Изумрудное сердце

Иллюстрация: создана с помощью нейросети  Starriay  и фотографии и личного арива автора

Литературная редакция: Милар Оманова

 
История об избавлении от бремени прошлых жизней, рассказанная Лесным Вороном, который все знает и все видел, когда он гостил у своего друга мастера Эриеса в ту пору, когда всем хочется уюта и тепла.


Осень наконец переступила черту, разделяющую Темную и Светлую половины года. Все чаще покрывались изморозью деревья и кустарники, короче становились дни, и длиннее — ночи. Звезды собирались дрожащими стайками где-то очень высоко и, не мигая, взирали на Призрачный Лес, в котором, как всегда, происходили удивительные истории. Заглянувшие на огонек к мастеру Эриесу Хранители Леса с удовольствием приобщились к вечернему чаепитию в чудесной компании Лесного Ворона, который поведал им следующую историю, ибо на этот раз волшебство коснулось самого его сердца .

                * * *

Хранительница Чудесного Озера тоскливо взирала на опадающие с деревьев листья, на плывущие мимо тяжелые угрюмые облака, которые виделись ей мрачными предвестниками грядущих перемен. К добру ли были они, она не знала, от чего на душе у нее было неспокойно и муторно. От этих раздумий чувствовала она, как будто силы уходят от неё в неизвестном направлении, словно проваливаясь в мерзлую стылую землю, не оставляя ей возможности вновь забрать их оттуда. Соединяясь с силой стихий и ничего толком не обнаруживая, она возвращалась в своею обитель, изрядно утомлённая и невеселая. Что-то внутри неё требовало кардинальных перемен.


Сидя в своей пещере, размышляла она и о снах, терзающих ее своей реальностью и оставляющих наутро привкус чего-то незавершенного, ускользающего. Эти сны отнимали силы и приносили чувство непреходящей тревоги и неудовлетворенности, что сказывалось на ее настроении, а значит, и на состоянии сердца Леса. Печаль, словно душный промозглый полог, нависла над окрестностями, вгоняя в тоску всех, кому «посчастливилось» оказаться поблизости.


Казалось, невидимый груз давит на плечи обитателей Призрачного Леса, угнетая их веселость и жизнелюбие, заставляя все чаще задумываться о бренности и бесполезности жизни, рассуждать о Мире, в который уходят те, кто продолжает Великое путешествие за пределами осязаемого пространства.
Даже солнце, казалось, решило не показываться над Лесом, скрывшись за тяжелыми свинцовыми предзимними тучами.


В один из таких печально-осенних дней Хранительница Озера вспомнила о своем Волшебном сундучке, который получила в дар от Хранителей Жизни, обитавших у Источника Мака Хилариуса, и с удивлением обнаружила в нем изумительную бриллиантовую диадему. Ту самую диадему, что подарили ей три Ведьмы, когда приходили к озеру за исцеляющей теплотой этого волшебного места.
«Как я могла забыть о ней!» — изумившись своей забывчивости, воскликнула она и, немного поразмыслив, надела диадему на голову. В тот же миг бриллиантовым светом засиял центральный камень, и, словно фонтан, из него брызнул луч ослепительно яркого белого цвета и окутал Хранительницу с головы до ног, словно мантия, мягкая, теплая и невесомая. Хранительнице казалось, будто в этот момент ласковые объятия матери защитили ее от всего, что могло принести печали и страдания; ей чудились голоса тех, кто давно покинул этот мир, но слова их были полны поддержки и преисполнены любви. Да, бывает так, что и Божества плачут. Из глаз Хранительницы текли самые настоящие соленые слезы, из которых вскоре образовался небольшой ручеек, звавший ее за собою. Поддавшись зову, она вышла в сумеречный туман и неожиданно обнаружила себя стоящей на огромном серо-белом камне у бездонного бирюзового моря.


Волны его поднимались барашками к самому синему небу, словно пытаясь допрыгнуть до проплывающих кучковатых облаков, но, не дотянувшись, опускались в глубины, породившие их. Неистовый ветер шальными вихрями закручивался вокруг Хранительницы, испуская пронзительные победные вопли. Земля, раскинувшаяся в блаженной неге, пахла свежим весенним дождем и талым снегом. Солнце и Луна, взявшись за руки, внимательно наблюдали за происходящим, ничуть не смущаясь тому, что нарушают законы природы.
 Оглядевшись, Хранительница поняла, что совершенно не представляет, где находится, но… Одновременно с этим всей сутью ощущала, что попала в водоворот энергий, так и норовящих заполнить её существо. Внезапно пришло понимание: она очутилась в самом центре Мироздания, там, где, по преданиям, могут находиться только Боги. Именно здесь было возможно всё. Всё, о чем знает естество любого человеческого и божественного, магического и обыкновенного существа: в этом средоточии ВСЕГО восстанавливалось единство целого.

Повинуясь незримым потокам энергий, Хранительница расположилась на камне, оказавшемся неожиданно теплым, гудящим существом, закрыла глаза и исчезла для самой себя.
Перед ее взором вспыхивали и проносились обрывки воспоминаний из того огромного количества жизней, которые ей уже довелось прожить. Она видела, как тяжелые осколки прошлого ранили ее сердце, придавливая ее душу к земле, заставляя мучиться от совершенных и незавершённых деяний. Рыдания души сотрясали ее тело, оплакивая встречи, так и не случившиеся после расставания с теми, кого она любила и когда-то не смогла найти. Всё, что было прожито в тех далеких человеческих жизнях, тонкими ниточками соединяло ее с теми, кого она не смогла отпустить, но кто очень хотел отправиться дальше.


«Ты можешь освободить себя и их, — раздался в голове Хранительницы голос. — Сейчас самое время это сделать. Ты знаешь, что свобода — первооснова всего сущего. Ибо только с истинной свободой живет Любовь. Бремя прошлых жизней больше не имеет никакого значения. Время и Бесконечность освобождают тебя от них». «Да», — беззвучно прозвучала суть Хранительницы, и, словно по волшебству, начали истончаться прочные нити, связывающие ее с прошлым, со всем, что терзало ее и не давало покоя. Тяжесть, камнем лежавшая на сердце, покидала ее. Бремя прошлых жизней отделялось от ее тела и уходило в небытие. Отправилась покорять новые миры девочка с узелком, никак не находившая себе места и требующая вечного движения к видимым только ей целям; со звонким смехом унеслась вдаль молодая женщина, желавшая воспитать собственных детей, и устремилась куда-то вверх встречать маленькие детские души и провожать их в мир живых. Покинул насиженное место мрачный мужик, которому все давно надоело и которому было скучно и лениво двигаться в пространстве. Радостно смеясь, наперегонки побежали рождаться дети, которые теперь могли выбрать себе новых родителей. Казалось, будто из закупоренного пространства выходят на свободу души тех, кто пребывал в заточении долгие века. С легким звоном рвались старые связи, позволяя ушедшим и несбывшимся реальностям обретать свое собственное место и жить в тех мирах, которые были для них самыми подходящими. С присвистом ушкандыбал куда-то вправо сгорбленный старик с чемоданом, от чего Хранительнице вмиг стало легче дышать. С удивлением наблюдала она, как ее тело покидают самые разные существа, радуясь обретенной свободе. Более ничто из прошлого не имело никакого значения, и можно было дышать полной грудью.


Спокойствие и умиротворение охватили все существо вновь рожденного Божества, разлившись негой по всему ее телу.
Сквозь закрытые глаза она видела, как ослепительный свет, спускавшийся на неё откуда-то сверху, приобрёл ярко-изумрудный оттенок и постепенно заполнил собою все ее существо. Каждой своей клеточкой она ощущала центр Мироздания, став одновременно землей, водой и небом, камнем и потоком, пребывая везде и нигде. Великое множество миров открывало ей свои тайны, зазывая в свои удивительные чертоги.


Всем телом она чувствовала, как возрождается в ней утраченная сила и вся ее сущность становится чем-то иным, целостным и нерушимым. И она полностью отдалась воле новых потоков Бытия.
«Смотри, что стало с твоим сердцем», — шепнуло ей само Мироздание, и она увидела: её изумрудное сердце билось в унисон с природными ритмами Вселенной, испуская тёплые яркие лучи спокойствия и благодати. «Отныне ни дурные мысли, ни чужеродные программы, ни пустые сожаления, ни осколки памяти не смогут нанести тебе вреда. Ничто не коснется тленом твоей души и твоего сердца, ибо изумрудные потоки его всегда восстановят равновесие и соединят тебя с Природными ритмами Мироздания, как бы шатко ни было равновесие Мира, в котором ты обитаешь. И если ты пожелаешь, то сможешь защитить всех, кто тебе дорог, — казалось, Мироздание улыбается. — А теперь тебе пора возвращаться. Твое Озеро и друзья ждут тебя».
Ветер бережно поднял на руки Хранительницу и легким дуновением отправил её в тот Мир, который дожидался ее возвращения.

Открыв глаза, Хранительница Озера обнаружила, что сидит в своей пещере около Волшебного сундучка. Чувствовала она себя прекрасно: силы, легкость и радость переполняли её. Не касаясь земли, вышла она к Озеру и изумилась: под лучами осеннего солнца всеми цветами радуги переливалась оставшаяся на деревьях листва, воздух наполнился сладким морозцем, и все вокруг стало живым и естественным, как сама жизнь. Радостно засмеявшись, Хранительница выпустила лучи из своего изумрудного сердца и, соткав из них защитный купол, укрыла природной благодатью весь Призрачный Лес.


Наступающая зима благосклонно улыбнулась и вступила в свои права.
 
                * * *


В наступивших сумерках было заметно, как высоко поднялось предзимнее небо. Где-то в самой вышине сверкнуло северное сияние, показавшееся Хранителям добрым предзнаменованием. Ибо с нетерпением ожидали они возвращения Кузнеца и Сумеречной Ведьмы.


Ворон же, взмахнув крылом, загадочно исчез, ни с кем не попрощавшись. Отправился он на самую границу Миров, ибо в тот вечер наступила ночь Мира Сварги, и в свои права вступали Боги темной стороны года.