Про служебных собачат и молочных поросят

Из воспоминаний прапорщика Анатолия Яворского

На рубеже далёких шестидесятых-семидесятых отцу моему выпало служить в городе Мары. При марыйском гарнизоне существовал в те времена собачий питомник. Колючка вокруг, вольеры, ветеринарка, кадровый и срочный персонал по уходу и дрессуре – всё было устроено по всем правилам тогдашнего служебного собаководства, без грубости в отношении с животными, и с тщательным прослеживанием рациона питомцев. Но, как всегда это бывает, такой службе сопутствовали и частности.

На военно-служебных сторожевых собак приходились строго прописанные нормы продовольствия. Паёк на собак составляли разные крупы, масла, рыба и мясо. Как консервированные, так и конечное же в натуральном виде. Поставки проводились по договорам с местными животноводами и прочими колхозами. 

В силу перипетий производства мясных изделий, часто получалось, что с местной свинофермы поставляли не просто регламентированное мясо и мясной субпродукт – всякий ливер, кожу да кости, но и молочных поросят, неликвидных по каким-то нормам советского свиноводства. Целиковые поросячьи тушки проходили по отдельной второй, то ли третьей категории, поставлялись в основном для щенков и псовой подрощи, и понятно, что до животных часто не доходили. Поросят отбраковывали особенно в опоросы зимнего сезона, начиная с осени на праздники 7 ноября и до самого 1 мая.

Буквально в прямой видимости питомника стояла воинская часть летунов – батальон аэродромного обслуживания. Бойцы из личного состава питомника договаривались с поварами из столовой лётчиков и брали у них чистые отходы. Остатки каш, супов и других блюд сваливали в общие баки, транспортировали на питомник, и этим кормили собак. Соответственно, сами делились с лётчиками внезапно образованными излишками поступающих для собак продуктов.

Многие кадровики приносили домой на праздники и тушки молочных поросят. А много раз было, что и солдаты приносили нашей маме (отец был у них старшиной) пару поросят, чтобы запекла в духовке. Одного потом заберут с собой, второго оставляли нам за мамины труды. До сих пор помню вкус этого нежного мяса с праздничного семейного стола.