Латынь с грибами

Мы вот хотим еще историю рассказать, которая пристегнулась к повествованию об отце Стефане. Это когда батюшко Семен у него ночевать оставался, будучи приехамши за кагором. Так вот, за тем же кагором вечерком прибыл его приятель, соседнего прихода священник Павел. Познакомился, конечно, с батюшком Семеном и провел в гостях несколько часов. После чего, вечерком уже поздним, убыл восвояси. Благо ехать было километров-таки всего 15. И вот, данный отец Павел за чаем, чтобы, значит, развлечь своих сотоварищей по служению, рассказал необычную историю, которую теперь мы обстоятельно и передадим…

«Как вы знаете, отцы, я на приходе здесь седьмой год, и мне уже к полтиннику приближается. Обучался в провинциальной семинарии, курс окончил. Похвалюсь грешным делом – по первому разряду. На втором курсе поставил меня владыка последним священником в собор, пока я учился, ну а потом в Журово. Так я тут и сижу. Непросто мне на селе было, ведь родился-то я в городе, и до сорока лет в городе и жил. Коммуналка там – не сравнить, конечно, с селом. Здесь и дрова надо, и воду таскать, и газ баллонный. Теперь-то привык, и так мне хорошо стало жить. Ну да не этим я хотел развлечь вас, отцы. А хочу рассказать, как сдавал я экзамен по латинскому языку в семинарии, и как из-за этого в Журово попал.

Вообще-то я, как действующий священник, со второго курса перевелся на заочное отделение. Учился хорошо: я ведь, отцы, по природе своей ботан. Предметы нормально сдавал, больше на пятерки. Как на заочное перевелся, начальство объявило, что нашему контингенту языки учить не нужно. А преподавали там древнегреческий, латынь, ну еще и английский в богослужебном формате. И вот, в конце семинарского курса как-то программа, что ли изменилась. А объявил мне наш куратор, что хотя я и заочник, но должен сдавать экзамен по ка-кому-нибудь одному языку. И дал выбрать. А языки преподавались у нас со второго курса, и я усвоил только кое-что: в-основном, окончания слов. Выбрал латынь, как более знакомую. Почему знакомую? А-а, тут своя причина.

Первый курс я закончил, и позвал меня одноклассник мой, такой же дядя сорока лет, в гости к нему на каникулах. Понятно, летом. И сказал, что за грибами сходим. А я-то человек городской, и ни за какими грибами никогда не ходил. Ну, знал, конечно, что такое белые грибы, на рынке видел. Подосиновики видел красные, лисички желтые. Вот. А приятель мой обмолвился, что у них в лесу нынче много каких-то маслят и моховиков. А для меня что это? Никогда не видел. Опозориться, в-общем, не захотел, и решил подготовиться. Купил «Атлас-определитель грибов» и стал изучать предмет по фоткам и описаниям. И в том числе, как ботан, выписал названия грибов по-русски и по-латыни, как в книжке значилось. Еще заучивал на всякий случай. И вот это-то, отцы, мне и пригодилось.

В-общем, латынь у нас в семинарии преподавал один крутой протоиерей, отец Анатолий. Он был человек ученый, и даже статьи у него были по его предмету, как я слыхал. Его не проведешь тем, что у тебя сан священный – на экзамене мог запросто завалить. Потому как специалист. Погоревал я. Знаю ведь только несколько выражений по-латыни, типа «Хомо сапиенс» или «Хомо хомини люпус эст». Помните, наверное, отцы? «Человек разумный» и «Человек человеку волк». Скажешь такое, сразу завалит. Припомнил я вот еще названия грибов всяких – от масленка до бледной поганки. Зубрил ведь, ну и запомнилось. Полистал учебник, конечно, да что там за короткое время запомнишь? И пошел на экзамен. А там такое дело произошло. Отец этот Анатолий по каким-то делам куда-то уехал срочно. И принимать экзамен по латыни должен другой батюшко-преподаватель. Такой уже старенький отец Федор, который у нас нравственное богословие преподавал. Хороший, добрый, и пастырь  настоящий. Классно вдалбливал в головы наших молодых семинаристов постулаты своего предмета. Чтоб не вступали они в деструктивно-репродуктивные отношения с иным полом в сфере своей деятельности. Ну, то есть романов, которые без штанов совершаются, не заводили бы с певчими,  к примеру, и вообще, в приходских обществах. И в том числе не общались бы с гражданками с невысокой социальной ответственностью. Так, вернемся. Наш курс выпускной обрадовался. Поговаривали, что отец Федор только свою дисциплину хорошо знает, ну а латынь…Когда ведь он в семинарии-то учился? Лет сорок назад. Всё, наверное, позабыл. И братва наша семинарская воспряла духом, и я в том числе. Появился неплохой шанс успешно сдать латынь…

На экзамене, однако, кроме отца Федора, присутствовали еще два препода. По-ложено. Один – церковный историк, а другой – литургик, к тому же инспектор семинарии, фигура серьезная. Наверняка эти двое в латыни разбирались лучше отца Федора. Потому как в-основном молчали, но реплики иногда вставляли вполне по специальности. Братва наша приуныла, но куда ж деваться?.. На экзамене, когда подошла моя очередь, уже немного утомившийся отец Федор говорит мне: «Знаю я, отец Павел, что Вы студент добросовестный и прилежный. И мучить Вас поэтому не хочу. Но все же надо бы прочесть на латыни текстик какой-нибудь». Я быстро припомнил другую пару латинских пословиц и сказал: «Пэр аспэра ад астра» и «Ора эт лябора». Не забыли, отцы? «Через тернии к звездам» и «Молитва и работа». Отец-то Федор оживился: «Так-так, - говорит, - а теперь текстик какой-нибудь прочтите». И улыбается еще. А у меня тут башка, не знаю как, и сработала. С маху выложил я несколько названий грибов на латыни, которые зазубривал года три назад. Там по биологии сначала называется род гриба, а потом его конкретное название. У меня получилось что-то вроде декламации, даже как будто стихи:
«Лекцинум скабрум, лекцинум руфум, суиллас бовинус…» Я тут чуть не ляпнул в рифму «Партизанус кубинус», но вовремя прикусил язык и выдал окончание чисто латинское: «Лактариус резимус». Стих! Первые три, это - подберезовик, подосиновик и козляк. А лактариус – это груздь…

Экзаменаторы – то застыли. В классе тоже полная тишина. А я понял, что прочел мало, и продекламировал еще. О мухоморах разных видов вывелось у меня в башке. Красный там, пантерный, еще какой-то. Ключевое слово для мухомора – аманита. Хотя, если честно, даже и бледная поганка тоже аманитой названа, потому как родственник она мухомору, типа братана двоюродного. Это уж биологи из опытов так установили. Вот. Ну, и выдал я стихи, до сих пор помню: «Аманита мускариа, аманита рубэнсцэс, аманита мускарина, аманита цитрина». И замолчал. А отец Федор сразу оттаял: « Ну что ж, отец Павел, предметом великолепно владеете. Ставлю пятерку. У инспекции вопросы есть»?

Инспекторский дуэт тоже оттаял. «А что это Вы сейчас за стихи читали»? Я слегка обнаглел, и спрашиваю: « А разве это не латынь»? А они мне:  «Да, некоторые слова мы поняли, это латынь, конечно. Но что это? В учебниках большинства слов нет». Я понял, что просто так меня не отпустят, и перевел. Отцы- экзаменаторы засмеялись. «Ну и находчивы Вы, отец Павел, - отдышавшись, сказал инспектор, - и как Вы это смогли выучить, и когда»? Я корректно промолчал, и ответа моего дожидаться не стали. «Больше вопросов нет, можете идти. Экзамен сдан на отлично».

Вот так сдавал я латынь. Естественно, о такой сдаче стало известно нашему владыке. Говорили мне, что он тоже долго смеялся. И, вызвав меня, сказал: «Раз ты, отец Павел, такой спец по грибам, я отправлю тебя на село, где, слышал я, грибов много». И отправил в Журово. Помыкался я пару лет в деревне с непривычки. А теперь привык, и так мне там нравится. А грибов у нас и вправду много. Собираю, солю и сушу. И тебе, отец Стефан, привез сушеных. И тебе, отец Семен, сделаю. Приезжай ко мне в Журово, в гости».