Бен-Гурион

      Он ждал ее приезда с нетерпением и в то же время с робкой надеждой, что она телесно и душевно не разочарует его. Ведь одно дело видеться по интернету и совсем другое соприкоснуться вживую. После нескольких месяцев виртуального знакомства с Ангелиной Григорий составил для себя в уме ее положительный образ, но опасался, что этот образ может не соответствовать реальному, действительному, поскольку человек иногда кажется не таким, каким он является на самом деле. Этого Григорий и боялся.
   Пожилая продавщица небольшого продуктового магазина, владельцем которого он
являлся, уже с утра заметила его душевное волнение и сразу все поняла.
  – Когда прилетает?– спросила Виктория.
  – Сегодня в два.
  – Смотри как бы она тебя не облапошила,– по-матерински сочувственно заметила Виктория.
  – Не говорите глупости!– нервно отреагировал Григорий.
  "Вечно она вмешивается, когда ее не просят",– подумал он.
 
     В двенадцать Григорий уже мчался в"Бен-Гурион". По дороге слушал лекцию известного каббалиста о взаимодействии мужского и женского духовных начал.  Каббалист говорил заумно и мудрено. Из всего услышанного Григорий понял, что женское начало должно всегда подчиняться мужскому и без него самостоятельно существовать не может. Григорий ухмыльнулся, вспомнив все свои предыдущие романы с женщинами. Ни одна из них не хотела ему подчиняться. "Наверно, только каббалисты умеют подчинять женщин своей власти,– решил он.– Впрочем не только". Он вспомнил недавно прочитанную книгу о любовных связях Бен-Гуриона. Одна из его возлюбленных, всецело находившаяся во власти вождя, с горечью писала, что тот относился к ней потребительски и эгоистично, думая лишь о своем сексуальном удовлетворении. "Ты не отличал мое тело от тела другой женщины, никогда не всматривался в меня, не хотел меня слушать, и тебя не интересовала моя жизнь",– обращалась она в письме к Бен-Гуриону.
      Григорий приехал рано, бесцельно бродил по аэропорту, ожидая Ангелину. От нечего делать подошел к бюсту Бен-Гуриона, пристально всмотрелся в лицо политика и подумал, что среди его талантов напрочь отсутствовал талант по-настоящему любить женщину. Григорию за время почти полугодового виртуального общения с Ангелиной неоднократно приходила в голову мысль, что великие мира сего никогда не испытывали того блаженства и счастья, которые испытал он, маленький человек,познакомившись с такой очаровательной и милой женщиной, какой была его избранница. За сорок лет своей холостяцкой жизни ничего подобного с ним не случалось. Бурные романы с женщинами в конечном счете заканчивались ничем и оставляли в его душе какую-то неизгладимую пустоту и надломленность. Ангелина отнюдь не была красавицей. Типично славянские черты лица, немного вздернутый нос, слегка застенчивые губы. Локоны белокурых волос и особенно голубые лучезарные глаза делали ее намного моложе своих лет. О эти глаза!.. Через сотни километров благодаря вотсапу он любовался струящейся из них теплотой и искренностью. Но не только поэтому Григорий влюбился в Ангелину. Их многочасовое ежедневное общение приносило ему невероятное наслаждение. Они разговаривали на всевозможные темы: политические, религиозные,   искусствоведческие, бытовые. И чаще всего взгляды собеседников на ту или иную обсуждаемую проблему совпадали, что, безусловно,  способствовало укреплению уз дружбы и взамопонимания. Оба ненавидели войну, агрессию России, палестинских террористов. Оба обожали Окуджаву и Визбора. Ангелина по просьбе Григория частенько наигрывала на скрипке любимые им мелодии бардов. Она после музучилища преподавала в подмосковной музыкальной школе. С работой было все в порядке, хотя платили маловато. А вот с личной жизнью не ладилось. Замуж вышла неудачно и развелась,когда поняла, что муж совершенно чужой для нее человек. А Григорий не чужой. Она прекрасно это осознавала и чувствовала. Впрочем, как и он. Поэтому желание встретиться и провести совместный отпуск возникло вскоре у обоих. И оно росло с каждым днем в геометрической прогрессии по мере приближения срока приезда Ангелины в Израиль. Но судьба распорядилась иначе...
      Григорий в толпе прилетевших рейсом из Москвы не находил знакомого лица. Ангелина позвонила минут тридцать назад и сказала, что она проходит паспортный контроль. Григорий был очень взволнован в предвкушении долгожданной встречи. Холодный пот струился по спине, руки дрожали... Он ждал появления перед ним Ангелины, "как ждет любовник молодой минуты первого свиданья", хоть таковым давно не являлся. "Где ж ты, мой ангел?"– беспрестанно повторял он. Но время шло, а ангела все не было и не было...Вдруг Григория осенила страшная догадка, но он сразу же отогнал ее от себя,не захотел в нее поверить. Но эта догадка,как назойливый комар, не давала ему покоя. "А что,если Ангелину не пустят в страну?"– жужжало в его мозгу. "Такого не может быть!"– упрямо бормотал он себе. "Еще как может!"– парировал ехидно другой голос в нем. Григорий почувствовал, что ему нечем дышать, не хватает воздуха. Но он все-таки надеялся на благополучный исход, несмотря на то, что пассажиры ангелининого рейса давно покинули"Бен-Гурион" и разъехались по стране. Григорий, конечно же, знал о многочисленных случаях произвола чиновников аэропорта и несправедливой депортации туристов, но не мог и представить, что это случится именно с Ангелиной! Вроде бы все сделали по закону, документы в порядке, есть и приглашение и обратный билет в Москву...Григорий звонил ей несколько раз по мобильнику, но слышался только безразличный голос автоответчика, рекомендовавшего написать сообщение. "Где ты, родная?"–написал Григорий, но ответа не получил. Затем он метнулся в зону прилета пассажиров и спросил у дежурившего там служащего, все ли пассажиры вышли с ангелининого рейса, но тот удивленно развел руками и подвел его к менеджеру смены, который тоже ничего не знал. Бешенство овладело Григорием. Он захотел дать в морду этому слащавому, мило улыбающемуся менеджеру, но вовремя сдержался. В чем виноват перед ним этот молодой человек, по виду совсем мальчишка? Виноваты другие люди, работающие в том же аэропорту и препятствующие встречам с любимыми, виноваты система,государство, власть, но никак не этот паренек, такой же маленький человек, как и сам Григорий.
    Он вернулся домой глубокой ночью, а утром, замученный и несчастный, предстал в магазине перед сочувственным взглядом Виктории и поделился с ней всеми своими горестями. "А может, все и к лучшему,– утешала его женщина.– Мой племянник имел глупость познакомиться с девицей из Молдавии. Вскружила она ему бедному голову, по уши влюбился в нее Лева. Два раза пыталась попасть в Израиль и оба раза ее выдворяли с Бен-Гуриона. Но она упорная, с третьего раза все-таки добилась своего,  предварительно заключив с Левой брак на Кипре. Ну а теперь, пожив вместе два года, разводятся. Конечно, и Лева мой не подарок, но молдаванка еще та стерва!" Григорий печально вздохнул, это была совсем не его история.
  В течение последующих трех дней он находился в полном неведении относительно того, что происходит с Ангелиной. Связался со знакомым адвокатом, но тот тоже не знал, что предпринять,лишь сказал, что нужно подождать, пока ситуация не разрешится сама собой. Однако для Григория, пребывающего все эти дни в состоянии полной прострации, ожидание было нестерпимо мучительным. Наконец на четвертый день она, осунувшаяся и изможденная, позвонила ему по вотсапу уже из своей подмосковной квартиры. "Ты даже не представляешь, дорогой, в каком кромешном аду я провела все это время после разговора с тобой на паспортном контроле,– начала делиться Ангелина всем пережитым.– После примерно двухчасового стояния в очереди в зоне прилета пассажиров меня отвели в небольшую комнату для собеседования, но, как выяснилось позже, для "допроса с пристрастием" с сотрудником аэропорта. В комнате восседал мужчина лет тридцати, чем-то походивший на молодого Бен-Гуриона, с суровым деспотическим блеском глаз и насмешливо-презрительными губами, тихонько насвистывающий что-то из Вагнера.
 – Какова цель прилета?– сухо спросил он.
 – Встречаюсь с любимым человеком,– ответила я.
 – И с каких пор он стал для Вас любимым?
 – С тех пор, как мы познакомились с ним в социальных сетях.
 – А, понимаю, то есть любовь по переписке. Разве такое возможно?
 – Представьте себе, что да.
 – Ну, ну,– заметил "молодой отважный лев" ( так, по-моему, переводится с иврита имя Бен-Гуриона).
  – Кем работает ваш избранник?
  – Он владеет небольшим магазином.
  – А Вы?
  – Преподаю в музыкальной школе.
  – О, я тоже люблю музыку!– неожиданно признался "Бен-Гурион", и глаза его немного подобрели, а взгляд приобрел оттенок некой сентиментальности.
  – Нравится ли Вам эта мелодия? Я от нее без ума,– и он довольно неплохо пропел  небольшой фрагмент из оперы" Тристан и Изольда".
  – Вы где-то учились?
  – Нет, я самоучка,– взгляд его опять стал суровым и неприятным.– Перейдем к делу,– произнес он строго.
  – Итак, что Вы собираетесь делать в Израиле?
  – Как что? Отдыхать,путешествовать, купаться в море.
  – А сексом заниматься с любимым собираетесь?– с циничной ухмылкой проговорил "Бен-Гурион", мысленно раздевая меня глазами.
  – А Вам какое до этого дело?– смутясь, но с чувством собственного достоинства ответила я, явно не ожидая от него такой реплики.
  – Здесь я задаю вопросы!– закричал парень и гневно, со всей силы ударил кулаком по столу, от чего женщина вздрогнула и побледнела.– Понаехали тут гойки, прохода от них нет! Нечего Вам здесь делать! Уезжайте из страны!"
  Спорить с ним было бесполезно. Вскоре Ангелине вручили документ о незаконной миграции и препроводили в специальную комнату для лиц, подвергнутых депортации. Комната была маленькой, невзрачной и обшарпанной, с настолько грязным полом, будто его не мыли со дня основания аэропорта. В ней два смуглых индийца, ни на кого не обращая внимания, занимались йогой и медитацией, две зареванных молдаванки грустно сидели и ждали своей участи на холодных металлических стульях, и пожилая русскоязычная пара о чем-то шепталась и тосковала в уголке. Затем привели еще молодого араба, который монотонно читал свои непонятные молитвы, в поклоне всевышнему касаясь головой грязного пола. Этой "интернациональной бригаде" собратьев по несчастью было суждено (одним раньше, другим позже) покинуть страну. Ангелина решила расспросить каждого из них, почему они впали в немилость. У индусов, прилетевших на какую-то научную конференцию по йоге, якобы обнаружили некие наркотические вещества, что и послужило причиной для депортации. Молдаванок заподозрили в том, что они приехали в Израиль заниматься проституцией, а пожилую пару в том, что они невовремя забронировали место в гостинице. Араба же не пустили по соображениям безопасности, или проще говоря потому, что он араб.
  – Ну а почему меня не пустили к тебе, ты уже, надеюсь, понял, родной. "Бен-Гурион" задел во мне моральную струну своим скабрезным вопросом, и я неправильно себя повела.
  – Нет, я во всем виноват, ведь заранее не проинструктировал тебя насчет собеседования в аэропорту,– посетовал Григорий.– Чем же закончились твои мытарства?– спросил он.
  – Через пару часов из комнаты депортированных меня перевели в зону дьюти-фри, где я провела две бессонные ночи, поскольку никаких условий для нормального отдыха там не было, а затем посадили в самолет до Москвы. Так закончились мои приключения.
  – Думаю, они еще не закончились. Впереди целая жизнь, а она, как известно, всегда состоит из приключений. Я приеду к тебе в Подмосковье...