НЕфть и любовь -15. Лева

Глава пятнадцатая

С утра пошел в цех на стенды разбираться с подключением станции управления, чтобы произвести испытание по заданной схеме. И в это время настойчиво начал звонить телефон. Это могли звонить с месторождений. Корпоративная связь для этого и давалась, чтобы сотрудники могли общаться с абонентами из самых дальних мест, не считаясь со временем. Мне требовалось взять телефон в руки и ответить на звонок. Я оставил подготовку к испытаниям и ответил на звонок.
- Да, вас слушают, - сказал я в трубку и краем глаза отметил, что мне звонит Владимир Иосифович.
- Валера, зайди, пожалуйста ко мне на минуточку, - послышалось в трубке.
Отказать Вороновскому я не мог, поэтому отключился от линии и направился в кабинет директора ЦРНБО в другой корпус.
У кабинета я остановился и постучал в дверь.
- Да-да, - услышал из кабинета знакомое, внушительное, басовитое и открыл дверь. – Заходи, садись.
Я прошел к столу, за которым сидел Вороновский и сел ближе к нему, напротив, как раз в угол между столами.
В кабинете на стоящих у стен тумбочках лежали образцы новых деталей от вентильных двигателей. Все время искались новые технологии и конструктивные решения. На стенах висели плакаты. На огромном столе из красного дерева стояли большой экран от компьютера, наборы письменных приборов, лежали бумаги, папки.  К главному столу торцем был приставлен вспомогательный стол для совещаний, по обеим сторонам которого стояли стулья. На одном из этих стульев в углу из образованного пересечения находилось место, где я сидел.
- У меня к тебе дело, - сказал многозначительно Вороновский.
Я приготовился слушать.
- Скоро у Левы, у нашего генерального директора, Льва Яковлевича Шульберта, день рождение. Ну, разумеется, все пойдут его поздравлять. Люди у нас работают все солидные состоятельные и с большой выдумкой. Если б ты видел, какие подарки недавно дарили его заместителю. Огромная сабля с коньяком это был самый незначительный подарок. Поэтому сам понимаешь, чего бы я не подарил это будет выглядеть тривиально.  Поэтому ему нужно подарить что-нибудь особенное. Я тебе поручаю написать поздравление. Мои девочки из канцелярии все оформят и сделают как надо. Ты только напиши поздравление. Это должно прозвучать заметно и памятно.   
Я кивнул.
- Иди и, как только что-то напишешь, приходи посоветуемся, - сказал он с большой надеждой.
Я ушел и принялся обдумывать его слова. Поскольку предложение мне было сделано сразу после поздравления Валентины Петровны, Вороновский хотел, чтобы я написал стихи. На меня возлагали определенные надежды. Я не мог подвести Владимира Иосифовича. Предложение было сделано, и теперь оно тяжелой ношей легло на мои плечи. Признаться, мне очень хотелось отказаться от этого поручения, но я не мог подвести Вороновского, который на меня надеялся. Работая в цехе на стенде, я все время думал о задании и уже снова хотел пойти, отказаться, но тут у меня вдруг появилась идея, которую я начал обдумывать.  Для Льва Яковлевича мне тоже хотелось сделать что-нибудь приятное. Этот человек несомненно вызывал определенные симпатии.
Через неделю Владимир Иосифович позвонил мне и снова попросил зайти. Я зашел к нему в кабинет.
- Ну, как дела? – спросил он. - Что-нибудь написал?
- Нет, ничего не написал, - признался я, погрузившись в работу и почти забыв про поручение. Хотя на самом деле какие-то наметки сделал уже в тот же день.
- У нас остается мало времени. Меня спрашивают, буду я поздравлять Леву или нет. Специальная комиссия создана. Там Роза Исаевна всем заправляет и пишет сценарий для праздника с поздравлением. Она где-то работала редактором. Такая пожилая яркая и представительная  женщина с красными волосами.
- Я ее видел. Она такая сейчас ходит с гордым видом по заводу.
- Когда ты мне что-нибудь принесешь? – спросил он.
- На этой неделе принесу, - сказал я, понимая, что отступать некуда.
- Я тебе в среду позвоню, - сказал он мне.
Я кивнул и ушел.
Одно дело что-то делать, потому что есть игра мыли и чувств, внутренняя мотивация и другое дело, когда тебя что-нибудь просят сделать. На заказ я ничего написать не мог.
После того, как меня назначили начальником отдела испытаний и внедрения, я за делами все никак не мог переехать в новый кабинет, который располагался в цеху со стендами. Начальника цеха сократили, его заместителя назначили начальником, и тот въехал в кабинет  начальника. Мне же достался кабинет заместителя с мебелью и сейфом. Там тоже стоял стол с приставленными к нему торцем большим столом для совещаний и стульями, сейф и шкаф для папок. Только все это убранство  выглядело довольно скромно, что соответствовало производственной обстановке.
Мой новый кабинет находился на антресолях с одной стороны цеха. С другой стороны цеха на антресолях располагался кабинет начальника цеха. Территория цеха делилась поровну. Половину занимал экспериментальный цех, другую половину занимали стенды со стапелями,  двигателями и станциями управления.  Под антресолями с моим кабинетом расположилась операторская, закрытая оргстеклом со столами и компьютерами, которые управляли процессом испытания.  По металлической лестнице я поднялся на антресоли, открыл ключом свой новый кабинет и вошел в него. Кроме моего ноутбука здесь ничего моего не имелось. Сев за компьютер, я попробовал написать то, что крутилось у меня в голове. Втянувшись в работу, я написал то, что наметил, и что требовало выплеснуться на экран компьютера. На трех страницах получилось выступление, подводка к стихотворению и само стихотворение, которое в черновом варианте выглядело неплохо. Довольный тем, что получилось, я спустился в цех со стапелями и пластиковой операторской, где работали мои испытатели, и втянулся в работу на стендах.
В среду мне снова позвонил Вороновский Владимир Иосифович и спросил:
- Валера, как у тебя дела?
- Черновик выступления написан.
- Неси ко мне, - велел Вороновский.
Я пошел в кабинет и на принтере распечатал то, что написал прежде. Времени заниматься текстом поздравления не было. Я обрадовался, что у меня, наконец, заберут черновик и освободят от поручения. Напечатанное я  отнес Владимиру Иосифовичу, испытывая облегчение. Никто меня от основной работы не освобождал.
 На другой день Вороновский мне позвонил и сказал:
- Валера, как черновой вариант это принимается. Теперь этому нужно придать законченный вид.  Я сам читал, давал читать окружающим. Мы там внизу замечания написали.
Мне снова пришлось идти к нему в кабинет и забрать черновики с замечаниями.
- Надо поторопиться, - сказал Вороновский. – У нас совсем нет времени.
Я снова засел в кабинете, чтобы доработать написанное. 
Несколько часов я провел за ноутбуком, вышлифовывая поздравление. Если подводка к поздравлению и само поздравление складывалось. То со стихотворением не все получалось. На другой день я снова сел переписывать стихотворение.  К обеду закончил и понес все написанное Владимиру Иосифовичу.
- Вот, - сказал я, протягивая ему распечатанные листы. – Кажется, что-то получилось.
Вороновский прочитал стихотворение, подумал и довольный сказал:
- Так, оставляй.
У меня словно гора с плеч свалилась.  Это поздравление выматывало меня и отнимало силы, которые я мог потратить на испытания.
Через какое-то время Вороновсий снова меня к себе позвал.
- Валера, текст поздравления я сам взялся править. А вот стихи тебе придется доработать.
- А что такое? – спроси я с испугом.
- Посмотри, - Вороновский вернул мне мои листки.  – Тут мои девочки написали замечания. Я же не мог  это так использовать. Дал всем еще раз почитать и Андрею, и девочкам, и всем, кому смог.
Я недовольный забрал стихи с замечаниями. Снова пошел в кабинет и все как следует изучил. Замечания оказались стоящие и я понял, что мне придется доводить стихотворение до совершенства. В какой-то момент мне показалось, что у меня могла получиться хорошая басня, но от этого я отказался.
На другой день я занимался только стихотворением. И оно получалось все лучше и лучше. Мне уже самому хотелось, чтобы оно получилось безукоризненным. Поздравлять Шульберта будет Вороновский, но сделает он это от имени нашего коллектива. И когда оно у меня получилось вполне достойным и впечатляющим, я даже испытал приятную легкость, эйфорию и приподнятое настроение. Готовое стихотворение я отнес Вороновскому. Тот при мне прочитал его и позвонил девочкам в канцелярию.
- Таня, Оля, идите ко мне. Для вас есть дело.
Теперь мне требовалось ждать, чтобы понять, как к написанному отнесутся остальные. Можно было вполне заняться своими рабочими обязанностями. Тем более, что у меня  появился новый сотрудник Вячеслав Павлович Атаманов, которого мне следовало представить коллективу. Рядом с моим кабинетом слева находилось помещение, которое отдали под наш отдел. Туда только завозили мебель. По соображением руководства наш отдел должен был заниматься совершенствованием оборудования, испытанием, мониторингом работы поставляемого оборудования на месторождениях, что могло осуществляться  дистанционно по телефонам,  по интернету и с помощью   командировок.
Я отвел Вячеслава Павловича в соседнюю с моим кабинетом комнату и показал стол, за которым он мог разместиться. Его установкой в комнате как раз занимались Владимир Николаевич Фартуков и Юрий Петрович Зубов, который, не смотря на свои восемьдесят лет, выполнял любую работу, как физического плана, так и умственную.  Ввиду неуживчивого и конфликтного характера его перевели к нам в отдел из отдела Гарсона, с которым у того начались конфликты. Они оба ставили у дальней стенке массивный монтажный стол, на котором осуществлялась сборка аппаратуры и испытание плат. За новыми хлопотами я совсем забыл о дне рождении Льва Яковлевича и его поздравлении. Для меня оказалось важным то, что происходило в моем отделе. Тем более, что мне дали новое задание готовиться к ежегодной выставке «Нефть и Газ».  Специально к выставке конструкторы разработали подставки для миниатюрного вентильного двигателя, который должен устанавливаться в наклонной плоскости.  Приезжали художники из фирмы, которая занималась нашим стендом на выставке, и привозили эскизы. Их утвердили.  Купили столик и стулья для гостей. Меня предупредили, что придется сидеть на выставке в качестве представителя нашего предприятия. Поэтому следовало подготовиться к вопросам, которые могли задавать посетители. И я занимался этим.

В субботу мы поехали на дачу в Рябиновку.
Коля с Леней заканчивали изготовление мебели. Они выставили на улицу перед гаражом деревообрабатывающий станок и пилили, строгали, выпиливали, шкурили отдельные детали, из которых собиралась мебель.
Вечером мы, как всегда пошли к Вороновским. 
Между разговорами Владимир Иосифович сказал ласковым голосом:
- Валера, ты знаешь, что Роза Исаевна посмотрела наше поздравление и поставила его первым. Она даже сценарий вечера под наше поздравление переделала. Вот, видишь, не зря ты старался.
Мы поговорили о выставке, и он обратился к моей жене.
- Галя, Галина Леонидовна,  ОАО «РИНК» тоже представляет свое оборудование. Они ничего не изменили ни в станции управления, ни в контроллере. Все держится на твоих старых программах. Это мне уже разведка донесла. Ну, а мы везем новую технику…
Владимир Иосифович любил хвалиться. И делал это всегда изящно и превосходно. Галя ему в этом не уступала, хотя и выглядела в выставлении своих заслуг скромнее.

В следующую субботу на наших посиделках Вороновский рассказывал, как прошло поздравление Льва Яковлевича:
- Ну, что ты все было очень торжественно. Огромный, украшенный зал. Собрались все акционеры. Все в парадных костюмах. Звучали поздравление, подносились подарки. Но мы с тобой, Валера, поздравили лучше всех. Когда я прочитал твое стихотворение все примолкли. Видно было, что стихотворение  понравилось и особенно Леве. По залу среди гостей ропот пошел: «Где он это взял? Откуда выкопал? Откуда это все появилось?» Но я никому, ничего не сказал. Потом все говорили речи, которые ни в какое сравнение с нашей не шли.  Показывали кино из прошлых лет. Вспоминали события молодости. Они там все друг друга знают.
- Значит, все хорошо прошло? – спросил я.
- Ну, что ты! Все прошло великолепно. Пока я читал поздравление, многие переглядывались, пытаясь понять, кто там, есть кто.
Рассказывая это, Вороновский довольный смеялся.
 
Когда мы возвращались после посиделок домой Галина спросила:
- Что ты там за стихотворение написал?
- Поздравление для нашего генерального.
- Дашь почитать?
- Конечно, дам. На работе на компьютере нужно найти и распечатать.
- Не забудь только.
В понедельник жена позвонила мне и напомнила, чтобы я распечатал стихи.
- Работаю теперь на выставке, - сказал я. - Только через неделю распечатаю и принесу.
Я про них уже забыл, потому что поехал на дежурство в выставочный зал. Вячеслав Павлович Атаманов должен был сделать в воскресенье последние приготовления. Я занимался подготовкой к выставке нашего оборудования. 

Выставка являлась таким местом, где происходили встречи старых знакомых, где делились новостями отрасли. Все нефтяные компании на выставке имели имиджевые стенды. Они всегда выглядели очень богато и являлись лицом компании, поэтому дизайнеры и проектировщики старались во всю, пытаясь перещеголять конкурентов. Такие фирмы, как мы, производившие нефтедобывающие оборудование обязательно имели на своих стендах оборудование, которое только что разработано или которым только начали торговать.  На выставку приезжали большие руководители, бизнесмены. Здесь встречались работники разного уровня. От руководителей среднего звена до самых высоких руководителей.
Ко мне подходили, задавали вопросы, и я на все вопросы отвечал. Мне помогали ребята из сервиса, которые приводили гостей в специально оборудованные помещения и поили кофе, престижными напитками, угощали сладостями. Обильно раздавались сувениры, буклеты и проспекты. При этом они рассказывали о новом оборудовании нашей фирмы.
Все ходили по выставке, смотрели у кого, какие стенды и кто, что выставляет.
Для нефтяников и для нас эти выставки всегда являлись праздником отрасли. Ко мне на стенд приходили не только большие руководители, но и те работники из нефтяной сферы, которых я лично встречал на месторождениях.

В понедельник после окончании выставки, я вернулся на работу, в ноутбуке  нашел последний вариант стихотворения и распечатал для жены.  Дома она прочитала и ничего не сказала, обдумывая прочитанное. Я не стал ее расспрашивать, потому что озаботился другими делами.



               ПОБЕДЫ  ЛЬВА
Победы Льва сродни победам львов -
Бесспорны истины от мудрецов.
Кому-то не хватает денег и ума,
А Леве все дано сполна.

Кругом зверья полно простого:
Ослы, козлы, бараны и гориллы.
У одного нет прыти иль голова не та,
А у другого нет весомости и силы.

Есть бегемоты, носороги, крокодилы.
И только с виду они пушисты, милы,
Но палец в рот им лучше не клади.
Пред львом они скромны и молчаливы.

Умеет лев поладить с бегемотом
И носорога с крокодилом обойти.
Он со слоном общается охотно
И знает, как к любому зверю подойти.

За что же львам почет и уваженье?
За что  у них такой авторитет?
За что  всеобщее благоволенье?
Об этом нам расскажет сей портрет.

Вот  перед вами семейство Льва.
В семействе Льва  ни одного осла.
Козлов в семье, конечно, тоже нет.
 И в этом генетический  секрет побед!