11. Коллеги на празднике

        - А, как приятно! Проходите, гости дорогие! Очень рад вас видеть! – искренне восклицал Вадим Сергеевич.
- И я так рада! Так давно не виделись. Одежду вешайте сюда. Кому нужны тапочки – обращайтесь, - оживлённо и радостно говорила супруга именинника Марина Олеговна.
- Поздравляю нашего именинника! С такой красавицей супругой – сто лет тебе жизни! – воскликнул Андрей Кузьмич, поднимая руки с подарком выше головы для обозрения.
- Спасибо, Андрей, за комплимент, - чуть смутившись, ответила Марина Олеговна, -
        Проходите же, подарки и поздравления давайте в зале, у стола, наберёмся терпения.
- Что ты торопишься? - чуть толкнула локтём в бок Андрея Кузьмича его супруга.
        Гости сняли верхнюю одежду, переобулись, шутливо гомоня, все прошли в залу, где красовался и наполнял воздух аппетитными запахами накрытый стол.
- А стол то изобилен и со вкусом! Ну и повезло тебе, Вадим! – продолжил свою тему Андрей Кузьмич, - и с красотой и сыт! Что ж и мы вкусим.
        Гостей было пятеро: Андрей Кузьмич со своей супругой Ольгой Игоревной, Николай Ильич с супругой Анной Викторовной и наш Пётр Алексеевич. Все гости-мужчины и именинник были профессорами этого же строительного института, работали на разных кафедрах, давно сдружились по разным обстоятельствам и любили при удобных случаях собираться вместе. Жёны их работали в других местах, и также были приятны друг дружке. У мужчин были свои общие интересы, и по науке и по социально политическим темам; друг другу они доверяли, иногда делились личными темами, но более близким по духу для Петра Алексеевича был Николай Ильич, который работал на кафедре материаловедения, увлекался философией и был вдумчивым и внимательным собеседником.

        С каждым тостом Вадим Сергеевич получал в честь своего 64-летия и пожелания крепкого здоровья, и счастья с любящей супругой, и устойчивого движения в научном творчестве, и чтобы друзей не забывал. Говорили с теплом и юмором, звенели бокалы, с похвалой в честь хозяйки насыщались вкусно приготовленными блюдами; лица у гостей и хозяев стали заметно румяными, Возникали темы для разговоров; женщины подтянулись друг к дружке и обсуждали что-то своё женское, мужчины отдалились вчетвером, уселись вокруг журнального стола и обсуждали политические новости.
        Пётр Алексеевич то увлекался и вступал в дискуссии, то погружался в себя, - грусть охватывала его и уносила от товарищей, - они пришли с жёнами и уйдут с ними, а он останется наедине со своим вдовством и с этим неугасающим чувством к молодой студентке, которое и радовало его и тревожило. 
- Вижу, друг наш, что грустишь, - с сочувствием обратился к нему Вадим Сергеевич, - да и понятно, что там… ты же и сам знаешь, как мы к тебе относимся – всегда поддержим. Но жизнь идёт. Мужчина ты видный…
        Пётр Алексеевич хотел было остановить, чтобы разговор не разворачивался к этой теме, рот открыл, но Вадим Сергеевич жестом ладони остановил его:
- Не возражай! Знаю, что там, знаю, как ты любил свою супругу. И честно, как друг скажу – мало, кто так умеет любить и верным быть как ты, уж ты извиняй, все мы, - и он обвёл взглядом товарищей, - не без греха мы все, только тссс, это между нами мужиками. Но ты… Пётр, что там, вот сейчас реально понимаю, что ты прав, а за себя стыдно бывает. Но время идёт. Может быть, ты оглянулся бы вокруг, может, ты просто разрешил бы себе… а оно сложится, и женщина возникнет, так бывает. Что скажешь?
- Спасибо, Вадим, искреннее спасибо за понимание, но не стоит, - хотел сказать Пётр Алексеевич, что не стоит уходить в эту тему, но сказал, - не всё так просто.
- И что ж? – с интересом посмотрел на него Вадим Сергеевич.
Андрей Кузьмич хитро подмигнул и обвёл взглядом глаза мужчин:
- А я присоединяюсь к дружескому беспокойству нашего Вадима. Пётр, стоит ли себя в монахах держать. Да и от себя не скрывай же, а?
- Что ты имеешь в виду? - с возмущением и интересом спросил Пётр Алексеевич.
- Извини, друг, но это все видят, все обсуждают, - ответил Андрей.
- Что именно? - уже настороженно спросил Пётр Алексеевич.
- Слушай, Пётр, но видели, замечали, ну бывает. Ты сам, когда с ней – вообще ничего вокруг не замечаешь, даже когда тебе киваешь, ты как в другом мире, и это похвально. Понимаю, что - студентка, но и я видел, и мне рассказывали, что она сама на тебя влюблёнными глазами смотрит.
        Пётр Алексеевич покраснел, сжал губы, он даже был рад, что скрывать это от товарищей уже не было смысла, но всё же ему было неудобно.
- Пётр, послушай, а Андрей прав, и я видел, - вступил в разговор Николай Ильич, - Нет, нет, - ты послушай, я понимаю, что это дело непростое, но и отрицать этого нельзя. Я тоже видел, как она на тебя смотрит. Друг, здесь что-то не просто как это бывает со студентками. Все мы знаем, как иногда их несёт, но это так, ничего серьёзного часто, а просто влюблённость в авторитет. А у неё что-то особенное, поверь.
        Пётр Алексеевич усмехнулся, он-то первый почувствовал, что здесь всё не просто так, и это только усугубляло переживания в его случае.
- Между нами, коллеги, - начал Пётр Алексеевич, вдруг взяв официальный тон, - вы правы. Но прошу всё оставить между нами, не думал, честно говоря, что это так заметно.
- Понимаю, что не просто это, особенно для тебя, - начал Вадим Сергеевич, - ну ты официальный тон оставь, а то как на собрании стал оправдываться. На работе мы - коллеги, а здесь мы для тебя друзья и хотим поддержать тебя, помочь, в таких ситуациях часто и поддержка и совет со стороны не помешали бы, так?
Николай Ильич и Андрей Кузьмич утвердительно кивнули. Вадим Сергеевич продолжил:
- Дело твоё, но ты нам-то по-дружески можешь сказать – серьёзно это у тебя или по женским ласкам истосковался?
- Да что ты?! Как ты… - начал с возмущением Пётр Алексеевич, но запнулся, не решился закончить фразу.
- Извини, друг, вижу что серьёзно. Так ведь? Не отвечай, - Вадим Сергеевич откинулся на спинку стула и скрестил руки.
- А если и несерьёзно? – поправив седые усы, с лукавой улыбкой произнёс Андрей Кузьмич, - И что тут такого, Пётр? Мужчина ты свободный. Сам ты крепкий ещё и здоровый, видишь, - и живот не вываливается и волосы почти целы. Любовник ты – хоть куда!
- Слушай, Андрей, ну, причём здесь любовник? Зачем ты в эту сторону? – возразил Пётр.
- Как причём? Все мы люди, потребности естественные, и девушка, вон, сама ж к тебе так и тянется. Это ж и обидишь её, если не ответишь. Подумает ещё, что совсем нравиться мужчинам она не способна, раз ты её, молодую и свежую отверг. А? – с вызовом посмотрел Андрей.
- Вон ты как… Ну, уж как будто воспользоваться призываешь, экий ты, Андрей, - улыбнувшись и расслабившись сказал Пётр. Он решил сменить драматический накал беседы на более шутливый тон.
- Ну, что? Ты ж её не принуждать собираешься, не шантажировать, как это бывает в нашем учебном мире, когда нечистоплотные профессора склоняют студенток за хорошую оценку. Ты же по чувствам, и она тянется. Я видел, как она своего ухажёра, что за ней всё бегал - тот парень с другого курса - так она его избегает. Вот как. И что ж ей стоять? И сколько ей тебя надо ждать? И сам мужиком себя почувствуешь. А? – сказал Андрей Кузьмич.
        Пётр Алексеевич дёрнулся, когда услышал об Антоне, посмотрел на Андрея, обдумывая, как расценить слегка пошлую провокацию:
- Андрей, ну ты говоришь, как будто она игрушка. Взял, раз стоит, с полки, поиграл – и на место поставил. Всё равно одна стояла. Так что ли?
- Ну, друг, обижаешь, не это я хотел сказать. Я просто, ну, как шуткой – тебя подбодрить хотел, ты же, видно всем – как в ступоре, - и Андрей посмотрел на Петра.
- Да, Пётр, это заметно, заметна твоя озабоченность, заметно, что ты, как будто изматываешь себя сомнениями, поиском решения, - вступил в разговор Николай Ильич. - Иногда – улетаешь куда-то, видно всё это. Поэтому не отказывайся от дружеского разговора, даже – разные мнения услышишь, - и он кивнул, подняв брови, в сторону Андрея Кузьмича, - и уверенней именно своё решение примешь. Ну, так что? Насколько серьёзно тебя эта юная особа задела? А она, кстати, интересная девушка, и я говорю не только о внешности, что-то есть у неё: глубина душевная и тонкость восприятия. И, видишь, есть у неё независимый вкус, не бегает за модой как большинство девчонок, а держит, я бы сказал, некий свой аристократический стиль, и в то же время открыта и без малейшего намёка на жеманство и чванливость. Человек-то она – интересный!
- Ну, прижали вы меня, мужики, - Пётр Алексеевич покачал утвердительно головой, - да если бы просто флирт, если бы просто приключение захотел, то это проще было бы. Хотя, да, нет у меня такого опыта, но – решиться было бы проще. Может, вот с Андреем посоветовался бы и затеял бы что-нибудь, - Пётр оглянулся на женщин, не слышат ли они, не подведёт ли он Андрея, - а здесь, с ней, с Ниной… как то не до флирта, - и Пётр Алексеевич развёл руками.

- Мужчины, о чём вы там уединённо так увлечённо говорите? – шутливо спросила из своего угла Анна Викторовна, супруга Николая Ильича.
И все женщины обернулись и с любопытством посмотрели на замолкшую компанию мужчин.
- Аня, всё нормально, - ответил Николай Ильич, - у нас действительно мужской разговор, - и он нахмурил брови, изобразив серьёзное лицо, - когда же мы ещё можем обсудить темы, которые только нам интересны. – Вы, прекрасные дамы, уж извините нас, - произнёс он громче, - но прошу дать нам немного времени, позвольте нам важную тему обсудить.
- И что же за такая важная тема? – спросила Марина Олеговна и шутливо нахмурила брови, - может, и мы чем полезны будем, женским взглядом оценим.
- Мы обязательно вас посвятим. Без женского взгляда здесь трудно обойтись, это точно, - подняв вверх указательный палец, заявил Андрей Кузьмич. – Но пока нам надо самим кое-что понять. Потерпите, пожалуйста.
- Ладно, ладно, - раздались голоса из женского угла, - так уж и быть. У нас здесь тоже интересно.

        Друзья с молчанием смотрели на Петра Алексеевича. Вадим Сергеевич с сочувствием, Николай Ильич задумался о возможном развороте жизни Петра Алексеевича, а Андрей Кузьмич  – с задором, как будто призывал не медлить.
- Не буду заставлять тянуть из меня слова, друзья, скажу – да, сложно, о флирте не может быть и речи, а другое… Вот я и думаю, - зачем я ей в моём возрасте?
- А вот это уже вопрос, по крайней мере, из нужной области, - выпрямив указательный палец, сказал Андрей Кузьмич, - да, если серьёзно, то не как правило, конечно, но такие случаи бывают, и бывают что отношения складываются и взаимно и длительно. Так ведь, друзья?
- И я о том же, - с поддержкой сказал Вадим Сергеевич.
- И не просто так вас судьба свела, посмотри со стороны, Пётр, - сказал Николай Ильич.
- Спасибо, друзья. От души говорю, спасибо, - с вдохновением сказал Пётр Алексеевич, - раскрутили вы меня, но на пользу. Честно говорю, легче стало. Но это не значит, что я завтра побегу ей предложение делать, нет, конечно, и не спрашивайте. Жизнь покажет.
- Ты человек с выдержкой и с честью, знаю тебя, - сказал Андрей Кузьмич, - но и тянуть не стоит. Жизнь покажет, когда ты жить будешь, - и он загадочно улыбнулся.

- Ну, вспомним про художника Айвазовского, - Андрей Кузьмич оглядел компанию, - помните? Напомню. А дело в том, что – не знаю всем ли это известно, у нас особо не афишируют этим фактом, - а история такова, что второй брак наш уважаемый художник-маринист заключил в возрасте 65 лет. А тебе сколько, наш уважаемый Пётр – только 61. А невесте его сколько было? – он помедлил, наблюдая интерес и нетерпение на лицах друзей, - а молодой жене его Анне Саркизовой было тогда 25 лет.
- Хм-м, - произнёс Вадим Сергеевич. Николай Ильич откинулся в кресле и со значением поднял брови.
- И что самое примечательное – у них было взаимопонимание, любовь, они были вместе до конца дней Айвазовского. И когда в Америку вместе плавали, я читал в воспоминаниях, на палубе корабля их видели – стояли всегда как влюблённая парочка. И после его смерти Анна так и не вышла замуж, значит, действительно любила, а не положением и славой захотела воспользоваться. Вот так. И это просто случай, который мне вспомнился, и это далеко не единичный случай. И кстати, - Андрей Кузьмич хитро улыбнулся, - у Айвазовского с Анной была разница в возрасте 40 лет! А у тебя, Пётр с твоей Ниной разница только в 39 лет! Ей ведь 22, твоей Нине, если я не ошибаюсь?
- Но это же Айвазовский… – попытался возразить Пётр Алексеевич.
- Но тебе всего 61, а не 65 как было Айвазовскому, и это тоже в твою пользу! – не унимался Андрей Кузьмич.
- Ну, уж, ты, Андрей - шутник, как будто ковровую дорожку мне с Ниной в ЗАГС выстелил. Только вот, её не спросили. Да, ей 22, но, если серьёзно, это ничего не значит. Да, и, действительно, может быть, и я и вы нафантазировали, а у девушки совсем другое на уме. Посмотрим. А за разговор – спасибо! Давайте выпьем за именинника! И дамы уже долго без нас, - желая завершить тему, предложил Пётр Алексеевич.
- Успеем выпить, - жестом ладони остановил компанию Николай Ильич, - Что-то ты, Пётр, не осознаёшь до конца. Вот на прошлой неделе вы с ней в аудитории о математике разговаривали? Случайно увидел, мимо проходил. Если не хочешь рассказывать, то промолчу, извини, и никому не расскажу, даю слово.
Пётр Алексеевич посмотрел с удивлением на Николая Ильича, «да-а-а» протянул и почесал затылок:
-  Ну что тут особенного? Чего тут скрывать? Рисунки она мне свои приносила показать, - и Пётр Алексеевич замолк, сам себе улыбнулся и хмыкнул. Друзья застыли с вопросительными выражениями лиц и ждали продолжения.
- Как то прохаживаюсь на лекции по аудитории, как всегда смотрю: кто чем занят, вижу – она, Перманцева эта, отвлеклась и рисует что-то на полях тетради, кстати, красиво у неё выходило. Я и сказал громко: «Вы не перепутали предмет, Перманцева?» Она смутилась. Я потом подумал: «Наверно, через чур резко я выставил её на весь зал». После лекции она мимо проходила, я позвал её, сказал, что, может быть, резко я замечание сделал, но на лекциях отвлекаться не стоит. Разговорились, оказалось, что она давно рисует и серьёзно этим увлекается. Вот я и предложил ей рисунки свои показать. Вот и всё.
- Ага, вот и всё, - с сарказмом покачал головой Андрей Кузьмич, - нет, мужики вы посмотрите: он ей замечание делает, заметьте, профессор -студентке, потом извиняется, потом просит рисунки её посмотреть. Это же картинка семейной сцены! Всё – говоришь? Вот теперь – всё. Думай, Пётр.
- А что? – вдруг хитро посмотрел на всех Вадим Сергеевич, - что вы к нему, мужики, пристали? Может быть, действительно по возрасту лучше выбирать? Вот посмотрите, неужели никто не видит, как Алевтина Андреевна перья распускает перед нашим Петром, так и хочет внимание привлечь. А что? Дама интересная. И сколько в ней пунктуальности…
- Да, да – с ехидцей поддержал Андрей Кузьмич, уловив тонкую игру Вадима Сергеевича, - и накормлен будешь, и обшит, и обласкан. Вон она как долго в одиночестве живёт. Как раз по возрасту, лет на шесть тебя младше, женщина в соку, - и он наигранно чмокнул губами.
Николай Ильич с недоумением обвёл взглядом друзей, пытаясь понять – розыгрыш это или они всерьёз. Пётр Алексеевич невольно стал вдавливаться в кресло.
- Вот-вот, - поднял указательный палец Андрей Кузьмич, - видишь, какое кислое у тебя выражение лица, как Вадим эту Алевтину упомянул. Всё ведь ясно.
- Да, тонко… - оценил Николай Ильич.
- А теперь, давайте действительно к столу и выпьем, - и Андрей Кузьмич шутливо шлёпнул пальцами под локоть застывшего в раздумье Петра Алексеевича.

продолжение http://proza.ru/2024/11/24/159