Героев надо знать в лицо

    Пока мы с Колюней сидели в уютном баре «Эдем» и ждали его новую подружку, он все время расхваливал ее габариты.
  - Ты только представь: сто двадцать – восемьдесят-сто двадцать!
    Мне стало интересно посмотреть на эту гренадершу, но, как назло, девица сильно запаздывала, а потом позвонила и сказала, что не придет. Наплела в свое оправдание с три короба, чем сильно огорчила Колюню, и он накатил.
    Не оставлять же приятеля в такой момент сам на сам - я поддержал его. А кто виноват?  Если бы дева пришла, то и мы бы не наклюкались.
    Осознав, что хватили лишку, я, заплетающимся языком, предложил перейти на кофе. Приятель молча кивнул в знак согласия, говорить ему уже было трудновато.
    Подошедшая официантка предупредила, что бар закрывается.
  - Клиентов нет, чего ж нам тут торчать! Девочки какой час без дела сидят и кухня в простое.
    Не понятно было, кого она имеет в виду под словом «девочки», своих коллег или полуголых теток, которые по очереди вяло разминались у пилона.
    Кофе все же принесли, но еще раз напомнили, чтоб поторапливались.
    А нам так хорошо стало после чашечки «Эспрессо», что мы попросили… повторить заказ.
    В воздухе запахло неприятностями.
    Однако, вопреки ожиданиям, кофе все-таки подали, но при этом недвусмысленно намекнули, чтобы больше не пытались испытывать терпение персонала – «Глотнули и по домам!»
    После литра водки, который мы с Колюней ухайдокали, кофе подействовало на нас, как живая вода в одноименной сказке братьев Гримм, и потому мы захотели продолжение банкета.            
  - А разве вы не до последнего клиента работаете!? – возмутился я.
    Правда, язык был все еще деревянным, как после укола в десну у зубного врача, и мое бормотание больше походила на лепет иностранца.
    Колюня же, наоборот, стал трезветь прямо на глазах и озарял «Эдем» своей обворожительной улыбкой.  Он увидел двух охранников- мордоворотов, которые уже спешили на помощь официантке и сразу понял, надо как-то реагировать.
    Мой друг поднялся и смело двинулся навстречу амбалам.
    Я зажмурился, ожидая что Колюню сейчас будут валить и вязать, но когда приоткрыл один глаз, то увидел своего собутыльника, который стоял в центре группы сотрудников питейного заведения и что-то говорил им, то и дело показывая в мою сторону. Те, как загипнотизированные, слушали его, время от времени с интересом поглядывая на меня.
    Когда я открыл оба глаза, то увидел, что мне приветливо машут и официантка, и бармен, и охранники, и «девочки». Пришлось вновь зажмуриться и ущипнуть себя.
   -Неужели галлюцинации? - промелькнула мысль.
    Тем временем за моей спиной раздался хлопок, похожий на выстрел, и началась какая-то движуха.
    Ну, не сидеть же мне в такой ситуации с закрытыми глазами, пришлось «вставить спички», после чего мои зрачки расширились от удивления. На нашем столике стояли фужеры, в которые услужливый бармен наливал только что откупоренное шампанское, ваза с фруктами плюс две чашечки горячего шоколада.
    И тут Колюня шепчет мне в ухо:
  - Сейчас у тебя будут автограф просить. Не вздумай кочевряжится, чиркани! Я
 сказал, что ты – Бисер Киров, приехал сюда на гастроли.
    Мне в молодости частенько говорили, будто я очень похож на известного болгарского эстрадного певца, но ведь прошло с тех пор столько лет! Да и к чему приятель затеял весь этот цирк!
    Но видимо Колюня лучше знал, к чему.
  - Посидим спокойно, как белые люди, и никто не станет нам мешать. Твое дело улыбаться и помалкивать.   
    И я решил «не кочевряжиться».
    Друг только успевал подсовывать мне какие-то фотографии, календарики и просто вырванные из блокнотов листочки, чтобы я «чиркал».
    Судя по количеству желающих заполучить мой автограф, здесь были не только офицантка и «девочки», но и бармен, и диджей, и повар с поваренком, и уборщица, и посудомойка.
     Все чирикали от удовольствия, едва только Колян передавал им мои каракули.
     Затем все пошло по второму кругу, теперь брали автографы «для друзей, родных и соседей».
     Едва я посчитал, что дело сделано, как тут же началась импровизированная пресс-конференция, на меня посыпался шквал вопросов.
       - Где будут проходить Ваши концерты?
       - А Лили Иванова приехала?
       - А Васил Найденов?
      -  А Стефка Бероева?
      -  А Танчо Русев?
     Кроме Лили Ивановой ни о каких других болгарских исполнителях я даже не слышал и потому молчал, чтобы не выдать себя. Надо было как-то выходить из ситуации.
     Спасибо, Колюня пришел на помощь. Он приобнял меня и тихо сказал: «Молчи, я все устрою!»
     Следуя его рекомендации, я стал вертеть головой и улыбаться. Со стороны это, наверное, выглядело глупо, но мне пришлось полностью довериться другу, затеявшему эту авантюру.
     Тем временем вопросы пошли посложнее.
   - Правда ли, что Петя Буюклиева переехала в Черногорию?
   - Говорят, Вы продюсируете Румяну Коцеву. Будет ли она выступать на Евровидении в этом году?
     Колюня, как мог отбивался от любителей болгарской эстрады общими словами: «Скорее всего», «Может быть», «Как-то так!», «Этот вопрос пока на стадии согласования…»
   - А почему Бисер все время молчит? – наконец спросили его в лоб. - И кто Вы такой, что за него отвечаете, не даете слово человеку сказать?
     Приятель поднял руки вверх, призывая к тишине.
   - Я- импресарио господина Кирова. Зовут меня Тодор Живков, а молчит маэстро потому, что… Потому что связки бережет! Это понятно?
     С Тодором Живковым Колюня явно перегнул. У многих еще было на слуху это имя. Так звали бывшего первого секретаря Болгарской Коммунистической партии, который очень часто приезжал в СССР и потому его портреты не сходили со страниц наших газет.
     Как ни странно, но этот ляп моего «импресарио» никто из присутствующих не заметил. Или потому, что во времена Союза они были еще несмысленыши, или же просто никогда не читали газеты. Таких ведь тоже немало.
     Мне стоило большого труда не выдать своего удивления по поводу товарища Живкова.
      Только я подумал, что «гастроли» пора сворачивать, как самая любопытная из «девочек» вдруг поинтересовалась:
    - У нас слух прошел, будто Вы, Бисер, развелись. На гастроли Вы приехали один или с женой? Как зовут супругу?
      Колюня и на сей раз принял удар на себя.
    - Ну, что Вы, право! – сказал он.- Нельзя же, деточка, верить всему что говорят и пишут. Бисер уже много лет счастлив в браке…Э-э-э с …Э-э-э
      Мы были близки к провалу.
      Но я явно недооценивал своего приятеля. После многочисленных э-э-э, Колян вдруг неожиданно выпалил:
     -Супруга маэстро - известный музыкальный критик Стоянка Херова…
      И тут я не выдержал и загоготал, сотрясаясь от смеха, до слез, до коликов в боку. 
      Умом понимал, что надо бы остановиться, но Колюнкина физиономия раззадоривала меня еще больше. Как бы мог друг не хорохорился, он смахивал на воришку, которого застали на месте преступления.
      Если бы не моя несдержанность, то, скорее всего, Стоянка Херова проканала за милую душу, как и Тодор Живков, но двоих болгар Боливар не вынес.
     …Через три минуты мы были с «почетом» препровождены охранниками на улицу. Три минуты потребовалось, чтобы содрать с нас деньги даже за шампанское и горячий шоколад, которые мы не заказывали.
    - Ну, доволен? И чего ты добился?! – неистовствовал Колюня. – В кои веки за человека бы сошел, так и тут ... Тоже мне, Б-и-и-с-с-с-с-е-р! – прошипел он.
      В его исполнении это было похоже на писуар.
    - А ты - «стоянка херова»! – парировал я. – Что, съел!?
      Эта кличка, как банный лист, надолго приклеилась к Колюне, но он не обижался и даже сам с удовольствием рассказывал общим знакомым, как мы тогда покуролесили, не забывая добавить в конце: «А кто все придумал? А? То-то!  Героев надо знать в лицо!»