Наш оркестр

Эта фотография из моего домашнего архива.
Ей немало лет. И она вместе со мной много лет назад совершила путешествие из Баку в Америку.
Ещё жив был маэстро Ниязи. И все мы, музыканты моего поколения, были молоды.
Помню, что был приглашён профессиональный фотограф (мой приятель Борис), и он сделал серию фотографий нашего оркестра. Было это приблизительно в середине, или конце семидесятых годов.
Хорошо помню, как маэстро сам, самолично, взял всех наших женщин оркестра и повёл в ателье мод, где под его руководством был придуман фасон наших вечерних платьев, подобран чёрный кримплен - модный в то время материал - и не прошло и месяца, как мы выступали в одинаковых, длинных до пят платьях. Теперь весь наш оркестр, как один человек, был в чёрном наряде. И если фраки у мужчин освежали белоснежные сорочки с белыми же жилетами, то у нас, женщин, было длинное приталенное платье со скромным декольте, узеньким треугольничком открывающим шею и увенчанное широким отложным воротником. В этом платье мы все походили на вдовствующих королев или что-то в этом роде.
 Мы ворчали, были недовольны старообразным фасоном, в который нас обрядил царь и бог нашего оркестра. Но делать было нечего. Никто не решился ослушаться и одеть что-то другое из своего гардероба.
Впрочем, надо признать, что в таком виде оркестр выглядел профессионально. И, может быть, даже красиво.
А летом нам разрешали одевать белые кофточки с чёрными юбками, которые мы подбирали уже по своему вкусу. Белый верх, чёрный низ - рулил в ту советскую эпоху на всех торжественных мероприятиях. Заодно, уравнивая своих граждан. Чтобы никто не смел выделяться.
В таком наряде мы выступали почти каждое воскресенье на бульваре в "Раковине", специально построенной для подобных концертов, или на небольшой площадке, за полукруглым барьром которой невдалеке лениво плескались волны Каспия. Одним бульваром дело, конечно, не ограничивалось. В тёплые безветренные вечера нас можно было встретить и в Нагорном парке имени Кирова (так он тогда назывался, не знаю его нового имени), и в парке завокзального района. А в такие отдалённые места, как парк в Чёрном Городе, нас привозили на принадлежавшем филармонии небольшом автобусе алабаше. Программы таких концертов были составлены из популярных классических произведений, как например, вальсы из балетов Чайковского, Хачатуряна, что-нибудь лёгкое, давно знакомое по радиопрограммам нашим немногочисленным слушателям. Длился концерт не более часа. Дирижировал седовласый Фаик Мустафаев. Отыграв давно надоевшие нам мелодии, мы быстренько упаковывали инструменты в футляры и разбегались. Летние бакинские вечера были длинными. Ещё можно было успеть отдохнуть и повеселиться перед началом рабочей недели, которая, иногда, плавно перетекала из одной в другую без выходных, поскольку приезжал новый гастролёр солист, или дирижёр, а времени катастрофически не хватало на разучивание новой программы. Нас это не волновало. Мы знали, что все недоданные нам выходные аккуратно скапливаются, и наш отпуск к концу лета увеличивается за счёт этих самых дней. Обычно филармония закрывалась на лето в конце июля и наш отпуск длился больше месяца. Золотое, незабываемое время.
Конечно, не внешний наш вид был самым главным в жизни оркестра.
Главное, мы все витали в другом мире, мире музыки и искусства.
Концерты, гастроли, репетиции, приезд гастролёров со всего света, включая одну шестую часть света. Было весело и радостно.
С отъездом, тот мир померк для меня навсегда.