Люди реки

В долгом пути к Ледяному Морю, не раз встретились мне артели лодочников, что за определённую плату брались перевозить грузы и людей по бурным и полноводным северным рекам. Звались они ре;шниками. Странные это люди, доложу я вам. Держатся всегда вместе и заодно, что бы ни случалось, будто они одна семья, хотя по виду явно произошли из разных не то, что семей, но и народов. Ни разу не видел я среди них споров или несогласия хоть в каком-то вопросе. Труд ре;шников тяжёл и временами опасен. К реке относятся они с великим уважением, называя её царицей, хозяйкой, и ещё множеством весьма почтительных слов. «Госпожа забирает многих», – так они говорят. Но ни разу не видел я среди них и уныния, свойственного жителям северных краёв. И этому есть нежданное, но вполне логичное объяснение.

Довелось мне быть свидетелем удивительному действу. Вечером, пристав к берегу, ре;шники собрались в круг и стали говорить о чём-то на своём странном наречии – и;токе. Прислушавшись, я обнаружил, что состоит оно лишь из нескольких повторяющихся слогов. На слух возможно было определить не более пары дюжин. После того, как они разошлись, я насмелился спросить у одного из них, о чём был разговор. Тогда старик Андриян, к которому я обратился, объяснил мне, что и;ток создан не чтобы рассказать о чём-то, но для передачи чувств, состояний человека. На следующий вечер, видя мой интерес, он пригласил меня в их круг. Прежде чем приступить к тихой беседе (так они это называют), Андриян сказал мне: смотри, нужно повторять вот так (он произнёс слог, больше всего напоминающий «ло», но точно описать его русской азбукой вряд ли получится) много раз, если тебе тоскливо. Тогда тоску мы разделим на всех. Есть ещё и другие звуки. Разные есть. Слушай, сам поймёшь.

Он замолчал на несколько мгновений, словно собираясь с мыслями. Затем по его знаку глубоко вдохнув и выдохнув три раза, все, сидящие в кругу, стали медленно нараспев повторять этот слог, постепенно находя общий ритм и сливаясь голосами в могучий и плавный поток звука. Я почувствовал неимоверное душевное облегчение, находясь в этом потоке. Словно тяжесть прошедших дней, наполненных лишь созерцанием тоскливых пейзажей по берегам реки, оставила меня. Через некоторое время я замолчал и стал просто слушать, ловя новые для себя ощущения и осознавая внезапно обретённое знание. А ведь ре;шники так и живут: радость, горе, веселье, злость, тоска, счастье – всё у них общее. Понял я, что лишь великая сила этого многоглавого и многорукого организма способна обуздать неукротимую мощь реки. Шутка ли, на их плечах держится едва ли не всё судоходство в бескрайних северных землях.

К моему огромному сожалению, мне не удалось запомнить почти ничего из этого чудного наречия. Уже находясь в Архангельском, я распаковал дорожные сумы с намерением запечатлеть всё услышанное. Здесь-то и обнаружилось, что и;ток обладает странным свойством: он кажется удивительно понятным и естественным, пока ты находишься среди его носителей, ре;шников. Но лишь немного отдалившись от их сообщества, я уже с трудом смог вспомнить и само название этого языка. Порученные мне обязанности вряд ли датут возможность в ближайшее время вновь заняться этим вопросом, посему я решил записать хоть то немногое, что удалось вспомнить в надежде когда-нибудь найти более удачное время для изучения нравов, быта и языка жителей северных рек.