Старые дела. Гл. 15

Глава 15
г. Санкт-Петербург

Аркадий Соловьёв, теперь Вениамин Новак, гражданин Израиля и соучредитель фирмы Марианны Коржевич, сидел в своём кабинете в глубокой задумчивости.
– Не надо было её отпускать в Южноморск. Мне самому бы найти негодяя убившего Людмилу, разыскать настоящих виновников трагедии, произошедшей с Марианной, – Аркадий налил в широкий бокал коньяк и откинулся в кресле, вспоминая прошедшие годы.
Годы тяжёлые, жизнь тоже не усыпана лепестками роз. Но кому было тогда легко? Я-то со своим характером, со своей выживаемостью смог приспособиться. Но вот такой я. Но распространять наркотики? Никогда. Даже тогда, когда Семёну удалось убедить меня, что поставлять не совсем качественные лекарства и зарабатывать на больных людях бабки, это подлянка, я смог, несмотря на потерю больших денег, отойти от этого бизнеса. Нет, я не обеляю себя. Но зарабатывать на порно, истязаниях и убийствах несчастных девчонок… стрелять таких мало. Хван, когда понял, что я его заказал за такие проделки, быстро исчез из моего поля зрения. Я его разыскивал и потом, уже с новым лицом. Но, вероятней всего он тоже изменил свою внешность, имя и страну, скорее всего и сферу деятельности. Так, что найти его мне не удалось. Сколько раз убеждаюсь, что незаконченные старые дела, когда-то аукнутся новыми проблемами.
Аркадий выпил ещё немного коньяка и вынул из стола ещё один паспорт, но уже на гражданина Германии Пауля Горского.
– Надо ехать. Марианна выманила Свидомского и младшего Кучумова в Южноморск, я так понимаю, не для того, чтобы позагорать как в юности вместе на пляже. Её одолевало чувство мести, до такой степени, и чтобы заглушить его, она часто стала успокаивать себя алкоголем. Все мои разговоры с ней, на тему мести не привели ни к какому результату. А сомнения враг справедливости.
Аркадий достал мобильный телефон и вставил в него новую левую симкарту.
– Лёха привет, это я.
– Понял, привет. Чем могу помочь?
– У тебя можно угнать автомобиль?
– Для тебя всё, что угодно. Какой и когда.
– Любой. Сегодня вылетаю в Краснодар.
– Спортивный «Лексус» подойдёт?
– Какой не жалко. Можно и что-то поскромнее.
– Тогда. «Рэнд Ровер»
– Понял. Буду ночным рейсом.
– Жду в зале аэропорта. Когда заявлять об угоне?
– Думаю, через два, три дня. Я сообщу.

Уже на следующее утро Аркадий узнал, что Травкин исчез из города.
– Неужели она убила его. Он, конечно, мразь порядочная, но я не хотел, чтобы она марала свои руки убийством. Не так я задумывал.
Дождавшись ночи, осмотревшись и решив, что все в округе наблюдают счастливые сны, Аркадий подъехал к дому Анны. Ему показалось странным, что калитка во двор и дверь были открыты. Но, когда он увидел следы борьбы и понял, что Анны в доме нет, то его охватил страх, который сковал всё его нутро холодом. 
– Неужели опоздал? Старый дурак, как я мог допустить это?
Аркадий метнулся к шкафу-купе. Отодвинув висящие на перекладине вещи, он отодвинул деревянную панель и открыл дверь. Спустившись вниз в подземелье, он понял, что здесь кого-то держат. Открыв дверь первой палаты, он опешил. На кровати сидел какой-то мужик с перевязанной головой.
– Отпустите меня, – закричал он, увидев вошедшего, – я всё понял!
– Чего ты понял? Кто тебя сюда заточил? – спросил Аркадий.
– Не знаю, они были в камуфляжной одежде и в масках.
– Может по голосу ты их мог узнать? – спросил Аркадий, в надежде определить непричастность Анны.
– Какой голос? Они молчали всё время.
– А почему голова перебинтована?
– Эти гады всё лицо мне искромсали.
Услышав шум и громкий крик Андрея и Бориса, Аркадий предположил, что это московские гости и их ожидает та же участь, которой удостоился этот мужчина.
– А ты кто? – спросил он у него.
– Послушайте, освободите меня, я вас отблагодарю.
– Имя у тебя есть, благодетель?
– Есть. Вячеслав Травкин. Господи, что им надо от меня? Может это вы у них главный? Вам выкуп нужен?
– У тебя с памятью как, Травкин? Помнишь, как сюда попал?
– Нет.
– Плохая память.
– Накачали они меня чем-то.
– А Людмилу…., может, тоже не помнишь?
– Людмилу? Так, подождите, какую Людмилу? Колькину подстилку?
Аркадий замахнулся на Травкина.
– Вы что же думаете, это из-за меня она пропала? Так, значит, вы мне за неё мстите? Клянусь, к её исчезновению я не причастен. Приударял за ней, не отказываюсь, но чтобы убить? Это Колька! Муж её. Его хоть и отпустили тогда, но это точно он, я ещё тогда на него думал. Ревновал он её ко всем. А она его просто ненавидела. У них свои заморочки были. Но я её не трогал. Думаете, он того, у него с головой не всё в порядке? Ещё как в порядке, где жестокость надо проявить. Он как до девчонок дотронется, в нём какая-то звериная жестокость пробуждается. Отпустите меня.
– Так говоришь, Людмилу не трогал. А других девчонок?
– Каких ещё девчонок?
– На которых зарабатывал, продавая их на истязания и смерть. Пошевели мозгами, может, вспомнишь девочку, которая выжила?
– Какую девочку? Говорю вам, это не я. Это всё Колька. Клянусь, я только кассеты сбывал.
– Не ты, так не ты. Кто в соседних палатах, знаешь?
– Нет. Так это не вы меня притащили сюда? Кто? Кто тогда?
– Ты посиди ещё повспоминай, кому насолил по жизни. Я вернусь, тогда разберёмся, что с тобой делать.

Обеспокоенный исчезновением Анны, Аркадий решил проследить за Николаем, но наблюдая за домом Никитичны, его присутствия он не заметил. Собираясь уехать с места наблюдения, Аркадий вдруг заметил, как невдалеке от дома остановился автомобиль и из него вышел Николай.
– Изменился громила, – подумал он, – тщедушным стал, поседел, но узнать можно.
Николай, оглядываясь, зашёл во двор своего дома. Аркадий хотел проследовать за ним, но увидел, как тот уже вышел из ворот и сел в свой автомобиль. Вскоре его машина остановилась за квартал от дома Анны. Николай, так же озираясь, вошёл в её дом, и недолго пробыв в нём, направил автомобиль к выезду из города.
Аркадий подъехал к старому рыбзаводу, когда Николай, облокотившись на машину, пытался закурить сигарету. Он подошёл к нему.
– Чего надо? – грубо спросил его Николай.
– Нехорошо Николаша, грубить старым знакомым, – с усмешкой ответил ему Аркадий.
– А, что, мы знакомы? Чего тебе надо, мужик?
– Привет тебе привёз от убиенной тобой жены. Помнишь такую, Людмилой звали? – Аркадий заметил, как руки у Николая задрожали, он тщетно пытался чиркать испорченной зажигалкой, но в растерянности, с яростью смял сигарету и выбросил её себе под ноги.
– Правильно, курить вредно, – говорил Аркадий со злой усмешкой.
– Ты кто такой? Тебе чего надо?
– Ах, ты сучок? Ещё спрашиваешь, чего мне надо? Где труп Людмилы спрятал? – Аркадий схватил Николая за грудки так, что порвал на нём футболку. На его предплечье обнажилась татуировка: череп с пронзённым кинжалом, увидев её, Аркадий рассвирепел, – так вот, кто фильмы поставлял, заставочку на своих художествах себе сделали. Зря тебя вовремя не взяли, тебя бы козлина за такое …..  на полоски порезали, до суда бы не дожил.
– Это не я их. Я снимал только.
– Кто? Говори, кто!
– Михалыч, ментовский водитель.
– Кто? Тулев?
– А я узнал тебя! Аркашка? Думал, рожу перекроил и тебя узнать нельзя?
– Вот и хорошо, что узнал. Поехали, покажешь, где тело Людмилы.
– Тело? Людмилы? Кости обглоданные собаками не хочешь забрать? Нет её тела, рыбы давно сожрали твою потаскушку.
Аркадий в порыве ярости схватил мужичка за шею. От ненависти к этому ничтожеству у него заколотилось сердце, глаза покрылись пеленой. С гримасой брезгливости он с силой сжимал горло Николая двумя руками, словно душил не человека, а сжимал какой-то грязный, зловонный тюк. Тело Николая заколотилось в агонии, потом обмякло. Аркадий разжал пальцы, и бездыханное тело упало на землю, не подавая никаких признаков жизни.
Взяв в бардачке влажную салфетку, Аркадий тщательно вытер руки в медицинских перчатках и выбросил её в окно автомобиля. Выехав с территории завода, Аркадий сразу не сообразил, что в ехавшей навстречу к нему полицейской машине сидел Тулев.
Глубокой ночью Глобин и Аркадий встретились у дома Анны Двигубской.
Осторожно войдя внутрь, они спустились в подземную клинику.
– Ничего себе, размах. Кто строил, неужто Семён?
– Я, Петрович. Было время, возможности. Но как я уехал, Семён забросил это дело.
– Какое? Лица перекраивать? Чудны дела твои, Господи. Но пальчики-то в картотеке остаются.
– Пальчики? Да… Ладно, проехали Петрович, старые это дела, одевай маски, – Аркадий подал Илье Петровичу две маски, лежащие на небольшом столике в холле, – он, что спит?  – спросил удивлённо Аркадий у Ильи Петровича, войдя в палату к Травкину.
– Что-то не похоже, чтобы он спал, – заметил Глобин.
Аркадий подошёл ближе к Травкину, тот лежал на кровати, накрытый одеялом.
– Он мёртвый? – удивлённо спросил Аркадий,  – Петрович, ты веришь, я его и пальцем не тронул. Говорю же, что я видел, как Николай заходил в дом. Слушай, Колька говорил о Тулеве. Может это он его.
– Аркаш, главное это не ты? А там разберёмся. Чего делать будем?
– Здесь его оставлять нельзя. В багажник и надо его куда-то отвезти. А за Тулевым я присмотрю.
– А остальные?
– Я так понял, за ними Никитична смотрит. 
На следующий день он решил проследить за Тулевым, поставив машину в укромном месте недалеко от управления.               
– Куда же ты несешься, Иван Михайлович Тулев? – говорил Аркадий, следуя, за убыстряющей свой бег машиной, – здесь берег крутой, дорога плохая. Мне бы с тобой поговорить, остановись.
Но автомобиль мчался, подпрыгивая на ухабах и попадая в глубокие ямы. Но вдруг, на очередной кочке он подпрыгнул, как ретивый конь и, кренясь набок, свалился с высокого берега. Аркадий выскочил из кабины джипа и хотел спуститься с обрыва, проверить, жив ли Тулев, но вдалеке увидел приближающейся чей-то автомобиль. Сев в машину, он нажал на газ.
– Теперь осталось узнать, где находится Анна и отправить московских гостей в Краснодар. Думаю, я всё правильно рассчитал. Моё участие останется в тайне. А Аня, наконец, забудет прошлое и с Андреем или без него построит своё счастье.
Глубокой ночью Аркадий с Глобиным тихо вошли в дом Анны. Сонные пленники не успели опомниться, как успокоенные инъекциями со снотворным опять отдались в крепкие руки Морфея.
– Вот их билеты и документы, – Аркадий положил билеты на самолёт до Москвы и паспорта.
– Откуда у тебя паспорта? – удивился Глобин.
– Я был прошлой ночью в доме у Никитичны. Документы у Никитичны нашёл. А в погребе в чулане Николай закрыл Анну и свою тёщу.
– Ну, ты и нарыл. Весь город перекопал.
– Это было до постройки дома Семёна и Анны. А потом видишь, нашли ему применение.
– Ты открыл, освободил их?
– Нет, сейчас пойду. Они, наверное, наболтались уже и крепко спят. Тебя провожу, открою им двери и тоже уеду.
– А сразу, почему не открыл им?
– Не хочу, чтобы Анна догадалась, что я здесь был. Понимаешь, она месть вынашивала все эти годы. Ради неё и ради памяти Семёна я не мог позволить ей ввязаться в игру с этим зверьём. Грешным делом я тоже, как и она подозревал Свидомского и его друга в насилии над ней. Думал они с Травкиным заодно. Да только Коля стервец перед смертью указал на настоящего своего подельника.
На прощание они крепко обнялись, чтобы потом расстаться навсегда.