Импровизация на произведение Лейлы Мамедовой

(под вашим произведением я заменил свою прежнюю рецензию на эту интродукцию.
немного уточнил, оказывается можно просто палимпсестом)

Импровизация на произведение Лейлы Мамедовой
«Нет смерти для ворон»
http://proza.ru/2024/06/03/1017
{картинка не моя, но по мысли подходит}

Дорогая Лейла, позволите?

Теперь, когда вороны решительно взялись кружить и мою жизнь с той неотвратимостью, с какой Ваша героиня их ощипывала и ела, варила, ела и мучалась всеми муками, какие есть на свете в анастезии свого мнемонического паралича, я вялся за Ваших ворон.

И на этот раз легко справился со зловеще-искусными узорами вашего раненого текста.

Я читал и, пожалуй, впервые за сто лет одиночества, вернулся в себя, в того, кто на дедовском сенном матраце, бодался с текстами Достоевского, Федора нашего Михалыча.

Вот в чем сущность текстов Ф М:
в них организованы словесными роями пустоты героев, в которых можно относительно безнаказанно поселиться и, таким образом, прожить тягуче-многомученичскую судьбу героя Ф М и, закрыв обложку, продолжить пребывать в той матрице или коконе или одёжке, напоминая двум  окружающим кузинам чудаковатого братца идиота.
На самом деле, это я про Ваш, Лейла, рассказ, про ворон.

Ф М - это как шифр от ячейки хранилища, через Ф М я смог, то есть, через опыт чтения Ф М, он как езда на велосипеде, в детстве - ина всю жизнь.

Конкретно про Вашу историю я хочу сказать:
"Дорогая Лейла, текст Вашего произведения  г е н и а л ь н ы й.
Понимаете?
Он состоялся как факт литературы, как феномен искусства, и от этого уже не отвертеться.
Вас я поздравляю!

Не зря вороны целый день, в количестве не больше миллиона, обрисовывали контуры пустых деревьев за моим окнами и держались на тонюсеньких веточках в вихрях абсолютно фронтового ветра. А потом под ними мурашками пробежали дети. И вороны посмотрели все разом на запад, смотрели, смотрели и в секунду улетели.
Я дождался ночи и открыл Ваших ворон.
Пора закрыть кавычки».

Я не оговорился по поводу гениального текста, а не самого произведения. По поводу самого произведения мне ужасно хочется назвать его гениальным, но галантно предоставлю это право Вашим поклонникам.

Про термины. Гениально, это когда гений места, гений танца, гений воды. Фильм «Маска», в которой жил гений войны. Я в этом смысле. Гений текста - он живет в вас и превращает все, к чему вы не прикоснетесь в золото текста.
Это особый дар. Думаю, и сладкий и мучительный.

Да, кстати, мне не удается разместить рецензию под Вашими Воронами, так как, по мнению алгоритмов пр.ру я израсходовал это право, описав свои первые попытки соединиться с ним.
Я просто помещу ссылку в частном сообщении, потом сотру. Или сварю и съем.

Вернемся.
Эта история со всех сторон требует расколдовки. Она невероятно искренняя. Скажу вопреки расхожему мнению на прозеру про Ваше творчество как готические фантазии интровертки, что это абсолютно реальная история, абсолютно дешифрованное послание человечеству. Абсолютно трезвое, аналитическое, критически-реалистическое, романтическое со знаком умножения произведение изящной словесности. Местами срывающиеся в сухой плач и немой крик.

Представим, что это даже не литературное произведение, а, скажем, дневник. Дневник или летопись.
Или подробное описание клинического случая.
Мир сошел с ума - вот в чём разгадка Вашего рассказа.
Полностью, медицински, с осложнениями и метастазами, выраженными в тротиловом эквиваленте.
Вы ставите миру диагноз, и это диагноз не в его, мира, пользу. но при этом мы не вполне уверены, что речь идет о конкретном "этом мире", так как сквозь него, как сквозь гипюр, просвечивает тело "того мира". а какого того? У каждого - свой. Свой мир и просвечивает. И он с диагнозом. Он высвечен рентгеном, дак-дак-дак - аппаратом МРТ конструкции "Лейла".

Но вот что мне лично очень ценно.
Во первых, мы не вполне понимаем, на чьей стороне из воюющих сторон персонажи Вашей истории..
Ни на чьей.
И на твоей и на моей.

Это единственно правильная и умная точка. И самая травмируемая. Война не может быть ни на чьей стороне. Огонь пожирает всё, что горит и то, что для горения не предназначено.

Но и это не главное.
Я заканчиваю.
Главное - это человеческое, женское лицо в предлагаемых, в нечеловеческих, не женских обстоятельствах.
И лицо это, как ни странно, сохраняет свои милые черты - черты Татьяны из Онегина, Сони из Войны и Мира, девиц из Тёмных аллей - волосы, взгляд, семантику, психосоматику и просто нежность.

И теперь самое главное:
героиня почти не видит мерзости, без очков она вообще немного рыба в аквариуме, не различает деталей за пределами мутного стекла, не спорит, не замечает смрада подгоревшей птицы, не брезглива по-деревенски, точнее даже не по деревенски, а вроде аристократки в изгнании.

И она ищет потерянную нить своего внутреннего диалога. И того, с кем с детства, с садика, с мама мыла раму, вела непрерывную беседу, искала и мгновенно находила понимание, а теперь вот случился в ее жизни такой вот маркес, всё покрылось окислом забвения.

И мир уже не восстановить. Он стёрся к такой то матери.
И его уж не родить и не спасти никаким зачатием, даже и эко, и сам мир выпал в осадок таких воспоминаний, что хоть каркай, хоть падай, а лучше их смешать с вулканическим пеплом и развеять над Помпеями.

И может быть увидим в окно, как тучи ворон (или воронов?) рассеется, а дети побегут и каждый мальчик будет держать за руку девочку.

Лейла, ваш новый портрет мне нравится.
Я сказал, что ваш текст мне тоже нравится?
Забыл, увлекся.
Всех Вам благ.
А. С.
==================
PS И само самое.

Вы - поразительно современный и восхитительно древний автор!

Это получается благодаря вашей тонкой душевной организации, и в соответствии с этим, тончайше организованным текстом.

Никак не высказать самого главного - выскальзывает - но почему древнего?
Древние таинственным образом не ошибаются. Они сквозь века смотрят своими Гомеровскими веками и в их словах, через фарш переводов, стучится такая волнующая заповедь жизни, её квантово-волновая энергия, ее дерзость быть живой, несмотря на калейдоскоп человечьих поколений, их новых слов и незнакомых интонаций.

Этим абзацем я хочу подчеркнуть, что вы - часть современной литературы.
Так и передайте Вашему издателю.
Вы - крупная (и хрупкая) фигура на сумрачном склоне неба нашей многопалубной, круизной, с тяжкой раной в правом борту - литературы.
Вас можно читать много раз.
И от этого меняется произведение меняется свет, который через него преломляется, меняется немного мир.
он немного обновляется.
ас