ресторана, мы пока заказали на своё усмотрение, ну а ужин привезут уже по вашему заказу, согласны?
- Я не возражаю, Чех, но у меня к тебе пара вопросов. Если можно - без свидетелей, - понизил голос Юран.
Чех оглянулся назад, убедился, что в соседнем помещении все заняты своими делами, и никто не проявляет к ним интереса, прикрыл за собой плотно дверь.
- Чех, просвети меня тёмного, кто этот кавказец к которому я попал, кого он представляет? Обещаю, информация никуда отсюда не уйдёт, - бросил пробный шар Юран.
Чех чуть заметно улыбнулся, но промолчал, словно ожидая что ещё скажет Юран.
- Я понимаю твоё недоверие, Чех, но если ты не болван с одной извилиной, то поймёшь, что материальные выгоды гораздо предпочтительней тупой собачьей преданности, - осторожно проговорил Юран. Он почувствовал, что его слова возымели действие. Чех как-то весь напрягся, губы сжались, не оставив и намёка на былую снисходительную улыбку.
- Что ж, давайте обговорим плату, - Чех присел на краешек стула. - Я хочу полмиллиона деревянных за информацию, - глянул он в упор на Юрана.
Теперь, когда на кону появилось привычное средство в виде денег, Юран почувствовал себя уверенно и свободно, как это бывало с ним не раз.
-Говори, Чех, ты же знаешь это в моих силах и деньги это не последний аргумент в моих возможностях. Думаю ты не пожалеешь, - добавил он.
- Но я хотел бы убедиться, что деньги у меня в кармане, прежде чем я расскажу то, что знаю.
 - Ну, если у тебя открыт банковский счёт, то проблемы не вижу, деньги можно перевести в течении пяти минут, - заверил Юран Чеха.
Выяснилось, что банковский счёт у Чеха имеется, и Юран решил сразу же заодно решить вопрос и с побегом, введя Чеха в искушение суммой в миллион рублей за помощь в побеге. Чех оказался "не лыком шит" и потребовал за побег три миллиона рублей, и миллион за информацию, прекрасно понимая, что у Юрана нет другого выхода. Он предложил Юрану полчаса обдумать предложение и когда один из охранников принёс поднос с обедом, вышел из комнаты.
Только сейчас Юран почувствовал, что голоден и незамедлительно приступил к еде.
После обеда Чех вновь оказался в комнате, где находился Юран. Он принёс под курткой ноутбук,  который просил Юран и свой телефон, на который через короткое время пришло сообщение о переводе миллиона рублей на банковский счёт Чехова Дмитрия Николаевича.
- Всего досконально я не знаю, расскажу то, что мне известно, - начал свой рассказ Чех. - Ещё в советское время на Колыме занималась незаконной добычей и сбытом золота и алмазов ингушская мафия.Доставка слитков и алмазов была отработана и сбоев практически не было. Два курьера были отправлены вопреки установленным правилам, вроде бы потому что была первая экспериментальная обработка алмазов, может по другой причине, точно не знаю. Но вот это сопровождение закончилось их убийством и исчезновением партии золота и бриллиантов. Понятное дело, мафия рыла носом, пока не вышли на след  одного подозреваемого. Им оказался уголовник по кличке Макар, ну ты слышал про него от моего босса. Вычислили они его на зоне. Пытали, чтобы сдал подельника и куда дели золото и бриллианты, но этот Макар оказался крепким орешком, убил себя, а перед этим убил двоих, кто его мучил, в общем утащил их с собой. Поначалу ингуши активно искали пропажу, но после развала Союза, они практически утратили свой бизнес. Но вот бывший глава мафии, уважаемый старейшина и глава целого клана Рашид, рассказал об этом случае своему внуку Исмаилу, ну а тот сколотил свою банду, состоящую из юристов, экономистов, из бывших чиновников и правоохранительных органов и возобновил поиски похищенного. В его планы входит в дальнейшем возобновить утраченный бизнес, но перед этим он поклялся, что найдёт того, кто похитил золото и бриллианты и отнимет его бизнес, если таковой существует. Мой босс, "кавказец", как вы его называете, двоюродный брат Исмаила - Даурбек, действует по заданию Исмаила. Вас вычислили благодаря кому-то из вашего окружения, который как и я сейчас, покусился на деньги. Я себя не оправдываю, мои моральные качества обычно значительно ниже предлагаемых мне денежных знаков, а совесть так вообще спит во время сделок, поэтому сделок с совестью у меня не бывает, - глубокомысленно заключил Чех.
- Недавно звонил Даурбек, сообщил, что у него возникли кое-какие трудности и ему придётся задержаться в городе ещё на несколько часов. Интересовался всё ли у нас в порядке, особенно беспокоился о вас, Юрий Анатольевич. Теперь, давайте поговорим о побеге.
Чех сообщил, что в туалете он перед самым приходом туда Юрана, оторвёт пару задних досок и просто прислонит их для вида. Пока Юран будет в туалете, Чех отвлечёт охранника, который будет сопровождать Юрана, чтобы Юран смог вылезти из туалета и перелезть через металлический забор, возле которого Чех оставит ящик, с помощью которого Юран сможет преодолеть довольно высокий забор.
- План этот сработает только в том случае, - напомнил Чех, - если перед побегом я получу сообщение о трёх "лямах" на моём счету.
Юран незамедлительно приступил к переводу денег на счёт Чеха.
- Времени у нас немного, поэтому сейчас и приступим, - сообщил Чех, убедившись, что желание его удовлетворено. Вначале он покинул комнату, чтобы оторвать доски в туалете и спустя несколько минут вновь вернулся.
Они вновь вышли из комнаты и, преодолев помещения вышли на крыльцо. Крупный парень в тельняшке молча встал из плетёного кресла и проследовав за Юраном до туалета остановился в нескольких метрах от сооружения и со скучающим видом стал ждать, когда Юран "сделает свои дела". Его окликнул Чех. Он махнул рукой, дав понять охраннику, чтобы тот подошёл. Парень в тельняшке даже не оглянулся в сторону туалета, неспеша вразвалочку пошёл в сторону Чеха. Они стали о чём-то увлечённо беседовать.
У Юрана вначале всё шло по плану - он отодвинул две широкие доски в задней части сооружения, но потом произошло непредвиденное. Чех упустил из виду второго охранника, который неожиданно вышел из дома и направился к припаркованной во дворе машине. Машина была припаркована близко к забору, поэтому охранник, открывая багажник, непроизвольно повернул голову в сторону туалета, увидел, как Юран карабкается на забор. Издав возглас удивления, охранник выхватил из-за пояса пистолет, выстрелил в сторону Юрана, который уже почти перелез через забор. Юран почувствовал тупой удар в бок и, потеряв равновесие свалился на другую сторону забора. Ещё не понимая, что произошло, он сразу же вскочил на ноги и, пригибаясь побежал по дороге вдоль домов, затем увидел дорожку, уводящую в небольшой перелесок, свернул на неё, пробежал ещё метров сто, свалился без сил под густым кустарником. Только сейчас он почувствовал тяжесть и боль в боку, а на светлой рубашке он обнаружил растекающееся кровавое пятно. Отсюда из-за кустарника он увидел часть дороги по которой пробежали охранники во главе с Чехом. Оглядевшись, Юран увидел, что тропинка по которой он добежал до перелеска, ведёт дальше к озеру, которое казалось кроваво-красным от заходящего солнца. Юран понимал, что если его настигнут преследователи, то может так случиться, что Чех сочтёт необходимым избавиться от него, ведь деньги он получил от Юрана и надёжнее будет убрать его от греха подальше. Поэтому Юран с трудом поднявшись, добрёл до озера и войдя в тёплую воду, начал продвигаться вдоль берега под прикрытием прибрежной высокой травы. Продвинувшись таким способом примерно с полкилометра, он, почти теряя сознание, увидел деревянные мостки, выдвинутые в воду на несколько метров. Камыши и осока подступали вплотную к мосткам, поэтому когда Юран добрёл до них, он понял, что лучшего укрытия в данную минуту ему не найти. Расстояние между досками мостика и водой было вполне достаточным, чтобы, оказавшись под мостками держать голову на поверхности. Только Юран успел проникнуть под мостки и ухватиться за деревянные подпорки, как услышал возбуждённые голоса и топот нескольких ног по берегу и по мосткам. Доски прогибались, на голову Юрана сыпался песок и мелкие камешки, но Юран сцепив зубы затаил дыхание. По голосам он определил Чеха и охранников, которые недоумевали, куда мог деться беглец, ведь они прочесали все прибрежные тропинки и дорогу вдоль домов. Потом они сделали предположение, что раненый человек вряд ли сможет далеко уйти, поэтому его надо ждать в больнице или медпункте, если таковой имеется в этом населённом пункте. Главное их опасение сводилось к тому, чтобы беглец, не дай бог добрался до полиции, поэтому они решили разделиться. Одни отправятся к медпункту, другие найдут участкового и будут ждать, может быть беглец появится в этих местах. Когда преследователи скрылись, Юран перевёл дух. Он понимал, что не сможет долго находиться в таком состоянии в воде, хотя вода была довольно тёплая и даже приносила ему некоторое облегчение. Выйти на берег он не рискнул, и решил при помощи брючного ремня сделать некое простое приспособление,которое будет удерживать его на поверхности воды, если он уснёт или потеряет сознание. Замысел оказался верным, хотя поднятая вверх рука через какое-то время затекла, но она привела в чувство Юрана, и он поменял затёкшую руку, всунув в петлю другую. Уже давно наступила ночь, и Юран то ли дремал, то ли терял сознание, но как бы то ни было, сумел продержаться до утра, до тех пор, пока его не обнаружил Леонид Антонович - его друг детства, с которым они не виделись долгие годы.

После того, как опасность миновала и Юран, связавшись с собственной безопасностью, выяснил виновника утечки информации, он попрощался с Леонидом Антоновичем и Татьяной Сергеевной, с которой у его друга складывались довольно близкие отношения, пообещал, что после того как уладит все дела в столице, обязательно приедет к ним вновь, чтобы поздравить их с предстоящим супружеством, да и вообще в спокойной непринуждённой обстановке порыбачить и вспомнить совместно проведённые годы детства. Странная слабость и недомогание не оставляли его, даже не смотря на то, что рана его почти затянулась и не вызывала опасений. Леонид Антонович заметил что друг чувствует себя не совсем хорошо и предложил обратиться к Егору Викторовичу, который приезжал и назначал лечение Юрану, но Юран, который раньше планировавший пройти независимое медицинское обследование, отказался, сославшись на то, что появились неотложные дела, которые требуют скорейшего решения, и что медицинское обследование он пройдёт в столице, которое не займёт много времени.
Вернулся он через месяц, предварительно позвонив Леониду Антоновичу и предупредив о своём приезде. В голосе его Леонид Антонович уловил скрытую тревогу, но не стал по телефону задавать вопросы, решив дождаться приезда друга. С Татьяной Сергеевной они почти не расставались. Леонид Антонович познакомился с её сыном и мамой и был уверен, что он  им понравился так же как и они ему.
Юран прилетел и из аэропорта позвонил Леониду Антоновичу и предложил встретиться у него на даче. Леонид Антонович не возражал и уверил Юрана, что они выезжают туда буквально через пять минут. Леонид Антонович счёл нужным пригласить на дачу и Егора Викторовича Баулина с супругой и детьми, а Татьяна Сергеевна взяла с собой своего пятилетнего сына.
Юран приехал внешне не изменившийся, может только чуть бледнее обычного. Вёл он себя непринуждённо, расковано, остроумно шутил, в нём легко угадывался тот тип человека, который является душой любой компании, не потому что он хочет произвести впечатление, а потому что он от природы такой и по-другому не может. Компания на удивление оказалась очень гармоничной, отношения выстраивались произвольно и ненатужно, как будто все друг друга знали давно и испытывали друг к другу взаимный интерес. В течение дня готовился шашлык, мясо барбекю и всевозможные кулинарные изыски, в приготовление которых были вовлечены все, что несомненно ещё больше сплотило всех. Стол был накрыт на открытой веранде, в тени нескольких деревьев, растущих возле дома не один десяток лет. Застолье тоже удалось, а Юран ещё и оставил неизгладимое впечатление от песен, которые он исполнил под гитару.
Уже поздно вечером Юран предложил Леониду Антоновичу прогуляться за пределами дачи, сходить к озеру на те самые мостки, где состоялась их встреча. Леонид Антонович чувствовал, что другу надо что-то сообщить ему, что-то очень важное, что-то такое, что тревожит его в последнее время. Леонид Антонович заглянул в кладовку и через минуту вышел оттуда держа в руках две удочки и банку с наживкой.
Придя на мостки, они не сговариваясь насадили наживку на крючки и закинули удочки. На зеркальной глади озера отражался лунный след, а вокруг разливалось ночное безмолвие. В этой тишине голос Юрана прозвучал как неожиданный звук разорвавшегося снаряда - так он был разрушителен и резок.
- Лёня, я неизлечимо болен и мне осталось пару месяцев, ну или пол года, если повезёт, побыть с вами на этом свете. Юран повернул голову в сторону Леонида Антоновича - У меня онкология, Лёнь в последней стадии.
Леонид Антонович, сражённый этим известием стоял как вкопанный, даже не замечая, что на лунной дорожке поплавок его удочки совершает неимоверные манипуляции, то ныряя в воду, то выныривая на поверхность, подпрыгивая нетерпеливо над водой, беззвучно привлекая внимание рыбака своей белой верхушкой.
- И никакой надежды, Юр? Ошибка может иметь место? Ну как же так! - в отчаянии вскрикнул Леонид Антонович.
Наступившее гнетущее молчание избавило Юрана от объяснений о том, что диагноз установлен и проверен не одним специалистом, и что он уже свыкся с мыслью о неизбежности, хотя принять эту неизбежность его душа не была готова. Вместо этого он доверительно положил руку на плечо Леониду Антоновичу:
- У меня мало времени осталось, но, думаю, вполне достаточно для того, чтобы оформить мою волю, моё желание, пока я дееспособный и могу отвечать за свои мысли и действия. Ты знаешь, что у меня нет родственников - ни матери, ни сестры, я не женат, у меня нет детей. О моей состоятельности ты тоже знаешь, хотя и не представляешь вероятно её размеров. А размеры, я тебе скажу, довольно внушительные. Так вот, я принял решение передать тебе весь свой бизнес, без исключения. Ты для меня самый близкий человек, и я этому очень рад. Наша детская дружба дала нам основание удостовериться в незыблемости братства даже спустя годы.
Леониду Антоновичу всё сказанное Юраном представлялось нереальным, неправдоподобным. Ему казалось, что его друг сейчас хитро улыбнётся и скажет - Лёнька, как я тебя разыграл? Испугался? Ладно, забудь. Давай завтра возьмём воздушку и пойдём на сопку стрелять по бутылкам.
- Юр, я же ничего не смыслю в бизнесе, да и вообще ничего не понимаю в этой огромной жизни, ни в столичной, ни в предпринимательской, ни в какой-то ещё, кроме моей простой провинциальной жизни. Я вот надеялся, что обрёл вновь друга, представлял, что непременно вытяну тебя из Москвы, чтобы ты хоть на время поселился в наших краях, отдохнул бы душой от всей своей прошлой жизни, которая в моём представлении, не давала тебе расслабиться ни на минуту. Чтобы ты почувствовал, что у тебя есть настоящие, близкие друзья, а не телохранители и компаньоны по бизнесу. Чтобы понимал, что есть совсем другая жизнь, основанная не на выживании в том странном мире, а обычная человеческая жизнь, с маленькими радостями и огорчениями. Но, получается, я опоздал и ничего уже нельзя исправить. Слёзы навернулись на его глаза и он почти шёпотом произнёс: - И опять у каждого из нас свой путь. Мой продолжается здесь на земле, а ты уходишь в вечность.
- Ну, Лёнь, мы так не договаривались, - Юран легонько хлопнул Леонида Антоновича по плечу, заглядывая ему в глаза. - Ну да, так получилось, видно грешил много, потому и призывает бог к ответу. Ну, а коли так, то нам с тобой надо как можно быстрее уладить все официальные дела. Для этого мы слетаем с тобой в Москву, чтобы на месте ввести тебя в курс дел. Ты не беспокойся, Лёнь, в мире бизнеса друзья не нужны, а вот надёжные люди, прагматичные, с взаимными интересами, просто необходимы. Именно с ними я тебя и познакомлю. Они будут во всём тебе помогать, содействовать, советоваться и направлять тебя в нужное русло. И будут они это делать ещё и потому, что они будут прекрасно понимать, что их благосостояние будет зависеть от их умения вести дела, преумножающие доходы твоего бизнеса. Если в будущем возникнут на твоём пути недоброжелатели, помни, до тебя им не дотянуться, и ещё - всеми денежными потоками будешь распоряжаться ты по своему усмотрению. А то, что ты будешь распоряжаться правильно, я не сомневаюсь, и то, что доходы от бизнеса ты будешь тратить на добрые дела, я тоже не сомневаюсь. Ты все эти годы жил так, как хотел бы прожить я, когда душа твоя не сожалеет о грехах и ошибках, а просто живёт.
Лунный свет по-прежнему серебрил поверхность озера, мириады звёзд замерли на ночном небосклоне, и лишь два человеческих голоса нарушили это ночное безмолвие:
- Лёнька, у тебя клюёт!
- Ага, Юр, у тебя тоже!