Казус с конфетами на похоронах

               
                Из басни сей
                Нам видеть  можно,
                Что как бывает жить не тошно,
                А  умирать ещё тошней
                И.А.Крылов...               

Дед  Семён  Ильич  умер  в  мае,  как  он  и  говорил.
– Пройдёт  страстная  неделя,  и  я  вас  освобожу. Так и случилось.  Он  очень  сильно  болел,  отказал  кишечник:  появилась  непроходимость  и  сильные  боли. Возили  по  больницам,  по  поликлиникам,  а  там  разводили  руками:  а  что  вы  хотите  человеку  девяносто  семь  лет,  в  настоящее  время  и  до  семидесяти  не  доживают.
Хотя  сами  же  поражались  работе  его  желудка  и  сердца,  когда  делали  рентген.
На  похороны  деда  Семёна  съехались  все  близкие  и  кровные  родственники.
Внуки  с  жёнами  и  детьми,  единственная  внучка  с  мужем.
Сенька  тоже  приехал,  сразу  же,  как  только  сообщили  ему  эту  неприятнейшую  весть.  Он  в  это  время  находился  на  работе.
Буквально  неделю  назад  он  приезжал  к  деду,  и  они  долго  сидели  вдвоём  и  общались,  разговаривали  о  земной  жизни.
Когда  Сенька  спросил  "Дедуль,  а  жить  ведь  хорошо  на  земле?" - дед  ответил:   "Внук,  жизнь - это  какой-то  подарок  человеку.  Вот  только  жаль,  что  она  не   долговечна.  Я-то,  прожил  долгую  жизнь,  почитай  целый  век,  а  два  века  на  земле  не  живут.
А  ведь  многие  люди  умирают  и  в  семьдесят,  и  в  шестьдесят,  и  в  сорок,  а  некоторые  ещё  только   успели  на  свет  появиться,  а  уже  покидают  его,  видимо,  кому  сколько  наречено  жить  на  свете  лет,  от  судьбы  не  убежишь  и  не  спрячешься,  она  и  за  печкой  найдёт.
Смерть  всех  подбирает,  она  за  этим  строго  следит,  вот  только  почему-то  она  часто  приходит  к  тому,  кто  её  не  ждёт,  а  не  к  тому,  кому  она  необходима". - И  он  посмотрел  на  Сеньку  такими  грустными  глазами.
Сенька  понял,  как  же  ему  хочется  жить,  как  не  хочется  покидать  эту  земную  сказочную  благодать.  Как  не  трудна  бывает  временами  жизнь,  а  расставаться  с  белым  светом  ещё  трудней.
- Как-то  читал  в  книги,  что  душа  умершего  человека  через  какое-то  время   вселяется  в  душу  другого  вновь  родившего  человека  и  может  снова  появиться  на  этом  свете.
- Это  внучек,  всё  сказки,  в  книгах  пишут,  говорят,  а  на  самом  деле  всё  гораздо  сложней.  Я  полный  век  прожил  на  земле,  столько  за  свою  жизнь  людей  закопал,  и  родственников,  и  близких,  и  друзей,  и  знакомых,  но  никого  на  земле  не  встретил.  Человек,  ушедший  из  жизни,  покинувший  белый  свет,  его  нет,  и  не  будет  ни  сегодня,  ни  завтра,  никогда.
Хорошо,  если  было  бы  так,  иногда  такого  хорошего  человека  хоронишь  и  расставаться  с  ним  так  тяжело,  сам  бы  лёг  вместе  с  ним  в  могилу,  но  вернуть  его  уже  невозможно,  это  только  говорят  и  пишут  в  книгах. 
Достойных  людей  помнят  действительно  долго - и  век,  и  два,  и  более -  за  их  добрые  дела,  поступки.  Тех,  кто  оставил  длинный  след  после  себя  на  земле,  художники,  писатели,  артисты,  поэты,  да  и  среди  простого  люда  столько  мастеровых  людей  я  знал:  мастера  строившие  храмы,  многие  простояли  не  один  век  и  до  сих  пор  стоят  и  радуют  людей,  кузнецы  такие  достойные  вещи  делали,  веками  служат  человеку, ограды, сохи,  бороны,  бондари  бочки  делали,  на  любой  вкус  и  любого  размера, какую  закажешь,  шорники  шили  хомуты,  сбрую,  жестянщики,  кровельщики,  печники,  их  столько  достойных  мастеров,  всех  не  перечислишь,  но  и  среди  них  были  особенные  мастера,  к  ним  чаще  всего  и  обращались  люди  за  помощью,  если  делали  что, то  на  века.  Таких  мастеров  и  помнят  не  одно  поколение.  У  таких  мастеров  было  и  своё  личное  клеймо,  которое  они  ставили  на  своём  изделии,  и  поэтому  клейму  могли  определить, какой   мастер  изготовил  и  когда.
Дед  Семён  ведь  тоже  был  не  плохим  мастером,  Сенька  об  этом  тоже  знал,  он  и  рамы  вязал,  и  двери,  делал  столы,  табуретки,  мог  покрыть  крышу  железом,  шил  хомуты,  делал  дуги,  мог  изготовить  лошадиные  телеги,  сани,  тяпки,  ножи,  грабли,  плёл  плетушки  на  любой  вкус  из  лозы,  из  черёмухи.  Если  что  сделает, в  руки  взять  приятно  и  работать  легко  одно  удовольствие.
В  то  далёкое  время  ведь  не  было  станков  для  сверления  отверстий,  болгарок,  хороших  дрелей,  главным  и  необходимым  инструментом  были  клещи,  молоток,  зубило,  пробойник,  коловорот  и  ножовка  по  металлу,  а  такие  вещи  делали  просто  загляденье.  Видимо,  жизнь  заставляла  находить  выход  из  любой  ситуации.   
Когда  деда  Семёна  обмывали,  тётка  Марфа,  соседка,  жившая  недалеко  от  родительского  дома,  сказала,  что  будет  ещё  покойник  и,  возможно  не  один.
– Что  вы  говорите,  - возразил  младший  брат  Семёна  Игнат, – родители  в  таком  сейчас  состоянии,  а  вы  говорите  какую-то  чушь.
– А  я  что  знаю,  то  и  говорю, – ответила  тётка  Марфа.  – Тело  вашего  дедушки  не  застыло,  совсем  было  мягкое,  а  это  первый  признак,  да  и  собаки  бегут  к  вашему  дому,  поднимают  к  верху  головы  и  воют.
И  действительно,  ещё  были  два  покойника в ближайшее время: умер  младший  брат  отца  и  старший  брат  жены  Семёна,  шурин.   Или  действительно  тётка  Марфа  сказала  правду  по  всем  этим  признакам,  или  просто  совпадение,  как  тут  понять…
Вечером  приходили  соседи,  друзья, подруги  моих  родителей,  сидели  около  покойника  допоздна,  читали  заупокойные  молитвы.
Этой   ночью  никто  не  спал,  может,  кто-то  и  примостился  где-то  в  углу  и  покемарил.  А  в  основном  все  сидели  около  покойника,  разговаривали,  выходили  на  улицу,  гоняли  собак,  которые  настырно  бежали  к  дому  и  выли.  Какой  сон,  когда  ушёл  из  жизни  родной  и  кровный  человек,   проживший  такой  длинный  и  тернистый  жизненный  путь.
Родился  дед  Семён  Ильич  при  царе  Николае  втором,  в  мае  месяце  в  1897 года,  а  умер  в  мае  1994 году  при   первом   Президенте  Российской  Федерации   Б.Н. Ельцине.  Пережил  революцию,  Гражданскую  войну,  Финскую  войну,  Великую  Отечественную,  развал  Великого  Советского  государства.
Всё  пришлось  увидеть  и  пережить:  и  плохое,  и  хорошее,  и голод,  и холод,  и разруху.
И  вот   вечность  позвала  его  в  путь  к  последнему  приюту,  на  постоянное  место  жительства.  После  полуночи  люди  стали  расходиться  по  домам,  а  мамка  всё  просила  своих  подруг,  чтобы  приходили  завтра,  проводить  в  последний  путь  и  помянуть  деда  Семёна,  – Я  очень  хороших  конфет  купила, – приходите.
– Обязательно  придём,– говорили  они,– мы    должны  помогать  друг  другу  и  в  горе  и  в  радости,  мы  же соседи  и  друзья.
Сенька  видел  эти  конфеты,  когда  мамка  высыпала  их  из  сшитой  плотного  материала  сумки  на  большое  кресло  и  подозвала  его  посмотреть.
Конфеты  действительно  были  замечательные  и  дорогие.  Сенька  оценил  стоящую  покупку.
– Как  же  ты  смогла  достать  столько  конфет,  когда  в  магазинах  шаром  покати,  ничего  нет,  даже  самых  необходимых  продуктов, – спросил Сенька.
– Добрые  люди  помогли,– ответила  она, – Возьми  сынок,  попробуй.
– Да  что  я  их  не  ел  никогда,  завтра  за  столом  и  возьму,  когда  будем  поминать  дедушку . Он  помог  матери  сложить  все  конфеты  в  чистое  сухое  эмалированное  ведро,  целое  ведро  было  дорогих  конфет,  и  отнёс  их  в  комнату,  в  которой  жил  дед  Семён.
Короткая,  весенняя,  майская  ночь  пролетела  быстро.
С  рассветом  всё  ожило,  как  всегда,  и  все  сразу  же  зашевелились,  забегали.
Племянники  деда  Семёна  с  отцом  Иваном  Петровичем  поехали  в  лес  за  еловыми  ветками,  Сенька  тоже  вместе  с  ними  поехал,  а  женщины  готовили  сумки  с  едой  и  с  горячительными  напитками  на  кладбище  копачам  и  помянуть  ушедшего  в  мир  иной  человека.
 Мамка  всё  давала  распоряжение  тем,  кто  остаётся  в  доме:  подмести  и  помыть  полы,  подготовить  столы,  скамейки,  табуретки,  накрыть  столы  на  поминки.
Этим  делом  остались  заниматься  две  невестки,  жёны  младших  братьев,  и  зять, муж  единственной  внучки  деда  Семёна.  А  все  близкие  и  кровные  поехали  на  кладбище,  проводить  и  простится  с  Семёном  Ильичём, с  дедом  и  отцом.
Кузов  машины  услали  еловыми  ветками,  сверху  постелили  коврик,  который  подала  мамка  и  на  него  поставили  гроб  с  покойником,  установили  венки,  а  рядом  с  гробом  расселись  близкие  и  родственники. Водитель  забрался  в  кабину, и  машина  плавно  поехала  вдоль  села,  увозя   деда  Семёна  на  постоянное  место  жительства.
Машина  остановилась  рядом  с  кладбищем. 
Сразу  же  за  кладбищем  зелёной  стеной  стоял  Красный  лес,  во  многих  местах  леса  виднелись  белоснежные  кипы  цветущих  черёмух,  её  так  много  и  не  только  в  лесу,  но  и  на  кладбище.  Весна:  зарождается  новая  жизнь,  так  видимо,  устроено  под  куполом  Вечной  Вселенной,  кто-то  рождается  на  Белый  свет,  а  кто-то  его  покидает.
Гроб  деда  Семёна  сняли  с  машины  и  понесли  в  кладбищенскую  тишину  под  белые  и  душистые  кроны  черёмух,  туда,  где  была  подготовлена  для  него  могилка.
Под  кронами  деревьев  и  кустов,  куда  ещё  не  успели  проникнуть  яркие  солнечные  лучи,  на  молодых  листьях  лопуха  и  крапивы  ещё  блестела   жемчужными  искрами  ночная  роса.
В  воздухе  кружились  белые  лепестки,   опадающие  с  отцветающих  огромных   черёмух,  покрывая   землю,   плечи,  головы  людей  и  гроб  вместе  с  покойником.
  Весна,  которую  дед  Семён  Ильич   видел  последний  раз  в  своей  жизни.   Он  так  всегда  любил  это  время  года   и  очень  радовался.
Тяжело  хоронить  людей  в  такое  время  года,  когда  всё  цветёт  и  благоухает,  проснувшись  от  долгой  зимней  спячки,  пенье  птиц,  стрекот  кузнечиков,  мельканье  разноцветных  бабочек,  сиянье   ласкового  весеннего  солнышка,  когда   просто  хочется  жить,  творить,  любить.
В  такой  момент  вдвойне  становится  как-то  тяжело  на  душе  и  грустно.
Могила  была   готова,  и  копачи  уже  ждали,  когда  привезут  гроб  с  телом  умершего.
Гроб  установили  на  табуретки,  рядом  с  могилкой,  и  все  родственники  и  близкие  стали  прощаться  с  покойником. 
Когда  прошла  церемония  прощания,  покойника  придали  земле,  которая  была  взята  загодя  в  церкви,  ребята  закрыли  гроб  крышкой  и  по  торцам  забили  по  одному  гвоздю,  а  затем  просунули  две  верёвки  под  гроб,  четверо  мужчин  осторожно  подняли  его  и  аккуратно  опустили   в  могилу. 
А  следом  полетели  кусочки  земли,  ударяясь  о  крышку  гроба, - это  кидали  те,  кто  пришёл  проститься   в  след  ушедшему  навсегда  близкому  человеку.
Так  видимо  было  заведено  ещё  нашими  давними  предками.
А  затем  копачи  дружно  засыпали  могилу  землёй,  на  холмике  выдавили  черенком  от  лопаты  крест,  помянули  и  поехали  к  дому,  где  ждали  накрытые  столы.
Около  дома  все  приехавшие  с  кладбища  стали  тщательно  мыть  руки  с  мылом,  тут  же  рядом  висели  чистые  полотенца,   что  было  приготовлено  загодя, так,  видимо,  положено  - смыть  с  себя  кладбищенскую  пыль,  грязь   и  с  чистыми  руками  пройти  за  столы,  которые  были  расставлены  на  улице  перед  домом. 
Так  как  день  был  тёплым,  солнечным,  чего  ютиться  в  доме.
Все  уже  сидели  за  столами,  не  было  только  мамки,  она  была  в  доме  занята  какими-то  делами.
И  только,  когда  одна  из  женщин,  сидевших  за  столом,  вдруг  крикнула:  «Эй,  Мария,  куда  ты  там  пропала,   и  где  твои  хвалёные  конфеты?».
 - Сенька  понял,  глядя  на  столы,  что  в  вазах  вместо  дорогих  конфет,  были  насыпаны  ириски:  "Золотой  ключик"  и  "Кис-кис". Он  глянул  на  распахнутую  дверь  крылечка  и  увидел,  как  мамка  машет  рукой,  приглашая  его  подойти.
Когда  Сенька  вошёл  в  дом,  он  увидел  взволнованное  лицо  матери,  она  была  сильно  возбуждена  и  расстроена,  она  сообщила,  что  пропали  все  дорогие конфеты,  которые  были  приготовлены  для  поминок,  полностью  всё  десятилитровое  ведро.   
– Да  кто  же  их  мог  взять?!, – вдруг  стал  возмущаться  Сенька,  ведь  в  доме  были  только   все  свои.
– Все  были  свои,  а  конфеты  исчезли, – проговорила  мамка. – Неужели  кто-то      смог  пойти   на  такое  преступление  в  такой  траурный  день,  когда  люди  должны  объединяться,  быть  добрей  и  дружней,  помогать  друг другу,  своё  стараются  отдать,  а  здесь  наоборот  получается:  «Не зевай, Фомка, на то и  ярмарка».
В  такой  момент  чужие  люди  стараются  помочь,  поддержать,  подставить  плечо  в  трудную  минуту. Хотя  он  как-то  слышал  от  людей,  свои  – это  те,  которые  по  спине  ползают, это  действительно  свои.  Недаром  ведь  в  народе  говорят:  «Доверяй, да проверяй».  Но  спрашивать  было  не  у  кого,  виновных  нет,  да  и  обстановка  была  не  та,  чтобы  искать  виновных.  Как  там  в  пословице:  «Не  пойман - не  вор».
Да  разве  дело  в  конфетах,  это  всё  мелочи  жизни,  здесь  дело в  людях,  в  человеческой  совести,  когда  даже  самым  близким  невозможно  довериться,  а  что  же  дальше.
Люди  стали  какими-то  жадными,  мелочными,  меркантильными.   
Конфеты  ведь  можно  купить,  вот  только  совесть  купить  невозможно,  если  её  нет - это  болезнь,  это  диагноз. 
 Сеньки  было  жаль  мамку,  она  была  в  таком  состоянии,  что  невозможно  выразить  словами.  Она  очень  сильно  переживала,  ей  было  стыдно  перед  своими  подругами,  соседями,  друзьями,  получается,  что  она  их  обманула.
А  у  нее  душа  ведь  была  перед  ними  чиста.  Разве  могла  она  предугадать,  что  может  произойти  такое?
Он  едва  успокоил  её, они  вместе  вышли  на  улицу,  где  сидели  за  столами  люди,  и  дожидались  только  их,  чтобы  продолжить  церемонию  поминания.
                ***