Кто быстрее

Был солнечный морозный день. Снег на склоне горы искрился, словно само солнышко усеяло его золотистой пыльцой. Разве можно усидеть дома в такой день?

Ёжик, Белка и Медвежонок катались с горы на санках.

У Ёжика санки были узенькие, из берёзовых дощечек. У Медвежонка широкие, из крепкого дуба. А у Белки — резные, кленовые, с колокольчиком. Колокольчик весело звенел, и всем было радостно, словно в самый любимый праздник.

— Как на крыльях! — восторженно кричал Ёжик. — Качусь — и ветер свистит!

Шарф развевался у Ёжика за спиной разноцветным флажком.

— А я — быстрей ветра! — вопил Медвежонок. — «Несутся стрелой мои сани, как лодочка под парусами!» — пел он во всё горло. Одной лапой Медвежонок хватался за облучок, чтобы не слететь с санок, другой придерживал шапку.

— А я — как молния, быстрее вас всех! — смеялась Белка, скользя на своих резных саночках.

— Почему это ты быстрее? — заспорил Медвежонок. У подножия горы его санки остановились. Медвежонок подхватил их за верёвочку и косолапо заспешил наверх, чтобы съехать снова.

— А кто же? Кто же? Кто же? — веселилась Белка.

— Ёжик быстрей нас катается, — пропыхтел Медвежонок. — Он лёгонький, санкам везти его легче.

Ёжик застенчиво помотал головой:

— Мне за тобой не угнаться! Ты вон какой большой! Большому наверх взбираться трудно, зато вниз скорей тянет.

— А я всё равно быстрее! Знаете почему? — тараторила Белка. — У меня — кисточки на ушах! Развеваются, как перья стрижа. Вот!

— А давайте все разом скатимся? — предложил Ёжик.

— Увидим, кто самый быстрый, — поддержал Медвежонок.

Так и сделали. Ух, как неслись их санки! Звенел колокольчик Белки, смеялся Ёжик, весело кричал Медвежонок. И, обгоняя ветер, все трое одновременно въехали в огромный мягкий сугроб. Закувыркались, вскочили и, дружно хохоча, помчались на гору снова.

На горке стоял Снеговик — нос-морковка, глаза-угольки.

«Торопыги! — добродушно размышлял Снеговик. — Кто быстрее! Да разве в этом счастье?»

Снеговик никуда не спешил. Ему хотелось, чтобы каждый миг этого чудесного зимнего дня продолжался, и длился, и не уходил, даря радость снова и снова.