Когда... 27. Мёртвый свет

     Обычно авторы начинают свои истории со слова "Однажды "..., а я попробую немного изменить эту традицию и начну свои рассказы со слова "Когда"...


      Для разминки.

     Когда американцы начали строить концентрационные лагеря для мигрантов, они, чтобы их не обвинили в нацизме, надписи на воротах стали писать по-немецки: "Arbeit macht frei" (труд делает /мигранта/ свободным)...

     Когда в парламенте Англии премьера Кира Стармера спросили, - Когда он даст разрешение наносить удары по России дальнобойными ракетами? Он, почесав очки, ответил, - Это разрешение мы уже дали, - и протерев правую линзу добавил, - Газетам "Times" и "Le Figaro"...



       Мёртвый свет.


   Съезжая с серпантина не забудь поменять "Памперс", мужчина.


   Баннер в итальянских горах.




     Когда бывший сенатор Джон Кларк, собрался идти в блок управления своим комфортабельным подземным бункером, где у него лежала заначка - таблетки от деменции и последняя бутылка виски, жена крикнула ему вдогонку,
     - Джонни, посмотри в перископ. Как там ядерный снег? Может он уже расстаял и мы сможем подняться на поверхность чтобы подышать свежим воздухом.
     Она с надеждой посмотрела на сутулую спину мужа.
     Джон незаметно достал бутылку, открыл и налил немного в стакан. Хотел бросить лёд, но, забыв про застарелую деменцию, вспомнил, что он сейчас в блоке управления, а холодильник стоит на кухне другого блока. Медленно выпил и хотел налить ещё, но вовремя одумался. Сколько ещё сидеть в этот опостылевшем подвале - неизвестно, а бутылка была последняя. Немного постоял, ощущая блаженное тепло в дряхлом теле и нехотя поднял перископ.
     Он заранее знал, что  там, на поверхности, всё мертво, что там сильнейшая радиация и ядерная зима продолжается, что она ещё будет бесконечно  долгой. Но он устал объяснять это бестолковой жене и детям, самому младшенькому из которых недавно исполнилось 53 годика.

     - Ну что там? - Крикнула нетерпеливо Джилл. Она, где-то в глубине души, ну очень глубоко, надеялась на хорошие новости.  Может быть сегодня всё изменится и Джон позволит открыть тяжёлые свинцовые двери и разрешит выйти на поверхность.
     В ответ Джон буркнул что-то невнятное.
     Она не обиделась. Она понимала, что из-за переселения из большого светлого дома в, хоть и комфортабельный, но подвал, может у любого поехать межэтажное перекрытие, ввиду уже полного отсутствия крыши.
     Хотя Джон и пытался разглядеть на поверхности начало новой жизни или остатки шевеления прошлой - доядерной, но ничего не увидел. Кругом была безжизненная пустыня где перекатывались шары высохшей радиактивной травы.
     Стемнело окончательно и он включил мощный светодиодный фонарь, который был приварен намертво к маковке перископа.
     Яркий луч света пронзил темноту и она заиграла мёртвыми красками негатива. Вдруг, в этой танцующей мрачности, офонаревший луч бывшего сенатора пересекся с другим лучом.
     Более чем за два года одиночества и безысходности два светлячка демократии нашли друг друга. Интересно, чей это прожектор? Ненси или Френсиса? Подумал Джон. Они купили бункеры рядом с нашим. Чуть дальше должны быть бункеры Руперта, Джимми и Говарда.
    Это была хорошая новость. За время сидения в подвальных апартаментах чистый луч демократии ещё ни разу не встречал друга по партии. Джон уже начал думать, что только их подвал уцелел после удара русской "Лещины"...

   ...сенатор Джон Кларк был, в другой жизни, стойким демократом и непревзойденным циником, а после третьей операции по замене сердца на металлическую коробку с нержавеющими болтами и клапаном из цементированного авиационного титана, он стал совсем бессердечным к своим оппонентам, да и к рядовым членам своей партии тоже. Когда ему кто-то намекал о "красных линиях", которые рисуют другие страны, он скептически улыбался и говорил,
     - Мы, американцы! Мы рождены чтобы их сказку сделать пылью. А чтобы такого не случилось все должны подчиниться нашей силе и воле и бездумно выполнять наши требования и указания. Указания были просты и незамысловаты: природные ископаемые нам, самых умных и креативных представителей нации нам, всё что мы делаем - это правило написаное правильно и потому это благо для всего Мира.
     - А если мы нет? - скромно спрашивали некоторые народы в некоторых странах.
     - Никаких "если". Нет. Вы, конечно, можете  пойти против наших правил, но тогда мы готовы принести к вам свою большую демократию в солдатских мешках и ранцах. Причём сделаем это быстро.
     Ох уж эта "демократия". С начала, это слово, воспринималось как благо, потом как ругательство, а потом как угроза.
     Но верхушку "града" это не смущало, потому что соображали они уже плохо и через раз, ввиду преклонного возраста. У многих прогресировала старческая деменция, маразм, Альцгеймер и местами Паркинсон. Некоторые, отстаивая свои хлебные интересы,  начали путать свою шерсть с государственной и беспечно зависать на партийных выступлениях. Это дало толчок к началу соревнования капиталистического труда под лозунгом "Кто дольше простоит одубелым пнём перед мёртвым суфлёром!"

    Но, несмотря на трудности с суфлёрами, руководители с холма продолжала нести для всего мира демократическую деменцию и чушь.
     И всё ещё могло б закончиться в тёплом элитном доме для престарелых перду... демократов со сладкими таблеточками и очередной пересадкой роговиц глаз, сердец, почек и остальных жизненнонеобходимых органов и суставов, но тут пришёл зелёный конец и потребовал дальнобойных ракет с разрешением запускать их подальше.

     Он вылезал из всех щелей уже не очень Белого дома и даже из музыкальных инструментов вашингтонских виртуозов: из роялей на механическом ходу, из виолончелей и даже скрипок.
     Через месяц такого повседневного морального давления главнюк начал ругаться с Паркинсоном, оскорблял Альцгеймера и боялся заходить в уборную, где ежеминутно мог  материализовываться зелёный и беспощадный.
     Поэтому, чтобы возвратить в дом спокойствие, а крыши поставить на место, было принято единственно правильное решение - начать наносить удары по России дальнобойными ракетами.
     В то, что может прилететь к ним ответка, несущая яркий мёртвый свет и долгое радиактивное тепло в стеклянных домах, в "граде на холме", отвлечённо не думали...


...Джон оторвался от окуляров и налил виски. Бросил  в стакан таблетку "Донанемаба", подождал когда она растворится, выпил и опять посмотрел в перископ.
     Встречный луч пропал, вернее он переместился куда-то в сторону, а перед перескопом возник мрачный металлический монстр на борту которого была видна белая надпись на непонятном для Джона языке "За Родину!" и кровавокрасная пятиконечная звезда.



            23.11.24