Вопрос 4. Положение старообрядчества в СССР в 1920

Сразу после Октябрьской революции 1917 года в ходе массовой ликвидации домовых церквей закрылись домовые старообрядческие храмы (преимущественно в купеческих домах). В 1918 году были упразднены почти все старообрядческие монастыри, Богословско-учительский институт в Москве и все старообрядческие периодические издания. Во время гражданской войны случались расправы красноармейцев и чекистов со старообрядческими священнослужителями. Впрочем, в 1920-е годы с разрешения властей достраивались некоторые старообрядческие храмы, начатые до революции.
В советской политике в области религии 1920-1930х гг. можно выделить 2 хронологических периода – с 1917 г. по 1929 г., и с 1929 г. по конец 1930-х гг. Нельзя назвать точную дату начала советской антирелигиозной политики, началом советской антирелигиозной политики можно считать или 8 ноября (по новому стилю) – принятие «декрета о земле», согласно которому земля, в том числе и церковная изымалась в сторону общества или 15 ноября 1917 г. (по новому стилю), когда в РСФСР была подписана Декларации прав народов России, содержащая в себе антирелигиозные элементы, политика в области религии для СССР в целом начинается с момента подписания договора об образовании СССР от 30 декабря 1922 года. Для отдельных регионов соответствующей датой будет год, месяц и день официального вступления в СССР.
Так же советским руководством были приняты многочисленные декреты, в различной степени, затрагивающие и регламентирующие государственноцерковные отношение. Среди этих документов «декрет о расторжении брака» [66, c. 92] 29 Декабря 1917 года. Согласно данному декрету из-под управления «духовных консисторий ведомства православного и прочих вероисповеданий» бракоразводный процесс передавался государственным органам. Данный декрет распространялся на всех граждан и не имел исключение.
«Декрет о гражанском браке, о детях и о ведении книг автор состояния» от 31 декабря 1917 г. [66, с. 93] полностью выводит брак, как обязательный юридический элемент из-под управления церкви, заменяя его юридическим термином «гражданский брак», как единственно-возможный официальный союз в государстве.
Первым законодательным актом, напрямую определяющим государственную политику в области религии была декрет Совета народных комиссаров РСФСР « Об отделении церкви от государства и школы от церкви» [22]. Сам документ не носил прямой направленности против церкви, основное его содержание говорит об отделении церкви от государства, а так же гарантирует полную свободу вероисповедания человека. В декрете не упоминается запретов в отношении религии, к примеру, изучение религии в государственных школах запрещено, однако граждане имели право обучать и обучаться религии частным образом. Запрещены принудительные сборы, однако нет запрета на добровольные пожертвования. Здания изыматься, однако бесплатно предоставляются верующим.
Весьма интересно в данном контексте постановления пленума ЦК РКП(б) 1921 года, “По вопросу о нарушениях пункта 13 программы о постановке антирелигиозной пропаганды. [66, с. 54] Постановление гласит “не принимать в партию , даже в кандидаты тех, кто выполняет какие-либо обязанности связеннослужителя любого из культов.
Данная политика основана на целом перечне декретов, определявших её содержание, предвестником бы декрет ВЦИК: «О ценностях, находящихся в церквах и монастырях» (27 декабря 1921 г.), главным в его содержании был сам факт констатации наличия в церквях и монастырях значимых ценностей, далее был издан декрет «О ликвидации церковного имущества» (2 января 1922 г.). При этом недопустимой считают только ликвидацию ценностей, созданных до 1725 года, для ценностей, созданных после 1835 года «ликвидация» проводилась в полном объёме.

Внутри советской политики в области религии 1920-1930-х гг. возможно выделить 2 периода.
В первом периоде можно выделить два этапа. 1) – с момента создания советского государства и до 1923 года. Отличительной чертой данного периода является проведение политики красного террора (в том числе и в адрес церкви) появление и первоначальная поддержка государством обновленческой церкви, появление законодательной базы советской антирелигиозной политики, проведение компании по вскрытию мощей, компании изъятия церковных ценностей. Наблюдается значительные развития внутри партии при определении направления антирелигиозной борьбы. 2) – можно выделить под наименованием «религиозный НЭП». Время его осуществления 1923-1929 гг. Второй этап связан с осуществлением новой экономической политики в советском государстве, и изменениями антирелигиозной политики, связанной с окончанием политики «военного коммунизма» в адрес церкви, демократизации диалога с церковью. Второй период советской политики в области религии выделяются с 1929 года (окончание новой экономической политики), заканчивается 1939 г, ввиду вступления СССР во вторую мировую войну и началом нового периода во всей государственной политике. Подробнее данный этап будет рассмотрен в соответствующей главе. Определить точную дату начала советской антирелигиозной политики сложно т.к. антирелигиозные элементы прослеживаются с момента становления советского государства. Первым упоминанием можно считать «декрет о земле», лишение возможности зарабатывать как юридическое лицо вследствие декрета «об отделении церкви от государства и школы от церкви». далее в декларации прав народов России, которая содержит в себе пункт об отмене национально-религиозных привилегий и ограничений. Декларация была подписана 15 ноября 1917 год.
В религиозной политике советского государства до момента объявления «Религиозного НЭПа» не было единого направления. На законодательном уровне определённо прослеживается целенаправленное отделение церкви от всех источников финансирования, а так же попытки максимально отдалить советское население от церкви, путём создания различных препятствий (но не прямых запретов) для осуществления религиозных действий. При этом полная свобода воли была закреплена на юридическом уровне в главном правовом документе – конституции.

В 1920-1930-е гг. старообрядчество включало в себя многочисленные ответвления, сложившиеся вокруг трех основных согласий – беглопоповского, беспоповского и белокриницкого.
В 1923 году архиепископ Мелетий (Картушин) и епископ Геронтий (Лакомкин) выпустили «Архипастырское послание» с призывом к пастве быть лояльными новой власти. В середине 1920-х годов белокриницкому согласию по разрешению ОГПУ удалось провести несколько соборов (в 1925, 1926, 1927), на которых рассматривались вопросы устроения церковной жизни в новых социальных условиях. Возобновилось издание (в частных издательствах) «Старообрядческих церковных календарей». Епископ Геронтий организовал в Петрограде братство св. священномученика Аввакума с пастырско-богословскими курсами при нём. К концу 1920-х годов старообрядческая Церковь Белокриницкой иерархии включала в себя 24 епархии, которыми управляли 18 епископов, несколько монастырей, существовавших после 1918 года под видом «трудовых артелей», и сотни священнослужителей.
Политика правительства по отношению к старообрядцам резко изменилась в конце 1920-х годов, когда в ходе проводившейся в СССР коллективизации сельского хозяйства была развёрнута кампания по «ликвидации кулачества как класса». Старообрядческое крестьянское хозяйство в большинстве было зажиточным, и это дало основание Н. К. Крупской сказать, что «борьба с кулачеством есть одновременно борьба со старообрядчеством», внутри которого наиболее крупным и организованным было белокриницкое согласие. В результате массовых репрессий против старообрядцев в 1930-х годах были закрыты все монастыри; многие области, прежде считавшиеся старообрядческими, лишились всех действующих храмов, было арестовано подавляющее большинство священнослужителей. При закрытии храмов и монастырей производилась тотальная конфискация икон, утвари, колоколов, облачений, книг, было уничтожено немало библиотек и архивов. Часть старообрядцев эмигрировала, преимущественно в Румынию и Китай.
В ходе репрессий епископат был практически полностью уничтожен. Большинство архиереев было расстреляно, некоторые томились в тюрьмах и лишь двое (нижегородский епископ Иннокентий (Усов) и иркутский епископ Иосиф (Антипин)) сумели скрыться за границей.
К 1938 году на свободе остался один архиерей — епископ Калужско-Смоленский Савва (Ананьев). Белокриницкая иерархия на территории СССР оказалась под угрозой полного исчезновения. Стараясь избежать этого и ожидая каждый день ареста и казни, в 1939 году епископ Савва единолично рукоположил епископа Паисия (Петрова) своим преемником на Калужско-Смоленскую епархию, однако Паисий вскоре скончался. Ареста не последовало, и в 1941 году епископ Савва по ходатайству рогожских старообрядцев возвёл вернувшегося из заключения епископа Самарского Иринарха (Парфёнова) в достоинство архиепископа.
Одной из основных особенностей государственной политики относительно рассматриваемых религиозных групп является то, что
период начала 1921-1928 гг. характеризовался «потеплением» отношений между государством и данными
общинами верующих, поскольку властям была необходима поддержка отпавших от православия групп староверов и сектантов в осуществлении идеологической борьбы государства с Русской православной церковью. Кроме того, сворачивание нэпа и переход к построению социализма «в отдельно взятой стране» привел к резкому изменению практик взаимодействия государственных институтов и религиозных объединений
старообрядцев и старых русских сектантов, которые теперь оказались «вне закона». Данная перемена политики Советского государства проявилась в активизации деятельности СБ и массовых закрытиях молитвенных домов и храмов староверов и сектантов. Иной особенностью отношений Советского государства с рассматриваемыми религиозными объединениями региона в начале 1930-х гг. стало использование практик заведения уголовных дел на представителей старообрядческого духовенства, что подтверждает резкую смену государственно-конфессиональных отношений на Нижней Волге и Дону.
Взаимоотношения советского государства и старообрядческих общин на раннем этапе становления политики в области религии.
Принятием и реализацией декрета СНК РСФСР от 23.01.1918 «Об отделении церкви от государства и школы от церкви», государство лишало церковь права на владение собственностью в дополнение к лишению церковных земель, проведённом ранее. Реализацией декрета решалось сразу несколько задач: I) Церковь теряла значительный источник финансирования т.к. на территориях принадлежащих церкви, в подмонастырских поселениях верующие-православные выполняли различные работы. Экономическая прибыль от этих действий шла в распоряжение церкви.
II) Нарушался привычный жизненный уклад селянина-общинника. Изъятие церковных земель можно считать первым этапом подготовки христи Базисом, на котором строилась жизнь старообрядцев, являлась религиозная община. Община являлась территориальным, хозяйственным и этнокофессиональным фактором объединения и, что более важно, некоторого обособления старообрядцев от прочего населения государстваан к длительной политике разрушения крестьянской общины. Старообрядцам как единой группе людей, в центре которой стоит единство религии и обычаев, грозило полное исчезновение, однако необходимую силу советская антирелигиозная политика не смогла набрать на протяжении 1920-х гг.
На раннем этапе становления советской антирелигиозной политики советская власть стремилась воздействовать в первую очередь на старообрядческую молодёжь и бедные слои. Одним из важнейших способов было привлечение их к гражданскому строительству. Желание советской власти использовать старообрядческое население (путём включения их в колхозы и иные сельскохозяйственные объединения) вполне обоснована тем, что старообрядцы зачастую представляли собой обеспеченный «анклав» в котором есть представители всех, жизненно необходимых для села специальностей. Следует уточнить, что в старообрядческой среде женщины должны выполняли домашнюю работу, другая деятельность для них не была предусмотрена. Именно для них создавались делегатские институты, кружки различной направленности, было предусмотрено вовлечение в органы власти. Так же в сельских клубах начинали формироваться «конференции молодых крестьянок», которые были направлены на некоторое выделение женщин внутри общины, для дальнейшего на неё влияния.
Важный факт выделила Ю.В. Сермягина, относительно внимания законодательства в адрес старообрядчества: старообрядцы не упоминались в докладе о работе антирелигиозной комиссии при ЦП (1922 год), ни в разделе «О борьбе с церковной контрреволюцией» ни в разделе «О борьбе с сектантством», ни в разделе «О правовых мероприятиях облегчавших партии борьбу с религией и различной мистикой».
Мы можем ответить то, что в 1920-е гг. Антирелигиозная комиссия при ЦК ВКП(б) на официальном уровне разрешала проведение старообрядческих съездов «ввиду того, что старообрядцы во времена царизма были гонимы» и намеченные повестки не касались политических вопросов.
Важно отметить, что политика по изъятию церковных ценностей не была ограничена православной и католической церковью, она распространялась на все религиозные группы, включая старообрядчество. . Ввиду неприхотливости и отсутствия роскоши в старообрядческих храмах политика изъятия церковных ценностей не должна была оказать серьёзного влияния на их религиозную жизнь и не обостряла отношения между старообрядческими общинами и советским государством.  Таким образом, на первом этапе осуществления церковной политики у государства остались все предпосылки для активного сотрудничества со старообрядцами, нельзя забывать, что старообрядцы являлись фактически «идейными врагами» старого государства. Их не коснулась политика изъятия церковных ценностей, во-первых, потому что в старообрядческих храмах особых ценностей не содержалось, во вторых, потому что изначально политика была направлена на последователей православия, так же старообрядческих общин не коснулась компания по уничтожению мощей.
Точкой, которая мешала старообрядцам и государству наладить полноценные взаимоотношения, являлся отказ старообрядцев от регистрации, а так же любых письменных свидетельств. Однако в начале 1920х гг. советская власть лояльно относилось к подобному в старообрядческой среде. В целом, вся советская антирелигиозная политика в адрес старообрядцев была направлена на постепенное разрушение замкнутой общины, путём выведения из-под её влияния определённых членов, подверженных агитации.
«Религиозный НЭП» в СССР (1923-1929 гг.)
Автором понятия «религиозный НЭП» считается Емельян Ярославский, который выступая перед московским активом партии в 1923 году сообщил, что ситуация в стране требует налаживания диалога с церковью, отказа от политики «военного коммунизма» по отношению к религии. Так же понятие «религиозный НЭП» в 1923 году использовал Л.Д. Троцкий в своём труде «Литература и революция», однако он направил его только в сторону обновленческой церкви и охарактеризовал следующим образом «нэп церковный есть буржуазная прививка к феодальному стволу.»
Ошибочно будет считать, что «религиозный нэп», это политика, согласно которой государство меняло своё отношение к церкви. Это в корне неверно. Все советские антирелигиозные догмы продолжали действовать, законодательные акты, принятые в 1917-1922 гг. не были отменены, издавались новые документы (хотя такого активного процесса законотворчества больше не было) и конкретизировалась советская антирелигиозная политика. Именно в это время был создан «Союз безбожников». Государство продолжало свою антирелигиозную деятельность.
«Религиозный НЭП» это в первую очередь изменение в методах. В данный период Л.Д. Троцкий начинает терять власть, к примеру, упразднена должность 43 наркома по военным делам РСФСР, которую он занимал. На первый план выходит более мирные способы борьбы. Также, отличия в лучшую сторону наблюдаемы по сравнению с последующим периодом 1929 – 1930х гг., когда, как писал В.А. Алексеев «Когда церковь, духовенство и даже верующие огульно зачислялись в «стан контрреволюции» и с ними признавалось необходимым вести самую «решительную борьбу».
Одно из важнейших мест в отражении антирелигиозной борьбы заключается в деятельности двух печатных изданий: газеты «Безбожник», под редакцией Емельяна Ярославского и журнала «безбожник» (в дальнейшем будет переименован в «безбожник у станка»), который был издательским органом МК РКП(б) (Московский комитет Российской коммунистической партии) под руководством М. Костолевский.
Религиозный нэп начал сворачиваться после окончания XV съезда ВКП. На данном съезде было установлено, что социализм можно построить в одной стране, что, в свою очередь говорило о приближении конца периода новой экономической политики. Уже с 1927 года в положении и деятельности союза безбожников чётко отражено направление на ужесточение антирелигиозной деятельности. В период религиозного НЭПа внимание советского руководства в адрес старообрядческих общин значительно увеличивается. Одним из факторов, который позволяют судить об этом является статистическая информация о комсомольских ячейках внутри старообрядческих общин. Так, Р.С. Шигапов опираясь на архивные данные Томской области пишет – «ни в с. Митрофановке, ни в с. Петропавловском, где часть населения составляли старообрядцы, к 1926 г. так и не удалось организовать комсомольские ячейки». Так же в период «религиозного НЭПа» мы можем наблюдать увеличение количества антирелигиозных агитационных мероприятий, проводимых советскими властями конкретно для старообрядческих общин.
При этом нами не было обнаружено в исторических исследованиях примеров открытого противостояния старообрядческих общин любой политике советского государства в период «религиозного НЭПа». Открытого сопротивления старообрядцы не оказывали, малую явку на выборы можно объяснить занятостью жителей-старообрядцев, а не их «политическим протестом». В целом, проанализировав данные из известных источников, мы можем констатировать, что в период Религиозного НЭПа не наблюдалось значительного изменения государственной политики в адрес старообрядчества. Они не испытывали государственного давления и имели больше прав, нежели последователи православия (так, к примеру как и во время первого периода советской антирелигиозной политики были разрешены съезды старообрядцев), однако в это время продолжается поступательная политика по разрушению общины мирными методами, путём создания расслоения в старообрядческой общине.
          Если ранее в старообрядческой среде родители выбирали супруга, то к концу 1920-х гг. появились примеры самостоятельного выбора супруга/супруги среди старообрядческой молодёжи. В некоторой степени изменилось положение женщин, т.к. у них появилась возможность при желании участвовать в общественных мероприятиях и государственных праздниках, однако мы не можем отметить высокую эффективность данных действий.

УЖЕСТОЧЕНИЕ СОВЕТСКОЙ АНТИРЕЛИГИОЗНОЙ ПОЛИТИКИ (1929 – КОНЕЦ 1930-Х ГГ.)
Второй период советской антирелигиозной политики начат после издания статьи Сталина «Год великого перелома: к XII годовщине Октября» в 1929 году. Объявление 1929 года годом великого перелома сказалось не только на политической и экономической жизни, но и на религиозной. Согласно секретному циркуляру ЦК ВКП (б) «О мерах по усилению антирелигиозной работы» от 24 января 1929 г. антирелигиозная борьба приравнивается к классово-политический и в в массовом сознании будет преодолен определенный рубеж. Если раньше многие советские граждане не рассматривали занятие антирелигиозной работой одним из главных направлений своей деятельности, то теперь участие в ней становилось одним из важнейших подтверждений лояльности к власти и игнорировать ее означало стать в глазах власти политически неблагонадежным. По официальным «Статистическим сведениям» 1926-1932 г. количество членов СВБ выросло к 1932 г. с 87033 до 8 млн., а число «Юных безбожников» - до 10 млн.
С изданием 8 апреля 1929 года постановления ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях» произошло значительное ограничение деятельности церкви на законодательном уровне. Были введены многие запреты. Так, было окончательно запрещено взаимодействие церкви и производства, даже через членов религиозных общин. Ввиду государственной монополии на бумагу церковь была лишена возможности использовать типографии.
На законодательном уровне была запрещена любая религиозная пропаганда, лицам, занимающимся религиозной деятельностью отказывалась в определённых гражданских правах, конституционально гарантированных для всех граждан Советского Союза (право на пенсию), что так же препятствовало религиозной деятельности и напрямую ограничивало в правах граждан по религиозному признаку, что напрямую противоречило первым декретам советской власти.
Согласно секретному циркуляру ЦК ВКП (б) «О мерах по усилению антирелигиозной работы» от 24 января 1929 г. антирелигиозная борьба приравнивалась к классово-политической [19, с. 3]. Данный подход напрямую был отражён в постановлении – «Усиление социалистического строительства, социалистического наступления на кулацко-нэпманские элементы вызывает сопротивление буржуазно-капиталистических слоев, что находит свое яркое выражение на религиозном фронте, где наблюдается оживление различных религиозных организаций, нередко блокирующихся между собой, использующих легальное положение и традиционный авторитет церкви.»
Именно противостояние религиозным организациям становится главной целью деятельности союза безбожников. Обратим внимание на тот факт, что деятельностью «добровольного объединения» которым изначально считался союз управляет государство, на уровне циркуляров ЦК ВКП(б). «Союз безбожников», — вливая членов своих организаций — особенно могущих вести антирелигиозную и культурно-просветительскую работу в массах — в «Союз безбожников», партия и комсомол должны обязать своих членов вербовать в этот союз беспартийных рабочих и крестьян и принимать активное участие в борьбе с религией». “Комитету по делам печати включить в план первоочередного снабжения бумагой издательство «Союз безбожников» и прекратить снабжение бумагой религиозных издательств и организаций». «Наркомвнуделу и ОГПУ не допускать никоим образом нарушения советского законодательства религиозными обществами, имея в виду, что религиозные организации являются единственной легально действующей контрреволюционной организацией, имеющей влияние на массы.
8 апреля 1929 года выходит Постановление ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях», ставшее в дальнейшем основным правовым актом, регламентирующим взаимоотношения гос-ва и религии. Данный законодательный акт по факту напрямую препятствовал религиозной деятельности церкви т.к. запрещал производство необходимых для деятельности церкви вещей. Церковь была лишена возможности выступать как юридическое лицо ещё во время первого периода советского правления, однако именно после 1929 года она окончательно была отрезана от последней возможности участия в производстве – через членов общины. Так же именно в этот период советское государство предоставляет комиссии право не допустить определённого человека (или группу лиц) для участия в религиозной деятельности внутри общины. – Регистрирующим органам предоставляется право отвода из состава членов исполнительного органа религиозного общества или группы верующих отдельных лиц.
а) создавать кассы взаимопомощи, кооперативы, производственные объединения и вообще пользоваться находящимся в их распоряжении имуществом для каких-либо иных целей, кроме удовлетворения религиозных потребностей;
б) оказывать материальную поддержку своим членам;
в) организовывать как специально детские, юношеские, женские молитвенные и другие собрания, так и общие библейские, литературные, рукодельческие, трудовые, по обучению религии и т.п. собрания, группы, кружки, отделы, а также устраивать экскурсии и детские площадки, открывать библиотеки и читальни, организовывать санатории и лечебную помощь.
Далее выходит инструкция НКВД «О правах и обязанностях религиозных объединений» от 1 октября 1929 года, согласно которой религиозные группы и общины оказались под жестким контролем и их регистрация практически прекратилась.
Следующим законодательным шагом по ужесточению религии являлось постановление совнаркома СССР от 21 мая 1929 года «О признаках кулацких хозяйств, в которых должен применятся Кодекс законов о труде», согласно данному постановлению к признакам кулацкого хозяйства добавлялась сама принадлежность оного служителям культа. 8 июня 1929 года было издан циркуляр № 188 «о нераспространении законодательства о труде на лиц, обсуживающих религиозные культы», согласно которому лиц, работающих внутри церковной организации лишали страхования, стажа, а так же последующей пенсии (ввиду отсутствия стажа).
В дальнейшем было издано сразу несколько актов частично запрещающих колокольный звон, после того, как комиссия по вопросом культов 31 декабря 1929 года издала закон об урегулировании колокольного звона – трезвон (т.е. звон во все колокола) был запрещён полностью. Следует добавить, в документе указывалось, что в городах, где был колокольный звон, был запрещён вовсе – изымались все колокола, а не исключительно излишние.
26 января 1930 года Комиссия по вопросам культов при Президиуме ВЦИК РСФСР изменила порядок принятия решений о закрытии церквей. Отныне окончательное решение о ликвидации молитвенного здания принимали краевые и областные исполкомы (для автономных республик, не имеющих деления на округа, был сохранен прежний порядок), а верующие получили лишь право обжаловать их решения в Комиссию по вопросам культов. С этого момента начинается массовое закрытие и уничтожение религиозных зданий.
После 1929 года значительно увеличивается внимание не только к доминирующим религиям, но и к старообрядчеству, которое в 1920-х гг. не ощущало на себе сильнейшего давления власти, как мы указывали ранее. Запрет на собрания негативно сказался на старообрядчестве, которое изначально управлялось путём коллективных решений. Если в 1920-х гг. методы государства носили лишь ограничительный характер, то в 1930-е годы, власть перешла к репрессивным действиям. Сталинская номенклатура погнала старообрядцев в ГУЛАГ. Правда, если для обычных людей лагерь оказывался небывалым испытанием, то для староверов – лишь очередной страницей 58 гонений». Именно в 1930-х гг. начинают массово закрываться церкви, молельные дома старообрядцев. После 1929 г, что важно отметить, не выделялись какие-либо отдельные вероисповедания, или исключения в адрес религиозных групп.
Следует сказать, что в 1930-е гг. ввиду упрощения порядка закрытия церквей (после решения комиссии по вопросам культов при Президиуме ВЦИК РСФСР от 26.01.1930), происходит массовая волна закрытия церквей, в том числе и старообрядческих молельных домов. Во второй половине 1930-х гг. была начата компания репрессий в адрес старообрядческих священников и представителей общин.
В целом Р.М. Рогинский приходит к выводу, что советская антирелигиозная политика при помощи репрессивных методов к 1940 г. смогла полностью закрыть все действующие старообрядческие храмы и молельни по всей Гомельской и Мозырской областям. Дальнейшая религиозная деятельность старообрядческих общин в централизованном виде была невозможна. На территории Урала репрессии в адрес старообрядческих общин были вызваны в первую очередь негативным отношением старообрядцев к коллективизации. Они открыто не принимали коллективизацию, и, с точки зрения советского руководства, «способствовали росту революционных настроений в крестьянской среде». Следует отметить, что старообрядцы зачастую действительно имели значительный авторитет в сельской общине.
Следом за этим, в 1933 году ОГПУ был проведён рейд в таёжный монастырь, за которым следовали аресты и разгром старообрядческого поселения. В старообрядческой среде изначальная настройка на положительные отношения к советской власти сложившаяся в 1920-е. гг. окончательно разрушилась. Теперь старообрядческое население сходилось в мысли, что «колхозы через коммунистов создавал сам антихрист».
В исторических исследованиях различных территорий Советского Союза мы можем найти упоминания о массовых бегствах Старообрядцев в необжитые территории, где их находили случайным образом. Массовая коллективизация 1930-х гг. стала основным «камнем преткновения» между старообрядческими общинами и советской власть. Т.к. община представляет собой замкнутую конфессионально-этническую группу разрешение общины (что и происходило во время коллективизации) фактически означало полное, кардинальное разрешение основы существования старообрядцев. Именно этот факт вызывал столь серьёзное сопротивление т.к. грозил уничтожением старообрядческой культуры как таковой, этим в 60 значительной мере отличалось проведение коллективизации в старообрядческой общине в отличие от иных религиозных групп в Советском Союзе.
Русская древлеправосла;вная церковь – (Новозыбковская архиепископия) .  Основу церкви составили беглопоповцы, принимавшие священство, переходящее от новообрядческой церкви и не признавшие белокриницкой иерархии. В 1923 году значительная часть членов Церкви признала своим главой перешедшего к ним Саратовского архиепископа Николу (Позднева); с присоединением последнего к староверию из обновленчества, уже после того, как Патриарх Тихон запретил в священнослужении всех епископов, уклонившихся в обновленчество. Никола Позднеев - Архиепископ Московский, Саратовский и всея России древлеправославных христиан, 19 декабря 1923 — 1 сентября 1934. Однако известно его обращение в обновленческий синод от 28 октября 1923, в котором говорилось:
Ввиду крайне тяжёлых душевно-нравственных и материальных обстоятельств, сложившихся в моей жизни в настоящее время, вследствие желания моих врагов удалить меня с занимаемого мною места, покорнейше прошу Священный Синод разрешить мне перейти с сущем сане к староверам-старообрядцам, приемлющим священство от Православной Церкви, чтобы объединить всех раскольников и сблизить их с Св. Православною Церковию Христовой. О сем просит меня усиленно существующая у всех староверов в России в настоящее время специальная комиссия по отысканию для них канонически законного епископа. К сему имею долг присовокупить, что я даю обязательство до конца дней моей земной жизни пребывать в каноническом общении с Священным Синодом. Однако обновленческий Синод на своём заседании 29 октября 1923 года выдвинул неприемлемые для старообрядцев условия присоединения к ним владыки Николая — в частности, не должно быть допущено со стороны старообрядцев никакого чиноприемства над Епископом Николаем (тогда как старообрядцы настаивали на его приёме через миропомазание). Тогда владыка Николай принял решение присоединиться к старообрядцам на их условиях. 4 ноября 1923 года в Саратове он был принят в старообрядчество священником Николой Тихомировым вторым чином (через миропомазание) в сане архиепископа. С этого времени он именовался не Николаем, а Николою, как принято у старообрядцев. Владыка Андрей (Ухтомский), убеждённый сторонник диалога Русской православной церкви со старообрядцами, резко негативно отзывался о деятельности архиепископа Николы.
Этот недостойный старик так наконец возмутил всех своим предательским поведением по отношению к своему главному епископу, что его саратовцы выгнали. Тогда он решил стать старообрядцем; а беглопоповцы до такой степени потеряли смысл церковности, что приняли его в качестве своего «главы». — Такова стойкость в убеждениях у бывших учёных воспитателей «никонианского» юношества! И таково непонимание церковной жизни у сменившихся, новых руководителей беглопоповства, которые отвергли белокриницкого митр. Амвросия, старца несомненно честного, и сделали главою своей иерархии человека заведомо бесчестного.
21 мая 1924 года по становлением Всероссийского обновленческого Синода разрешено возглавить общины старообрядцев-беглопоповцев, а 27 мая 1924 года снято запрещение в священнослужении. В том же году он в сослужении древлеправославного духовенства сварил новое миро. В 1929 года, после перехода к Древлеправославной церкви епископа Стефана (Расторгуева), появилась возможность рукополагать новых архиереев (по каноническим правилам, епископа могут рукополагать два или три архиерея). В том же году владыки Никола и Стефан совершили хиротонию епископа Пансофия (Ивлиева). В других архиерейских хиротониях участия не принимал.
Архиепископ Никола скончался 1 сентября 1934 года. Похоронен на Рогожском кладбище в Москве.
5 ноября 1923 года Всероссийским обновленческим Синодом уволен на покой, а 27 ноября 1923 года запрещён в священнослужении.
 В сентябре 1929 года к ним также присоединился «андреевский» единоверческий епископ Иргинский Стефан (Расторгуев).
Первоначально центр был в Саратове (месте пребывания архиепископа). В 1924 году он был перенесён в Москву — при Никольском храме на Рогожском кладбище.
Кафедральный Спасо-Преображенский собор в Новозыбкове был закрыт в 1938 году; богослужения в нём возобновились в 1943 году, при немецкой оккупации, и с того времени не прекращались.
Стефа;н (в миру Серге;й Я;ковлевич Расторгу;ев; 13 (25) октября 1861, Екатеринбург, Пермская губерния — 2 сентября 1937, Оренбург) — епископ Русской древлеправославной церкви, в 1935—1937 годы — её предстоятель с титулом архиепископ Московский и всея Руси. 16 сентября 1929 года епископ Стефан присоединился вторым чином (через миропомазание) к Древлеправославной церкви, объединившей старообрядцев, ранее называвшихся «беглопоповцами». Ранее к этой церкви присоединился обновленческий архиепископ Николай (Позднев). Приход епископа Стефана в Древлеправославную церковь был особенно важен для неё, так как он являлся не только человеком строго благочестивой жизни, но и последовательным противником обновленчества.
29 ноября 1932 года епископ Стефан был арестован и полгода находился в заключении. После кончины архиепископа Николы (1 сентября 1934) епископ Стефан возглавил Древлеправославную церковь в качестве местоблюстителя, а с 1935 года являлся архиепископом Московским и всея Руси, первоиерархом Древлеправославной Церкви. Возглавлял церковь в трудное для неё время гонений со стороны советской власти. 27 июля 1937 года был арестован органами НКВД и заключён в тюрьму в Оренбурге. На допросах держался мужественно, осуждал политику советской власти. 31 августа 1937 года был приговорён к расстрелу тройкой УНКВД Оренбургской области. 2 сентября 1937 года расстрелян. Похоронен вместе с другими жертвами репрессий в Зауральной роще Оренбурга.
Архиепископ Михаил (в миру Михаил Нестерович Кочетов; 1860, Дубовка — 6 апреля 1944, Волгоградская область) — предстоятель Русской древлеправославной церкви с титулом «Архиепископ Московский и всея Руси». После того, как в сентябре 1937 года архиепископ Стефан (Расторгуев) был репрессирован советскими карательными органами, епископ Михаил был избран новым Предстоятелем Русской Древлеправославной Церкви. Его интронизация состоялась в конце мая 1938 года.
Фактически все духовенство тогда находилось на нелегальном положении. Михаил в мирской одежде странствовал по стране из прихода в приход в глубокой тайне рукополагая духовенство. Скончался 6 апреля 1944 года вблизи Малиновского монастыря, в котором он подвизался долгие годы.