Разговор с папой после его ухода

День похорон. Помню папа частенько шутил - первый этаж, удобно выносить.
Я подошла к зеркалу с опухшим от слёз лицом, чтобы стереть размазавшуюся косметику, и как будто услышала: «Да, всегда нужно выглядеть хорошо». Папа сказал бы что-то в этом духе.
Всегда будешь жалеть о чём-то после ухода дорогого человека. Я жалею о том, что не записывала историй, рассказанных отцом. Теперь всё перепуталось в голове и нуждается в уточнениях, но их не будет. Нельзя наговориться, насмотреться, наобниматься про запас. Мы с папой редко обнимались, стеснялись просто наговорить друг другу побольше доброго, расплакаться.
Хороший отец обязательно похож на Бога. Помню новый праздник - День отца. В этот день после воскресного богослужения я позвонила ему и сказала, что хочу зайти, он ответил: «Конечно, заходи в любое время, я всегда тебя жду». Так сказать может только  Бог! Я зашла с тортиком, мы пили чай и болтали.
Сантиментов в нашем общении действительно можно вспомнить немного, но они иногда рождались где-то внутри, под рёбрами и прорастали в самые трогательные минуты, в самые нужные.
Папа был грубоват и одновременно очень хорошо меня чувствовал, не понимал, а именно чувствовал. Наши приоритеты сильно разнились, но в то же время мы были безусловно во многом похожи.
Хвалить у нас в семье было не принято, от этого у меня с возрастом образовался дикий голод по похвалам, утолённый только работой над собой на так называемой группе поддержки. В детстве за нерешённые задачки по физике он мог назвать меня «бестолочью». До сих пор помню сильный прессинг, когда после провала на втором экзамене на факультет журналистики, я угодила на перчаточную фабрику. Моя младшая сестра в том же году поступила в 9-й класс престижной физико-математической школы в Москве.
Фабрика, начало смены в 8.15. вставала в полседьмого, собиралась, добегала до работы за 20 минут. Помню к нам приехала родственница из Москвы, они с папой разговаривали на кухне, а дверь моей комнаты была открыта. «Какая же умная у вас Надя», - произнесла родственница, обсуждая тему подрастающего поколения. «Да, но Наташа то умнее», - неожиданно для неё, а тем более для меня ответил он. Я ликовала, как много открылось в тот счастливый миг, как он окрылил меня! Сколько комплиментов мне удалось услышать позже, но эта оценка отца стала трамплином, опорой, дала уверенности в победе над всеми трудностями. Я – умная, и точка!
Он ушёл  глубоким вечером 11 апреля, но полиция, зафиксировавшая факт смерти 12 апреля, поставила эту дату.
Мы созванивались 5-го числа, папа говорил коротко, хрипловатым голосом. Когда он выпивал, то не выходил на связь, не брал телефон, да и попросту забывал заряжать сотовый.  Короткий разговор: «Папа, я приеду…», связь оборвалась, не поняла услышал ли. 
Не буду здесь упоминать о своих способах понимания, куда и когда двигаться дальше. Но я знала, что восьмого числа должна быть у него. Карантин из-за ковида в 2020 году  уже начался, но штрафы за передвижение по области ещё не стали нормой. Поэтому еду из Солнечногорского района до жд станции Лобня на такси, а от неё в Дмитров на электричке. Мне легко, потому что понимаю -  делаю всё правильно.
На вокзале надеваю маску и в ближайшем магазине закупаю куриный холодец, копчёное мясо индейки и творожные сырки. Иду и радуюсь, что приехала в родной город, где понимаю даже продавцов в магазине на другом уровне – у нас одинаковый темп речи, и говор, и взгляд на многие простые вещи, из которых соткана жизнь.
Улица Подъячева, старый трёхэтажный дом из красного кирпича. В первом подъезде на первом этаже папина квартира. Он услышал звук открываемой двери, вот, стоит в комнате у начала малюсенького коридора.
- Ты коронавирус не привезла?
- Неет. – Я смеюсь, довольна, что дверь не закрыта изнутри, что папа весел. Его лицо отекло немного.
-Ты зачем приехала?
-Навестить тебя.
Он будто пропускает информацию мимо ушей, а с его слухом это сделать легко. Мне всё в нём нравится, эта детскость в очень взрослом человеке, отсутствие дряхлости. Папа всегда, в любом состоянии был физически крепок. Но сейчас ему не хорошо, верхнее давление больше 200, и даже нет сил и желания поменять несвежую футболку. Я разыскиваю стиранную чёрную, он безропотно поднимает вверх руки, стаскиваю тёмно-синюю с какой-то надписью и помогаю натянуть свежую.
- Папа ты располнел.
-Возраст.
Видно, что в чистом белье ему легче и приятнее.
-Ты зачем приехала? У тебя дела здесь?
На самом деле, я как правило, приезжала сразу по нескольким поводам, но сегодня было не так.
-Я приехала, чтобы тебя навестить.
-Мне приятно.
Улыбнулся.
 Заговорили о разном, как я живу, и почему не получу никак московскую прописку, какая у меня теперь зарплата, называю примерную цифру.
- О, это очень хорошо.
- С учётом кредита, денег на дорогу и обед на работе меньше, чем у тебя получается, пап.
       Несмотря на свои 79 лет папа ещё работал заведующим лаборатории. Шутим, смеёмся, вспоминаем анекдоты и его любимый, услышанный от меня. На вопрос женщины, сколько ей на вскидку лет, мужчина отвечает: «Я не знаю, сколько Вам лет, но выглядите Вы гораздо моложе».
Потом он говорит о смерти, о том, что, возможно, пора. Я смотрю на него и мысленно молю: «Ну поживи ещё, лет 10!»
       Папа всегда был сильным, ему было важно оставаться в форме, он же мастер спорта по стрельбе из лука, победитель первенства  Москвы в шестьдесят-каком-то году. Каждый день он делал зарядку по утрам, ходил на лыжах всю зиму, принимал контрастный душ. Спортивную закалку, приобретённую много лет назад, когда он занимался стрельбой из лука, он не растерял с годами. Он спокойно держал уголок, опираясь руками о панель кухонного гарнитура рядом с мойкой на кухне. Папа иногда говорил, что если почувствует немощь, то не будет сидеть на шее ни у кого, разгонится на машине и врежется в бетонную стену. Я, слушая, качала головой и старалась отвлечь его от таких дурных мыслей.
Время обеденное, я иду к холодильнику, и обнаруживаю пятилитровую кастрюлю борща с индейкой.
-Ты же не вытащишь кастрюлю. Давай я.
Он достаёт её из холодильника и ставит на стол: «Ешь, я не буду», и я наливаю себе порцию. Мне приятно есть борщ, приготовленный папой. «Как же это здорово»,-  думаю  в очередной раз.
-Я готовлю лучше всех. – поговаривал он, а когда я пыталась попробовать сразу несколько блюд, иронично удивлялся: «Ты, что решила всё сразу съесть?» Это было весело, папа часто шутил на тему еды. Голод 1946-го года в Поволжье въелся в его детскую память на уровне крови и плоти. Он никогда не выбрасывал еду, но угощать любил, любил, когда хвалили его стряпню.
 Ем разогретый борщ. Он сидит рядом на маленькой уютной кухоньке и опять говорит об уходе.
-Папа, тебе нужно принять Господа в своё сердце. Это очень важно, очень. Пока не уверуешь, уходить нельзя.
Мы так много и часто говорили об этом, и он всегда находил аргументы, чтобы резко прервать разговор. Самый весомый: «Аня была верующей. Почему она так рано умерла? Почему так тяжело болела?».
- Мама упустила момент. И верующие тоже делают ошибки, иногда непоправимые.
Это примерная цитата, на самом деле говорила я об этом проще, без морализаторства. Но ему было больно меня слушать, его такие аргументы не убеждали. Но теперь я услышала другое.
- А я молюсь каждое утро: «Господи, спасибо за Твоё отношение ко мне».
Говоря это, папа перекрестится.
-Может, какая-то неправильная молитва.
-О, это замечательная молитва!
У меня перехватывает горло,  чувствую, что заплачу сейчас, но сдерживаюсь.
-Нас осталось четверо из  группы. Раньше МВТУ был ракетным вузом СССР, а что сейчас? Готовят экономистов, ректор – кандидат наук. Кошмар. В МВТУ был в команде отличников, дипломную работу писал – ( он называет точное название, но я его не смогу воспроизвести) о разработке лунной тележки.
Из того, что запомнила – тележка выкатывалась на лунный грунт, искала с помощью радиосигнала Землю, и с земли ей начинали управлять. А это, извините, 1967 год!
Вот так, столько лет с отцом и только сейчас узнала, о чём его дипломная работа. Он был невыездным много лет, поэтому многое было под секретом.
После обеда папа достаёт альбом с фотографиями, полупустой почему-то, но там много маминых снимков.
-Дарю тебе альбом, забирай сейчас.
-Нет, сейчас не возьму.
-А когда? Когда я умру?
-Ну зачем ты так, когда я решу квартирный вопрос, перевезу его туда.
Потом опять воспоминания - о том, как мы с сестрой ещё детсадовскими малышами притащили домой котёнка, он оказался слишком агрессивным. После вторых разорванных колготок, очень дефицитных в 70-е, мама настояла, чтобы котёнка в квартире не было. Его отнесли на прежнее место, в подъезд. Следующий котёнок, очень красивый, дымчатый тоже пробыл у нас недолго. Он нагадил в мамину туфлю. Младшая сестра Надя плакала тогда и говорила: «Ну, мама, как ты не понимаешь, это же тебе подарок!». Мы смеёмся с папой громко, от души и вытираем слёзы.
- Ты зачем приехала, у тебя дела здесь? – в третий раз спрашивает он.
- Я приехала к тебе, захотела тебя навестить.
- Мне очень приятно.
Проверяю электрички, пора домой. Мы расстаёмся слегка обнявшись. Он проводил до порога, и пожелал напоследок:
-Всех благ тебе и Саше.
  Мой будущий муж ему нравился, он оказался первым моим мужчиной, которого он принял как родного. 
-Спасибо папа, я приеду 17-го.
Он промолчал. А я побежала на электричку. Тепло, легко и радостно. «Как же хорошо, что наплевала на этот карантин и приехала к отцу!».


Всего через четыре дня в той же квартире, сижу на стуле у холодильника и кричу, обливаясь слезами: «Папа, зачем?! Ты мне так нужен! Папа!»
И тут я увидела его в каком-то четвёртом, пятом или иного счёта измерении. Он молод, лет тридцати пяти. Смотрел на меня хорошо, спокойно и сказал только: «Я ушёл вовремя».
Сегодня я опять его увидела, он сидел за каким-то столом в сером с чёрно-белым орнаментом свитере. Я не спросила: «Как тебе там?» Но подумала об этом.
- Я успел. Здесь всё по-другому, но в общем хорошо.
Плачу и радуюсь, заливаюсь солёным водопадом и благодарю Бога за то, что всего за несколько дней  до ухода увиделась с ним.
    Очень своевременный уход – мозг это понимает  - 14 апреля 2020 похоронили твоё тело, поплакали над ним.  Не пришлось унижаться и выписывать электронные пропуска на похороны, смогли прийти коллеги, чтобы с тобой проститься. Эта система заработала с 15-го, то есть на следующий день.
Потом я каждый день с тобой разговаривала. И ты повторил несколько раз и в разные дни, что ушёл вовремя, и успел туда, куда было нужно. Я понимаю, что именно это самое главное.
Потом  спросила тебя, как там дела обстоят с фруктами. Мы в тот вечер как раз сделали закупки, и были рады на этом в полном смысле чёртовом карантине получить с курьером коробку с яблоками и апельсинами. Ты сказал, что у тебя всё замечательно, и так засмеялся, как это было раньше, лет тридцать назад.  И ещё сообщил, что лысина начала зарастать. И стоял ты на фоне большого дерева с гибкими ветвями, увешанными то ли вишней, то ли черешней. Ты всегда любил вишню и вишнёвое варенье. Мне стало ещё спокойнее, я вспомнила, как ты голодал в войну и сразу после неё. Помню, как произнесла вслух: «Конечно, папа, ты должен питаться лучше меня, я этого очень хочу!»
Позже я увидела тебя в пустынном, светлом месте, где-то рядом плескалась вода, может быть море, я его не видела, но ты смотрел на него и был счастлив.
Спустя полгода или год снова увидела место твоей новой жизни в видении или сне, трудно определить наверняка. Поселение сверху, откуда мне его показали, напоминало небольшой город на берегу моря или большого озера.
Порадовалась, что тебе теперь не так одиноко, но потом поняла, что новые души поднялись от земли и поселились рядом с тобой.