Мария

Если человеку случается прочитать чьи-либо старые письма, то перед ним возникают волнующие картины непознанного мира, он слышит голоса людей, которых уже нет в живых, в нём пробуждаются чувства, которые когда-то волновали авторов писем. Они являются лучшим свидетельством искренности и безыскусности характера тех, кто вложил в них свою страсть, свой ум и настроение момента. Великий немецкий писатель Томас Манн признавался, что в процессе писания человек познаёт самого себя, понимает, чего хочет и чего не хочет, что он как бы ставит перед собой зеркало, и, глядя в него, старается стать лучше, совершеннее, чем он есть, иными словами - воспитывает себя самого.
К этой метафоре добавим, что письма становятся не только зеркалом, в котором видится авторское отражение. Они являются своего рода окном в прошлое, через которое можно разглядеть его на фоне бушевавших тогда страстей и трагедий. Порой эти немые свидетели дней, минувших, позволяют нам сравнить существовавшую тогда атмосферу с происходящими событиями сегодня, лучше увидеть свои сильные и слабые стороны и своих современников. А это значит - отчётливее представлять будущее и пути, которые могут уберечь нас от ошибок. В них, как лучи света в фокусе, сконцентрированы энергия, дух и эмоции конкретного временного отрезка. Они наполняют наше познание мира новыми знаниями, а картину мироздания обогащают новым гранями. 
Недавно, благодаря таким письмам, мне довелось познакомиться с трогательной историей любви, освещённой особым светом искренних чувств двух моих современников, с которыми судьба свела меня много лет назад. Но прежде, чем я получил возможность окунуться в удивительную атмосферу взаимоотношений любящих сердец, произошёл случай, потрясший меня своей жестокостью и цинизмом. 
В Москве в начале апреля набирала силу эпидемия коронавируса, поразившая почти все страны мира. Каждый день жители нашей столицы, находившиеся в своих квартирах на карантине, в самоизоляции, с тревожным вниманием следили за телевизионными сообщениями о новых случаях заражения, подобно тому, как когда-то их дедушки и бабушки прислушивались к сводкам, в которых металлический голос Левитана рассказывал о событиях на фронтах закончившейся семьдесят пять лет назад самой смертоносной войны. Первое время, чтобы как-то избавиться от психологического стресса, знакомые посылали друг другу на смартфоны различные смешные мемы и анекдоты. Но постепенно характер этих сообщений начал меняться по мере того, как весеннее солнце светило всё ярче, а дни становились всё продолжительнее. Людям было уже невтерпёж безвылазно торчать в ограниченном пространстве своих жилищ, хотя иные остряки и успокаивали себя и своих близких шуткой, отдающей лагерным прошлым нашей страны, что “сидеть дома - это лучше, чем просто сидеть”.
По-разному люди воспринимали меры, которые принимались новым российским правительством. Оно в отличие от предыдущего, потерявшего в народе своей бестолковостью всяческий авторитет, очень оперативно реагировало на возрастающую с каждым днём опасность. Быстро и толково разъясняло свои действия. Большинство законопослушного населения адекватно воспринимало усилия центральных и московских властей, действовавших сей раз на редкость слаженно. Но, как всегда, в нашем обществе находятся люди, которым “сам чёрт не брат”. Им всё нипочём. Они игнорировали настоятельные рекомендации оставаться в режиме нерабочих дней и самоизоляции. Без особой нужды разгуливали по улицам и паркам, когда им заблагорассудится. Некоторые даже вылетали на отдых в страны с опасной эпидемиологической обстановкой, несмотря на официальные предупреждения российского министерства иностранных дел. А когда они возвращались, то, как правило, становились источником заражения коронавирусом своих близких и знакомых. Иначе говоря, всё хамство этих людей, обличению которого Дмитрий Мережковский посвятил целую книгу, вылезло наружу. Напомним читателю пророческое предостережение этого писателя о том, что надо бояться рабства и худшего из всех рабств - мещанства и худшего из всех мещанств - хамства. Ибо воцарившейся раб и есть хам.
Как всегда, у нас находится и другая группа людей, которые происходящее в стране воспринимают с точки зрения - чем хуже, тем лучше. Чтобы власти ни делали, они находят повод обвинить их в авторитаризме. У этих людей психология внутренних эмигрантов. Для них, по образному выражению весьма популярного политолога, “родина там, где им хорошо”. А для всех нормальных людей “хорошо там, где их родина”. Поэтому сложившуюся в стране ситуацию они использовали со всей публицистической страстью для очередных обличений властей в социальных сетях и во всевозможных блогах. Вряд ли они осознают при этом, что их действия выдают всю глубину характерного для них хамства. Поскольку на самом деле им наплевать на людей. Они в людях видят не человеков, а электорат. Им важно добиться прежде всего, чтобы люди были для них послушным электоратом. 
В это время мне позвонила старая знакомая, которую зовут Мария, и сообщила, что она заболела, у неё поднялась температура и она вызвала на дом врача.
- Ты мне непременно перезвони после того, как тебя осмотрит врач, - попросил я, обеспокоенный тем, что Мария, отметившая недавно свой восьмидесятидвухлетний день рождения, могла простудиться, когда выходила в магазин за продуктами.
Но внутренний голос подсказывал мне: “А не могла ли она подхватить в магазине этот проклятый вирус? По возрасту Мария входит в группу риска”.
Она вновь позвонила уже после врачебного осмотра, дрогнувшим голосом, в котором слышались слёзы, сказала, что её для более глубокого обследования забирают в инфекционное отделение. Я спросил:
- Не в магазине ли ты могла заразиться?
На что получил категорический ответ:
- Это исключено. Я две недели никуда не выхожу из дома. Единственный контакт с посторонним у меня был в день моего рождения, когда посыльный из цветочного магазина доставил мне шикарный букет роз, заказанный моим внуком Мишей и его женой.
Через день к своему ужасу я узнал, что у Марии положительный тест на коронавирус. Перебрав все возможные варианты, где её могла подстеречь беда, я пришёл к выводу, что это произошло во время передачи того самого “шикарного букета роз”. Дальнейшие события подтвердили мои предположения. Не дождавшись от неё очередного звонка, я трясущейся рукой набрал справочную инфекционной больницы и спросил о самочувствии своей приятельницы. Ответ меня ошеломил. Подтвердились самые худшие предчувствия: её положили в реанимационное отделение, подключив к аппарату искусственной вентиляции лёгких. “Какой кошмар! - сокрушался я, - из-за злосчастного букета роз человек оказался на грани смерти!”
 Несмотря на строгость предписаний, существовавших на тот момент, я сходил в ближайший храм, чтобы поставить свечку за здравие Марии и заказать молебен. Несколько дней прошли для меня, как в угаре. К счастью, забота врачей и медицинских сестёр и, не в последнюю очередь, закалка Марии позволили ей справиться со смертельным недугом. Сказались её летние походы в лес по грибы и ягоды, а также   постоянная работа на дачном участке. С особым чувством и интонацией она любила повторять: “Лес для меня - это жизнь”. Благодаря своим увлечениям, она ежегодно заготавливала огромное количество солений, варений, соков, сушёных грибов, ягод и фруктов. Ими щедро одаривала своих родственников и друзей. По её светящимся глазам и милой улыбке было заметно, что это доставляло ей даже большее удовольствие, чем тем, кто получал вкусные подарки. Она с малолетства занималась физическим трудом. И, как оказалось, всё это укрепляло её уже далеко не молодой организм, чтобы перебороть новый коварный вирус.
А ведь в малолетстве ей пришлось испытать всю жуть немецкого нашествия (ей было три год, когда рвущиеся к Москве фашистские полчища захватили село Рождествено близ Наро-Фоминска, в котором она родилась), а после оккупации, как и всем людям в нашей стране, надо было пережить страшные, голодные послевоенные годы.
Когда, наконец, она выписалась из больницы, я, по-прежнему не имея возможности встретиться с ней, поскольку ещё сохранялся карантин, поспешил по телефону поздравить её. В ходе разговора непроизвольно у меня выскочило:
- Мария, дорогая, как же ты без маски могла встретить посыльного с цветами?
На что она голосом, полным спокойного сарказма, сказала:
- Бес меня попутал. Я так обрадовалась, когда мне позвонил молодой человек и сказал об этом подарке внука и его жены. Принимая у него букет, я спросила:
- А почему вы без защитной маски?
На что он мне сказал:
- Да, знаете ли вы, сколько сейчас стоят маски? Я за неделю столько не заработаю. Торгаши подсуетились и тут же взвинтили цены”.
Воистину - кому война, а кому мать родна. У нас власть предержащим в определённой мере всё-таки удавалось сдерживать бесчинство дикого капитализма. А что в это время происходило в странах вожделенного для некоторых наших «правдолюбцев» так называемого цивилизованного мира, сообщали многие западные источники. Куда девалась былая хвалёная респектабельность и достоинство господ капиталистов? Где их элементарное чувство милосердия? Французские газеты рассказывали о том, как американские эмиссары перекупили прямо в китайском аэропорту предназначенный для Франции самолёт с медицинскими масками в количестве 50 миллионов штук, расплатившись наличными, заплатив при этом двойную или тройную цену. А итальянские масс-медиа с возмущением писали о том, как в Польше и Чехии задержали направленный китайцами гуманитарный груз для страдающей более всего в Европе Италии. Поляки и чехи завладели масками, респираторами и другими средствами защиты, попавшими к ним транзитом, и направили их в свои лечебные заведения. Официальные представители властей после этого неуклюже оправдывались, будто бы вышла досадная ошибка. Но взамен итальянцы так ничего и не получили. Вот оно государственное пиратство нашего времени. Так дикие звери рвут друг у друга добычу.  Звериный инстинкт в трудное время проявился и у евроатлантических “союзничков”.
Среди некоторых отечественных “гуманистов” находились люди, осуждавшие направленную Россией помощь Италии, США и Сербии. Для нашей страны помощь страждущим и попавшим в беду народам всегда была естественной. Примеров этому не счесть. Это нормальная гуманная христианская практика. Но если допустить, что в нынешних обстоятельствах Россия этого бы не сделала, то не приходится сомневаться, что те же самые “страдальцы” ставили бы ей это в упрёк.
В первые дни вирусного ажиотажа у нас находились мошенники, пытавшиеся сорвать побольше бабла, нагло обманывая доверчивых людей, особенно пожилых. Это справедливо во всём мире считается делом совершенно мерзопакостным. Потерявшие совесть проходимцы использовали широкий арсенал махинаторских приёмов и средств. Конечно, во все времена были люди алчные, корыстные, не в меру эгоистичные, стремившиеся наживаться за счет государства или себе подобных. Возникшую коронафобию, подобно ветру во время пожара, раздували бесчисленные телевизионные шоу, на которых самозванные политологи вмиг сделались специалистами в области вирусологии и иммунологии. Этой информационной вакханалией тут же воспользовались всевозможные колдуны, экстрасенсы и прочие медиумы, предлагая за умеренную и не очень плату магические амулеты, травы и экзотические растения, якобы укрепляющие иммунитет. Всеобщая цифровизация породила новые формы обмана - хакерство. Сегодня нет нужды непосредственно встречаться продавцу и покупателю. Расчёт осуществляется с помощью банковских карт. Молодь, воспитанная в последние тридцать лет на фильмах и телевизионных передачах, воспевающих обогащение любой ценой, ныне не чурается самых нечистоплотных и низменных средств, наживаясь на стариках, больных и страждущих.  Некоторые дельцы беззастенчиво впаривали доверчивым старикам “чудодейственные лекарства от коронавируса” или предлагали срочно провести “самое надёжное экспресс-тестирование на наличие или отсутствие коронавируса”, обманом выманивая у них последние сбережения.
Но и к государственным структурам у большинства наших соотечественников справедливо возникал вопрос: а не из-за финансовых ли мошенников в государственном аппарате почему-то вдруг подскочил курс валюты в стране? А следом за этим под предлогом падения курса рубля и коронавируса вмиг поднялись цены на некоторые виды продовольствия. Ну, конечно, найдутся те, кто скажет: “ничего личного - это только - бизнес”.
Случай с “шикарным букетом роз” напомнил мне мудрость Гомера: “Бойтесь данайцев, дары приносящих”.
Не берусь судить, намеренно ли был послан такой подарок Марии в расчёте на возможное заражение. Но зная, с её слов о Ларисе - жене её внука Михаила, вполне такое можно предположить.
Мария ещё до его женитьбы прописала внука в своей квартире. Он познакомился с Ларисой два года назад. Почти год ухаживал за ней. Когда Михаил представил ей свою невесту, Мария поняла, что “эта девушка - себе на уме, а внук прямо-таки млеет перед ней, выполняя все её прихоти”. Ссылаясь на настоятельные просьбы Ларисы, Михаил занял у бабушки довольно приличную сумму денег, чтобы купить машину. Родители ему в этой просьбе отказали. После того, как у него появился автомобиль, он только и возил её по магазинам.
- Мне неудобно напоминать ему о долге,  -  сказала Мария, когда однажды я спросил у неё об этом.
По её печальной интонации я понял, что она уже потеряла надежду на получение денег.
- Ты же знаешь, что зарабатывают они немного, - упавшим голосом добавила она, - а им приходится оплачивать квартиру, которую они снимают. Миша уже мне жаловался, что Лариса его не раз упрекала за то, что “им до смерти его бабушки придётся скитаться по чужим квартирам”. Ему и в голову не приходило, что такие слова могут меня обидеть.
Узнав о “шикарном букете”, я сразу подумал: “Не мог ли изощрённый ум Ларисы додуматься до того, чтобы ускорить получение желанной квартиры?” И если судить об этой молодой москвичке со слов Марии, то подобное предположение имеет под собой достаточно оснований. Таковы сегодня нравы у поколения, воспитанного на фильмах, в которых кровь льётся рекой, а героини, прожигающие дни на роскошных тропических курортах, обеспечивают себе сладкую жизнь торговлей своей плотью.
Невольно повторишь слова Цицерона: “О времена! О нравы!”
В пору моей и молодости Марии мораль у молодёжи была другой. Много нелицеприятных слов людям моего поколения пришлось услышать о том, как плохо жилось в советское время.
Да, было непросто. Было сложно, порой было голодно и холодно. У некоторых была идеологическая зашоренность. Но звероподобных нравов и такой нравственной распущенности, какие сегодня стали обычными, тогда такого не бывало.
На эти мысли меня навели старые письма Марии к её мужу Александру Дмитриевичу, который, к сожалению, уже десть лет назад как покинул этот мир. После его кончины она в его документах случайно обнаружила связку своих писем, написанных более полувека назад и бережно им сохранённых.