Капустник с Котовым - что в имени тебе ВестиМО?

..да, я стал человеко-газетой, да вся семья моя стала газетой - вот почему-то вся семья не стала поэтическим цехом, наоборот, все побросали свои стихи в печку, впрочем - и я же не стал профессиональным поэтом, так - фельетонист литературной ориентации, да?
http://stihi.ru/2024/11/20/7776

89 номеров еженедельника "Вести Муравленко/ВестиМО" пролетели, как один день. Потому что нагрузка была по меркам журналистики - ну просто ни по каким меркам. Просто хотя бы потому, что нас было всего 7, а когда я вернулся в городскую газету города Муравленко в 2000-м году нас было 57. Один к восьми, чувствуете разницу?

А самое главное и самое трудное - это я потерял чувство свободного полёта, ибо в своей газете я юридически отвечал за каждое слово и каждую ошибку, да даже за каждое проявление неслужебных чувств. Что могу пояснить на примере. В город приехала молодая семья медиков на заработки частной практикой. Мы написали о них и на следующий день после выхода газеты в редакцию пришла представитель налоговой инспекции и выписала мне предписание о скрытой рекламе со штрафом... ровно на 5 тысяч больше моей зарплаты. И я тут же заплатил, так как судиться с властью полагал более дорогостоящим удовольствием.

Из налоговой тут же перезвонили, начальник налоговой сказала, что вообще-то можно эту сумму поделить между горсоветом и мною, как соучредителями, но я отказался. Да, пропустил самое интересное - как я стал соучредителем своей газеты!

А дело было так: мы сидели с Котовым за рюмкой чая, он поделился своими проблемами. Его медленно и неотвратимо выживали из его детища, телестудии "МИГ". Он посетовал, что не оформил авторские права на название, хотя бы. Я намотал на ус, пошел домой и внёс в проект Устава своей газеты пункт о своём авторском праве на название и логотип "ВестиМо", а "Вести Муравленко", полную версию, решил не патентовать - вроде ничего нового. Логотип нарисовала моя дочь, но идея и ряд элементов были мои, короче она сказала "если что -это же моё по наследству, регистрируй на себя".

И я поехал в Екатеринбург регистрировать СМИ. В инспекции посмотрели на это и вопрос заострили: раз Вы владеете нематериальными активами, значит Вы соучредитель". Я тут же позвонил председателю горсовета Юрию Сапаровскому прямо из кабинета начальника инспекции, тот не дослушал вопрос: "Я занят. Делай всё, что требуют, но чтоб через 10 дней вышел первый номер газеты". И я неожиданно для себя стал частным собственником - и это ещё при Советской власти!

Оказалось - этот ход дал мне массу преимуществ по сравнению с обычным редактором - наёмным работником. Даже по мелочи - мне не выделили кое-какую оргтехнику власти, пытались меня строить с первых дней. Я подошёл к Николаю Вощенко, предпринимателю, который очень интересовался политикой, потому продал мне всё, что требовалось, по символической цене. Более того - предложил мне учредить вместе и типографию, его помещение, мои нематериальные активы, проект маркетинга услуг и т.д.

К сожалению, проект не удалось реализовать, бизнесмен уехал в Новороссийск покупать нефтяной терминал и так и не вернулся, были же лихие 90-е. Много чего не удалось реализовать. Но, самое главное, информационный поток в городе качественно изменился, люди появились в газете, нас стало уже 12. И я смог освободить свою дочь для работы над ещё двумя проектами "Журнал-газета ВЕСТИМО" и детская газета "ВЕСТИМкО".

Идея "журнал-газеты" возникла опять же в борьбе с моим лучшим литературным врагом Валерой Котовым, который натащил кучу поэтов, чуть ли не 100, в наш (уже совсем не мой...) проект "Янтарный город на заре". То есть вместо представления моего замечательного творчества в полный рост, я получил площадь для публикации... Затрудняюсь сказать сколько, ибо она уменьшалась, как шагреневая кожа.

Так сказать, назло врагам, я откомандировал дочь сверстать и графически оформить журнал-газету, в которой будет один автор - лично я. Ну, правда, произведение представляло собою литературную мистификацию по Булгакову - "День рождения Маргариты Николаевны". Кроме Михаила Афанасьевича в издании поучаствовали Борис Леонидович Пастернак стихотворением "Маргарита" и Николай Константинович Рерих стихотворением "Ошибаешься, мальчик, Зла нет". И ещё иллюстрации в основном Нади Рушевой взяли мы. Что для СМИ вполне допустимо, тем паче - некоммерческое же издание планировалось.

И, забегая вперёд, скажу что ни Международный Центр Рерихов, ни Музей Нади Рушевой не возмутились таким правообладанием. Наоборот, в музей МЦР тоже взяли 100 экземпляров этого альманах, как и в Музей Рушевой.

А вышло всё это дело на Старый Новый год в 1994-м. Да, я всё о литературе, а за пределами моего письменного стола -

пришёл октябрь и свергли власть
рабочих и крестьян
так в октябре мечта сбылась - вот уж не знаю, кого. В старом стишке "буржуев и дворян", но ведь буржуи ещё не оперились, дворян и по сей день мы не видим.

И тут мою газету спасло моё личное учредительство - Совет-то был расстрелян де-юре, де-факто-то у нас в Муравленко им выделили комнатку в углу администрации, куда они все горшки с цветами снесли. А я как физ лицо пережил переворот и газета Советская выходила ещё 9 месяцев при отсутствии Совета.

Да, вот такие дела происходили за окном, а мы тут всё литературу пишем. Которая получила неожиданно и политических подтекст - в журнал-газете "ВЕСТИМО" присутствовал мельком некий Абадонна в темных очках, списанный один к одному у Булгакова, но нелитературная общественность-то этого не знала. Зато все знали, что единоличный (бес-советный) глава города Муравленко после переворота в "черном октябре" стал носить черные очки.

О том, что он став бес-советным окончательно потерял не только совет, но и совесть, даже начал строить дом в Канаде мне рассказали на встречах с читателями и очень удивились, что я этого не знаю. А оно мне было надо? Да уехали бы туда все в чёрных очках, нам бы светлее жить стало - отшутился я. Шутку довели до сведения и меня начали обкладывать со всех сторон.

И в критический момент меня снова выручил Валера Котов, сам того не подозревая.

(продолжение следует)