Эндрю Хаджинс. Молитва пьяного

Отче наш, сущий на небесах! я пьян.
Снова. Красное вино.
За что я выражаю благодарность.
Мне следовало бы начать с похвалы,
но похвала даётся мне нелегко.
Я заикаюсь.
Я рассказывал тебе о женщине,
которую научил этой молитве в постели?
Она начинается с похвалы, простая
форма помогает поддерживать порядок.
Иногда я получаю от неё весточки.
А ты?
И после любви, когда я был голоден,
я попросил:
"Приготовь мне что-нибудь поесть"
Она закричала:"Пуф!"
Ты просто запеканка! и так хохотала,
что упала с кровати.
Позаботься о ней.

Далее признание, самая грустная часть
Ночью из темного леса выбегают  олени
и объедают мой сад.
Они похожи на огромных крыс на ходулях,
только они красивые.
Но почему? Что делает их красивыми?
Я ещё ни одного не подстрелил.
Возможно подстрелю.
Когда мне было двенадцать, я ехал
на велосипеде на свалку и стрелял
в крыс.
Твоих крыс тяжело убивать.
Отче наш, ты должен использовать
пустотелый наконечник и бить по ним
сильно.
Одной ноги недостаточно.
Крыса не остановится.
Да! Да!  Она кричит и скребётся своими
трехногими лапами обратно в мусорное
ведро и мне было неловко убивать то,
что хочет жить более свирепо, чем я,
даже если это всего лишь крыса.
Мой сад исчезает.
Возможно я просто посажу больше бобов,
хоть это может означать появление
большего количества красивых и голодных
оленей.
Кто знает?
Я сожалею о тех временах, когда я ехал
домой мимо черного, огромного,
окутанного туманом горного хребта,
который казался гигантской волной,
готовой вот-вот обрушиться  и захлестнуть
долину
и в своём одиночестве и страхе
я думал:"О, пусть она придёт и смоет
весь этот мир дочиста"
Прости меня, это мой любимый грех:
отчаяние, чью любовь я праздную
вином и молитвой.

Отче наш, спасибо тебе за всех
этих птиц и деревьях, за всю эту красоту
природы.
Я благодарен за хорошие здоровье, еду,
воздух, немного смеха и за всё остальное,
без которого мне никогда не приходилось
обходиться.
Я сам себя запутал.
Я рад, что здесь нет крысиного хвоста,
достаточно большого для оленя.
На прошлой неделе, когда я был в зоопарке,
я сидел и плакал, когда увидел как один слон
засунул хобот другому в задницу,
вытащил комок
и нетерпеливо мотал им взад-вперед,
чтобы высвободить спрятанные в нем
лакомства.
Я мог бы сказать, что это значит что угодно,
но я снова был поражен тем, как мало мы
просим в своей жизни.
"Не смотрите! Не смотрите!
Две молодые монахини пытались отогнать
своих хихикающих учениц.
"Построиться!" кричали они. "Давайте пойдём
и посмотрим на обезьян в обезьяннике"
Я рассмеялся, но получил в ответ
неодобрительный взгляд.
Дорогой Господь, мы переходим от метафоры
к метафоре, а это, пусть будет так,
форма молитвы.

Обычно я уже сплю, самое время для молитвы.
Просьбы.
Как будто я засиделся допоздна, позвонил
на радио и смущённо попросил включить
какую-нибудь сентиментальную песню.
Я хочу много денег и женщину.
И ещё я хочу крем-невидимку.
Знаешь, такой персонаж, как Попай,
втирает его и исчезает.
Хотя ты видишь его насквозь, он все равно
там.
Он хихикает, натыкается на предметы и из его
невидимой трубки выходит дым, который хорошо
виден.
Это заставляет меня думать о себе,
как о несчастном придурке, который бродит
по воздуху, а потом смотрит вниз.
Под своими ногами он видит вечность
и, внезапно, его ботинки больше не справляются
с пустотой и он падает вниз.
Когда я упаду мимо, вспомни обо мне.