Мурасаки Сикибу. Повесть о Гэндзи

«Повесть о Гэндзи»
М.: КоЛибри, Азбука- Атикус, 2024, 320 с.

Это, конечно, не сам роман и не только роман – это его пересказ с объемными фрагментами, разными по размеру и фону иллюстрации, и внушительными пояснениями. Да и как иначе? Как известно, Восток – дело тонкое.
Сама книга - первый роман мировой литературы из времени Хэйан (794-1185), что в переводе означает спокойствие. А еще японцы его называют энциклопедией японской жизни и романом – моногатари.
Моногатари (яп. ;;) — японская классическая повесть, роман в традиционной японской прозе, расширенное повествование, сравнимое с эпопеей, собрания японских новелл, содержащих в тексте элементы поэзии – так жанр определяет Википедия. «Моногатари – рассказ о разных людях и событиях», - поясняет в комментариях Татьяна Соколова-Делюскина.
Переводчик - японист Татьяна Соколова-Делюскина получила за его перевод и полные комментарии Специальную премию Японского фонда в 1993 году, и орден Восходящего солнца с золотыми лучами и розеткой в 2008 году.
Изначальный роман представляет собой почти 1500 страниц текста. Это 54 главы, они подразделяются на три части: Гэндзи от рождения и зрелости – основная часть, 33 главы, Гэндзи в старости и до смерти – 8 глав и рассказ о наследниках Гэндзи – 13 глав.
Каждая из глав «Повести» содержит несколько фрагментов, встроенных в пересказ. Это желание приобщить к японской культуре, показать особенности отношений не только через текст, но и через визуальный ряд.
Картинка-аватарка открывает каждую главу, иллюстрация с пояснением ее закрывает. Хироаки Мияяма создал 54 разных гравюры – каждой подобрал размер – от узкой вертикальной полоски до разворота на обе страницы, фон и сам рисунок – цветы, деревья или их детали.
«Вне контекста с романом изображения остаются практически закрытыми для зрительского восприятия. Необходимо знание литературной канвы, из которой выбиралась та или другая изобразительная трактовка», - пишет в пояснения к изданию специалист по японскому искусству Галина Шишкина. Она же вносит необходимые пояснения: «В Японии ко времени Хэйан сложились собственные национальные религиозные и эстетические обряды, в которых цветы играли важную роль, но еще раньше они вошли в японскую поэзию, где нередко соотносились с женскими образами».
Интересна история авторства «Повести о Гэндзи». Во-первых, это женщина, что само по себе не очень распространенное явление в западной культуре 8-12 веков. Во-вторых, на Востоке поэтессы использовали прозвища, настоящих имен не сохранилось. Предположительно, это придворная дама императрицы Сеси – Мурасаки Сикибу. Ее же «Дневник» и «Собрание песен» - почти все, что о ней есть.
Что касается «женского» вопроса, то и здесь есть различия подхода Востока и Запада. Поясняет Татьяна Соколова-Делюскина в статьях, предваряющих роман:
«Иметь дочерей считалось счастьем, ведь ее можно было пристроить наложницей к государю, и, если повезет, она могла стать даже матерью наследного принца, что делало положение семейства еще более прочным». Замечу, это абсолютно легальный подход.
Конечно, ради того, чтоб шансы мальчика или девочки хорошо пристроиться возросли, нужно позаботиться о воспитании. На Западе и на Востоке в основном держат девушек и женщин взаперти, никому не показывают. Рассказывает Татьяна Соколова-Делюскина:
«Если мужчине, для того, чтоб занять в обществе достойное положение, необходимо было уметь писать по-китайски и знать китайскую литературу, для женщины это не только не было обязательно, но даже считалось не совсем приличным. Девушка должна была прекрасно играть на японской цитре кото, рисовать, красиво писать, знать наизусть лучшие образцы японской поэзии, уметь складывать стихи. Последнее умение было едва ли не самым важным, ведь мужчина, практически лишенный возможности видеть женщину, судил о ней прежде всего по искусству слагать стихи, по красоте почерка».
Тут есть небольшое уточнение. В Х веке японская культура только заканчивает формироваться. Происходило это на почве китайских традиций, и  изоляция от материковых стран здесь сыграла роль парника.
«Повесть о Гэндзи» - это повесть не только о незаконнорожденном принце, она об отношениях мужчины и женщины разных статусов. Здесь и жены, и любовницы, и наложницы, императорские и не только. Конечно, про людей, занятых при японском дворе. Именно оттуда и транслировалось отношение нации к разным важным понятиям, например, к браку. Татьяна Соколова-Делюскина поясняет:
 «В эпоху Хэйан было распространено многобрачие, мужчина мог посещать дома разных женщин, одни из которых считались его женами, другие – тайными возлюбленными.
У императора обычно бывало несколько наложниц, которые выбирались из девушек, принадлежащих к самым благородным и влиятельным семействам».
Это все, естественно, накладывает отпечаток на отношения. Вот как это выглядит в фрагменте «Повести о Гэндзи»:
«…словно невзначай перешел он в западные покои. Столь редкий гость, да еще красоты невиданной в мире. Разумеется, женщина быстро забыла свои горести. С обычной нежностью беседовал он с ней, и разве можно было заподозрить его в неискренности?
Все женщины, с которыми встречался он вот так, от случая к случаю, были особами незаурядными, каждая обладала своими достоинствами… Возможно, поэтому Гэндзи в течение долгих лет неизменно оказывал им расположение, и они отвечали ему нежной привязанностью…»
Настоящее издание – это не попытка пересказать дословно один из романов Всемирной библиотеки по версии Норвежского книжного клуба, собравшего наиболее значимые произведения мировой литературы. Это, скорее, приглашение в восточную сказку. 

https://www.ng.ru/lit/2024-10-23/15_1245_art.html