Семь снежинок 3 - Снежное убежище

Когда тяжёлая снежная туча сбросила свой ледяной груз, семь удивительных сестёр-снежинок устремились к остывшей земле внизу. Каждая была полна уверенности, что перед ней открывается целый мир возможностей, и решимости исполнить своё, только ей присущее предназначение.

Две старших сестры, Индев;я и Кристаллина, приземлились первыми. Они уже нашли своё предназначение и сосредоточились на его исполнении. Но средние и младшие сёстры ещё беззаботно порхали в воздухе и радовались свободе, лёгкому морозцу, шаловливому ветерку и неяркому сиянию заходящего солнца. Среди них была Инн;я, третья сестра: её тонкие хрупкие лучики восхитительно мерцали в угасающем свете дня. Лучи заходящего солнца окрасили темнеющий горизонт и горный перевал розовыми и фиолетовыми всполохами, как в зеркале, отражавшимися на поверхности горного ледника.

Кружась в морозном воздухе, Инн;я чувствовала, что её ждёт необычайная судьба и была готова без остатка использовать все свои таланты, чтобы укрепить добро в этом заснеженном мире.

Её короткое беззаботное путешествие привело Инн;ю к ветвям возвышающейся над бором большой пушистой ели – старожила этого леса, – чьи пышные зелёные ветви чудесным образом контрастировали с суровым, покрытым снегом склоном горы. Инн;я опустилась на макушку ели и посмотрела вниз на маленькую деревню вдали, в укромной долине у подножия горы.

По улицам деревни спешили одинокие прохожие, на их лицах читались озабоченность и беспокойство от суровой зимы, которую им предстояло пережить. На деревню начала опускаться темнота, но перевал был ещё освещён последними лучами застенчивого зимнего солнца, поспешно спускавшегося за горизонт.

С новым порывом ветра Инн;я приподнялась, оторвавшись от макушки ели, и снова опустилась на пушистую еловую лапу с другой стороны дерева.

Вид, открывшийся её глазам, взволновал крошечное сердечко Инн;и. Она увидела группу людей, зябко ёжившихся от холода и спешивших от перевала к деревне, утопая в глубоком снегу. Позади них виднелась лёгкая, крытая тканью повозка, возле неё на снегу лежала маленькая мохнатая лошадка. Люди распрягли её и, как могли, укрыли своей одеждой и одеялом. Маленькая лошадка была их единственным ценным имуществом, но она выбилась из сил, протащив повозку не один десяток вёрст по заснеженному полю, а потом – через перевал, и не смогла, отказалась идти дальше – просто легла на снег и не вставала, как ни уговаривали её люди подняться.

А люди – двое мужчин и три женщины – спешили вперёд, утопая в глубоком снегу. Впереди шли, прокладывая дорогу в глубоком снегу, двое молодых мужчин, неся на руках двоих детей. За ними следовали две молодые женщины, к груди которых шерстяными платками были примотаны двое младенцев, а за ними торопилась, выбиваясь из сил, пожилая женщина – мама двух братьев, прокладывавших путь от перевала к деревне.

Неяркое зимнее солнце спускалось всё ниже, и темнота, охватив деревню, начала подниматься по склону горы.

Лица людей на склоне горы, стремившихся достичь деревни до заката, были печальны и напряжены: они устали и едва передвигали ноги. Спускавшиеся в долину люди никак не успевали до темноты дойти даже до середины горы, а в темноте спускаться по заснеженному склону было очень опасно. Трепетное сердечко маленькой снежинки, осознавшей их беду, сжалось от острого чувства жалости и сочувствия.

На горе рос лес, и мужчины решили, что будет лучше заночевать в этом лесу, укрывшись от ветра среди деревьев. Они не учли, что даже в безветрие ночь на морозе могла закончиться трагически для всей семьи. Но спускаться по склону горы в темноте было ещё опаснее.   

Мужчины подкатили к стволу самой высокой ели короткое бревно и пару замшелых пеньков, валявшихся кверху корнями неподалёку, и все сели как можно ближе друг к другу, почти в кружок под елью, чьи длинные пушистые лапы полуприкрыли их от ветра. Молодые женщины прижимали к груди младенцев, а мужчины держали на руках детей постарше.

Однако мороз крепчал, ветер гулял меж стволов деревьев и задувал под еловые лапы, и люди, льнувшие друг к другу, никак не могли согреться. Они попытались развести костёр, но ветер то и дело задувал его, пока не погасла последняя спичка, а с ней и надежда на возможность встретить утро следующего дня. Ночью мороз усилится, и кто из них доживёт до утра – неизвестно.

И в этот момент Инн;я, удобно устроившаяся на вершине старой ели, поняла, что её предназначение – предоставить убежище и защиту уставшим путникам, защитить их от ветра и мороза. Но как? Ведь ель была очень высокая, и Инн;я не могла дотянуться до нижних ветвей, укрывавших уставших путников.

Инн;я не успела огорчиться, как на верхушку ели села большая бурая сойка с весёленькими голубыми пятнышками на крыльях. Сойка осмотрелась, клюнула пару раз замёрзшую шишку, осталась недовольна и с резким криком поднялась в воздух, сильно качнув ветку. От этого толчка Инн;я сорвалась с ветки и слетела вниз: она неспешно парила в воздухе, собираясь с мыслями, и никак не могла придумать, как же помочь замерзающим людям внизу. 

В этот момент лёгкий ветерок подхватил Инн;ю и заботливо опустил на широкую еловую лапу, под которой пыталась найти приют несчастная семья. И Инн;ю осенило! Она поняла, в чём её предназначение, и как она может помочь этим горемыкам, дрожавшим от холода под огромной елью.

Собравшись с силами, Инн;я начала покрывать огромную еловую лапу прочной сеткой изморози, которую не смог бы стряхнуть с еловой ветки неугомонный ветер. Инн;я старалась окутать каждую иголочку, каждый прутик, соединяя их в настоящую снежно-ледяную стену, которую не смог бы пробить даже сильный порыв ветра.

Нарастив изморозь, Инн;я прикрепила еловую лапу к земле и перекинула свою серебряную сеть на ближайшие ветки, соединяя их в подобие стен хижины. Инн;я охватила изморозью каждую пушистую веточку, каждую иголочку нижних еловых лап, создавая пышный защитный слой, способный удерживать тепло под ветвями могучего дерева.

Темнота поглотила всю гору целиком, ветер усилился, мороз крепчал, под ветвями большой ели сгустилась тьма. Когда пронзительный ветер свистел, проносясь по склону горы, морозная сеть Инн;и утолщалась, удерживая тепло под ветвями вечнозеленого дерева. Пушистая сеть изморози, которую сплела маленькая снежинка, создавала надёжный защитный слой, оберегавший путников от суровой стихии.

Один за другим дрожавшие путники начали замечать, что ветер стих, и воздух вокруг них потеплел, и постепенно перестали дрожать. Матери покормили грудью своих малышей, бабушка разделила между детьми постарше и взрослыми полкраюхи хлеба и кусок сыра. И измученные дорогой и лишениями путники тихонько уснули, положив головы на плечи друг другу.

На склоне горы свирепел мороз, ярился ветер, качая деревья в лесу, а под лапами большой ели, белыми и мохнатыми от изморози, мирно спала семья, все девять человек, и им казалось во сне, что их ласково окутывало долгожданное тепло.
 
Пробудившись утром от крепкого сна, спасённые путники не сразу поняли, что произошло, и как они смогли пережить морозную ночь в заснеженном лесу без крова и огня. Они наслаждались теплом необычной хижины, в которой оказались по воле счастливого случая, и не желали покидать своё новообретённое убежище. Но всё же нужно было идти в деревню: у них не осталось еды, и не было надежды так же счастливо пережить следующую ночь в промёрзшем лесу.

Первыми выбрались из елового убежища, зажмурившись от солнечного света, мужчины семьи. Подняв головы, они изумлённо смотрели на ослепительное морозное чудо, превратившее мохнатые лапы вечнозелёного дерева в сверкающее, зачарованное убежище.

За мужчинами из снежной хижины выбрались и женщины с детьми – и все они теперь смотрели на чудесные снежно-ледяные стены своего лесного дома, благодарили Бога за своё спасение и удивлялись невидимому хранителю, защитившему их от безжалостного холода.

Оглядевшись, спасённые путники увидели свою мохнатую лошадку, тоже пережившую морозную ночь и неспешно спускавшуюся по склону горы к деревне.

Вся семья благополучно вышла из леса и сквозь глубокий снег добралась до деревни внизу. Жители деревни очень удивились тому, как эти незнакомцы оказались в деревне, выйдя из бора, ведь их следы от перевала, оставленные вечером, ночью занёс снег. Все понимали, что ночью в морозном лесу выжить было невозможно, и удивлялись тому, как это удалось целой семье с маленькими детьми – не иначе заговорённые! Вот только кем: силами добра или силами зла?

Но нашлись в деревне добрые люди – приютили путников, а те рассказали гостеприимным хозяевам о своём чудесном спасении, а потом мужчины вернулись в лес со старостой деревни и его помощниками и показали им своё чудесное убежище. Бывалые представители деревни, многое видевшие на своём веку, чрезвычайно удивились лесной обители спасённых путников: изморози такой прочности, надёжности и красоты они не видели никогда прежде.

Они зашли внутрь и поразились отсутствию ветра и теплу, царившему под лапами могучей ели за морозно-ледяной завесой, ощетинившейся бесчисленными иголочками изморози, но, конечно, никак не могли догадаться, что это чудо было сотворено стараниями маленькой снежинки.

Опытные мужчины удивлённо качали головой, восхищённо цокали языком и в изумлении обменивались короткими фразами. Инн;я наблюдала, как они делились впечатлениями о волшебном преображении дерева, и удовлетворённо улыбалась, радуясь своему успеху.

Когда мужчины вернулись в деревню, они подтвердили, что в бору появилось настоящее чудо – хижина из изморози в объятиях самой большой ели в лесу. И вот уже от деревни к лесному чуду потянулись любопытные жители: сначала мужчины, а с ними – подростки, а за ними уже и вечно занятые домашними хлопотами хозяйки, а как потеплело, и любопытные старики.

Когда мороз чуть отпустил, по утоптанной уже тропинке в лес стали бегать деревенские детишки и радостно играть в снежной хижине до вечерней зари.

И маленькая Инн;я с радостью и гордостью наблюдала, как жители деревни удивлялись и восторгались вновь обретённым чудом. И всякий раз сердце снежинки наполнялось чувством выполненного долга оттого, что она преуспела в своей миссии – согревать тех, кто столкнулся с жестоким холодом. Хрупкие лучи Инн;и стали символом стойкости и надежды, символом способности зимы приносить утешение и умиротворение нуждающимся.

После долгой морозной и многоснежной зимы, которая, казалось, будет длиться вечно, наступила, наконец, весна: она пришла стремительно и в считанные недели растопила весь снег и лёд в деревне, в лесу и на перевале.

Но снежно-ледяное убежище Инн;и под ветвями могучей ели никак не хотело таять, давая почву новым слухам и пересудам. С перевала уже сбежали вниз весенние водопады, долина и склон горы покрылись горными цветами, а убежище Инн;и оставалось нетронутым, как будто чары весны обходили его стороной.

Но солнце начало припекать, на верхних ветвях могучей ели появились новые нежно-зелёные почки, и Инн;я поняла, что в её тёплом снежном чуде больше не было нужды – она отпустила ветви прекрасной ели, и изморозь тонкими струйками стекла на прошлогоднюю траву…

Прекрасная Инн;я улыбнулась и, вздохнув последний раз, превратилась в крошечную капельку, повисшую на огромной еловой лапе. На пушистую еловую ветку вдруг села синичка, качнула её, и капелька-Инн;я подпрыгнула и отправилась в свой последний полёт, наслаждаясь теплом солнечных лучей…

Жители деревни ещё долго передавали из уст в уста историю чудесного спасения целой семьи с маленькими детьми в лютый мороз в лесу на склоне горы. И эта история постепенно превратилась в легенду, прочно закрепившуюся в летописи этой деревни.

И каждый год зимой, всякий раз, когда покрытый снегом горный перевал сверкал в лунном свете, жители деревни, которых коснулся дар Инн;и, а потом и их потомки вспоминали о чудесном лесном убежище и передавали своим родным эти бесценные чувства безопасности и надежды, стойкости и самоотверженности, закреплённые в их сердцах маленькой хрупкой снежинкой.