Когда усталая подлодка...

Не так давно среди обилия различной информации я прочитала заметку, которая очень заинтересовала, как  не искала по различным источникам её автора, такового обнаружить не удалось. Одни верили написанному, другие считали это байкой*. Так или иначе, но память моя всколыхнулась своими воспоминаниями.

***

 Во Владивосток после окончания университета я поехала поездом. Это было моё первое путешествие длиной в неделю. Небольшой чемоданчик, гитара в подарок от родных,  какая-то провизия.

Многое стёрлось в памяти, плацкартный вагон заполнен до отказа, но не всем ведь до конечной.

А я вспоминала, как ездила в районное отделение милиции получать пропуск в запретную зону.
 
Лейтенант сказал мне: «Не родись красивой, а родись счастливой», приурочив это к пояснению, что день не приёмный. А сроки поджимали. Уж не помню, какие слова и доводы я нашла, но пропуск получила. Немаловажную роль в этом сыграло то, что лейтенант мечтал служить на Дальнем Востоке, а не в районном городке Урала. Пошёл-таки на уступки, открыв сейф с документами.

Помните у Высоцкого?

- Открыт закрытый порт Владивосток, открыто всё, но мне туда не надо.

Поезд, то шёл по расписанию, то опаздывал, отставал, нагонял. Стучали колёса, менялись пассажиры. И чем ближе к пункту прибытия, тем меньше людей в вагонах.  К последним нескольким часам пути нас оставалось только двое – я и молодой парень.

Еда закончилась, вагон-ресторан  закрыт на спецобслуживание, стемнело.

К слову, в этом поезде ехала делегация из Франции. Мимо нашего плацкартного вагона мелькали шуршащие, пышные юбки француженок, оставляющих шлейф головокружительных ароматов своего парфюма.

Чья банка сайры нас выручила? Это была последняя еда, не рассчитавших провизию двух неопытных пассажиров. Эта банка консервов явилась нашим спасением от нестерпимого чувства голода. Тогда я даже не догадывалась, какие невероятные морские деликатесы мне доведётся отведать там, куда путь лежал.

Во Владивосток поезд дальнего следования прибыл ночью, когда уже не курсировал городской транспорт. Пройдя пешком несколько кварталов с чемоданом и гитарой, мы, с встретившей меня однокурсницей, приехавшей ранее, добрались до места будущего проживания – в 4-х комнатную квартиру, отданную под общежитие, на улице Некрасовской.

Так я поселилась  «в комнате с балконом и окном» на два года.
Девушки-геоботаники рассказали и показали мне город в ближайшие дни. И я мгновенно влюбилась в него.

Бухта «Золотой Рог» в любое время – днём ли, вечером пленяла своими огромными кораблями, пароходами, огнями, размахом нового и непривычного, манящего тайнами.
В те далёкие теперь годы, город изобиловал военными самых разных родов войск. От пограничников до морской пехоты.

Вернувшись однажды в место своей дислокации после командировки, я сначала услышала песню, доносившуюся из кухни, а затем и увидела наших девчонок в компании подводников. Они познакомились на демонстрации и встретились  с визитом дружбы.

- Лодка диким давлением сжата.
Дан приказ - «дифферент на корму!» .
Это значит, что скоро ребята, -
В перископы увидят волну.. .
 
На пирсе тихо в час ночной,
Тебе известно лишь одной -
Когда усталая подлодка
Из глубины идет домой...
 
Я не знала имена авторов слов и музыки, но песня про усталую подлодку из уст тех, кто нёс службу на военном транспорте, полюбилась мне сразу. И сейчас  слушаю её с тем же волнением, что и тогда.

Конечно, я побывала на одном из символов боевой славы – Подводной лодке С-56 на Корабельной набережной Владивостока. В этом мемориале мне, тогда молодой и гибкой, было не просто проникать из отсека в отсек, так всё было там узко и компактно. А ведь моряки-подводники находились там подолгу…

***
 
*-«Однажды в середине 60-х годов прошлого столетия в город северных военных моряков Полярный в творческую командировку приехала композитор Александра Пахмутова со своим мужем – поэтом Николаем Добронравовым. Их попросили написать душевную песню для подводников. Творческому семейному дуэту были созданы все условия. Они выходили в море, погружались на лодке под воду. И все-таки Пахмутовой чего-то не хватало для полноценного созидания. Не складывалась мелодия. Вдохновение никак не приходило.

Тогда композитор предположила: – Вот я бы хотела посмотреть, как подводная лодка из моря возвращается. Может быть, у меня тогда лирическая музыка получится.

Кто-то из начальства ей и сказал: – Пожалуйста. Сегодня ночью будет одна лодка пришвартовываться. Приходите на причал номер такой-то, по времени во столько-то.

Пахмутова, дабы не пропустить всё самое интересное, пришла на пристань заранее. Погода стояла северная – то есть туманная. Море швыряло на берег свинцовые волны, а прибой навевал такт будущей душевной песни. Одета Александра Николаевна была по-морскому: во флотскую военную куртку-канадку с капюшоном, наброшенным на голову. Со стороны выглядела весьма романтично: в бледном свете заполярной белой ночи на причале стояла одинокая фигурка невысокого, маленького морячка... И тут...

И тут из туманной серой мглы раньше запланированного времени возникла усталая подлодка. Обычно лодку встречает кто-то из дежурной службы. Но в ту ночь встречающие матросы и офицеры, мягко говоря, где-то замешкались. Это, конечно, полное разгильдяйство, но такое иногда и кое-где порой происходило. Командир подлодки, конечно бы, не отказался от торжественной встречи с оркестром, цветами, речами и с традиционным жареным поросёнком, и, завидев с вершины рубки одинокую фигуру на причале, немного удивился. Вместе с тем он был совершенно спокоен, так как прекрасно знал, что и один бывалый моряк на пристани со швартовкой справится без труда. Делов-то: схватить конец швартова и набросить его на кнехт. И так несколько раз. Всего три минуты несложных действий на свежем воздухе. Поэтому с мостика лодки раздался невозмутимый, усиленный электричеством голос: – Эй, на пирсе! Прими конец!

Однако, на пирсе – ноль внимания! А лодка-то движется, её надо «привязать» к причалу. Тогда командир продублировал команду уже более жёстким тоном с применением сильно повелительных наклонений: – На пирсе, тудыт-растудыт! Прими конец, ёклмн-опрст!

Но на берегу – всё тот же эффект! Какой-то странный, хилый и глухонемой моряк на причале застыл как истукан, и только глазами хлопал.

Командир подводного крейсера, старый морской волк, крайне удивился такой недоброжелательной встрече и во всю мощь своих голосовых связок прибегнул к ненормативной лексике. Если перевести его слова с морского матерного языка на литературный русский, то смысл его речи сводился к тому, что его экипаж сильно устал в дальнем походе, но из-за каких-то нерасторопных, нерадивых и неорганизованных людей его команда никак не может оказаться на родном берегу. И так он душевно выразился, что проснулась вся база.

Тут уж подоспели встречающие и пришвартовали лодку как надо. А разгневанный капитан продолжал по инерции крыть ленивых береговых крыс. И тут один из штабных офицеров стал успокаивать командира: – Витька, да ты что!? Хорош уже материться! Это же Пахмутова!!! Она весь твой мат на музыку положит!

Вот так к знаменитому советскому композитору Александре Пахмутовой и пришло долгожданное вдохновение. Так и появилась на свет очень душевная песня под названием «Усталая подлодка».