Письма Учителю. На фоне измученных

 "        Есть, граф, в Вашем дневнике 1881 года резко контрастные записи.

 28 июня делаете много житейских набросков. Проведываете с утра больного крестьянина Константина Николаевича Зябрева. Мучается кашлем, саднит бок, "теперь разливается желчь".

 В соседней избе Яков Петрович Курносенков тоже с такой хворью. Чуть дальше уже покойник, "Кондратий умер желчью".

 Делаете обобщение: "Бедняки умирают желчью!От скуки умирают".

 Весьма точный, Лев Николаевич, диагноз. Смириться с участью, махнуть на все рукой и безучастно ждать костлявую. И даже визит барина не меняет фон беды.

 Но вот чуть другая картина. У крестьянки три девочки, а хлеба нет. "В 4-м часу ещё не ели. Девочки пошли в за ягодами, поели"

 И тут же о Зябреве, "повез последнюю овцу". Очевидно, продавать.

 По возвращению в поместье Вас встречает городенский косой больной мужик. Его довел до "прошпекта" сосед.

 А Вы успеваете к огромному столу с шампанским. Обеды у помещиков позже. Обильные, с глазами за оконом голодных крестьян, страдающих от разлива желчи.

 "Тани наряжены. Пояса пятирублевые на всех детях"

 Обедаете, а у входа уже телега у входа. К вечеру едете на пикник, "промежду мужицких телег, везущих измученный работой народ"

 Остановите, Лев Николаевич, телегу. Уточните, от чего умирают Ваши крестьяне. В один день Вы указываете две причины, непосильная работа и скука.

 Как бы контраст. Но очевидно, что пуст стол, не ждет их после трудового дня страдающая от грудницы баба. И на следующее утро не всякий и встанет с полатей. Отмучается, пропустив сначала иных упомянутых, через несколько лет ученик яснополянской школы Зябрев. Затихнут в пустой избе три девочки.

 А ваше семейство так и будет, после обеда с шампанским,устраивать пикники на обочине уходящего века. И опускать глаза при виде бредущих мимо сотен теней.

  Дворяне, как ваши, так и нынешние. Что с вас возьмешь? Лишь речи о единстве нации и своей спасительной для мира миссии.

                Ваш ученик ЕС.

 A propos!

 Но вдове Зябрева все же поможете. Перекроете бабе прохудившуюся крышу. Увы, крышу России уже не в силах."