Старые дела. Гл. 13

Глава 13

– Что с вами Александр Григорьевич? – Глобин заметил, как пожилой опер покрывшись краской, в изнеможении облокотился на стул.
Пот градом стекал по его лицу. Футболка покрылась мокрыми пятнами.
Илья Петрович взял из холодильника бутылку с холодной водой и придвинул к нему вентилятор.
– Не надо, он только горячий воздух нагоняет, да бумаги раздувает. К вашему климату надо привыкнуть. Жара невыносимая.
– Григорьич, к нашему возрасту пора привыкать, а не бегать ищейками, высунув от жары язык. Тебе, уж, как и мне на пенсию пора? – улыбаясь, спросил его Глобин.
– Давно. Да только пытался и не как. Так бухчу по-стариковски, что дача неухоженная стоит. А разобраться, так на кой она мне? Одному-то? В отделе хоть ребята работа.
– Не говори. У меня такая же история. А тебе сейчас под кондишен надо. А то давление и всё такое. Давай-ка я тебя домой отвезу.
– А работа?
– Наработаешься ещё.
– Не откажусь. И правда, что-то неважно себя чувствую. Только сейчас позвоню Марте. Предупредить надо.
Доставив Коршунова к обрадованной его возвращению Антонине, которая сразу принялась за лечение пострадавшего от жары мужчины, Илья Петрович Глобин решил заехать в чебуречную. Войдя в полупустой, прохладный зал он сел в удалённом уголке и сделал заказ.
– Водички холодной и две порции чебуреков. Одну сейчас, вторую порцию принесите горячей позже.
По привычке, пройдясь взглядом по посетителям, он с жадностью накинулся на большие чебуреки с лопающимися пузырьками на тесте и брызжущим вкусным острым соком.
– Да, вкусные! Но не те, не те, что раньше делала здесь Галочка? – сказал мужчина, подсевший за его столик.  Глобин поднял глаза и, увидев незнакомое лицо, хотел что-то ему ответить, но осёкся.
–  Здорово, Илюша. Не узнаёшь? – после непродолжительной паузы Глобин ответил.
– Неужели это ты?                                – Узнал, старик?
– Аркашка! – тихо произнёс Илья Петрович, вытирая руки салфеткой, – я бы тебя не узнал, если бы не голос.
– Да я это, я, Петрович. Действительно, голосовые связки меня подводят. Но это не так страшно.
– Откуда ты? Как здесь? Или меня искал?
– Или. Решил зайти удачу. Не ошибся. Наша чебуречная ещё жива. Галочки только нет.
– Умерла Галочка.
– Да, жаль. Хорошие люди умирают.
– Так и я думал, что тебя в живых давно нет. А ты, что так замаскировался? Это Сёма тебя так преобразил?
– Было дело. Не преобразился бы тогда, сейчас мы с тобой не разговаривали бы. Да и не объявился бы я, если бы не одно дело. Только в этом городе мне и обратиться не к кому, кроме тебя.
– Слушай, Аркаш, так это ты Николая Плотникова того?
– Тихо, тихо. Грешен. Не мог я оставить эту сволочь в живых. Арестуешь?
– Ладно тебе. Аркаш эту гниду давно надо было к стенке поставить, ещё тогда, но выкрутился. Была бы моя воля, так давно бы отправил его ... Всё замяли. Я тебя понял.
– Тогда Илья, хочу обратиться к тебе по старой памяти. Я понимаю, мы с тобой особо друзьями не были…
– Аркаша ты для меня больше чем друг, я тебе жизнью сына обязан, если бы тогда ты не помог с операцией, он на всю жизнь остался бы калекой, – перебил его Илья Петрович.
– Да, я что?  Это всё Семён покойный. Это у него были золотые руки.
– Конечно, царство небесное хорошему человеку. Но деньги на переезд в Питер? Там сколько времени жена жила с сыном на твоей шее. Реабилитация. Никогда не забуду. Говори, что я могу сделать для тебя?
– Не в благодарность, просто по-дружески прошу. Надо помочь одной женщине. К вам в город приехала некая Анна Двигубская.
– Так она пропала и её домработница пропала.
– Я знаю. Скоро найдётся.
– А, что происходит? Где они?
– Петрович, не торопи события. Скоро всё сам узнаешь. Для тебя лучше будет, если всё останется так, как и было до сегодняшнего дня. Просто для того, чтобы помочь ей, помоги мне сегодня.


***

Анна открыла глаза. Тускло светила лампа, мигая от перепада напряжения. Тело казалось ватным, после полученной инъекции. На небольшом столе она увидела  тарелку с едой, накрытую салфеткой, термос и бутылку с водой.
– Вот и настал этот день, когда я покину этот мир, –  подумала она и отвернулась к стене, – я знала, что он наступит. Но всё же надеялась на то, что успею разобраться со своими мыслями чувствами. Успею выяснить, действительно ли Андрей тот за кого он себя выдаёт или всё-таки это он жестокий и циничный маньяк. Смерти я не боюсь. Чего её бояться. Смерть для человека естественна, как и рождение, как жизнь сама по себе. Каждый человек  рано или поздно попадает в «мир иной».  Каждый уходит туда своим путём, взгромоздив на плечи свою котомку с прожитым, пережитым. Смерть это закон природы. Все смертны. Люди скорбят о раннем уходе в неизвестность. В невозвратность. Это и пугает. Пугает то, что ты больше никогда не появишься на этом свете и тогда, осознав эту несправедливость, становится обидно от того, что недожил, что ещё не устал от жизни, а приходится становиться прахом, и твоей плотью ещё должны насладиться разные червячки, букашки.
Почему одни уходят молодыми, а другие обязаны дожить до конца своего срока. И кто распределяет эти сроки? Зачем? Почему одному человеку суждено мучиться перед уходом в вечность, а другой не успеет даже осознать этого. Заснёт здесь, на своей подушке, а пробудится там, в полнейшей неизвестности. Одну смерть я уже пережила.
Страшные физические и моральные муки тоже. Что же теперь меня ждёт? Какая смерть, быстрая или опять долгая и мученическая? Для этого меня и похитили. Но почему держат здесь? Что это за женщина. Всё-таки кого она мне напоминает? Для чего её наняли? Ухаживать за мной. Что меня ждёт дальше?
Неужели всё-таки смерть? Когда я умерла, меня вернули назад. Раньше я думала, нет, я была уверена, что вернули меня для того, чтобы я рассчиталась со своими насильниками-убийцами, которые не добили меня физически, но испоганили и растоптали мою душу. Странно, я так и не вспомнила, что мне тогда сказал этот большой человек? Глаза, я так чётко помню его добрые глаза! Улыбка. Интересно, может это и был Бог? Кем бы о не был, он подарил мне жизнь. Он вернул в меня жизнь. А раз так, я просто так не сдамся!
Анна села на кровать, борясь с головокружением. Потом медленно подошла к столу. Кофе в термосе был ещё горячим. Выпив чашку напитка, она почувствовала голод. Незаметно для себя съела что-то из того, что лежало в тарелке и, почувствовав прилив сил, встала и медленно стала ходить по комнатушке, разминая ноги. 
Вскоре она услышала звон ключей, кто-то открывал дверь в каморку. Анна взяла в руки термос и встала за дверью. Как только из-за двери показалась женщина, Анна со всей силы ударила её по голове термосом. Женщина, сделала несколько шагов вперёд и ничком упала на кровать. Анна подняла с пола упавший шприц со снотворным и сдёрнула с её лица маску.
– Алла Никитична, это вы? Ничего себе. А я думаю, на кого она похожа. Анна слегка ударила Никитичну по щеке и та открыла глаза.
– Алла Никитична вы, что совсем с катушек съехали? Что вы творите?
Никитична не успела ответить, за спиной Анны, кто-то захлопнул дверь и закрыл её на ключ.
– Вы, вы, с кем это? Алла Никитична объясните, в чём дело?
Пожилая женщина спустила ноги с кровати и обречённо стала качать головой.
– Не знаю, Аня. Это, наверное, Колька. Только он знал об этом чулане.
– Подождите, ничего не понимаю. Это вы меня здесь спрятали?
– Да. Но ты, Анечка, сама виновата, – с трудом произносила женщина.
– В чём же? – Анна с удивлением смотрела на Никитичну.
– Ты не всё знаешь.
– Чего я не знаю? Я-то грешила на Андрея с Кучумовым. Думала, это они меня спрятали.
– Им-то, зачем тебя прятать?
– За разорение. Я же рассказывала вам.
– Вот, вот, в этом всё и дело. Рассказывать ты рассказывала, а сделать, как задумывала, ты передумала. Я же видела. Нет, Анечка, они должны понести наказание.
– Никитична они должны были приехать ночью, того дня, когда меня похитили. Они приехали? – от появившейся догадки Анна заговорила почти шёпотом.
– Приехали, – так же тихо ответила Никитична.
– И…
– Да живы они, живы, – Никитична взялась за сердце, – не успела я отомстить ни за тебя, ни за мою доченьку.
– Алла Никитична, вы сошли с ума.
– Я сошла с ума? А эти выродки не сумасшедшие? Ты знаешь, что такое лишиться единственного дитя? Ты знаешь, что такое остаться доживать свой век с полусумасшедшим чужим мужиком? – Никитична не плакала. Анна впервые увидела глаза женщины, наполненные не просто яростью, а сумасшедшей ненавистью.
– Успокойтесь. Скажите, где Андрей и Борис? – Анна стала гладить Никитичну по спине, пытаясь хоть как-то успокоить её.
– Там же, где и Травкин.
– А где Травкин?
– В твоём доме, – тихо ответила она.
– Как? Ничего не понимаю.
– Аня, ты не знала, Семён не хотел тебя посвящать в свои дела с Аркадием.
– Так вы и Аркадия знали?
– Он с моей Людочкой долгое время встречался. Он часто приезжал к нам по каким-то своим делам. Хотя, какие в те годы у него дела были? Сплошь бандитские.  А предложение моей Людмилке так и не сделал. Жениться не хотел. Говорил ей, что он сидел и что с его делами к этому надо быть готовым всегда, что на примете у милиции и бандитов. А как Сёма сделал ему операцию, так он вообще пропал. Уехал заграницу.
– Вы и об этом знаете?
– Чего же не знать. Я и ассистировала Семёну. Ты думаешь, я всегда подметальщицей и домработницей была. Нет, я операционная сестра и при других операциях подпольных я помогала Сёме. А когда тебя спасали, кто ему помогал?
– Вы? А при каких операциях? Вы, что приезжали в Питер, я вас в клинике не видела.
– Какая клиника? Ты же помнишь, какие годы были бандитские. А как бандиты стали в бизнесменов превращаться, так им и новые лица понадобились. Поэтому Аркашка и выстроил под вашим особняком небольшую клинику. Для частных секретных услуг.
– Значит, ребята там? Что с ними?
– Пока ничего. Не переживай. Живут себе, отдыхают. Всё у них есть. Вот только, если нас отсюда не выпустят, оголодают. А вода там есть. Ничего. Тепло и светло.
Такой жизни они не заслуживают.
– Алла Никитична, а если мы ошибаемся? Если это не они?
– Как не они? Кто тебя затащил в этот проклятый клуб, кто напоил, кто пошёл за машиной? Они это они изверги даже не сомневайся. И Колька видел, как этот Андрей твой и друг его, тебя в машину сажали.
– Неужели, всё-таки это правда? Я уже почти приучила себя думать по-другому. И по поводу Травкина я сомневалась, точно ли он в этом замешан, хотя возможно он и подсунул мне какие-то таблетки.
– Анна не сомневайся, тебя здесь долго не было, а я-то знаю, что Травкин наркотики всю жизнь распространял через этот проклятый клуб. Теперь-то клуб его. За наркоту выкупил, небось. А как эти исчезли из города, так и девочки перестали пропадать.
Так, что всё сходится.
– Так вы что не слышали, говорят, опять девушка пропала без вести. По городу слух пошёл, что маньяк вернулся.
– Так-то слух. Девять лет не возвращался, а теперь вернулся? Загуляла, может девчонка, – они должны, Аня, должны прочувствовать на собственной шкуре, то, что они делали с тобой. С другими девчонками. А может и с моей Людочкой.
– Успокойтесь, не плачьте, – Анна обняла Никитичну.

Марианна Коржевич, в девичестве Кольцова жила прошлым. Вся её жизнь, всё настоящее было направленно на прошлое. Она постоянно напрягала свою память, свои чувства, для того чтобы не забыть то, что с ней произошло тогда.  Счастливое замужество и всё-таки большая удача в виде оставленной ей жизни, любви мужа, благополучие, не могли заглушить в ней чувство ненависти. Чувство мести. Она разжигала это чувство в себе, как только понимала, что оно у неё притупляется. Как только память откладывала её горестные воспоминания в дальний угол сознания. Марианна выуживала их оттуда и с новой силой ненависти представляла, что  она сделает с ними, когда доберётся до этих мерзавцев.
Когда она бралась за нож, то на мгновение он замирал у неё в руке, а Марианна рисовала в своём воображении картины будущей расправы. Она изрежет им лица так, как тогда это они проделали это с ней. Зажигалка рисовала в её воображении огонь, который лизал своим алым страшным языком их тела, доставляя тем самым невыносимую боль изуверам.
– Око за око, – шептала она в минуты, когда память возвращала её в те дни, когда было истерзано её распятое тело.
Но после возвращения из Парижа, чувство мести, как-то постепенно стало таять в её сознании, отдавая свои позиции симпатии к Андрею.
– И что теперь мы будем делать? – спросила Анна Никитичну.
– Не знаю. Колька знает, что вдвоём здесь нам будет тяжело. Только зачем ему надо было прятаться от меня. Он же пропал вскоре после того, как ты оказалась здесь.
– Так вы вместе с ним меня привезли сюда? Зачем Алла Никитична?
– Затем, что ты бы разрушила все мои планы. А я жить не могу, пока дышу одним воздухом с этими подонками.
– Но, они участвовали в издевательствах надо мной. А дочь ваша пропала уже через много лет после этого.
– Так Колька рассказывал, что в это время он опять их видел с Травкиным.
– Колька, Колька ваш. Откуда ему стало всё известно? Почему он тогда догадался, кто мог убить вашу дочь и ничего не сделал с ними тогда? Или потом, столько времени прошло.
– А что он мог сделать? Их и след простыл. Говорил он этим из милиции. Толку-то ноль. Кольку арестовали. Эти твои сбежали.
– Надо было узнать  о них.
– Это там вам в столицах легко всё узнать, разузнать. Да с деньгами. А мы тут, кто с нами разговаривать будет? Да ещё Кольку так отделали, что он совсем замолчал.
Анна поднесла обессиленной женщине стакан воды и уложила её на кровать. Присев на стул у стола, она растерянно думала, что произошло и как из этого положения можно выбраться.



***

Водитель Управления внутренних дел города Южноморска, Иван Михайлович Тулев тоже находился в полной растерянности. Уже несколько дней он замечал большой бордовый джип с краснодарскими номерами. Он не преследовал его явно. Но постоянно находился в поле зрения водителя. Стояла машина всегда на отдалённом расстоянии от него, но то, что хозяин джипа следил за ним, Тулеву было понятно. Даже так. Скорее его действия походили на предупреждение. Мол, я всегда рядом с тобой. Это обстоятельство сильно его мучило.
– Кто там сидит за тёмными стёклами? Чего ему надо? Об участии в прошлых делах знал только Николай и его хозяин Травкин. Но их уже нет в живых и этот тип из джипа, наверняка знает об этом, потому, что кроме него убить их никто не мог. Может Колька выложил всё этому в джипе? Тогда понятно и меня он хочет убить. Тогда чего ждёт? Краснодарские номера… Так может это кто-то из родни девчонки из архива? Может она, получив от меня деньги, похвасталась кому-то? И этот кто-то понял, что это я отправил девочку к праотцам? Нет, не от неё не сходится по времени.
Искоса наблюдая за машиной, стоящей поодаль от здания управления, он думал, зачем Колька хотел избавиться от старых дел. Девчонка должна была вынести их из управления по-тихому, постепенно, поэтому спрятала до поры в архиве, но эта фифочка из Питера всё испортила. Тогда они с Колькой решили припугнуть питерскую гостью. Думали, она с испугу за дочь сразу побежит на вокзал, а девчонку они подсадили бы на следующей станции. Но Колька был убит. В их последнюю встречу там, в заброшенном доме он рассказал, что его тёща, у которой он жил, совсем с ума сошла. Бредит мщением и что она похитила свою хозяйку, у которой работала. А зачем, он обещал рассказать потом. Не успел. Надо проследить за этой тёщей. Может, удастся увернуться от этого джипа.
Отпросившись на обед, покрутившись по улицам города и решив, что ему удалось отвязаться от надоедливого хвоста, Михалыч подъехал на улицу тёщи Николая. Он не стал подъезжать прямо к их дому, а остановился на приличном расстоянии от него. Прождав некоторое время, он увидел, как Никитична вошла в свой двор. Но так и не заметил спрятавшегося за зелёными посадками, следившего за ним джипа.
И тут водителя осенила мысль. Он понял, кто мог видеть его вместе с Николаем. Он отчётливо вспомнил последний день встречи с ним. Если об этой встрече узнают ребята из убойки, то  сразу вычислят связь между ним и Николаем. И тогда ему не отвертеться от похищения девчонки, а потом дойдёт дело и до старых архивных дел. А значит, им удастся связать смерть девчонки из архива и похищение архивных дел, хотя в них он значится, как неустановленное лицо.
– Надо ехать к развилке в торговый павильон и что-то придумать, как быть с этой продавщицей. Да подумать, кто остался в убойном отделе из старичков. Состав управления и его отделений столько раз менялся. Сейчас все молодые в отделе, правда, кроме Петровича. Но это такой жук, к нему просто так  не подъедешь. В те годы все были замазаны. Неужели он не с кем не связывался? Не думаю. Тогда, в девяностые все были повязаны деньгами. А как выживать? Вот и я подвязался. Только жить нормально начали и на тебе. Разворошили старые дела. Зачем? Кому теперь это нужно? Мстители нашлись на мою голову.
Водитель так увлёкся своими размышлениями, что совсем не заметил, как за ним увязался ненавистный джип. Он прибавил газ, но огромная махина не отставала и вскоре пристроилась почти вплотную к казавшейся миниатюрной по сравнению с ним полицейской машине. Водитель не хотел выдать преследователю цель своей поездки и на развилке, повернул в сторону заброшенного рыбацкого посёлка, пролетев на бешеной скорости мимо торгового павильона, куда он и ехал.
Хозяин торговой точки от неожиданности, и боясь машин, мчавшихся на бешеной скорости, в испуге прижался к стене своего павильона. Обдав его песком и пылью, машины ринулись по наезженной дороге, проложенной водителями вдоль высокого берега моря. Из помещения выскочила испуганная продавщица. Автомобиль Тулева нёсся, подпрыгивая на ухабах то и дело, попадая в глубокие ямы. Но вдруг его автомобиль, споткнулся об очередную выросшую на его пути кочку, как-то странно подпрыгнув, завалился на бок и слетел с обрыва на узкую полоску земли у моря. Водитель джипа выскочил из кабины и подбежал к обрыву. Раздался сильный взрыв. Постояв несколько минут над обрывом, убедившись, что из машины никто не выбрался, водитель джипа направил свой автомобиль к выезду на трассу.
Илья Петрович Глобин вошёл в кабинет, где в окружении своей бригады Егор разговаривал с кем-то по телефону.
– Что случилось? – поинтересовалась Марта.
– Позвонил хозяин торгового павильона, что рядом с местом, где обнаружили Асю. Говорит, что видел, как за полицейской машиной гнался бордовый джип, а потом он услышал взрыв. Он на своей тарахтелке доехал на место взрыва. В общем, наша машина упала с обрыва или её столкнул кто-то.
– Почему кто-то? Значит, столкнул его этот джип, он же за ним гнался? – предположил Сергей.
– Возможно совпадение. Просто ехал за ним. На ваших дорогах принято гонки без правил устраивать. А может, наоборот? Ваша машина гналась за джипом, – сказала Марта.
В кабинет вошёл полковник Степан Миронович.
– Нам дэпээсники сообщили, что наша машина, что Ваня….
– Мы уже в курсе, товарищ полковник, мы уже в дороге. Значит, это Михалыч? Серёга за мной, Петрович ты остаёшься с нашим гостем, – дал команду Егор.
– Егор, я с вами, – Марта выбежала вслед за майором.
– Я сейчас вернусь, – сказал Илья Петрович и со всеми спустился во двор управления.
Проводив товарищей, он набрал номер, по которому ему звонили недавно.
– Красный джип твой? Смени машину и эту симку.  До встречи, – сказал он кому-то.
Глобин вспомнил недавнюю встречу в чебуречной. Странная жизнь. Почему именно на том трудном повороте его судьбы они встретились, когда он от безысходности не знал что делать. Тогда, в то далёкое уже время, Аркадий дал ему денег, не требуя возврата, не попросив ответной помощи. Без всяких условий, просто услышав исповедь молодого опера, и узнав о болезни его сына, он тогда только спросил: сколько надо? И вот теперь через столько лет, как он может не помочь ему?
– Не в благодарность, просто по-дружески прошу, – попросил его Аркадий , – надо помочь одной женщине. К вам в город приехала некая Анна Двигубская.
– Аркаш, что надо сделать?
– Надо вывезти двоих мужиков в Краснодар и оставить их там у аэропорта. А самому вернуться домой и завтра продолжить жить, как прежде.
– Вывезти на чём? На моей машине? Тебе машина нужна? А что, за мужики?
– Петрович столько вопросов. О мужиках узнаешь, как и все, потом. Прошу не надо сейчас. А вывезти надо на моей машине.
– На джипе? Так все красные джипы в разработке.
– Поэтому и прошу тебя о помощи. Ты же знаешь объездные дороги, за ночь можешь добраться туда и обратно вернуться на попутке.
– Они живые?
– Петрович, что за мысли? Конечно. Только в дороге они будут спать. Оставишь их в машине. Они выспятся и улетят к себе домой. Живые и здоровые. Понимаешь?
– Понимаю.
– Но это не проблема. Проблема в том, что надо ночью забрать их из дома Двигубской…
– Так там никого нет. Мы несколько раз проводили там обыск.
– Есть, Петрович, есть.  Проблема в том, чтобы их тихо вынести из дома и донести до машины.
– Так, всё-таки они того?
– Я сделаю им инъекции, они будут спать. Одному перенести их тихо и быстро, мне не под силу. И ещё. Там Травкин был. Ему кто-то лицо порезал. Так что?
– А этот там как оказался?
– Он считал, что его Николай выкрал. Отомстить хотел. Слушай, а ведь, прежде чем поехать на завод, Николай сначала заехал к себе домой, но тут же вышел, потом поехал в Анин дом и тоже быстро вышел. Получается это он Травкина того…
– Ладно, чего заранее страху нагонять. Там посмотрим, что к чему. Аркаш я помогу.
– Тогда вот держи, – Аркадий пододвинул ближе к Петровичу небольшой свёрток с купюрами, – на обратную дорогу и за работу. Всё нормально, – прервал он хотевшего возразить товарища, – билеты, документы и деньги, будут при них. Так, что не теряй время, доставишь на место, выходишь из автомобиля и сразу возвращайся назад.
– Аркаш, только одно скажи. Всё это время меня мучает один вопрос. Где Людмила?
– Её этот полудурок Коля убил. Только так тебе скажу, никакой он не полудурок. Хорошо разыгрывал всех, но теперь, всё. Отыгрался.
– Так его ты…
– Его я. И жалею только об одном, мне раньше надо было появиться и разобраться с этой мразью.
– А Михалыч Тулев?
– А, эта ещё одна тихая мразь. Они с Колькой и Травкиным свой бизнес имели. Не хочется вспоминать Петрович, говорю же всё, потом сам узнаешь.
– Аркаш, успокой старика.
– Ну, как я Хвана, бывшего хозяина клуба, выжил из города, ты сам помнишь.
– Да и девочки перестали пропадать, как он испарился.
– Травкин встал на место Хвана и у них с Николаем коса на камень нашла. А тут, через столько лет, приехала Марианна, желая отомстить насильникам. Я сначала не разобрался, он и меня в своё время и Никитичну пустил по ложному следу. Я потом понял, но машина уже завертелась.
– Какая машина?
– Никитична с зятем похитили этих ребят и Травкина. Никитична сначала обезобразила лицо Травкина.
– Они что, с ума сошли?
– Ну, Колька явно ненормален, коль занимался такими делами. А Никитичну месть съела, да и он ей всё масла в огонь подливал. Петрович, короче, не создавай себе проблем. О нашей с тобой дружбе никому не известно. А узнаешь всё сейчас, себя выдашь. Живи спокойно и радуйся. Давай, Петрович, до встречи ночью. А чебуреки Галкины, помнишь, какие были? Здесь очередь за ними стояла вон до того угла.
– Что ты, конечно помню. Сок до локтя тёк, а фарш, какой вкусный был, рубленный, не то, что этот смесь мясная. А запах? Лучше всяких духов. Тесто слоилось… Ладно, вспомнишь, тоже!
– Я позвоню, когда надо будет тебе подъехать.  До встречи.
Вернувшись в управление, Илья Петрович сел за архивные дела.
– Сколько времени прошло. Сколько всего пережито. Всё это время я думал, что Людмилу увёз с собой Аркадий. У меня и мысли, что Колька мог убить её, никогда не появлялось. А оно вот как вышло. Хорошо, что я в Аркашке не ошибся. Зачем листать эти жёлтые листочки, пропахшие сыростью? Разве они передадут то, о чём сердце болит. О том, что спрятано за душой?