Сполохи. - IX. Тень от ангела

Ваш ангел парит над вами. Он не выдает своего присутствия, но он верен вам, он занят только вами. В трагические минуты жизни спускается и подхватывает на самом краю пропасти – так спасает.
Наверное, для Александры ложечки являлись оберегом. Эльвира поняла, что  крах первой надежды на счастье глубоко ранил  дочь и отравлял жизнь сомнениями, как и её когда–то. Эльвира признала и правильно назвала возмущение, которое в ней уже давно созревало. Чувство мести в полный голос заговорило, и ей нестерпимо захотелось увидеть  Павла – главного виновника долгого выздоровления дочери. В телефонном справочнике она обнаружила телефон с именем Павел Бекетов. Через интернет нашла его адрес.
  Эльвира в семь часов вечера медленно  шла вдоль бесконечно – длиной чугунной ограды. Дробно и упруго стучали каблуки ее туфель.  Через каждые десять шагов её встречали  каменные стражники – колонны, покрытые кровельным железом. Эта сторона улицы отличалась – дома прятались в глубине парковых массивов. Подчиняясь ветру, мощные темные стволы деревьев с мшистой прозеленью корявыми  ветвями  теребили  ограду, как сторожа отпугивали  любопытных прохожих.  На противоположной стороне улицы стояли в стройном ряду обычные серые панельные дома.
   Шла осторожно,  словно боялась нарушить устоявшийся здешний покой. Шажок за шажком приближалась Эльвира к колонне с  табличкой, и выдвигалось  ей навстречу из глубины парковой зелени  величественное серое здание.  Высокий фундамент, широкие оконные проемы оформлены с архитектурными излишествами (так сказали бы сейчас), водосточные трубы  аккуратно и надежно пристроены к козырьку крыши, коронами увенчаны.
   Эльвире подумалось – что под крышей этого дома, возможно, живут особенные люди, со своими особенными радостями и особенными обидами и не имеет она права со своими придирками их отвлекать. Вспугнулось вороньё под требовательные гудки подъезжающих к воротам легковых машин. Не излишняя добротность дома и даже не бросающаяся бесстыдность перед другой стороной улицы, где строй за строем стояли обычные пятиэтажки, а упрямство толкало ее вперед. Присутствие в этом месте, становилось особо значимым и нужным, задуманное  – таким же.  «Господа, не много ли себе позволяете!» Всем телом ощутила внутреннюю силу противостояния. Прислонилась к нагретой солнцем каменной колонне, от нее ощущалось еще тепло. Со стороны парка   тянуло  запахом скошенной молодой травы.
   По рассказу дочери Эльвира ориентировалась на приезд Павла через 15 минут. По исходу этих минут у больших очерненных железных ворот  появились еще две женщины. И было понятно, что каждая из них  ждала особенной встречи – прихорашивалась.  Обе женщины  были значительно моложе Эльвиры. Одна спокойная и важная, в широкополой шляпе с черными очками на лице, лишь её темные волосы задиристыми волнами лежали на  воротнике светлого  плаща. Другая, как натянутая струна в ожидании  прикосновения и готовая разразиться  нервными звуками: в плотно облегающих светло – голубых джинсах, короткой спортивной куртке, тоже вызывающе–облегающей, с короткой рыжеватой стрижкой.
   Прохожих было мало. «Богатые дома  к себе не приманивают, а отталкивают»,  – приняла  успокоительную таблетку Эльвира.
– Вы здешняя? – услышала Эльвира резкий голос.
Дама в широкополой шляпе –  из тех двоих  обратилась к ней, ждала ответа с  повелительно–указующим жестом боярыни.
Эльвире хотелось ответить колко «а вам зачем?», но она вежливо  ответила: «Да».  Старушка с ведром, наполовину прикрытым светлой тканью, переходила  почти безлюдную улицу ей навстречу, поравнявшись с Эльвирой, остановилась. Из ведра зыркнули на Эльвиру любопытными красноватыми боками яблоки. Старушка одета скромно: темный плащ, прикрывающий темные сапоги, вязаная шапочка на голове тоже темная. «Наверное, этим господам прислуживает», – стрельнула едкая догадка.
– Как звать, милая?  – звонким голоском спросила, вбуравливаясь взглядом.
– Эльвира.
– Вы  оттуда? – старушка  показала на дом за высокой оградой.
– Не–е–т. – громко пропела Эльвира, словно настраивала голос.
– Да  и не важно, – отмахнулась свободной рукой старушка, –  яблоки купите?
– Нет, – уже сухо ответила Эльвира и кивком показала на женщин.
Старушка сделала несколько шагов в  указанном направлении. Женщины даже не выслушав, замахали руками, словно, спасались от назойливости. Старушка отвлеклась на гудок автомобиля, въезжающего на придомовую территорию, чуть прихрамывая, засеменила  по еще свежим следам протекторов.
Вспорхнула стайка птиц, этот сигнал заставил женщин, ожидавших больше получаса,  решиться на действие – тоже проникнуть на придомовую территорию. Сделать это было не сложно, массивные железные ворота стали чаще открываться – впускать блеснувшие прощальным беспокойным глянцем другие автомобили. Эльвира  повторила уловку  женщин.
Когда Эльвира нашла квартиру с номером "13", то оказалось, что другие две женщины уже стояли у дверей квартиры и с интересом рассматривали одна другую. С большим интересом!  Эльвира не решилась дополнить компанию, стала подниматься выше. Пройдя пролет, остановилась.  Донеслось:
– Извините, вы к Ангелу?
– Нет, к мерзавцу!
Недолгое молчание. Звонок в дверь. Снова длинный звонок. Звонок переместился в сторону. Слышно было, как открывались тяжелые двери. Вопрос прозвучал голосом нежным и наивным:
– Скажите, пожалуйста,  в квартире «13» ангел живет?
– Павел – Ангел? – женский бархатистый голос не скрывал удивления.
– Нет! – вклинился другой голос со строгой интонацией в вопросе, – Павел – мерзавец!
– Живет, – испуганно ответил бархатистый голосок.
Своевременно громыхнула подъехавшая кабина лифта. Когда весело стукнули одна туфля о другую, Эльвира заторопилась посмотреть на автора и почти пробежала лестничный пролет так неслышно, этому сама удивилась. Вот, что значит, дом построен в сталинское время – умеет держать тайны.
Молодой человек был одет в строгое по фигуре демисезонное пальто, направился к дверям квартиры «13». Он отстранился,  так избегая  неминуемого  столкновения с летящей на него женской фигурой. Обернулся на Эльвиру, взгляд задержал, удивленно вскинул  брови.
– Ты здесь, Сашенька?
Этот голос выдавал взволнованность и радость и Эльвира неосторожно вымолвила: «Да!»
Две  женщины стояли в удивлении,  приоткрыв рот.
– А мы? – вскрикнула одна из них, другая шагнула навстречу Павлу.
– Вы спасли мою дочь. Я приехала, чтобы вас поблагодарить.
У Эльвиры перехватило дыхание. Уж очень восторженная дама ей кого–то напоминала. Ей захотелось поддержать восторг…
– Моя дочь студентка. Она была ранена при взрыве в метро. Она рассказала, что находилась у вас, и вы ее выхаживали. Она говорила, что вы - ангел.
Дверь до этой поры не закрывалась и в проеме осталась стоять высокая стройная женщина, нарядно одетая, она с любопытством слушала.
– Странные гости, – высказалась  с  дружелюбной интонацией.
Женщина сурового вида,  отстранив Эльвиру, шагнула вперед.
– А для меня Вы – мерзавец, молодой человек! – сказала и бросила в ноги знакомую уже Эльвире сувенирную коробочку, – Моя дочь не дешевка!
   Эльвира подумала, что эта женщина играет ее роль, смолчала.  Павел смутился, шагнул в сторону дверей своей квартиры. Ключ никак не поворачивался в скважине и Павел начал бить кулаком в дверь. 
– Павлик, тебе помощь нужна?
В дверном проеме другой квартиры, появился высокий мужчина с доброй улыбкой на лице. Он подошел к Павлу, отстранил его от двери, вцепившись в ключ обеими кистями рук, с легким нажимом его провернул до щелчка. Тут же отступил от дверей,  развел руками, предлагая работу принять и оценить. – Вот!
– Сашенька! – осторожно перешагивая  через синюю коробочку, Павел,  приблизился к Эльвире, – Я тебя потерял, где ты была? Почему ты здесь? Это твои подружки?
  Павел был взволнован,  под распахнутым пальто выглянул светло–серый костюм,  в кармане пиджака  дрожал символ новой жизни – маленький белый букетик цветов,  приобняв Эльвиру,  он вглядывался в её  лицо, торопясь предугадать какой–то подвох, и мелькнула в его глазах немая  сумасшедшинка –  подозрительность.
Эльвира, не скрывала ироничной улыбки, не ответила, лишь  улыбнулась. Павел растеряно смотрел на женщин.
– Может,  я сплю или это розыгрыш?
– Мы! – указующе взвилась  вверх рука дамы в широкополой шляпе и черных очках, – Здесь и главный свидетель и режиссер! Не спим! – прозвучал сигналом её голос и площадку начал оккупировать топот ног, многоголосие. Так шумная толпа изыскано нарядной молодежи спускалась с верхних этажей и выходила из квартиры «13», Эльвиру оттеснили к краю площадки. 
Она уходила под звон монет, брызги шампанского, грустный прощальный взгляд Павла и дробь своих туфель, отсчитывающих мраморные ступеньки. У самых ворот Эльвира увидела, прихрамывающую белокурую девушку с пустым ведром, на ней был темный плащ и темные сапоги. «Да-а!. Здесь прижился другой Мир, и как “не пляши” - только подыграешь ему. Вот даже старушка с ворохом яблок – всего лишь артистка».   
Спустя две недели со дня приезда Эльвиры и этого мистического события у дочери  родился сын.
    И открыл Господь неслышно раму
    В небесах,– и видел среди вех,
    Как шагает к Троицкому храму
    Светлый мальчик – новый человек. ( Сергей Грущанский)

По настоянию Александры мальчика назвали не Ваней или Степой, а Павликом и только Эльвира догадывалась почему.
Пухлощекий крепыш уже через полгода радостно махал ручонками и бабушка, подчиняясь инстинкту большой птицы,  подхватила его на руки. Птенец звонко смеялся, болтал ножками и задирал голову, требуя высоты. Эльвира, поднимая внука выше и выше, понесла его по небу. Александра настороженно следила за восторгами матери. Дочь не спускала с рук сына, такого обращения с дочкой Нюшей не припоминалось.
В один из обычных дней раздался телефонный звонок. И держа  сына на одной руке, Александра другой рукой взяла айфон. Павлик егозил на руках у матери и норовил  телефон ручонкой достать. Александра прослушав сообщение, телефон отбросила, он ударился о спинку кресла. Эльвира расспрашивать дочь не стала.
Так, оставшись наедине с матерью, Александра поведала новость:
 – В прошлый твой отъезд, объявился  тот самый Павел. Нашел через социальные сети и whatsApp. Очень просил встречи, но я отказала. Пытался через подругу уговорить.

Эльвира ни мистического случая не рассказала дочери, ни своего отношения к звонку Павла не высказала. Конечно же, Александра хотела примириться с прошлым – простить Павла.  Это все же радовало.