Старые дела. Гл. 9

Глава 9
То, что происходит вокруг нас, с нами сильно влияет на наши мысли эмоции чувства. Возможно, мы зря тратим энергию своей души, цепляясь за возникшую ситуацию или уже исчерпавшие себя отношения. Мы стараемся подавлять в себе отрицательные, но оправданные чувства и стремимся найти шаги к примирению, даже если мы ни в чём не виноваты. Мы бессознательно прячем от себя возникшие проблемы, не желая осознать их и разобраться с ними. И нам не понятно, как лучше и что лучше: разрешить возникшую проблему сейчас, немедленно или найти разумный компромисс между чувствами и разумом и разрешить её постепенно.
Теперь, после второго знакомства со Свидомским, Анну обуревало желание, которое никак не могло найти взаимопонимания с её старыми, уже привыкшими чувствами. Она понимала, что, только владея собой, она будет способна достичь контроля над обстоятельствами и оказывать доминирующее влияние на ход дальнейших событий. Только её внутренняя сила позволит ей избежать роль жертвы и занять место палача. Но она чувствовала, и то, что с каждым днём ненависть к Андрею таяла. Но остановить задуманное она была уже не в силах. Она постоянно раскручивала свои воспоминания, возвращаясь к тем или иным событиям последнего времени.
Отправив родителей в Испанию, Марианна перебралась в Москву в квартиру давно умершей свекрови. Она не была с ней знакома. Мать Семёна умерла задолго до их знакомства. Но она была очень благодарна этой женщине за мужа. Марианна не стала менять обстановку в квартире, не пыталась переставить по-своему мебель.
– Пусть всё будет, как при жизни этой женщины. Как при жизни её любимого сына. Как нравилось Семёну, иначе он всё изменил бы сам.
Лёжа в ванной, она вспоминала произошедшее с ней много лет назад. Подбадривая себя порцией коньяка, она старалась вспомнить всё до мельчайших подробностей. Но память возвращала Марианну в этот кошмар моментами, обрывками фраз, видений.
– Почему они скрывали свои лица под балаклавами? – думала она, – я же и так их видела. Они не называли себя по именам. Только Травкина почему-то называли Лекарем, а не Травкой. Может они всё снимали на камеру? Скорее всего. Это объясняет их маски, – Марианна ещё налила в бокал коньяка.
Выпив его, она почувствовала, как жар разошёлся по её телу. Он, казалось, как и тогда, сжигал все её внутренности. Она попыталась пошевелить руками, чтобы поставить бокал на выступ ванны, но не смогла этого сделать. На мгновение ей показалось, будто руки привязаны к той, проклятой кровати. Она открыла глаза и с усилием вынула ногу из воздушной белой пены. Толи это были красные блики от яркого света, то ли её воображение, раскрученное воспоминаниями, но Марианне показалось что, как и тогда, её ноги в крови. Не поняв, что происходит с ней, Марианна выскочила из ванны, задев бокал, который со звоном разбился о кафель пола. Наступив на небольшой осколок, она поранила ногу. Хромая и оставляя на полу пятна крови, Марианна прошла на кухню. Неожиданно раздался звонок в дверь. Она с удивлением обнаружила за ней Аркадия.
– Как ты здесь оказался? – спросила она смущённо, плотнее запахивая халат.
– Да! Не рады, не рады тебе, Аркаша. А ты спешил, надеялся на тёплую встречу. А что это такое? – Аркадий удивлённо посмотрел на кровавые пятна на полу, – вобрав, шутя носом воздух, мужчина произнёс, – так, так, а что такое? Что празднуем?
Он помог хромающей Марианне дойти до кухни и по-хозяйски открыл верхнюю полку кухонного гарнитура, где стояла коробочка с аптечными принадлежностями.
– Сейчас мы зелёночкой. Врач, я правильно говорю? Потом лейкопластырем, – Аркадий ловко справился с задачей. Слегка похлопал ладонью по её коленке и вдруг, взяв в ладони её ступню, поцеловал пальцы ноги.
Марианна резким движением опустила ногу.
– Больше никогда не делай так, чтобы мне было неловко перед тобой.
– Прости, прости, – Аркадий подошёл к окну.
Марианна давно, ещё при жизни супруга, замечала, что нравится его другу, но никогда не давала повода мужу для ревности и всегда держалась с Аркадием корректно.
В то, уже далёкое время девяностых, после вынужденного бегства из страны с другим лицом, Аркадий занялся новым для себя автомобильным бизнесом. Перегонкой поддержанных автомобилей из европейских стран в Союз, потом и в Россию. Имел широкий круг знакомств и своих людей во многих организациях Москвы и Питера. Под его началом было несколько автосервисов, потом он смог открыть автосалон.
В то время, когда Семён женился на Марианне, перевёз её в свою квартиру и бился за восстановление её здоровья, Аркадий то появлялся на их горизонте, то исчезал вновь. После одного из его появлений, Семён всё же открыл частную клинику пластической хирургии и был постоянно занят работой и восстановлением здоровья молодой жены. А Аркадий, который в то время промышлял со своими неведомыми делами на юге страны, смог построить на месте старого домика бабушки Марианны, большой и красивый особняк с маленькой тайной клиникой, рассчитывая оказывать услуги нужным людям.
Вскоре по стране прошла волна отстрелов, как лидеров криминальных группировок, так и видных бизнесменов, которая задела и Аркадия. С помощью таланта друга и южного воздуха, немного изменился и Аркадий. Этих изменений стало достаточно для приобретения нового паспорта и его спокойного выезда за границу. В следующий раз, Аркадий прибыл в Санкт-Петербург на похороны Семёна.
Но и после похорон друга, Аркадий не оставлял молодую вдову наедине с появившимися не только финансовыми трудностями. Устроив родителей Марианны на новом месте в Испании, он помогал ей в ведении и хозяйственных вопросов клиники. А после её переезда, уже под именем Анны Двигубской в Москву, взял на себя всё финансовое руководство клиникой.
– Марианна ты не передумала? Может, откажешься от своей затеи, – спросил Аркадий, вытаскивая из саквояжа еженедельник.
– Аркаш ты выполнил мою просьбу?
– Когда, я не выполнял твоих заданий? Вот, все данные и по Свидомскому и по этому ресторатору Кучумову. Кстати, с его отцом нас сводила судьба в своё время. Я думал, что он давно уже в аду загорает.
– Почему в аду?
– Так, где же нам, грешным быть полагается? Лично я на рай в той жизни не рассчитываю. А за ним тоже немало грешков водится. А сейчас, процветает Кучумов.
– И, что никак нельзя сделать, чтобы завяли все цветочки на его клумбе, – задумчиво спросила Марианна.
– За это ты не переживай. Разрушить репутацию, легко. Восстановить сложно.
– Аркаш мне их репутации мало.
– Какая ты кровожадная. Но убивать их я не собираюсь. Или как прикажете, мэм?
– По мне бы убить, растерзать. Но и этого мало. Я хочу, чтобы они всего лишились и чтобы их жизнь пошла по-другому. Чтобы они поняли, что потеряли всё, к чему стремились раньше. Чтобы жалели, что их оставили в живых.
– Марианна я не только намного старше тебя, но и прошёл через такое, что если бы я мстил каждому, мне жизни не хватило бы. Всё было. Не скрою, была и месть. Но ты думаешь, мне от этого легче стало? Послушай меня и поверь, на душе будет ещё хуже.
– Аркадий я не собираюсь их убивать. Я хочу видеть их мучения. Я хочу их жизненного краха. Чтобы всё то, о чём они мечтали, к чему стремились всю жизнь, было уничтожено, развалено. И это будет только самая малость того, что пришлось испытать мне. Что я тебе объясняю, ты же сам в курсе того, что со мной было тогда. И если бы не Семён…
– Что ты со мной делаешь, девочка?  Одно меня успокаивает, что ты не планируешь смертоубийство. Конечно, я обещал Сёме, что никогда не оставлю тебя, но и ты должна дать мне обещание, что будешь хотя бы прислушиваться к моим советам и посвящать меня во все свои планы.
– Обещаю. Тем более мне очень будет нужна твоя помощь. Аркаша ты настоящий друг. Я ещё не знаю, что и как я буду делать со Свидомским, но пока я горю желанием разорить Кучумова.
– Прежде чем браться за дело, скажи, ты на сто процентов уверена в их виновности?
– На двести. Эти воспоминания преследуют меня все эти годы. И я точно знаю, что они исчезнут и перестанут меня мучить только тогда, когда я увижу в их глазах раскаяние в содеянном.
– Марианна, ты жалеешь о встрече с Семёном?
– Я часто представляла перед собой картину, как бы сложилась моя жизнь, если бы вы поехали отдыхать в другой город, и мы с вами не встретились, – Марианна разволновалась.
– Всё, успокойся. За Кучумовых ты не переживай. Люди заряжены, всё будет сделано на сто процентов.
– Он может сразу догадаться и узнать меня?
– Тебя, я думаю, он не узнает ни при каких обстоятельствах. А догадается он только о том, что его папа в прошлом натворил много не только противоправных дел, но и … понимаешь, вскоре из заключения должен выйти один кадр, да ладно, тебя это не должно касаться. Забудь. Всё будет как надо. А вот со Свидомским сложнее. Хотя, у меня по его голову есть план.
– Какой?
– Ты с ним знакомишься и потихоньку отвлекаешь от дел насущных. А остальное наше дело. Его контора проиграет несколько дел. Ничего те, кого он защищает и вытаскивает, заслуживают более суровых наказаний. Ну, не договорится он с судьями. В конце концов, давно пора и судьям оглашать справедливые приговоры.
– А отвлекать, это как?
– Тебе виднее. Может, потренируемся? Нет? Тогда я в Шереметьево. Меня ждёт наша клиника. Скоро мне надо будет отъехать в Германию, ты мой номер телефона помнишь? Будем на связи.
Проводив Аркадия, Марианна подошла к окну. Москва не нравилась ей своей суетностью, часовыми автомобильными пробками, шумом и многолюдностью.
– Надо привыкать к городу, к имени Анна, к фамилии Двигубская. Надо привыкать к новой жизни. 
Все эти годы она много раз, возбуждённая страшными воспоминаниями, представляла встречу с ненавистными ею людьми. В своих фантазиях она, изощряясь, пытала и мучила их, но когда реальность просыпалась в её мозгу, понимала, что физически убить человека она не в состоянии.
После знакомства со Свидомским, её не покидала предательская мысль, что ненависть к нему почему-то стала медленно угасать. Перед поездкой в Париж, она уже думала об этом и нарочно травила себя воспоминаниями, стараясь как можно ярче представить ужасную картинку тех событий. Но всплывающая картина тут же таяла, как мираж, а мозг не хотел включать моторчик ненависти и будоражить сердце болью прожитых лет. Наоборот, в её воспоминаниях чаще вырисовывались картинки чудесных дней проведённых вместе с Андреем тогда, в юности. И чувство той, первой в её жизни влюблённости, воскрешало в ней прежнюю симпатию к этому мужчине.
– Это Париж виноват. Все эти виды из уютной, увитой зеленью терраски отправляют воображение в совсем другой мир. Кажется, сам воздух этого города пропитан романтикой, флюидами влюблённости и нежной грусти.
После его признания в любви на Эйфелевой башне и первой близости в отеле, Анна подумала, что неужели в одном человеке может уживаться две противоположности?  Нежный лирик и жестокий маньяк.
– Сколько тогда ему было лет? Девятнадцать? Откуда в таком возрасте повадки отъявленного извращенца? И неужели такие люди меняются со временем? А если нет, то меня опять ждёт что-то страшное?
Да, задача влюбить Андрея в себя была выполнена на все сто процентов, так как он совсем потерял голову от любви к ней.
– Пора ехать в Южноморск и не забыть взять с собой неразлучных друзей. А там наступит час признаний. На прошлом пора поставить крест.
До переезда в Москву, уже имея паспорт на имя Двигубской, Анна прибыла в Южноморск, где за её домом ухаживала Алла Никитична. Они и раньше были знакомы, ещё при жизни Семёна, который очень доверял этой всегда серьёзной женщине, и которая была в курсе давно произошедшего с Марианной. Каким-то невероятным образом судьба свела этих женщин, объединив одним горем. Оказалось, что дочь Аллы Никитичны пропала через несколько лет после похищения Марианны. Все эти годы женщина была уверена, что её дочь попала в руки маньяка.
– А что наша милиция? – делилась она тогда с Марианной, – о маньяке и речь не шла. Колю тогда забрали, дурочка сделали из него, хотели, чтобы он признался, что убил мою доченьку, да закопал где-то. Потом отпустили, когда я Москвой пригрозила. Убила бы их всех. Мне как муж твой, Семён рассказал, через что ты прошла, да когда я тебя увидела тогда, на операционном столе, и потом всю перевязанную, в инвалидной коляске, в душе такой огонь загорелся. Думала, сгорю вся. Это месть за тебя во мне так клокотала. Представь, что со мной было, когда я узнала, что дочь пропала. Ненависть такая охватила меня. Да и сейчас как только подумаю об этом, убила бы и тех, кто над тобой поиздевался, да узнать бы кто дочери меня лишил никто, и ничто меня бы не остановило от мести. А почему ты теперь Анной стала?
Услышав подробности жестокого плана, пожилая уже женщина, воспрянула духом.
– Правильно ты решила, превратить их лица в то, что они тогда сотворили с твоим. Я с тобой. Знай на меня и на Коленьку можно положиться. Ему не обязательно всё рассказывать, но исполнитель он хороший. Только, ты же знаешь, со странностями он мужичок. Был немного не в себе еще, когда с моей Людочкой жил, а после того, как поиздевались с ним на допросах, что-то замолчал, с чудинкой стал. Но ты его не бойся, он тихий. Бывает правда, что-то с ним происходит, посмотрит на меня так, знаешь, самой страшно становится. Но, видно, у него где-то женщина есть, потому, что пропадёт дня на три, на четыре, а потом вернётся, довольный, добрый такой. Я понимаю, ему конечно, женщина нужна. Куда без этого, поэтому не обижаюсь.
– А почему он с вами остался?
– Так он один. Мать давно померла. Ему и деться некуда было после всего этого, так я его и оставила вместо сына. Да и мне легче, в доме без мужчины тяжело. Домик наш уже не новый. То там подлатать, то там прибить. Так и живём. Он на своей половине дома, а я на своей. Тяжело Марианночка, душа не перестаёт болеть.

Договорившись с Никитичной о своём возвращении в конце лета, уже в качестве новой хозяйки усадьбы по имени Анна Двигубская, Марианна вернулась в Москву.
***
Андрей очнулся от того, что кто-то кричал. Мужской незнакомый голос нещадно изрыгал потоки крепкого русского мата. Он попытался приподнять голову от подушки, но она, словно каменная вернулась в прежнее положение. Пошевелил руками, но с ужасом понял, что его запястья прикованы к кровати.
– Это что, дурной сон? Где я? – подумал он, – эй, что за хрень? – попытался крикнуть Андрей, но из пересохшего горла, послышалось только какое-то подобие слов.
Мужчина с удивлением и страхом обвёл глазами комнату, похожую на больничную палату. Комната была небольшой, чистой и вполне комфортабельной. Здесь находилось всё, что нужно для больного. Удобная медицинская кровать, тумбочка, стул, небольшой стол. В отдельной комнате душ с унитазом и раковиной. Глядя на ёмкость с водой, стоящей на столе, Андрею ещё больше захотелось пить.
– Эй! Что вам от меня надо? – попытался крикнуть он. И вдруг он вспомнил, что с ним был Борис, – господи, что они с ним сделали?
Андрей набрался сил, вобрал в лёгкие воздух и постарался крикнуть громче.
– Мужик, ты меня слышишь? Мы где?
– В аду…– опять послышались ругательства, видимо из соседней комнаты.
Через некоторое время в комнату Андрея вошли мужчина и женщина. На них была одежда цвета хаки, лица скрывали маски балаклавы чёрного цвета, руки были облачены в медицинские перчатки.
– Кто вы? Что вам от меня нужно? – хрипел Андрей.
Женщина молча расстелила на столе салфетку и поставила контейнеры с едой. Мужчина так же молча, отковал Андрея от кровати, помог встать. У пленника сильно закружилась голова, – пить, пить дайте, – прохрипел он. Женщина хотела налить ему в стакан воды, но Андрей выхватил графин и стал залпом пить из него тёплую воду. Молчаливая парочка терпеливо ждала, пока он утолит жажду. После этого мужчина посадил пленника на стул, а женщина ввела ему инъекцию в руку.
Закрыв на ключ палату с Андреем, эта группа прошла по коридору и вошла в точно такую палату, где на кровати лежал Борис Кучумов.
– Отца доконали, теперь меня на тот свет хотите отправить? Что вам нужно?
Вы же всё у нас забрали, отец инвалид. Мы разорены, что вам надо от нас? Кто вы? Где Андрей? Где мы находимся? Что это за больница, – продолжал тревожно спрашивать Борис, пока женщина молча делала ему инъекцию. Так же оставив еду, парочка молча удалилась из палаты, предусмотрительно закрыв её на ключ, и вернулась к палате, которая находилась рядом с Андреем.
Здесь содержался мужчина с лицом, полностью перевязанным бинтами. Мужчина в хаки, как и предыдущих невольников, отковал его от кровати, но крепко держал больного за руки, пока женщина делала укол и снимала бинты с лица. Когда снятие бинтов закончилось, они увидели обезображенное страшными шрамами лицо мужчины. Женщина обработала ещё не зажившие рубцы, сняла нитки с зарубцевавшихся швов. Всё это время мужчина, рычал, как пойманный в капкан зверь.
– За что? Выйду, разорву вас на части!
Он так рычал и кричал, до тех пор, пока ему не вкололи второй укол, после которого он стал смирным и спокойным.
***
Андрей не знал, что подумать. Неужели это происки недоброжелателей Кучумовых? Неужели они решили так отстранить его и Борьку. Так вроде отстранять уже  не для чего. Кучумовы лишились своего бизнеса почти добровольно, переписав рестораны на неизвестное им лицо, хотя Андрею понятно было с самого начала, что виной всему «отголосок 90-х» – влиятельный участник одной из когда-то гремевшей криминальной группировки, который вернулся в Москву после долгой отсидки. Таким образом, старший Кучумов рассчитался за свои прошлые грехи перед бывшим криминальным братством.
Неизвестность пугала Андрея. Страшно, когда враг неизвестен и не понятно, чего он от тебя хочет.
– Хотели бы убить, уже убили бы. Где Борька? Что с Анной?
Андрей еле удержал графин с водой, руки были словно ватные, от введённой инъекции. Да и мысли протекали в голове медленно, не спеша. Он выпил воды и, не притронувшись к еде, встал со стула. Медленно передвигаясь, дошёл до кровати и лёг, с желанием вспомнить всю последовательность событий последних дней.
После возвращения из Парижа, Анна сразу пропала. Она позвонила ему и сказала, что ей надо вернуться в Петербург по делам наследования, потом она будет его и Бориса ждать на побережье. Но свой южный адрес и телефон она умышленно не оставит, потому что Андрею надо навести порядок в собственных делах и помочь своему другу Кучумову.
– Я обещаю, что как всё наладится и у меня и у вас с Борисом, мы втроём
прекрасно отдохнём в моём черноморском особнячке и отойдём от всех навалившихся невзгод.
На вопрос, в какой город они поедут, Анна ответила, что пусть это будет сюрпризом для них с Борей.
– Конечно это не Париж, но полноценный отдых я вам обещаю.
И вот когда нервы Андрея были в высшей степени накалённости  от проигранного процесса и он, как и его друг с усердием стал заливать горе коньяком, раздался долгожданный звонок от Анны. 
– Андрей я уже у моря. Дом требовал наведения порядка. Сам понимаешь, стоял столько лет без хозяев. Но теперь к приёму долгожданных гостей я готова.
– Сейчас же закажу билеты, говори, куда и как доехать, – радостно отвечал ей Андрей.
–  Я уже заказала по интернету билеты. Вам надо только приехать в аэропорт и зарегистрироваться на рейс до Краснодара. Там вас встретят и привезут ко мне.
– Кто нас встретит?
– Человек, который следил за домом в моё отсутствие. Не переживай, он видел твоё фото, где мы в Париже.
После посадки самолёта в Краснодаре Свидомский вывел еле живого от выпитого на борту алкоголя  Кучумова. К ним сразу подошёл парень, показал фотографию его с Анной на своём мобильном телефоне, сделанную на Елисеевских полях в Париже и они тронулись в путь. Проехав Краснодар, машина сильно завиляла по шоссе.
– Неужели колесо пробило, – сказал водитель и вышел из машины. Дальше всё произошло так быстро и неожиданно, что Андрей не успел опомниться.
Одновременно открылись задние двери, где сидели друзья и в кабине оказались чьи-то руки с тряпкой пропитанной хлороформом. 
– Значит, Анны с нами не было, – тихо произнёс Андрей, –  значит, похитителей было, как минимум двое. Возможно, Анна не знает, что с нами произошло и если похитители оставили водителя в живых, и он добрался до Анны, она уже в курсе всего произошедшего. Если нет, то в любом случае, она уже ищет нас.
Схожие рассуждения посещали и Бориса.
– Для чего мы здесь? Если бы нас хотели убить, убили бы давно. Что-то здесь не то. В целом картина ясна, но если разобрать на составляющие, то появляются вопросы. Сдаётся мне, что это ещё одна чья-то жестокая игра. А почему жестокая. Делают инъекции, я так понимаю сильные успокоительные. Палата ничего себе, только телевизора не хватает. Всё чисто, пристойно. Окон нет! Но зато работает кондишен. А! Может, это розыгрыш такой? Психологический трюк, чтобы наши мозги встали на место после стресса. Может кто-то хочет избавить меня от алкогольной зависимости? А Андрей? Так может он всё это и затеял со своей красавицей? Точно! Связался с психологом, твою мать!
– Андрей! Ты говнюк! – закричал Борис.
Но толи голос у него ослаб после укола, толи Андрей его не слышал или уже провалился в сон, ему ответила только тишина. Вскоре Морфей и его забрал в своё сонное царство.